среда, 23 апреля 2014 г.

РОССИЯ БУДЕТ БОРОТЬСЯ С НАЦИЗМОМ


«В Госдуме прошел третье окончательное чтение законопроект о введении ответственности за реабилитацию нацизма. Ранее один из авторов документа, член "Единой России" Ирина Яровая призывала депутатов не тянуть с рассмотрением законопроекта, чтобы успеть принять его до 9 мая. По всей видимости, коллеги прислушались к Яровой». Из СМИ
 Ну, вот, слава Богу, приняли долгожданный                закон. Теперь, надо думать, заткнут пасть русские неонацисты, вроде Проханова и Шевченко, перестанут издавать в России массовыми тиражами погромную литературу от Платонова, Маркова, Шульгина, Графа, Воробьевского и прочих черносотенцев. Это обязательно должно произойти, так как злокачественная юдофобия  обязательна для нацизма, а реабилитировать его по новому закону возбраняется.
 Разбежался! Русский нацизм как цвел, так и будет цвести махровым цветом. Закон сей направлен против тех, честных историков, которые посмеют говорить о ВОВ то, что начальство сочтет реабилитацией нацизма. Местные юдофобы они всегда были своими, родными, безопасными. На Руси  высшее проявление патриотизма клич: «Бей жидов!» А кто посмеет тронуть патриотов России, особенно в переходный период к стране победившего сталинизма?

 И все-таки интересно, кому первому впаяют срок по этому закону? Поживем – увидим.

К ДНЮ РОЖДЕНИЯ ИЛЬИЧА



     
                                  
  
 Вновь остро запахло предательством: нашим, родным, еврейским. Таким узнаваемым и таким роковым. Вот и решил, в связи с этим, вспомнить некоторые моменты, связанные с историей затронутого вопроса.
Ген предательства. Когда-нибудь ученые обнаружат этот ген. Недавно, кстати, нашли сей мелкий инструмент, позволивший человеку стать человеком, так почему же не найти его антипод, под воздействием которого потомки Адама и Евы легко превращаются в скотину. Впрочем, не хочется обижать животных.
Но факт - резервы науки неисчерпаемы. Возможно, и лечить со временем станут предателей и провокаторов. Это необходимо, просто потому, что мир людской все-таки держится на верности и любви. Представьте себе на минутку, что чума предательства и вероломства захлестнула цивилизацию хомо сапиенс. Все тут же обрушится, наступит хаос смерти и пустоты.
Выходит, цивилизация людская держится на морали, на совести человека, на чести. Как там замечательно выразился Кант: "На нравственном законе внутри нас". И только потому, что закон этот неистребим, двуногие без перьев и в 21 веке коптят небо над своей головой.
Но опасность повального вероломства все же реальна. Вот бациллы СПИДа дремали где-то в тайниках нашей цивилизации, и вдруг обнаружили себя с необыкновенной силой.
В последнее время исследователи раскопали несколько любопытнейших документов, предупреждающих о том, что ген предательства прекрасно себя чувствовал в исторически обозримую эпоху.
Все народы мира этим геном отмечены, но меня, естественно интересует родной, еврейский ген вероломства и подлости. О нем и поговорим.
“6 июня 1845 г.
Всемилостивейшему Отцу и Государю нашему Императору Николаю Павловичу, да ниспошлет Ему Всевышний долголетнюю жизнь, мир, благоволение и да споспешествует ему во всех делах!
Каждый разумный человек сознает благодеяние, оказанное Вашим Императорским Величеством Еврейскому народу. Высочайшим повеление об определении еврейских детей в училища и наблюдении за приличною для них одеждою, что способствует образованию сего народа, но низший класс сей нации смотрит на эту Императорскую милость, как на несчастие. Действительно он мало заслуживает сей милости, ибо я сам (воспринявший Святое Крещение 1 января сего года…) замечал, что евреи, хотя и предписано им молиться Талмудом о здравии Царствующего Императора, того не исполняют… Евреи пребывают в беспрерывном ожидании Мессии и каждодневно читают такую молитву: верую в пришествие Мессии и в освобождение наше из изгнания – из чего явствует, что они не могут быть ни добрыми подданными, ни друзьями христиан, когда надеются в скором времени быть перемещенными в собственную свою землю”.
Подписан этот донос на свой народ прадедом В.И. Ленина – Мойше Ицковичем Бланком, ставшим после крещения – Дмитрием Ивановичем.
                                                          Дмитрий Бланк

Ген предательства сработал во времени. Правнук предал и Государя Императора Всероссийского, и все народы мира, придумав свой, несуществующий народ – пролетариев. Впрочем, и этих несчастных он тоже, в конечном счете, предал.
Дмитрий Иванович породил Александра Дмитриевича, Александр Дмитриевич родил Марию Александровну, Мария Александровна родила Владимира Ильича, Владимир Ильич породил чудовище под названием Евсекция.
“ЗАСЕДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО БЮРО ЕВРЕЙСКИХ КОММУНИСТИЧЕСКИХ  СЕКЦИЙ Р.К.П. от 28 июля 1919 года.
Присутствовали: тт. Диманштейн, Сегаль, Томсинский и Айнштейн. С совещательным голосом тов. Крашинский.
СЛУШАЛИ: 1. Предложение президиума В.Ч.К. об организации еврейского стола при секретном Отделе В.Ч.К. для содействия в борьбе с контрреволюцией, антисемитизмом и дезертирством на еврейской улице и о плане деятельности стола.
ПОСТАНОВИЛИ:
1. Организовать еврейский стол при секретном Отделе В.Ч.К.
2 . Заведующим назначит тов. Крашинского, заместителем тов. Айштейна.
3. На обязанности стола возложить.
А) борьбу с контрреволюцией на евр. Улице, для чего взять под контроль все еврейские буржуазные и общественные организации и общества, в частности сионистскую. В первую очередь: взять на учет всех активных деятелей, закрыть “Хронику еврейской жизни”, установить цензуру над всеми изданиями и печатью на еврейском языке, связаться с военной цензурой, приступить к собиранию материалов о деятельности указанных организаций в провинции, с этой цель командировать в Петроград т. Диманштейна”.
Взяли “на учет”, а потом начались массовые расстрелы. Евсекция “боролась” с антисемитизмом, уничтожая священные Книги, закрывая синагоги, убивая, бросая в тюрьмы раввинов и сионистов. Делу “борьбы” с антисемитизмом послужило, конечно, и абсолютное запрещения иврита на территории совдепии.
В награду Сталин поставил к стенке всех этих Диманштейнов и Айштайнов. Предатели сделали свою работу, и нужда в них отпала.
Но дело Евсекции живо. Эта организация породила целую когорту предателей-евреев большевистского разлива.
Типичный представитель этого племени “красных” ликвидаторов своего народа - Изя Шамир.. Вот что пишет об этом предателе юдофобская, погромная, московская газета “Завтра”: “ Вы являетесь блестящим израильским публицистом, знатоком политической и общественной жизни Израиля. Вместе с тем, вы являетесь изгоем в своей стране: ваши мысли, взгляды, выступления в корне противоречат как официальной идеологии, так и общепринятой точке зрения на ближневосточные события".
Предубеждение насчет изгоя развеял этот публицист сам. Вот что он заявил: “Все под контролем. У меня, например, возможность сказать несколько слов по телевизору появляется, дай Бог, раз в месяц. Репрессий нет”.
Верно, предательство в Еврейском государстве, по давней традиции, ненаказуемо. Наказуем, чаще всего, патриотизм.
Но послушаем, о чем вещал это дитя Евсекции Ч.К.:
“Среди самых важных событий также – суд над Марваном Баргути, замечательным человеком, народным лидером… Марван Баргути был яркой, восходящей звездой…. Один из главных зачинщиков “палестинского вопроса” Авигдор Либерман… Такие, как он, даже о Шароне, убийце с дипломом, говорят: “Это мягкий, кроткий либерал, который и мухи не обидит”. Они призывают: “Мы должны за каждого убитого еврея убивать тысячу гоев!” - то есть речь уже идет о гекатомбах. Но пока они еще не у власти”.
Этот еврей и гражданин Израиля называл премьер-министра своей страны “убийцей с дипломом”, а известному депутату Кнессета и главе партии приписывает слова, которые он никогда не говорил. Тем не менее, наша прокуратура и суд очень уж заняты делами неотложными, вроде сексуальных приставаний экс – министра к своей секретарше. Им некогда обращать внимание на этого лжеца и подонка.
Читаем донос предателя дальше:
“Есть силы в Израиле, и их сколько угодно, которые хотят устранить и Арафата. Они говорят, что вообще не о чем говорить и не с кем говорить. Все, что по их словам нужно сделать с палестинцами, так это переработать их на удобрения. Или вогнать их в землю так, чтобы они голову не могли поднять…. Но палестинцы настолько вросли в землю свою, настолько это неразмываемый, несокрушимый народ, что просто удивительно. Корни в земле – это и есть дух. Казалось бы, самая приземленная вещь дает силу палестинцам. У евреев такого нет – они все пришлые люди на этой земле… Шахиды – это проявление народной воли. Жаль, что все это происходит, ведь погибают самые лучшие и замечательные. Казалось бы, хочешь воевать с врагами – бери автомат, стреляй, бросай гранату – глядишь, убежишь. Но нет, они идут и подрывают себя”.
Это уже не только подстрекательство к насилию. Это круче. Предатель жалеет зомбированных кретинов – самоубийц и не думает жалеть их жертвы: мирных людей: стариков, женщин, детей.
Дальше этот услужливый холуй неонацистов рассказывает русским погромщикам из “коричневой” газеты байки о силе еврейских денег, о еврейском всевластии в США. Он использует все наветы из юдофобского меню. Ретивый доносчик только не уверяет читателя в том, что евреи используют христианскую кровь при выпечке мацы.
Он, впрочем, и новую ложь о своем народе подбрасывает русским последователям Гитлера: “ Самые главные расисты приезжают как раз из стран СНГ”.
Предатель доводит до логического конца свою примитивную конструкцию из лжи и грязи: “Палестина – это в некотором смысле пробный шар, это то, что будет происходить со всем миром. Если сломят Палестину, сломят и весь мир. А если Палестина выстоит, – возможно, и весь мир устоит. Палестина – это решение, спасение или погибель всего на свете”.
Кстати, этот предатель не только активно мешает с дерьмом свой народ и свою страну. Известно, что он активно сколачивает вокруг себя “революционную молодежь”. Он давно и безнаказанно ведет открытую, подрывную деятельность, но “розовая” часть израильского общества каждый раз выводит из-под удара этого “публициста – террориста”.
Кстати, не так уж преувеличила юдофобская газетенка, назвав предателя “блестящим, израильским публицистом”. Подпись этого борца с сионизмом красовалась рядом с именами многих известных писателей и поэтов Израиля на письме в защиту левого экстремиста Э. Лимонова. Тогда он сидел в тюрьме. Теперь же благополучно вышел на свободу и продолжает звать русский народ к топору.
Нашел Лимонов поддержку израильских интеллектуалов. Все-таки уникально терпимый народ евреи. Вот одно из любопытнейших доказательств этой терпимости: я не знаю ни одной улицы в Израиле, носящей имя Меира Кахане. А вот по улице Моше Снэ в Холоне гулять приходится часто. Этот политический деятель, в конце сороковых годов регулярно посещал агента КГБ, сталинского посла СССР в Израиле, товарища Ершова с весьма секретной информацией о положении в Еврейском государстве. Носили его сообщения характер прямого доноса. В том, что это так легко убедиться, познакомившись с материалами сборника документов "Советско –  израильские отношения", Москва 2000. Кстати, сборника, изданного с помощью Министерства иностранных дел государства Израиль".
Приписать Снэ спасительную роль дойного агента никак невозможно. Его донесения стали, во многом, основой антиизраильской и юдофобской политики Сталина, приведшей, в последствии, к активной поддержке, если не сказать, созданию в недрах Лубянки, так называемого палестинского, национально-освободительного движения.
Выходит, началу арабской агрессии против Еврейского государства, тысячам жертв террора, Израиль обязан и предательству своих же граждан – верных сталинистов. Мне сразу же начнут доказывать, что означенный Снэ одумался, понял свою ошибку, осознал и так далее, но предательство ничем не исправить и поправить невозможно. Можно искупить, но искуплением, а не с помощью политической демагогии.
Примеров подобной легальной, доблестной службы интернационалу юдофобов мы с вами можем привести множество. Они и сегодня перед нами. Только служат предатели не костоломам из застенков КГБ, а всяческим, европейским центрам мира на Ближнем Востоке, действующим на деньги арабских шейхов и юдофобов Запада.
Ошибется, впрочем, тот, кто решит, что бацилла предательства поражает в наше время только большевиков – атеистов и либералов – пофигистов. Эпидемия предательства способна захватить каждого. Вот удивительное сообщение одного из исламских сайтов: “Иосиф Ханан – ортодоксальный еврей, в свои 30 лет был активистом ульрарелигиозной партии “Шас”. Даже своего недавно родившегося сына он назвал Овадья в честь лидера партии – раввина Овадьи. Приехав в Израиль с женой и детьми, Иосиф стал жить в поселении "Гуш Катив" в секторе Газа. Однако жизнь в Газе не устроила семью, и она переехала в один из районов Западного Иерусалима, большинство населения которого составляют сторонники партии “ШАС”. Иосиф устроился на работу разносчиком продуктов. Он регулярно посещал религиозные занятия в синагоге. Дети Иосифа пошли в принадлежащую партии “ШАС” религиозную школу… Страстью Иосифа был интернет. Именно через его “паутину” Иосиф познакомился с шейхом Салахом из Объединенных Арабских Эмиратов, который смог донести до него истинное представление об исламе. С этого времени Иосиф Ханан принял ислам и стал Юсуфом Хаттабом….Сегодня Иосиф, его жена и четверо детей, которые также приняли ислам, живут в арабском квартале Аль-Кудса (Иерусалима) в небольшом доме, подаренным им одним мусульманином”. Видать, ничего не подарили евреи Ханану за его верность заветам предков, а вот арабы сразу оценили его поступок.
Впрочем, принял иную веру человек. Бывает. В массовом порядке евреи крестились, становились поклонниками Будды или Конфуция. Дело неподсудное. Если бы не совсем подходящий, мягко говоря, момент для перехода в ислам: в разгар интифады и арабского террора и этот самый "небольшой дом" в восточном Иерусалиме.
“Аллах ахбар!” - вопили фанатики, убивая евреев по всему Израилю. “Аллах ахбар!” – завопил вместе с ними иудей Ханан. Нет, все-таки и эта история – типичный образец вероломства и, как правило, вероломства корыстного.
Что там дальше, кто там дальше? Появятся новые Бланки, новые Хананы, новые Снэ, новые “блестящие израильские публицисты”. Не придумали еще вакцину против предательства. Можно утешиться тем, что тяжелое это заболевание не носит характер эпидемии, хотя давно известно: один предатель может принести вреда больше, чем целая вражеская армия.

СТАТЬЕ ЭТОЙ ПОЧТИ 10 ЛЕТ., НО КАК БЫЛО ПРЕДСКАЗАНО, ПОЯВИЛИСЬ НОВЫЕ ЛИЧНОСТИ, ВРОДЕ ШЛОМО ЗАНДА, УНАСЛЕДОВАВШИЕ ГЕН ПРЕДАТЕЛЬСТВА. КТО СЛЕДУЮЩИЙ?

Я-УБИЙЦА рассказ



В те годы я часто маскировал рассказы под газетную продукцию. Мне почему-то казалось, что таким образом интерес читателей будет обеспечен. Эта история - типичный пример такой работы.


 Казалось бы, ко всему привык. А тут глубокий, интеллигентный, спокойный голос, а слова совсем уж неожиданные и дикие.
-         Я убила человека. Хочу об этом рассказать.
Пауза. Отзываюсь не сразу.
-         Вам лучше бы в полицию. Причем здесь газета?
-         Вот прочту, что вы обо мне напишите, тогда и решу, куда идти дальше.
-         Нам нужно встретиться? – спросил я.
-         Зачем? Меня плохо слышно?
 Она рассказывала о своем преступлении минут сорок, не меньше. Я не стал включать диктофон. Передаю рассказ Инны Т. по памяти.

 «Обычно я отдыхаю так: слушаю классическую музыку в наушниках. Магнитофон у меня отличный «Сони», еще в России купила. Нет, «отдыхаю» – слово не точное, слабое. Я  с п а с а ю с ь, когда включаю диктофон. Знаете, возраст, одиночество, перемена страны, круга друзей, а, главное деятельности… Я тогда слушала Шумана, 2 сонату, а она спала в своей комнате.
 Это я так думала, что она спит. На самом деле старуха меня звала. Она меня, наверно, громко звала, изо всех сил, но я слышала только музыку. Роза кричала, потому что потянулась за лекарством неловко, и смахнула свои таблетки и флакончики на пол.
 Была пауза между сонатой Шумана и «Испанской рапсодией» Листа. В паузе я услышала грохот, сдернула наушники и бросилась в комнату к старухе. Она лежала на полу и смотрела на меня так, как только могла смотреть.
-         Дай! – прохрипела она.
Я знала, что ей нужно дать нитроглицерин российской выделки. Она израильские лекарства не признавала. Она ничего израильского не признавала и говорила, что ее даже воздух здешний убивает.
 Ей было 87 лет, ноги давно не ходили, а голову она имела ясную, но какую-то страшную голову. Я ни разу не слышала от старухи Розы ничего, кроме жалоб. Она  ненавидела все и всех, весь мир проклинала. И какими злыми, страшными словами.
 Старуху радовала возможная  война с Ираком.
-         Всех здесь нужно потравить газом, - говорила она. – Евреев, арабов, русских – всех, всех! Газом смертным, как в Москве, в этом Театральном центре. Всех убить, чтобы не мучились в этой проклятой жизни.
 Два года я слушала Розу. Убирала ее тесную нору, готовила, мыла старуху в ванной. Родные не хотели отправлять ее в дом для престарелых, но и жить с ней не хотели. Дочь заходила два раза в день, да и я по службе отдавала часы – вот и весь ее круг общения.
 Со временем  узнала, почему родные  оставляют ее дома. У старухи были деньги, и, судя по всему, немалые, но она сказала, что все накопленное отпишет государству, как только переступит порог этого гадюшника, так она называла дом для престарелых.
 Я теперь думаю, что ее, в случае переселения, пугала неизбежность контактов с людьми.  Никогда в жизни не встречала более одинокого человека. Причем человека, делающего все, чтобы оставаться в одиночестве.
 Я не знаю, была ли Роза такой всегда. Может быть, ей с возрастом показалось, что так проще прощаться с жизнью, уходить из мира. Ей было проще сначала возненавидеть и похоронить этот мир, и только потом примириться с мыслью о своем уходе.
 - Всем нужны только мои деньги, - часто повторяла старуха. - Моя дочь – грязная шлюха. Зять – подонок. Внуки – хамское отродье.
 Правда, когда приходила эта «грязная шлюха» - дочь, старуха помалкивала. Это дочь разговаривала с ней грубо и громко. Даже слишком громко и слишком грубо. Однажды позволила себе сделать замечание дочери старухи. И знаете, что я услышала?
 «Чтоб она сдохла скорей, старая ведьма!» Это о матери.
 Для меня мама была всем в жизни. Я думала, что  переживу ее ненадолго, такой сильной была боль от утраты…. А тут… Мне иногда кажется, что и взрослеть я стала только после пятидесяти лет, когда потеряла маму и перебралась в Израиль, а прежде жила под каким-то прозрачным куполом, хранящим меня от самого знания жизни.
 И род моих занятий этому способствовал. Я закончила Консерваторию в Москве по классу рояля, но еще в юности переиграла руку и пришлось стать музыкальным критиком. Но я никогда об этом не жалела. Поверьте, я была очень известным критиком. В 27 лет защитила кандидатскую диссертацию по оперному творчеству Чайковского, а в сорок – докторскую. Пятнадцать лет преподавала в «консе», я – профессор, печатала статьи и книги. Знаете, в это трудно поверить, особенно теперь, но одна моя книга о симфоническом оркестре была напечатана тиражом в сто тысяч экземпляров.
 Никогда даже представить себе не могла, что когда-нибудь буду зарабатывать на хлеб насущный трудом дворника и прислуги. Но что делать? Мы живем в такой, небольшой стране. Ну, нет необходимости у Израиля в таком количестве музыкальных критиков. Есть необходимость в другом.
 Я была замужем, но недолго, всего два месяца, но этих месяцев хватило, чтобы забеременеть. Моему сыну уже 28 лет. Он пожил некоторое время в Израиле, потом нашел по интернету девушку в Канаде, улетел к ней, чтобы познакомиться, и вот уже три года никак не может вернуться домой, но и не женится почему-то.
 Он работает на какой-то мебельной фабрике. Получает немного, пишет, что когда-нибудь разбогатеет, и мне тогда не придется на старости лет мыть полы.
 Только не подумайте, что своим рассказом я хочу вас как-то разжалобить  или оправдать себя. Скорее всего, я хочу объяснить себе самой свой поступок, понять, почему так произошло? Если это, конечно, возможно – объяснить такое.
 Знаете, мне всегда было жалко прихлопнуть даже комара или муху, а тут смогла убить человека. Пусть дурного, даже скверного человека, но человека.
 Я ведь не сразу приобрела наушники. Первое время я слушала музыку просто так. Тихо включала, на кухне. Но слух у Розы был отменный.
-         Выключи! – орала она, не жалея свое больное сердце. – Заткни чертово занудство!
Это она о ноктюрнах Шопена так! И все время грозила, что напишет  жалобу, и меня выгонят с работы. Я испугалась, купила на последние деньги наушники, да и слушать музыку стала только тогда, когда Роза засыпала.
 Так мой мир распался на две части: в одной была возможность нормы, покоя и счастья: царство музыки. В другой – тяжесть душевная, мрак и старуха Роза.
-         Дай! – только и повторяла она тогда, лежа на ковре в какой-то, странной неестественной позе.
Ковер этот был единственной, нормальной вещью в доме старухи. Веселый был ковер, настоящий, с чудным, веселым и ярким узором.
 Мебель старуха привезла из России. Я как-то подумала, что подобную мебель могли сделать только гробовщики: такой она была тяжелой и мрачной.
 Но старуха лежала, скорчившись, на веселом ковре. Нормальный человек должен был стонать и говорить тихо. Она же почти кричала со злобой: «Дай!»
 Я знала, что требует Роза нитроглицерин. Лекарство были рассыпаны по полу. Я искала тот чертов флакончик. Я искала его, но не могла найти. Я вдруг подумала, что нитроглицерин мог упасть за тумбочку, но почему-то не стала  искать именно там. Я не могла себя заставить сделать это, хотя была уверенно, что спасительное лекарство не могло быть нигде, кроме этого места.…
 Потом я совсем перестала искать. Со мной произошла странная вещь. Я вдруг решила, что старуха бормочет не на русском языке, а на иврите, и это «дай» можно перевести, как «отстань, оставь меня в покое».
 Старуха все тише говорила свое «дай», потом замолчала. Мне было страшно повернуться к ней, но я заставила себя сделать это. Роза смотрела на меня неподвижным взглядом, полным ненависти. Она умерла….
 Мне зачем-то понадобилось большое зеркало из холла. Я решила, что должна снять это зеркало, чтобы убедиться в смерти старухи. Я сняла тяжелое зеркало с большим трудом. Потом как-то пристроила его поверхность к губам старухи…. До сих пор не понимаю, зачем я это сделала?
 Скорая помощь прибыла минут через двадцать. Я успела повесить зеркало на место, вернуть мертвую старуху в кровать, закрыть ее страшные глаза, прибраться…. Я так и не нашла флакон с нитроглицерином. Впрочем, и за тумбочку заглядывать не стала. Мне было страшно заглянуть туда.
 Скорая диагностировала смерть от сердечного приступа. У старухи и раньше был обширный инфаркт. Все нормально. Никто и не подумал вызывать полицию.
 «Русский» врач меня пожалел. Он знал, что в нашем городке трудно с работой. Он дал мне адрес магазина, где работала его знакомая. Там иногда требовался человек в помощь продавщице. 
-         Работа, конечно, временная, - сказал врач. – Но все-таки работа.
Добрый оказался человек. Я его поблагодарила, потом рассказала о пропаже нитроглицерина.
-         Ерунда! – отмахнулся он. – Здесь случай, как мне кажется, очевидный. Господь Бог мог бы помочь, но кроме него – никто и ничто.
Он так и сказал, и утешил меня на некоторое время. Я тогда была в шоке, и такое утешение могло подействовать.
 Но потом, уже дома, я подумала, что дело не в смерти чужой, в конце концов, женщины, а во мне самой. Я тогда не знала, что любая помощь старухе бесполезна, и она обречена на смерть.
 С моей подшефной все было ясно, но не со мной. Это я не нашла ее спасительное лекарство. Я не хотела его найти. Я осознанно не сделала этого. Значит, - это я убила старуху, потому что желала ее смерти, как свободы и спасения от ужаса часов жизни рядом с ней.
 Пусть это не я убила старуху- Розу, но я убила свою совесть, свое будущее, свой покой. Я теперь никогда не смогу отделаться от мысли, что я – убийца.
 На кладбище не смогли собрать десять человек для молитвы. Там были какие-то случайные старики. Они согласились постоять за деньги. Один из стариков говорил по- русски. Плохо совсем, но говорил.
 Я его спросила, как себя чувствует этот бизнес на кладбище?
-         Нормально, - сказал старик. – Одиноких людей на свете гораздо больше, чем кажется.
 Я тогда подумала, что и на мои похороны немногие соберутся, даже сын не успеет прилететь из Канады. Впрочем, так мне и надо, потому что я, «добрая» душа и тонкий знаток музыки, доктор наук, – оказалась обыкновенной убийцей.
 И знаете, что еще меня мучает? Каждый день об этом думаю. Старуха-Роза ненавидела весь мир, и всех подозревала в злодействе. Значит, она была права, если даже такая женщина, как я, не захотела отойти на один шаг и поискать лекарство для человека, который был жив».
 Я ждал продолжения рассказа, но  Инна молчала. Тогда я спросил:
-         Тот, нитроглицерин, Вы так и не нашли его?

-         Нашла, - еле слышно ответила женщина. – Как только уехала скорая,  сразу обнаружила флакон там, где он и должен был быть, за тумбочкой.
                                                               2001 г. 

СТРАШНО БЫТЬ ЕВРЕЕМ



Многое из написанного, за годы журналистской работы, хотелось бы забыть, но что-то, как мне кажется, имеет право на повторную публикацию. Например. эти дневниковые заметки о любимом моем поэте - Борисе Пастернаке.

Каждый из нас невольно или обдуманно создает вокруг себя мир, в котором можно выжить. Мир этот, как правило, не имеет ничего общего с действительностью. И, тем не менее, он способен спасти в человеке главное: здоровье его психики.
В мире Бориса Леонидовича Пастернака не было голода и крови, второй мировой войны, безумия нацизма и сталинского террора, не было и тревожной ноты собственного еврейства. Была природа, семья, женщины, Шекспир, Лев Толстой, Скрябин, Шопен, свои стихи и написанный уже в преклонном возрасте роман. Именно этому роману он завещал защиту своего мира и после ухода из мира живых.
Действительность, как это обычно бывает, сама выбрала то, что было существенным в наследии поэта. Но она же, эта действительность, мало отличная от былых времен, и делает интересным особенности той духовной крепости, которую выстроил вокруг себя Борис Пастернак.

«Мой отец, никогда не отрекавшийся от народа, к которому принадлежал, всю жизнь преодолевал племенную узость. Преодолевал настолько, что с полным правом считал себя русским писателем».
(Из интервью Евгения Пастернака
Владимиру Нузову.)
Не думаю, что дело в мифической «племенной узости». Здесь все сложнее. Мужественному человеку – Борису Леонидовичу Пастернаку – просто было страшно, панически страшно, до ужаса страшно быть евреем. От того, что стояло за этим словом: «черты оседлости», «процентной нормы», погромов, призрака Холокоста, «безродного космополитизма», «убийц в белых халатах», сионистов. Ему было страшно быть внутри кошмара своего времени, быть объектом ненависти мирового зла. Сознание своего еврейства лишало Пастернака покоя, возможности жить и работать.
Я бы не стал возвращаться к этой больной теме, если бы не убежденность, что нынешние проблемы еврейства и Израиля тоже связаны с галутным, вошедшим в плоть и кровь, страхом. Проще говоря, страх быть евреем перешел на очевидную робость владения своей землей, государством. Отсюда и вечные жалкие попытки отдавать, ничего не получая взамен, вымаливать мир, а не брать его силой и по праву.
Но вернемся к Пастернаку. Удивительно, в письмах Бориса Леонидовича не встретишь таких слов, как «фашизм», «нацизм» или «Гитлер». Это было понятным в годы братания Сталина с фюрером, но и после 22 июня 1941 года ничего не изменилось в эпистолярном наследии поэта. Все та же спокойная, равнодушная отстраненность. Мирные пейзажи, жалобы на трудности военного быта, на воровство в Москве, рассказы о бомбежках, о работе над переводами пьес Шекспира.
Получив одно из таких писем, двоюродная сестра Бориса Пастернака отметила в своем дневнике: «…тайная надежда на спасенье и помощь невольно соединялась во мне с именем брата и друга… Но когда я прочла его письмо из Чистополя с описанием пейзажа, я поняла свое заблуждение… Письмо говорило объективно о душевной вялости и утомлении, о душевной растерянности. Как и в начале революции, в письме фигурировали ведра и стертый, подобно старой монете, дух».
Увы, дело было не только в упадке душевных сил замечательного поэта. И совсем не случайно в письмах Бориса Пастернака полностью отсутствуют перечисленные слова с точным обозначением очередной страшной беды, которая постигла СССР.
Нацисты атакуют с воздуха Лондон, где живут его родные, морят голодной смертью Питер, штурмуют Москву, уже дымят печи Аушвица, а Борис Пастернак и не думает, по крайней мере в письмах, подняться выше описания неудобств военного времени и мирных пейзажей.
Я намеренно не касаюсь в этих заметках попыток Пастернака писать о войне. Это отдельная тема, хотя и связанная с его эпистолярным наследием. Он и здесь не смог вписаться в запросы фронтовой пропаганды.
Разгадку странного поведения Бориса Леонидовича нашел в одном из писем Пастернака В. В. и Т. В. Ивановым 8 апреля 1942-го, Чистополь: «И так ампир всех царствований терпел человечность в разработке истории, и должна была прийти революция со своим стилем вампир и своим Толстым и своим возвеличением бесчеловечности… Но это у вас все рядом. Вы, наверное, другого мнения, и Всеволод мне напишет, что я ошибаюсь. Я же нахожу это поразительным, как поразительны Эренбург и Маршак, и не перестаю поражаться».
Письмо подцензурное, расшифровывает его в примечаниях к собранию сочинений поэта и в своих мемуарах жена Всеволода Иванова: «Пастернак считал изуверством утверждение, что гуманизм отменяется во время войны, и не мог принять оправдание ненависти и жестокости, которое проповедовал Эренбург в своих статьях: «Убей немца» и С. Я. Маршак в стихотворных подписях к карикатурам и плакатам. Он никак не мог совместить патриотизм с безоговорочной беспощадностью ко всей, ведущей войну нации, как всегда в целом, неповинной и воюющей против своей воли, вынужденной к тому власть имущими».
Еврейская нация, как считал еврей Пастернак, была во многом виновна, а потому должна была исчезнуть «гуманным» путем полной ассимиляция, а вот немецкий народ нацисты силком, против его воли, заставили решать «еврейский вопрос» далеко не гуманным способом. Он же, народ Гете и Бетховена, не виноват в кровавой и голодной смерти десятков миллионов людей по всей Европе. Его заставили, принудили творить то, что он вовсе не хотел делать. Возможность превращения целого народа в обезумевшее стадо, толпу людоедов – исключалась полностью. Слово «народ» Борис Леонидович Пастернак был склонен писать с большой буквы, что, естественно, не касалось народа еврейского.
Путь отказа, ухода от самого себя казался Пастернаку благотворным. И здесь он был последователем своего кумира – Льва Толстого. Он бежал не только от своего еврейства, но и от своей же поэзии – самого ценного в его наследии.
Из письма Б. С. Кузину от 7 марта 1948 г.: «Вы должны знать, что стихов как самоцели я не любил и не признавал никогда. Положение, которое утверждало бы их ценность, так органически чуждо мне, и я так этот взгляд отрицаю, что я даже Шекспиру или Пушкину не простил бы голого стихотворчества, если бы, кроме этого, они не были гениальными людьми, прозаиками, лицами огромных биографий и пр. и пр.».
Сотворение своего мира требовало ухода, бунта, движения вперед. Беда в том, что Шекспир или Пушкин не задумывались о смысле своей работы. Пастернак искусственно, умозрительно, направлял свои усилия в то русло, которое считал необходимым. Отсюда и явная переоценка им своего романа, и неистребимый душок предательства в бегстве от еврейства.
Удивительно и то, что упрекает Пастернак в отсутствии гуманизма одних евреев: Маршака и Эренбурга, но убивать немцев призывали и многие другие поэты коренной национальности. К примеру, Константин Симонов. Как тут не вспомнить:
«Если ты фашисту с ружьем/Не желаешь навек отдать/Дом, где жил ты, жену и мать/Все, что Родиной мы зовем/Знай: никто его не убьет/Если ты его не убьешь./ Знай: никто его не спасет/Если ты его не спасешь./Сколько раз увидишь его/Столько раз его и убей/ Столько раз его и убей/Сколько раз увидишь его».
Депортация советских немцев волновала гуманиста Пастернака. Он не раз пытался спасти знакомых представителей этого народа от высылки в Сибирь. Но вот о геноциде евреев на оккупированной территории даже и слышать не хотел. Существует еще одно любопытнейшее свидетельство на эту тему.
1958 год. Нобелевка, «Доктор Живаго», вал публикаций за рубежом. Не все статьи о себе самом были одобрены Пастернаком, особенно в той части, когда касались его еврейства.
«Я не помню, что был знаком с Суцкевером; напротив, у меня ощущение, что я хотел избежать этой встречи из-за страшного стыда, благоговения и ужаса перед этим мучеником… Как мне помнится, я отклонил знакомство и встречу с ним из чистого страха и стыда перед его высоким мученичеством, в глазах которого я должен был выглядеть моральным ничтожеством и предателем». Здесь я намеренно объединил строки из двух писем поэта разным людям: П. П. Савчинскому и Э. Пельте-Замойской. Оба письма отправлены в июле 1958 года и звучат неким оправданием одной истории, которая произошла за четырнадцать лет до того. В примечании к последнему письму сказано: «В статье идет речь об организованной зимой 1944 г. в редакции «Литература и искусство» встрече Пастернака с еврейским поэтом Авраамом Суцкевером, бежавшим из вильнюсского гетто. Душевно разрушительные для Пастернака впечатления этого рассказа были вытеснены из его памяти».
«Душевно разрушительные». Встреча состоялась, но будто ее и не было. «Далекие» от человеколюбия Илья Эренбург и Василий Гроссман не разрушили свои души, составляя «Черную книгу». Борис Пастернак вытеснил из своей памяти единственное и случайное свидетельство о геноциде своего народа. Что-то здесь не так с гуманизмом поэта. Но, думаю, дело не только в эмоциях. Сам факт Холокоста разрушал мировоззренческие принципы Пастернака. Сама мысль о том, что преступления такого рода есть преступление не только злой власти, напрочь разрушала его добрые помыслы о народе немецком, да и не только о нем.
«Не трогайте этого небожителя», – якобы приказал Иосиф Сталин своим палачам и вычеркнул имя Пастернака из списков «врагов народа». В тот страшный 1937 год поэт отказался подписывать коллективное письмо писателей с требованием расстрелять Тухачевского, Якира и прочих. Это был мужественный поступок. Гуманист по определению не имеет права звать к топору и плахе ни при каких обстоятельствах. Дело принципа. Верно заметил «вождь народов» – был поэт «небожителем». С одной только оговоркой: «небожительство» это становилось пристанищем Бориса Леонидовича только тогда, когда не разрушало его представлений о мире и о своем месте в нем.
Повторю, мужественным человеком был поэт Пастернак. Единственной «точкой безумия» Бориса Леонидовича был страх перед своим еврейством. Впрочем, это качество свойственно многим потомкам Иакова и сегодня. Часто с той же ссылкой на «небожительство» или мировое гражданство.
Увы, войны ведутся на земле, а не на небе. И по сегодняшний день зло исламского террора атакует землян, а не обитателей облаков.
И сегодня легко быть гуманистом и рассказывать сказки о народах, ни в чем не повинных, и злых дядях, соблазнивших сущих ангелов на разные зверства. И сегодня не проходит, да и не может пройти мода на «миротворцев». Нет, все сложнее и страшнее, чем хотел думать об этом Борис Пастернак и по сей день думают либералы и социалисты Запада. Не было у наших отцов и дедов иного пути, чтобы спасти свои дома, матерей, жен и детей, кроме этого страшного призыва: «Убей немца!»
Потом, после коллективного наказания и кровавой бани, устроенной «ни в чем не повинной немецкой нации», когда все уже было кончено, товарищ Сталин поправит Эренбурга. Скажет, что он «ошибается» и немецкий народ пора оставить в покое.
Надо думать, поправку эту Борис Леонидович Пастернак встретил с пониманием. Он тоже считал, что немецкая нация, в отличие от еврейской, имеет полное право на дальнейшее существование. В этом гуманист и палач были солидарны.
Даже не знаю, кого поместить в центр великой тройки российских поэтических гениев: Мандельштама, Бродского или Пастернака? Но провалы нравственного чувства Бориса Пастернака – этого рыцарски порядочного, доброго, участливого человека очевидны.
Замечательно сказал об этом Леонид Радзиховский: «Любить ли Пастернака? Дело сугубо индивидуальное. Я сторонник старого анекдота: «Гоги, ты помидор любишь? – Кушать – да, а так – нэнавыжу!» Стихи Пастернака я люблю, а к самому ему (как и к огромному большинству писателей, музыкантов и т. д.) не испытываю никаких эмоций. Гений как гений – эгоцентричный, с манией величия и т. д. и т. п. «Гений и злодейство – две вещи несовместные?» Не знаю, как насчет прямого «злодейства» (а как же Вагнер?), но гений и мелочность, гений и подлость, гений и любая житейская (сексуальная, социальная, культурная) патология – вещи не только вполне совместные, но даже почти всегда совпадающие. Гениев – «приличных людей» – можно по пальцам перечесть. Да оно так и должно быть по справедливости – ведь за гениальность надо же чем-то платить… Впрочем, это уже совсем другая тема».
«Мания величия», – пишет Радзиховский. Он прав, но и Пастернака, лишенного своего голоса, живущего впроголодь на одни переводы, понять можно. Жаловаться на Кремль в переписке он не смел. Оставалось одно: сожалеть о своем еврействе. Ольга Фрейденберг – доверенная Пастернака по «национальному вопросу». Именно с ней он любит рассуждать о своем еврейском комплексе: «Чего я, в последнем счете, значит, стою, если препятствие крови и происхождения осталось непреодоленным (единственное, что надо было преодолеть) и может что-то значить, хотя бы в оттенке, и какое я, действительно, притязательное ничтожество, если кончаю узкой, негласной популярностью среди интеллигентов-евреев, из самых загнанных и несчастных».
Рука Пастернака дрогнула, когда он писал слова «загнанных». Это понятно: по сути дела он сам был загнанным евреем. «Заспанным» – прочла двоюродная сестра и не меньше озабоченная своим происхождением, чем Борис Леонидович, ответила ему, в утешение, так: «…Не спрягай ты себя в одном прошедшем, это грамматическая ошибка. Вздор, что заспанные евреи одни остались (твои ценители)… Ты будешь прекрасно писать, твое сердце будет живо, и тобой гордятся и будут гордиться не заспанные и не евреи, а великий круг людей в твоей стране».
Письмо это написано в самом конце сорок девятого года. К тому времени разница в СССР между «заспанными» и «загнанными» евреями уже огромна. Убит Михоэлс,  ликвидирован ГОСЕТ, а следом и все еврейские театры. Начинается борьба с космополитизмом. Идет активная подготовка к большому погрому. Кто знает, не беспокоила ли Пастернака и его двоюродную сестру возможность попасть в число изгоев по национальному признаку.
И как тут не вспомнить еще один анекдот о негре, который читает в нью-йоркской подземке газету на идише и реплику его соседа: «Мало ему того, что он негр». Борис Леонидович Пастернак не написал бы свой роман, не дожил бы до лет преклонных, если бы к мужеству не быть советским писателем прибавил мужество быть евреем.
В «Дневнике» М. М. Пришвина читаю о Пастернаке: «Пастернак спустился к нам, читал стихи, совершенный младенец в свои 60 лет. И делается хорошо на душе не оттого, что стихи его, а что сам он такой существует».
Вот еще одна разгадка бегства Бориса Леонидовича от своего еврейства. Он, как «совершенный младенец», боялся взрослых дядей-юдофобов, грозно топающих ногами на его народ. Нет у младенца иного оружия защиты, кроме отказа от себя самого и попытки спрятаться за куст, за пень, в темный угол от извечного страха.

Но все же вспомним о главном в судьбе этого человека. Жизнелюбие, чадолюбие, сила творчества, фантастическое умение оставаться самим собой во враждебном окружении. Борис Пастернак родился евреем и жил евреем. Никем другим он и не мог быть, вопреки своей собственной воле. У него не было права выбора. Все остальное – риторика.

ИЗРАИЛЬ 1959 ГОДА

    

            ИЗРАИЛЬ БЕЗ ПОЛИТИКИ БЫЛ ВОЗМОЖЕН И ТОГДА.
   Еврейское государство становится зеленым островом в желтом океане безжизненной арабской пустыни. С мелким зверьем, убегавшим в Еврейское государство от засухи, проблем не было, но с более крупными представителями фауны проблемы были.
   Читаем: "Около 400 верблюдов просачиваются на территорию Израиля каждый месяц из-за засухи в арабских странах. Большинство, тем или иным способом, превращаются в некошерную колбасу. Пограничная охрана обещает, что в ближайшее время будут приняты меры, направленные на предотвращение нарушения границы верблюдами".
   Евреи Восточной Европы, как всегда, страдали от особой засухи. Коммунисты Румынии решили отпустить своих потомков Иакова, и в 1959 году Израиль получил 150 тысяч репатриантов из этой страны.
   Солидная прибавка народонаселения, но газетчиков, как всегда, волновал и отток граждан, особенно гражданок самого привлекательного возраста.
   Читаем: "Можно понять девушку, которая влюбилась с первого взгляда, но, похоже, в Израиле этот вид любви превратился в эпидемию. Наши девушки сходу влюбляются в абстрактного иностранца-миллионера, желательно из США и Канады, в крайнем случае, из Англии, остальные страны Западной Европы ценятся меньше. Все мечтают о миллионере, но за мечтой этой совсем необязательно миллион долларов или фунтов, а всего лишь устойчивое положение в обществе. У потенциального жениха свой дом, машина, постоянная зарплата - этого достаточно, чтобы очередная тель-авивская модница полюбила его с первого взгляда. Какие реальные возможности существуют у подобных барышень:
   - туристы-евреи, приехавшие в Израиль в поисках "кошерной" невесты;
   - дипломаты, зачастую не имеющие к еврейству никакого отношения;
   - мужчины, пойманные в силки во время зарубежной поездки.
   Наши девушки рвутся работать стюардессами, туристскими агентами, гостиничными горничными, экскурсоводами за воображаемую возможность выгодно устроить личную жизнь. За последние 5 лет мы не раз описывали подобные истории, в основном, с манекенщицами. Как правило, заканчивались они не лучшим образом".
   Такие дела. Вообще, тема "невест и женихов" почему-то занимает в газетах 1959 года видное место.
   Вот еще один подобный материал: "В Тель-Авиве завершился курс профсоюзных инструкторов в школе рабочих Гистрадрута. Впервые среди участников были замечены арабские девушки в возрасте 20 лет и выше. С большим трудом родители и мужья отпускают этих девушек и женщин на учебу.
   Тем не менее, преподаватели курсов уверены, что со временем арабки займут достойное место в руководстве Гистадрута и даже в Кнессете. Молодые арабы, судя по опросам, более скептичны. Они спрашивают, что арабская девушка может сделать на работе, если у себя в семье она не смеет перечить отцу и братьям, если институт выкупа несокрушим, и она, как и тысячу лет назад, не смеет выйти замуж по любви.
   С арабками-христианками все проще, а жениху-мусульманину образованная невеста принесет только огорчения. И так цена выкупа постоянно растет. В 1953 году - 300 лир, сегодня средняя цена выкупа - 5000, а за образованную девушку, даже не очень красивую, отец может потребовать и все 12000. Зачастую жених и отец жениха не могут выложить всю сумму сразу, и получается семейная жизнь, разложенная на платежи.
   Араб не способен выжить в одиночку, только опираясь на семью и традиции. В противном случае он становится изгоем.
   По Корану выкуп может быть и невелик, но он предназначен защитить, в первую очередь, невесту. Например, если муж не сможет зарабатывать, но на деле отцы невест стремятся получить максимум денег и используют эти средства на свои цели.
   Опросы подтверждают, что 90% девушек до свадьбы даже не знакомы со своим будущим мужем, и зачастую семья девушки не нуждается в деньгах, и выкуп является своеобразным доказательством жизненности будущего брака".
   Несмотря на издержки "семейного кодекса", арабы и тогда плодились исправно, но конкурс на "самую многодетную семью" выиграла еврейская мать из квартала Мэа Шеарим - 17 детей. Впрочем, от заслуженной награды семья эта отказалась и заявила буквально следующее: "Здоровье наших детей - вот главный приз, который дарует нам Б-г, а в других подачках мы не нуждаемся". Государство обиделось, и главный приз получила другая семья из Цфата с 16 детьми.
   Государство не разбрасывается наградами без цели. Дело в том, что статистики отметили тревожное снижение рождаемости. Меньше заключалось браков, а количество разводов и абортов росло. В 1952 году на 1000 граждан приходилось в год 32.6 родов, в 1958 году эта цифра упала до 20.
   Газеты активно искали причины такого положения вещей. Таких причин обнаружилось две: уменьшение арабского сектора и низкая рождаемость в нищих районах.
   Продолжалась активная борьба за нравственность еврейского народа. Читаем: "Порнографическая литература сально подмигивает с наших прилавков. Этот сектор рынка достиг в последнее время небывалого расцвета. Похабные анекдоты, рассказы извращенцев, изображения голых женщин - все это успешно подрывает дух нации, так как большинство покупателей порнушки - дети".
   Ответ общества последовал незамедлительно. Полиция Тель-Авива решила сжечь порнолитературу, пагубно влияющую на психологию подростков, и впредь уделять особое внимание борьбе с ее распространением.
   Есть в газетах и гневная реплика о том, что стриптиз добрался и до Тель-Авива. От полиции требуют закрыть ночной клуб на улице Алленби.
   Но есть и значительные достижения в этой области: так, например, 90% курящих дам заявили, что на улицах они не дымят, так как для женщины это неприлично.
   Строги все еще были нравы в конце пятидесятых. Вот удивительный пример, правда, из иной области. Немцы сняли в Израиле фильм, рассказывающий о Еврейском государстве с большой симпатией и уважением. Документальная лента с огромным успехом была показана во многих государствах мира, но в Израиле была запрещена к широкому просмотру, так как зритель не должен был слышать немецкую речь.
   Это, вообще-то, понятно. Со времен чудовищной травмы Холокоста прошло всего лишь 14 лет.
   В связи с этим как не сообщить, что в конце 1959 года возникло самое крупное движение арабов Палестины - ООП под руководством Ясира Арафата.
   Кто тогда обратил на эту "мелочь" внимание? Гораздо больше интересовали публику достижения в космосе или то, что завод "Рено" прервал свои отношения с Израилем и не будет дальше поставлять свои запчасти на завод "Кайзер Фрайзер". Это "трагическое" событие произошло из-за мощного давления на французских промышленников со стороны арабских государств.
   Ответ Израиля последовал незамедлительно. "Я вам клянусь, что в течение 2 лет будет создан израильский автомобиль, - поклялся Эфраим Илан, генеральный директор фирмы "Кайзер Фрайзер". - Принципиальное решение у меня уже есть, окончательный вердикт будет принят советом директоров, и тогда мы приступим к работе. Мы сделаем нашу, еврейскую машину!"
   А что там в космосе? Много шума наделал советский спутник "Луна-2" и флаг с серпом и молотом на этой планете. Во всех газетах помещены фотографии советских дипломатов, которые радуются, как дети, при этом известии.
   Кстати, совсем немного в газетах материалов о Советском Союзе. Вот выдержки из статьи "собственного корреспондента в Москве": "У русских широкое сердце, но 40 лет коммунизма не прошли даром: они боятся иностранцев, как огня. В результате советская мода отстает от западной лет на 25. Вашему корреспонденту, побывавшему в торговом центре, было страшно не только примерить платье, но даже просто к нему прикоснуться... В результате, пагубное правило, вбитое в голову коммунистическим режимом: "Клиент всегда не прав"... В результате русский рабочий должен вкалывать целых две недели, чтобы купить пару ботинок. И это происходит в стране передовой космической техники!" И так далее.
   На первой странице газеты две фотографии. На одной красавица Элизабет Тейлор, на другой - Бен-Гурион. И две заметки рядом.
   Вот они: "Элизабет Тейлор на приеме в Голливуде приобрела израильских облигаций госзайма на сумму 100 тысяч долларов. Всего там было собрано 1.3 миллиона долларов. Деньги пошли на создание нового поселка на 400 единиц жилья".
   Могуч был доллар! Нетрудно подсчитать, что одна "единица" под крышей стоила 3250 зеленых. Вовремя нужно было приезжать, вовремя!
   Под фотографией бегущего Старика текст такой: "Бен-Гурион вводит новые нормы гостеприимства. Гостившему в Израиле председателю комиссии ООН пришлось совершить вместе с ним марш-бросок вокруг Сдэ Бокер. Бен-Гурион проповедует здоровый образ жизни. Он считает, что каждый израильтянин должен заниматься спортом".
   Невольно представил нашего бывшего премьер-министра, совершающего вместе со своим заместителем пробежку вокруг собственной фермы.
   Но продолжим рассказ о разных внеполитических мелочах этого года. Вот замечательные материалы. Чуть ли не пол-газеты занято ими.
   "Новая мода из Парижа: цветные носки!" Судя по обилию статей и заметок, Израиль бурно прореагировал на это "эпохальное" событие. Некоторые корреспонденты были счастливы и бурно приветствовали яркое новшество, другие посчитали цветные носочки полным помешательством.
   Вот одна из таких заметок: "В то время как розничные цены на обувь поднялись на 3-4 лиры, нам еще предлагают прятать ноги в это дорогостоящее безумие из Парижа. Есть опасение, что в результате подобной моды весь Израиль будет ходить босиком".
   Упомянем еще одну заметку на близкую тему: "На вечеринке у главы кабинета безопасности Шимона Переса всех удивила певица Яффа Яркони. Когда она перешла к песне "Баб эль вад", Яркони сбросила туфли на высоченных каблуках и осталась босиком. Без обуви спела она и следующую песню "Были времена". Певица объяснила нам, что к этим "скромным" песням не подходят богатые платья. К сожалению, я не смогла сменить наряд, но петь босиком была просто обязана".
   Та же газета учит читателя хорошим манерам при встрече с президентом страны и его супругой: "Нельзя при встрече просто бросить: "Шалом!" Следует говорить: "Здравствуйте, господин президент!" Или: "Добрый вечер, господин президент!" Ни в коем случае не заводите беседу сами и не трогайте президента руками. Если господин президент обратит на вас внимание, ограничьтесь короткими и внятными ответами на поставленные вопросы. Нельзя обращаться к супруге Бен Цви со словами: "Привет, жена президента!". Правильно: "Здравствуйте, госпожа Бен Цви!" Не тяните к ней руку, хватит и вежливого кивка. Не преследуйте по пятам президента и его жену без специального разрешения. Не вздумайте звать знакомого при виде президента, особенно с такими словами: "Эй, Ицик! Ты только посмотри, кто к нам пожаловал!"
   Проблемы в политическом воспитания граждан молодого государства просматриваются с полной очевидностью. Нынче никто в подобных советах не нуждается. Наши премьеры и президенты по улицам просто так давно не расхаживают.
   Зато кое-что остается без изменений. Читаем заметку о запахе от речки Яркон: "Запах этот напоминает историю о той женщине, которая случайно сварила субботний ужин в ночном горшке. Перепуганная, она прибежала к раввину с вопросом: кошерно ли это? На что раввин ответил, что мясо кошерно, но вот запах..."
   С чистотой посудой связан еще один подробный материал в газете: "Не пора ли в Израиле наладить производство одноразовых бумажных стаканчиков? Многим так и не удается попить газировку в жаркий день только по причине обычной брезгливости или из-за опасений подхватить какую-нибудь заразу. Стеклянные стаканы плохо моются, а потому никто не удивляется, обнаружив на ободке следы помады. Министерство здравоохранение рекомендует расставить хотя бы на рынках ящики с одноразовыми стаканчиками, но у городских властей на это нет средств".
   На метрополитен "Кармелит" в Хайфе деньги нашлись. Первыми пассажирами, которые купили жетоны на проезд в новом виде общественного транспорта, стали господин и госпожа Цви-Фейджин. Именно они на осле и первыми заехали на гору Кармель в 1921 году.
   В те давние времена журналисты не ограничивались охотой за новостями, они сами устраивали игры, способные увлечь и развеселить читателя.
   Корреспондент газеты "а-Олам а-Зе" Дан Маргалит решил проверить, чем могут завершиться его попытки не платить за еду и выпивку в кафе и ресторанах. Он заключил пари с коллегами, убежденными, что в следующий раз они увидят Маргалита с синяками на физиономии, и ринулся в бой.
   В первом же кабаке он заказал кебаб на огне и грейпфрутовый сок. Съел, выпил, а потом заявил, что деньги забыл дома.
   - Ничего, заплатишь завтра, - утешил его хозяин заведения.
   Назавтра, но теперь в другом заведении, Маргалит разнообразил программу. Стейк был великолепен, но он поднял шум, что ему подали не мясо, а подметку.
   Хозяин спокойно попробовал недоеденное и взял журналиста за шиворот.
   - Не бей его! - взвизгнула одна из посетительниц. - Я заплачу!
   - Плевать мне на деньги, - ответил разгневанный хозяин. - Но есть предел любому скотству! - и вышиб пинком Маргалита за дверь.
   Официанту в кафе по соседству пришлось потрудиться. Сначала корреспондент занял столик на улице, потом внутри, но и этот столик его не устроил, и капризный посетитель потребовал, чтобы немедленно восстановили устойчивость столика. Он заказал кофе, получил, но отверг принесенное, так как размер чашечки Маргалита не устроил, затем устроил скандал, потому что кофе показалось ему холодным, а пирожное вовсе не тем, что было заказано.
   Измучив бедного официанта, корреспондент заявил, что сегодня шабат, и он по религиозными соображениям заплатить никак не может. Такие дела - не продаем, не покупаем.
   Официант не спросил, почему посетитель курит в шабат, почему он вообще зашел в это кафе. Он просто одним ударом ноги вышиб стул из-под зада корреспондента.
   Журналист понял, что успех эксперимента напрямую зависит от его оценки качества услуг и угощения.
   В очередном ресторане он вел себя смиренно, завершил трапезу громкой похвалой в адрес съеденного и только потом схватился за карман.
   - Брось ты это! - сказал ему хозяин, подсев к столику. - Лучше скажи, как ты думаешь: перебрал я с лимонным соком, когда заправлял авакадо, или нет?

   Пройдет неделя, и другая газета напечатает разгневанное письмо читателя, который, вняв совету Маргалита, битый час хвалил и сам ресторан, и качество кухни, но был грубо выброшен на улицу, когда отказался платить.

ПУТИН И ЦЕНА ЗОЛОТА



Что Путину плохо, то золоту хорошо!

Новая холодная война вызовет рост цен на золото

Давайте расставим все на свои места: США считают Путина своим врагом. На самом деле, американские власти на данный момент могут считать его врагом номер один, большим, чем Китай, террористы и Иран вместе взятые…
Но дело в том, что США вряд ли сейчас готовы вернуться к такой холодной войне, которая была между США и СССР. Похоже, Запад думает, что мир эволюционировал с тех пор. Мол, если ты член Совбеза ООН, то вдруг сразу начинаешь уважать чужой суверенитет и границы других государств. Мол, военная агрессия может быть направлена только по отношению к таким “варварским” странам, как Сирия или Иран… Тем не менее, все, похоже, идет к новой холодной войне…
Но Путин, видимо, достаточно самодоволен и делает вид, что он не понимает этой риторики, и это раздражает США. После глупого и необдуманного вторжения в Ирак, США, судя по всему, больше не желает связываться с крупными военными конфликтами напрямую. И Путин прекрасно это понимает. Более того, он рассчитывает на это. Он использовал это, когда вернул лояльность Грузии. И он знал, что и в Крым ему можно войти беспрепятственно, и что ни США, ни Европа не остановят его.
Как видно из графика (рис. 1), фьючерс на индекс S&P 500 начал резко расти.
spx-futures
Рисунок 1. Стоимость фьючерса на индекс S&P 500

Это произошло почти одновременно с тем, как Путин обозначил Крым как единственную цель, отметив при этом, что не провоцирует раскол Украины. Трейдеры проглотили наживку. И это немного беспокоит западных экспертов, потому что рынки, по их мнению, охотно верят его лжи. По сути, было бы наивно полагать, что амбиции Путина закончились на присоединении Крыма, и что он не желает воссоздать СССР. Людям хочется верить в доброго президента Путина, потому что альтернативный вариант окажется еще хуже.

Холодная война возвращается


Еще до присоединения Крыма многим казалось, что Путин может так и не решиться, но этого не случилось, и Крым стал частью РФ. Следовательно, наивно полагать, что Путин не хотел бы получить всю Украину, да и остальные страны бывшего СССР. Почему бы не получить сотни километров газопровода и пшеничные поля страны, которая была житницей СССР. Неужели Запад настолько наивен, полагая, чтосанкции остановят амбициозного Путина?
Россия и Запад играют в разную игру, и поэтому Путин победит в этой игре, а США и ЕС проиграют. Российский народ дал своему президенту зеленый свет. Его рейтинграстет и уже превысил 70%. Следующим шагом будет консолидация власти и изменение конституции через референдум, что позволит ему остаться у руля страны более чем два президентских срока.

Выбирай осторожно


Проблема началась, когда украинский президент Янукович  объявил о том, чтоУкраина меняет направление внешнеторговой политики в сторону России, тем самым отвернувшись от ЕС. Народ Украины был не согласен с таким решением и восстал, что вылилось в смену власти в стране. США потребовали оставить Украину в покое, сделала из него “плохого парня”, тем самым развязав ему руки и позволив действовать с позиции силы. Таким образом, счет на табло сейчас 1:0 в пользу России.
Все идет к новой холодной войне, и трудно сказать, чем она обернется для США и России. Для США на данный момент ситуация выглядит вроде-бы не такой печальной: Россия владеете американскими облигациями лишь на сумму в 185 миллиардовдолларов, да и санкции навредят обеим сторонам, но России, скорее сего, больше чем США и ЕС.
Какой вывод можно сделать рядовому инвестору? Их два: рост стоимости американских облигаций на фоне падения их доходности, а также рост стоимостизолота и акций золотодобывающих компаний. 
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..