Гибель империй

«– Чего мы ждем, собравшись здесь на площади?

– Сегодня в город прибывают варвары.

– Почто бездействует Сенат? Почто сенаторы

сидят, не заняты законодательством?

– Сегодня в город прибывают варвары.

К чему теперь Сенат с его законами?

Вот варвары придут и издадут законы».

К.Кавафис

Разгром Белой армии застал торгового представителя колчаковского правительства – юного офицера Зворыкина – в Америке. И он понял, что возвращаться ему больше некуда и что это навсегда. Однако, к его удивлению, через много лет, уже прославившись как изобретатель телевидения, Зворыкин все-таки посетил СССР. 

Что же поразило его на бывшей родине? Ее абсолютное одичание! Москва словно превратилась в большую деревню, населенную миллионами шариковых. Это настолько контрастировало с дореволюционной Москвой и Америкой, ставшей Зворыкину второй родиной, что врезалось ему в память навсегда. Он тогда не знал, что стал живым свидетелем внутренней варваризации страны.

А мы на этого господина Зворыкина покинем и перенесемся в Древний Рим. Потому что разговор у нас пойдет о цивилизации и варварстве... То, что Рим погубили варвары, всем известно из школьного курса. Но кто такие варвары? И чем от них отличаются люди цивилизованные? Эти вопросы отнюдь не праздные. Они напрямую касаются нашей жизни и нашего будущего.

История человечества началась тогда, когда стали появляться первые города. Все, что было до этого, – доисторический период. В нем тоже жили люди, охотились, сеяли зерно, варили пиво, разводили скот и, постепенно размножаясь и мигрируя, заселяли планету. Но никаких исторических событий еще не происходило, была просто жизнь, поскольку места хватало всем, а кому не хватало, могли уйти. История же как таковая началась, когда возникли и начали военным образом конкурировать между собой не отдельные племена, а отдельные культуры или, что то же самое, государства.

Государство немыслимо без города. И без письменности. Ведь где-то же должны концентрироваться военачальники и управляющие кадры и как-то же надо вести учет сбора дани и распределять ресурсы. На сконцентрированных пищевых ресурсах вокруг правителей постепенно начали кормиться не только штабные личности, но и паразитные «развлекатели» – художники, сказители, поэты, алхимики, архитекторы, целители, летописцы... Это и было зерном культуры.

Правда, города принципиально различались. Их было два типа. Первый тип – это города восточных деспотий, которые представляли собой крепости военных аграрных империй, окруженные безбрежным океаном деревни. Вообще, социальные организмы аграрных империй напоминали динозавра с крохотной головкой. Здесь не жили свободные люди. Тут обитали либо рабы, либо крепостные крестьяне, и даже военачальники были, по сути, рабами деспота, который был единственным свободным человеком в своей сатрапии.

Второй тип городов – торговые полисы Запада, расположенные, как правило, на берегах водных путей, поскольку со времен глубокой древности и по сию пору морские и речные перевозки в разы дешевле сухопутных. Они были населены свободными людьми. Дело в том, что торговля располагает к демократии. Поэтому практически все древние республики, которые мы знаем, были торговыми – финикийцы, греки, венецианцы, генуэзцы, новгородцы, ганзейцы имели демократическую форму правления... А все аграрные континентальные империи были монархиями. 

Купцы, решавшие все вопросы обсуждениями, воевать не любили, что понятно: война нарушает торговые связи. А вот аграрные, континентальные империи воевать просто обожали, поскольку война приносила трону новые ломти земли. Во главе угла демократических государств стояли Деньги. Основу деспотий составляла Идея. Забегая вперед, скажем, что история однозначно продемонстрировала: Деньги по отношению к людям проявляли себя всегда мягче и бескровнее, чем Идеи, а безыдейные государства оказались более склонны к прогрессу, поскольку Идея – это всегда тормоз для развития, так как развитие требует постоянной смены идей.

Вся наша цивилизация есть порождение торговых полисов Запада и выпестованного там психотипа личности. Именно демократичный европейский Запад, давший людям политическую, экономическую и в конечном итоге идеологическую независимость, вырвался вперед в гонке технического прогресса, разнес свои ценности по всей планете, колонизировав отсталые окраины, и тем самым наложил отпечаток на всю нашу цивилизацию. Которая стала более внимательно относиться к отдельной личности и даже возвела ее над государством, объявив последнее всего лишь слугой общества.

А началось все это в Древнем Риме.

«Как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима...»

Достижения античного Рима были так неотразимы, что даже после падения империи память о ней озаряла путь человечеству через столетия и тьму средних веков. Люди неоднократно пытались разжечь этот факел вновь, отсюда и потуги Карла Великого, и Священная Римская империя германской нации, и наполеоновские проекты. Если бы не зерна, посеянные Римом, еще неизвестно, какой облик имела бы теперь наша цивилизация и история последних столетий...

Окиньте мысленным взором Средиземноморье! Оно все в чем-то похоже само на себя, стандартно: куда бы ни поехал, везде видишь одно и то же – исполинские амфитеатры. Эти памятники великой цивилизации есть в Испании, в Африке, в Болгарии, Турции… Бронзовую римскую волчицу можно встретить в испанской Таррагоне, в Бухаресте, Кишиневе… Потому что они были везде. Римские сандалии омывал атлантический прибой, римские подошвы попирали когда-то камни древнего Вавилона, римский орел простер свои крылья от холодной Британии до тропических лесов Африки. До сих пор рядом с римскими развалинами местные оборванцы продают заезжим туристам из-под полы античные монеты с плохо различимыми латинскими буквами.

Без малейшего преувеличения можно сказать, что это был первый проект объединенной Европы. Судите сами...

Единая финансовая система. Один язык международного общения – латынь. Единая система мер и весов. Единая материальная культура, постепенно превращающаяся из национальной в интернациональную: галльская керамика распространена по всей империи так же, как греческие вина, египетское пиво, сирийские ткани… За римскими модами тянутся модницы Александрии и Испании. 

Едины системы местного самоуправления и судопроизводства, составления юридической и торговой документации. В Римском сенате заседают сенаторы из Галлии и Африки. Все свободные граждане империи обретают полноправное римское гражданство. Римский город в Африке становится похожим на римский город в Германии.

Культурный плавильный котел!

Возникает международное разделение труда и, по сути, изобретается конвейер (привет Генри Форду). Блаженный Августин так описывал римское конвейерное производство: «Смешно, когда мы видим… в квартале серебряных дел мастеров, где один сосудик… проходит через руки многих мастеров, хотя его мог бы закончить один мастер, но превосходный. Впрочем, иначе, казалось, нельзя было пособить массе ремесленников, как только тем, что отдельные лица должны были изучать быстро и легко отдельные части производства, и таким образом исключалась необходимость, чтобы все медленно и с трудом достигали совершенства в производстве в его целом».

Аналогичный конвейер был у металлообработчиков – формовщики, жестянщики, полировщики. Конвейерное производство было внедрено в сукновальных и красильных мастерских, в хлебопекарном деле, керамическом производстве. Иногда специализация доходила до того, что в одном городе делали одну деталь, в другом другую, как это происходило в мебельном производстве: ножки для кушеток привозили из Делоса, металлические инкрустации – из Капуи, а сборочный цех находился в Помпеях. Даже такую мелочь, как канделябры, делали в двух городах: верх – в Эгине, а низ – в Таренте…

Школа в Римской империи

Романизация древнего мира привела к тому, что почти все европейские языки имеют в своей основе латынь. И до сих пор этот умерший язык ушедшей цивилизации используется некоторыми профессиональными и научными сообществами с той же целью стандартизации, то есть создания единого смыслового поля. Латынь обеспечивает взаимопонимание медиков, биологов, геологов, химиков разных стран.

Казалось бы, русский язык от латыни далек, но внимательно прочитайте нижеследующие слова. Есть ли среди них хотя бы одно незнакомое вам?

Популярность. Амфитеатр. Коллегия. Факультет. Стипендия. Республика. Магистр. Регистратура. Ректор. Консул. Диктатор. Империя. Цензор. Лектор. Сенат. Плебей. Аудитория. Пролетарий. Авторитет. Класс. Центр. Лаборант. Принцип. Доцент. Триумф. Овация. Стипендия. Гуманизм. Декан. Гигиена. Цирк. Гений. Колосс. Студент. Индикация. Нотариус. Педагог. Дайджест. Клоака. Арбитр. Трибунал. Коллежский асессор. Гонорар. Аспирант. Инквизитор. Провокация. Оператор. Новация. Порция. Клиент. Оратор. Номенклатура. Колумбарий. Юрисконсульт. Диплом. Патрон. Дисциплина. Докторант. Кафедра. Экзамен. Аура. Декор. Цивилизация…

Ну что, нашли незнакомое слово? Тогда не говорите, что вы не знаете латыни! Это все латынь в чистом виде. Я еще мало написал. Мог бы пару-тройку страниц этими словами заполнить. То есть даже мы, русские, до сих пор частично говорим на латыни. И живем по римскому праву. И продолжаем во многом думать, как римляне.

Вся современная юриспруденция имеет в своей основе римское право. По сию пору действующий наполеоновский кодекс, который прославил Бонапарта не меньше, чем наполеоновские войны, на 60% повторял римские кодексы.

До появления ракетных войск все армии мира были в той или иной мере слепком древнеримской манипулярной армии с основной тактической единицей в виде батальона.

Почти все крупные современные города Европы были основаны римлянами. Париж, Лондон, Будапешт, Вена, Белград, Орлеан, София, Милан, Турин, Берн… – все это бывшие римские поселения. В Римской империи было 1500–1800 городов. Для сравнения: в России начала ХХ века – около 700. При гораздо большей территории.

Даже распространению христианства мы обязаны Риму. Эта религия разлилась по уже готовой изложнице империи, залив одномоментно огромное пространство и тем самым обеспечив молодой религии триумфальное распространение.

Население города Рима на пике его могущества составляло миллион человек. После крушения империи человечеству понадобилось около двух тысяч лет, чтобы выйти на тот же уровень урбанизации – лишь в начале ХХ века население некоторых европейских городов перевалило за миллион.

Огромный город – непростой организм. Ему нужны системы жизнеобеспечения. Город нужно снабжать в первую очередь водой. В современных условиях для этого создают целые водохранилища. В Древний Рим воду подводили 14 акведуков с расстояния от 15 до 80 км. Далее вода разводилась по городским фонтанам, водосборным бассейнам, общественным баням и туалетам и даже заводилась в отдельные дома зажиточных граждан. Это был самый настоящий водопровод, которого Европа не узнает еще полторы тысячи лет…

Из города нужно выводить нечистоты. Знаменитая римская канализация – Клоака Максима была столь велика, что работники городской канализации плавали по этому подземному каналу, несущему нечистоты, на лодке. Можно смело сказать, что, если бы не эта фантастическая канализация, Рим никогда не достиг бы такой плотности населения, никогда не стал городом-миллионником… После падения Рима в городах цивилизованной Европы канализация появилась только через полторы тысячи лет. А в Риме она тысячу лет существовала.

Это была во всех смыслах городская цивилизация, даже в ее названии значится имя города.

Одним из преимуществ городской цивилизации (основанной на торговле, науках и ремеслах) перед деревенской (аграрной) была аномально высокая грамотность. Скажем, во Франции XVI века грамотными были только 3% мужчин. В Древнем Риме – практически все. Это следствие более высокого значения торговли в античном мире. Следствие урбанизма.

Римская дорога

А дороги! Знаменитые римские дороги во многих частях Европы использовались по прямому назначению вплоть до начала ХХ века. Какую современную дорогу можно использовать… нет, даже не две тысячи лет, а хотя бы пару сотен? Хотя бы 20 лет без ремонта?

По краям римской дороги стояли верстовые (милевые) столбы в виде аккуратных каменных колонок на квадратных каменных постаментиках. Были и настоящие дорожные знаки в виде каменных колонн выше человеческого роста, на которых обозначалось расстояние до ближайших населенных пунктов и Рима. А в самом Риме был заложен нулевой километр с памятным знаком. Это была сердцевина империи, на которую приходили поглядеть досужие древние туристы.

Римские дорожники старались не повторять рельеф местности. Если перед ними была впадина, они строили через нее мост. Если гора – прорубались сквозь гору. Римская дорога должна быть прямой и надежной, как римский характер! Неподалеку от Неаполя, например, римляне пробили в скале туннель длиной в 1300 метров. Туннель освещался масляными лампами.

Общая протяженность дорог в Римской империи (учитывая второстепенные грунтовые) составляла, по разным оценкам, от 250 000 до 300 000 км. Семь с половиной экваторов! Для справки: в России 1913 года протяженность дорог равнялась всего 50 000 км, причем практически все они были грунтовыми. А в Риме, если не считать грунтовок, 90 000 км дорог являлись самыми настоящими магистралями с твердым каменным покрытием, мостами, туннелями…

Напомню еще один принципиально важный момент. Рим стал мировой державой еще до того, как он стал империей. Иными словами, пик римского расцвета приходится на республиканский, демократический период, а вот с римскими императорами и затоплением Рима варварами мы как раз связываем период его упадка.

Именно республиканский Рим задолго до Христа придумал и осуществил концепцию «несть ни эллина, ни иудея», только сделал это не на религиозной, а на гражданской основе. Негр, палестинец, галл, ибериец даже не думали бороться «за права чернокожих и угнетенных», потому что были абсолютно равны в своих правах, и каждый из них мог гордо заявить: «я – римский гражданин». Это уравнивало всех.

Позже, после ужасного провала во тьму Средневековья, Европа к этому пришла вновь. Не сразу! Еще в XVII веке д,Артаньян искренне называл себя гасконцем. А сегодня французу и в голову не придет называть себя гасконцем, нормандцем или жителем Вандеи. Он француз! Французские племена сплавились в одну нацию точно так же, как сплавились в Британии в одну нацию англичане, валлийцы и уэльсцы. И в Америке то же самое произошло. 

А вот в России плавильный котел не сработал. И потому до сих пор у нас проживают татары, русские, дагестанцы, чеченцы, тувинцы... а слово «россиянин» воспринимается как искусственное и навязанное сверху понятие. Нации не случилось.

Отчего так?

Оттого, что у нас не было буржуазного этапа развития. Россия профукала весь ХХ век. Плавильный котел не сработал, поскольку за Февралем пришел Октябрь и вновь опрокинул страну в феодализм, задрапированный красными тряпками, – с тем же закрепощением крестьян, деспотией и средневековыми пытками в застенках.

А Рим? Тот Рим, который бросил семена цивилизации в навоз христианства перед своим падением?.. Некоторые исследователи называют Рим и даже предшествовавшую ему торговую Финикию первыми буржуазными обществами. И преувеличением это назвать нельзя. Да, до промышленной революции тогда было еще полторы тысячи лет, и потому стекающихся в города избыточных крестьян нельзя было занять на фабриках и заводах, отчего они становились плебеями, требующими хлеба и зрелищ и сидящими на шее государства. Но во всем остальном Рим мало чем отличался от современного общества. И психотип римлянина – это психотип почти что нашего современника, что видно по римским реалиям.

Приезжающие в Рим аристократы из деревенских империй поражались тому, что в Вечном городе какой-нибудь возница, успешно участвующий в гонках на колесницах, свободный гладиатор, знаменитый актер или торговец могут быть богаче и жить в большем почете, чем урожденные аристократы. У заморских гостей это в голове не укладывалось!

Римский сенат

В Риме придумали и издавали первые в мире газеты. В них, как и положено, были новости политические, уголовная хроника, прогноз погоды.

Финансовая система Рима очень напоминала современную. Как я уже сказал, еще во времена республики Рим получил в распоряжение огромные территории. И налоги с покоренных территорий собирали частные лица и конторы, которым государство продавало право на сбор налогов. Сия процедура называлась откупом. 

Некий патриций или финансовая компания заранее, авансом выплачивала римской казне сумму, которую государство планировало собрать с покоренной провинции. После чего патриций или представитель финансовой компании отправлялся полномочным представителем Рима в эту провинцию, которую и обирал, возмещая свои затраты. Помимо провинций арендаторы на тех же условиях откупали у государства солеварни и рудники.

Понятно, что не у каждого патриция найдется сразу наличными такая огромная сумма, за которую он бы мог бы откупить провинцию или государственный рудник. Поэтому патриции скидывались. И не только патриции. Любой римский гражданин мог купить пай в откупной компании и получать с него проценты на вложенный капитал.

На римском форуме работала биржа, где эти паи продавались и покупались, там менялась по разным курсам валюта разных стран, и можно было взять кредит под поручительство. Римские банкиры назывались аргентариями. Они выдавали кредиты и осуществляли безналичные расчеты. Кстати, купцу тоже не обязательно было везти с собой живое золото на поясе, он вполне мог взять в торговый путь платежное поручение банкира. Не все банкиры были честными, так что такое явление, как «обманутые вкладчики», было римлянам вполне знакомо.

Крупные банкиры запросто давали кредит государству. А поскольку государство – огромная пожирающая деньги машина, банкиры организовывали акционерные общества для кредитования бюджета… Пайщики и акционеры, кредиторы и дольщики – все как у людей!

Полибий писал, что весь Рим участвовал в разных финансовых предприятиях. Мелкие паевые фонды вкладывались в крупные, и тысячи мелких римских вкладчиков имели свою маленькую долю там или сям.

Тот разбег, который придал цивилизации республиканский Рим, не сразу смогла остановить даже единоличная имперская власть. Усыхание управляющей головки компенсировалось расширением торговли и тем, что большой империи император не за всем мог уследить, в результате чего процессы шли естественным, самоуправляемым путем. Инерция цивилизационной машины какое-то время продолжала тащить Рим вперед.

Рынок вина

Это был воистину золотой век человечества. Римские города не имели крепостных стен, как не имеют их города современные. А кого опасаться, если железные легионы Рима стоят по границам? 

Вот как описывает эпоху Антонинов известный антиковед Ковалев: «…Отсутствие внешней опасности, улучшение провинциального управления – все это благотворным образом сказалось на экономическом развитии империи в I–II вв. Первые века империи ознаменовались новыми достижениями в технике, особенно в железоделательном ремесле и строительстве. От наступления прочного мира в империи больше всего выиграла торговля; образовались новые торговые связи, в какой-то мере сложился единый средиземноморский рынок. Наивысшего расцвета достигает городская жизнь, появляется огромное количество новых городов, большинство из них становятся муниципиями со стройной системой управления. Параллельно с этим происходил процесс сокращения числа рабов и в некотором смысле изменение отношения к ним». 

Да, просвещенный Рим наконец-то увидел в рабе человека. Постепенно рабский труд заменяется трудом колонов – крестьян, посаженных на хозяйскую землю.

Изобретается колесный плуг, жнейка… Изобретается дутье стекла (взамен прежней формовки). Изобретается латунь и лужение посуды оловом (первый шажок к консервам). Ведется огромное строительство. Именно на золотой век Рима приходится гигантское количество археологических памятников, которые поражают своими размерами, – колонна Траяна высотой с 9-этажный дом, амфитеатр Флавиев на 50 000 мест (Колизей), мавзолей Адриана, поражающий своей монументальностью туристов и по сию пору, знаменитый Пантеон с гигантским безопорным бетонным куполом...

Но проходит всего сто лет – и эта блистающая империя рушится. И вот уже на римском Форуме пасутся козы малограмотных селян, не помнящих о том, что когда-то на этих развалинах была величайшая цивилизация...

«Потонула деревня в ухабинах...»

Как выглядел римский город времен расцвета, мы поняли. Совсем иначе выглядели города в деревенских империях...

Один из европейских историков писал, что российские города не являются городами в западном понимании этого слова, то есть полисами, населенными вольными людьми. Российские города и в самом деле строились в первую очередь как крепости для воинских гарнизонов по краям ойкумены – для предотвращения набегов кочевников. Но нужно понимать, что так было не только в России, равно как и крепостничество с его рецидивной и сохранившейся по сию пору пропиской не есть чисто русское изобретение.

Скажем, в том же Древнем Египте вместе с письменностью немедленно возникает институт «прописки», проводятся переписи населения. В одном из германских музеев хранится древнеегипетский папирус, который определяет порядок переписи крестьян. В нем сказано, что каждый египетский крестьянин во время переписи обязан указать чиновнику место жительства и общину, к которой приписан. Чтобы никуда не делся, а вовремя платил. Община, кстати, отвечает за каждого крестьянина: один сбежит, его налоговая доля ляжет на других. Круговая порука – характерная вещь для аграрной империи.

Для аграрной страны характерны и еще несколько особенностей. Например, страшная ригидность населения.

Что такое ригидность? Это термин из психологии, он означает непластичность, невосприимчивость к новому, тормознутость. Исследователи отмечают следующий феномен: после неолитической революции технологический прогресс как бы замедлился. Деревенская цивилизация словно застыла в своем развитии. Почему? Где сельскохозяйственные инновации? Почему они появляются так медленно?

Сельскохозяйственная цивилизация просуществовала на нашей планете в почти неизменном виде тысячи лет, и закат ее начался совсем недавно – лет двести–триста тому назад. По историческим меркам буквально вчера. А до того мир был на удивление статичен… Урожайность зерновых сотнями лет держалась на одном уровне, как и средняя продолжительность жизни. Почему?

Встречный вопрос: а зачем прогресс, новые изобретения нужны крестьянину? Ведь крепостной или раб в росте производительности труда практически не заинтересован: все равно все отнимут. К чему барину заботиться о процветании крестьян? Имеет смысл только одна забота – чтоб крестьянин не сдох. Была и вторая причина, по которой власть старалась брать с крестьян предельно возможный налог: острая конкуренция со стороны других деревенских империй – больше половины бюджетных средств деревенская империя тратила на военные нужды. Стоит один раз пожадничать – и тебя больше нет на карте мира.

Важный момент! Когда я говорю, что античность была городской цивилизацией, я, конечно же, не хочу сказать, что в ней не было деревни. Была, разумеется. И это естественно: сельское хозяйство в допромышленную эпоху являлось базисом экономики. Это потом аграрность отошла на второй план, и центр тяжести сместился в сторону промышленности, затем промышленность также ушла в тень, и центроосновой цивилизации стали информационные технологии. А мир древности целиком стоял на сельском хозяйстве, как дом на фундаменте… 

Поэтому, говоря о том, что восточные сельскохозяйственные цивилизации были деревенскими, а западная греко-римская – городской, я имею в виду в первую очередь психологический фактор и ту роль, которую в античном мире играли города. Это часто были города-государства.

В деревенской империи город воспринимается крестьянским населением как место, где сидит царь и его двор – аппарат насилия и отъема налогов. Психологически здесь город отделен от народа: «Город – это не мы». В античности же город, напротив, есть равное место для всех равных. В урбанистической цивилизации, в отличие от цивилизации деревенской, граждане и государство друг другу не противостоят. Потому что при полисной демократии граждане – это и есть, собственно, государство. А главное место города – площадь, тут можно устроить торжище, а можно собраться всем вместе и решать вопросы демократическим путем.

В деревенской империи крестьянину торговать нечем: почти все отбирают. Поэтому крестьянин деревенской империи практически ведет натуральное хозяйство. Это замедляет развитие экономических (то есть торговых, поскольку экономика есть торговля) отношений. В городском же типе цивилизации у свободного крестьянина есть излишки. Ими можно торговать, то есть развивать экономику. А на появившихся в свободном обороте излишках пищи растет культурная «плесень» в виде скульпторов и писателей, актеров и звездочетов.

Когда Европа, переболевшая Средневековьем, стала вновь подниматься к высотам свободы и цивилизации, именно европейские города становились центрами ремесел, культуры, науки, торговли. Где жили все эти Микеланджело, Рафаэли, Коперники, Галилеи? В городах, конечно! 

Рост городов самым естественным образом стимулировал повышение урожайности, заставляя крестьян применять новые агротехнологии, а рост урожайности, в свою очередь, давал дополнительный продукт, с помощью которого могло прокормиться больше «нахлебников», что еще сильнее стимулировало рост городов, то есть развитие культуры, науки и рынка. 

Образовалась положительная обратная связь, приведшая к взрывному росту городов в Европе.  То есть к взрывному росту цивилизации. Города изобретали новенькое и закидывали изобретения в село, которое на них поднимало урожайность. Чем больше было изобретений, тем быстрее росла урожайность. Чем быстрее росла урожайность, тем больше было горожан и, соответственно, новых изобретений.

Любопытно в этой связи посмотреть на задержавшуюся в развитии Россию. Развитие городов в России не только отставало от развития цивильной жизни в Европе, но и носило искаженный характер – русские «пошехонья» были типичными острогами деревенских империй, где сидели мундирные чиновники на кормлении и командиры гарнизонов. 

Страна попала в своего рода замкнутый круг – крепостное право делало производство избыточного продукта для крестьянина бессмысленным, а небольшое количество «нахлебников», потребляющих этот мизерный избыточный продукт, в свою очередь, представляло собой слишком узкий рынок, чтобы стимулировать огромную массу крестьян применять новейшие агротехнологии. А если крестьянин не имеет денег (деньги можно получить только в городе, обменивая на них свою продукцию), значит, он не стимулирует развитие городских ремесел: ремесленникам некому продавать свой товар – нет рынка! В результате крестьянин вынужден продолжать вести натуральное хозяйство, тратя время не на свое основное дело – производство продуктов питания, а производя для себя одежду, обувь, предметы быта и труда. Таким образом, нищета потребителя оборачивалась нищетой производителя. Это – вечное лицо России.

Какие же еще черты характерны для деревенской империи?

Деревенская империя держится на насилии и обычаях. Порют? Обычное дело. Дедов наших пороли и отцов пороли... А на чем держится городская цивилизация? На чем держалась, например, римская демократия? Ведь договороспособность людей ограничена. И чем больше народу собирается на площади, чтобы решить какой-то вопрос, тем меньше шансов у них договориться. Нужно что-то такое, с чем бы никто не спорил…

Закон.

Именно Рим породил поговорку «Пусть рухнет мир, но восторжествует закон».

Итак, Демократия, Закон и непременная Общественная Договоренность о пределах допустимых изъятий (налогов) есть те главные черты, которые передались по наследству от античности европейской цивилизации. Вот она, закваска… 

 

Автор как-то спросил старого школьного учителя, по жизненным обстоятельствам переехавшего преподавать из города в деревню, в чем отличие детей городских от деревенских. Он ответил, что деревенские дети более душевны, более открыты, более просты. Однако, что касается всяких наук, здесь они потупее городских будут. Городские дети организованы сложнее деревенских. Они ушлые, быстрее соображают, хитрее, больше знают, лучше ориентируются в быстро меняющихся обстоятельствах. Понятно, откуда идет эта разница. Людей формирует среда. Город, как среда более разнообразная, более насыщенная событиями, более динамичная и интересная, формирует умненьких и быстро ориентирующихся людей. Перманентный тренинг…

Деревня – это неспешность, цикличность, вековечная заторможенность, обусловленная сельскохозяйственным циклом. Патриархальный, традиционный быт. Тяжкий, неинтересный, отупляющий труд… Бывают, конечно, редкие исключения вроде Ломоносова, но заметьте, как только Михайло понял, что «родился не там», что он слишком умен для села, он тут же уехал в город.

Обед в саду

Для городских рабов Рима самым большим наказанием был отсыл на работы в деревню… Вот вам маленький эпизод из комедии Плавта – модного древнеримского драматурга, жившего до нашей эры. В Риме встречаются городской раб, который проводит время в безделье, гоняя мяч на улице вместе с другими рабами, бухая вместе с хозяйским сыном, и сельский раб, честный труженик.

Сельский попрекает городского: «Ты городской щеголь, столичный фат! Ты попрекаешь меня деревней!.. Что ж, пейте дни и ночи, живите, как греки, – покупайте подружек, задавайте роскошные пиры!..»

Городской раб отвечает сельскому зануде, чтобы он проваливал, потому что от него воняет козлом, чесноком и навозом. Причем грубое слово «навоз» герой пьесы произносит по-гречески. (Тогдашняя знать сплошь говорила на греческом, как позже русская аристократия на французском. Вот и раб туда же.)

...Известно, что лучший солдат получается из деревенского парня или парня из маленького городка (та же деревня), потому что много ума солдату не нужно. В армии функции исполняющего и думающего разделены. Солдат – примитивная машина, работающая на простых дуальных черно-белых программах «свой–чужой», «черное–белое», «патриот – хорошо, трус – плохо». Не зря прошедшие даже современную механизированную армию городские ребята справедливо отмечают, что армия отупляет. В армейской, как и в деревенской среде, нет полутонов и многоцветья, присущего огромному мегаполису.

Солдата рождает деревня, полководца – город. Вообще, человек, работающий головой – ученый, политик, драматург, – это, как правило, горожанин. Горожанин менее склонен к героизму, потому что сложнее устроен и больше себя ценит. Его программы не так примитивны, не столь дихотомичны.

Город производит цивилизацию. Деревня производит еду.

Нашествие варваров

– А знаете, – сказал однажды автору один математик, пытавшийся применить математические методы к изучению истории, – во времена Траяна император спокойно правил всей Римской империей. И справлялся с управлением. Прошло сто лет, пришел Диоклетиан. И уже не смог управлять империей. Пришлось ее разделить на 4 части. Почему? Что случилось? А просто за эти сто лет люди стали другими.

Это поразительно, но когда я по душам беседовал в МГУ с доцентом Никишиным «за римскую жизнь», он задумчиво произнес то же самое: «…всего сто лет прошло, и Диоклетиан уже не мог управлять империей из одного центра. Ему пришлось разделить империю. Что случилось? А просто люди стали другими». Одними словами говорят историк и технарь!

Можно, конечно, сказать, что при отсутствии телеграфа и телефона управляющий сигнал из центра скачет из края в край империи слишком долго, поэтому в огромных империях теряется управляемость. Но от Траяна до Диоклетиана империя практически не выросла. Значит, все-таки дело в людях.

 – Люди за эти сто лет стали менее управляемыми.  Стали большими индивидуалистами. Большими гедонистами. Более ненадежными, в смысле, менее крепкими. Между Траяном и Диоклетианом был золотой век Антонинов. Хорошая жизнь, которая изменила римлян, их психологию. Именно поэтому Диоклетиан уже и не мог управлять империей: материал управления изменился! Вот сейчас возьми Сталина и поставь во главе России – он ничего не сможет сделать: люди другие. Сталин опирался на примитивную и малограмотную крестьянскую молодежь, которую воспитывали с помощью розги, в тяжелом труде и жизненной строгости. Хорошие солдаты... А на сегодняшнего горожанина где сядешь, там и слезешь. Плохой солдат...

Именно сытые люди рушат империи. Даже СССР ведь разрушили не угнетаемые и безжалостно убиваемые Сталиным вчерашние деревенские варвары, массово влившиеся в города в начале прошлого века, а образованные, разжившиеся радиоприемниками и хрустальными вазами советские инженеры, травившие на кухнях анекдоты о своей стране. Цемент красной империи превратился в песок по всему ее объему.

То же самое мы сейчас наблюдаем в развитом мире. Гуманные инфантильные европейцы с мягкими ладошками не могут противостоять грубым и агрессивным варварам из третьего мира. Западные интеллигенты не то что воевать уже не хотят, но даже и работать – именно поэтому на низовые рабочие места и зовут варваров из диковатых стран. На свою голову...

Все проблемы современного мира состоят не в конфликте цивилизаций, как у нас любят говорить, и не в том, что белые враждуют с цветными, а христиане с мусульманами: «Ах, они понаехали из своих кишлаков в наши европы и теперь устанавливают тут свои порядки!..» Беда не в разнице культур, обычаев и цвете кожи. 

Беда в том, что «понаехавшие» – деревенские, то есть диковатые. А мы городские, то есть цивилизованные и изнеженные. История это уже проходила и проходила неоднократно. Варвары рушат цивилизацию, но, придя на ее место, принимают эстафету и через столетия сами становятся изнеженными. Когда-то дикие европейские варвары сокрушили Рим. И посмотрите теперь на Европу и ее заокеанское продолжение – Америку!

Почему богатый американец покупает очень-очень дешевый китайский зонтик и не покупает дорогой американский? Почему производство уходит в третий мир? Потому что китаец соглашается работать за меньшие деньги, чем американский рабочий. В Китае еще не прошел процесс урбанизации. Это еще наполовину деревенская страна.  И потому китайцы харкают на пол, забывают мыть руки перед едой и вообще ведут себя по-простецки.

Китайский крестьянин, который живет на двадцать долларов в месяц, с радостью уедет в город на фабрику, чтобы жить на двести долларов. Китай сейчас бросает в котел индустриализации свой единственный ресурс, который может эксплуатировать, – деревню. Деревенские китайцы едут в города и варваризуют их, в самом буквальном смысле заплевывая мостовые, с чем Политбюро компартии Китая уже устало бороться.

Китайские горожане в первом поколении, увидев на улице иностранца, могут собраться толпой, идти за ним, вслух обсуждать и показывать пальцами. Такое поведение цивилизованным не назовешь. Но точно так же после войны вели себя москвичи, впервые увидевшие живых иностранцев (живые негры!), приехавших в СССР на фестиваль молодежи в 1957 году.

Полувеком ранее тот процесс, который проходит сейчас в Китае, проходил в стремительно урбанизирующемся советском обществе. Крестьяне массово засасывались в индустрию. Советская империя рухнула, как только «кончилась деревня», процесс урбанизации завершился, некого стало кидать в топку имперского паровоза. 

Так рухнула одна из последних классических деревенских империй, которая держалась, пока урбанизация регулировалась государственным клапаном, то есть пока крестьяне, как во всех приличных аграрных империях, были закрепощены, привязаны к земле. Но когда после смерти тирана они получили вольную (паспорта), процесс принял необратимый характер, и вскоре, после того как большинство населения стали ушлыми, хитрыми, изнеженными горожанами, все развалилось.

А сегодня в связи с глобализацией этот процесс проходит во всем мире. Сейчас развитый постиндустриальный мир представляет собой Глобальный город, а третий мир – Глобальную деревню. Туда переводится производство, там происходит индустриализация, оттуда черпается дешевая рабочая сила. Оттуда приезжают и прилетают на «Боингах» варвары, чтобы затопить современный Рим.

Любимая забава позднего Рима: вместо боя гладиаторов - казнь христиан

Кстати, археологи отмечают: в Древнем Риме периода упадка на кладбищах появляется все больше и больше варварских имен, в самом Риме уже почти не остается коренных жителей, одни «понаехавшие», а римские матроны снижают рождаемость до 1– 2 детей, а порой и вовсе проповедуют бездетность, предпочитая заводить собачек. И в конце концов великая цивилизация рушится, будучи не в силах противостоять нашествию варваров.

Кстати, не все варвары в Риме сидели на пособиях. Напротив, социальные лифты в древней империи неплохо работали. Представьте себе... Первый век нашей эры. Бывший раб императора Тиберия, вольноотпущенник Этруск, уроженец Смирны управляет государственной казной Рима. Доходы от государственных золотых приисков Иберии, зерно с африканских полей, деньги от жемчужных отмелей, хрустальных заводов Александрии, императорских лесов Нумидии, торговые пошлины морских портов – все это стекалось в Рим и было в ведении бывшего раба. 

Ежедневно через его руки проходили огромные суммы – на содержание армии, на раздачи хлеба, строительство дорог, водопроводов, плотин, на устройство зрелищ для плебса, постройку дворцов и храмов, чеканку монеты… Я перечисляю все это, чтобы вы представили объем работы. Этруск мало спал, отклонял все приглашения на званые обеды и ужины, часто забывал поесть, все время думал только о работе и никогда не отдыхал. Лучшие поэты того времени – Стаций и Марциал сочиняли об этом трудоголике оды.

При императоре Клавдии другой вольноотпущенник заведовал отделом имперской канцелярии. У него умирает младший брат. И вот как утешает этого начальника отдела небезызвестный Сенека: «Ты не имеешь права предаваться беспредельному горю, и это не единственное право, которого ты лишен: ты не можешь также посвятить сну часть своего дня, убежать от деловой сутолоки и провести свой досуг среди мирных полей; не можешь развлечься путешествием от усидчивых занятий, связанных с твоим трудным постом… Тебе запрещены тысячи вещей, которые вполне доступны простому смертному. Ты не принадлежишь самому себе. Столько тысяч аудиенций… столько жалоб, которые ты должен привести в порядок, целые потоки дел, которые текут к тебе со всех сторон земного шара… все это требует напряжения всех сил ума. Нет, ты не имеешь права плакать…»

Кстати, обратите внимание на оборот Сенеки «со всех сторон земного шара». И римляне, и греки прекрасно знали, что Земля – шар. Эратосфен даже вычислил диаметр нашей планеты. А в Средние века про это как-то забыли. Одичали…

Человек, которому посвятил вышеприведенные строки Сенека, отвечал в имперской канцелярии только за прием прошений и жалоб. А его коллега Абаскант заведовал перепиской императора с провинциями. Он рассылал приказы и эдикты императора во все части света, из его циркуляров провинциалы узнавали о назначении новых трибунов, командующих и центурионов, а к нему со всего мира тянулась самая разнообразная информация: известия от войск, дислоцированных на Евфрате, Рейне, Дунае, в Британии, Испании, Африке; сведения о разливе Нила и дождях в Африке, на основании чего он делал прогноз о грядущем урожае, новости от политической разведки… Он тоже мало спал, ел довольно скромно (если вообще не забывал принять пищу, что бывало довольно часто).

Это были новые люди, по сути, варвары, когда-то приведенные в Рим в рабских кандалах. Сенаторы и патриции их презирали. Но льстили при нужде. Потому что сами так работать уже не могли и не хотели.

А чем же занимались отпрыски богатых патрициев, в то время как бывшие кандальники держали империю? Разгулами они занимались. Юлий Цезарь, Тиберий, другие императоры пытались остановить распад, начавшийся внутри римских голов, – они принимали эдикты против безделья. Цезарь запрещал золотой молодежи Рима путешествовать, чтобы хоть как-то привлечь их к вопросам управления страной. Все впустую!..

История повторяется. Как сегодня развитым странам выгоднее завозить продукцию из стран третьего мира, нежели производить что-то самим, так Риму было выгоднее привозить дешевую сельхозпродукцию из-за границы и бесплатно кормить своих плебеев – разорившихся крестьян. Так же, как сегодня развитым странам выгоднее привозить товары, произведенные в глобальной провинции – Таиланде, Китае, Гонконге, Индии… 

Дешевле купить за границей, а своим пролетариям платить пособие по безработице, как когда-то платили в Риме. В американских негритянских гетто живут люди, многие из которых не работают уже в третьем поколении. Их число постоянно растет, все повышая и повышая нагрузку на бюджет. А на их место все прибывают и прибывают варвары из третьего мира.

Так что, возможно, нас ждут очередные темные века. Последнее Средневековье – перед окончательным торжеством Глобального города – уже на всей планете. Но будет ли нам легче от осознания этого факта?

Автор: Александр Никонов