СИЛА ПРИТЯЖЕНИЯ ИЕРУСАЛИМА

   Гигантский магнит Иерусалим. Не знаю, почему так вышло, но город, расположенный далеко не в лучшем месте земного шара, город, уничтоженный и восстановленный неоднократно, город, жить в котором всегда было смертельно опасно, стал одним из самых живых, бурных и знаменитых городов мира. Городом фантастическим, потому что нигде, как видно, нет такого смещения правды развития и мифа. Город с небольшим населением будто сам принимал участие в формировании сознания миллионов, сотен миллионов людей.

 Понять это невозможно, читая книги или научные труды по Иерусалиму. Понять это можно, только прикоснувшись к Святому городу, войдя в него по-настоящему. Нужен «микроскоп» участия, присутствия, чтобы увидеть его в удивительном разнообразии, противоречивости, разноликости.

  Для раскрытия сущности всего на свете талант нужен, душа, сердце, любовь к предмету. Всем этим вооружившись, и вела эта женщина ту нашу, случайную группу, по Иерусалиму. 

 Ракурс – вот необходимое условие талантливого подхода. Мало что увидишь с обычной, привычной точки. Умелый, умный гид под землю тянет и на стены старого города. Дай ей волю, посадит людей на воздушный шар, чтобы раскрыть еще какую-то тайну нашей столицы.

 Сила магнита. С нее мы и начали. Археологи разрыли могилы эпохи Первого Храма. Столетия пройдут до появления первых христиан, но над могилами этими скала, похожая на человеческий череп. И вот уже протестантский проповедник видит в скале этой подлинную Голгофу, хоронит Ешу у ее подножья, и сотни тысяч христиан начинают поклоняться этому месту Иерусалима, забыв о Храме Гроба Господня, и о той Голгофе, на крыше которой спорят за каждый сантиметр пространства Копты и Эфиопы. 

 Белые люди нашли свое место молитв. Впрочем, почему белые? Мы шли по райскому саду в новой Голгофе под истеричные выкрики чернокожей проповедницы из штата Аризона, если верить надписям на майках. И вторила этой проповеднице группа таких же чернокожих граждан.

  Это было в Иерусалиме. 

  Новый ракурс. Стена. Мы идем по ее гребню вокруг города. Солнце палит нещадно. Мы знаем, что эта стена не еврейское, сооружение. Сулейман Великолепный отстроил новые городские стены и цитадель, как новую оправу для старого сокровища. Еврейские, древние стены остались в раскопках, где-то внизу. Мы еще увидим их, но пока что смотрим на город сверху. /

 И ворота древнего города оставались при Сулеймане. Мы идем над Золотыми воротами. Это он замуровал их, чтобы не пустить в город машиаха. Великолепный не боялся никого на свете. Он боялся только еврейского мессию, спасителя мира на белом осле. /

 Архитекторы Сулеймана ошиблись. Древний город Давила и Сионская гора остались на свободе. Вот он, этот город, под нами. Стены ислама не смогли взять его в плен. В ярости казнил султан своих архитекторов, в страхе велел похоронить у замурованных ворот лучших своих военачальников, чтобы смогли задержать Машиаха, не пустить в город евреев, поднявшихся их могил кладбища на Масличной горе. /

 Потом мы увидим это противостояние мертвых воочию. Мусульманские могилы у стен города, а по ту сторону вади древнее захоронение евреев. Многие памятники повалены,  много могильных камней стащили арабы вниз для строительства своих деревень, но не смогли они уничтожить это удивительное место надежды на искупление и избавление в будущем, «которое обязательно наступит».

 Но город, живой город под нами. Вот человеческий муравейник восточного базара, ведущего свое начало от Яффских ворот, а дальше обычные жилые кварталы. Но это только кажется, по крышам, что районы похожи друг на друга. На крышах одинаковые бочки, тарелки спутниковых антенн. Но только на первый взгляд дома внизу похожи друг на друга. Вот голое, в камне, пространство – жилище мусульман, а дальше виноградники, сады, хвойные деревья – здесь живут арабы – христиане. А дальше еще больше зелени, чистоты и комфорта – там еврейский квартал.

 Поздно вечером предыдущего дня, в шабат, в ходе предварительной, краткой экскурсии мы стояли у раскопок древней стены Иерусалима. Наш гид рассказывала о том, как все три с лишним тысячи лет цеплялись евреи за эту землю и никогда не верили в вечность разлуки, а за нашей спиной, через приоткрытые окна, озвучивая рассказ гида, доносились звуки субботней молитвы, и люди там сидели у стола перед двумя горящими свечами, а на столе лежала хала и рыба, и Книги  веры можно было увидеть на большой стеллаже вдоль стены. Все как положено. Как это было три тысячи лет назад, тоже в святую Субботу и на этом месте.

 Вернемся в тот жаркий полдень, в тот ракурс с высоты птичьего полета. Отсюда лучше всего было видно, как сквозь вековые напластования сонной лени неотвратимо проступают древние и живые черты города.

 Откуда шла эта жизнь. Сверху, со стен, гид тащит нас под землю – в древние каменоломни Соломона.

  Раскопки начались  только в 1994 году, когда выяснилось, что Храмовая гора изъедена пустотами, как головка сыра мышами, и только фундамент, на котором стоял Храм Соломона неколебим в своей цельности и крепости.

 Веками люди добывали камень из глубин горы и строили Вечный город Иерусалим. И вот мы в этих каменоломнях. Многие ходы и коридоры все еще засыпаны щебнем, но многое отрыто. Мы стоим под землей, в огромном зале, с высокими потолками. Мы стоим там, где тысячелетия назад наши предки вгрызались в толщу горы, отсекая камни, и выволакивали их на свет, где этот камень становился белым строительным материалом древнего Иерусалима./

 Источник воды. По черной скале вода струится в небольшой бассейн. Здесь пили те люди, первостроители Иерусалима. Не могу сдержаться пробую ту воду. Холодная она, чистая какой-то особой чистотой, нет в ней привкуса солей разных, будто нет грязи, накопленной веками забвения. 

                                                                             1998 г.