Фото: Антон Крас
Я дома
Март 1990 г. Я впервые в Израиле. Самолетного сообщения еще не было. Приплыл гостем из Кипра на греческом пароме. Все пассажиры внизу, на грузовой палубе. Полумрак, медленно опускается борт кормы парома. Он опускается, скрипя всеми суставами, как необычный железный занавес. На сцене — совершенно чужой, залитый горячим солнцем мир Хайфы. Первым на палубу врывается грузчик с огромной тележкой. Он орет что-то на чужом языке. Все, все вокруг ошеломляюще чужое, но следом внезапное, радостное, непонятно откуда появившееся чувство: я дома.
С этим и жил всегда в Израиле, причем в любом состоянии: больной и здоровый, богатый и бедный, угрюмый и радостный. Все было в этой жизни, как и положено, но чувство своего дома не покидало никогда. Это и давало силы подняться, когда падал, мог дышать, когда, казалось, было совсем нечем.
Работая журналистом, часто встречал людей, недовольных репатриацией, и причины были для этого недовольства существенные, и проклятья в адрес Израиля можно было понять. Я выслушивал, я сочувствовал, я старался разобраться в чужих проблемах и помочь, хотя бы печатным словом, но в конце концов всегда спрашивал беднягу: "Скажите, вам как в Израиле? Вы чувствуете себя дома?" На меня, как правило, удивленно смотрели, а потом: "Дом у человека там, где ему хорошо. Мой дом был в Киеве, Красноярске, Кишиневе, Москве и так далее". Затем, почти в обязательном порядке, следовал рассказ, как хорошо было бедняге в оставленных географических точках СССР или России. И я понимал, что этому читателю нашей газеты всегда будет плохо. Даже тогда, когда он поднимется до любых высот благополучия. Ему всегда будет плохо, как любому бездомному человеку. Я и сейчас читаю разные злые слова в адрес Израиля: и денег мало, и правительство не то, и арабы достали. Я готов со всем согласиться. Денег мало, у власти могли быть люди получше, и жить по соседству с дикарями и людоедами — не сахар. Я соглашаюсь, но почти всегда вспоминаю тот паром: внезапный, залитый солнцем чужой город за кормой — и это всепоглощающее, внезапное, непонятно откуда возникшее чувство восторга: я дома.
Комментариев нет:
Отправить комментарий