Что происходит, когда Талмуд спрашивает: «А что, если?»
Материал любезно предоставлен Tablet
Поэт и литературный критик Адам Кирш читает даф йоми — лист Талмуда в день — вместе с евреями по всему миру и делится размышлениями о прочитанном. На этот раз мы увидим, как через исследование гипотетических ситуаций мудрецы старались определить, что важнее всего в иудаизме.
На протяжении всего описания церемонии Йом Кипура — а это сквозная тема трактата «Йома» — мудрецы проявляют, как может показаться, чрезмерную озабоченность тем, что может пойти не так. Например, кажется маловероятным, чтобы за всю историю Храма хотя бы один первосвященник умер во время исполнения своих обязанностей в Святая святых. Однако мудрецы Талмуда неоднократно выражают беспокойство на этот счет, обсуждая, что делать, если это произойдет. Подобное внимание к маловероятным или чисто гипотетическим случаям весьма характерно для Талмуда и может вызывать у читателя раздражение и непонимание: зачем мудрецы утруждают себя такими отвлеченными академическими спекуляциями?
В процессе чтения даф йоми я понял, что в подобных вопросах следует видеть косвенный способ мудрецов обсуждать сущности и определения. Например, при изложении законов шабата один мудрец задается вопросом, считается ли перенос слюны во рту «переносом», и в этом случае нужно сплевывать ее через каждые несколько шагов. Суть вопроса, как мне кажется, не в том, должен ли еврей постоянно сплевывать, а в определении слюны и, шире, любой материи внутри человеческого тела: является ли она отдельной сущностью или частью самого тела? Подобные рассуждения о субстанциях и их свойствах занимали важное место в античной и средневековой мысли, в том числе и в еврейской. Поскольку алаха имеет дело с повседневными делами, она порождает своего рода повседневную метафизику.
Заботу о точных определениях можно увидеть и в нынешнем даф йоми, включающем конец пятой главы трактата «Йома» и начало шестой. С самого начала трактата «Йома» стало ясно, что ритуал, совершаемый первосвященником в Йом Кипур, жестко отрежиссирован: есть ряд действий, которые должны быть выполнены именно в указанном порядке. В Йома, 60а мишна четко разъясняет это правило: «Каждое действие Йом Кипура [указано] по порядку. Если первосвященник совершил одно действие раньше другого, он ничего не сделал».
Что же произойдет, если какая‑то случайность помешает первосвященнику сделать все в нужном порядке? Большая часть службы Йом Кипура связана с кровью: кровь жертвенного быка набирается в чашу, перемешивается, ею окропляют Святая святых, а затем снова окропляют жертвенник в святилище. Это означает, что первосвященник должен носить с собой чашу, полную крови, и, если его скоропостижную смерть во время церемонии трудно представить, то представить, что он споткнется и случайно прольет кровь, легко. Если это произойдет, что первосвященник будет делать? Должен ли он начать всю церемонию с самого начала, зарезав нового быка? Или он может просто возобновить церемонию с того момента, где она прервалась?
Для того чтобы ответить на эти вопросы, мудрецы должны определить, какие элементы службы Йом Кипура составляют ее суть, а какие являются второстепенными и необязательными. Рабби Йеуда утверждает, что основными являются те действия, которые «совершаются в белых одеждах внутри святилища», то есть сожжение благовоний в Святая святых и окропление кровью углов жертвенника. После окропления кровью все остатки крови должны быть вылиты на основание жертвенника. По мнению Йеуды, это действие также относится к основной части церемонии, поскольку его совершает первосвященник в белых одеждах. Но, по мнению рабби Нехемьи, сливание лишней крови несущественно и, если первосвященник пропустит этот этап, ему не нужно возвращаться к началу и все повторять.
Этот спор, в котором оба мудреца ссылались на текст книги Левит, чтобы подкрепить свои слова, имеет как теоретическое, так и практическое значение. Жертва, приносимая в Йом Кипур, призвана искупить грехи самого первосвященника и всего народа Израиля. Это последовательность действий в этом, материальном, мире, которая приводит к результату в мире трансцендентном. Но в какой именно момент человеческое, физическое, переходит в Б‑жественное? Проводя свой мысленный эксперимент, мудрецы отрезают маленькие кусочки от церемонии и проверяют, по‑прежнему ли свято то, что осталось.
Другой вид мысленного эксперимента можно увидеть в Йома, 59а‑б, где Гемара рассматривает вопрос о том, что происходит с жертвенной кровью после окончания службы в Храме. Храм, как мы уже видели, был довольно кровавым местом, и его строители спроектировали систему труб и стоков в полу для смыва крови. Эти стоки вели в реку Кедрон, где садоводы собирали их и использовали в качестве удобрения. Однако они должны были платить Храму за право так поступать, иначе они были бы виновны в преступлении меила — несанкционированном использовании освященного имущества.
Определение меилы уже появлялось в других трактатах Талмуда, которые мы читали, где мудрецы пытаются прояснить, что именно является освященным. В одном месте, к примеру, мудрецы обсуждали, разрешено ли человеку сидеть в тени, отбрасываемой стенами Храма. Если предназначение Храма — прославление Б‑га, то не является ли использование его тени злоупотреблением Б‑жественной собственностью? (В этом фрагменте Талмуд решил, что злоупотребления здесь нет и сидеть в тени разрешено.)
В трактате «Йома» речь идет о том, остается ли кровь, использованная при выполнении мицвы, освященной после исполнения мицвы. После того как кровью окропили жертвенник и смыли ее, по‑прежнему ли ее использование будет меилой? В целом Гемара считает, что нет: «Нет такой сущности, на которую распространялась бы меила, в то время как мицва с нею уже исполнена». Однако, по мнению рабби Меира и рабби Шимона, меила здесь все же действует.
Разногласие, похоже, сводится к тому, принадлежит ли кровь Храму или всему народу Израиля. Ула цитирует Левит, 17:11, где сказано: «…потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает». «Вам», по мнению Улы, указывает на то, что она принадлежит народу Израиля, а не Храму или священникам, и поэтому народ может использовать ее, в том числе и для удобрения. Таким образом, согласно Уле, садоводы не должны платить Храму за использование крови, как того требует Мишна. Но Талмуд, похоже, не принимает эту точку зрения, и я не уверен, что уловил все нюансы этой дискуссии.
Наконец, третий мыслительный эксперимент в нынешнем даф йоми касался загадочного вопроса о козле отпущения, который является главной темой шестой главы. Выражение «козел отпущения» происходит от ритуала, предписанного в шестнадцатой главе книги Левит, в котором первосвященник берет двух одинаковых козлов и бросает жребий: одному козлу выпадает остаться в Храме для жертвоприношения, другого же отводят в пустыню «для Азазеля». (Кто или что такое Азазель — это вопрос, к которому, я надеюсь, Талмуд еще вернется; согласно некоторым источникам, это название местности, в то время как другие считают, что это имя демона.)
В трактате Йома, 64а Талмуд задается вопросом о природе связи между двумя козлами, выбранными в лотерее. Что произойдет, если один из козлов умрет до завершения церемонии? Скажем, козел, предназначенный для Азазеля, умрет, а козел, предназначенный Б‑гу, останется жив. Тогда первосвященнику придется взять новую пару козлов и бросить жребий во второй раз. Но тогда у него останется два козла, предназначенных для жертвоприношения в Храме: выживший козел из первой пары и новый козел из второй пары. Как могут оба козла быть использованы для одной и той же цели? Ведь нельзя принести в жертву Б‑гу обоих, так как ритуал Йом Кипура требует только одного козла.
Как же поступить? Следует ли принести в жертву первого козла, а второго оставить пастись, «пока он не станет негодным», или же принести в жертву второго, а первого отпустить пастись? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, связаны ли два козла в одной паре между собой в каком‑то метафизическом смысле — или их судьбы могут быть разделены. (Я не могу не думать в этой связи о явлении «квантовой запутанности», при котором квантовые состояния двух или большего числа объектов оказываются взаимозависимыми, так что они влияют друг на друга даже на расстоянии.) Эта проблема подробно обсуждается в Гемаре, мудрецы приводят различные параллели с другими видами жертвоприношений. Я с нетерпением жду решения этой проблемы и других подробностей о козле отпущения в следующем даф йоми.
Оригинальная публикация: What Happens When the Talmud Asks, ‘What If?’
Комментариев нет:
Отправить комментарий