Без аналитики и ура-патриотизма
Я пытаюсь понять для себя, что мы делаем сейчас в Газе. Нет, не так, я примерно понимаю, что мы делаем там конкретно сейчас — мы сносим и разрушаем инфраструктуру, которая обслуживала террор, мы очищаем максимально проход для наземных войск, чтобы было как можно меньше наших жертв, мы пробуем добраться до их боевиков и тех, кто ими руководил.
Впервые за пятьдесят лет у нас есть почти безграничная легитимация со стороны США и Европы. От вражин с Турции, Роzzии, Ирана и прочих представителей оси зла мы легитимацию никогда не получим.
Цена полученной легитимации невыносимо велика. Мы заслужили ее жизнью тысячи израильтян, но можем потерять после двух-трех фотографий палестинских детей. Наши дети фотогеничны улыбающимися на фоне моря — мы предпочитаем фотографировать их так, их дети фотогеничны плачущими на фоне развалин домов — они предпочитают фотографировать своих так.
Что дальше?
Превратить Газу в асфальтированный паркинг? Было бы хорошо, но у нас не получится, и мы даже не обсуждаем это — Газу отстроят.
Убрать весь ХАМАС? Было бы хорошо, но у нас не получится. Они будто раковая опухоль — ее оперируют, но она проявится там, где ее не ждали.
Оставить в Газе тысячи наших солдат охранять? Во времена Твитера и Фейсбука, когда у каждой еврейской мамы есть номер телефона прямого командира ее сына в армии (у пап тоже, я — папа), у нас нет ни физического, ни морального ресурса на это.
Ненависть палестинцев к нам хуже ненависти, которую привил Гитлер фашистам.
Ненависть фашистов была психозом. Ненависть палестинцев к нам хроническая, такое не лечится — они получают ненависть в плаценте, они берут ее из молока матерей. Просто у них до сих пор не было возможности себя проявить.
Человеческая память коротка — мы будто забыли картины линча двоих наших ребят в Рамалле в начале двухтысячных. Наверное, потому что линчевали только двоих, и время лечит. За считанные часы рядом с Газой количество людей, которых они линчевали, можно помножить на пятьсот.
Ненависть и зверство убивавших израильтян вражин лучшее доказательство, что мир двух народов невозможен. Вчера мы побеждали их интеллектом, сегодня они побеждают нас количеством и готовностью идти до конца — в отличие от них, прячущих оружие в больницах и школах, наши матери не готовы терять сыновей.
Палестинцы ненавидят израильтян. Мы можем лечить их в наших больницах (мегаубийцу, лидера хамаса, синуара, вылечили от рака мы, наивные), мы можем помогать им гуманитарно, но мы никогда не изменим это — они всегда будут нас ненавидеть.
Двадцать лет назад Эхуд Барак предлагал отдать Арафату почти все, что тот просил, но Арафат в итоге не согласился, потому что истинная суть существования палестинского народа в ненависти, в войне с нами. Без ненависти к нам они никто, их существованию не будет оправдания.
Про ошибки в отношениях с палестинцами говорить поздно.
Если начинать говорить об этом — нельзя было изначально сюда приходить, но мы уже тут. Сегодня уже понятно и кровью израильтян доказано, что на этой земле можем быть либо мы, либо они.
Все военные операции в Газе до сегодняшнего дня были аспирином и пластырем. Нынешняя война тоже пластырь — она не приведет к решению вопроса и урегулированию конфликта.
Возможно, на дольше, чем обычно, она отсрочит следующий конфликт. Но мир уже не тот, что был, все происходит намного быстрее, и, если раньше Газа восстанавливалась за пять лет, сегодня она восстановится за год.
Для этого понадобятся средства, потраченные Катаром на две-три футбольные команды в Англии.
Когда я пишу: восстановится, я имею в виду не только мирную инфраструктуру — большая часть средств снова пойдет на террор.
Пользу от происходящего сегодня в Газе для нас я вижу пока только в одном — в единстве, которое мы почти потеряли, но, кажется, обрели вновь, благодаря непосильной жертве.
Правда, я не знаю, надолго ли — мы все-таки слишком разные между собой. Возможно, видимость единства тоже пластырь. Я не знаю.
Мы сможем оставаться едиными при условии, что война в Газе не продлится слишком долго — на примере Украины мы уже знаем, какой вред единству наносит долгосрочная война.
Этот текст написан на эмоциях. Я не знаю, что будет дальше. Ближний Восток все еще признает только силу, и мы должны максимально давить ХАМАС, пока нам дают. Мы должны давить их по максимуму, пока у нас есть легитимация, пока мамы не оборвали командирам WhatsApp. Давить их, даже если нам это нужно больше, чем нанесет вред им, — так мы хотя бы сможем смотреть друг другу в глаза после того, что произошло.
Блог автора на Facebook
Комментариев нет:
Отправить комментарий