27.07.2018

Колыбельная для Греты

 

В конце июля — начале августа 1945 года под Берлином, в Потсдаме, встретились главы государств-союзников для решения судеб послевоенной Германии. По вечерам для их развлечения проводились концерты с участием выдающихся мастеров, в том числе советских. Сталин любил Образцова, поэтому позвали в Потсдам и Сергея Владимировича.

Один из этих VIP-концертов решили повторить на ступенях рейхстага — что называется, для широкой публики. Выступление Образцова прошло с большим успехом, он исполнил два своих коронных номера, «Кармен» и «Налей бокал», и уже готовился к отбытию в гостиницу, когда к нему обратился немец-инвалид. Он поведал печальную историю своей семьи.

В декабре 1941 года он потерял ногу в боях под Москвой. В 1943 году под Сталинградом погиб его единственный сын. До недавнего времени они жили втроем с невесткой и маленькой внучкой в Берлине, но 8 мая 1945 года на глазах у четырехлетней Греты от шальной пули погибла мама. С тех пор девочка всех боится, почти не ест и не пьет, не разговаривает, забилась в угол. Дедушка не знает, как вывести внучку из шокового состояния. Может быть, господин Образцов согласится как-то помочь ему?

Образцов не раздумывая согласился навестить сироту. Идти оказалось не слишком далеко. Правда, чтобы увидеть девочку, Сергею Владимировичу пришлось спуститься в глубокое бомбоубежище, до предела заполненное женщинами, стариками и детьми, ютившимися здесь при тусклом свете керосиновой коптилки. С трудом добрались до места в дальнем углу, где притаилась бедная девочка. Дедушка попытался представить ей русского гостя, но в ответ она еще больше натянула на себя плед. Образцов попросил деда оставить внучку в покое, достал из сумки одну из самых знаменитых своих кукол — малыша по имени Тяпа — и тихо-тихо запел колыбельную песенку. В подвале все умолкли: никто не понимал, кто этот господин и что ему здесь нужно...

Сергей Образцов и Тяпа

Между тем через какое-то время из-под пледа показалась голова девочки. Увидев куклу, она протянула к ней руки. Продолжая петь, Образцов сделал шаг навстречу ребенку. И вот они уже вместе держат «засыпающего» Тяпу. Сергей Владимирович осторожно, чтобы не нарушить «сон младенца», а главное, не спугнуть Грету, снимает куклу со своей руки, и она остается в объятиях девочки. Теперь она начинает петь свою колыбельную — вероятно, ту самую, с помощью которой еще совсем недавно мама укладывала ее спать. Девочке робко вторят другие голоса: эту песенку здесь знают многие. Сольное исполнение постепенно превращается в хоровое, в котором, как и должно быть в колыбельной, доминирует нежное пиано-пианиссимо. Пение заканчивается, и в полной тишине неожиданно раздается какой-то странный звук, напоминающий птичьи трели. Оказывается, под пледом, помимо Греты, еще и канарейка в красивой клетке. Она тоже жертва только что завершившейся войны: во время бомбардировки лишилась одного глаза и несколько месяцев не издавала никаких звуков. И вот то ли знакомый голос Греты, то ли умиротворяющая мелодия заставила канарейку вновь запеть.

Прошло много лет. Образцов давал свой сольный концерт в Западном Берлине. По окончании выступления к нему подошла женщина средних лет и протянула небольшой букет цветов. Сергей Владимирович поблагодарил ее, а женщина спросила: «Вы меня не узнаете? Помните, в 1945 году инвалид пригласил вас к девочке с канарейкой в бомбоубежище?»

— Как же, — сразу вспомнил Образцов, — я подарил вам тогда своего любимого Тяпу.

— Тяпа жив до сих пор и, в отличие от меня, совсем не повзрослел, — не без кокетства заметила дама. — Только теперь он помогает мне укладывать спать мою внучку...

Из: Беспартийный дворянин