Военное положение: как художники становились врагами, воевали, умирали и выживали во время Первой мировой войны
3 августа 1914 года Германия объявила войну Франции. Начиная с этого дня в ближайшие 4 года парижская газета «Фигаро» будет вести страшный счет дням. 11 ноября 1918 года выйдет утренний номер газеты с сообщением: «1561-й день войны». Газетчики еще не знали, что он станет последним,а парижане не спешили радоваться признакам окончания войны и преждевременным слухам. Война унесла жизни полутора миллионов французов — и больше двух миллионов жизней их врагов, немцев и австрийцев. По ту и по другую сторону фронта воевали молодые художники,которые еще вчера боролись не друг с другом, а с академической художественной традицией. А старшее поколение снаряжало на фронт сыновей. Для каждого из них эти 4 года стали жестоким испытанием.
1914
3 августа: «Накануне вечером в Париже с улиц исчезли автобусы и такси — на войну увозили мужчин. В Тюильри установили артиллерийские батареи, солдаты с винтовками охраняли мосты через Сену. Театры закрылись, цены на продукты подскочили, а перед банками вытянулись длинные очереди. (…) Практически за одну ночь из Парижа исчезли иностранцы. Газеты подвергались цензуре. Ходили слухи, что немцы стремительно продвигаются по территории Бельгии, но в тот момент никто не сомневался, что Франция сумеет отразить наступление за месяц. В крайнем случае — за два» (Хилари Сперлинг «Матисс»)
Анри Матиссу 45 лет, он ожидает призыва в армию и живет в тесной парижской квартире с женой и тремя детьми. Дом Матиссов в Исси оказался расположен безупречно со стратегической точки зрения — и в нем теперь находится генеральный штаб французской армии. В течение 20 дней после объявления войны немецкая армия оккупировала северные области Франции — в том числе город Боэн, в котором живут мать и брат Матисса. Еще долго художник не будет знать, живы ли они, и до конца войны не сможет с ними встретиться. Медицинская комиссия трижды отказывает Матиссу, который пытается пойти в армию добровольцем.
Когда немецкая армия оказывается в 50 километрах от Парижа, Матиссы бегут в Коллиур, где Анри пишет самую темную и жуткую картину «Французское окно в Коллиуре». За этим окном — непроглядная темнота и пугающая неизвестность.
Август Маке пишет картину «Прощание» и 8 августа уходит добровольцем на фронт. 11 сентября его назначают командиром роты, 20 сентября он получает награду Железный крест. А через 6 дней юный блестящий художник Август Маке погибнет в Шампани — его тело так и не будет найдено и захоронено. Ему было 27 лет и он не питал иллюзий насчет целительной силы войны.
«Война — безымянная грусть. Ты не успеешь заметить, как тебя уже нет. (…) Люди в Германии, опьяненные победой, даже не подозревают, насколько ужасна война. Но я здоров и в хорошем настроении; я знаю, что моя смерть будет не напрасна, если мы сможем одержать победу и избавить наш край от разрушений, которые выпали на долю Франции», — писал Август Маке жене.
Франца Марка призвали в армию в кавалерийский полк. Лошади, которых он так любил и столько писал, — теперь военный арсенал. Но в отличие от Маке, который идет выполнять долг и не ждет от войны чудесных преображений, Франц Марк ищет духовные оправдания той жестокой мясорубке, в которой очутился. Он пишет жене с фронта:
«В артиллерийских битвах есть что-то впечатляющее и мистическое … Я мечтаю о новой Европе, я вижу в этой войне настолько же целительный, насколько и отвратительный путь к нашим целям; война очистит Европу и изменит ее …».
Клод Моне остался без садовников — все они ушли на войну. Несколько десятилетий назад в Живерни образовалась целая колония американских художников, которые приезжали сюда учиться у Моне и вдохновляться красотой французской провинции. С началом войны все они быстро возвращаются в Америку. Остается только один — скульптор Фридерик Уильям Макмоннис. В километре от дома Моне американец обустроил госпиталь для раненых французских солдат. Знаменитая певица кафешантанов Эжени Бюффе прошла курсы сестер милосердия, перевязывала раны солдатам в этом госпитале и успокаивала их непрекращающиеся боли как могла — тихими ночными песнями. Овощи для раненых поставлял Клод Моне из своего сада.
Моне в письмах сообщает друзья, что ни при каких обстоятельствах не покинет Живерни и не бросит дом и картины на растерзание врагу. К тому же, после смерти жены и сына и трехлетнего перерыва в работе у него, наконец, зреет грандиозный замысел.
«В артиллерийских битвах есть что-то впечатляющее и мистическое … Я мечтаю о новой Европе, я вижу в этой войне настолько же целительный, насколько и отвратительный путь к нашим целям; война очистит Европу и изменит ее …».
Клод Моне остался без садовников — все они ушли на войну. Несколько десятилетий назад в Живерни образовалась целая колония американских художников, которые приезжали сюда учиться у Моне и вдохновляться красотой французской провинции. С началом войны все они быстро возвращаются в Америку. Остается только один — скульптор Фридерик Уильям Макмоннис. В километре от дома Моне американец обустроил госпиталь для раненых французских солдат. Знаменитая певица кафешантанов Эжени Бюффе прошла курсы сестер милосердия, перевязывала раны солдатам в этом госпитале и успокаивала их непрекращающиеся боли как могла — тихими ночными песнями. Овощи для раненых поставлял Клод Моне из своего сада.
Моне в письмах сообщает друзья, что ни при каких обстоятельствах не покинет Живерни и не бросит дом и картины на растерзание врагу. К тому же, после смерти жены и сына и трехлетнего перерыва в работе у него, наконец, зреет грандиозный замысел.
Эрнст Людвиг Кирхнер вызвался служить водителем, чтобы не угодить в более опасное место. Войны он боится панически, от ожидания опасности у него отнимаются руки и ноги, нервы расшатаны. Уже через год, так и не побывав ни в одном сражении,Кирхнер будет демобилизован, но психическое здоровье так никогда и не восстановит. Через 20 лет, когда угроза новой мировой войны станет очевидной, он не выдержит напряжения — и покончит с собой.
Андре Дерен, Морис де Вламинк, Фернан Леже, Жорж Брак — молодое поколение французких художников-авангардистов оказывается на фронте.
Оскар Кокошка, болезненно переживающий разрыв с возлюбленной, воспринимает войну как лекарство. Он отбывает на фронт торжественно: продает огромную картину, написанную для Альмы Малер, на вырученные деньги покупает военную форму и договаривается о зачислении в элитное подразделение, где служила в основном аристократия. Напоследок идет к фотографу, чтобы тот запечатлел блестящего драгуна,готового ценой своей жизни доказать любовь и подавить отчаянье.
Андре Дерен, Морис де Вламинк, Фернан Леже, Жорж Брак — молодое поколение французких художников-авангардистов оказывается на фронте.
Оскар Кокошка, болезненно переживающий разрыв с возлюбленной, воспринимает войну как лекарство. Он отбывает на фронт торжественно: продает огромную картину, написанную для Альмы Малер, на вырученные деньги покупает военную форму и договаривается о зачислении в элитное подразделение, где служила в основном аристократия. Напоследок идет к фотографу, чтобы тот запечатлел блестящего драгуна,готового ценой своей жизни доказать любовь и подавить отчаянье.
Изображение Оскара Кокошки в военной форме было растиражировано на немецких открытках времен войны. 1915 год. Фото: www.poechlarn.at
Две с половиной тысячи картин из луврской экспозиции снимают со стен музея и отправляют на хранение в Тулузу и Блуа, подальше от Парижа.
1915
Художник, а теперь артиллерист, Люсьен-Виктор Гиран де Севола, попадает под жестокий обстрел. Рассматривая свою нарядную военную форму, Севола понимает, что именно она превращает французских солдат в живую мишень. И тогда он решает разработать специальный рисунок, который маскировал бы людей и орудия. Севола придумывает камуфляж! «Для полной деформации объекта я использовал методы кубистов, и это позволило мне привлечь к работам некоторых талантливых художников, которые, в силу особого видения, могли замаскировать любой объект», — рассказывал он. Во время Первой мировой войны во французской армии камуфлёрами служили 3 тысячи художников. В том числе Жорж Брак.Брак получил серьезное ранение в голову, потерял зрение, впал в кому и перенес трепанацию черепа. Со временем зрение к художнику вернется, но понемногу работать он начнет только через два года. Его самый близкий друг Пабло Пикассо не был призван на войну из-за испанского гражданства. Их эмоциональная связь, их творческий и личный тандем казались нерушимыми. До войны. Но когда Брак восстановился после ранения, начал видеть и возвращаться к работе, Пикассо был уже от него далек. До коца войны испанец успеет еще поучаствовать в самой скандальной постановке«Русских балетов» — балете «Парад». Он успеет прославиться, жениться, вернуться к реалистическому стилю изображения. Больше никогда связь Брака и Пикассо не будет прежней, за 4 военных года все сильно изменилось.
- Жорж Брак в траншее, 17 декабря 1914 года. Фото: georgesbraque.fr
- Франц Марк в блиндаже, 1915. Фото: www.altertuemliches.at
А пока Брак изобретал камуфляжный рисунок, используя методы кубистов, его противник Франц Марк получил задание замаскировать немецкие артиллеристские орудия. Это была целая серия грандиозных необъятных полотен в пуантилистском стиле, как скажет сам Марк — «от Моне до Кандинского». Камуфляж в стиле Кандинского, уверен художник, лучше всего спрячет оружие от самолетов,пролетающих на большой высоте.
Анри Матисс отправляет знакомым на фронт посылки с продуктами, его жена вяжет солдатам носки и перчатки. Матисс передает гравюры в Общество узников войны,помогает составлять списки пленных, ведет переговоры с жертвователями во Франции и Америке. И постоянно пытается хоть немного заработать: парижские галереи не готовы к покупкам и тем более к авансам, банковские операции с Россией прерваны,а там живет один из главных заказчиков Матисса — Сергей Щукин.
В апреле сын Огюста Ренуара Жан получает ранение, задето бедро. Жене художника Алин 56 лет, у нее диабет, ей все труднее двигаться, но она во что бы то не стало решает навестить сына в госпитале. Она проезжает 800 километров по стране,охваченной войной — и успевает к раненому вовремя. У Жана гангрена и хирург собирается ампутировать ногу. Алин протестует — ее сыну всего 20 лет! Эта поездка подкосила здоровье Алин Ренуар, она вернется домой в Кань и спустя два месяца умрет.
Будущий великий режиссер Жан Ренуар с костылями, но все же на обеих ногах,переезжает в госпиталь в Париж — сюда же, в свою пустую парижскую квартиру спешит овдовевший Ренуар, чтобы быть поближе к сыну. Отец, прикованный к инвалидному креслу, и сын, ковыляющий на костылях, проведут в этой квартире самые бесценные дни. Впервые они будут целыми днями разговаривать — эти разговоры позволят Жану спустя много лет написать книгу воспоминаний об отце.
Анри Матисс отправляет знакомым на фронт посылки с продуктами, его жена вяжет солдатам носки и перчатки. Матисс передает гравюры в Общество узников войны,помогает составлять списки пленных, ведет переговоры с жертвователями во Франции и Америке. И постоянно пытается хоть немного заработать: парижские галереи не готовы к покупкам и тем более к авансам, банковские операции с Россией прерваны,а там живет один из главных заказчиков Матисса — Сергей Щукин.
В апреле сын Огюста Ренуара Жан получает ранение, задето бедро. Жене художника Алин 56 лет, у нее диабет, ей все труднее двигаться, но она во что бы то не стало решает навестить сына в госпитале. Она проезжает 800 километров по стране,охваченной войной — и успевает к раненому вовремя. У Жана гангрена и хирург собирается ампутировать ногу. Алин протестует — ее сыну всего 20 лет! Эта поездка подкосила здоровье Алин Ренуар, она вернется домой в Кань и спустя два месяца умрет.
Будущий великий режиссер Жан Ренуар с костылями, но все же на обеих ногах,переезжает в госпиталь в Париж — сюда же, в свою пустую парижскую квартиру спешит овдовевший Ренуар, чтобы быть поближе к сыну. Отец, прикованный к инвалидному креслу, и сын, ковыляющий на костылях, проведут в этой квартире самые бесценные дни. Впервые они будут целыми днями разговаривать — эти разговоры позволят Жану спустя много лет написать книгу воспоминаний об отце.
«Он (Ренуар) любил слушать мои рассказы о войне, во всяком случае, те, в которых проявлялась вся ее трагическая нелепость. Особенно позабавил его следующий эпизод: во время отступления в районе Арраса меня послали в разведку с разъездом драгун. С какого-то холма мы обнаружили с полдюжины немецких улан, также посланных в разведку. Мы тотчас развернулись в боевой порядок, сохраняя предписанные промежутки в двадцать метров, крепко сжимая в руке древко пик, нацеленных на врага; точно то же сделали на своем холме немцы. Тронулись мы шагом, строго держа строй,потом перешли на рысь, затем в галоп, а метров за сто от противника пустили лошадей во весь опор: каждый из нас был исполнен твердой решимости проткнуть противника. Мы как бы вернулись во времена Франциска I и чувствовали себя участниками битвы при Мариньяне. Расстояние постепенно уменьшалось: мы уже могли различить под киверами напряженные лица немцев, а они, вероятно, видели наши под нахлобученными касками. Схватка длилась всего несколько секунд. Лошади, очевидно,не слишком горевшие желанием столкнуться, уклонялись от встречи, несмотря на удила и шпоры. Оба разъезда разминулись на бешеном аллюре, демонстрируя пасущимся в стороне овцам зрелище блистательного, но вполне безобидного кавалерийского маневра. Мы вернулись к своим чуть пристыженные, в то время как немцы возвратились к себе», — из книги «Ренуар» Жана Ренуара.
17 июня Эгон Шиле женится на дочери соседа, слесаря Хармса. Судя по письмам художника, большой любви и пылкой страсти здесь не было — после женитьбы он даже не собирался прерывать отношения с давней любовницей Валли, а в брак вступал по здравому размышлению. Через 3 дня после свадьбы художника призывают в армию.
Вену потрясло неожиданное сообщение: погиб художник Оскар Кокошка. Некрологи,слезы, сожаления. Расстроен кто угодно, только не бывшая возлюбленная Альма. В этом году она выходит замуж за Вальтера Гроппиуса и давно не ждет от бывшего возлюбленного героических подвигов. Но Кокошка не погиб — он получил ранение в голову, был брошен на поле боя — и какой-то французский солдат даже попытался добить его штыком, пробил легкое. Оскар выжил даже после этого, временно потерял память, безымянным раненым провалялся в госпиталях и предстал перед поседевшей от горя матерью спустя несколько месяцев после того, как «умер».
Вену потрясло неожиданное сообщение: погиб художник Оскар Кокошка. Некрологи,слезы, сожаления. Расстроен кто угодно, только не бывшая возлюбленная Альма. В этом году она выходит замуж за Вальтера Гроппиуса и давно не ждет от бывшего возлюбленного героических подвигов. Но Кокошка не погиб — он получил ранение в голову, был брошен на поле боя — и какой-то французский солдат даже попытался добить его штыком, пробил легкое. Оскар выжил даже после этого, временно потерял память, безымянным раненым провалялся в госпиталях и предстал перед поседевшей от горя матерью спустя несколько месяцев после того, как «умер».
1916
Немецкое правительство издает указ и прилагает поименный список известных художников, которые должны быть демобилизованы с целью обеспечения их безопасности. Имя Франца Марка — в этом списке. Но он об этом не узнает. Он убит осколком снаряда 6 марта в одном из самых длительных и жестоких сражений Первой Мировой — в битве при Вердене. За два дня до смерти Марк пишет жене:«В последние несколько дней я не видел ничего, кроме самых ужасных сцен, какие только способен представить человеческий разум… Но будь спокойна и не волнуйся: я вернусь к тебе — война закончится в этом году. Мне нужно заканчивать; перевозка для раненых, которая заберет это письмо, уезжает. Будь спокойна так же, как спокоен я».
Военные эскизы Франца Марка, которые он вкладывал в письма жене, были изданы в 1920 году и оцифрованы в совместном проекте Галереи Гуггенхайма и Музея американского искусства Уитни. Репродукции — по этой ссылке.
Василий Кандинский вряд ли знал, что его живописный стиль помог Францу Марку спрятать несколько немецких орудий. С началом войны он, русский, вынужден был Германию оставить и бежать сначала в Швейцарию, а потом в Россию. Когда до него дойдет известие о смерти Франца Марка, он скажет, что «Синего всадника» больше не будет, никогда: «Синий всадник» — это были мы двое, я и Франц Марк".
Эгон Шиле поначалу сопровождал пленных русских офицеров, а позже его перевели на должность клерка в лагере для пленных (помог блестяще красивый почерк) и даже выделили каморку, в которой художник обустроил мастерскую. Здесь он пишет портреты сослуживцев, русских офицеров и пустынные пейзажи без людей.
Эгон Шиле поначалу сопровождал пленных русских офицеров, а позже его перевели на должность клерка в лагере для пленных (помог блестяще красивый почерк) и даже выделили каморку, в которой художник обустроил мастерскую. Здесь он пишет портреты сослуживцев, русских офицеров и пустынные пейзажи без людей.
- Эгон Шиле. Ефрейтор - доброволец. 1916
- Эгон Шиле. Портрет русского военнопленного Григория Кладжишули. 1916
Андре Дерен побывал в самом пекле. Он прошел через все самые кровопролитные сражения войны: воевал в Шампани, где погиб Маке, воевал при Вердене, где погиб Марк. Как и Оскара Кокошку, его заочно «похоронили», оплакали и даже написали стихи в память о нем. Но он и не думал умирать — ему еще предстоят сражение на Сомме и Марнское сражение. Жизнерадостный экспериментатор Дерен, один из основателей фовизма, во время войны не имел возможности писать картины. Ни одного эскиза за 4 года. После войны он больше не экспериментирует: никакого больше кубизма или фовизма. Всю оставшуюся жизнь он будет писать неоклассику.
1917
27 сентября умирает Эдгар Дега — и в Париже проходят аукционы, на которых распродаются работы самого художника и картины, находившиеся в его частной коллекции. Обедневшие французкие коллекционеры и музеи не могут позволить себе такие покупки — цены на Дега взлетают до невиданных раньше. Большинство картин отправляется в Америку.
Картина «Урок музыки» написана накануне прощания. Старшему сыну Матисса исполнилось 18 — и его призвали в армию. Это он, Жан, курит на первом плане перед тем, как отбыть в тренировочный военный лагерь. Через несколько месяцев Матиссу удастся навестить сына: голодные, испуганные и замерзшие солдаты мылись раз в неделю в ручье и жили в лагере без туалетов. Матисс отдает Жану свою рубашку и успевает купить ему шинель.
1918
Всю войну, от первых до последних дней прошли Отто Дикс, Макс Эрнст и Фернан Леже.За 11 дней до окончания войны и подписания мирного договора 28-летний Эгон Шиле, которого прочат в главные венские живописцы, умирает от страшной болезни,испанского гриппа. Распространению эпидемии способствовали грязь и голод войны,массовое перемещение военных и беженцев. Болезнь уносит жизни как минимум 50 миллионов людей по всему миру, а вместе с Эгоном Шиле умирает его беременная жена.
В июле на дороге из Арраса в Дуллан Джон Сингер Сарджент стал свидетелем жуткой картины. Ослепшие французские солдаты, пораженные во время атаки горчичным газом, ждали помощи и медленно, наощупь двигались в сторону госпиталя.
Анри Матисс был первым гражданским, который въехал в город Боэн после его освобождения. Его мать всю войну оставалась в своем доме и однажды была арестована, а брат по 12 часов в день работал в трудовом лагере для военнопленных. Только спустя 4 года Матисс смог с ними увидеться.
12 ноября, на следующий день после окончания войны, Клод Моне пишет другу Жоржу Клемансо: «Великий и дорогой друг, я почти закончил две декоративные работы,которые хочу подписать в день Победы и с Вашей помощью предложить в дар государству. Это малость, но для меня это единственный способ поучаствовать в Победе. Я бы хотел, чтобы два этих панно поместили в Музее декоративного искусства: буду счастлив, если Вы выберете их лично. Я Вами восхищаюсь и сердечно Вас обнимаю». 8 огромных панно с водяными лилиями, которые выбрал герой, «отец победы» Клемансо и которые сейчас расположены в овальных залах музея Оранжери,Клод Моне подарил стране в честь победы в Великой войне.
12 ноября, на следующий день после окончания войны, Клод Моне пишет другу Жоржу Клемансо: «Великий и дорогой друг, я почти закончил две декоративные работы,которые хочу подписать в день Победы и с Вашей помощью предложить в дар государству. Это малость, но для меня это единственный способ поучаствовать в Победе. Я бы хотел, чтобы два этих панно поместили в Музее декоративного искусства: буду счастлив, если Вы выберете их лично. Я Вами восхищаюсь и сердечно Вас обнимаю». 8 огромных панно с водяными лилиями, которые выбрал герой, «отец победы» Клемансо и которые сейчас расположены в овальных залах музея Оранжери,Клод Моне подарил стране в честь победы в Великой войне.
Заглавная иллюстрация: Отто Дикс. Война. Триптих.
Автор: Анна Сидельникова
Автор: Анна Сидельникова
ХУДОЖНИКИ, УПОМИНАЕМЫЕ В СТАТЬЕ
© Arthive, 2018
Комментировать
Отдыхай как художники: Дали, Петров-Водкин, Кирхнер, Коровин
Туристические компании часто предлагают оно и то же: горящий Кипр«за недорого», 3 европейские столицы за 6 дней на автобусе, Барселона с музеем Пикассо и зданиями Гауди. А что если не идти по музеям, а поискать идеи нетривиального отдыха у самих художников? И если, к тому же, есть шанс увидеть место отдыха немца Кирхнера практически таким, какое оно было при жизни художника. Или если ехать в ту же Барселону, но по маршруту Константина Коровина? Не переживайте, он тоже не знал испанского.
Отдыхай как Дали: Марсель Дюшан, Коко Шанель, устрицы и пир во время чумы
Время и место: лето 1939 — осень 1940, АркашонПутевые заметки: Дали был отпетым трудоголиком и довольно редко выбирался на отдых в прямом смысле слова. В 1939 году отправиться на курорт его заставила война. Когда стало известно о начале военных действий в Польше, художник стал раздумывать, где бы переждать смутные времена с максимальным комфортом.
Сразу же после начала войны в сентябре 1939 он оставил Париж и отправился в Аркашон, что на морском побережье южнее Бордо. «По карте я определил место своей зимней кампании, чтобы оно сочетало в себе отдаленность от возможного нашествия и мою страсть к хорошей еде, — делился он воспоминаниями в книге«Безумная жизнь Сальвадора Дали». — Мой палец наконец остановился на одной из ностальгических точек французской кухни: Бордо. Немцы придут сюда в самую последнюю очередь, в том случае, если они окажутся победителями, а это казалось мне маловероятным. Тем более — Бордо означает отличные вина, рагу из кролика, утку с апельсинами и аркашонские устрицы!"
Сальвадор Дали и Коко Шанель
В Аркашоне — городе на юго-западе Франции — супруги Дали арендуют особняк в колониальном стиле по адресу бульвар Лa-Пляж, 131. Окна дома выходят одной стороной на море, а другой — на бассейн, где разводят устриц. Там их навещают именитые гости: Коко Шанель, которую Дали считает отменной говоруньей, уступающей в этом лишь хозяину особняка месье Кальве, и Марсель Дюшан, составлявший компанию Гале в шахматной игре.
Несмотря на тревожные вести из Парижа, где уже вовсю идут бомбардировки, художник с женой продолжают наслаждаться жизнью, посещая лучшие рестораны в округе — «Шато Тромпетт» и «Шапон Фин» — где они заказывают рагу из зайчатины, утку с апельсинами или гусиный паштет с виноградом. Если Дюшан полностью отдавался праздности, то Дали и в этой атмосфере морского курорта не смог воздержаться от труда. Более того, он признавался, что бездействие Дюшана стимулировало его творческие порывы. Он обустроил мастерскую, где в эти месяцы написал картину «Два куска хлеба, выражающие чувство любви».
Несмотря на тревожные вести из Парижа, где уже вовсю идут бомбардировки, художник с женой продолжают наслаждаться жизнью, посещая лучшие рестораны в округе — «Шато Тромпетт» и «Шапон Фин» — где они заказывают рагу из зайчатины, утку с апельсинами или гусиный паштет с виноградом. Если Дюшан полностью отдавался праздности, то Дали и в этой атмосфере морского курорта не смог воздержаться от труда. Более того, он признавался, что бездействие Дюшана стимулировало его творческие порывы. Он обустроил мастерскую, где в эти месяцы написал картину «Два куска хлеба, выражающие чувство любви».
Дали кичился, что ему удавалось довольно долго игнорировать события и продолжать жить как ни в чем не бывало: «В атмосфере кровавого гниения, находясь у себя в мастерской, глядящей на чудесный бассейн Аркашона, наслаждаюсь и радуюсь при мысли, что в мире, охваченном параноидальным сумасшествием, я один сохраняю критический разум, остаюсь хозяином ситуации, обладаю иммунитетом против всех потуг пропаганды и разгула низких страстей», — писал он. Но и до него дотянулись костлявые руки войны.
Когда летом 1940 года художнику сообщили, что немцы вошли в их район обитания и угрожают расстрелом всем его жителям, «критический разум» Дали впал в смятение. Он просит Галу тотчас увезти его в безопасное место, и супруги поспешно готовятся к отплытию в США, где они проведут всю войну и еще несколько послевоенных лет.
Когда летом 1940 года художнику сообщили, что немцы вошли в их район обитания и угрожают расстрелом всем его жителям, «критический разум» Дали впал в смятение. Он просит Галу тотчас увезти его в безопасное место, и супруги поспешно готовятся к отплытию в США, где они проведут всю войну и еще несколько послевоенных лет.
Источник фото: www.sudouest.fr
Что делать в Аркашоне сегодня: по адресу 131 Boulevard de la Plage, Arcachon значится сохранившаяся до наших дней «Villa Salesse», а неподалеку сдаются апартаменты. Рядом — магазин деликатесов (Аркашонские устрицы ценил еще писатель Франсуа Рабле), винодельня и пекарня, так что отдых на одном из главных курортов атлантического побережья Франции можно провести хотя бы отчасти в духе Дали. Хлеб, любовь, вино, купания, если желаете — шахматы… И фото в чем-то (или с чем-то) от Chanel на фоне виллы, где гостил Дали — как вариант открытки.
Отдыхай как Петров-Водкин: крыши, средневековье, виноград и арбузы
Время и место: лето-осень 1921 года, Самарканд.Путевые заметки: Кузьма Сергеевич Петров-Водкин отправился в Самарканд в составе научной экспедиции, которая должна была оценить состояние памятников архитектуры Туркестана. Петров-Водкин — опытный путешественник и бродяга, привыкший обходиться самым необходимым, художник и писатель. И едет он прежде всего за новыми впечатлениями.
Из северного, слякотного Петрограда, мимо высохшей Волги, разрушенных войной и охваченных холерой и голодом городов художник добирается до знойного Самарканда. Потому первые его впечатления, конечно, фруктовые: «Урюк и абрикосы,нежные персики, перебиваемые вишнями. Понемногу тут и там вспыхнут первые гроздья винограда. Впоследствии виноград засиляет все; самых разных нюансов и форм, он царит долго и настойчиво, пока не ворвутся в него кругляши дыней и арбузов и, наконец, заключительный аккорд золотых винных ягод заполнит лотки и корзины. В лавочках кишмишовый изюм разыграется янтарем к этому времени. Среди всего этого пшеничный цвет узорных, хрустящих по наколам, лепешек».
В Самарканде Петров-Водкин купается утром в Серебряном источнике, уходит до ночи в пустыню, бывает на частых семейных праздниках и, конечно, изучает архитектуру и древние легенды. Его любимица — бирюзовая Шахи-Зинда, комплекс мавзолеев,который начали строить в XIV веке, но сохранили при этом гораздо более древние элементы. Один из них — надгробие Кусама ибн Аббаса, который был братом пророка Мухаммеда и пришел в Самарканд проповедовать ислам.
«Рассказывают: спасаясь бегством после окончательного поражения, Кусам-ибн-Аббас жестом отчаяния втыкает рукоятку нагайки в землю — рукоятка пустила корни и разрослась в дерево над могилою своего владельца… Всеведущий самаркандиолог Вяткин сам удивлен породою этого дерева, не встречаемого в Самаркандии», — пересказывал местные легенды Петров-Водкин в книге «Самаркандия», которую написал по приезду и снабдил путевыми зарисовками.
«На крышах особый город: здесь проводят вечера и ночи. Крышами женщины ходят в гости друг к другу. Сверху не видно улиц. Заросшие травой и маком, здесь свои улицы и площади. Хотя бы и слабый ветерок отгоняет не видимых глазом насекомых».
Что делать в Самарканде сегодня: смотреть в небо, опрокинутое глубокой плошкой над землей, курить кальян и пить чай, есть виноград и, конечно, идти искать чудесную восточную бирюзу на стенах древней Шахи-Зинды, взойти по ступеням к гробнице Кусама ибн Аббаса и услышать легенды о «Живом царе», который не погиб, а до сих пор бродит в подземельях и иногда показывается посетителям Шахи-Зинды всадником на белом коне. Главную площадь Самарканда Регистан, по совету Петрова-Водкина,лучше видеть в день праздника, когда она заполняется людьми: именно в праздник«заговорила геометрическая майолика отвесов стен, углубились ниши и своды — на массовые действа рассчитанная, площадь себя оправдала».
Отдыхай как Эрнст Людвиг Кирхнер: нудистский пляж и Балтийское море
Время и место: лето 1908−1913, остров Фемарн, Германия.Путевые заметки: Эрнст Людвиг Кирхнер впервые побывал на Фемарне в 1908 году — и стал приезжать на остров каждое лето, вплоть до 1913. В этот последний год на Фермане он останавливался в доме смотрителя маяка Эрнста Литмана с подругой Эрной, Отто Мюллером и его женой Машкой, занимает мансарду, из окна которой любуется пустынным пляжем.
Эрна и Машка нагишом нежатся на побережье, Отто и Эрнст непрестанно пишут их загорелые обнаженные тела, все 8 детей Литманов резвятся неподалеку.
Кирхнер становится почти членом семьи.
Нудистские купания, гимнастика, свежая пища — это не просто гедонистские прелести немецкого туризма, а часть эстетической и мировоззренческой концепции Кирхнера и его коллег по художественному объединению «Мост». Наготу, близость к природе,естественность они противопоставляют безжалостной индустриальной махине, которая лишает человека индивидуальности.
Неподалеку от берега, на песчаной отмели, год назад потерпела крушение шхуна«Мари». Волны выносят на пляж дубовые брусья, обломки корабля. И Кирхнеру приходит в голову вырезать скульптуры из этих обломков. Это новое занятие художника так увлекает, что он перестает надеяться на благосклонность моря — и плавает за брусьями сам. Приближается осень, а Кирхнеру не хочется покидать остров, одному из друзей он пишет: «К сожалению, скоро возвращаться. Вы не поверите, насколько нам это тяжело. Я не знаю, когда море красивее, летом или осенью. Я рисую, сколько могу,чтобы хоть что-то увезти с собой из тысяч вещей, которые хотел бы нарисовать. К тому же дуб с осевшего на мели судна становится все более заманчивым материалом для скульптур. Надо непременно взять с собой пару необработанных кусков — время поджимает, а дни делаются все короче».
Неподалеку от берега, на песчаной отмели, год назад потерпела крушение шхуна«Мари». Волны выносят на пляж дубовые брусья, обломки корабля. И Кирхнеру приходит в голову вырезать скульптуры из этих обломков. Это новое занятие художника так увлекает, что он перестает надеяться на благосклонность моря — и плавает за брусьями сам. Приближается осень, а Кирхнеру не хочется покидать остров, одному из друзей он пишет: «К сожалению, скоро возвращаться. Вы не поверите, насколько нам это тяжело. Я не знаю, когда море красивее, летом или осенью. Я рисую, сколько могу,чтобы хоть что-то увезти с собой из тысяч вещей, которые хотел бы нарисовать. К тому же дуб с осевшего на мели судна становится все более заманчивым материалом для скульптур. Надо непременно взять с собой пару необработанных кусков — время поджимает, а дни делаются все короче».
Что делать на острове Фемарн сегодня: редкий случай, когда за 100 лет на острове не произошло существенных изменений. Единственная значительная перемена с тех пор — это железнодорожно-автомобильный мост протяженностью в километр, который соединяет материковую Германию и остров Фемарн. На острове сохранились все маяки,которые писал Кирхнер, все лагуны и груды камней. Здесь всего один город, в котором живет большая часть населения, и полсотни деревень.
Вестермаркельсдорф — деревенька в северной части острова Фемарн, неподалеку от которой вы обнаружите самый дикий и первозданный нудистский пляж. Еще два пляжа для любителей загорать и купаться нагишом, правда, более людных и шумных,легко отыскать рядом с островными кемпингами. Кроме того, побережье Фемарна считается одним из лучших мест для виндсерфинга — когда нудистский отдых поднадоест, можно отступить от кирхнеровского сценария и размяться.
Вестермаркельсдорф — деревенька в северной части острова Фемарн, неподалеку от которой вы обнаружите самый дикий и первозданный нудистский пляж. Еще два пляжа для любителей загорать и купаться нагишом, правда, более людных и шумных,легко отыскать рядом с островными кемпингами. Кроме того, побережье Фемарна считается одним из лучших мест для виндсерфинга — когда нудистский отдых поднадоест, можно отступить от кирхнеровского сценария и размяться.
Читайте первую часть обзора в Артхиве. Отдыхай как художники: Климт, Сарджент,Репин
Отдыхай, как Константин Коровин: музей пыток, херес, осьминоги и фламенко
Время и место: лето 1888 года, Барселона и Валенсия.Путевые заметки: Когда Савва Иванович Мамонтов затеял ставить «Кармен» Бизе,Константин Коровин уговорил мецената, чтобы тот отправил его в Испанию — писать эскизы с натуры. В Барселону художник прибыл поездом глубокой ночью, испанского языка он не знал.
Носильщик, как мог, помог с ночлегом: отвел художника в один из местных монастырей. А местный монах предложил ему расположиться в подвале на соломе. Любопытный Коровин осмотрел место своего пристанища и обнаружил, что в этом подвале прежде располагалась… пыточная! Здесь была чугунная «Железная Дева», утыканная изнутри острыми шипами, железная кровать с ремнями из железа, жаровня — словом,настоящее подземелье инквизиторов. К счастью, никто Коровина там не удерживал — вышел он беспрепятственно. И тут же попал в новое приключение, заглянув в таверну. Тут подавали местное вино, и подавали красиво: молодая испанка плеснула жидкость из стакана вверх и поймала все вино в тот же стакан. Несмотря на ее предупреждения,художник не ограничился двумя стаканами «Мазанильи»… Утром путник проснулся на вокзале, в салоне первого класса, куда его отвели сердобольные девицы из таверны. Добрый носильщик отыскал Коровина, принес его багаж и посадил на поезд в Валенсию.
Там путника поразил общественный транспорт, напоминающий «огромные черные бочки, запряженные четверками лошадей». А Коровин, в свою очередь, поражал местную публику: на него обращали внимание из-за шляпы, оказавшейся по фасону близкой к тем, что носили тогда матадоры.
В ресторане гостиницы Коровину подали на блюде «какие-то жареные длинные хвосты под соусом». Рыбы в меню не оказалось, так что пришлось Коровину «есть чудовище» — ноги осьминога. Впрочем, на вкус монстр был «похож на вареный язык». «Как же это», — думал Коровин, жуя осьминога, — «рыбы нет, а рядом море?»
В ресторане гостиницы Коровину подали на блюде «какие-то жареные длинные хвосты под соусом». Рыбы в меню не оказалось, так что пришлось Коровину «есть чудовище» — ноги осьминога. Впрочем, на вкус монстр был «похож на вареный язык». «Как же это», — думал Коровин, жуя осьминога, — «рыбы нет, а рядом море?»
Пора было приниматься за эскизы к «Кармен». Местные художники нашли для Коровина двух натурщиц — Леонору и Ампару. За все время позирования девушки не взяли с художника ни одной песеты и всячески развлекали — водили его в комнату смеха, в балаган — посмотреть на гигантскую свинью, — танцевали для него фламенко. В благодарность Коровин купил им новые щегольские ботинки и китайские платки с длинной бахромой.
А как-то раз художники Запатэр и Леонард пригласили Коровина в загородный ресторан с цыганскими «не вполне пристойными» танцами, заботливо снабдив ножом — навахой. «Хорошенькое развлечение», — подумал Коровин. Трио отправилось в ночь по узким улочкам Валенсии… Жгучие цвета — красный, оранжевый, желтый; огромные длинные восьмиугольные фонари, свисавшие с потолка; красавицы испанки в платьях с низким вырезом; прекрасная танцовщица на маленькой эстраде… «Вот такой кабак нужен в „Кармен“» — подумал Коровин и тут же стал делать эскизы.
Что сегодня смотреть в Испании. В духе путешествия Константина Коровина можно заглянуть в Барселоне если не в музей пыток, то в Музей восковых фигур: есть там такие сценки, что кровь стынет в жилах. Заехать в монастырь Монтсеррат (50 км от Барселоны), а в ресторане отведать осьминога и описанную разновидность хереса — Манзанилью. Крепость — 15−20%, на вокзал можно и самим дойти. Не пренебрегать общественным транспортом, торговаться в продуктовых рядах,и посетить шоу фламенко, узнав заранее не слишком «туристические» местечки. Однако ж и не настолько экстремальные, чтобы брать с собой электрошокер.
Артхив: читайте нас в Телеграме и смотрите в Инстаграме
Авторы публикации: Наталья Азаренко (глава о Дали), Анна Сидельникова (главы о Петрове-Водкине, Кирхнере), Рита Лозинская (глава о Коровине).
Авторы публикации: Наталья Азаренко (глава о Дали), Анна Сидельникова (главы о Петрове-Водкине, Кирхнере), Рита Лозинская (глава о Коровине).
