РЕКВИЕМ ПО ДЕМОКРАТИИ

 

Элла Грайфер: Реквием по демократии

От демократии, как была она когда-то задумана, остались только хвост да уши, все яснее, что она «подвешена ни на чем», соответственно приказали долго жить и разнообразные свободы, и разделение властей. Хотя желающих жить не на подачки в Америке еще не мало, они не организованы, разрозненны, и слабы.

Реквием по демократии

Элла Грайфер

«Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы».
В. Высоцкий

Давайте прежде всего скажем честно: Трамп проиграл. Нет-нет, не выборы, выборы-то он как раз выиграл, иначе не было бы «демократам» нужды поддельные бюллетени чемоданами таскать, а судам — дружно отказываться принимать к рассмотрению дела, на которых их за руку поймали.

Проиграл он битву за американскую демократию, и, похоже, уже навсегда. Нет, не призывал он своих сторонников к гражданской войне… потому что понимал, что это бесполезно, и правильность его интуиции блестяще подтверждается жалкими путанными оправданиями побитого войска, без возражений повторяющего клевету об его призывах.

И не надо, пожалуйста, не надо себя утешать надеждой на «через четыре года», потому что отныне будут у них все выборы по-советски: не важно, как голосуют, а важно, как считают. И прекратите наконец причитать, что кабы не был Трамп, паразит, бревном с чубчиком, жуликом и бабником в отставке, а был бы он, наоборот тому, красавчиком лощеным, вроде Обамы, то все бы произошло иначе. Западная демократия свое отыграла, и попытки ее спасения не простят никому, независимо от возраста, расы, национальности, вероисповедания и гарвардского диплома.

Вне всякого сомнения, у нее была масса достоинств, в частности, мирная передача власти (о которой теперь тоже можно забыть), но сгубила ее не чья-то злая воля, а изменения, происходящие в обществе.

Государственное устройство, именуемое «западной демократией», отвечало интересам самой активной, можно сказать, несущей категории населения соответствующих времен и народов: налогоплательщикам и собственникам своих средств производства — крестьянам, ремесленникам, торговцам. То, что когда-то, еще до того как стал основоположником соцреализма, сформулировал Максим Горький: «Хозяин тот, кто трудится».

Именно этот «хозяин» проверял кандидатов в законодательную и исполнительную власть на соответствие своим интересам, которые понимал очень хорошо: налогов чтоб поменьше, тратить поэкономнее, законы чтоб трудягу защищали, а вора наказывали, инфраструктуру чтоб содержать в порядке, полицию кормить, судьи чтоб были толковыми посредниками и насчет взяток… ну, не то чтобы вовсе нет, но все же чтоб страх Божий имели, и т.д., и т.п.

Но беда-то вся в том, что трудящиеся и их средства производства дрейфовали в разные стороны: ремесленной мастерской не выдержать конкуренции даже с мануфактурой, за фабрику я и вовсе молчу, крупная механизированная ферма может больше одинокого хутора, но у одного человека (или даже одной семьи) ни рук, ни головы не хватит, одновременно обиходить всю машинерию, поддерживать дисциплину среди рабочих, рынок отслеживать и т.д.

С 1868 года право голоса получили в Америке ВСЕ белые мужчины, независимо от того, платили ли они налоги, и чего, в принципе, ожидали от законов и законодателей. А ожидали они разного, не в том смысле, что, например, интересы фермеров не во всем совпадали с интересами городских ремесленников, а в том, что кругозор наемного работника в области государственных законов, прав и обязанностей существенно уже, чем у хозяина. Не потому что ума не хватает, а потому что взаимодействие с государством и конкурентами не его дело, он занят другим.

Первые поколения пролетариев годились только на фордовский конвейер, потом положение изменилось, рабочие стали специалистами, начали получать серьезные деньги и, соответственно, платить налоги, но… в круг их интересов и представлений по-прежнему не входило отслеживание законов, вычитывание между строк, что выгодно для их экономического и политического выживания, подсчет налогов и проверка их использования.

Инфраструктура интересовала их лишь поскольку она обслуживает быт, юридическая система — лишь поскольку борется с преступностью. Были, конечно, свои интересы типа восьмичасового рабочего дня, но чисто конкретные — без претензий на управление государством. Буржуи-то (что мелкие, что крупные!) лучше разбирались, но… становилось их все меньше и меньше. Выборы местной власти еще сейчас кое-где (особенно в сельской местности) воспринимаются всерьез, с государственной дело хуже. Кандидаты не могут больше предлагать себя в качестве защитников интересов конкретной группы, ибо далеко не каждая группа их осознает, даже если имеет, кроме одной быстрее всех прочих растущей группы профессиональных бездельников.

Форма демократии сохранялась, но постепенно менялось содержание, значения привычных слов. Разберем для примера эволюцию сладкого слова «свобода».

Всякая свобода всегда ОТ и ДЛЯ. Свобода от карантинных ограничений нужна мне для того, чтобы купить на рынке овощи и слетать к родственникам в Москву. Гариэтт Бичер-Стоу призывала освободить чернокожих от рабства для того, чтобы беречь их семьи, чтобы они воспитывали детей и почитали родителей. Американские трудяги-собственники, под которых изначально кроилась демократия, свободу берегли, чтобы власти им не мешали, а помогали работать и богатеть. Сегодня под свободой понимается: ОТ всяких обязанностей ДЛЯ неограниченных прав.

Место призыва «не мешайте мне действовать», заняло требование «обеспечьте мне возможность бездействия», иными словами — перераспределите в мою пользу то, что наработал кто-то другой. Но ведь этот «кто-то» добром за так не отдаст, у него же отобрать надо, принять надо такой закон, по которому работяга обязан содержать паразита… в общем, по Гегелю: количество переходит в качество и явление обращается в свою противоположность. Впервые претензии эти были открыто озвучены в достославную эпоху хиппи: вы нас кормите (и на дозу вовремя не забывайте давать), а мы будем красиво жить и самовыражаться; вы нас защищайте, а мы вам в автоматные дула цветочки будем втыкать, в этом и заключается весь возвышенный смысл нашей жизни.

С такими претензиями спорить трудно, вот ведь и рыцари во времена не так давно прошедшие тоже видели смысл жизни в том, чтобы крепостных обдирать, проезжих грабить да друг с другом собачиться, и тоже выглядело весьма романтично. Но те хотя бы драться умели, а как известно, кто свою армию не хочет кормить — будет кормить чужую, хиппи же ни минуты не сомневались в своем праве требовать содержания за просто так, за красивые глаза.

Потом уже, правда, спохватились и теоретическую базу подвели: на всех, мол, работы не хватит… в параллель не переставая гастарбайтеров завозить со всего света и работу эту самую в загранку на аутсорсинг сплавлять. Ибо такой работы, за которую платят больше пособия, да еще настолько больше, чтоб окупались затраченные усилия, действительно не хватит на всех. Не в том даже проблема, сможет ли вправду один трудящийся мужик десять бездельников-генералов прокормить, было время — и меньшим довольствовались, проблема в том, что это войско, растущее не по дням, а по часам, неизбежно приводит к власти представителей своих интересов, чтобы давить работяг, повышать налоги и пособия, а из этого естественно вытекает необходимость растить и крепить сплоченные ряды бюрократов. И наконец, третьими в этом союзе будут транснациональные корпорации, сокращенно ТНК.

Сегодня на виду оказались мастадонты Силиконовой Долины, но на самом деле ТНК в этом вопросе все заодно. Им же выгодно устранение конкуренции предпринимательской мелочи, раздавливаемой поборами и налогами, сами они с бюрократами на ты, за ручку, всегда получат любые льготы, а нет — так перенесут производство в Китай… или во Вьетнам, а пособие потерявшим работу пусть платит местная власть, у которой останется в одном кармане вошь на аркане, в другом — блоха на веревочке.

Понятно, что от демократии, как была она когда-то задумана, остались только хвост да уши, все яснее, что она «подвешена ни на чем», соответственно приказали долго жить и разнообразные свободы, и разделение властей. Голоса за Трампа свидетельствуют, что хотя желающих жить не на подачки в Америке еще не мало, они не организованы, разрозненны, экономически и идеологически слабы. Пару веков назад такой конгресс действительно взяли бы штурмом и подожгли с четырех концов, сегодня трампистов бьют именно потому, что они, вопреки всем воплям СМИ, реальной опасности уже не представляют.

Реальную опасность представляют именно сегодняшние победители — не только для раздавленного противника (это бы еще полбеды), и даже не только для страны Америки, но и для всей западной цивилизации, последним бастионом которой были США. Европа пала уже давно, Канада и Австралия вряд ли продержатся долго, Израиль… ну, у него свои особенности, которые нам сейчас не в тему. Пока что не видно, какие народы, государства и страны придут на смену уходящим, но устройство у них будет наверняка уже далеко не демократическое, скорее олигархо-бюрократическое. Остается только повторить то, что сказал тов. Лимонов: «У нас была великая эпоха».