Взгляд нигepийца на pacы
Я – нигepиец в возpacте за тридцать. В нигepийских обществе и политике доминируют 3 племени – это хауса, йоруба и игбо. Оба моих родителя из игбо – племени, могу добавить, чьи представители имеют репутацию самых умных в Нигepии.
Я родился и вырос в Лагосе, жил и работал в нескольких штатах Нигepии. Однако я уехал из Лагоса в США, когда мне было 16 лет, и окончил два американских университета. С тех пор я возвращался в Нигepию на длительные периоды времени, но провел более трети своей жизни в Северной Америке.
У нас, нигepийцев, очень простое и прямое отношение к своей pacе. Как сказал один из друзей моего отца, мастер кратких изречений: «Мы знаем, что мы – бесполезная pacа».
Однако стоит иметь в виду, что такие признания делаются почти исключительно в кругу соотечественников-нигepийцев. Я вспоминаю, как года три назад навещал отца в его доме. Его глаза загорелись, когда его внимание привлекло что-то в телевизоре. Он вытащил свой телефон и показал мне на YouTube короткое видео, в котором преподобный Джеймс Мэннинг pacсказывает о проблемах чepных. Отчетливо помню, что его жена сидела рядом со мной, время от времени хлопая в ладоши и кивая в молчаливом согласии практически со всеми пунктами выступления преподобного Мэннинга.
Среди нигepийцев есть то, что повсеместно (но редко открыто) называют «убедительностью бeлых». Короче говоря, каждый нигepийский руководитель в конце концов смиряется с тем фактом, что, каким бы компетентным он ни был, его нигepийские подчиненные с гораздо большей охотой будут подчиняться азиату или бeлому.
Она решила вернуться в Нигepию, и я никогда не забуду ее разочарование поведением среднего нигepийца. Она постоянно описывала наших людей как вялых, немотивированных, хитрых, удручающе медлительных, некомпетентных и «пустых». Когда я попросил ее уточнить, что она имела в виду под словом «пустой», она ответила: «Ну, ты понимаешь, о чем я. Как будто там ничего нет», сказала она, слегка постукивая по виску.
Считается, что колонизация была ужасной вещью для Африки, но я сильно сомневаюсь, что хоть один нигepиец рад, что британцев больше нет.
Мой любимый дядя уехал из Нигepии в США около 30 лет назад. На момент его отъезда найра, нигepийская валюта, была почти так же хороша, как британский фунт. По сей день он клянется, что наши найры с готовностью приняли в британском магазине Tesco. Он говорил, что билет в Великобританию обошелся ему не дороже 2000 найр. Сегодня на эти деньги вряд ли можно прилично поесть в Лагосе.
Наши банкноты больше не принимают за пределами страны. У меня в книжном шкафу пылятся найры; мне никогда не удавалось обменять ни в одной стране, где я бывал.
Почти все британское наследие либо деградировало до полной бесполезности, либо просто исчезло.
Например, Королевский колледж Лондона и сегодня является уважаемым учебным заведением.
Королевский колледж в Лагосе (эквивалент средней школы в Америке), основанный в 1909-м году – это школа, в которой я учился. И это катастрофа. Все шесть лет я провел в тесных, переполненных общежитиях, где мы весело общались с крысами. Было обычным делом возвращаться после занятий только для того, чтобы найти человеческие экскременты на этажах общежития, поскольку общие туалеты были слишком грязными, чтобы даже пройти мимо них, а тем более использовать. Понадобился бы очень бесстрашный водопроводчик для преодоления экзотических гор дерьма, просто чтобы добраться до туалетов, не говоря уже о том, чтобы их починить. Школьное футбольное поле превратилось в неофициальный туалет.
Когда некий лидер некой страны называет другие страны, например, Нигepию, “сраными дырами”, это ни в коей мере не pacизм. К сожалению, это просто описание.
Заборы в школе обычно ломались, чтобы ученики могли привести проституток на короткое свидание. Не было ничего необычного в том, чтобы ученик ночью испражнялся в густой траве, в то время как другой развлекался с местной женщиной всего в нескольких ярдах от него.
Проживавшие при школе ученики, особенно наиболее уязвимые младшие школьники, часто оставались без еды и питьевой воды. Эти предметы первой необходимости должны были предоставляться за счет школьных сборов, но средства почти всегда незаконно присваивались школьным персоналом. Недоедание было настолько pacпространенным, что мы с друзьями могли по две недели не испражняться. Питьевой воды иногда было так мало, что мы могли запереть ведро с водой в шкафчике, а к утру обнаружить, что замок сломан.
Электричество было проблемой в общежитиях, поэтому читать по ночам было невозможно. Я лазил через забор – не воровать и не гоняться за шлюхами, а чтобы найти работающий уличный фонарь. Я вспоминаю, как заканчивал «Побег из Шоушенка» Стивена Кинга при свете уличного фонаря в непосредственной близости от огромного стеклянного здания, известного как Churchgate.
В Нигepии Королевский колледж считается элитным учебным заведением.
Если бы какой-нибудь крупный британский правительственный чиновник когда-нибудь спросил бы меня, рад ли мой народ тому, что британцы ушли, я бы ответил просто. “Нет, мы не рады. Вернитесь. Пожалуйста.” Когда нигepиец едет в Великобританию впервые, пусть даже на одну неделю, он возвращается с подчеркнутым британским акцентом, это своего рода выражение признательности по отношению к британцам.
С другой стороны (и я открыто признаю, что здесь есть явное противоречие) практически все нигepийцы и вообще африканцы считают, что бедность и нестабильность в Африке являются следствием эксплуатации европейцами. Если бы не ndi onyi o cha (на игбо – «те бeлые шкуры»)! Я никогда не видел смысла в этом. Если в Африке есть что взять, почему африканцы не могут грабить ее ресурсы и построить свои собственные развитые цивилизации?
Эта тенденция среди африканцев обвинять других в наших собственных недостатках является совершенно естественным, хотя и нездоровым, механизмом самосохранения. Нельзя из года в год жить среди нищеты, социальной стагнации и безудержной преступности и просто признать, что это, возможно, лучшее, чего может достигнуть наш народ. Гораздо проще и слишком по-человечески перекладывать вину на кого-то другого.
Другая цель демонизации бeлых – моральное оправдание их грабежа и эксплуатации. Мне не нужно описывать очень многие способы грабежа. Pacпространенный пример – фиктивные браки для получения грин-карты. В течение многих лет моя собственная семья тщетно пыталась заставить меня «следовать традиции», женившись на akata (сленг игбо для афроамериканцев), чтобы получить «документы». И, конечно, феномен “якорного ребенка” – это эксплуатация, как и массовая миграция в Европу.
“Вина бeлых” делает бeлых легкой добычей. Вот почему бeлые профессора повсюду отдают предпочтение темнокoжим студентам, что равносильно несправедливой дискриминации по отношению к остальным.
Есть что-то необычное в психологии бeлых. Это можно образно описать как внутренний компас. Благодаря этому внутреннему компасу, бeлые очень мало нуждаются во внешней силе или наказании. Им не нужно много полиции, поэтому они могут использовать свой потенциал для полезной деятельности, а не на то, что бы надевать форму и размахивать дубинкой.
Отсутствие этого внутреннего компаса является причиной того, что в Нигepии никакая полиция не может обеспечить соблюдение правил дорожного движения. В действительности, большинство сотрудников службы дорожного движения и полицейских регулярно нарушают законы, которые они должны соблюдать (и по-прежнему требуют взятку на каждой случайной остановке).
Хотя этот внутренний компас дает огромные преимущества бeлому обществу, одним из его недостатков является то, что представители такой внутренней культуры склонны к ужасным мучениям совести, что делает их уязвимыми для манипуляций. Кажется, чувство вины присуще самой западной культуре, чувство вины из-за несоответсвия своим внутренним стандартам.
Хотя рабство было универсальным явлением, которое существовало до США, ни один чepный, араб или азиат, кажется, никогда не возлагал вину за него на свою pacу.
Я понятия не имею, как далеко в кроличью нору безумия заведет этот суицидальный феномен “вины бeлых”. Я точно знаю, что большинство культур, особенно восточных, почти не страдают от внутренних проблем бeлых и проявляют нулевую терпимость к вымогательству и неэффективности чepных.
Суровая правда состоит в том, что для чepных бeлые превратились в ягнят, практически напрашивающих на убой в мире, полном голодных волков. Мы, чepные, привыкли к этой легкой добыче и даже стали зависимы от нее. Что будет с нами, если на смену бeлым придет менее мазохистская цивилизация?
У нас нет другой крупной промышленности, кроме добычи природных ресурсов, и наша элита тратит доходы на предметы роскоши, получаемые от других цивилизаций. Мы превращаем наши единственные активы в быстро обесценивающиеся иностранные безделушки и развлечения.
Естественным образом, ресурсы Африки снова будут эксплуатироваться цивилизацией, в данном случае китайской, которая экономически и технологически превосходит нашу. В следующие 40 лет влияние Китая будет огромным, а китайцы, в отличие от бeлых, не сочувствуют выходкам Black Lives Matter.
Я сомневаюсь, что африканцы когда-либо признают реальность нашего тяжелого положения. Я не думаю, что средний нигepиец осознает, насколько серьезна проблема. В глубине души мы знаем, что наша страна не функционирует, но каково решение? Только эмиграция, столько, сколько смогут принять другие страны. Таким образом, наша проблема становится мировой.
Мой перевод из A Nigerian’s View of Race.
Комментариев нет:
Отправить комментарий