ПОЧЕМУ НЕТАНИЯГУ НЕ СЛЕДУЕТ УХОДИТЬ В ОТСТАВКУ

Почему Нетаниягу не следует уходить в отставку

04.13.2020 Александр Непомнящий

на Почему Нетаниягу не следует уходить в отставку

.

Д-р Мартин Шерман

В отличие от Нетаниягу, Эхуд Ольмерт был обвинён на основании уже существующего толкования закона, не требующего какого-либо прецедентного «законотворчества». Более того, в случае Ольмерта в отличие от ситуации с Нетаниягу, речь, отнюдь не шла об избирательном преследовании, и не было ни малейших сомнений в правомерности действий полиции.

… Обвинение не только не является доказательством вины, но и ни в коей мере не умаляет презумпции невиновности обвиняемого

— Натан Левин — ведущий американский адвокат с более чем полувековым опытом судебных и апелляционных разбирательств в федеральных судах США, 6 марта 2020 года. 

… Опасность новаторства в правовом подходе, навязываемого нам Мандельблитом, очевидна. Необоснованные уголовные обвинения, выдвинутые против премьер-министра, угрожают как верховенству закона, так и здоровью демократии в Израиле.

— п-р. Ави Белль, журнал Tablet, 28 февраля 2019 г.

Коронавирус, в немалой мере затмивший все другие темы в средствах массовой информации, почти полностью вытеснил всякое упоминание о предстоящих юридических проблемах Нетаниягу.

Нетаниягу должно быть, замешан во вспышке эпидемии COVID-19 …

Признаться, меня даже несколько удивило то, как мало было в СМИ обвинений Нетаниягу в причастности ко вспышке COVID-19 — мол, вся эта эпидемия — не что иное, как жестокая и хитрая уловка премьер-министра, призванная отвлечь внимание общества от суда, который должен был начаться ещё месяц назад.

Сами посудите — наступление мировой пандемии почти начисто затмило в СМИ все упоминания о предстоящем суде над премьер-министром. Разве не это стало самым, что ни на есть, очевидным доказательством виновности Нетаниягу в распространении Коронавируса?

Ну, правда, мы всё же регулярно слышим в СМИ и от некоторых политиков о том, что Нетаниягу, мол, нещадно эксплуатирует создавшуюся ситуацию (очевидно, он же закрыл парламенты Канады и ряда европейских стран, приостановил работу Международного уголовного суда и т.д.) …

Как бы дико ни звучали все эти обвинения, они наглядно демонстрируют безумные масштабы, до которых разросся синдром расстройства под названием «да, кто угодно, лишь бы не Нетаниягу», и как далеко готовы зайти, страдающие хронической ненавистью к Нетаниягу его политические оппоненты в своих вопиюще антидемократических усилиях ради того, чтобы отстранить его от должности.

В каком-то смысле, их даже можно понять. Действительно, расстроенные и взбешённые своей неспособностью вот уже столько лет подряд отстранить Нетаниягу от власти через избирательные урны, прежде всего, конечно, в силу отсутствия подходящего кандидата, способного честно заполучить поддержку большинства на выборах, политические оппоненты премьера буквально одержимы обсессией свалить его и готовы идти на любые шаги, которые только способны придумать.

Если они преуспеют в этом вопиющем стремлении, это может нанести смертельный удар по структуре израильской демократии. Но об этом — чуть позже.

Так или иначе, попытки отстранить Нетаниягу, вопреки тому, что и его партия и широкая общественность, в подавляющем большинстве, видят именно в нём наиболее предпочтительного и подходящего кандидата для руководства нацией,  всё ужаснее выглядят в свете серьёзных проблем и задач, стоящих перед страной, к которым теперь прибавились как зловещая угроза эпидемии, так и грядущий за ней по пятам экономический кризис.

«… критерии, соответствующие уголовному преследованию, соблюдены не были»

 В саге о «делах Нетаниягу» особенно примечательны два момента.

Во-первых, предъявленные обвинения выглядят совершенно несущественными, по крайней мере, если рассматривать их с точки зрения уголовного права.

Во-вторых, по собственному признанию прокуратуры, даже самые серьёзные из них, те, что, вроде как говорят о взяточничестве, не могут быть выдвинуты на основе существующей юридической практики, поэтому, для их обоснования необходим «новаторский» (может, честнее было бы даже сказать «надуманный»), невиданный доселе подход в толковании закона.

Не случайно, ряд видных экспертов в области права, как в США, так и в Израиле, не только выразили недоумение по поводу выдвинутого против Нетаниягу обвинительного заключения, но и призвали юридического советника правительства Авихая Мандельблита вообще снять эти странные обвинения!

Так, например, в подробной статье под названием «Избиратели, а не полиция или суды должны решать будущее Нетаниягу», опубликованной в марте 2019 года в «Гаарец»  — ещё в канун тех, давних выборов — проф. Алан Дершовиц, заслуженный профессор Гарвардского университета и один из ведущих юристов и знатоков права в США высказал серьезные возражения в отношении сути предъявленных Нетаниягу обвинений.

«Темы расследований, — написал Дершовиц — абсолютно несопоставимы с экзистенциальным кризисом, в который оказался вовлечён Израиль… Первое расследование, известное также, как дело «1000», касается сигар и шампанского, подаренных Нетаниягу его близкими друзьями… Я твёрдо убеждён, что в этом деле критерии, соответствующие уголовному преследованию, соблюдены не были … Другие же два расследования (соответственно дела «2000» и «4000») представляют собой серьёзную угрозу для сохранения демократического управления и гражданских свобод … В обоих случаях, по сути дела, премьер-министра расследуют за то, что он, на фоне долгой историей атак и нападок на него самого и его семью, якобы пытался подтолкнуть СМИ к более справедливому освещению событий…»

Угроза для демократии и для свободы прессы

В той же статье п-р. Дершовиц указал на угрозу для демократии и для свободы прессы, заключённую в расследованиях против Нетаниягу:

«… в сухом остатке у нас остается лишь расследование мотивов… отнюдь не являющихся тем, о чём прокуроры и полиция вообще уполномочены расспрашивать депутатов или владельцев СМИ в ходе уголовного расследования …

Отношения между политикой и СМИ — а также между политиками и издателями — слишком тонкие, деликатные и сложные, чтобы накладывать на них тяжёлую длань уголовного права … полиция и прокуратура не должны вмешиваться в эти запутанные, грязные и щекотливые отношения между политикой и средствами массовой информации, за исключением случаев явной и недвусмысленной финансовой коррупции, выходящей далеко за пределы того, о чём идёт речь в этих конкретных расследованиях … криминализация же подобных политических нюансов означает лишь то, что демократия и свобода прессы оказываются под очевидной угрозой».

Примечательно, что в совершенно откровенной попытке дискредитировать взгляды, опубликованные Дершовицем, или даже, стремясь подорвать их профессиональный авторитет и объективность, в «Гаарец» сочли необходимым добавить в конце статьи, в указании профессиональных и академических титулов пр. Дершовица также и то, что он предоставлял юридические услуги корпорациям, контролируемым Шелдоном Адельсоном, являющимся, как известно, откровенным сторонником Нетаниягу.

Я не могу вспомнить, чтобы подобная практика использовалась для какой-либо другой статьи в этом издании, более того, полагаю, что и моим читателям подобные примеры не встречались ни разу.

«…настоятельное требование снять все обвинения…»

Почти год спустя п-р. Дершовиц сформулировал следующий более, чем веский аргумент против обвинений Нетаниягу:

«Если бы кто-нибудь решил провести закон, утверждающий, что политик, добивающийся положительного освещения в СМИ — преступник, и поставил бы его на голосование, он совершенно точно не получил бы в Кнессете ни единого голоса. Очевидно, трудно представить себе более ясное доказательство тому, что подобные отношения не должны становиться предметом уголовного расследования в соответствии с действующим законодательством».

Дершовиц также стал участником отборной юридической группы, представившей Мандельблиту подробную юридическую справку, согласно которой, допущение о том, что благоприятное освещения в СМИ можно считать подкупом, представляет собой «опасную угрозу», «подрывающую свободу прессы и подавляющую свободу слова», а также «наносящую ущерб демократическим политическим целям».

По словам других соавторов этого документа — Натана Левина, в прошлом рассматривавшего многочисленные дела в Верховном суде США, Ричарда Хайдемана, Джозефа Типографа и Ави Белла:

«В демократическом мире нет ни одного прецедента, в котором общественный деятель подвергся бы судебному преследованию, не говоря уже об осуждении, за «преступление», которое состояло бы в получении запрошенной «взятки», состоящей в положительном освещении. Не являющееся порочащим освещение, благоприятствующее кандидату или, напротив, критикующее его (или её) оппонента, насколько нам известно, никогда не приводила к уголовному преследованию».

Свой анализ, авторы резюмируют следующим образом:

«соображения, изложенные в этом Меморандуме… по мнению нижеподписавшихся юристов… ведут к настоятельному требованию снять все обвинения, говорящие о «взятке» в какой бы то ни было форме».

«В демократическом мире нет ни одного прецедента …»

В поддержку этого однозначного заключения выступило десять ведущих юристов и специалистов как в теории, так и практике права, подписавших следующий документ:

«Ознакомившись с  юридическим меморандумом и сравнительным юридическим анализом,  представленным Левином, Дершовицем, Хайдеманом, Беллом и Типографом, мы считаем, что рассмотрение позитивного освещения в СМИ как достаточной «ценности», способной стать основой для уголовное обвинение во взяточничестве, является угрозой законодательного подавления права на реализацию свободы слова и представляет собой опасность для свободы слова, свободы прессы и демократии в целом. Нам неизвестно о каких-либо прецедентах в демократическом мире, где владельцы или представители прессы за действия, направленные на обеспечение позитивного освещения в обмен на ожидаемые ими ответные действия должностных лиц, были бы осуждены за взяточничество».

• Ларри Александер, заслуженный профессор права, Университет Сан-Диего
• Джереми Рабкин, профессор права, Университет Джорджа Мейсона
• Паскаль Марковиц, адвокат Парижской коллегии
• Джоэль Т. Гриффит, дипломированный адвокат (эсквар), глава вашингтонского филиала еврейской консервативной молодёжи
• Марк Гриндорфер, президент Юридического института Захор
• Артур Ф. Фергенсон, Старший юридический консультант, Ansa Assuncao LLP
• Ф.Р. Дженкинс, дипломированный адвокат (эсквар), Международная юридическая группа Meridian 361
• Евгений Конторович, профессор права, Юридическая школа имени Антонина Скалия
• Дэвид Шон, адвокат
• Харви А. Сильвергейт, адвокат и писатель, адвокат в Boston’s Zalkind Duncan & Bernstein LLP

Однако, пожалуй, самым парадоксальным из всех, стало недвусмысленное подтверждение позиции вышеприведённого документа, полученное со стороны совершенно неожиданного источника. Им стал никто иной, как бывший государственный прокурор Шай Ницан. Да-да, тот самый человек, который возглавлял ход судебного расследования против Нетаниягу.

Творческая криминализация

В интервью с Ницаном, состоявшемся в мае 2019 года, бывший государственный прокурор фактически признал, что Нетаниягу не может быть обвинён в рамках устоявшейся юридической практики, поэтому, для того чтобы вынести ему обвинение, потребуется использовать новаторские правовые прецеденты.

Иными словами, чтобы предъявить обвинение Нетаниягу, необходимо ввести уголовную ответственность за деяния, которые прежде никогда не считались преступным.

 «Определение позитивного освещения в СМИ как «взятки» является юридическим прецедентом. Уместно ли впервые создать такой прецедент в деле против премьер-министра?», — спросили Ницана в ходе интервью.

Его ошеломляющий и, фактически, противоречащий самому себе ответ был таков:

«Каждый правовой прецедент случается впервые. Например, в деле «4000» (с тем самым пресловутым позитивным освещением на сайте Walla — прим. автора) мы полностью сошлись в том, что следует предъявить обвинение во взяточничестве, хотя там и не было конвертов с наличными, а лишь влияние на освещение в СМИ. Неужели из-за того, что в нем фигурантом выступает премьер-министр, мы должны отложить создание прецедента на другой раз? Я не считаю, что это наше решение стало расширением толкования обвинений во взяточничестве или злоупотреблении доверием».

Гм… Лично мне, всё же, совсем не понятно: если их решение на самом деле было беспрецедентным, как оно могло не включать «расширение обвинений»?

Дело Ольмерт и дело Нетаниягу — принципиальное различие ситуаций

В добавок ко всем описанным выше, мягко говоря, вызывающим серьёзное беспокойство аспектам обвинения Нетаниягу, следует отметить не менее тревожные и убедительные доказательства исключительной избирательности этого конкретного судебного преследования.

Поскольку, когда действующие политики поступали так же или, по крайней мере, очень похоже, стремясь добиться положительного освещения (как, например, Этан Кабель из партии «Авода»), ни о каком выдвижении против них обвинительного заключения речь не шла.

Но, вероятно, еще более тревожными являются сообщения об абсолютно неправомерных действиях полиции, включающей жестокое обращение к свидетелям и даже шантаж ради получения компрометирующих заявлений против Нетаниягу.

Все это следует помнить, сравнивая дела Ольмерта и Нетаниягу. Ольмерт, который был премьер-министром Израиля с 2006 по 2009 год, был посажен в тюрьму на 16 месяцев за взяточничество и воспрепятствование правосудию во время своего пребывания на постах мэра Иерусалима и министра торговли.

Нетаниягу часто напоминают, как в 2008 году он сам призывал Ольмерта уйти в отставку, объясняя, что «премьер-министр по уши увязший в расследовании не имеет ни общественного, ни морального права принимать судьбоносные для страны решения, поскольку существует подозрение … что он станет действовать исходя не из национальных, а из своих личных интересов политического выживания».

Теперь, мол, это создает неловкую для Нетаниягу ситуацию, якобы демонстрируя его собственное лицемерие и двойные стандарты и требует от него самого уйти, поставив национальные интересы страны выше своих личных.

Однако подобные сравнения абсолютно ошибочны и от того совершенно неуместны.

Поскольку существует принципиальное и качественное различие двух этих ситуаций.

В отличие от Нетаниягу, Эхуд Ольмерт был обвинён на основании уже существующего толкования закона, не требующего какого-либо прецедентного «законотворчества». Более того, в случае Ольмерта в отличие от ситуации с Нетаниягу, речь, отнюдь не шла об избирательном преследовании, и не было ни малейших сомнений в правомерности действий полиции.

Боле того, на Ольмерта оказывалось колоссальное давление со стороны членов его собственной партии и его партнеров по коалиции, требовавших от него уйти в отставку. Нетаниягу же, напротив, пользуется поддержкой, как внутри своей партии, так и в коалиции.

Роковой удар по израильской демократии

Все вышеперечисленные соображения приводят нас к одному неизбежному выводу.

Если Нетаниягу всё же будет вынужден уйти в отставку под тяжестью всех этих крайне зыбких и сомнительных (если не сказать больше) обвинений, это будет роковым ударом по самой израильской демократии.

Ведь это станет наглядной демонстрацией того, что абсолютно любой избранный демократическим путем лидер, вне зависимости от того, насколько он окажется популярен и успешен, может быть свергнут по мстительной прихоти политически враждебной клики, использующей свои властные рычаги и привилегии для того, чтобы нивелировать выбор и волю общества.

Вряд ли такой результат мы хотели бы для нашей демократии.

Источник на английском — Arutz Sheva

Перевод Александра Непомнящего — Еврейский мир

Апрель 2020