ЗАГАДКА ИММАНУИЛА КАНТА

 Известный " мизантроп и печальник" Артур Шопенгауэр, тем не менее, писал: "Только настоящее истинно и действительно, оно – реально заполненное время и в нем исключительно лежит наше бытиё. Поэтому мы всегда должны бодро идти ему навстречу, следовательно – всяким сносным и свободным от непосредственных неприятностей или огорчений часом должны сознательно пользоваться как таким, т.е. не омрачать его унылым видом по поводу несбывшихся надежд в прошлом или тревогою о будущем".

 Все сказанное классиком философии давно было открыто не знаменитыми мудрецами Каббалы, только трактовалось гораздо глубже: « Время – это иллюзия. Это мираж… «Вчера», «Сегодня», «Завтра» на самом деле являются частями единого целого…. Время – это пространство между поступком и результатом, между преступлением и наказанием… Чувство времени – проявление реактивности: мы позволяем времени отобрать у нас бразды правления нашей жизнью».

 И это же проповедовал Бааль – Шем - Тов за сотню лет до "открытия" знаменитого философа: «Человек, который смотрит только на себя, не может не впасть в отчаяние, но как только поднимет глаза на окружающий его мир, радость откроется ему».

 Еще одно доказательство пагубного следствия юдофобии - оторванности духовной еврейской жизни от европейских интеллектуалов. Тот же Шопенгауэр, открыв давно открытое, считал себя, чуть ли не Богом: "… основною ошибкой всех нас является то, что мы друг для друга составляем не-я. А быть честным, благородным, человеколюбивым – это значит не что иное, как претворять  в действие мою метафизику".

 В летописях современной цивилизации отведено скромное место Бааль - Шем – Тову. Каббала только в наши дни уходит от своей мнимой закрытости, и то, что проповедовали хасиды в 18 веке, стало триумфом философии Запада в 19 – ом и ХХ веке

Кенигсбергский затворник» - Эммануил Кант тоже был уверен, что «открывает Америку», когда писал последующий текст, пропитанный хасидским духом: «Но если спросят, каков эстетический характер и каков темперамент добродетели, - бодрый, стало быть, веселый, или же тревожный, униженный, забитый? – то едва ли это требует ответа. Это последнее рабское настроение духа не может появиться без скрытой ненависти к нравственному закону».

И это же проповедовал Бааль – Шем - Тов за сотню лет до "открытия" знаменитого философа: «Человек, который смотрит только на себя, не может не впасть в отчаяние, но как только поднимет глаза на окружающий его мир, радость откроется ему».

 «Старик Иммануил», в отличии от Платона, Ньютона или Лейбница, конечно же, понятия не имел о Каббале и хасидах, но иногда кажется, что и Библию он читал без особого внимания.

 Идеология и людоедская практика нацизма возникли не на голом месте. Заурядный и пошлый ум вождей рейха не был в состоянии самостоятельно выработать философское оправдание своей кровожадной, юдофобской доктрины. Фундамент Аушвица начали строить давно, причем личности далеко не последние, а то и первейшие, в ареопаге имен деятелей культуры мира.

«Браво! – вскричал иностранец, - браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство». М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита».

 Было ли это доказательство бытия Божьего, существовало ли оно на самом деле – вот вопрос вопросов? Откуда у одного из патриархов Просвещения, упрямо и последовательно проповедующего атеизм, появилось желание опровергнуть основу своего же, собственного мировоззрения. Тем не менее, «доказательство» это существует: «Всем людям свойственно нравственное чувство, категорический императив. Поскольку это чувство не всегда побуждает человека к поступкам, приносящим ему земную пользу, следовательно, должно существовать некоторое основание, некоторая мотивация нравственного поведения, лежащие вне этого мира. Всё это с необходимостью требует существования бессмертия, высшего суда и Бога».

 Сегодня опровергнуть это «шестое доказательство» Канта не так сложно, И не только потому, что по Канту не Бог создал человека, а человек Бога, но и потому, что далеко не всем людям «свойственно нравственное чувство». Выходит, на основании этой, безнравственной категории человеческого рода можно сделать вывод, что Бога нет. Кстати, еврейский атеизм после Холокоста на подобном и был основан. Судя по всему, замкнутый мирок Кенигсберга и собственного Я казался «старику Иммануилу» достаточной лабораторией, чтобы сделать подобные выводы. В этой связи любопытны переводы хрестоматийного высказывания Канта: « Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Кант был убежден, что он и есть носитель «морального закона». Читаем перевод более общепринятый: « Две вещи удивляют меня: звездное небо над головой и моральный закон внутри нас». Оказывается, «моральный закон» живет не только в немецком философе, но и во всем человечестве. Тогда зачем людям Бог и Закон Божий, если они сами по себе носители высокой нравственности. Человек претендует на звание Бога. Здесь невольно возникает тень Ницше, последователя Канта, с его сверхчеловеком. Вновь ничего не сходится. Вот только перед непостижимостью неба снимает прусский затворник шляпу. И на том спасибо. Вот только с этой самой нравственностью даже внутри самого знаменитого философа не все благополучно.

«Иудаизм - это объединение массы людей под началом чисто политических законов, - писал Кант, - где хоть и почитается имя Бога, но главным образом как светского правителя, который не требует от своих подданных совести и не имеет к ней никаких претензий…. Иудейство отказало всему роду человеческому в общении, считая себя особым народом - избранником Бога, народом, ненавидевшим все другие народы и поэтому был ненавидим каждым из них... Иудаизм уже в своей первоначальной организации - поскольку этот народ с помощью всевозможных, отчасти мучительных обрядов должен был быть обособлен от всякого смешения с ними - навлек на себя упрек в человеконенавистничестве». Кант называл евреев «народом обманщиков, а иудаизм - «суеверием».

 Вот загадка! Мудрец, великий ученый, но вдруг полная слепота и невежество. Это дедушка с бородой мог быть «светским правителем», а не Бог Авраама – субстанция непознаваемая и бесконечная. Не мог также Кант не знать, что первый моральный кодекс дал миру Бог евреев, что Откровения на Синае стали первейшей заповедью, нравственным кодексом, основой той человеческой совести, в наличии которой Кант безосновательно подозревал каждого человека. Откуда такая, я бы сказал детская и наивная, слепота? Что мешало немецкому философу признать и понять очевидное?

 Мне же всегда казалось, что Кант доказал бытие Божье основным постулатом в своем творчестве: теорией познания, когда вывел за скобки  отдельные ощущения, переживания и наблюдения, а показал, что познание мира начинается с общих идей. «Мир – это мое представление», как считал последователь Канта Артур Шопенгауэр. Сначала было слово, логос, идея – вот оно главное «изобретение» Канта, но на самом деле здесь всего лишь согласие со словами еврея - апостола новой веры, евангелиста Иоанна: «  В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Вот с этой основополагающей идеей, идеей Бога, и согласился, как будто, Кант. Понимаю, что меня можно обвинить в вульгаризации наследия великого философа, но разве не верх вульгарности его высказывания по «еврейскому вопросу». Невольно приходится отвечать тем же оружием. Тем более, что я совершенно согласен с Е.К. Дулуманом, доктором философских наук, профессором, кандидатом богословия: «Иммануил Кант не создавал никакого доказательства бытия Бога и всю свою жизнь оставался верен высказанному им положению о том, что доказать существования Бога никак невозможно, что все теоретические построения в пользу божества не имеют никакого научного или теоретического основания. Но в тоже время он считал, что идея Бога может быть полезной в моральном отношении, что “в моральном отношении следует признавать существование Бога». Кант считал Бога – полезной идеей, сущность самой религии определял как “осознание наших обязанностей, как божественных заповедей”. Ну, что-то, вроде «Морального кодекса строителей коммунизма». Только грош цена всем эти прописям, если не стоит за ними вера в Высший Авторитет. Исторический опыт говорит о том, что сам себя человек слушаться не желает и подчиняться самому себе не умеет. Формула Федора Достоевского: «Если Бога нет, то все дозволено» решительно опровергает надежды Просвещения на всевластие добра в человеке.

 Так в чем же разгадка юдофобии Иммануила Канта. Она проста, как и в случае с Франсуа Вольтером. Француз и немец считали атеизм своим подвигом и великим открытием. Иудаизм и еврей, его исповедующий, и были  самым веским доказательством бытия Божьего. Откровенная юдофобия уничтожала, как великой парочке казалось, само это доказательство. Нет еврея, как человека достойного, праведного, - нет и Бога. Сама юдофобия со времен Просвещения, а точнее - просвещенного язычества - и стала самым распространенным доказательством атеизма.