Т. Фельгенгауэр― Одна из главных международных новостей недели – соглашение по иранской ядерной проблеме. Поговорили между собой президент США и президент России. И Барак Обама поблагодарил Владимира Путина за роль России на переговорах. Насколько это действительно историческое соглашение?
М. Шевченко― Оно историческое в такой мере, что если сейчас оно будет реализовано, то Обама, уходя, снимет санкции с Ирана, разморозит иранские счета, и дальше Иран я думаю, сделает России ручкой просто-напросто. Потому что…
Т. Фельгенгауэр― То есть у нас минус один союзник.
М. Шевченко― Вполне вероятно, потому что, честно говоря, все эти годы Россия так себя вела по отношению к Ирану, только когда припекло, последние полтора года риторика российских СМИ и российских политических элит в отношении Ирана изменилась. Стали надувать щеки и делать вид, что Иран наш союзник. До этого позорное совершенно взаимодействие с Ираном по Бушеру. Когда правой рукой вроде как делали, левой рукой вроде как не делали. Совершенно постыдная сделка по С-300, когда Россия отказалась из-за диктата третьих стран фактически поставлять системы вооружений, по поводу которых был подписан контракт с Ираном. То есть Россия постоянно унижала Тегеран, а Америка ведет себя ну да, они давили, у них была война между собой, когда во время исламской революции разгромили американское посольство, взяли заложников. После этого Америка разорвала дипотношения естественно, с Ираном. Сейчас американцы дипотношения восстановят, дальше вопрос: а зачем Ирану нужна Россия. Если Иран допустят на нефтяной рынок, если разморозят иранские счета. Я считаю, что как всегда мы прибежали к моменту, когда пирог уже поджарен и начинает есться кем-то другим. Также будет по Ближнему Востоку я уверен. Такова вся российская внешняя политика. К сожалению. Всегда нерешительность, трусость, какое-то лавирование наказывается тем, что люди с более последовательной политикой, пусть даже негативно последовательной и страны с более негативной последовательной политикой в итоге оказываются в выигрыше. Вот американцы были врагами, сейчас им надо сделать три движения, снять запрет на продажу Ираном нефти, разрешить Ирану продавать нефть публично, разморозить иранские счета. И восстановить дипломатические отношения. И дальше интересно, а что Россия сможет Ирану предложить в обмен на эти щедрые подарки, которые Вашингтон…
Т. Фельгенгауэр― А нам нужен Иран?
М. Шевченко― Нам Иран очень нужен. России. Но тем, кто говорил от имени России, многие на протяжении этих лет, очевидно нужны были какие-то другие вещи. Все в шахматные игры играем на большой шахматной доске. И Иран очень просился в друзья России. Очень. Но иранцев, еще раз подчеркну, унижали все эти годы. Поступали с ними как с какой-то страной, страной высокой культуры. Это так же как с греками, понимаете. Это древние и культурные народы. Персы и греки. А про них позволяют себе говорить в таком пренебрежительном тоне. И поступать по отношению к ним в таком же тоне. Я уверен, что и греков кинут тоже. Сейчас им наобещают, что мы вам поможем, а потом поступят так, из Вашингтона кто-нибудь позвонит, и скажет: вы знаете, мы вам не советовали бы давать деньги Греции. И не дадут.
Т. Фельгенгауэр― А что это мы так Вашингтон слушаемся. По звонку.
М. Шевченко― А потому что цель российских правящих элит – стать частью мирового порядка. Они еще не поняли, что никого не возьмут в мировой порядок. Что украинская война положила некий предел и крымские события, после которых им очень многим придется пожертвовать, чтобы войти в этот мировой порядок. Но уже не равноправными партнерами. Равноправные никто и не предлагал. Предлагали побыть в приемной Бильдербергского клуба и послушать сквозь щелочку в двери, понимаете, о чем там говорят большие дяди. Но теперь я думаю, даже этого не будет. Теперь надо занимать жесткую позицию. Чем жестче будет позиция России, тем больше с ней будут считаться. Чем больше Россия будет пытаться найти компромисс и прогибаться в отношениях с Обамой, с оппонентами Обамы, республиканцами, потому что Америка тоже не едина. Тем меньше с ней будут считаться. С теми, кто хочет договориться, никто не считается. Считаются только с теми, кто принципиально, во-первых, исповедует какие-то ценности, я не знаю, какие ценности исповедует российская элита. Византия может быть или геополитика какая-то. Я ничего такого более вменяемого не слышал. Свобода, демократия, равенство, права человека — я не слышал таких вещей. Единственное Путин в свое время сказал в интервью Ларри Кингу: я верю в человека, в его творческие силы. От всех остальных мы слышали какие-то — то мы Россия, которую мы потеряли, то мы Россия, которую мы обрели. То мы синтез красного и белого, то мы синтез фиолетового и черного.
Т. Фельгенгауэр― Не очень поняла, Владимир Путин очень жестко и по-своему поступил и с Крымом и с Украиной. И чего в итоге.
М. Шевченко― Но он не хотел этого делать. Россию вынудили к этим шагам это же очевидно. Никакого плана захвата Крыма не было. Это была реакция…
"Эхо Москвы" 16 июля.
Последние 20 лет Иран не унижал Израиль - Тегеран просто обещал уничтожить Еврейское государство. Именно тогда Россия должна была примкнуть к режиму аятолл, всемерно помогая Исламскому государству в его агрессивных, милитаристских планах. Не случилось. к великому сожалению черносотенца Шевченко, и теперь поздно - Иран обнимется с Обамой и "кинет" Кремль. И самое страшное, о чем умолчал Максим, вдруг перестанет быть погромной силой и займется благосостоянием своих граждан, вдруг забыв о том, что фюрер завещал интернационалу юдофобов. Сам Шевченко, судя по всему, об этом никогда не забудет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий