Токсичный лексикон

05.08.2018 Общество

Или почему в топ русских слов пробиваются самые дерзкие и агрессивные

Слова с приставкой «vip» появляются в России более 10 лет. И с каждым годом прибавляют популярности. Очевидно, ориентир топовой лексики – сакральные вершины. Люди ищут в «словах года» уже не символы, скорее – откровения. Нагрузка по изречению оных ранее была посильна разве что апостолам. Изредка – вождям. Нечасто – литераторам.

Дефицит последних заставил «откровения» изыскивать всем миром. И канонизировать простым голосованием в сети. Больше лайков – больше судьбоносности. Вплоть – до включения победившей буквенной конструкции в этакий нью-молитвослов. С непременным коронованием фаворита в «мисс (мистер)лексики» за истекший период.

Количество сказанного таким образом смело переведено в качество. В главное. В суть. В то, что за неимением тех, кто способен эту суть изыскать, заставляет пускать шапку по интернету в надежде насобирать завсегдатаям модного трёпа хоть на какие-то смысловые регалии.

Так в частности в России с десяток лет назад прописку в топе получил «гламур». За ним с некоторым временным интервалом бросились вдогонку «кризис», «Болотная», «госдура», «крымнаш», затем с треском лопающегося гарбуза вывалился «брексит». Следом – «токсичный», «допинг», «фейк» и вот оно сегодня накатило – «гоп-политика». Всё это, якобы, «золотые призёры» российской лексики последнего десятилетия. Этакий «лингво-отче-наш». Повторяется с частотой главной молитвы.

Любое буквосочетание при достаточном усердии СМИ сегодня можно раскрутить до «главного». И заставить говорить им даже немого. Впрочем, это не основное – говорить. И даже думать «главное» – не цель. Проблема – в материализации сказанного. «Вначале было слово», – сказано не сейчас. Но именно сегодня исполняется со всей скрупулёзностью воинского устава.

Слова диктуют действия. И все реже – наоборот. Вербальный телеартобстрел мобилизует массы на борьбу с врагами, кризисом и повстанцами с Болотной. Если таковых нет, то соответствующая лексика их быстро материализует. Всё зависит от интенсивности вербальной пальбы «главными словами» по узникам соцсетей и рабам телевизионных шоу: чем немилосердней град слов, тем вернее его эффективность соотносится с убиенными последствиями работы его артиллерийского однофамильца.

Русский язык становится всё более агрессивным. Это отмечают многие, пытающиеся понять, что и как мы на нём вещаем. Напрашивающийся вопрос – отчего язык стал злей? – не совсем уместен. Вернее спросить: для чего он так на всех озлился? Как продиагностировал наше говорение один известный российский лингвист: вещание происходит «на грани нервного срыва».

Наверное, только по чистой случайности в отечественный «vip-лексикон» последних лет не вошло месяцами стреляющее с телевизора слово «Алеппо». Этот пробел восполнили регионы. В частности, в Калужской области термин «Алеппо» обрёл-таки в народной речи своё нарицательное значение, намертво приклеившись к картинке жестокого разгрома калужскими властями центрального рынка города. Разгрома, понятно, с благородной целью – «борьбы с нецивилизованностью в торговле». Что-то синонимичное с ещё одним номинантом – «ночью длинных ковшей» в Москве. Но только ещё более разрушительное.

Нам кажутся почти смешными результаты выборов «слов года» где-нибудь в Дании, Германии или даже – Америке. В первой не так давно номинировали практически чуждое нам и непонятное слово «простите». Германия вообще начала лексический конкурс с постепенно подпадающего у нас под запрет слова «непокорный».

Американцы же пошли всех дальше и два года назад возвели на Олимп довольно допотопное и практически невостребованное у нас слово «культура». Затем, видимо, разочаровавшись идее в принципе, отмахнулись от умничания лингвистов. Чем? Весёлым смайликом. А сегодня объяснили свой лексический скепсис уже более вразумительно, назвав «главным словом» 2016 года – «постправду». То есть то, что говорят после того, как закончили произносить правдивые слова. По-русски – пропаганда.

Такое, как выяснилось, случается повсюду, даже в отпетых демократиях: затор истинных слов. Они, эти слова, иной раз умело дискредитируются. И заменяются ложными. Этакие лексические муляжи: мёртвые, но агрессивные. Как выяснилось, бывает и на их улице праздник: с всякими там «госдурами», «крымнашами», «гламурами», «брекситами», а также «допингами», «офошор-гейтами», «скульптуробесием» и т.п. Главное, чтобы этот праздник не оказался тем, который «всегда с тобой».

Алексей Мельников, 

Калуга