В моей, как и вашей, электронной почте мусора хватает, но иной раз попадаются чистые шедевры народного творчества. Кто-то, когда-то рассказал эту байку, кто-то записал, облагородив, кто-то забросил в Интернет без всякой корысти, ради одной улыбки неизвестного читателя. Могу только сказать: «Честь и слава неизвестным авторам!» Вот эта история:
«Одно питерское семейство, давненько отвалившее на "доисторическую родину", решило
показать родившемуся уже в Израиле ребёнку город предков. Натурально, прибыли в славный город Санкт-Ленинбург, провели восторгающееся дитя по мостам-дворцам, доставили в Летний сад, Где, собственно, развернулись события...
Надо заметить, что дитя получилось - чистый ангел: огромные небесного цвета глазищи, роскошные, совершенно белые кудри... Не мальчик - кукла. К тому же, развитый не погодам. А проживает он с родителями в славном городе Нацрат-Илит, где и родился, т.е. Верхнем Назарете. И вот, по Летнему саду гуляя, отвлеклось дитя на какую-то
старушку, вполне богомольного вида, с кряхтением, и перекрестившись, пристраивающуюся на скамеечке. Родители прошли вперёд, а общительный, как все пятилетки, мальчуган пристал к бабусе...
"Что, болит? бабушка?"- спросил мальчик на несколько странном по произношению, но чистом русском языке.
"Да", отвечала бабка,-"старенькая я, спину ломит, ноги не ходят..."и, почуяв благодарного слушателя начала рассказ о хворях и горестях. В паузе, мальчик поднял на неё свои огромные, сострадающие глаза и очень искренне сказал: "Бабушка, у тебя больше никогда, ничего болеть не будет!"
Растроганная бабулька спрашивает: -"Откуда ж ты такой ангел Божий, где родился?"
"В Назарете, бабушка.."
Бабка, закатив глаза, сползла по скамеечке...»
А вот еще одна великолепная история, но теперь уже авторская:
«Как Зельдовича на насос обменяли..."
Владимир Левин
Все ребята моего поколения были неисправимыми романтиками. Сразу же после школы подались к <<продажным девкам капитализма>> - в
кибернетику, генетику, социологию. Кого пустили, те и прорвались. И
многие из моих вчерашних школьных друзей работали в академическом
Институте технической кибернетики, а я, грешный, - рядом, в Доме
печати. Институт этот был не совсем секретным, и я при случае забегал
к своим товарищам. Мне показывали роботов - механических людей, и это было любопытно, когда железный дядька выполнял первое испытание: разливал бутылку на троих. Потом его совершенствовали, и он мог разлить бутылку на количество присутствующих. Это называлось степенями свободы. Я спросил, для чего нужны такие игрушки. Мне популярно объяснили, что это вовсе не игрушки, а эти автоматы уже работают в кузнечных цехах тракторного и автомобильного заводов и являются ударниками коммунистического труда: не опаздывают на работу, не боятся шума и грохота, а главное - не пьянствуют, в отличие от нас. А перед зданием Института стоял памятник забронзовевшему человеку с тремя геройскими звездами. Надпись на пьедестале гласила, что это Яков Борисович Зельдович. И всё.
- Товарищ айсберг что-то не весь на поверхности, - сказал я, указывая
на памятник живущему человеку. - Он, видимо имеет отношение к вашей
работе?
- Он ко всему имеет отношение, но ты этим делом не интересуйся, а то
заинтересуются тобой. Тебе это надо? Положено по статусу устанавливать
бюсты дважды героям, а он - трижды. И совершенно засекреченный, -
просветил меня друг.
Оказывается, Зельдович был самым засекреченным академиком Советского
Союза. Он никогда не ездил за границу, хотя владел несколькими
европейскими языками. Когда ему разрешили публиковать свои научные
статьи в академических журналах, многие ученые на Западе, восхищаясь
ими, считали, что Яков Зельдович - коллективный псевдоним большой
группы советских ученых. И как только узнали, что это не псевдоним, а
человек, его провозгласили гениальным...астрономом, он был избран
почетным членом Национальной академии наук США, Королевского
астрономического общества Великобритании и еще десятка национальных академий мира, был награжден золотыми медалями Общества астрономов Тихоокеанского побережья и Королевского общества.
Но астрофизика - это было для него только хобби. Проблемой звезд и
галактик он занимался в свободное от работы время. Более того, вы
будете смеяться, но гениальный физик никогда не имел диплома о высшем образовании, это <<медицинский факт>>. Сфера его исследований, сопровождавшаяся открытиями - химическая физика, физическая химия, теория горения, астрофизика и космология, физика ударных волн и детонации, физика атомного ядра и элементарных частиц. Проще говоря, Яков Зельдович - главный теоретик термоядерного оружия.
Они были неразлучны в работе - Андрей Сахаров, Юлий Харитон и Яков
Зельдович. На троих у них девять золотых геройских звезд, у каждого по
Ленинской премии и множество премий государственных. При этом ни
Сахаров, ни Зельдович не состояли в <<светлых рядах>> партии.
Впрочем, пойдем по хронологии. Яков Борисович Зельдович родился в
Минске 8 марта 1914 года. А через несколько месяцев началась Первая
мировая война. Белоруссия - это такое место, через которое
перекатывались, как волны, все войны. Поэтому его родители - отец,
известный в городе юрист, и мать - переводчица, уехали в
Санкт-Петербург. Яша подрос, окончил школу, но из-за потока бурной
энергии, которая исходила из него, систематически учиться не мог. Он
сразу же устроился лаборантом в Институт механической обработки
полезных ископаемых. Юный лаборант хотел постичь всё. А директор
института Абрам Федорович Иоффе вундеркиндов терпеть не мог. И он
обменял юного Зельдовича на...масляный насос, от которого тогда было
больше проку. Зельдович стал лаборантом Института химической физики.
Одновременно занимался на заочном отделении физмата Ленинградского
университета, но там ему не понравилось, и он стал посещать лекции
физмата Политехнического института, который тоже бросил. Диплома о
высшем образовании у него не было никогда. Он занимался самостоятельно
и только тем, что его интересовало. Тем более, что в институте
работало немало классных специалистов. Зельдович их буквально
<<доставал>> своими расспросами. Теорией занимался непрерывно и
настойчиво, и не только физика и химия его интересовали, но и
иностранные языки. Какое-то необъяснимое чувство тянуло его к
интеллигентным людям.
Нелегким был хлеб начинающего ученого. Работа и учеба поглощали все
время. В условиях разрухи, вызванной революцией и гражданской войной,
тысячи таких, как он, юношей работали самозабвенно, оставляя на сон
несколько часов. Это сейчас новоявленные черносотенцы пишут в своих
книгах о том, что <<пока мы работали, поднимая хозяйство страны, евреи
кинулись в институты отсиживаться и зарабатывать себе легкий хлеб>>.
Все было как раз наоборот. Несмотря на то, что формально у Зельдовича
не было диплома о высшем образовании, его зачислили в аспирантуру
Института химической физики. Живой и подвижный, как ртуть, он
взрывался новыми идеями, которые били из него фонтаном. Он обладал
необъяснимым талантом на пальцах показать экспериментаторам теорию, а теоретикам объяснить суть эксперимента, ставил перед ними задачи,
всегда мог разобраться в нестыковках между теорией и практикой.
Диапазон его познаний удивлял коллег: в физике он был неограничен.
<<Яшка- гений!>> - говорил о нем Игорь Курчатов. Когда институты
объединили и на их базе создали Физико-технический институт во главе с академиком Абрамом Иоффе, крутой директор пригласил парня, которого он в свое время обменял на масляный насос, к себе в группу.
В 1936 году Зельдович защитил кандидатскую, а через три года -
докторскую диссертации. Потом он говорил: <<Да будут благословенны те времена, когда ВАК (Высшая аттестационная комиссия) давал разрешение на защиту ученых степеней лицам, не имеющим высшего образования!>>. Он вернулся в группу академика Иоффе как раз в тот момент, когда английским физиком Джеймсом Чедвиком был открыт нейтрон. Родилась физика нейтронов - ядерная физика. Совместно с Юлием Харитоном в 1939-1941 годах Зельдович разработал теорию цепных ядерных реакций.
Сегодня это выглядит смешно и странно, но тогда работы по делению
атомного ядра считались внеплановыми, ими занимались, как теперь
говорят, <<на общественных началах>>, ничего за это не получая. И когда молодым ученым потребовалось пятьсот рублей на исследования, им было отказано. А ведь речь шла о теории деления изотопов. Тем не менее молодые доктора наук работали. Физикой деления атомного ядра они занимались по вечерам, а в основное рабочее время - теорией горения газовых смесей, теорией теплового распространения пламени.
Началась Вторая мировая война. Физико-технический институт Иоффе был эвакуирован в Казань. Здесь перед Яковом Зельдовичем была поставлена задача создания нового оружия - ракетного. И он его сделал так быстро, что удивил многих. Он рассчитал внутреннюю баллистику реактивного снаряда <<Катюша>>. И уже осенью 1941 года под Оршей батарея залпового огня впервые вышла на боевые позиции и нанесла поразивший противника удар. До конца войны гитлеровцам так и не удалось разгадать тайну снаряда, придуманного Зельдовичем. После этого лабораторию Якова Зельдовича перевели в Москву, где создавался коллектив молодых физиков во главе с Игорем Курчатовым. Он вспоминал позже, что <<большая новая техника создавалась в лучших традициях большой науки>>. Это сказано о городе Сарове - сверхсекретном <<Арзамасе-16>>. Там работали над термоядерным оружием. Зельдович рассчитывал ударные волны, их
структуру и оптические свойства. Все это было окружено железобетонным бункером секретности.
Еще преодолевались тяжелейшие последствия войны, когда по личному
указанию Сталина в сверхсекретном центре, которым стал город Саров,
получивший кодовое имя <<Арзамас-16>>, над созданием термоядерного оружия стали параллельно работать две группы лучших физиков страны.
Все делалось под недремлющим оком Лаврентия Берия. Группы имели
кодовые неофициальные наименования - одна называлась <<Израиль>>, вторая - <<Египет>>. Их работу координировал Игорь Курчатов, а его
заместителями были Борис Ванников и Ефим Славский. <<Израилем>>
руководил Юлий Борисович Харитон. В нее входили Яков Зельдович, Исаак Кикоин, Лев Ландау, Я.Б.Гинзбург, В.Л. Гинзбург, А.Д.Сахаров, М.П. Бронштейн, Д.И.Франк-Каменецкий, Л.В.Альтшуллер, А.Б.Мигдал.
Математическое обеспечение осуществлял А.О.Гельфанд, теоретические
расчеты реакторов вел И.Я.Поламарчук, а заводом по производству
плутония руководил Ефим Славский. Была создана специальная группа
рентгенологов Вениамиана Цукермана и Льва Альтшуллера, которая
разработала методику исследования процессов взрыва ядерных зарядов. В одной группе с ними были профессора Зинаида Азарх и Анна Гельман.
Корпус бомбы и ее технологическую оснастку для производства
разрабатывал Владимир Турбинер. Работой исследовательского атомного
реактора руководил академик Исаак Алиханов. Академик В.И.Векслер
руководил созданием первых в СССР синхрофазотронов.
Параллельно шли работы и в совсекретном КБ в Сухуми под руководством А.Забабахина, куда вскоре после войны привезли из атомных центров разгромленной Германии немецких физиков.
Работали и разведчики. В американский проект <<Манхэттен>> по созданию атомной бомбы, в котором работали евреи Ферми, Оппенгеймер и великий Альберт Эйнштейн, были внедрены агенты КГБ. Атомные секреты передали советским шпионам Клаус Фукс, агент Гарри Голд, супруги Розенберг, механик Дэвид Грингласс - брат казненной Этель Розенберг. Советскую резидентуру по похищению тайн американской бомбы возглавлял Герой Советского Союза Семен Кремер. Полностью похитить разработку
практически невозможно - это вагон документации, и не один. Но
советские ученые не были новичками и дилетантами. Данные разведки не
могли быть использованы без всесторонней проверки и перерасчетов.
Но получилось так: американские евреи изобрели ядерное оружие,
разведчики-евреи похитили их основные секреты, а советские
ученые-евреи ими воспользовались.
Кто виноват в том, что выпустили смертоносного джина из бутылки?
Конечно же - все, кто виновен во всех остальных смертных грехах. Вот
такая концепция возобладала в писаниях нынешних российских
черносотенцев после выхода известных мемуаров чекистского генерала
Павла Судоплатова. Если им верить, то чекисты полностью выкрали все
секреты ядерного оружия у американцев, а евреи-ученые принесли только
вред, получая пайки, геройские звезды и лауреатские медали Сталинских
премий, академические титулы. Их суета обесценена добытыми агентурой
КГБ американскими секретами. Только чекисты обеспечили СССР
ракетно-ядерным щитом. Интересно, что этот черносотенный бред
опровергли сами ... американские ученые-атомщики. Они признали
выдающимися теоретические и практические успехи советских физиков в
самых передовых и актуальных направлениях науки, подчеркивая, что
академики Ю.Б.Харитон и Я.Б.Зельдович еще в 1939 году создали теорию
цепной реакции деления урана. Только сочетание этих факторов
(титанические усилия ученых и разведчиков) позволило Советскому Союзу,
несмотря на общее отставание в техническом развитии и последствия
войны, в удивительно короткое время ликвидировать монополию США на
термоядерное оружие.
Между тем жизнь в <<Арзамасе-16>> била ключом. Яков Зельдович носился по
секретному городу на мотоцикле, чтобы ветер бил в лицо. Несмотря на
то, что у него была своя <<Победа>> (подарок товарища Сталина) и <<Волга>>
(подарок советского правительства). Он всегда был молодым. Увлекался
женщинами, ибо как никто ценил женскую красоту и обаяние. Несмотря на
то, что у него в Москве была семья, он вдруг влюбился в машинистку,
которая напечатала ему эротический рассказ Алексея Толстого. Потом у
него начался роман с расконвоированной заключенной, которая сидела за
<<длинный язык>>. Это была московская художница и архитектор Шурочка
Ширяева. Она расписывала в <<Арзамасе-16>> театр, стены и потолки в
домах чекистских надсмотрщиков. И Яков забрал ее к себе в
<<членохранилище>> - так назывались коттеджи, в которых жили
действительные члены и члены-корреспонденты Академии наук. Но чекисты
арестовали Ширяеву и выдворили ее на вечное поселение в Магадан, где
она в квартире, на полу которой был лёд, родила ему дочь...
От разных женщин у Зельдовича было пятеро детей. И.всех их он содержал
и мечтал о том, чтобы собрать их вместе. Об этом написал в своих
мемуарах Андрей Дмитриевич Сахаров.
Они умели работать, умели и веселиться. Когда Якова Зельдовича избрали
академиком АН СССР, ему на <<мальчишнике>> вручили академическую шапочку
с надписью <<Академия наук>> и...плавки с надписью <<Действительный
член>>.
<<Работа с Курчатовым и Харитоном дала мне очень многое, - писал в
своих воспоминаниях Яков Борисович. - Но главным было внутреннее
ощущение того, что выполнен долг перед страной и народом. Это дало мне
определенное моральное право заниматься впоследствии такими
проблемами, как частицы и ....астрономия, без оглядки на практическую
их ценность>>...
Он чурался политики и предлагал А.Д.Сахарову заняться какой-либо
политкорректной наукой - астрофизикой, например. Раньше других он
понял, что они сотворили, даже раньше Сахарова, и обзывал термоядерную
бомбу нехорошими словами. <<Через несколько часов после испытания
ядерной бомбы он сказал мне: <<Изделие - говно>>. В какой-то мере Я.Б.
оказался прав, хотя его правда вышла нам всем боком. Меня тогда его
слова покоробили, - пишет А.Д.Сахаров, - они показались мне бравадой,
вызовом судьбе, почти кощунством.
Каждый день, шагая на работу, я всегда мысленно здоровался с
бронзовым Яковом Зельдовичем, памятник которому был сооружен еще при
жизни академика. Его именем названа малая планета - астероид номер
11438. .Он дожил до горбачевской перестройки и умер в конце 1987 года.
И только сейчас раскрываются подробности жизни удивительных творцов
атомного века. Он писал: <<Открытие деления урана и принципиальной
возможности цепной реакции урана предопределило судьбу века и мою>>.
Комментариев нет:
Отправить комментарий