Слабым советы бесполезны. Летом 1967-го

Слабым советы бесполезны 

Летом 1967-го

СССР во время войны помогали арабам дипломатически, оружием, боеприпасами, военными специалистами. Почему помощь не сработала? Вот как ответил на этот вопрос «КП» один из бывших военных советников в египетской армии полковник в отставке Владимир Войейков:

— Военных советников из СССР в арабских армиях были сотни — в частях боевой авиации, в ПВО, в сухопутных войсках, в ВМС стран коалиции. Но даже наличие целого полка наших советников, обучавших арабов тому, что необходимо на войне, и принимавших участие в боевых действиях, не могло чудесным образом повлиять на уровень боеготовности арабских частей. Меня поражало вальяжное отношение наших «подопечных» к реальным боевым действиям: нас много, а Израиль один. Арабские командиры даже в уме не держали, что маленький Израиль может отважиться ударить первым. А когда ударил, — пошла паника. Началось бегство. Многие наши советники хотели личным примером поднять бойцовский дух — это не помогало.

В ходе шестидневной войны на поле боя погибло 35 советских военных советников, больше ста были ранены. Я возвратился с той бесславной войны, еще раз убедившись, что на Ближнем Востоке классические законы военного искусства не действуют. Даже многократное превосходство над противником в живой силе и технике в том регионе не обеспечивает победу. Отдадим должное израильтянам — они действовали профессионально и решительно, с высоким боевых духом. Отлично владели боевой техникой. И у них великолепно сработали все виды разведок.

И все же именно СССР спас арабскую коалицию от полного разгрома, угрожая вступить в войну на ее стороне и послав в Средиземное море корабли Черноморского флота…

Показания свидетеля

«Мы были готовы бомбить Израиль»

Одним из свидетелей тех событий был и генерал-полковник авиации в отставке Василий Решетников, бывший зам Главкома ВВС СССР, Герой Советского Союза.

— Василий Васильевич, кем вы были на момент «шестидневной войны»?

— Летом 1967-го я командовал отдельным корпусом дальних бомбардировщиков на Украине. Штаб располагался в Виннице.

— Как на вашей службе отразилась та война?

— Из Генштаба поступил приказ — подготовить полк ударных самолетов и нанести бомбовый удар по израильским военным объектам. Последовал их перечень.

В один из гарнизонов, где дислоцировались наши «дальники», полетел сигнал боевой тревоги. 250 и 500 килограммовые бомбы повешены, топливные баки залиты. Летчики и штурманы прокладывали маршруты к целям, изучая противовоздушную оборону. Некоторые раньше, перед экзаменами не особо вникали в тонкости тактико-технических данных американских зенитно-ракетных комплексов «Хок». А тут, узнав, что именно они прикрывают объекты, назначенные для поражения нашими самолетами, вдруг стали проявлять к «Хокам» небывалый интерес! И своими дотошными вопросами загоняли в тупик даже офицеров разведки, требуя от них самых точных сведений о боевых характеристиках и координатах расположения батарей на огневых позициях.

— Как комкор Решетников чувствовал в той ситуации?

— Мои закрытые телефоны «ЗАС» и «ВЧ» не умолкали. Указания, противоречащие предыдущим, следовали одно за другим. Голоса раздраженные, взвинченные, нетерпеливые. На командующего Дальней авиацией генерала Агальцова и его штаб сидели под крепким генштабовским прессом. Они только и успевали ретранслировать многоканальный поток грозных приказов, стекавшихся в замордованный гарнизон, где готовились к «бою» наши Ту-16.

— И что еще запомнилось?

— Больше всего меня «умилило» строгое предупреждение насчет того, что нельзя допустить боевых потерь. Я прекрасно понимал, что речь идет о престиже нашего государства, который могут скомпрометировать перед мировой общественностью красные звезды. Если они, конечно, будут замечены или вдруг обнаружатся на сбитом и не успевшем дотла сгореть самолете. Но в Москве кто-то все же сообразил, что тут гарантий быть не может. И вот — очередное распоряжение: документы у летного состава изъять, звезды на самолетах смыть, а на их месте нарисовать египетские опознавательные знаки.

— Как вы выкрутились с перекраской опознавательных знаков?

— С документами ладно – в одно мгновение изъяли у экипажей. А где найти смывку, набрать столько краски? Самолетные знаки только издали кажутся крошечными. Их же малевать нужно несколько дней! Кстати, как они выглядят эти египетские кружки и квадраты? Бросились искать. Нашли и обомлели – четыре цвета: красный, белый, черный и зеленый. Краска нужна особая, а не та, чем заборы красят, хотя и она пошла в дело. Кое-что обнаружили на заводах и все, что было, срочно перебросили транспортными самолетами в полк. Мажем наши несчастные кили, фюзеляжи и крылья кое-как. Спешим. Краске нужно подсохнуть хотя бы в течение суток. Но куда там! Уже «сверху» приказывают немедленно вылетать.

— А куда именно вылетать?

— На исходный аэродром на Северном Кавказе, где предстоит дозаправка. А затем планируется и вылет на боевое задание. Первая пара Ту-16 уже на рулежке! Уже в воздухе! Но именно в это время иностранные радиостанции по всему миру разнесли «маленький секрет» о намерении советской авиации нанести удар по израильским военным объектам. Где они это пронюхали? Мне — звонок: выполнение боевой задачи отставить, самолеты вернуть на базу, вылет — по особой команде. Но ее все нет и нет. Потом пришел «отбой».

— И что было дальше?

— Все облегченно вздохнули – командиры, летный состав. Вернувшихся домой встречали как уцелевших на войне. Политотдельцам в той заварухе так и не удалось обнаружить видимых признаков подъема боевого и интернационального духа.

— А что чувствовали вы?

— Обрадовался отбою и я, но на душе было скверно. Невольно мутила душу вся эта унизительная попытка вмешаться в чужую войну исподтишка. А случись кому-то лежать в аравийских песках – открестились бы от них, глазом не моргнув. Неловко было и перед моими ребятами, вовлеченными в эту несостоявшуюся авантюру и проглотившими преподанный им урок вероломства. Да и что мог сделать наш одиночный, пусть даже крепкий удар, если египетская армия, имея крупное превосходство в силах, панически покидала Синай под нахальным шествием израильтян?