Есть веские причины не одобрять того, что инициатива о помиловании премьер-министра Биньямина Нетаниягу исходила от президента Дональда Трампа. Тем не менее сам этот фарсовый процесс должен быть прекращён.
Israeli Prime Minister Benjamin Netanyahu at the Knesset in Jerusalem, Nov. 10, 2025. Photo by Yonatan Sindel/Flash90.
Целый ряд аргументов был озвучен против того, чтобы президент Израиля Ицхак Герцог предоставил помилование премьер-министру Биньямину Нетаниягу. И ни один из них не имел ничего общего – ни со справедливостью, ни с защитой израильской судебной системы, ни даже с демократией.
Идея помилования возникла не у самого Нетаниягу, который неизменно повторял, что единственный верный способ положить конец многолетнему фарсу его судебного преследования – это полное оправдание. Тем не менее премьер-министр всё же направил запрос о помиловании, в значительной степени под внешним давлением. Вся эта история началась после того, как президент Дональд Трамп, выступая в Кнессете 13 октября – вскоре после приезда в Израиль по случаю освобождения двадцати оставшихся в живых заложников, захваченных арабами Газы 7 октября 2023 года, и заключения перемирия в войне, которая началась вслед за тем, – предложил Герцогу предоставить Нетаниягу помилование.
ТРАМПУ НЕ СТОИЛО ВМЕШИВАТЬСЯ
Независимо от того, на чьей вы стороне – считаете ли вы, что дело против Нетаниягу является политически мотивированным издевательством над правосудием, или же, напротив, поддерживаете стремление его осудить, – предложение Трампа не было уместным. Вероятно, Трамп действительно самый дружественный Израилю президент за всю историю Белого дома, и он прав в том, что затянувшийся процесс отвлекает премьера от важнейших дипломатических и стратегических задач, стоящих перед американо-израильским союзом и регионом в целом. Но всё же столь прямолинейное американское вмешательство во внутренний израильский вопрос едва ли можно считать оправданным.
Тем не менее причина, по которой Трамп уделил этому внимание, выходит за рамки одних только симпатий в израильской политике. Американский президент может и не слишком глубоко разбираться в израильских реалиях, но зато про юридический террор он знает более чем достаточно – по собственному опыту.
Печальная реальность политической жизни как в Израиле, так и в США состоит в том, что в последнее десятилетие практика использования закона для устранения политических оппонентов стала неотъемлемой частью как в той, так и в другой стране.
И в Израиле, и в США называющие себя либеральными элиты стремятся уничтожить политическую карьеру обоих этих людей, являющихся их главными противниками. Завершение дела Нетаниягу через президентское помилование – плохая идея. Тем не менее прекращение его судебного процесса, который начался в 2020 году и, если его не остановить, может растянуться ещё на долгие годы, – это несомненно именно то, что должно произойти.
Параллели между судебным преследованием Трампа при администрации Байдена и делом против Нетаниягу неизбежны и весьма точны. И если, как утверждала The New York Times в откровенно предвзятой статье, изобилующий тезисами как против республиканцев, так и против Нетаниягу, но тем не менее поданной как «новости», израильский премьер пытается использовать те же методы защиты, что и американский президент, – у него есть на то все основания.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ
Какими бы ни были ваши личные симпатии, вы не можете не признать того, что оба судебных процесса очевидно были политически мотивированы. Попытки сначала разорить, а затем посадить Трампа по обвинениям во всевозможных нарушениях – связанных с бизнесом, с выплатами женщине, утверждавшей, будто бы у неё был роман с ним, или же с его попытками оспорить итоги выборов 2020 года, – имели мало общего с «верховенством закона», как уверяли его противники. Не исключено, что некоторые обвинения не были уж вовсе беспочвенными, но реальных доказательств преступления или преступного умысла представлено так и не было. А потому нельзя сказать, что, мол, Трамп стремился возвыситься «над законом» – скорее уж прокуроры-демократы пытались поставить его «ниже закона», предъявляя обвинения, которые не были бы предъявлены никому другому, за исключением ненавистного им политического противника.
Как бы ни сожалели яростные ненавистники Трампа о том, что не удалось запретить ему баллотироваться или посадить за решётку до выборов 2024 года, сами эти выборы во многом стали референдумом о кампании юридического террора против него. И мы видим, что эти преследования не только не помешали его возвращению в Белый дом, но более того, их вопиющая несправедливость в немалой мере как раз и способствовала тому, что сначала он получил номинацию от Республиканской партии, а затем победил на общих выборах.
Дела же против Нетаниягу даже ещё слабее, чем те, что пытались слепить против Трампа. Три дела – известные как «Дело 1000», «Дело 2000» и «Дело 4000» – по сути оказались полностью несостоятельны.
Первое, «Дело 1000», основано на утверждении, что премьер якобы получал дорогие подарки в виде шампанского и сигар в обмен на политические услуги богатым знакомым. Вот только никаких доказательств того, что подобные услуги были оказаны, так и не нашлось, показания же в суде раскрыли, что значительная часть подарков предназначалась даже вовсе и не для Нетаниягу, а для других гостей дарителей. И хотя для многих в Израиле стало почти религиозной догмой утверждение, будто бы Нетаниягу получал взятки, всё, в чём его можно реально обвинить, – это в том, что у него есть состоятельные друзья, а его вкусы изысканы.
«Дело 2000» также лишено реальной основы. В нём утверждается, что премьер якобы вёл переговоры с издателем критически настроенной к нему газеты о возможной сделке: более благоприятное освещение в обмен на поддержку закона, который навредил бы «Исраэль ха-Йом», конкурирующей газете, принадлежавшей в то время теперь уже покойному меценату и предпринимателю Шелдону Адельсону, стороннику Ликуда. Поскольку ничего из этой беседы так и не вышло, трудно разглядеть в ней преступление. Более того, сама попытка левых партийных деятелей и конкурирующих СМИ задушить «Исраэль ха-Йом» была откровенно антидемократическим заговором против свободы прессы, который Нетаниягу в итоге сорвал.
В «Делах 1000» и «2000» формальное обвинение – злоупотребление общественным доверием. Но даже если такие подарки или подобные разговоры кажутся кому-то некрасивыми, ни одно из предполагаемых действий не запрещено израильским законодательством. То есть обвинения против Нетаниягу – это такие же «новаторские» правовые конструкции, созданные специально под политического противника, как и многие обвинения против Трампа, – конструкции, не имеющие ни малейшего отношения к верховенству закона, о котором так любят разглагольствовать противники Нетаниягу.
«Дело 4000» выглядит чуть более весомым, но лишь на первый взгляд. В нём утверждается, будто бы Нетаниягу якобы предоставил регуляторные послабления компании «Безек» в обмен на благоприятное освещение на портале Walla. Вот только, поскольку Walla всё время оставался критически настроенным к премьеру, трудно понять, где же тут взятка. Но даже если бы освещение и изменилось в его пользу, нет в Израиле закона, который запрещал бы политикам просить более благожелательного отношения в прессе – чем, собственно, все они занимаются постоянно. Поэтому, хотя критики Нетаниягу продолжают называть его «преступным министром» и описывают на своих еженедельных акциях как символ коррупции, если эти жалкие, до неприличия слабые материалы – всё, что могут предъявить его противники, то совершенно очевидно, что за их обвинениями стоит лишь одна политическая мстительность.
РЕАЛЬНАЯ КОРРУПЦИЯ
Не менее очевидно и другое: настойчивое стремление довести эти дела до осуждения и наказания любыми средствами, которыми располагает враждебная Нетаниягу называющая себя либеральной юридическая элита, включая жёсткие а, возможно, и незаконные попытки принудить свидетелей давать показания против него, объясняется исключительно их отчаянием от неспособности избавиться от нынешнего израильского премьера законным способом, предусмотренным для ухода политиков, – через выборы.
Хотя некоторые из перечисленных выше обвинений, возможно, и могли быть вызваны ощущением вседозволенности со стороны премьера (естественным следствием столь долгого его пребывания у власти), подлинная коррупция кроется отнюдь не в его поведении.
Нет, она заключена в поведении судебной системы, которая позволила кампании юридического террора втянуть страну в правовую трясину, так никогда и не предоставившую каких-либо аргументов, способных оправдать попытку свергнуть действующего премьер-министра.
Позорен уже тот факт, что от начала расследования до предъявления обвинений прошло четыре года. То, что судебный процесс продолжается уже пять лет, за которые в стране прошли выборы и велась двухлетняя война с несколькими противниками, – это и вовсе скандал.
С этой точки зрения – и учитывая, что судьи уже дали понять: самое серьёзное обвинение должно быть снято – возможно, Герцог действительно был бы прав, прекратив этот цирк под названием «процесс Нетаниягу».
Но даже если бы Герцог и склонялся бы к такому шагу, почти наверняка он потребовал бы от Нетаниягу признания вины а то и ухода из публичной жизни в обмен на помилование.
Но это именно то, на что Нетаниягу соглашаться ни в коем случае не должен, поскольку подобная сделка стала бы незаслуженной победой для прокуроров. Давление со стороны Трампа, чьё благосклонное отношение является важным элементом национальной безопасности Израиля, вероятно, и вынудило его подать прошение. Тем не менее, от позиции, согласно которой любое возможное помилование не должно легитимировать юридический фарс, он отступать не должен.
А главное, помилование, вопреки утверждениям в его прошении, не приведёт к национальному единству.
Ничто, кроме свержения премьер-министра с должности и заключения его под стражу, не сможет удовлетворить неутолимую жажду его противников дискредитировать его. Помилование лишь ещё сильнее разозлит их. И, более того, оно не успокоит значительную часть избирателей, поддерживающих Нетаниягу: напротив, помилование, которое станет победой его оппонентов без реальной победы на выборах, лишь усилит их ощущение несправедливости. Оно ещё глубже подорвёт доверие к судебной системе, которую они и так уже считают инструментом для подавления народной воли, чтобы левые элиты вопреки принципу большинства могли продолжать удерживать власть независимо от того, сколько выборов они уже проиграли.
Лучшее для Израиля – дать этому процессу завершиться естественным образом, сколько бы времени это ни потребовало, даже несмотря на то, что судьи должны были снять обвинения ещё давно. Лишь в случае, если, вопреки всем очевидным фактам, Нетаниягу всё же будет признан виновным, можно будет обсуждать вопрос о помиловании.
ПОКОНЧИТЬ С ЮРИДИЧЕСКИМ ТЕРРОРОМ
В целом же вся эта дискуссия должна привести не столько к спору о виновности или невиновности Нетаниягу, сколько к тому, чтобы израильские лидеры сделали всё, чтобы положить конец атмосфере юридического террора, породившей весь этот фарс.
Проблема не в том, уместно ли или является злоупотреблением использование Герцогом или Трампом права на помилование, хотя упреждающие помилования Джо Байдена своей семье на фоне возможных обвинений в коррупции, выданные накануне его ухода с поста, окончательно дискредитировали и без того спорный институт президентских помилований.
Проблема в другом: как Израилю и США освободиться от порочной практики юридического террора, поразившей судебные системы обеих стран.
Герцог мог бы сделать шаг в этом направлении, если бы издал безусловное помилование для Нетаниягу. Байден должен был сделать то же самое в отношении Трампа два года назад – что, к слову, вероятно, по меньшей мере частично сбило бы парус его стремления вернуться в Белый дом, поддуваемый сильным возмущением множества людей тем несправедливым обращением, которое он получал.
Однако маловероятно, что Герцог пойдёт на это. Такой шаг практически уничтожил бы любые его надежды вернуться в активную политику после окончания каденции на посту непартийного президента. Он также, вероятно, понимает, что помилование ещё сильнее ожесточит лагерь ненавистников Нетаниягу, для которых стремление отправить их bête noire в тюрьму – часть более широкой культурной войны против религиозных и правых израильтян, численность которых постоянно растёт.
У Израиля есть реальные проблемы. Это и вопрос ответственности за катастрофу 7 октября, и вопрос о том, как обеспечить то, чтобы перемирие не стало лишь краткой паузой перед тем, как ХАМАС вновь попытается уничтожить еврейское государство. Есть и справедливые претензии к многочисленному харедимному сектору, представители которого не участвуют ни в армии, ни в национальной службе даже во время войны, и значительная часть мужчин которого также уходит от участия в экономике, ожидая, что остальная страна будет и защищать их, и содержать.
Но всё это не идёт ни в какое сравнение с угрозой, которую представляет попытка лишить избирателей права решать, кто должен руководить Израилем. Это гораздо более серьёзный «удар по демократии», чем неудавшаяся попытка Нетаниягу реформировать всесильную и вышедшую из-под контроля судебную систему. Судьба премьера должна решаться вердиктом избирателей на выборах, которые состоятся в течение следующего года, а не судьями, председательствующими на затянувшемся юридическом фарсе, и не президентом, обладающим правом помилования.
Главный вывод из всех этих дел заключается в том, что политической элите обеих стран пора оставить попытки посадить своих политических противников и сосредоточиться на том, чтобы побеждать их на выборах – насколько бы сложной или раздражающей ни была эта задача. То же самое, разумеется, относится и к очевидному стремлению Трампа отомстить тем, кто преследовал его столь же несправедливо, каким бы понятным ни был этот импульс.
Юридический террор, подобный тому, который мы наблюдаем в обеих странах, – это порождение нетерпимой политической культуры, рассматривающей оппонентов как врагов, которых нужно делегитимизировать и уничтожить, а не как сограждан, с которыми можно не соглашаться. Попытки отправлять политических противников в тюрьму недопустимы ни при каких обстоятельствах, тем более когда речь идёт о таких необоснованных обвинениях, какие были выдвинуты против Трампа или тем более против Нетаниягу. Подобные дела – удел банановых республик, но уж никак не демократий.
Источник
Перевод Александра Непомнящего
