Я привыкал быть израильтянином
Со временем впечатления стираются. Сначала стирается яркость, потом детали, и остаётся сам факт. А потом через десяток лет и это с трудом помнишь.
Это как с музыкой. Нет вечной музыки. Есть мелодия, которая живёт два дня, а есть та, что живёт века. Но все равно подлежит забвению. Мендельсону повезло, что уж там скрывать. С остальными хуже. И вообще, как там оно было в том шоу-бизнесе - покрыто мраком и тайной. Мы судим о том времени со слов историков. Их видение и трактование. Был ли он трезв в этот момент или поругался с женой, к примеру? Вот и суждение о салонных вальсах Штрауса. А мне, к примеру, ближе Шопен, и его я считаю королем этого жанра.
Точно так же, если верить в Б-га, зачем мне читать комментарии к Святым Книгам? Ведь они написаны людьми.
"Errare humanum est", - сказал Жеглову доктор Груздев. И был прав.
Впечатления стираются, обрастают новыми деталями, и со временем все помнится сначала по-другому, а позже вообще не так.
Я вспоминаю Израиль, в который приехал. Август 1990. Когда выходишь из самолёта после Будапешта и попадаешь в пекло. Да, в 11 утра в августе жара выжигает глаза, разум и желание не просто жить в Израиле, а жить в принципе. Помню таксиста, который вез меня в город под названием Ход Хашарон. Если б не моя сестра с мужем - уехал бы я в славный город развития под названием Димона. Вокруг меня танцевал представитель Мин. Абсорбции, махал ключами от квартиры и говорил всякие приятные вещи. Что, мол, такому замечательному молодому человеку - самое место в городе развития. Там есть, где жить, там полно работы, молодежи, и все ходят в белых штанах.
Но я попросил право на телефонный звонок, был непреклонен и уехал в Ход Хашарон.
Этот город тогда был… Ну, как - город… Деревня. Два осла с трудом разъезжались на улице, если вдруг натыкались друг на друга. Была почта, киоск и очень странное ощущение, что это какое-то кино. Запахи, кстати, я помню до сих пор. Их сегодня нет, а тогда в маленьких магазинчиках пахло жвачкой, перемешанной с ароматами арабских специй. Такой устоявшийся запах. Это неистребимо.
Я пропущу вечер встречи с родственниками. Мы сильно и славно посидели, отмечая мой приезд на историческую родину. Помню, что около 12 ночи я сел за пианино, и мы на всю улицу орали песни. Сейчас бы вызывали полицию, а тогда собралась толпа и хлопала, требуя продолжения. Думаете, я преувеличиваю или придумываю? Так и было. Люди в стране были другие. Более открытые, более наивные. Лучше были люди. Добрее. Мне жаль. Во многом виноваты мы сами. Мы изменили отношения. Увы.
Утром я вышел из дома и пошел устраивать жизнь.
Остановившись на одной из трёх улиц - я помнил волшебную формулу. Меня научили: банк, Купат Холим, Мисрад Клита. Стоял как идиот, курил и глазел на людей. Подошла тётенька в пижаме. Доброжелательно улыбнулась, и я сказал пароль. Банк, Купат Холим, Мисрад Клита. От клиты она сразу отказалась, начала махать руками. Про клиту она не знала. А вот банк… Он был напротив. И там был кондиционер! Мне сразу понравился банк. Я подумал, а почему в Израиле люди не живут в банке? Почему?
Чужая мне тетка в той же пижаме, дав подержать ее пса, решила мои вопросы. Мы открывали счёт, вкладывали чек, заказывали мне чеки и карточку, она летала по банку, я лишь с собакой наблюдал за всем этим чудом. Потом мы оказались на улице… И вот мы уже в Купат холиме. Она решила, что это будет Маккаби. Мне было все равно. Трах бах, разворот, и вот я уже член больничной кассы. Мы уже с тетей породнились, иначе как объяснить ее заботу обо мне?
Мисрад Клита. Мне была выдана бумажка с каракулями (это был иврит), рукой показано направление и придано начальное ускорение. Вернув собаку, я пошел пешком в Квар Сабу. Не дошел, сразу говорю. Устал. Минут сорок шел и вышел к перекрёстку. Спросив какого-то человека, где Ход Хашарон, сделав дикий круг, я к вечеру вернулся домой.
Мне не понравилось. Израиль не понравился. Жара эта, люди в пижамах, все орут и машут руками перед мордой. И потом джунгли какие-то. Пальмы, бл…, финики… Я же не из Африки?
Вечером выпил коньячку, вгляделся в свои документы, подумал: ты ж ничего не теряешь? Назад вернуться нельзя. Гражданство у тебя одно. Умерла так умерла. Ты же хотел жить в еврейской стране? Может, и слюбится? Снял джинсы, надел шорты. Какую-то дикую майку вместо рубашки. И выйдя в шесть утра из дома, я пошел снова в Квар Сабу. Абсорбироваться.
Погода была замечательная. Оказывается, и так в стране этой бывает. Не жарко, светило солнышко. Девчонки, которых я видел на встречных курсах - почему-то улыбались мне в ответ. Они были разными. Кучерявые и нет. Брюнетки, блондинки и рыженькие. Высокие и не очень. Они улыбались. Возможно, не мне. Но мне хотелось думать, что мне. Приязнь. Вот ещё слово, которое я знал давно, а понял только в Израиле. Так он меня и встретил. Неоднозначно. А потом, узнавая его, мне почему-то захотелось стать одним из них. Независимым. Гордым. Умеющим помогать.
Я шел, насвистывал песню и привыкал быть израильтянином.
Какую песню? Да я и не помню. Столько лет прошло.
Я ж и говорю, со временем стираются воспоминания.
Блог автора на Facebook
Комментариев нет:
Отправить комментарий