Поэтому я начну с того, что те панические статьи, которые разразились по поводу второго пришествия Омикрона, апокалиптические статьи, они сводятся, если почитать, к следующему: «Очень опасен этот новый Омикрон. Мы на грани катастрофы. Но вот точных научных данных нету» И еще мне понравилось, что в этих научных статьях написано, что штамм Омикрона имеет чудовищное количество мутаций.
Но это, как вы понимаете, строго научный термин: «чудовищные». Вот в статьях Nature так обычно и пишут: Какое количество мутаций? Ответ: чудовищное.
И обратите внимание, как при этом играют на наших страхах, потому что из слов о чудовищном количестве мутаций как-то сам собой делаешь вывод, особенно, если ты лох, что это имеет чудовищные для человека последствия.
Собственно, какое количество мутаций? Это около 50 мутаций. Из них 32 — в S-белке, то есть в том самом спайк-белке которым и залезает вирус в клетку. Что означает, скорей всего, что он возник у человека, который был болен ВИЧ (частое дело в Южной Африке), иммунитет у этого человека был слабый. Вирус в нем жил как в чашке Петри, месяцами менялся, но не умирал.
И в общем, в двух местах, конечно, очень быстро эволюционируют в этом мири вирусы: в чашке Петри и в организме, пораженном ВИЧ.
И 32 мутации в спайк-белке — это много или мало? Вот два сравнения. Я повешу внизу ссылочку на статью, где говорится о человеке, иммунокомпрометированном пациенте, который болел 101 день, и у него накопилось аж 2 мутации в S-белке. Юрий Дейгин, биопредприниматель и автор знаменитого «SARS нерукотворный» мне лично рассказал, что неопубликованный случай, известный ему из личной коммуникации со Стюартом Нилом, когда за год в иммунодефицитном пациенте накопилось около 22 мутаций в S-белке. Всего у SARS2 мы видим 10-12 мутаций в S-белке в год по популяции. А тут их 32. Действительно, дофига.
Дальше самое важное — последствия этих мутаций. Ответ такой, самый простой — что они до сих пор неизвестны. И все, что мы пока видим в большинстве случаев, это, конечно, анекдотические свидетельства, когда нам рассказывают, что прилетели из ЮАР два самолета, и все пассажиры в них садились с отрицательным ПЦР, а прилете 61 человек — их протестировали (кажется, это было в Амстердаме) — они оказались в больнице.
Ю.Латынина: В статьях Nature так обычно и пишут: Какое количество мутаций? Ответ: чудовищное
Соответственно да, если принимать это за чистую воду, то это какой-то исключительно заразный штамм. Они оказались, естественно, больны не только Омикроном. Но на самом деле, скорей всего это означает что в ЮАР ПЦР-тесты примерно имеют ту же ценность, что и в России данные электронного голосования.
Или, например, была замечательная новость о том, что доктор Анжелика Кутзее, которая первой обратила внимание, что необычные симптому у ее пациентов: эти симптомы слишком мягкие. И это может быть, действительно, следствие более легкого течения болезни, а, может быть, это свидетельство того, что в ЮАР все переболели. Потому что если вы посмотрите, что происходит в ЮАР со смертностью, то там 240 тысяч человек, если я не ошибаюсь, за последний год умерло именно от ковида. Это смертность около 0,4% населения. Если учесть, что в ЮАР медианный возраст населения 27,6 лет, это значит, что в ЮАР просто все переболели. Поэтому, собственно, там до Омикрона была вообще очень низкая заболеваемость. Там был иммунитет достигнут естественным порядком.
И, соответственно, если эти люди болели второй раз, тем более, что все равно молодые люди, то есть это совершенно другая популяция, ее невозможно сравнивать с европейской или российской.
Ю.Латынина: Это означает что в ЮАР ПЦР-тесты имеют ту же ценность, что и в РФ данные электронного голосования
И если этот Омикрон попадает в популяцию со стариками, то у него может быть другая смертность.
И мне очень понравилась опять же история, что за последнюю неделю число зарегистрированных случаев ковида в ЮАР выросло в 6 раз, а госпитализация в 2 раза. Возникает вопрос: а что такое рост в 6 раз? Что угодно. Может быть это просто большая заразность. Может быть, просто в ЮАР стали агрессивно тестировать население. Потому что напомню, что власти ЮАР, как только они обнаружили Омикрон, они тут же начали клянчить миллиарды с Запада, взывать к Илону Маску, Биллу Гейтсу, Безосу, Баффету, Мировому банку с модным криком: «Гони бабло для угнетенных!»
И, наконец, поскольку была очень низкая в ЮАР заболеваемость и очень высокий уровень иммунитета, то если Омикрон — это тот штамм, который уходит от иммунного ответа, то понятное дело, что он может в ЮАР распространяться достаточно быстро. А в тех местах, где менее переболевшее население, он, скажем, может проигрывать той же самой Дельте. То же касается и роста госпитализации в 2 раза при росте заражений в 6 раз. То есть опять же это абсолютно непонятно: это доказательство мягкости вируса или это креативная статистика, или это запаздывают госпитализации по сравнению с заражениями.
Ю.Латынина: ЮАР, как только они обнаружили Омикрон, они тут же начали клянчить миллиарды с Запада
То есть в отсутствие научных данных все вышеперечисленное — это то, что называется анекдотические свидетельства, то, что любят российские пропагандоны-антиваксеры, когда они пишут новость для кликбейта типа в одном номере престарелых в Норвегии после прививки Pfizer умерло …надцать человек.
Кстати, еще одна трогательная деталь. Одна из немногих вещей, которая нам известна об Омикроне: построено его феногенетическое дерево, оно показывает, что распространение Омикрона началось где-то в июне этого года. Конечно, феногенетика — это дело тонкое, то есть она может запаздывать где-то месяц, торопиться. Но все-таки, знаете, как-то странно. Катастрофа-то должна была начаться, если он так быстро распространяется, пару месяцев назад. А тут такое дело: как л ВОЗ прозаседал — та обнаружили, что катастрофа.
Еще раз: нет пока серьезных данных об Омикроне, в том числе, о том, уходит он от иммунного ответа или нет. Потому что для последнего просто надо взять кровь, или синтезировать сам вирус или, еще проще — сделать химерный псевдовирус, то есть взять спайк-белок Омикрона, но насадить его на какой-то более безопасный вирус, чтобы не предпринимать особых мер предосторожности при работе с ним. И после этого добавить это в сыворотку крови переболевших и посмотреть, насколько хорошо она его нейтрализует.
И для этого нужно прогнать буквально сотни сывороток. Это пока еще не сделано. И пока этого нет, я бы хотела напомнить несколько фундаментальных вещей. Что меня удивило во всех этих панических статьях — они просто полностью отсутствуют. Вот людям рассказывают о том, что дважды два — 17 и таблицу умножения не вспоминают.
Несколько вещей, которым всем вообще-то во время эпидемии полезно знать.
Во-первых, скорость мутаций РНК-вирусов, к которым относится, к сожалению, SARS, выше, чем скорость мутаций ДНК-вирусов. Потому что у них есть РНК-плимераза, которая, соответственно, их копирует. Делает она ошибку в одном случае на 10 тысяч. То есть если вы посмотрите длину вируса — 29 тысяч пар, то, соответственно, 10 тысяч пар, это значит, за одну транскрипцию 2-3 ошибки накапливается.
Ю.Латынина: Нет пока серьезных данных об Омикроне, в том числе, о том, уходит он от иммунного ответа или нет
Второе очень важное правило заключается в том, что среди постоянно возникающих штаммов вируса будут побеждать те, которые быстрее размножаются. Так работает эволюционное давление. Те, которые лучше приспособлены к человеческому организму. То есть они будут все эволюционировать в сторону приспособленности к хозяину.
И третье: чтобы лучше размножаться, совершенно не обязательно лучше убивать. Вот как раз Константин Чумаков несколько раз мне напомнил, что, в принципе, вирусу-то не нужно хозяина убивать. И как раз идеально приспособленные к человеку вирусы, энтеровирусы например, никакой болезни вообще не вызывают, как правило, за исключением, конечно, полиомиелита.
Поэтому достаточно часто вирус эволюционирует в сторону смягчения. Как, например, кончилась, скорей всего эпидемия «испанки». Стал вирус более заразным и менее летальным. Правда, к сожалению, биология — это такая сволочная наука, в которой на каждое правило есть исключение.
Вот, например, естественно полагать, что оспа была до тысячных годов нашей эры не была особенно смертельной болезнью. А потом она эволюционировала в то, во что она эволюционировала.
И самая важная вещь, о которой я хочу сказать. Если хорошо приспособленный к человеку вирус, он уже приспособился, и вдруг он учится уходить от иммунного ответа. И как правило, при этом он начинает хуже поражать рецепторы клеток. Я говорю, как правило, потому что бывают исключения. К сожалению, исключением является грипп. Но, в принципе, если он уйдет от бабушки, то его съест дедушка.
Ю.Латынина: Среди постоянно возникающих штаммов вируса будут побеждать те, которые быстрее размножаются
Что я имею в виду? Напомню, что есть такая штука, которая называется домен связанного рецептора receptor-binding domain. В случае коронавируса это часть белка того самого шипа, которым коронавирус цепляется к рецептору. Этот рецептор называется ACE2. В принципе, он совсем не предназначен для того, чтобы через него лазил в клетку коронавирус. Так что считаейте что RBD, receptor-binding domain — это такая отмычка. Соответственно, она эволюционирует в ходе эпидемии, она цепляется, она все лучше заражает. Но именно к этой отмычке организмы вырабатывают антитела.
Я не поленилась и не поленюсь, поставлю под этим видео ссылочку на, действительно, великолепную статью Евгения Кунина. Цитирую: «Интерфейс между RBD S-белка и рецептора хозяина (ACE2) во многом перекрещивается с сайтами связывания наиболее сильных нейтрализующих антител, тем самым ограничивая возможности жизнеспособных мутаций».
Короче вирус, чей домен связывания рецептора близок к оптимальному, находится между Сциллой и Харибдой. Если он поменяет свой RBD, он может уйти от иммунного ответа. Но уйдя от иммунного ответа, он одновременно хуже станет заражать клетку. Проще говоря, если у вас есть отмычка, которая хорошо влезает в замок, вы там хитро ее загнули, чтобы она ушла от иммунного ответа, она в замок больше не влезает.
Классический совершенно пример — это вирус полиомиелита. Вы, наверное, задавали вопрос, чего там все время говорят, что у коронавируса новые штаммы, надо будет новую вакцину, надо будет эту вакцину перестраивать. А вот от краснухи, как прививались, так и прививаемся 50 лет. От полиомиелита как прививались, так и прививаемся, и ничего этот вирус не эволюционирует.
Ю.Латынина: Феногенетическое дерево, оно показывает, что распространение Омикрона началось где-то в июне этого года
Действительно, у него есть три серотипа. И за время, которое прошло с момента изобретения вакцины от полиомиелита, никаких новых серотипов, которые эффективно поражают человеческую популяцию, не появилось.
Вот как объясняет замечательный Константин Чумаков, ровно потому, что есть три конфигурации, в которых хорошо может вирус полиомиелита связываться с рецептором. Эти три конфигурации соответствуют трем серотипам. А четвертая конфигурация по особенностям биологического строения просто не может быть.
Соответственно, бывает, что вирус эволюционирует и начинает выдавать какую штуку, которая уходит от иммунного ответа. Соответственно, при этом он просто перестает поражать клетку.
Соответственно, это я к чему? Вот у нас есть вирус SARS-2. И, конечно, он будет совершенствоваться, но у него есть предел этому совершенствованию. И две вещи можно вспомнить. Что он с самого начала очень эффективно заражал человеческую популяцию. Его заразность с самого начала была, например, выше в 10-15 раз выше заразности SARS-1. И, кстати говоря, это один из самых сильных аргументов в пользу лабораторной утечки.
Ю.Латынина: Достаточно часто вирус эволюционирует в сторону смягчения
И вторая — ровно из августовской статьи Евгения Кунина, которую я вам только что цитировала, — следует, что существующие штаммы SARS от этой точки равновесия недалеки.
И если мы посмотрим на Омикрон, то в отсутствие прямых и надежных данных можно, конечно, посмотреть на сам штамм, прочесть геном — ну, вот как партитуру с листа (ученые уже умеют это делать) — и предположить, что та или иная мутация означает.
Первое: Омикрон, вероятно, действительно быстро и очень быстро распространится потому что он содержит в себе практически все мутации, которые сделали его предшественников более заразными.
Второе: он обладает некоторым потенциалом ухода от иммунного ответа теоретически по двум причинам. Это известно ученым. Во-первых, они теоретически проводили такие расчеты (я уже говорила о статье Кунина). Во-вторых, они занимались тем самым усилением функций. Брали существующие штаммы, помещали их в плазму крови привитых, смотрели, какие мутации выживут, отбирали и снова помещали.
Честно говоря, я сейчас не обсуждаю целесообразность таких экспериментов. Например, они проводились одним очень известным итальянским вирусологом, особенно после Уханя. Но, к сожалению, то, что нам известно — что отобравшиеся таким образом варианты, к сожалению, имеют некоторое сходство с Омикроном. Вообще Юрий Дейгин говорит, что Омикрон как-то словно адаптирован к уходу от всех известных антител, вакцин и моноклональных антител.
Надо сказать, что когда мне Дейгкин это сказал, у меня возникло соблазнительное видение того, как он появился. Вот какая-то бездыханная тушка крупного южноафриканского чиновника, который подсоединен ко всем возможным трубкам, накачан всеми возможными коктейлями из антител — такая адская чашка Петри, в которой это все это варится. Потому что понятно, что не каждого спидоносца будут спасать в ЮАР. И вообще, Дейгин сказал очень страшную вещь. Он сказал, что раньше такие пациенты просто не выживали. Потому что, конечно, человек с иммунодефицитом не прожил бы несколько месяцев с вирусом, он бы просто загнулся. Соответственно, спасая жизнь таким людям, мы тем самым создаем эту чашку Петри.
Ю.Латынина: Омикрон, вероятно, действительно быстро и очень быстро распространится
То есть, действительно, может возникнуть ситуация, при которой Омикрон породит новую волну даже среди тех, кто уже переболел. Более того, только что появилась единственная про него статья — репринт южноафриканский, — из которой похоже, что он делает именно это. И что он так быстро распространяется по южноафриканской популяции именно потому, что это популяция переболевших.
Самое важное, что НРЗБ мы можем предположить, что у Омикрона есть ген NSP6. Он кодирует белок, который ингибирует активацию интерферона. Делеция обычно приводит к тому, что ген перестает работать.
То есть если опять кто не понял, чего я сказала, — у этой новой мутации скорей всего сломан ген, который мешает нашему организму защищаться от коронавируса. Это мне сказал Константин Чумаков. Естественно, он тридцать три раза предупредил, что это неточно, это не подтверждено, что он не готов за это поручиться, но что это предположение, которое следует проверять.
Ю.Латынина: Если Омикрон будет быстрее распространяться и легче переноситься, то как кончаются эпидемии
То есть есть три параметра: заразность, уход от иммунного ответа и тяжесть болезни. И относительно первого можно осторожно предположить, что штамм заразен или более заразен; относительно второго можем с осторожным оптимизмом предположить, что нынешнее устройство спайк-белка просто настолько близко к оптимальному, что даже если Омикрон уйдет от иммунного ответа, то целиком этот колобок он не уйдет, он недалеко уйдет. А вот ключевой параметр — это третий. Потому что если Омикрон будет быстрее распространяться и легче переноситься, то это собственно, то, как кончаются эпидемии.
Из Кода доступа. 4 декабря 2021
Комментариев нет:
Отправить комментарий