Доктор Ури Мильштейн: «Возможно, резне 7.10.23 предшествовал неудавшийся заговор»

Интервью провел и записал Шимон Коэн

Предисловие переводчика: Прецедент Войны Судного дня

Поскольку др. Мильштейн проводит параллели между провалом израильской армии 7.10 и Войной Судного дня, напомню общую историческую канву войны Судного Дня 1973 (как она представлена в Википедии).

25 сентября 1973 года король Иордании Хусейн тайно прибыл в Израиль и сообщил Меир, что располагает достоверной информацией о готовящемся нападении Сирии на Израиль. У короля не было данных о планах Египта, но он полагал, что эта страна также примет участие во вторжении. Вскоре после этого израильская разведка получила сведения о мобилизации 120 тысяч резервистов в Египте и начале эвакуации советских военнослужащих и советников из Египта и Сирии. Однако глава Министерства обороны Моше Даян, и начальник военной разведки Эли Зеира продолжали уверять, что вступление в войну Египта маловероятно, а военные действия со стороны одной лишь Сирии не представляют для Израиля угрозы. Моше Даян не хотел, чтобы Израиль выглядел агрессором - это могло бы стоить ему неоценимой поддержки Соединённых Штатов.

К утру 5 октября, накануне наступления в Израиле ежегодного поста Судного дня (Йом-кипур), стало известно, что на египетской стороне Суэцкого канала сосредотачивается большое количество техники для форсирования водных преград. Начальник Генерального штаба отменил все отпуска военнослужащих и начал переброску танковых частей к сирийской границе. Из-за его расхождений с Даяном в оценке намерений Египта окончательное решение о дальнейших шагах осталось за Голдой. На заседании узкого кабинета мобилизацию резервистов отложили до окончания поста, хотя в случае острой необходимости эта возможность оставалась у премьер-министра и в Йом-кипур. Меир также срочно отправила посла Израиля в США Симху Диница обратно в Вашингтон, где уже находился министр иностранных дел Абба Эвен.

Утром 6 октября «Моссад» получил информацию, что египетско-сирийское вторжение начнётся на закате этого дня. Времени на мобилизацию оставалось слишком мало, и начальник израильского Генштаба Давид Элазар предложил нанести упреждающий авиаудар по частям противника. Однако Моше Даян был категорически против. Решение вновь пришлось принимать Голде Меир. Она отказалась от превентивного удара, но согласилась начать мобилизацию и распорядилась о немедленной эвакуации детей из кибуцев на границе с Сирией.

Вскоре после того, как премьер-министр заверила посла США в том, что Израиль не будет атаковать первым, в Йом Кипур началась внезапная совместная атака арабской коалиции – Египта и Сирии. Египетские силы почти без сопротивления пересекли Суэцкий канал и продвинулись на Синайский полуостров, но через три дня Израиль, остановил египетское наступление. Сирийцы, скоординировавшие свою атаку на Голанских высотах с египетским наступлением, первоначально достигли угрожающих успехов на территории, удерживаемой Израилем - но в течение трёх дней израильские силы отбросили сирийцев к довоенным линиям прекращения огня. Америка организовала так называемый "воздушный мост" военной помощи. На момент окончания конфликта израильские боевые подразделения находились в 100 км от Каира, 3-я египетская армия была окружена. По некоторым данным, Дамаск мог обстреливаться израильской артиллерией.

18 ноября 1973 года правительство уполномочило председателя Верховного суда Шимона Аграната составить следственную комиссию, которая проведёт расследование и предоставит правительству отчёт о решениях, принятых военными и гражданскими должностными лицами на основании существовавшей накануне войны информации.

В первом предварительном отчёте комиссии Аграната, опубликованном 1 апреля 1974 года ответственность за неготовность к войне возлагалась на руководства армии и военной разведки. Были уволены начальник Генерального штаба Давид Элазар, командующий Южным военным округом генерал Шмуэль Гонен, глава военной разведки (АМАНа) Эли Зеира и его заместитель Арье Шалев. Публикация отчёта усилила общественный протест, вызванный недостаточной готовностью к войне, и 11 апреля 1974 года Голда Меир объявила об отставке правительства. Новым главой правительства, сформированного в июне того же года, стал Ицхак Рабин, бывший во время войны неофициальным советником при Элазаре. Окончательный (третий) отчёт был завершён 30 января 1975 года, однако его значительная часть подлежала публикации только после 30 лет. В отчёте упоминалось, что «Моссад» получил своевременное предупреждение о намерении Египта напасть на Израиль 6 октября, однако категорическое мнение военной разведки о том, что такого нападения не будет, оказало ослепляющее воздействие как на руководство «Моссад», так и на политическое руководство страны.

В 1995 году была разрешена публикация всех отчётов комиссии, за исключением примерно 50 страниц, которые остаются засекреченными. В 2008 году было решено снять секретность с большей части протоколов комиссии, содержавших свидетельские показания Давида Элазара, Моше Даяна, Ариэля Шарона, Шмуэля Гонена и некоторых других должностных лиц. В феврале 2012 года отчёт комиссии был опубликован.

12 сентября 2013 года — через 40 лет после Войны Судного дня — были опубликованы свидетельские показания премьер-министра Голды Меир. Премьер-министр объяснила комиссии, что совершила ошибку, когда воздержалась от мобилизации резервистов, однако против мобилизации были министр обороны, начальник Генштаба и все министры, и она не могла вступать в конфликт с главой АМАНа и начальником Генштаба. Меир также отметила, что не сожалеет о том, что не приняла решения об упреждающем ударе против Египта и Сирии, так как это вызвало бы международную критику и поставило бы под угрозу получение.

В конце октября 2013 года впервые были рассекречены и опубликованы показания министра обороны Моше Даяна комиссии Аграната. На вопрос комиссии, почему не была вовремя объявлена мобилизация резервистов, он ответил, что целиком положился на мнение начальника Генерального штаба ЦАХАЛа генерала Давида Элазара. По словам Моше Даяна, доклады спецслужб — Моссада и военной разведки АМАН - были противоречивыми, а Элазар полагал, что, концентрируя войска на границе с Израилем, Египет проводит манёвры. Соответственно, было достаточно причин воздержаться от мобилизации. «Если бы мы сделали это первыми без достаточных оснований, нас бы обвинили в агрессии против арабских стран», — заявил Моше Даян.

Война Судного дня и 7 октября – один и тот же сценарий

Мы говорим с военным историком др. Ури Мильштейном. […] «То, что произошло во время войны Судного Дня и то, что случилось седьмого октября, с самого начала развивалось по одному и тому же сценарию", — говорит др. Мильштейн. Он напоминает, что тогда, даже еще до начала Войны Судного Дня, было очевидно, что налицо крупный провал разведки – поскольку все было заранее известно израильским спецслужбам. Неудачное начало войны тогда объяснили неверной интерпретацией фактов, - иначе говоря, неверной "концепцией". Ури Мильштейн, который посвятил обширное исследование событиям, предшествовавшим войне Судного Дня, утверждает, что эту самую "концепцию" изобрела постфактум комиссия Аграната. "Мы еще тогда [в ноябре 1973 года] пришли к выводу, что есть только две возможности интерпретировать выводы комиссии Аграната. Первая опция: эта "концепция" действительно существовала. Если это так, и если те, кто стоял во главе армии, и в особенности руководство разведки, руководствовались подобной "концепцией" – то значит, все они страдали тяжелой формой умственной отсталости. Потому что в свете фактов, которые были известны уже тогда, невозможно было надеяться, что войны не будет. Вторая опция: никакой ошибочной "концепции" на самом деле не было. Генералам, руководившим армией и разведкой, с самого начала было известно, что готовится война - и они этого хотели с самого начала.

Мильштейн кратко характеризует то, что он называет "заговором" вокруг войны Судного Дня. Он уверен, что это был заговор Моше Даяна, Государственного секретаря США Генри Киссинджера и президента Египта Анвара Садата, Все они намеревались дать Египту возможность небольшой победоносной войны, в которой будет форсирован Суэцкий канал и погибнут полсотни солдат – для блага страны это не такая страшная жертва. Затем в ходе войны настанет перелом, угрожающий режиму Садата, - и Америка его спасет. Мильштейн считает, что в таком случае у Египта мог бы появиться шанс перейти из советского лагеря в американский. Израилю в любом случае пришлось бы отступить от Суэцкого канала". По этому поводу Мильштейн напоминает вопрос, который задали президенту Никсону о войне Судного дня, - отвечала ли она ожиданиям? – и ответ Никсона: "более чем".

Когда факты и подробности исторического события вызывают вопросы, на которые до сих пор нет логичного и убедительного ответа – появляются подозрения о заговоре. Когда мы переходим к событиям 7.10, Мильштейн подчеркивает, что сейчас, через пятьдесят лет, нам легче понять, что случилось: у нас уже есть прецедент, который многое объясняет– и это война Судного дня.

"Я интервьюировал политиков и генералов, - говорит Мильштейн, - в том числе полковника [алуф мишне] в отставке Рафаэля Бухника Хена, который опубликовал книгу под названием "Концепция". Я спрашивал его, как можно объяснить, что в начале войны Судного дня , в ночь с 6 на 7 октября начальник штаба и его заместитель бездействовали в течение 12 часов (а некоторые считают, что в течение 12 или 24 часов). Он ответил: "У меня нет объяснения". Это говорит тот, кто написал книгу о "концепции"!

По аналогии с этим "прецедентом" Мильштейн объясняет то, что он считает "заговором", который привел к массовым убийствам мирных жителей 7 октября. "Многие определяют это более жестким словом: "предательство", - говорит он.

Для тех, кто считает нынешнее правительство опасным для самого существования государства Израиль, любая попытка нейтрализовать эту угрозу не представляется как предательство. Они считают, что это правительство следует свалить любой ценой. Даже если эта цена – политизация армии и отказ от службы, говорит Мильштейн и снова напоминает, что по первоначальным оценкам в войне Судного дня должны были погибнуть не более 50 солдат, а в конце концов потери были более чем 2500 убитых.

По мнению Мильштейна, те, кто планировал эту "концепцию", были уверены, что следует любой ценой убрать Биби и свалить правительство. Пытались достичь этого разными путями (сфабрикованные судебные дела, демонстрации и т.п. – Е.Р.) – и ничего не получилось. Тогда решили, что для пользы дела не помешает небольшая военная угроза. Ведь Нетаниягу присвоил себе кличку "господин Безопасность". И если к обвинениям в подкупе и т.п. присовокупится небольшая угроза для безопасности государства - даже если ценой успеха станет нападение на один-два киббуца и убийство одного-двух киббуцников, и похищение еще парочки израильтян, и придется для выкупа освободить целую колонну террористов, - все это сильно ударит по репутации Биби.

Однако можно назначить начало войны – но не ее конец, - говорит Мильштейн и продолжает описывать цепочку событий, как он их себе представляет. – Может быть, те, кто замышлял эту провокацию, даже немного опасались, что тех, кто придет для того, чтобы похитить израильтян, остановят с самого начала. Но все же они наверняка были уверены, что в любом случае похитителей настигнут, убьют и освободят похищенных. Но это не сработало.

Участники заговора

Мы спрашиваем др Мильштейна, кого конкретно он имеет в виду, когда говорит о "них", о тех, кто замышлял этот заговор. Он отвечает, что в Израиле все знают, кто это, и что он не будет отвечать на этот вопрос, потому что не желает, чтобы ему предъявили иск за клевету. Поэтому в интервью он не будет называть имена, но в своих лекциях в узком кругу он назовет конкретных людей – одного или двух – которые, вероятно, стоят за этими событиями.

Мы продолжаем спрашивать, не кажется ли ему, что те, кто планировал столь обширную программу, должен был бы привлечь к ее исполнению немалое количество сообщников, - а это делает сохранение тайны почти невозможным. Др. Мильштейн отвечает, что ровно то же самое говорили о войне Судного дня: для такого заговора необходимо большое количество участников. На самом деле достаточно трех или четырех ]полностью посвященных в заговор] . Все остальные не должны знать подробности. У каждого свои функции, и он не обязан видеть общую картину.

"Все это случилось на самом деле – и ты спрашиваешь себя, как это могло случиться? Ведь все было известно. Вся информация стекалась в 8200 (подразделение армейской разведки, которое занимается сбором информации и расшифровкой кодов). Но эта информация была закрыта. Почему она была закрыта? Полное молчание. На всю страну – только два вертолета Бог знает на каком расстоянии…. Все это – или цепочка очень странных совпадений, или хорошо обдуманная диверсия. В данном случае невозможно поверить, что начальник штаба армии, разумный интеллигентный человек, не привел в боевую готовность все командование Юга, когда получил всю информацию. Как это можно объяснить? Ведь это же очевидно - когда ты получаешь информацию, что несколько тысяч бойцов "нухба" поменяли сим-карты в своих мобильниках, запасли много воды и собрались в своих туннелях, как минимум нужно привести всех в боевую готовность еще до рассвета. Понятно, что если бы солдаты находились на позициях, ничего бы этого не произошло, не говоря уже о не находившихся в боевой готовности ВВС. Нет никаких оснований для того, чтобы тот, кто отвечал за это, приказал, чтобы патрули не подходили к забору. Нет никакого другого объяснения тому, что все камеры не работали, как свидетельствовали наблюдатели, - и многие другие странные вещи, которые облегчили атаку… Мильштейн предполагает, что те, кто задумывал заговор, предполагали, что инцидент закончится похищением солдата или гражданского лица, как это было с Гиладом Шалитом. Об одном этом похищенном говорили пять лет, из-за него чуть не развалилось правительство.

Мы спрашиваем: если те, кто замышлял эту провокацию, имел в виду столь скромные последствия – неужели они не опомнились, когда увидели, что Хамас развернул подготовку тысяч боевиков, что указывает на гораздо более глобальное событие? Мильштейн отвечает, что те, кто готовил войну Судного дня тоже полагали, что египтяне примитивные существа, которым не по силам даже переправиться через Суэц. Может быть, и сейчас организаторы этой провокации думали, что хамасники настолько примитивны, что подбегут к ограде и остановятся… но оказалось, что ограду преодолеть было очень легко.

Насколько вероятно раскрытие заговора? Др. Мильштейн указывает, что, за исключением заговора в рамках операции «Кадеш» [когда в 1956 г. Израиль вступил в тайную коалицию с Англией и Францией, чтобы захватить Газу и выйти к Суэцкому каналу; затем, под давлением СССР, этим европейским державам пришлось вывести свои войска из зоны Суэцкого канала] - все остальные заговоры, в которых участвовал Израиль, не были полностью раскрыты. В этом контексте, как замечает Мильштейн, можно сказать, что «даже во время Войны за независимость между нами и Иорданией существовал негласный сговор, по которому мы отдали ей Иудею и Самарию, и эта арабская страна не стала воевать с нами, а мы не стали воевать с ней и согласились на иорданский контроль над Иудеей и Самарией". "Был один еврей, Исраэль Бер, который знал об этом сговоре или заговоре больше всех и написал об этом в своей книге. [Исраэль Беэр (1912 - 1966) полковник ЦАХАЛа, многие годы занимал ключевые посты в израильских военных и разведывательных структурах. Он был в разное время начальником оперативного отдела генштаба израильской армии, военным советником премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона, заместителем начальника военной разведки «Аман», начальником факультета военной истории Тель-Авивского университета, любимцем Бен Гриона- и в конце концов оказался советским шпионом]. В такой ситуации, где много неясного, когда много вопросов, на которые нет ответа, наиболее разумным и логичным объяснением оказывается заговор. Даже если провал разведки в тот день еще можно как-то объяснить, - я нигде не видел объяснения тому, что ЦАХАЛ бездействовал так долго".

Мы спрашиваем Мильштейна об этой странной истории, когда шпион проник на секретную базу и записывал секретные материалы. [Известно, что этот человек был координатором специальных операций в Газе. Таким образом, он участвовал в составлении плана рейда в больницу Шифа для освобождения заложников и ликвидации верхушки ХАМАСа. Бывший начальник школы полиции в звании генерала, Ави Вайс, редактор Telecom News, рассказал военному исследователю, доктору Ури Мильштейну, как он раскрыл личность напарника этого шпиона.]. Если существует группа, которая организует заговор, то они, естественно, хотят получить точные подробности о том, что произошло. Достаточно достоверно известно, что существовал план в течение двух или трех дней напасть на больницу Шифа, где находилась большая часть, если не все похищенные, а также Синвар. Но после того, как стало ясно, что этот план попал в руки шпиона, его отменили, а вторжение в Газу задержалось на много дней. Тут нет полной достоверности, но с большой вероятностью все было именно так.

Известно, что в конце 1950-х годов сгорел весь архив ШАБАК в Иерусалиме. Я знаю это с полной уверенностью. Если можно было сжечь целый архив - кто сказал, что нельзя было уничтожить документы и записи субботней ночи в октябре? – заключает Ури Мильштейн.

Перевод Елены Римон