Шауль-Айзек Андрущак
Рассказывают,
что как то раз, засобиравшись в путь, БЕШТ не стал отбирать, как
обычно, попутчиков персонально, а велел собираться всем. Мало того,
распорядился захватить с собой огромный багаж, включающий богатые
женские и мужские наряды, серебряные подсвечники, какие то занавеси,
какую то посуду, свечи и ещё много чего.
В бештовскую телегу, при всех её невероятных характеристиках такое количество народа и сундуков поместиться никак не могло. Поэтому ехать пришлось долго, нудно и поэкономклассному некомфортно.
Приехали, как обычно, в какое то захолустье. Те места, по определению захолустье, а тут прям захолустье что в захолустье (а знаете ли вы, что где то под Псковом, т.е. совсем недалеко от Риги существует реальная деревня, которая называется Захолустье? Интересно, бывали ли там евреи).
Но и в этой глухомани жили евреи и один из них даже держал трактир. В этом то трактире БЕШТ остановился. И немедленно озадачил обрадовавшегося было такому наплыву клиентов трактирщика, заявив что вечером в трактире состоится свадьба и выдав длинный список приготовлений, которые следовало сделать по этому поводу.
Стало понятно, зачем везли сундуки с барахлом. Но совершенно непонятно, кто женится. Холостяков среди учеников БЕШТа почти не было. И никто из них в тот вечер жениться не собирался. Хотя и был готов, если потребуется. Но вот невесты не было не одной. Интрига.
В разгар приготовлений в трактир прибыла пара новых гостей. Правда, тут же выяснилось, что это не постояльцы, а бродяжки, в поисках хоть какой-то работы. Поскольку персонала у трактирщика в тот день катастрофически не хватало, он не сходя с места нанял пришлую парочку.
Оба, а это были юноша и девушка, оба довольно нежного возраста, согласились на предложенные, не самые щедрые, условия не торгуясь и споро принялись за работу. Работниками, как практически сразу убедился трактирщик они оказались отличными.
Ближе к вечеру приготовления были благополучно закончены. Даже туалеты жениха и невесты развешены отвисаться. Только жениха и невесту по прежнему не видно.
Впрочем, какое там не видно? Все уже давно догадались. Да, правильно, БЕШТ оторвал новонанятую парочку от работы и потребовал признаваться, хотят ли они пожениться. Молодые люди засмущались, зарделись, друг на друга не глядят, и вообще ни на кого не глядят: в землю уставились. Только ухи алые торчат.
Но БЕШТ их, конечно, разговорил. Заставил признаться во взаимных чувствах. Проигнорировал блеяние насчет отсутствия средств. И послал готовиться к хупе. И у жениха и, особенно, у невесты нашлось чем заняться.
Так что под хупу молодых повели только к полуночи. Учитывая это, да и прочие обстоятельства, дополнительных гостей никто не ждал. И тем не менее они появились. Неторопливо вышли..непонятно откуда. Семеро величественных старцев. Столь представительных, что никто не решился с ними заговорить, кромеБЕШТа, который приветствовал их почтительно, но непринужденно.
Трактирщик не удержался и тихонько поинтересовался у БЕШТа, когда в околохупной толчее оказался рядом с тем, что это за гости. БЕШТ с усмешкой ответил:
-Не признал? Они же у тебя каждый год останавливаются! Это же ушпизин!
Трактирщик решил, что над ним издеваются и предпочел ретироваться.
Во время трапезы БЕШт наконец рассказал присутствующем кое что о женихе и невесте. Кое что, о чем, как они до тех пор считали, никто кроме них не знал.
О том что они оба сироты. Что росли, прислуживая и тем отрабатывая свое содержание, в одном большом, богатом и достаточно приветливом еврейском доме. Как влюбились друг в друга, но даже не помышляли о том, чтобы признаться. Как скопили целое состояние: каждый по сто пятьдесят рублей денег. И совместно решили, что пора начинать самостоятельную жизнь. И оба имели ввиду, что совместную, но по прежнему не решались об этом заикнуться. Как отправились на поиски места в котором можно было бы начать новую самостоятельную жизнь. Вместе. Не помышляя расстаться, но, по прежнему, не решаясь в этом признаться. И как оказались в местечке, где услышали о еврее-арендаторе, брошенном, вместе с семьей, в долговую яму. Долг составил 300 рублей. И помощи ждать неоткуда, потому что и односельчане все в долгах, как один. И о том, как молодые люди в один голос предложили друг другу отдать все свои деньги, до копейки, чтобы спасти еврейскую семью и исполнить заповедь выкупать плененных евреев. И про то, как это им удалось. И про то, как с тех пор они перебивались грошовыми случайными заработками.
В заключение своей не краткой речи, БЕШТ объявил, что дарит молодым коровник местного помещика со всеми коровами, инвентарем и даже запасом кормов.
В ответ, один из старцев, явившихся к самой хупе объявил, что он, в свою очередь, дарит молодым бессрочную и бесплатную аренду (если бесплатно, то это ещё аренда?) трактира в соседнем, большом, стоящем на тракте селе. А ещё один старец добавил от себя ларец со всеми украшениями местной помещицы.
Потом была очень веселая свадьба. До утра. Шахарис молились ещё до шева брохейс. Спать молодых отпустили, когда солнце стояло уже высоко.
А когда молодожены проснулись, никого кроме них и владельцев в трактире уже не было. Ни старцев, ни БЕШТа со свитой, ничего из привезенного БЕШТом скарба. И никаких подарков...
Молодой муж сразу понял, что на семь дней свадебного веселья рассчитывать не приходиться и, проконсультировавшись с трактирщиком, отправился в соседнее село, о котором слышал от БЕШТа, чтобы поинтересоваться там насчет работы.
На подходе к одному из упомянутых трактирщиком ориентиров, мосту, молодой человек услышал приглушенные стоны. Попытавшись найти их источник он, под мостом, обнаружил небольшое болотце (или точнее грязевую яму), в которой тонул ребенок.
Рискуя своей жизнью, молодой человек спас ребенка. Вытащил из трясины. Привел в чувство. Отмыл немного. А тут подоспела целая толпа перепуганной дворни местного помещика.
Выяснилось, что мальчик – единственный и горячо любимый сын этого помещика. Молодой человек был доставлен в имение. И представлен его обитателям.
Помещик, не долго думая презентовал спасителю своего сына трактир, стоящий на тракте. В полное и безвозмездное пользование. Его супруга, мама спасенного мальчика – ларец со всеми своими украшениями. Так и осталась только в том, в чем была. А мама помещика, бабушка спасенного – коровник, полный коров.
А БЕШТа там уже и в помине не было. Он, со своим караваном, невыносимо неторопливо ехал в Межибуж и, по дороге, был занят совсем другими делами.
В бештовскую телегу, при всех её невероятных характеристиках такое количество народа и сундуков поместиться никак не могло. Поэтому ехать пришлось долго, нудно и поэкономклассному некомфортно.
Приехали, как обычно, в какое то захолустье. Те места, по определению захолустье, а тут прям захолустье что в захолустье (а знаете ли вы, что где то под Псковом, т.е. совсем недалеко от Риги существует реальная деревня, которая называется Захолустье? Интересно, бывали ли там евреи).
Но и в этой глухомани жили евреи и один из них даже держал трактир. В этом то трактире БЕШТ остановился. И немедленно озадачил обрадовавшегося было такому наплыву клиентов трактирщика, заявив что вечером в трактире состоится свадьба и выдав длинный список приготовлений, которые следовало сделать по этому поводу.
Стало понятно, зачем везли сундуки с барахлом. Но совершенно непонятно, кто женится. Холостяков среди учеников БЕШТа почти не было. И никто из них в тот вечер жениться не собирался. Хотя и был готов, если потребуется. Но вот невесты не было не одной. Интрига.
В разгар приготовлений в трактир прибыла пара новых гостей. Правда, тут же выяснилось, что это не постояльцы, а бродяжки, в поисках хоть какой-то работы. Поскольку персонала у трактирщика в тот день катастрофически не хватало, он не сходя с места нанял пришлую парочку.
Оба, а это были юноша и девушка, оба довольно нежного возраста, согласились на предложенные, не самые щедрые, условия не торгуясь и споро принялись за работу. Работниками, как практически сразу убедился трактирщик они оказались отличными.
Ближе к вечеру приготовления были благополучно закончены. Даже туалеты жениха и невесты развешены отвисаться. Только жениха и невесту по прежнему не видно.
Впрочем, какое там не видно? Все уже давно догадались. Да, правильно, БЕШТ оторвал новонанятую парочку от работы и потребовал признаваться, хотят ли они пожениться. Молодые люди засмущались, зарделись, друг на друга не глядят, и вообще ни на кого не глядят: в землю уставились. Только ухи алые торчат.
Но БЕШТ их, конечно, разговорил. Заставил признаться во взаимных чувствах. Проигнорировал блеяние насчет отсутствия средств. И послал готовиться к хупе. И у жениха и, особенно, у невесты нашлось чем заняться.
Так что под хупу молодых повели только к полуночи. Учитывая это, да и прочие обстоятельства, дополнительных гостей никто не ждал. И тем не менее они появились. Неторопливо вышли..непонятно откуда. Семеро величественных старцев. Столь представительных, что никто не решился с ними заговорить, кромеБЕШТа, который приветствовал их почтительно, но непринужденно.
Трактирщик не удержался и тихонько поинтересовался у БЕШТа, когда в околохупной толчее оказался рядом с тем, что это за гости. БЕШТ с усмешкой ответил:
-Не признал? Они же у тебя каждый год останавливаются! Это же ушпизин!
Трактирщик решил, что над ним издеваются и предпочел ретироваться.
Во время трапезы БЕШт наконец рассказал присутствующем кое что о женихе и невесте. Кое что, о чем, как они до тех пор считали, никто кроме них не знал.
О том что они оба сироты. Что росли, прислуживая и тем отрабатывая свое содержание, в одном большом, богатом и достаточно приветливом еврейском доме. Как влюбились друг в друга, но даже не помышляли о том, чтобы признаться. Как скопили целое состояние: каждый по сто пятьдесят рублей денег. И совместно решили, что пора начинать самостоятельную жизнь. И оба имели ввиду, что совместную, но по прежнему не решались об этом заикнуться. Как отправились на поиски места в котором можно было бы начать новую самостоятельную жизнь. Вместе. Не помышляя расстаться, но, по прежнему, не решаясь в этом признаться. И как оказались в местечке, где услышали о еврее-арендаторе, брошенном, вместе с семьей, в долговую яму. Долг составил 300 рублей. И помощи ждать неоткуда, потому что и односельчане все в долгах, как один. И о том, как молодые люди в один голос предложили друг другу отдать все свои деньги, до копейки, чтобы спасти еврейскую семью и исполнить заповедь выкупать плененных евреев. И про то, как это им удалось. И про то, как с тех пор они перебивались грошовыми случайными заработками.
В заключение своей не краткой речи, БЕШТ объявил, что дарит молодым коровник местного помещика со всеми коровами, инвентарем и даже запасом кормов.
В ответ, один из старцев, явившихся к самой хупе объявил, что он, в свою очередь, дарит молодым бессрочную и бесплатную аренду (если бесплатно, то это ещё аренда?) трактира в соседнем, большом, стоящем на тракте селе. А ещё один старец добавил от себя ларец со всеми украшениями местной помещицы.
Потом была очень веселая свадьба. До утра. Шахарис молились ещё до шева брохейс. Спать молодых отпустили, когда солнце стояло уже высоко.
А когда молодожены проснулись, никого кроме них и владельцев в трактире уже не было. Ни старцев, ни БЕШТа со свитой, ничего из привезенного БЕШТом скарба. И никаких подарков...
Молодой муж сразу понял, что на семь дней свадебного веселья рассчитывать не приходиться и, проконсультировавшись с трактирщиком, отправился в соседнее село, о котором слышал от БЕШТа, чтобы поинтересоваться там насчет работы.
На подходе к одному из упомянутых трактирщиком ориентиров, мосту, молодой человек услышал приглушенные стоны. Попытавшись найти их источник он, под мостом, обнаружил небольшое болотце (или точнее грязевую яму), в которой тонул ребенок.
Рискуя своей жизнью, молодой человек спас ребенка. Вытащил из трясины. Привел в чувство. Отмыл немного. А тут подоспела целая толпа перепуганной дворни местного помещика.
Выяснилось, что мальчик – единственный и горячо любимый сын этого помещика. Молодой человек был доставлен в имение. И представлен его обитателям.
Помещик, не долго думая презентовал спасителю своего сына трактир, стоящий на тракте. В полное и безвозмездное пользование. Его супруга, мама спасенного мальчика – ларец со всеми своими украшениями. Так и осталась только в том, в чем была. А мама помещика, бабушка спасенного – коровник, полный коров.
А БЕШТа там уже и в помине не было. Он, со своим караваном, невыносимо неторопливо ехал в Межибуж и, по дороге, был занят совсем другими делами.
