ПРАВО НА ИСТОРИЧЕСКУЮ РЕПАТРИАЦИЮ

               

                                                      Это какая улица? - Улица Мандельштама.

                                                                         Что за фамилия чертова? —

                                                                         Как ее ни вывертывай,

                                                                         Криво звучит, а не прямо!»

                                                                                        Осип Мандельштам.

 Начну издалека.

 В Москве открыт памятник Осипу Мандельштаму. Это понятно. Мандельштам жил в России и писал на русском языке. Все верно, никто и не спорит, но был сей русский поэт евреем и «пятый пункт»  в его биографии играл роль существеннейшую. Не мог не играть. Тот факт, что евреи диаспоры самоотверженно работали на ту страну, где они жили, никак не может отменить факт их еврейства и права на возвращение в Еврейское государство, даже в том случае, если они родились задолго до его возникновения. Нет улицы Мандельштама в Израиле, хотя фамилия поэта уже «прямо» звучит, даже в Москве.

 Не стану разбираться, кем были по духу Мандельштам, Дизраэли, Фрейд, Модильяни, Норберт Винер, Гершвин, Илья Мечников, Исаак Дунаевский и многие, многие другие. Проходили они тест на сионизм или нет - мне тоже неважно. Бесспорно право этих людей, как и многих других замечательных представителей народа еврейского на «историческую репатриацию».

 - Сынок, - говорил мне мой отец, светлая ему память. – Это я в России жил среди евреев. Рядом со мной были Эмиль Гилельс и Аркадий Райкин, Майя Плисецкая и Эммануил Каминка, а здесь никто о них даже не знает. Что это за евреи, которые ничего не слышали об Исааке Бабеле?

 Я спорил с отцом, сердился, даже кричал, что главное не в этом, главное…. Прошли годы, и я начинаю понимать «сиротство» моего отца.

 Израиль – страна евреев. Так почему я постоянно должен ощущать некую «культурную» чуждость на улицах Тель-Авива или Хайфы? Нет, на наших площадях и скверах, мне не нужны памятники Нильсу Бору или Артуру Миллеру, но понять, почему множество улиц, площадей, скверов и парков носят имена посредственных, малозначимых, а то и вовсе сомнительных фигур, и нет в Израиле ни одной улицы, к примеру, имени Соломона Михоэлса, никак не могу.

 Оставим в покое  огромную роль этого человека в еврейской культуре, но Михоэлс собрал в США миллионы долларов для Красной армии, сломавшей хребет нацизму. Хотел того или нет, он сделал для будущего Еврейского государства столько, что заслужил более серьезную память о себя, а не только небольшую площадь в Тель-Авиве  его имени.

 Ничего не слышал об улице, площади, даже переулке имени Альберта Эйнштейна – человека, чья помощь в образовании Израиля ни у кого не вызывает сомнений. Никак не могу понять, почему у такого блестящего ученого, как Оппенгеймер,   соорудившего свою атомную бомбу вовсе не для бомбежки Хиросимы и Нагасаки, а для удара по Гитлеру, нет своего уголка в наших городах или поселках.

 Нет улицы Ильи Эренбурга, улицы человека, чья сила в борьбе с нацизмам приравнивалась к мощи целой армии.

 Я бы разрешил вернуться в страну предков даже людям, бежавшим от своего еврейства, таким, как Борис Пастернак, Бенджамин Дизраэли или Генри Киссинджер. Им, по ряду известных причин, хотелось забыть о своем происхождении, но нам-то кто приказал лишать этих людей тысячелетних корней, давших им возможностей стать тем, кем они были. Не дело еврейского государства опускаться до недостойной мести, а дело собрать на Святую Землю всех, чьи предки хоть раз обмолвились: «В будущем году в Иерусалиме».

 Не хватает мне в Израиле улицы Маршака, Эйзенштейна, Иосифа Бродского…. Как-то обойдусь без памяти о тех евреях, кто убивал и разрушал, а не создавал. Мне не нужна в Еврейском государстве улица Троцкого, Землячки или Якова Свердлова. Пусть память о подобных людях останется в «черной книге», но почему и светлые имена евреев никак не могут вернуться туда, откуда их предков выбросила беспощадная рука завоевателя.

 Принцип воссоединения семей свят, но я бы в Израиле хотел воссоединиться не только с двоюродной теткой Бертой, к которой я не испытываю никаких нежных чувств. Гораздо больше в Еврейском государстве мне нужны академик Ландау, Михаил Ром или Василий Гроссман. Верно, эти люди не говорили на иврите и не были членами кибуца, так и моя тетка всю жизнь прослужила преподавателем «научного» атеизма и, тем не менее, с полным правом получила израильское гражданство.

 В чем же причина такой несправедливости и беспамятства. Почему гуманитарную культуру молодого Еврейского государства не доверили строить тем, кто имел на это полное право? Почему дети в наших школах практически ничего не знают о выдающихся достижениях и подвигах евреев диаспоры. Одним презрением наследников большевиков к истории мира этого не объяснишь.

 Единство любого народа в государстве – вещь замечательная. Нет ничего опасней гражданской розни, но евреи, разбросанные силой зла по всем континентам, всегда знали еще один, особый вид общности. Они могли говорить на разных языках, носить разные одежды, даже молиться Богу по-своему, но они узнавали друг друга где угодно и при любых, самых неблагоприятных, обстоятельствах. Узнавали, чаще всего, для того, чтобы уйти от очередного удара, от голода и лишений. Евреи спасались, подавая друг другу руку, подставляя плечо, когда, казалось, не было шанса на спасение. Эта особенность потомков Иакова и стала одной из причин «сохранения вида».

 В Израиле всегда настораживали меня попытки «безродности», какого-то «мирового гражданства». Да и само имя «израильтянин», порой, наталкивало на аналогию с мертворожденным понятием «советский человек». Мне непонятно, почему я и мои дети должны чувствовать родство с Ицхаком Рабиным, но при этом напрочь забыть о даре Шолом Алейхема. Нас уверяют, что мы должны доверить воспитание своих детей слабо одаренной даме из леворадикальной партии, а не Бешту или Янушу Корчаку. Что знают наши дети об Исааке Левитане, Борухе Спинозе, Франце Кафке,  или Марселе Прусте?

 Ладно, оставим духовное в покое, но вот Джонас Солк своей прививкой от полиомиелита спас десятки миллионов детей во всем мире, неужели он не заслужил малого сквера в Еврейском государстве? А Зельман Ваксман – изобретатель стрептомицина – разве память об этом человеке не нужна Израилю? Наше подрастающее поколение с полным правом можно назвать компьютерным, но при этом ничего не знающем об Абраме Иоффе – создателе теоретических основ полупроводниковых технологий…. Этот список я мог бы продолжить до бесконечности.

 Понимаю, что догмы социализма, которому Еврейское государство и обязано, своей идеологической ущербностью, требовали ухода от прежних канонов бытия. Но уход этот, в конечном итоге, вылился в особый характер беспамятства. Старательно забывались  устои, которые и позволили еврейскому народу сохранить себя в условиях, гораздо более трагических и опасных, чем сегодня под защитой ЦАХАЛа. Не только сохранить себя, но и дать цивилизации значительную часть того интеллектуального и экономического богатства, которым она обладает.

 Социалисты и либералы, чья власть в идеологии Израиля,  по сей день, практически абсолютна, все сделали, чтобы искоренить в подвластном государстве память о том лучшем, что было в галуте. Первейшую роль в этом деле сыграла подмена понятий. Вину за Холокост эти идеологи возложили не только на нацизм, но и на евреев Европы: на их, якобы, отказ от сионизма, склонность к ассимиляторству и неспособность к сопротивлению палачам.  Себя же они возомнили каким-то особыми евреями, почти что новым народом, чей величайший подвиг останется в тысячелетиях. Неуемная гордыня, свойственная всем пропагандистам и демагогам от свободы, равенства и братства превратили и социалистов Израиля в Абрамов, не знающих родства.

 Готов отдать дань памяти  Хаиму Арлазорову, но мне непонятно, почему рядом с бесчисленными улицами  имени  этого человека  нет в Израиле даже самого крохотного переулка в память о гении Генриха Гейне.

 Да, все сложно в истории евреев, но Закон о возвращении существует и согласно этому закону каждый из потомков Иакова имеет право стать гражданином Еврейского государства. Убежден, даже те евреи, кто не дожил до 1948 года. Именно этих евреев, прославивших науку и искусство, мне и не хватает на родине предков.

 Уверен, что и само Еврейское государство – потрясающий памятник еврейскому духу, силе его гения, жизнелюбию и вере; памятник всем евреям, ныне живущим и тем, кто давно уже оставил этот свет. Все они должны стать на защиту Израиля, просто по той причине, что нет более мощной крепости для любого народа, чем его славная история, его традиции, его мудрость. 

УДИВИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ В РОССИИ

   http://evrikab.livejournal.com/223602.html

> Премьера на фестивале "Окно в Европу" в Выборге

КУДА МЫ МЧИМСЯ?

 В одной из статей, посвященных, замечательному человеку – Афанасию Федоровичу Луневу прочел: «Один из журналистов спросил у певицы Мадонны, которая достигла зенита славы, и которую трудно уже было чем-нибудь удивить: "С кем бы Вам хотелось встретиться?" И получил ответ: "Я читала, что в каком-то украинском селе живёт школьный учитель, собравший замечательную коллекцию произведений живописи. Вот с ним мне было бы интересно встретиться и поговорить..."

 Насколько мне известно, Мадонне так и не удалось поговорить с Луневым. Мне же посчастливилось встретиться с ним, и не только встретиться, но переписываться и даже обмениваться подарками. Тем не менее, заметка эта будет не о давнем событии в моей жизни, а о трагедии скорости, отмеченной в заголовке.

 В тот год мне пришлось пройти пешком километров двадцать, чтобы встретиться с Луневым. Так уж получилось. Машина наша сломалась, а встреча была назначена. Вот я и топал в Пархомовку пехом через поля и перелески в жарком июле.

 И цена этой встречи оказалось такой, что до сих пор помню каждое слово Афанасия Федоровича – мудрого и необыкновенно скромного человека. Поучился редкий, счастливый день моей жизни, неспешный день, неспешной жизни. И было это всего лишь сорок лет назад.

 «Роскошь общения». Ныне, чтобы поговорить с друзьями, обитающими в Иерусалиме, Москве, Нью-Йорке, Сиднее, - мне нет нужды предпринимать долгое путешествие. Несколько движений «мышкой» компьютера – и я их вижу и слышу. Какова цена этих свиданий? Не знаю. Все реже мне хочется шевелить этой чертовой «мышкой».

 Сегодня я отдыхаю за преферансом, играя с компьютером. 20 минут – партия. Тогда мы успевали за ночь расписать не больше двух пуль. Не знаю, что нам было больше всего нужно: игра или «роскошь общения». Мы многие годы расписывали пульку в одной компании. Мы уважали, ценили друг друга, как ценили и те часы, которые удавалось провести вместе. Нынче мой преферанс бездушен настолько, что я сам превращаюсь в некое подобие компьютера.

  Лет двадцать назад, чтобы обрести необходимые сведения приходилось тратить часы, а то и дни работы в Публичке. И сегодня помню восторг достижения цели, когда удавалось найти нужный мне документ. Теперь те же сведения я добываю за минуты. Компьютер – этот невинный ящик – ускорил нашу жизнь существенней, чем автомобиль или ракета. Интернет служит нам не только безотказно, но и со скоростью «золотой рыбки».

 Мне кажется, что тысячелетия существовало «неспешное поле искусства». На одной и той же «скорости», в одном и том же «ритме» создавали свои вещи Гомер и Лев Толстой, ваятель в Древнем Египте и Исаак Левитан. И вдруг, будто хлыст обрушился на  культуру человеческих существ. Культура эта встрепенулась и помчалась куда-то, неведомо куда. И в скорости этой стала терять все то, чем была славна в прошлом. Собственно, терять себя. На скорости  некогда замечать детали, выражения лиц, даже слова человеческой речи перестаешь различать. Художник невольно начинает  спешить за компьютером, пытаясь выжать из своего примитивного мозга мегабайты информации, забывая о красоте и способности мыслить.

 Из «пешехода» человечество внезапно превратилось в «спринтера», причем «внезапно» - слово ключевое. Чем закончится это ускорение - нам знать не дано. Константин Циолковский считал, что через миллионы лет потомок Адама сбросит свою бренную оболочку и превратится в луч света, который и сможет постичь тайны Вселенной. Сегодня же ускорение в 7q орудует лицо человека до неузнаваемости, а вместе с возрастанием скорости неизбежно приходит физическая смерть. Где «красная черта»? Когда возникнет нужда в остановке? Я спрашиваю об этом у компьютера. Нет ответа.

ЕВРЕИ БЕГУТ ИЗ ФРАНЦИИ

Известный журналист, член редколлегии журнала “Исрагео” Захар ГЕЛЬМАН опубликовал в популярном московском журнале “Эхо планеты”, собкором которого является, весьма любопытную статью о репатриации из Франции. Предлагаем вашему вниманию этот текст

Объявления об обмене равноценных квартир во Франции и Израиле, напечатанные на иврите и французском, с нарастающей частотой появляются на страницах различных местных рекламных изданий, сайтах интернета и в радиопередачах

Разумеется, к обмену или продаже предлагается жильё в различных городах Франции, включая Париж.

Многие французские евреи, переезжающие в Израиль, предпочитают осесть именно в курортной Нетании, потому что в этом городе, расположенном севернее Тель-Авива, с начала 1980-х годов организовалась мощная французская община. Немало в средиземноморской Нетании и выходцев с пространств бывшего СССР. Депутат муниципального совета этого города Борис Цирульник, выступая в эфире, пошутил: “Не знаю, какой язык в нашем городе первый, французский или русский, но иврит точно третий”.

Алия – под этим термином подразумевается переезд евреев и членов их семей в Израиль – из Франции особенно начала расти в 2000-е годы. За этим фактом вряд ли стояла исключительно сионистская мотивация тамошних евреев. Скачок в численности представителей французской еврейской общины, пожелавших репатриироваться на историческую родину, связан прежде всего с резким ростом проявлений антисемитизма во всех городах Французской Республики.

В 2002-2003 годах из 313 зафиксированных в стране преступлений, которые были совершены на почве расизма, шовинизма и религиозной нетерпимости, в 193 случаях жертвами становились евреи. И это в шесть раз больше, чем всего лишь тремя годами ранее, в 2001-м. Дальше – больше. Согласно полицейской статистике, только за первый квартал 2004 года во Франции было совершено 67 нападений на евреев. За это же время в их адрес прозвучало 160 угроз. Полиция зафиксировала десятки попыток причинения ущерба еврейскому имуществу. Примечательно, что за это же время в США, стране с самым многочисленным после Израиля еврейским населением, за весь 2004 год было зафиксировано только три несомненных шовинистических инцидента с применением физической силы по отношению к евреям. Причём в двух случаях нападавшие громилы были убиты оборонявшимися.

Важно иметь в виду, что французские юдофобы не представляют ни единой политической силы, ни однородных этнических или религиозных группировок. Против евреев выступают ультраправые активисты Национального фронта, организации, основанной в октябре 1972 года бывшим парашютистом Иностранного легиона Жан-Мари Ле Пеном, исламистские экстремисты, различные право- и левохристианские группировки. Показательно, что “лепеновцы” активно выступают против натурализовавшихся во Франции арабов, которым приписывают причинение ущерба экономике принявшей их страны.

Но они же, “лепеновцы”, вкупе с исламистскими радикалами не забывают обвинять во всех бедах Франции евреев – традиционных козлов отпущения. Нельзя сбрасывать со счётов и тот факт, что после победоносной для Израиля Шестидневной войны в июне 1967 года французское правительство заняло откровенно проарабскую позицию.

В 2004 году разномастные французские экстремисты, среди которых большинство составляли выходцы из стран Магриба, осуществили поджоги синагоги, еврейского культурного центра и религиозной школы. Авраам Дебрэ, бывший житель Марселя, врач по профессии, который с 2005 года живёт в Нетании, в беседе с корреспондентом “Эхо” сказал: “Случаи вандализма, словесных оскорблений и телефонных угроз, которые с 2004 года стали расти в геометрической прогрессии, послужили той последней каплей, которая переполнила терпение моей семьи и вынудила нас к переезду в еврейское государство”.

Сегодня доктор Дебрэ и его жена Катрин, по профессии социальный работник, живут в коттедже на берегу того же Средиземного моря, в котором они купались ещё в раннем детстве. “Но берега-то – разные, – с лёгкой усмешкой продолжил свою мысль Авраам, – хотя уклад жизни особенно менять нам не пришлось”. И в самом деле, выучив иврит, супруги, которым недавно исполнилось по 40 лет, смогли найти соответствующую их специальностям работу и устроить свой быт. У них трое детей, которые учатся в различных учебных заведениях.

Бесчинства французских антисемитов заставили тогдашнего президента Жака Ширака выступить с заявлением, в котором он признал, что в стране распространяется расовая ненависть и религиозная нетерпимость. Соответствующие полицейские департаменты страны получили конкретные указания “усилить защиту еврейских учебных заведений и синагог”. Однако глава государства не был до конца последовательным. В 2004 году в одном из своих выступлений он сказал: “Я удивлён, что критика антисемитизма в Европе всегда своей мишенью находит Францию. Израильские СМИ всегда называют Францию страной, поражённой антисемитизмом, но это не так. Что касается здешних мусульман, то они, конечно же, реагируют на события палестино-израильского конфликта. Однако лишь самая агрессивная и небольшая их часть участвует в антисемитских акциях. Правительство страны полностью контролирует эту проблему”.

Несомненно, Ширак выдавал желаемое за действительное. Во Франции антисемитских эксцессов меньше не становилось, а полиция и спецслужбы проявляли полную беспомощность. 21 января 2006 года в Париже был похищен и после жестоких пыток убит двадцати-трёхлетний еврей Илан Халими. У французской полиции не было и тени сомнения в том, что убийство Халими совершили местные юдофобы. Именно после этого преступления французский президент вынужден был признать, что власть не в состоянии искоренить антисемитизм в повседневной жизни, на улицах и в школах. Вполне закономерно, что после такого заявления главы государства алия тамошних евреев и членов их семей уже в следующем 2007 году увеличилась на 30 процентов. Скачок весьма существенный!

Супруги Жан-Пьер и Катрин Роше переехали со своими детьми и внуками из Парижа в Реховот, город, считающийся научным центром Израиля, как раз в 2007 году. Жан-Пьер, француз, родившийся в католической семье, а Катрин – еврейка, уроженка Алжира. Следует заметить, что нынешняя французская еврейская община в своём большинстве представлена сефардами, иначе именуемыми восточными евреями, выходцами из стран Магриба: Туниса, Алжира и Марокко. Значительная часть ашкеназов, европейских евреев, составлявших до Второй мировой войны большинство французского еврейства, погибли в нацистских лагерях смерти. В беседе со мной Жан-Пьер, по профессии школьный учитель истории, подчеркнул, что именно он, чистокровный француз, был инициатором переезда семьи в Израиль.

Учитель истории Жан-Пьер Роше считает, что в начале 2000-х годов произошёл своего рода “качественный скачок” в усилении и распространении во Франции погромной антисемитской заразы. В конце концов, законы диалектики никто не отменял!

В беседе со мной он привёл и “накопленные” с начала 1970-х годов “количественные составляющие” антисемитских эксцессов, произошедших на территории Франции: взрывы бомб 24 апреля 1975 года в парижской синагоге имени Раши, 25 мая 1976 года в банке Ротшильда в Париже, 27 июля 1976 года в парижской штаб-квартире Лиги борьбы с расизмом и антисемитизмом. Ровно через год хулиганы-юдофобы отметились осквернением Центральной парижской синагоги на улице де ла Виктуар.

3 октября 1980 года террористы взорвали бомбу в парижской синагоге на улице Коперника. В тот же день другая группа воинствующих антисемитов обстреляла две другие парижские синагоги, две еврейские школы и еврейский военный мемориал. 9 августа 1982 года боевики обстреляли еврейский ресторан на улице де Розье. При этом шесть человек погибли и двадцать два получили ранения различной степени тяжести. Согласно данным полицейского расследования, эти атаки были ответом исламистского подполья на вступление 20 июля 1982 года израильских войск в Бейрут.

Опросы общественного мнения, которые любят проводить во Франции, отчётливо демонстрируют, что антисемитизм в стране и не думает сдавать свои позиции. Так, опрос, проведённый ещё в начале 1990-х годов, показал, что 20 процентов французов “не любят” евреев, в том числе среди членов Национального фронта – 77 процентов. При этом 90 процентов французских граждан указали, что “не любят” арабов.

19 марта 2012 года Мохаммед Мера, двадцатичетырёхлетний исламист, принадлежавший к международной террористической организации “Аль-Каида”, совершил в Тулузе хладнокровное убийство из винтовки учителя еврейской школы “Сокровище Торы” тридцатилетнего Йонатана Сандлера и его детей, пятилетнего Арье и трёхлетнего Габриэля. Была убита и восьмилетняя Мириам, дочь директора школы Яакова Монсонего. Семнадцатилетний подросток, учащийся этой же школы, получил тяжёлое ранение. Мохаммед Мера, погибший в противостоянии с полицейским спецназом, был уроженцем Тулузы и обладал двойным, французским и алжирским, гражданством.

Министр иностранных дел Франции Ален Жюппе в беседе с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаниягу назвал гибель еврейских детей и учителя школы “национальной трагедией Франции”. И тем не менее неспособность властей обуздать проявления насилия по отношению к евреям постоянно увеличивает количество представителей этой общины, покидающих “страну свободы, равноправия и братства”. В том же 2012 году, после теракта в Тулузе, количество французских евреев, пожелавших поселиться в Израиле, возросло на 58 процентов.

На сегодняшний день в еврейском государстве проживает более 150 тысяч “французов”. Конечно, такое количество не идёт ни в какое сравнение с почти полуторамиллионной “русской улицей” еврейского государства. Причём даже если около четырёхсот тысяч евреев, оставшихся проживать во Франции, решат совершить алию, “русских” на Святой земле всё равно будет больше.

Однако следует признать, что новоприбывшим “французам” требуется намного меньше времени, чтобы обжиться, по сравнению с начинающими свою жизнь в Израиле “русскими”. И причины в данном случае очевидны: во-первых, выходцы из Франции намного лучше знакомы с устройством жизни в стране с развитой социальной структурой. Во-вторых, подавляющее большинство французских евреев переезжают в Израиль, обладая определёнными финансовыми накоплениями. Что же касается лиц пожилого возраста, то они продолжают получать помимо средств, полагающихся им как новым гражданам Израиля, также и пенсии, заработанные во Франции.

Французы предпочитают особенно не рисковать.

Израильское экономическое издание “Глобс” отмечает, что прибывшие в страну предприниматели-французы, как евреи, так и неевреи по происхождению, предпочитают пассивные, а не активные инвестиции. Иными словами, граждане Франции, получив второе израильское гражданство, покупают в основном недвижимость или очень стабильные предприятия, связанные с туризмом, избегая при этом более рискованных, хотя и более выгодных в случае успеха инвестиций в многочисленные израильские стартапы. Понятно, что значительная часть жилищного фонда Нетании находится во “французских руках”.

К слову, я позвонил по нескольким объявлениям, предлагавшим обмен квартир во Франции на “равноценные” в Нетании. Как я и предполагал, ни одного обмена так и не состоялось. Новым французским израильтянам пришлось квартиры покупать. В принципе, этого и следовало ожидать.

Могу добавить, что и в Ащдоде, рядом с которым я живу, за последние 10 лет образовалась большая колония "французов". Есть в городе район, где французскую речь слышишь постоянно. Она же ласкает слух на пляже даже зимой.