Еврейские профессии. Нищий

• 

Напутствуя народ перед смертью, Моше предупреждал евреев: «Ибо нищие всегда будут среди земли твоей; потому я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному твоему и нищему твоему на земле твоей» (Дварим, 15:11). Это предсказание сбылось. В любые времена и на любой земле среди евреев были те, кто жил подаянием. Причем среди них были как те, кто действительно не мог заработать на жизнь, так и профессиональные попрошайки, принципиально не желавшие работать.

Разумеется, профессиональные нищие были едва ли не у всех народов. Однако еврейского нищего от других побирушек нередко отличало осознание своей миссии. Свое занятие он полагал  едва ли не религиозным служением – ведь таким образом евреи получали возможность исполнить одну из важнейших заповедей Торы. Так что милостыню еврейский нищий часто не просил, а требовал. А если хозяин не спешил раскошелиться, или же просителю казалось, что тот недостаточно щедр,  он не лез за словом в карман и не церемонился.

Еврейские нищие делились на оседлых, постоянно живших в одном местечке или городе,  и кочевых.  Первые нередко ходили за подаянием от двери к двери, или же побирались на каком-то определенном месте.  Любимым местом еврейских нищих служили кладбища. Евреи хорошо помнили талмудическое высказывание «Милостыня спасает от смерти», поэтому, посетив могилы близких, обычно не скупились:

После свадьбы мы совсем неплохо жили. Как порядочной чете жить полагается. В долгу перед своей женой я как будто не оставался. Честное слово, отсохни мой язык, если вру! Ежедневно по утрам я, как полагается, отводил ее на место возле старого кладбища, где она обычно сидела на соломе и просила милостыню, причитая таким жалобным голосом, что всех за душу хватало… Перед осенними праздниками я водил ее за город, на кладбище, на большую ярмарку. Там она обделывала свои дела не хуже всякого рода служек, канторов, причетчиц, почтенных попрошаек, псаломщиков, благодетельниц, могильщиц, плакальщиц и иных слуг боговых. И доилась коровка, родные мои! На жизнь, что и говорить, хватало!

Менделе Мойхер-Сфорим, Фишка Хромой

Кочевые нищие перемещались из местечка в местечко, пешком или на телегах, нередко большими ватагами.  Обычно их окружали заботой: пускали ночевать в синагогу или специальный приют (гекдеш, обычно грязный, зловонный и убогий), на субботу распределяли по семьям, чтобы они могли нормально поесть. При этом, однако, следили, чтобы они не задерживались слишком надолго.

Как уже было сказано, милостыня считалась одной из важнейших заповедей. Однако была и другая причина, почему евреи боялись обижать нищих.  Согласно поверьям, под ветхими лохмотьями мог скрываться тайный праведник, или даже сам пророк Элиягу, проверяющий, как избранный народ исполняет заповедь о благотворительности:

Меер. По целому куску рыбы на человека, по тарелке жаркого. Затем еще сладкое. А перед обедом давали каждому мужчине по рюмке водки и всем по куску пряника.

l-й старик. Сендер знает, что делает. Если званому гостю не угодить — беда не велика. Самое большее, что обидится и будет дуться. А если нищий останется недовольным — можно большую беду нажить.

2-й старик. В том-то и дело, что с нищим не знаешь, с кем имеешь дело. Обыкновенного еврея сразу узнаешь, кто он: раввин, арендатор, купец. А у нищего иди-ка отгадай, кто там скрывается под лохмотьями. Может быть, обыкновенный нищий, а может быть, кто-нибудь из великих, какой-нибудь цадик, раньше чем он открылся миру, праведник, справляющий “изгнание” или же один из тех тридцати шести “сокрытых праведников”, без которых рухнул бы мир.

l-й старик. А то и сам Илья-пророк!

2-й старик. Сокрытые праведники [Ведь он] всегда являются [является] в облике нищих [нищего] или мужиков [лирника]. Бешт, блаженной памяти, встречался с ними [Ильей-пророком] почти всегда на свадьбах и находил их [его] в компании нищих. Рассказывают, однажды Бешт пришел на свадьбу, но был очень расстроен и кого-то искал среди гостей. Потом он закурил трубку и стал петь. И вот из компании нищих, прибывших на пир, вышел один в сермяге, с толстой палкой в руке, подошел к Бешту, хлопнул его по плечу, рассмеялся и говорит по-хохлацки: “Гарно спиваешь, за те и поспиваешь”. И исчез. Никто ни-чего не понял. И только через много лет Бешт открыл своим ученикам, что это был сам святой Ари, блаженной памяти [Илья-пророк] и пришел известить Бешта, что своим пением он успел отстранить грозное бедствие, которое должно было обрушиться на евреев…

l-й старик (вздыхает). Что и говорить. Ведь и в Талмуде сказано: “Относись осторожно к нищим”.

Семен Ан-ский, Меж двух миров (Дибук)

Поэтому нищие нередко бывали желанными гостями на свадьбах, обрезаниях и других торжествах.  Если у хозяев не было денег, нищего старались хотя бы накормить:

На бабушкиной кухне всегда можно было увидеть лохматых, оборванных попрошаек, которые сидели за столом и поглощали кашу или картошку с борщом. У этих бродяг был волчий аппетит, и они постоянно просили, чтобы им налили еще пару ложек. Один такой нищий до сих нор стоит у меня перед глазами. Это был обросший чернобородый человек с большой торбой за плечами, ужасный заика. Он часто приходил в Билгорай и всегда наносил визит на бабушкину кухню. Его было трудно накормить. Как правило, бабушка ставила ему две большие миски, одну с картошкой, другую с борщом. Нищий ел быстро, глотал торопливо. Не успевали оглянуться, как он уже говорил:

— Ре-ре-ре-ребецин, мне немного борща не хватает к к-к-к-картошке…

Бабушка наливала ему еще одну миску борща. Через минуту снова слышалось его заикание:— Ре-ре-ре-ребецин, мне немного к-к-к-картошки не хватает к борщу…

И так далее, без конца.

Исроэл-Иешуа Зингер, О мире, которого больше нет

Если верить мемуарам, евреи подавали лучше своих соседей-христиан:

Однажды в Минске ко мне на улице подошел нищий и попросил милостыни. Это был человек преклонных лет, хилый, с кривыми ногами и бритым подбородком… “Да не будет добра Брафману, — сказал он. — Он-то и сделал из меня “мешумеда” (выкреста)… Он воспользовался моей бедностью и слабостью к горькой капле (он щелкнул себя по шее), заманил к себе, поил, обещал золотые горы, ну, я и попался”. “А теперь жалеешь?” “Помилуйте, как не жалеть?.. Вы знаете — “наши” не отказывают бедным, потому и жилось сносно; не голодал и в будни, а по субботам и праздникам были у меня в доме, как у всех “наших”, и хала, и рыба, и мясо. А теперь веду собачью жизнь: жена и дети, опозоренные мною, бросили меня, ходить за милостыней к “нашим” стыжусь, да и не смею, — а “они” не привыкли давать. Затвердили одно: ступай работать! А в состоянии ли я работать или нет, — не их дело. Только в воскресенье на церковной паперти можно иногда что-то вымолить, да и там моя “жидовская рожа” часто отталкивает от меня жертвователей…”

Абрам Паперна, Из николаевской эпохи

Евреев, просящих милостыню, можно встретить и сегодня, особенно в религиозных районах. И, как и прежде, среди них встречаются как действительно нуждающиеся и больные,  так и ловкие мошенники, порой богаче тех, у кого они просят «на пропитание».