НОВЫЕ ЕВРЕИ

                             Влад. ЭФРАИМСОН

Новые евреи.                                       

Борис Гулько

В 1971 году журнал Новый мир, составлявший в те годы значительную часть духовной жизни советского интеллигента, напечатал статью В.П.Эфраимсона «Родословная альтруизма». Автор – выдающийся генетик и один из достойнейших граждан своей страны, обсуждал в ней эволюционное происхождение позитивных качеств человеческого характера, «альтруизма». Вера Эфраимсона в доброе человеческое начало выглядела тем удивительнее, что свой второй срок в ГУЛАГе – 10 лет, он – в ту пору капитан медслужбы, получил в феврале 1945 года за рапорт командованию о случаях изнасилования немецких женщин и детей советскими солдатами.

Учёный доказывал в статье «врожденное существование доброго начала», то, что «в наследственной природе человека заложено нечто такое, что вечно влечет его к справедливости, к подвигам, к самоотвержению». В природе самого автора это «нечто», несомненно, присутствовало – выступая в Политехническом институте в 1985 году, во времена, когда КГБ ещё вовсю свирепствовало, он прокричал аудитории: «До тех пор, пока страной правит номенклатурная шпана, охраняемая политической полицией, называемой КГБ… – наша страна будет страной рабов, страной, представляющей чудовищный урок всему миру».

Генетическую природу этичности Эфраимсон доказывал так: «…орды, роды, племена людей могли некоторое время обходиться без каких-либо коллективистических и альтруистических инстинктов. Они могли временно побеждать и плодиться. Но они редко могли выращивать свое потомство и редко передавать свои гены». А в потомстве закреплялись именно положительные качества: «Комплекс этических эмоций и инстинктов, подхватываемых отбором в условиях той специфики существования, в которую заводило человечество увеличение лобных долей мозга, оказывается необычайно широким и сложным, а многие противоестественные, с точки зрения вульгарного социал-дарвинизма, виды поведения оказываются на самом деле совершенно естественными и наследственно закрепленными… его естественной эволюцией, направлявшейся по руслу развития умственных способностей, удлинению срока беспомощности детей и сопряженной с этим чрезвычайной интенсификацией отбора на альтруистические эмоции».

В этой теории важную эволюционную роль играет любовь: «Эмоции моногамной любви, любви на всю жизнь, могут показаться противоестественными. Но тех, кто эти эмоции не способен был испытывать, естественный отбор отметал достаточно беспощадно, разумеется, не потому, что они сами гибли, а потому, что оставляли мало потомства, не оставляли его вовсе…»

Механизмы эволюционного торжества альтруизма действовали в изложении Эфраимсона не механистично: «В разные исторические периоды реализуется не весь наследственный этический код, а лишь та его часть, которая соответствует социальным условиям эпохи. Некоторые элементы этического наследства временно перестают проявляться из-за перерыва в передаче необходимых традиций, другие, наоборот, усиливаются, гипертрофируются».

Доводы Эфраимсона выглядели логично, но настораживало сходство их с положениями Т.Д.Лысенко о наследовании приобретённых  признаков. Это утверждение было осмеяно в приписываемой разным умникам шутке об анатомическом признаке девственности, разрушаемом в каждом поколении, но неистребимом.

В 2007 году была опубликована статья профессора Михаила Шермана, руководителя лаборатории генетики Бостонского университета: «Эволюция не по Дарвину». Статья вызвала оживлённую дискуссию. Профессор предложил механизм эволюции, отличный от представленного Эфраимсоном. Где-то в начале Кембрийского периода, «570–520 млн. лет назад, различные типы многоклеточных организмов во множестве «вдруг» появляются сразу, причем в необыкновенном изобилии и разнообразии (так называемый «кембрийский взрыв»)... С тех пор, за более чем 500 млн. лет, на Земле не появилось ни одного нового типа (принципиально иного строения тела) животных». При этом выяснилось, что геномы (это совокупность наследственного материала, заключенного в клетке организма) «различных многоклеточных организмов, от плоских червей и до человека, находящиеся на гигантском эволюционном расстоянии, содержат весьма сходное количество генов – (примерно 17 тыс. у червя, 14 тыс. у мухи и 22 тыс. у человека. Как видно из этих цифр, нет заметной корреляции между количеством генов и сложностью организма».

Шерман предположил, что общий для существ разной сложности геном появился в начале эволюционного процесса, а не развивался постепенно. На разных уровнях сложности организмов включаются те или иные системы генов: «Многие системы генов, найденные у примитивных медуз, также существуют и функционируют у человека». И гены у различных существ одни и те же: «Слепым мухам (членистоногим) с мутацией в этом гене внедрили в ногу аналогичный ген-выключатель, ответственный за развитие глаза у мышей (хордовых), в результате чего мышиный ген-выключатель вызвал у мухи на ноге (в месте внедрения гена) развитие нормального глаза мухи». Или: «Нейробиологи обнаружили, что один и тот же ген FoxP2 является ключевым компонентом как певческих способностей у птиц, так и формирования речи у человека».

Учёный сделал вывод, что «в начале Кембрийского периода организмы получили «универсальный геном». В этом геноме «была записана информация об устройстве всех основных сегментов и систем органов у всех типов животных…  организм, принадлежащий к каждому из типов, имел в своих генах информацию о развитии любого другого типа. Однако в одних организмах включались одни программы развития, а в других – другие. Эта разница во включении программ определила то, что одни животные стали червями, а другие хордовыми».

В версии созидания, предложенной Шерманом, незадействованные гены могут включаться в процесс передачи наследственной информации, но могут и, наоборот, теряться: «Примеров потери генов в эволюции имеется множество», пишет он.

Картина эволюции по Эфраимсону выглядит вполне материалистично. Шерман же допускает варианты: «Мы не знаем, каким образом возник универсальный геном, был ли он создан и заложен Божественной волей, «инопланетянами» или это произошло как-то иначе».

Описанной Шерманом механизм может объяснить происхождение больших групп животных, но не объясняет различие между родственными особями. Месяц назад в лекции, прочитанной в Израиле, Шерман (сейчас он – профессор Ариэльского университета) предложил модель, включающую в картину эволюции механизм, примиряющий её с «родословной альтруизма» Эфраимсона. Она выглядит примерно так: изменения поведения в результате случайных мутаций объяснить невозможно. Однако недавно было показано, что приобретённый опыт, посредством участия мозга, может маркировать генетический материал, важный для приспособления к окружающей среде, и активировать его в следующем поколении. Возможно, и даже вероятно, что этот тип маркировки генетического материала может быть естественным образом преобразован в реальные мутации, имеющие решающее значение для эволюции. Проще говоря, похоже на то, что наши приобретённые навыки могут передаваться генетически, и это создает основу для эволюции.

О важности для наследственного закрепления приобретённых качеств «увеличения лобных долей мозга», «развития умственных способностей», говорил в приведённой выше цитате Эфраимсон.

Предложенный Шерманом механизм приводит потомство к быстрой адаптации в окружающем мире, и, если новые условия сохранятся достаточно долго, создаст постоянный наследуемый  образец поведения.

Профессор закончил свою лекцию заявлением, что его гипотеза требует экспериментальной проверки – на мышах, на крысах. Но, по-моему, проверка этой гипотезы происходит на протяжении всей истории. И факты, подтверждающие её, называются изменениями в национальных характерах.

Наиболее долгому эксперименту, понятно, подвергаются евреи. 22-23 века назад мы являлись чрезвычайно воинственным народом. Популярной профессией среди нас было – наёмный воин. Увы, воинственность евреев выражалась и в многочисленных гражданских войнах: 167-142 до н.э. – война Маккавеев; 90-80 годы до н.э. – 6-летняя гражданская война фарисеев против саддукея царя Александра Яная; 60 годы до н.э. – война братьев Аристобула и Гиркана за престол, приведшая в 63 году до н.э. к подчинению Иудеи Риму. Причиной катастрофы разрушения Иерусалима и Второго Храма во время восстания против Рима в 68-70 годы н.э. стали гражданская война между евреями в осаждённом Иерусалиме и поджог еврейскими террористами-сикариями продовольственных складов.

После поражения восстания Бар Кохбы против Рима в 136 году евреи рассеялись по свету. В новых странах мы превратились в бесправных пришельцев. В средневековой Европе евреи были единственной группой населения, которой запрещалось иметь оружие. Нас бросало из страны в страну как ветер носит солому. Некому было заступиться за нас, а сами в чужих странах мы были неспособны постоять за себя. В Испании перед изгнанием 1492 года евреи составляли треть населения, но не сумели ничего противопоставить указу об изгнании. Выработавшийся в нас национальный характер лаконично предсказан за полтора тысячелетия до этого изгнания в Торе: «НО И СРЕДИ ТЕХ НАРОДОВ НЕ НАЙДЕШЬ ТЫ ПОКОЯ, И НЕ БУДЕТ ОТДЫХА СТУПНЕ ТВОЕЙ, А ДАСТ БОГ ТЕБЕ ТАМ СЕРДЦЕ ВСТРЕВОЖЕННОЕ, ТОСКУ И СКОРБЬ ДУШИ». (Дварим,28:65). Особенно ясно этот приобретённый нами робкий характер проявился во времена погромов в России и Холокоста. Торой предсказано:  КАК БЫ МОГ ОДИН ПРЕСЛЕДОВАТЬ ТЫСЯЧУ, А ДВОЕ ОБРАТИТЬ В БЕГСТВО ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ, ЕСЛИ БЫ НЕ ПРОДАЛ ИХ ЗАЩИТНИК ИХ, И БОГ НЕ ВЫДАЛ БЫ ИХ? (32.30) Описывалось, как два эсэсовца гнали на расстрел колонну в тысячу евреев. Массовость жертв Холокоста объяснялась, среди прочего, и покорностью жертв. 

Кровавый погром в Кишиневе с 6-го по 8-е апреля 1903 стал поворотным моментом, после которого в еврейских местечках черты оседлости начали формироваться отряды самообороны. Сыграла роль и переведённая в 1904 году Жаботинским на русский поэма Бялика "Сказание о погроме", обвинявшая еврейство в позорной трусости и непротивлении. Культивирование среди евреев активного поведения к своей судьбе вело к появлению «новых евреев», естественно принявших идею сионизма. Эти новые евреи стали ядром возрождавшегося народа в Палестине.

 Другая часть евреев с формировавшимся активным отношением к жизни ушла в русскую революцию. Эта популяция, однако, была стёрта репрессиями в 1937 году. Но в случаях, когда следующие поколения этих евреев выживали, они генетически несли деятельное отношение к окружающему. Ключевыми личностями для создания диссидентского движения в СССР, «Петром и Павлом» его стали сын командарма 1-го ранга Ионы Якира Пётр и организатор демонстрации на Красной площади против оккупации Чехословакии 25 августа 1968 года, внук наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова Павел.

Жестоким естественным отбором для носителей активной генетики новых евреев стал Холокост. Европейские евреи с решительным отношением к жизни не ждали предсказуемой катастрофы. Моя сестра Бэлла, живущая в Израиле, рассказывала мне об отце и дяде знакомой – двух братьях, росших в Чехии. В середине 30-х годов они пришли к своему раввину просить благословения: они решили бежать от надвигающейся угрозы в Палестину. Раввин им это решительно не рекомендовал. Подавляющее большинство европейских раввинов были в ту пору носителями пассивного галутного отношения к жизни. Братья сели на велосипеды и без благословения, через Турцию, достигли спасения в Земле Израиля.

Эсэсовец заставил поэта и шутника Ежи Леца перед расстрелом рыть себе могилу, но погиб от удара лопатой. Вне сомнения – это была лучшая шутка Ежи Леца. Героична история бабушки зятя президента Трампа, Джереда Кушнера, Раи. В гетто белорусского городка Новогрудска погибли её мать, сестра и брат. Но Рая сумела бежать и достигла еврейского партизанского отряда братьев Бельских. Едва отгремели бои, и будущая бабушка с мужем пустились в немыслимый пеший поход из Белоруссии в Италию.

Выжившие в Холокосте совершали героические прорывы в Палестину на кораблях Экзодус 1947, Альталена, через 12 английских концлагерей на Кипре. Они маркировали генетический материал мужества и решительности для следующих поколений.

Характеры современных евреев Израиля отличны от характеров их предков. Они несут в генетической памяти иной материал для воспроизводства. Это генетика новых евреев: активных, готовых в боях защищать свою страну, своих близких и себя.

Владимир Познер, делая восьмисерийный фильм об Израиле, поначалу тянул старую советскую жвачку. Было длинное интервью со старым «мудрым» арабом. Но стоило ему попасть в воинскую часть и пообщаться с молодыми евреями, как старый советский пропагандист растаял. Слёзы потекли из его глаз, и Познер запричитал: «Я горжусь вами».

Похожа реакция на новых евреев сына и внука Черчиллей, издавших в 1968 году первую книгу о Шестидневной войне. Авторы сообщили в ней версию о происхождении англичан от одного из потерянных колен Израиля. Описывая евреев, прячущихся в начале ХХ века по чердакам и подвалам от погромов, такая идея Черчиллям бы, наверное, привлекательной не показалась.