Благословенные выжить
С апреля 2016 г., спустя более 70 лет после окончания Второй мировой войны, в мюнхенском кафе Zelig стали встречаться пережившие Холокост. Оно названо идишским словом, которое означает "благословенный", но также подразумевает чувство дома, принадлежность к общности и непринужденность.
Еженедельные встречи тех, кто не сгинул в нацистском аду, сопровождаются не только кофе и пирожными, но и культурными программами. Кафе создано по инициативе и при участии Йорама Ронеля, старшего врача Klinikum rechtsder Isar при Техническом университете Мюнхена. Ронель организовал для его завсегдатаев Zelig индивидуальную психосоциальную поддержку. Кафе опекает Еврейская община Мюнхена и Верхней Баварии, помогают ему выжить и частные пожертвования.
Весной этого года в программе Международного мюнхенского фестиваля документального кино (DOK.fest München) показали новый фильм Тани Каммингс, который озаглавлен "Das Zelig". Его героями стали именно те пережившие Холокост, которые встречаются в кафе. Затем было несколько специальных показов фильма в разных городах Германии. Его также представили на фестивалях еврейского кино в Москве и Майами. И демонстрация фильма продолжается.
Идея снять ленту "Das Zelig" родилась в апреле 2017 г., когда дебютный документальный фильм Каммингс "Линия 41" (он также повествует о судьбах переживших Холокост) был показан по случаю первой годовщины создания кафе. Если расставить все точки над i, то это была идея Йорама Ронеля. Он посоветовал Каммингс время от времени наведываться в Мюнхен и обязательно заходить в кафе, надеясь, что эти визиты приведут к созданию нового фильма. К тому времени режиссер уже несколько лет была знакома с одним из завсегдатаев Zelig Натаном Гросманом. Именно он стал главным героем документального фильма Каммингс о Лодзинском гетто "Линия 41". В том фильме исследовались сложные взаимоотношения между жертвами Холокоста, потомками нацистских преступников и нашими современниками, для которых события Второй мировой войны уже не отзываются громким эхо.
В 2017 и 2018 гг. Каммингс регулярно посещала Zelig. Но ей было непросто уяснить, чтó и в какой форме она могла бы рассказать об этом особенном кафе. Столь же сложным был вопрос о том, кто войдет в число главных героев ленты. Некоторые из завсегдатаев Zelig достигли уже весьма преклонного возраста. Не будут ли для них расспросы чересчур обременительными? На кого следовало обратить особое внимание и каких вопросов следует избегать? Не почувствуют ли себя обиженными те, кого расспросами не тревожили? Какова динамика взаимоотношений завсегдатаев кафе? Есть ли между ними соперничество за право быть лидером? Следует ли просто показывать зарисовки реальных ситуаций в кафе или же самим инициировать определенные сцены с расспросами? Каммингс также было важно придерживаться твердого правила кафе – никогда не настаивать на том, чтобы его завсегдатаи рассказывали о своих травматичных переживаниях, потерях и душевных ранах. Ведь их настраивают на то, что им не нужно говорить о своем прошлом без острого желания это делать.
Съемочная группа решила оставить все эти вопросы открытыми, просто посещать кафе с целью сбора материалов для фильма и позволить ситуации развиваться самой по себе. Каммингс и ее коллегам предстояло решить в монтажной студии, какие из записанных моментов оказались наиболее острыми и уместными при рассказе о кафе. Работать следовало максимально ненавязчиво и никогда не нарушать программу встреч в Zelig. Кафе должно было стать центром, к которому съемочной группе всегда следовало возвращаться в своем киноповествовании.
Случайные персонажи также повлияли на съемки, походившие вне кафе, например, во время встреч в квартирах главных героев ленты. Создатели фильма вполне отдавали себе отчет, что они не смогут охватить все семейные истории, трагедии и травматические переживания во всей их полноте и интегрировать их в фильм. Именно поэтому, как при съемках, так и при монтаже ленты, Каммингс и ее коллеги ограничивались моментами, которые произошли сами по себе, но при этом указывают на нечто всеобъемлющее.
Во время съемок некоторые из главных героев фильма, в том числе и 95-летний Генри Ротменш, решили посетить родную Польшу – возможно, в последний раз в своей жизни. Для них и съемочной группы это были очень волнительные путешествия в Лодзь, Бендзин, Сосновец, Избицу-Куявску, Згеж и Хелмно. Во время этих поездок Каммингс старалась лучше разобраться в "жизненных путешествиях" завсегдатаев Zelig, в том, какие катастрофы пришлось пережить им и их семьям, каким жестоким мучениям их подвергали нацисты и что довелось пережить героям ленты во время "выкорчевывания" из родной земли. Фильм ставит вопрос, как получилось, что после Второй мировой войны эти люди заново строили свою новую жизнь именно в Германии, в стране своих мучителей.
Преступники, "свидетели" и нацистский режим остаются на заднем плане фильма. Его декорацией время от времени становится Мюнхен, бывшая "столица нацистского движения". Фильм Каммингс в первую очередь посвящен завсегдатаям кафе Zelig. Они являются жертвами историко-политических событий, но в фильме выглядят не сломленными судьбой, а сильными и, вопреки всему, жизнерадостными.
После показа ленты на Мюнхенском фестивале документального кино, который, как и в прошлом году, проходил в онлайн-формате, состоялось общение Кристины Вольф с причастными к созданию этой картины. Вот выдержки из этой беседы.
Таня Каммингс о знакомстве с завсегдатаями кафе и о том, как в процессе работы над фильмом в нем появились кадры, сделанные в Польше:
— Меня очаровала очень домашняя атмосфера в этом кафе. Это обстоятельство меня сильно впечатлило и наполнило энтузиазмом с самого первого дня знакомства с Zelig. Там всегда царит приподнятое настроение. Чувствуется, что все его завсегдатаи очень счастливы, поскольку могут встречаться в этом кафе. Но мы хотели рассказать нечто большее. И поэтому выбрались за пределы Zelig. Мы побывали дома у некоторых его завсегдатаев. А с иными из них даже отправились в путешествия. И снова я общалась с Натаном Гросманом, что несколько облегчило мне решение задач фильма, поскольку мы уже очень хорошо знали друг друга. Мы отправились в путешествие по Польше с Генри Ротменшем, еще не зная, чтó принесет нам эта поездка. После Лодзи я предложила ему отправиться в Згеж и Избицу-Куявску. Было волнительно наблюдать, как Генри осматривается, узнает какие-то здания, беседует со случайными прохожими. Волнительной оказалась и сцена беседы во время одной из поездок Натана Гросмана с Роном Одедом Айгером, еще одним героем фильма. Сначала я даже не обратила внимание на то, что они оживленно обсуждали какую-то проблему. Они говорили на иврите, и Рон был очень взволнован. Я плохо знаю этот язык, но мы продолжали снимать. И уже потом расшифровали эту беседу в монтажной студии и вставили ее в фильм, поскольку она добавила фильму эмоций.
Йорам Ронель о важности существования кафе Zelig для переживших Холокост:
— На время локдауна завсегдатаям кафе пришлось оставаться дома. И этот период показал, насколько важным оно стало в жизни этих людей, как его им не хватает. А возникло оно благодаря замечательному сотрудничеству с Еврейской общиной Мюнхена и Верхней Баварии. Я горячо благодарю ее за то, что она продолжает заботиться об этих людях. Они уже в очень преклонном возрасте, а с годами внезапно возникает потребность поговорить о своей жизни, поразмышлять о том, что с ними произошло, поделиться этими мыслями. Накануне открытия кафе я, работая психотерапевтом в мюнхенской клинике, на практике испытал, насколько важна для людей преклонного возраста возможность выговориться. И мы создали такую возможность для переживших Холокост. Желание говорить на эту тему многие из них очень долго вынашивали. Например, Натан Гросман только недавно решился рассказать историю своих мытарств. И я понял, что должен создать место, где товарищи по несчастью Гросмана могли бы собраться вместе и поделиться своими душевными травмами, рассказами о том, как им удалось выжить. И сделать это в обществе тех, кому не надо разъяснять, что означает носить в себе воспоминания о событиях, сильно травмирующих душу. И такая терапия помогает им продолжать жить.
Беньямин Розендаль, рассказавший в фильме историю своей матери и бабушки, переживших Холокост:
— Я могу воспроизводить историю своей семьи только со слов родителей. Но во время войны они были еще маленькими и не обладали активной памятью, поэтому моя мама, в свою очередь, передала мне рассказы моей бабушки. Так что обо всем я узнал в основном из вторых уст. Два или три года назад нам посчастливилось найти в Польше монастырь, где его монахини укрывали мою мать, которую им передала моя бабушка. Есть горькая ирония в том, что после войны бабушка жила десятилетиями в Германии и ни за что не хотела возвращаться в Польшу. Возможно, туда ее не пускали личные тяжелые воспоминания. А может, ее не устраивала перспектива увидеть свой родной город без близких людей, которые все были убиты. Там погиб мой дедушка. А бабушка выжила и объяснила матери, почему ее новой любовью должна была стать католическая польская семья, спасшая ее от неминуемой гибели. Моя жена сказала мне недавно, что я должен рассказать историю моей семьи людям. И я смог это сделать благодаря тому, что появился такой фильм.
Источник: "Еврейская панорама"
Комментариев нет:
Отправить комментарий