НОЧНОЙ ГОСТЬ

    Рембрандт: "Ночной дозор"

Эдуард ДОЛГУНОВ      

Ночной гость.

 

• Не волнуйтесь Маэстро Рембрандт,- сидящий в кресле незнакомец в чёрном плаще улыбнулся,- я не ваша галлюцинация и не плод ваших фантазий. Хотя, должен заметить, вы много работаете и чувствуется переутомление, да и выпили вы вчера изрядно. А сейчас вы спите и я ваше сновидение. Я вам снюсь.
• Очень реалистично,- художник сел в постели и посмотрел на незнакомца, - пожалуй, пиво после «Джевенера» (голландская можжевеловая водка) было лишним,- и вздохнув добавил,- вот и перебрал. Ну, да ладно,- качнул он головой,- сон, так сон. Вы  кто, с кем имею честь?
• Называйте меня Мессир,- незнакомец качнул головой,- так меня зовут в Европе. 
• Ого!- удивленно воскликнул Рембрандт,- так мне снится сам Сатана? Это забавно. Чем обязан знакомству со столь могущественной и загадочной личностью?                      

Хотя, позвольте, я догадался. Наверное, вы хотите чтобы я, как доктор Фауст, продал вам свою бессмертную душу? Я угадал? И что взамен?- он улыбнулся. 

 - Мне не нужна ваша душа,- усмехнулся Воланд,- тем более, какая душа может быть у художника? Вы же, как говорят, вкладываете её в каждую свою картину. И что остаётся?

 Нет, вы интересны мне по другому поводу,- Мессир встал с кресла и оперся на шпагу. 

 - Богатый, преуспевающий художник, у вас прекрасный новый дом, любимая жена, очередной портрет которой вы пишете, вы достаточно знамениты в Амстердаме. Все верно?- Мессир улыбнулся,- скажите Маэстро, вы счастливы?

 - Да,- Рембрандт взмахнул руками,- я счастливый человек! А разве это плохо? 

 - Нет,- покачал головой Мессир,- это не плохо. Вот поэтому я вас и выбрал. 

 - Как интересно, - возбужденно зашептал художник, - говорите  скорее. Будет жаль если я проснусь и не узнаю, почему мною интересуется сам Сатана. 

 - За это можете не беспокоиться,- Мессир опять сел в кресло,- вы будете спать ровно столько, сколько мне потребуется, чтобы изложить суть дела. Я надеюсь, вы не сомневаетесь в моих возможностях?

 - Конечно нет,- развёл руками художник,- я слушаю.

 - Для начала,- качнул  головой Мессир,- я воспроизведу в вашем сознании одну картину, а потом перейдем к сути дела.

 - Какое грандиозное полотно,- воскликнул художник и вдруг изменившись в лице, забормотал,- но нет, нет! Я это не писал! Послушайте! - воскликнул он и посмотрел безумными глазами на Мессира,- что это? Эта картина написана в моем стиле, но я не писал её. И кто эти люди в странных одеждах, толпящиеся возле картины? 

 - Вот теперь перейдём к делу,- спокойно сказал Мессир и взмахнул рукой. Видение исчезло. 

 - Это ваша картина, Маэстро, правда еще не написанная.

То, что вы сейчас видели, будет происходить через 350 лет, в 21 веке. За все эти годы, миллионы людей увидят ВАШУ картину, много поколений будут восхищаться ею, она станет мировым шедевром. У этой картины будет тяжелая судьба, но об этом я расскажу вам позднее.

 - Кто эти люди? - облизнул сухие губы художник,- кого я изобразил на картине?

 - Вот,- поднял палец Мессир,- мы подошли к главному. На картине изображены солдаты одной из шести рот 

стрелков-ополченцев. В память о посещении Амстердама французской королевы Марии Медичи в 1638 году, решено заказать групповые портреты отрядов Стрелкового общества гражданской обороны Нидерландов. Всего задумано заказать шесть картин. Каждую роту будет писать  другой художник и от вас зависит, будете ли вы одним из них.

Хочу вас предупредить, что вашей судьбе уготовано большое испытание. Если вы откажетесь от этого заказа, то продолжите жизнь успешного, богатого и счастливого человека, проживете свою жизнь в покое и благополучии. У вас будут выгодные заказы на картины, их будут охотно покупать. А если вы примите заказ и напишете эту картину, то прославитесь на весь мир и ваше имя войдёт в ряд великих мастеров человечества и ваши картины украсят самые престижные музеи мира. Но это произойдёт через много лет после вашей смерти и ирония судьбы в том, что после написания этой картины, ваша жизнь пойдёт под уклон и вас ждут тяжёлые испытания. Через две недели капитан Франс Баннинг Кок придет с заказом на картину и выбор будет за вами. Мне хотелось, чтобы вы знали, что ждёт вас и приняли своё решение. У вас есть две недели чтобы обдумать все хорошо, но имейте ввиду, что после подписания договора, обратной дороги уже не будет. 

Видение исчезло.

 - Приснится же такое,- встряхнул головой Рембрант и проснулся окончательно,- все, «Дженевер» с пивом я больше не мешаю! Но, картина которую я видел во сне, - улыбнулся он,- была хороша, ох, хороша! 

 - Позвольте представиться: Ян Оккерсен, кловенир стрелковой роты капитана Франса Кока и лейтенанта Виллема ван Рейтенбюрга,- посыльный махнул шевелюрой и отчеканил: - Господин Рембрандт ван Рейн! Вам письмо от командира стрелковой роты  капитана Франса Баннинга Кока, лично в руки. 

 - Итак, господин Рембрандт,- улыбнулся капитан,-  Советом Стрелкового общества гражданского ополчения Нидерландов, принято решение увековечить лики солдат всех 6-ти стрелковых рот нашего сообщества, для чего разным художникам заказываются групповые портреты, которыми украсят недавно построенное здание «Зала встреч»(Kloveniersdoelen) стрелков-ополченцев в Амстердаме. Мы хотим заказать групповой портрет нашей стрелковой роты и предлагаем вам стать его автором. 17 мушкетеров нашей роты согласны оплатить вашу работу из расчета 90 гульденов с каждого и уже собрано 1600(приличные деньги для того времени. По сегодняшнему курсу 1 гульден~100€). Я уверен, что вы напишите картину не хуже Бартоломеуса ван дер Хелста, или Йоахима фон Зандрарта. Наши стрелки олицетворяют единство нации,- капитан восторженно поднял  руку и торжественно провозгласил,- и на картине, вы должны будете расставить нас по ранжиру во всем великолепии и со всеми атрибутами званий, здесь, среди нашей привычной обстановки,- он плавно повёл рукой,- в школе военных приемов Трилшоол, где мы еженедельно проводим военные упражнения вместе со знаменоносцем и барабанщиком.

Вдруг послышался оглушительный выстрел и в залу с хохотом и шумом ввалилась большая группа стрелков в военной экипировке, с пиками и мушкетами в руках, между ног которых с визгом и лаем носилась собака, игриво пытаясь укусить кого - нибудь за сапог. Один из них размахивал знаменем, другой неистово бил в барабан.

  - Эй, Ян Лейдекерс Класен,- крикнул стрелку, дующему на полку дымящегося мушкета мушкетер в красном камзоле, - и задыхаясь от смеха, спросил,- ты какого черта стрелял? Ты чуть не прострелил причинное место Баренту Хармансену,- и указал пикой на испуганного солдата,- а ему через неделю женится. Вот была бы хороша первая брачная ночь! Может быть ты хотел заменить его в постели с невестой?- под всеобщий хохот продолжал он,- так, что-ли?

 - Господа стрелки! - сурово крикнул капитан,- как вам не стыдно. Каптенармус Ян Адриансен Кейзер!- посмотрел он на говорящего,- прекратите балаган. Якоб Йорисзон! - он повернулся к барабанщику,- барабан не для того чтобы беспричинно стучать по нему. Прекратите шуметь. 

А вы, Ян Виссер Корнелисен! - осуждающе посмотрел он на знаменосца,- а ещё прапорщик! Прекратите размахивать флагом, это знамя роты, а не тряпка на палке. И откуда в  школе военных приемов оказалась собака? Лейтенанта Виллема ван Рёйтенбюрга ко мне,- сурово приказал капитан,- немедленно!  Чья собака, лейтенант?- вопросительно посмотрел он на подошедшего офицера,- как она сюда попала? Убрать немедленно! Мы тут с господином Рембрандтом обсуждаем сюжет картины нашей роты, а вы игрища устроили. Доиграетесь, что господин художник изобразит вас на картине в таком виде как сейчас увидел, будете тогда знать. Не обращайте внимания, Маэстро,- повернулся он к Рембрандту,- так на чем мы остановились? Ах, да! Стрелки - это олицетворение нации и изобразить необходимо всех по ранжиру. Именно так! Значит договорились, мы подписываем контракт?

 - Мне надо подумать,- задумчиво сказал Рембрандт,- задача сложная и ответственная. 

 - Подумайте хорошо, Маэстро,-  вдруг тихо прозвучал голос в голове Рембрандта,- после подписания контракта обратной дороги не будет! 

 - Что с вами,- оторопело спросил капитан,- вы так побледнели, вам плохо? 

 - Здесь немного душно,- пришёл в себя художник,- давайте контракт. Я подпишу.

 - Это ваше решение, Маэстро,- прошептал голос. 

Обдумывая сюжет картины Рембрандт потерял покой. Групповой портрет! Сложная  и непривычная работа. В его творческой жизни была только одна картина такого жанра:

«Урок анатомии доктора Тульпа». Это было в далеком 1632 году и тогда ему, молодому художнику, нужно было создать такую работу, чтобы о ней заговорили. Он много думал: чем можно отличаться от бесчисленных мастеров группового портрета? Как ему тягаться с модным Хальсом с его полотном «Групповой портрет офицеров стрелковой роты св. Георгия», или с картиной Томаса Кейзера «Урок анатомии доктора Эгбертса»? В технике их превзойти трудно,- думал молодой художник,- так что тогда? Он пересмотрел десятки таких портретов, смутно понимая, что в них чего-то не хватает. Но чего? Кто сидит, кто стоит, и все смотрят в одном направлении- на зрителя. Разные люди, но почему-то похожие друг на друга. И вдруг он понял! У них одинаковое выражение лица! Лица без эмоций и мыслей! Их надо оживить! Они должны удивляться, ужасаться, поражаться - они должны жить! Экспрессия и динамика живых людей делает их не похожими друг на друга. Вот оно, то, что он искал. Он нашёл свою стезю, свой стиль. Как он был горд собой. 

И вот удача. Заказ группового портрета стрелковой роты. Надо же, прямо «вещий» сон, который он недавно видел. А предупреждение во сне какого-то странного типа, представившегося самим Дьяволом- это ударившие ему в голову винные пары, после изрядно выпитого накануне. 

А заказ уж больно хорош. Достойная работа, да и деньги не малые, тем более надо  выплачивать серьезный кредит за дом. Теперь все будет хорошо и эта работа прославит его. Он будет отличаться от других мастеров, ведь он знал секрет группового портрета. Никаких истуканов! Пусть его соперники малюют «игральные карты», а он изобразит живых людей- веселых, неуклюжих, испуганных, неловких, но живых. Таких непринужденных, каких он случайно увидел при подписании контракта в школе военных приемов Трилшоол. Этих веселых мушкетеров, «умирающих» от смеха от случайного выстрела из мушкета неловким ополченцем. А собака? Как она освежит сюжет, вдохнёт в картину жизнь! Он изобразит, как капитан созывает свою роту на защиту города и отдаёт приказ лейтенанту на общий сбор.

Рембрандт был полон энтузиазма, планов и надежд. Он был счастлив. 

Как же он ошибался… это было начало конца….

Из-за постоянных споров с заказчиками работа шла трудно и очень медленно. Одни хотели большего сходства, недовольные тем, что не узнают себя, другие - чтобы их поставили на первый план. Некоторые скандалили, мол оплатили за свои изображения, а Рембрандт их написал вдалеке, в тени, что стоят они на картине боком, как бы в повороте и их возмущало, что художник внёс других персонажей, которые не платили за присутствие на картине. И как только художник не объяснял им, что из 18 человек невозможно изобразить толпу, для этого мало людей, и чтобы показать  жизнь и движение, ему пришлось внести ещё 16 персонажей, включая детей и собаку. 

Но каждый день кто-то забегал в мастерскую и что-то просил, все были недовольны, им видите ли подавай чтобы «красиво и похоже»! Некоторые и вовсе просили вернуть им взнос за картину, мол их лиц почти не видно. Рембрандт несколько раз бросал кисть, но сюжет захватил его и он снова брался за работу. Картина никому не нравилась, кроме капитана, который изображён в самом центре, во всей красе. Даже лейтенант был недоволен, обидевшись на тень от руки Кока у него в паху. И как только художник не объяснял ему, что это подчеркивает игру света и тени, и что он ничего другого не имел ввиду, лейтенант не хотел понимать и был в бешенстве. 

Рембрандту объявили бойкот, перестали делать заказы, распускали о нем небылицы. 

Картина ещё не была закончена, как случилось несчастье…

Любимая жена Саския тяжело заболела и за несколько месяцев буквально «сгорела» от туберкулеза в возрасте 30 лет. Их сыну Титусу был всего один год. 

Рембрандт был в отчаянии и никак не мог расстаться с любимой, не увековечив её в последний раз. Он перенёс её тело в мастерскую, где она находилась в течении 6 дней и за это время написал светящееся доброе лицо Саскии среди толпы стрелков. Похоронив жену, он продолжил работу. Картина не принесла ему успеха. Когда «Выступление стрелковой роты капитана Франса Баннинга и лейтенанта Виллема ван Рёитенбюрга»(именно так Рембрандт назвал свою картину), с большой помпой предстала перед членами стрелковой гвардии, после ошеломляющего молчания последовал взрыв ярости и негодования присутствующих. Говорили, что «работа чудовищна», что Стрелковая гвардия заказала групповой портрет, но Рембрандт демонстративно нарушил все общепринятые правила портретной живописи. Ему в лицо говорили, что работа ужасная, и что никто не воспринимает картину «как серьёзное искусство»! От него отвернулись заказчики и Рембрандт перестал существовать для амстердамского общества. После этого позора художник не писал больше картин для продажи. Деньги стремительно кончались, посыпались многочисленные удары судьбы. Все имущество Рембрандта было выставлено на торги, заказов не было, затем скоропостижная смерть сына Титуса от чумы, что стало главным разрушительным ударом, а впоследствии и смерть гражданской жены Хендрикье. Все эти несчастья полностью разрушили его жизнь. Так Рембрандт Харменс ван Рейн, которого когда-то брак с Саскией и успешно выполненные заказы сделали успешным художником, счастливым человеком и богачом, скатился на самое дно жизни. 

Сверкнула молния, выхватив из темноты большой балкон, на котором видны две фигуры в чёрных плащах, один сидящий со шпагой в кресле, другой почтительно стоявший рядом. 

 - Люблю я это место,- тихо сказал сидящий,- не зря великий Леонардо да Винчи писал именно здесь свою «Мону Лизу», а он умел выбирать пейзажи. Посмотри Азазелло на эту пустынную местность, снежные вершины гор, озёра, извилистые потоки воды реки Арно через которую так живописно перекинулся мост Ремито. 

 - Да, Мессир,- тихо ответил стоящий рядом,- вы правы, очень красиво.

 - Я слышу в твоём голосе нотки грусти,- встав с кресла произнес первый,- признайся, ведь тебя мучает вопрос, почему мы сейчас здесь, а не рядом с ним? Не правда ли?

 - От вас не скроешь даже мысли,- наклонил голову Азазелло,- да, меня мучает этот вопрос. Я думал, что в эти минуты, когда Маэстро отходит в лучший мир, мы будем рядом и скрасим последние минуты его жизни.

 - Ты плохо разбираешься в людях,- покачал головой Мессир,- тем более, в художниках. Да, Рембрандт покидает этот бренный мир в полной нищите, забытый, покинутый всеми и будет как Моцарт похоронен в могиле нищего. Но он переходит в мир бессмертия, мир великих художников, которыми гордится все человечество. Он сам, осознанно выбрал этот путь и сейчас не нуждается в утешении. 

 - Понимаю,- кивнул головой Азазелло,- но, еще один вопрос не даёт мне покоя. Почему вы пришли именно к нему? Какова причина вашего выбора именно этого художника? 

 - Почему Рембрандт?- задумчиво произнес Мессир,- он был интересен мне. Я всегда хотел понять душу художника,- и нахмурившись, продолжил,- а он был прекрасным объектом- богатый, успешный, уважаемый. У него было все для счастливой жизни. И вдруг такой поворот судьбы, заказ на эту картину. К счастью, человек не знает, что ждёт его в будущем и решает вопрос спонтанно, как считает правильным именно сейчас. А мне было важно знать, какое он примет решение зная, что при своей сегодняшней счастливой и обеспеченной жизни может потерять и рисковать всем этим благополучием ради будущей, весьма призрачной славы художника после своей смерти. Он принял своё решение,- Мессир опять сел в кресло и положил шпагу на колени,- и не нуждается в утешении. А  его душа, вместе с его любимой женой Саскией, давно в лучшем из миров. 

 - Это как? - поразился Азазелло,- прошу вас, поясните.

 - Да, друг мой,- покачал головой Мессир,- даже ты этого не заметил, что уж говорить о простых людях. Сотни лет будут идти споры, почему Рембрандт внёс какой-то женский образ в картину с изображением роты солдат. Совершенно понятно, что это портрет его любимой жены Саскии, но она изображена таким образом, что на неё падает свет, более того, она сама его излучает, причём настолько ярко, что зритель невольно обращает на неё внимание. И ещё две детали: кубок в ее руке и тушка белого петуха на поясе. Так вот, эта девочка с женским лицом и есть ключ ко всему полотну. Для того, чтобы понять, что же хотел нам сказать Маэстро,-улыбнулся Мессир,- мы должны внимательно вглядеться в его картину «Автопортрет с Саскией на коленях», написанный в 1635 году. Обрати внимание, в это время мастеру сопутствовал успех, у него гордый взгляд, дерзкая улыбка, темпераментный жест его руки держащий КУБОК! Обрати внимание на великолепие и роскошь его костюма - надвинутая набекрень чёрная бархатная широкополая шляпа с белым страусовым пером, нарядный, отороченный золотисто-красным мехом камзол, из которого торчат широченные рукава ярко-красной рубахи и мы как будто слышим низкий голос Рембрандта, провозглашающего тост за счастье, за жизнь и красоту. Как он похож на какого-то щеголя, глаза смеются, в них задор, веселье, страсть. Он, как художник, был склонен к художественным ассоциациям и в любовных играх представлял себя гордой, красивой птицей, с цветным красивым гребнем, богатыми серьгами и разноцветным хвостовым оперением, обладающим своей прекрасной и нарядной «курочкой» и был счастлив…

 - Он никак не мог расстаться с ней,- Мессир грустно покачал головой,- и рисуя её последний портрет, как воспоминание о прекрасной прежней жизни, поместил ей в руку кубок, а свою душу, в виде тушки мертвого петуха, навечно повесил на её пояс.

 - Он здесь,- раздался из темноты голос Азазелло,- как вы просили.

 - Господин художник!- тихо сказал Мессир. 

 - Нарушив все человеческие и церковные каноны, я позволил себе, на короткое время, вернуть вас из  «Царства вечности», чтобы вы увидели то, ради чего  пожертвовали своим благополучием, семейным счастьем и карьерой. Я ваш должник, ведь я именно вас избрал обьектом  своего исследования, поэтому мне хотелось вернуть свой долг. Азазелло!!!

Ярко вспыхнул свет, осветив огромный, богато украшенный зал с высокими сводчатыми потолками, украшенными по периметру красочными гобеленами. На одной из стен, между мраморными колоннами, висело огромное полотно.

 - Моя картина,- застонал Рембрандт,- «Выступление стрелковой роты капитана Франса Кока и лейтенанта Вилена ван Рёйтенбюрга»,- и глухо добавил,- моя гордость и мое проклятие.

 - Да,- кивнул головой Мессир,- это ваша картина, только сегодня у неё другое название - «Ночной дозор».

 - Как это?- недоуменно спросил художник,- почему «Ночной дозор»?

 - Позвольте мне,- Мессир встал с кресла,- кратко изложить вам, что произошло с картиной после вашего ухода в лучший из миров. Вначале, картину поместили в «Большом зале» стрелков-ополченцев в Амстердаме. После расформирования рот ополченцев, в 1715 году её перенесли в здание городской Ратуши, но так как она, из-за своих больших размеров, не умещалась между колоннами помещения, ее обрезали с трёх сторон, что привело к потере двух персонажей с левой стороны.

 - Это были Якоб Дирксен де Рой и Ян Брюгман,- вздохнул Рембрандт, и  ехидно добавил,- хотя не очень-то и жалко. Они столько крови  попортили мне своими претензиями, что мол находятся на «задворках» картины и их плохо видно…

Так им и надо!  Но позвольте, вот же они, хотя…,- воскликнул он присмотревшись к полотну, - нет, нет, это не моя кисть!

 - Картину восстановили на основании копии работы Геррита Лунденса, которая была сделана им до обрезки,- пояснил Мессир,- ну, а потом её дорисовали уже другие художники. Теперь о названии. Картину назвали  «Ночной дозор» через 200 лет после ее написания. Все эти годы она висела в разных залах, где для освещения использовались коптящие сальные свечи, для обогрева камины. Со временем, она покрылась толстым слоем сажи и копоти, отчего фон сильно потемнел, поэтому решили, что действие происходит ночью и  картину назвали «Ночной дозор». И только в середине 20 века полотно очистили и выяснили, что автор  писал ее солнечным днём, но название прижилось и его решили уже не менять.

 - Ну, конечно,- перебил его взволнованный Рембрандт,- я писал картину днём, ведь чтобы подчеркнуть игру света и тени, я использовал свет солнца.

 - Это выяснилось относительно недавно,- продолжил Мессир,- но, это не всё. Трижды на неё варварски покушались. И ножом её резали и кислотой обливали…

 - Боже мой!- не выдержав, в отчаянии воскликнул художник,- за что? Почему они это делали? Моя картина!

 - Не волнуйтесь Маэстро,- успокоил его Мессир,- вандалы были наказаны и каждый раз её тщательно восстанавливали. Теперь о главном.

Сейчас, через 370 лет со времени создания вашего, Маэстро, шедевра, мы находимся в художественном музее Амстердама, который входит в двадцатку самых посещаемых музеев мира. Главное место в экспозиции музея,- он посмотрел на Рембрандта,- отведено вашему «Ночному дозору», которому отдан этот прекрасный зал. Каждый год на вашу картину смотрят  более двух миллионов человек,- он подошёл к художнику,- вы представляете Маэстро? - два миллиона! Но, и это ещё не всё. В этом музее есть ещё несколько залов с вашими произведениями и вы сможете своими глазами увидеть, какой интерес они вызывают у восторженных потомков. Немного терпения и свершится то, о чем вы мечтали всю жизнь.

 - У меня нет слов,- прослезился Рембрандт,- но мне бы хотелось самому походить между людьми, увидеть их лица, услышать о чем они говорят, как обсуждают мою картину. Это возможно, или вы боитесь, что меня увидят?

 - Для меня нет ничего невозможного,- ответил Мессир,- а видеть вас  не могут, так как вы с ними находитесь в разных измерениях. Извольте, вы можете идти.

 Азазелло!! 

Зал, заполненный разноязычной публикой, по хаотичности  напоминал муравейник. Все взоры зрителей были направлены на картину. Кто-то молча рассматривал её, другие, указывая на картину, тихо переговаривались и обсуждали между собой какие-то детали, но всех их объединял неподдельный интерес к «Ночному дозору». Рембрандт напряжённо смотрел на людей, вглядывался в их лица, пытаясь уловить их разговоры и вдруг воскликнул: 

 - Саския! - и протянул руки в сторону рассматривавшей картину миловидной женщины в старинной широкополой красной шляпе со страусиным пером и со слезами на глазах, тихо повторил,- это же моя Саския!

 - Да, Мастер,- раздался голос Мессира,- это Саския. Я хотел, чтобы вы здесь встретились, поэтому вернул её из «Царства покоя». Но, общаться  вы сможете только издалека, а если коснётесь её, оба моментально возвратитесь туда, откуда прибыли, и вы, Маэстро, навсегда потеряете возможность увидеть триумф вашего творчества, то, о чем мечтали всю вашу жизнь. Решайте, у вас мало времени.

 - Смотрите, Мессир,- прошептал Азазелло,- он подходит к ней все ближе и ближе. Они встретились глазами и она ему улыбнулась. Что он делает?- воскликнул он,- все, они исчезли!

 - Да,- покачал головой Мессир,- они вернулись в «Мир покоя», они вернулись домой,- и улыбнувшись добавил,- это был ваш выбор, Мастер, это опять был ваш выбор!

Мессир повернулся к картине и внимательно посмотрел на неё. 

 - Все, Азазелло,- задумчиво сказал он,- мы уходим. Я получил ответ на свой вопрос и понял, что даже самые выдающиеся Мастера, в жизни остаются простыми  людьми! 

И кивнув в сторону картины, он улыбнулся:

«Черт побери, как она все-таки прекрасна»!