Этим вечером, 16 декабря, один израильтянин был убит, и еще двое получили ранения от средней степени тяжести до легкого, в результате теракта с применением огнестрельного оружия, произошедшего недалеко от поселения Хомеш.
Прибыв на место происшествия, бригада парамедиков «Маген Давид Адом» задействовала военный вертолет для того, чтобы как можно скорее доставить израильтянина в больницу, но он скончался по дороге…
Двоим раненым была оказана первая медицинская помощь, после чего они были эвакуированы в больницу «Бейлинсон» в Петах-Тикве. В оказании помощи пострадавшим приняли участие парамедики МДА, сотрудники спасательной организации и военные врачи.
По словам фельдшеров «скорой помощи» Арье Альтера и Йосефа Даскеля, «когда мы прибыли на место происшествия, то увидели машину возле задних ворот поселения. На заднем сиденье сидел молодой человек, около 20 лет, без признаков жизни, с огнестрельными ранениями, оцененными как очень тяжелые. Вскоре он скончался от полученных ранений. Водитель автомобиля и еще один пассажир находились в сознании, они получили травмы, главным образом, от попадания в тело осколков разбитого стекла. Мы незамедлительно оказали им медицинскую помощь в полевых условиях и эвакуировали в больницу, где их состояние было определено как от средней степени тяжести до легкого».
На место происшествия прибыли крупные силы армии и полиции, и в настоящее время солдаты ЦАХАЛ и агенты ШАБАК преследуют террористов. В Самарии развернуты блокпосты и перекрыты дороги.
Премьер-министр Нафтали Беннет был проинформирован о деталях нападения, и получает новую информацию в режиме реального времени.
Предварительное расследование показало, что стрельбу вели двое террористов, а один из раненых сказал, что те ожидали свои жертвы в засаде на обочине дороги, и, когда машина поравнялась с ними, открыли огонь.
Информация уточняется по мере поступления. 7 канал будет держать вас в курсе последних событий.
Слух о том, что еврей, делающий расистские и антисемитские заявления, становится кандидатом на президентских выборах во Франции, которые состоятся весной 2022 года, разлетелся по всему миру.
О, хуже того — пошли слухи о том, что этот якобы расист и антисемит, да при этом еще и еврей Эрик Земмур пользуется серьезной поддержкой в опросах общественного мнения, прогнозирующих именно его как вполне возможного кандидата во втором туре против нынешнего президента Франции Эммануэля Макрона. Черт побери! Как такое вообще могло случиться? Разве Земмур и впрямь расист? Неужели его действительно влечет ультраправая волна, как заявляют многие левые? Неужто Франция скатывается в фашизм?
Ну, конечно же, нет. То, что на самом деле происходит во Франции, — это освобождение свободы слова. Впервые за 40 лет такие темы, как иммиграция, ислам и предпочтение элитной миграции, а не массовой миграции для кого попало, открыто обсуждаются по радио и телевидению. Причина же, по которой все эти темы наконец стали предметом дискуссии, состоит в том, что туда — в средства массовой информации — перенес их Эрик Земмур. До Земмура говорить с опаской о мигрантах считалось «расизмом». Любой, кого беспокоила резкая смена идентичности Франции, объявлялся «крайне правым». Быть французом и защищать французскую культуру означало «признаться в симпатиях к нацизму». Любой, кто осмеливался критиковать мусульманскую иммиграцию и ислам, немедленно клеймился ярым расистом, да еще и, Боже упаси, союзником Жан-Марин Ле Пен, а потому подвергался безжалостной критике в СМИ и даже оказывался под судом.
Важнейшее достижение Земмура состоит в том, что именно он поломал этот «позорный столб». К слову, в немалой мере с помощью Жан-Марин Ле Пен — основательницы партии «Национальный фронт». Ле Пен стала первой, кто посмел критиковать мусульманскую иммиграцию и затронул наболевшие вопросы относительно ислама. Вот только, к сожалению, делала она это столь карикатурно и примитивно, да еще и, увы, с явным расистским душком, что СМИ и лидерам Социалистической партии было совсем несложно маргинализировать и даже демонизировать ее. А вместе с ней и те самые реальные проблемы, которые поднимал Национальный фронт. Такие, как идентичность страны, роль секуляризма, конкуренция на рынке труда и статус женщин.
В 2016 году историк Жорж Бенсуссан, выступая на радио, обратил внимание общества на проблему мусульманского антисемитизма. Его немедленно закидали жалобами «антирасистских» организаций и отдан под суд. И хотя его трижды оправдали, это запугивание возымело действие. У кого после подобного правового марафона хватило бы смелости еще раз обращаться к столь проблемному вопросу о месте ислама в западном обществе в целом и во Франции в частности?
Обвинения в адрес Земмура по поводу расизма вызваны не только вопросами, связанными с иммиграцией, но и многочисленными судебными исками, которые исламистские и «антирасистские» организации, также некоторые политики подавали против него. В большинстве случаев судьи оправдывали Земмура, но иногда и нет. Несколько раз судьи признавали его виновным. Так, в 2011 году он был осужден за утверждение о том, что «французов иммигрантского происхождения полиция останавливает чаще, чем других, поскольку большинство наркоторговцев — черные и арабы. Это факт». Земмура признали виновным не потому, что он лгал, а потому что не смог обосновать это утверждение в суде. Ведь со времен Второй мировой войны французское законодательство запрещает упоминание этнической принадлежности в официальной статистике. В 2020 году Земмур также был осужден за «подстрекательство к ненависти».
Обвинения в расизме и антисемитизме, выдвинутые против Земмура, исходят и от еврейского истеблишмента. Главный раввин Франции недавно объявил Земмура «определенно антисемитом, явным расистом». Франсис Калифат, президент Представительного совета еврейских организаций во Франции (CRIF), призвал евреев не голосовать за него.
Еврейский истеблишмент обвинил Земмура, ни много ни мало, как в реабилитации маршала Петена и режима Виши, сотрудничавшими с нацистской Германией во время Второй мировой войны. Земмур говорил, что Петен «защищал французских евреев, передавая евреев иностранного происхождения нацистам в рамках неизбежного компромисса в годы оккупации. По словам Земмура, «цифры говорят сами за себя — во Франции 40% иностранных евреев были истреблены, но 90% французских евреев выжили».
Этот тезис, однако, принадлежит вовсе не Земмуру, а Алену Мишелю, раввину и еврейскому историку французского происхождения, ныне живущему в Израиле. Исходя из трудов Мишеля, Земмур должен был сказать, что от 90 до 92% французских евреев выжили во время оккупации. Кроме того, Мишель пишет: «Вопреки тому, что утверждает Серж Кларсфельд (президент Организации сыновей и дочерей евреев, депортированных из Франции), эти цифры нельзя приписывать исключительно действиям Праведников народов мира. Это была политика правительства Виши, которое замедляло применение «окончательного решения» во Франции».
При этом Мишель и Земмур согласны с тем, что французским историкам чрезвычайно трудно подвергнуть сомнению популярное мнение о том, что режим Виши не мог быть не чем иным, кроме как клоном нацистского режима.
Никто до конца не понимает, зачем Земмур вообще поднял вопрос о Виши и Второй мировой войне, однако даже жесткость обвинений в его адрес не мешает ему оставаться чрезвычайно популярным в еврейской общине.
Эрик Земмур. Фото: im.kommersant.ru
К слову, Земмур совершенно не отрицает своего еврейского происхождения и регулярно ходит в синагогу. Он ясно дает понять, что он не сионист, но столь же четко демонстрирует и то, что он абсолютно не антисионист. Земмур говорит, что он в первую очередь принадлежит к французской культуре и французской цивилизации. Он, можно сказать, еврей «наполеоновского» типа, убежденный в том, что его религиозная принадлежность должна ограничиваться частной сферой, домом или синагогой.
Во время Французской революции 1789 года, а затем при Наполеоне евреи были «эмансипированы». Им были предоставлены все индивидуальные права, которыми обладали другие французские граждане, в обмен на отказ от общинных правил, таких как обязательный брак между евреями и предпочтение религиозных законов над законами республики. Земмур недоумевает, почему эти правила, которые столь успешно ассимилировали евреев во французское общество, не были применены и к мусульманам.
Земмур утверждает, что для спасения Франции Франция должна вернуться к политике ассимиляции. Он хотел бы, чтобы мусульмане «ассимилировались» и больше походили бы на давно состоявшихся французских граждан. «Мы должны побудить их (всех этих мусульманских мигрантов, которые приезжают во Францию) стать такими же, — сказал он, — унаследовать историю, обычаи, образ жизни, вкусы, литературу, научить смаковать слова, язык, пейзаж».
Земмур уделяет так много внимания своему желанию спасти Францию, что иногда это даже граничит с невежливостью. В своей последней книге он без надобности ранил людей, сильно пострадавших от исламского террора. Он написал, что семьи детей, убитых в 2012 году в еврейской школе недалеко от Тулузы, повели себя как иностранцы, похоронив своих детей в Израиле, а не во Франции.
«Антропологи учат нас тому, что мы принадлежим к той стране, где мы похоронены», — написал он, по-видимому, применяя те же профранцузские стандарты для евреев, что и для мусульман. Однако еврейские семьи во Франции, которые не хотят рисковать тем, чтобы могилы их сыновей и дочерей были осквернены антисемитами, могли почувствовать себя оскорбленными. Земмур, ставший официальным кандидатом на президентских выборах 2022 года, сможет выжить политически в течение следующих шести месяцев лишь в том случае, если средства массовой информации будут считать его жизнеспособным кандидатом, а это, в свою очередь, произойдет, только если он сможет создать вокруг себя шумиху.
Но шумиха эта может стать весьма неприятной, если не сказать злобной. Философ Ален Финкелькраут, который признает некоторые разногласия с Земмуром, тем не менее сожалеет об «анафеме», которой того пытаются предать, и говорит о Земмуре: «Он стал объектом навязчивой мстительности. Это контрпродуктивно».
Финкелькраут добавляет: «Заслуга Земмура в том, что он поставил вопрос о Франции в самый центр дебатов… Он принимает на себя экзистенциальные страдания растущего числа французов, которые задаются вопросом, останется ли Франция Францией, станет ли, наконец, их право на историческую преемственность уважаться или же по-прежнему будет подавляться и презираться».
В этом вся суть! Для французов, на самом деле, самый важный вопрос состоит вовсе не в том, является ли Земмур расистом или антисемитом, а в том, продолжит ли существовать Франция, какой они ее еще помнят — «с ее историей, с ее обычаями и ее образом жизни».
Она также часть «проблемы гражданских прав эпических масштабов», заявила адвокат, занимающаяся защитой прав человека.
Адвокат Брук Гольдштейн, занимающаяся защитой прав человека, 5 декабря обвинила конгрессмена Ильхан Омар в участии в «системном антисемитизме», пишет журналистка «Fox News» Ханна Гроссман. «Наблюдается тревожный подъем ненависти к евреям до такой степени, что она стала системной … Я использую слово «системная» по той причине, что ненависть к евреям больше не на периферии общества — она стала системной. Она исходит от политиков, таких, как Ильхан Омар, обвиняющая американских евреев в двойной лояльности», — заявила в эфире «Fox News Live» директор проекта «Lawfare», занимающегося защитой гражданских прав евреев. «Это исходит от кого-то в Соединенных Штатах, кто сейчас находится у власти», — добавила она.
Гольдштейн, как и некоторые из коллег Омар по Демократической партии, рассматривают заявления конгрессмена по Израилю как переход к антисемитизму. Ее критики говорят, что она выдвинула против американских евреев обвинение в «двойной лояльности». По данным Международного альянса в память о Холокосте, рабочее определение которого было принято Госдепартаментом США, антисемитизм включает в себя «обвинение граждан — евреев в большей лояльности к Израилю или предполагаемым приоритетам евреев во всем мире, чем интересам собственных стран». Она напомнила о словах Омар, намекавшей на израильское лобби в стране, и сказанных в марте 2019 года: «Я хочу поговорить о политическом влиянии в этой стране, когда говорят, что для людей нормально призывать к верности чужой стране … Я хочу спросить, почему для меня нормально говорить о влиянии NRA, ископаемого топлива, промышленности или большой фармацевтики, а не говорить о мощной лоббистской группе, которая влияет на политику?» Другие замечания Омар, за которые ее критиковали, включают заявление, что американо-израильские отношения были построены на подкупе американских политиков с помощью «бенджаминов» (жаргонное название 100-долларовой купюры), и в заявление в интервью Джейку Тапперу из CNN, когда Омар предположила, что конгрессмены — евреи не были так же заинтересованы в справедливости, как остальные. Омар также сравнил США и Израиль с «Талибаном» (признан в России террористической организацией).
Брук добавила, что рост антисемитизма в Америке является признаком набирающего силу радикализма. «Есть иностранные правительства, такие, как Катар — второй по величине спонсор терроризма во всем мире, который вкладывает сотни миллионов долларов в наши высшие учебные заведения — они не только пропагандируют ненависть к евреям, но и пропагандируют антиамериканизм и антидемократизм», — заметила она. «Есть пословица, что евреи — это канарейка в шахте. Так что действительно важно сосредоточить внимание на росте ненависти к евреям, потому что это симптом дальнейшей радикализации общества в целом».
Она продолжила: «ФБР недавно сообщило, что у евреев в три раза больше шансов стать жертвой преступления на почве ненависти, чем у представителей любой другой этнической группы. Это в 2,6 раза чаще, чем у чернокожих, и в 2,2 раза больше, чем у мусульман. И более трети американцев — евреев лично сталкивались с преступлением на почве ненависти. Это тревожные цифры, но люди будут делать вид, будто это политический вопрос — что это имеет отношение к Израилю — хотя это не так». «Это проблема гражданских прав эпических масштабов», — заключила она.
10 декабря Якову Бирнбауму (JacobBirnbaum) исполнилось бы 95. Он основатель всемирного движения «LetMyPeopleGo!», объединившего тысячи людей в борьбе за свободу трех миллионов советских евреев. Позже британский историк Мартин Гильберт назовет Бирнбаума «отцом движения за свободу советских евреев».
27 апреля 1964 г. в Колумбийском университете в Нью-Йорке состоялось собрание студентов Нью-Йорка. Присутствовали около 200 человек. В приглашении на собрание Яков Бирнбаум написал: «Как евреи мы не можем не чувствовать молчаливую боль наших русских собратьев. Как мы, осуждающие молчание и пассивность американских евреев во время нацистского Холокоста, смеем хранить молчание сейчас?!» В своей речи Яков говорил о том, что советская власть, закрывая синагоги, еврейские школы и преследуя раввинов, хочет, чтобы 3 миллиона советских евреев, выживших в Холокосте, забыли о том, что они евреи. Выступление Бирнбаума, которое он завершил словами «Не допустим повторения трагедии Холокоста!», было встречено с энтузиазмом. Студенты поддержали предложение создать студенческую организацию по борьбе за свободу советских евреев — “Student Struggle for Soviet Jewry” (SSSJ). Бирнбаум наметил программу действий — выступить открыто против советской политики духовного геноцида и дискриминации евреев в Советском Союзе и добиться того, чтобы американское правительство взяло на себя ответственность за судьбу притесняемых советских евреев. В этот день родилось самое успешное протестное движение еврейской диаспоры, которое активно действовало 25 лет и добилось свободы выбора — оставаться евреями или эмигрировать.
Через 4 дня, 1 мая 1964 г., около тысячи студентов вышли на первую демонстрацию напротив здания, где размещалась советская миссия ООН. В течение четырех часов студенты молча окружали этот квартал с плакатами, написанными от руки в комнате Бирнбаума: “LetMyPeopleGo!”, “IAmMyBrothers’ Keeper”, “FreeSovietJews!” Молчание студентов символизировало вынужденное молчание советских евреев. Статьи об этой необычной демонстрации появились в газетах «Нью-Йорк Таймс» и «Jewish Press».
Яков Бирнбаум родился в Германии в 1926 г. В 1933 г., когда Гитлер пришел к власти, семья переехала в Англию. После войны 20-летним студентом он в Англии работал с подростками в лагере для перемещенных лиц. Вид и рассказы бывших узников нацистских лагерей потрясли Якова и сделали смыслом его жизни сохранение своего народа после перенесенной трагедии Холокоста. Из-за «железного занавеса» просачивались вести о судебных преследованиях советских евреев за изучение Торы и преподавание иврита, о закрытии синагог и еврейских школ, о расстреле членов Еврейского антифашистского комитета в 1952 г. Евреям было запрещено молиться, изучать свою историю и свой язык. Трем миллионам советских евреев грозило исчезновение.
37-летний Яков Бирнбаум приехал в 1963 г. из Англии в Нью-Йорк в надежде убедить американских евреев начать борьбу с «духовным геноцидом» советских евреев. Однако ни американские еврейские организации, ни раввины не хотели слушать его. Идея выступить против политики тоталитарного режима Советского Союза казалась безнадежным делом. Ортодоксальные евреи считали, что протесты Запада могут только ухудшить положение евреев в СССР. Тогда он обратился к студентам, многие из которых считали позором молчание их родителей во время Холокоста европейских евреев…
Через месяц после первой демонстрации группа организовала 7-дневную голодовку еврейских и христианских религиозных деятелей у здания советской миссии в ООН, где выступали пасторы, раввины и Мартин Лютер Кинг. Митинги, лекции, пикеты у советской миссии ООН, выступления студентов в своих колледжах и синагогах сменяли друг друга. Идеей Движения (Soviet Jewry movement) была озабоченность и ответственность евреев друг за друга. Вся эта бурная деятельность финансировалась из скудных сбережений Якова и скромных пожертвований студентов и аспирантов. SSSJ требовала свободную эмиграцию из СССР и отмену ограничений на еврейскую жизнь для советских евреев.
4 апреля 1965 г. в Нью-Йорке “Student Struggle for Soviet Jewry” организовала пасхальную «Операцию Иерихон» (“Jericho March”), когда пронзительный звук семи шофаров прозвучал семь раз вблизи советской миссии ООН, которая на этот раз была забаррикадирована. Затем демонстрация, в которой участвовали около 3000 молодых людей, проследовала к зданию ООН. В мае 1965 г. шофары прозвучали у советского посольства в Вашингтоне, а у Белого дома состоялся митинг студентов, на котором был зачитан «Призыв к совести» (Appeal of Conscience). Тревожными звуками шофара Бирнбаум пытался не только пробить «железный занавес» тоталитарного Советского Союза, но и пробудить американское еврейство, призвать своих собратьев к активным действиям.
В пасхальной демонстрации в Нью-Йорке «Геула» (спасение) 1966 года участвовали уже 15 тысяч студентов и старшеклассников, а также известные лидеры из известных еврейских организаций.
Студенческая организация “Student Struggle for Soviet Jewry”, несмотря на отсутствие средств и противодействие еврейского истеблишмента, начала действовать так активно, привлекая такое внимание прессы, что вскоре во всех районах Нью-Йорка, а затем и в других штатах, стали возникать комитеты (советы) по «борьбе за свободу советских евреев». Не думая о карьере и о собственном здоровье, Бирнбаум работал день и ночь, обеспечивая связь с еврейскими организациями, представителями власти на местах, членами Конгресса и Госдепартамента, а также в среде христианских религиозных деятелей. Он считал, что залог успеха — в поддержке неевреев, и вовлекал в движение христиан всех концессий, белых и черных лидеров.
Созданный в 1970 г. Union of Councils for Soviet Jewry с офисом в Вашингтоне, в 1985 г. объединял уже 32 группы из разных штатов, включая “Student Struggle for Soviet Jewry” и канадскую организацию. Вскоре возникли комитеты борьбы за свободу советских евреев в Англии и Франции, а позже и в Австралии.
15 июня 1970 г. в аэропорту «Смольный» в пригороде Ленинграда были арестованы «за попытку угона самолета» 16 человек, доведенных до отчаяния невозможностью вырваться из СССР. Жестокий приговор «самолетчикам» за несовершенное преступление, включая смертную казнь двоим из них, объявленный в декабре 1970 г., вызвал возмущение в свободном мире. Пересмотр приговора по «Самолетному делу» состоялся благодаря 10-тысячному маршу протеста от советской миссии в ООН до здания ООН в Нью-Йорке, организованному “Student Struggle for Soviet Jewry”, митингaм протеста в Калифорнии и «голодовке солидарности» у Стены Плача в Иерусалиме. Эти акции, заявление Римского Папы, протесты 24-х стран и вмешательство президента США Ричарда Никсона вынудили правительство СССР не только отменить смертную казнь Эдуарду Кузнецову и Марку Дымшицу и смягчить приговоры остальным участникам, но и разрешить евреям репатриацию в Израиль.
За 30 лет — с 1968 по 1998 гг. более 2 млн. евреев эмигрировало из Советского Союза! Ричард Маас, первый председатель “National Conference on Soviet Jewry,” называл Бирнбаума «совестью борьбы за советских евреев». Американская Ассоциация евреев из бывшего СССР тесно сотрудничала с Яковом Бирнбаумом с 1991 г. Он был нашим другом и советчиком.
10 декабря 2006 г., в Международный день защиты прав человека, в Нью-Йорке отмечалось 80-летие со дня рождения и 60-летие служения еврейскому народу Якова Бирнбаума, основателя Движения за свободу советских евреев. Его чествовали во время выпускного вечера Yeshiva University в Radio City Hall.
Когда Яков в профессорской мантии и в инвалидной коляске появился на сцене, а президент Yeshiva University Ричард Джоэль вручил ему диплом Почетного доктора гуманитарных наук, многотысячный зал Радио-сити-холла, аплодируя стоя, выразил Бирнбауму свое восхищение — в том числе и за то, что он научил американских евреев брать на себя ответственность за судьбу людей, где бы они ни находились.
В 2007 г. в обеих Палатах Конгресса были приняты резолюции в связи с 60-летием служения Яакова Бирнбаума нашему народу, в которой был описан его героический путь как основателя американского Движения за свободу советских евреев. Основные вехи становления Движения запечатлены в документах Конгресса (Congressional Records) и останутся в истории Америки навсегда.
9 апреля 2014 г. перестало биться сердце этого замечательного и скромного человека, всю жизнь беззаветно служившего своему народу. Ему было 87 лет. Бывшим советским евреям, особенно бывшим «отказникам» надо помнить имя нашего Моисея и рассказывать о нем детям и внукам.
Detaly.co.il: Еврей, который добыл пенициллин для СССР
«Открытой книге» Каверина, у выходников из СССР нет сомнений - пенициллин придумали именно в Союзе. На деле же спасительный препарат попал в СССР из Англии. Случилось это благодаря смелости двух людей: английского Нобелевского лауреата Эрнста Бориса Чейна и советского химика Хаима-Вила Зейфмана, который провез заветную пробирку через все границы в кармане пиджака.
Первый антибиотик - пенициллин - открыл в 1929 году знаменитый английский ученый Александр Флеминг. 11 лет спустя другим английским ученым - Ховарду Флори и Борису Чейну - удалось получить и полностью очистить препарат, и он тут же был запущен в массовом производстве сначала в Англии, потом в США. Это стало огромным подспорьем для войск союзников во время Второй мировой войны.
У советских химиков, получивших исходные данные о пенициллине от служб внешней разведки, дела с производством собственного антибиотика обстояли намного хуже. Штамм Penicillium crustosum в 1942 году удалось получить советскому исследователю Зинаиде Ермольевой (прообразу героини «Открытой книги»). Ресурсы для изготовления пенициллина способом появились в конце войны. Запуск пенициллина в производство должна заняться лабораторией при Всесоюзном химико-фармацевтическом институте (ВНИХФИ). Ее заведующим назначили Вила Зейфмана - молодого и подающего надежды химика.
Хаим Зейфман родился 11 мая 1911 года в городе Кельце (сейчас Польша) в еврейской религиозной семье. Его отец был портным, мать - белошвейкой. По словам Хаима, его родители прожили трудовую жизнь и умерли, «не умея даже расписаться». В семье было несколько возлагали большие надежды.
Спасаясь от Первой мировой войны, в 1914 году семья переехала в Среднюю Азию. В школу мальчик пошел в Ташкенте. Уже в 13 лет ему пришлось начать работать, чтобы помочь родным. Рабочую жизнь он начал с новым именем Вил (Владимир Ильич Ленин). С тех пор и самой смерти, на работе и во всех документах он значился как Вил, а для родственников и друзей был по-прежнему Хаимом.
Несмотря на стесненные материальные обстоятельства, Хаиму-Вилу удалось окончить школу и институт в Ташкенте и продолжить учебу в знаменитом Московском химико-технологическом институте (МХТИ) имени Д. И. Менделеева. После «Техноложки» в 1936 году он пришел мастером на строящийся завод медпрепаратов «Акрихин», и в 1938-м был уже начальником заводской лаборатории и технического отдела.
Отсюда в 1941-м Зейфман отправился на фронт. Был контужен, получил четыре боевых ордена и четыре медали и встретил победу в звании майора в Австрии, в составе войск 3-го Украинского фронта. Там его и застало назначение заведующим лабораторией пенициллина во Всесоюзном химико-фармацевтическом институте (ВНИХФИ). Зейфману следовало вернуться в Москву и немедленно приступить к исполнению новых обязанностей.
Он приступил к делу с энтузиазмом, однако, ознакомившись с материалами, понял, что запускать в производство особенно нечего. «Грязный, аморфный, в чашке, не годится для производства» - сказал он о советском препарате, полученном из найденной Ермольевой культуры грибка. Действительно, по своим свойствам желтый пенициллин Ермольевой очень сильно уступал белому пенициллину Чейна и Флори: он плохо хранился и был значительно хуже американских и английских фармакологических свойств.
Однако уже в начале 1947 года Зейфман сообщил о создании полузаводской установки, которая производила пенициллин методом глубинного брожения. Это был серьезный прорыв: в Москве и в Риге на этой технологии были основаны первые пенициллиновые заводы. Но от Запада мы отставали почти на десятилетие.
Чтобы не терять время и человеческие жизни, тогдашний директор Всесоюзного института пенициллина Н. М. Бородин освоить у бывших союзников целый пенициллиновый завод. Политика в области медицины и США. В августе 1947 года на Запад была отправлена комиссия под руководство Бородина с соответствующим заданием. В ее состав, как зав. лаборатории и специалист, уже создававший первую в СССР опытную установку, вошел Хаим Зейфман.
В 1947 году - 48-е годы работа пенициллиновый завод сначала в США, а потом в Великобритании. К этому времени отношения между Советским Союзом и бывшими союзниками окончательно испортились. США установил эмбарго на поставку пенициллинового оборудования страны коммунистического блока. Американцы всерьез опасались, что русские перепрофилируют завод на обогащение урана, для чего использовалась схожая технология.
Тогда Бородин догадался написать напрямую одному из создателей пенициллина, Нобелевскому лауреату Борису Чейну. Чейн не мог продать СССР завод, зато у него была технология.
Профессор Чейн, на самом деле Борис Хаин, был евреем, сыном иммигранта из Могилева. Хорошо говорил по-русски и с симпатией относился к Советскому Союзу. Потерявший семью в нацистских концлагерях, Чейн ценил жизнь людей больше, чем важные шишки в правительстве Англии и Америки. Ответ от ученого пришел незамедлительно. Чейн согласился передать СССР свой патент на кристаллический пенициллин, имевшие у него данные по промышленному производству пенициллина, а также использовал свою помощь в обучении персонала в своей лаборатории в Оксфорде - все это за символическую плату.
20 мая 1948 года Хаим Зейфман, единственный химик-технолог в советской группе, отправился в Оксфорд, где находилась лаборатория Чейна.
В процессе работы между двумя учеными-евреями установились дружеские отношения. Перед отъездом Зейфмана в Москву Чейн официально передал другу 100-страничное руководство с подробным описанием оборудования и методов работы, используемых на фабриках по производству пенициллина, и личный подарок - пробирку с американской культурой грибка, продуцирующего пенициллин.
История о передаче пробирки сохранилась в семье Зейфмана: Чейн понимал, что в России нет нужного штамма пенициллина, а значит, даже при наличии оборудования шансов на получение качественного пенициллина у русских будет мало. Тогда он заказал пробирку с пенициллином из США, «как бы для опытов». «Когда пробирка пришла, он позвал Вила Иосифовича, поставил в центр круглого стола маленькую коробочку и сказал:« Я ничего не видел, ничего не слышал ». Повернулся спиной и пошел в соседнюю комнату… походкой Чаплина.
Зейфман вывез пробирку в Россию нелегально, в кармане пиджака.
Несмотря на продажу патента, в Англии Чейна не тронули - он был Нобелевским лауреатом и оксфордским профессором. Агенты ЦРУ сообщили правительству, что в Союзе неожиданно появился порошкообразный пенициллин и, возможно, Чейна заподозрили в передаче штамма. Но сам он не очень переживал по этому поводу.
А вот его советскому другу их контакты стоили намного дороже. Предвестником грядущих неприятностей стало бегство главы комиссии - Бородина. 7 сентября, когда комиссия должна была быть отплыть из Лондона в Москву, он не явился на корабль и попросил политического убежища в Англии. Теперь ответственность за все принятые в Англии решения автоматически ложилась на Зейфмана.
Советская делег вернулась в СССР в сентябре 1948 года. До весны 1949 года Зейфман налаживал работу опытного завода по выпуску кристаллического пенициллина. В мае 1949 года за успешную работу Вилу Иосифовичу была объявлена благодарность, а уже через месяц в отдел кадров поступил приказ: «Освободить с 25.06.1949 г. от обязанностей начальника отдела экспериментальной технологии ВНИИП как не обеспечивающего руководства отделом ». За ним последовал арест - в январе 1950-го. Зейфмана сняли с поезда по пути в командировку и отправили в страшную лефортовскую тюрьму. Много лет спустя его дочь Наталья написала в своей книге воспоминаний: «Страна отплатила отцумой, пытками и преждевременной смертью».
Зейфмана обвинили в измене Родине и «преступной связи с англичанами».
В СССР в это время раскручивалась кампания по борьбе с космополитами и низкопоклонством перед буржуазной наукой. Поводов для недовольства Зейфманом было более, чем достаточно: еврей, друг англичанина Чейна, бывший сотрудник предателя Бородина! К тому же посмел отказаться от включения в список претендентов на Сталинскую премию, публично заявив, что не может получить награду за создание советского пенициллина, так как это - достижение англичан.
Борис Чейн (слева) и Хаим-Вил Зейфман (справа)
Обвинение Зейфмана было сфабриковано в его же собственной лаборатории: сотрудники, надеявшиеся на получение бонусов, объединились с чиновниками минздрава, не желавшими платить Чейну за патент. Они объявили, что материалы, приобретенные у Чейна, куплены напрасно: часть их давно известна в Союзе, и другие совершенно не нужны. «Нам нечему учиться на Западе!» - так они заявили.
Предатели добились того, чего хотели поставить лауреатами Сталинской премии за освоение производства кристаллического пенициллина 1950 года. Достижение объявлялось отечественным, о его англо-американском происхождении не было сказано ни слова.
А Зейфман оказался в тюрьме.
Дочь Наталья вспоминала об этом страшном времени много лет спустя: «Вечером к нам в дом пришли с обыском; мама держала меня на коленях, и я помню, как ее трясла мелкая дрожь. Наутро меня отправили в школу со словами: «Папа ни в чем не виноват, никому ничего не рассказывай». Но двор уже перешептывался: понятые рассказывали, что у нас нашли пушку. Пошла другая жизнь. Мама ждала своего ареста, думала, куда отправить детей, а я смотрела в окошко: не идет ли папа. Следствие длилось полтора года: Лубянка, Лефортово, Суханово… ».
Позже Вилосифович вспоминал, что выдержать нечеловеческие пытки помогло только военное прошлое: «Беспрерывные ночные допросы без права спать не дали результата - я не подписывал, что шпион, изменник, вредитель и пр. Меня доводили до тяжелых сердечных приступов, но и это им не помогло ».
Несмотря на многомесячные мучения, Зейфман не только не подписал предъявленных обвинений в шпионаже, но и добился повторной экспертизы результатов командировки в США и Англии. Новую комиссию назначили из крупных ученых и работников промышленности, которые признали полезными как материалы Чейна, так и работу Зейфмана по их внедрению в производство.
В 1951 году с Зейфмана было снято обвинение в измене родине, однако просто так ученого отпустить не могли. «Я был бы живым укором всем здравствовавшим кетникам, а также тем методам ведения следствия, которые мы теперь называем« запрещенными »». Его обвинили в хранении дома оружия и отправили на 5 лет в ссылку на Енисей. Однако, по тем временам, это было настоящей удачей. «Следователь сказал маме, - вспоминала Наталья Зейфман - что мы выиграли один шанс на миллион: мелкую уголовную статью вместо первоначальной расстрельной».
Еще одной большой удачей стала смерть Сталина: в 1953 году была объявлена амнистия, и Зейфман смог вернуться домой. А 28 ноября 1953 года в газете «Правда» были напечатаны слова президента Академии наук СССР Несмеянова о признании достижений оксфордских ученых по открытию пенициллина, который использовался в Советском Союзе.
В апреле 1957 года Вила Зейфмана вновь взяли в ВНИХФИ на должность главного инженера экспериментального завода. Последующие 14 лет своей жизни Зейфман успел защитить кандидатскую диссертацию и плодотворно поработать в рамках проекта экологического синтеза в Ереване.
В 1963 году, когда политический климат потеплел, Зейфману даже было позволено увидеть его старого друга Чейна: британский ученый приехал по делам ВОЗ в Москву. Они много говорили по-русски и, видимо, обсуждали совместные планы на будущее. Чейн обещал помочь cоветскому правительству с установками и лицензиями по производству нового поколения антибиотиков - с условием, что к нему в лабораторию, как и в прошлый раз, будет отправлен его советский друг. Но этим планам не суждено было сбыться: после Шестидневной войны 1967 года Зейфману пришлось уйти из Академии химзащиты, как потенциальному «сионисту».
Хаим-Вил Зейфман скончался 12 октября 1971 года во время командировки в город своего детства - Ташкент.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..
