воскресенье, 31 декабря 2017 г.

Кончина Йакова и Йосефа

Кончина Йакова и Йосефа



    Профессор Нахум Сарна [1]
    Недельная глава Вайехи
    За исключением некоторых деталей, касающихся  карьеры Йосефа, Тора почти ничего не сообщает о жизни Йакова и его семьи в Египте. Семнадцать лет, прожитых праотцом в стране фараонов[1], Писание обходит молчанием – так же, как пятьдесят пять лет, на которые Йосеф пережил своего отца[2]. Подробно рассказывается лишь о прощальном благословении детей и внуков, а также о деталях погребения последнего из праотцов.

    Йаков благословляет своих детей. Библия Мациевского, 13 в.

    В последний сюжет рассказчик добавил египетского колорита, сообщив, что тела – сначала Яакова, а затем и Йосефа – были забальзамированы:
    «И повелел Йосеф слугам своим, врачам, бальзамировать отца его; и врачи набальзамировали Израиля…И умер Йосеф ста десяти лет. И набальзамировали его, и положили в ковчег в Египте» (Берешит, 50:1-2; 23).

    Это единственный случай, когда Библия упоминает об этом национальном египетском обычае. Известно, что бальзамирование было сложным ритуалом, игравшим важную роль в египетском культе мертвых. Это был ярко выраженный религиозный обряд, связанный с верою в посмертную жизнь, которую египтяне были не в силах представить иначе, как в контексте представления и сохранения физического тела[3]. Поэтому заслуживает внимание то, что бальзамирование тел Яакова и Йосефа не несло никакого религиозного смысла, но преследовало сугубо практические цели:  Яакова должны были похоронить далеко от того места, где он умер, а Йосеф сам завещал вынести свое тело из Египта. Соответственно, в обоих случаях следовало позаботиться о сохранности тела.

    Для египтологов несомненный интерес представляет также срок жизни Йосефа, который умер ста десяти лет отроду (Берешит, 50:22). Дело в том, что в древнем Египте 110 лет считались идеальной продолжительностью жизни. Об этом, в частности, свидетельствуют слова сановника в так называемом Поучении Птаххотепа (единственном сохранившимся в полном виде дидактическим произведением времени Древнего царства) : «То, что я сделал на земле, не назовешь незначительным. Я достиг возраста ста десяти лет».

    На сегодняшний день в египетских текстах найдено двадцать семь упоминаний, что 110 лет считалось идеальной продолжительностью жизни.

    Бросается в глаза разительный контраст между государственными похоронами Йакова с последующим погребением в пещере Махпела и весьма скромным погребением самого Йосефа в Египте. Создается впечатление, что за пятьдесят пять лет, прошедших между этими событиями, положение евреев в Египте ухудшилось. И Йаков, и Йосеф умерли с обещанием грядущего избавления на устах. Таким образом, эпоха праотцов началась и закончилась на одной ноте:
    И сказал Господь Авраму: уйди из земли твоей, от родни твоей и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе. И Я сделаю тебя народом великим и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь благословением (Берешит, 12:1-2).
    И сказал Йаков Йосефу: Бог Всемогущий явился ко мне в Лузе, в земле ханаанской, и благословил меня, и сказал мне: Вот, Я распложу тебя и размножу тебя, и сделаю тебя собранием народов, и дам землю эту потомству твоему после тебя во владение вечное… И заклял Йосеф сынов Израиля, говоря: верно вспомнит Бог о вас, тогда вынесите кости мои отсюда (Берешит, 48:3-450:25).

     Иллюстрация: Оуэн Джонс, из «Истории Иосифа и его братьев», 1869.

    Формативный период еврейской истории подошел к концу. Народ Израиля ждала величайшая национальная драма:
    Бог, верно, вспомнит о вас и выведет вас из земли этой в землю, о которой клялся Аврааму, Ицхаку и Яакову (Берешит, 50:2).

    ЖИЗНЬ ЕВРЕЕВ В ГЕРМАНИИ ВНОВЬ ПОД УГРОЗОЙ

    Лидер еврейской общины Германии: жизнь евреев в этой стране под угрозой

    время публикации: 16:40 | последнее обновление: 16:40блог версия для печати фото
    Лидер еврейской общины Германии: жизнь евреев в этой стране под угрозой
    Шарлот Кноблох, ранее возглавлявшая Центральный совет евреев Германии, утверждает в интервью, что жизнь ее единоверцев, проживающих в этой стране, под угрозой, и призывает правительство приложить больше усилий для борьбы с антисемитизмом – сформировав, в частности, специальную структуру.
    Об этом пишет в воскресенье, 31 декабря, немецкое издание Die Welt.
    Подводя итоги уходящего года, Кноблох отметила, что он характеризовался многочисленными антиизраильскими протестами, расцветом неонацизма и антисемитскими скандалами в соцсетях.
    В настоящее время еврейская община Германии насчитывает около 100.000 членов, еще столько этнических евреев не идентифицируют таким образом и не поддерживают связи с общиной.
    Ранее в этом месяце глава МВД Германии Томас де Мезьер заявил в интервью ведущей немецкой газете Bild am Sonntag: он поддерживает идею назначения комиссара по борьбе с антисемитизмом в следующем правительстве страны.
    Министр отметил, что на его решение повлияли последние события в Германии, и, в частности, акции протеста, включающие публичное сжигание израильских флагов в ответ на признание Иерусалима столицей Израиля со стороны Трампа, а также рекомендации экспертов и призывы Центрального совета евреев Германии, пишет издание DW.
    Де Мезьер также выразил глубокую озабоченность в связи с ростом и усилением антисемитских тенденций в его стране, назвав эту тенденцию позорной. Он напомнил об исторической вине Германии перед евреями, о гибели шести миллионов человек в период Холокоста и заявил, что не позволит возродить антисемитизм.
    Министр призвал полицию жестко расправляться с теми, кто сжигает израильские флаги, подчеркнув, что эта акция символизирует отказ признать за еврейским государством право на существование. Напомним, что сжигание флагов и государственных символов расцениваются немецким законодательством как уголовное преступление, однако те же действия в отношении самодельных и неофициальных символов таковыми не являются.
    Впрочем, эти акции подпадают под действие закона о запрете на подстрекательство к насилию в отношении евреев. Де Мезьер призвал приравнять эти действия к сжиганию официальных государственных символов. Эту позицию поддерживает его партия Христианско-демократический союз и канцлер ФРГ Ангела Меркель.
    Глава МВД отметил, что к концу года количество мигрантов, прибывших в Германию из стран Ближнего Востока и Северной Африки не превысит 200.000 человек – предел, поставленный властями страны.

    СТАРОСТЬ - ЭТО КОГДА...


    Тема: Старость - это когда девочки по вызову приезжают к тебе в машине с красным крестом. 
     Очень обнадеживающая подборка  😁

    Старости боятся только женщины -  мужики не успевают испугаться.
    Старость - время дорогих воспоминаний  и дорогих лекарств.
    Старость - это бесконечная проверка  змейки брюк, хотя внешней угрозы- никакой.
    Старость - это когда вид красивой женщины вызывает не желание, а воспоминание.
    Старость - это когда время уже не лечит, а светлое будущее уже не светит.
    Старость - это когда девочки по вызову приезжают к тебе в машине с красным крестом.
    Старость - это когда еще всё хочешь,  но уже ничего не можешь.
    Старость - это когда жить хочется больше,  чем спать.
    Старость - это когда знаешь все ответы,  но никто тебя не спрашивает.
    Старость - это когда игривый вопрос женщины,  чем я могу вас отблагодарить, вызывает чувство паники.
    Старость - это когда из половых органов остались одни глаза. Но взгляд - твердый. Ещё!...
    Старость - это когда кончается жизнь и начинается выживание...
    Старость - это когда круг жизненных интересов сужается до размеров дверного глазка.
    Старость - это когда любое новое ощущение следует трактовать как симптом.
    Старость - это когда мечты заменяются воспоминаниями...
    Старость - это когда молодая красивая девушка не подмигнет тебе, даже если у неё тик.
    Старость - это когда мысли уходят и обратно не возвращаются.
    Старость - это когда нагибаешь=81я, чтобы завязать шнурки и задумываешься: что бы еще тут внизу сделать.
    Старость - это когда настоящее висит, - а будущее нависает...
    Старость - это когда не можешь помыть пятки в раковине.
    Старость - это когда незнакомых названий в аптеке становится все меньше.
    Старость - это когда перестаёшь радоваться тому, что происходит, а радуешься тому, что не происходит…
    Старость - это когда порнуха смотрится не как инструкция по эксплуатации, а как художественный фильм.
    Старость - это когда предметом особой гордости и радости становится мягкое, теплое нижнее белье.
    Старость - это когда при виде симпатичной девушки поднимается....... давление.
    Старость - это когда пропадает потребность уступать место женщинам.
    Старость - это когда, проснувшись знаменитым, радуешься тому, что проснулся.
    Старость - это когда уже все новые друзья заводятся в очереди к врачу.
    Старость - это когда хочешь как лучше, ну, а как всегда уже не получается...
    Старость - это, конечно, плохо... Но, к счастью не на долго...
    Старость встречать надо достойно и лучше с достоянием.
    Старость наступает, когда перестаёшь оборачиваться на окрик: «Молодой человек!»
    Старость приближается как электричка: вот она еще там, и вот она уже здесь.
    Старость у мужчин: когда «конь»  начинает спотыкаться...
    Старость - это когда половина мочи идет на анализ.
    Старость -  это когда ваш мочевой пузырь уже не может держать ни напор, ни мочу....
     От себя добавлю в утешение: старость - прежде всего - ПОБЕДА. Далеко не всем в этом мире удается дожить до старости.

    ВИКТОР ТОПАЛЛЕР ПОЗДРАВЛЯЕТ!

    С Новым годом!







     Автор: Виктор Топаллер
    Новый год дает всем волшебное предвкушение праздника и заставляет настроиться на более благодушный, чем обычно, лад. Апельсинами почему-то пахнет... И даже самые оголтелые пессимисты втайне надеются на чудо и на «новое счастье».

    Конец декабря - изумительное время для того, чтобы сплясать любимый танец повихнувшихся на почве политической и религиозной корректности граждан. Елку теперь принято называть «праздничным деревом», сотрудники множества фирм, универмагов, банков получили строгое указание при общении с клиентами обходиться нейтральными поздравлениями «с праздником» и так далее. Европа не отстает в проявлении идиотизма, доказывая, что народная мудрость «заставь дурака Богу молиться, он себе лоб расшибет» - справедлива для всех стран и народов: в Старом свете отменяются рождественские песни, из школ убирают елки, чтобы не вызывать недовольства представителей нехристианских религий. Это происходит и в Италии, и во Франции, и в Великобритании. Ну скажите на милость, это не бред? Вас, еврея, оскорбляют чудесные елки и украшенные фонариками дома? Вас, христианина, безумно раздражает Ханукия, с горящими в ночи свечами? Если да – то вам в медпункт и примите мои искренние соболезнования. Вне зависимости от того, посещаете вы церковь или синагогу.
    Мне представляется, что великим символом Америки, может быть даже большим, чем статуя Свободы, является красавица елка, установленная в центре города, мэр которого еще не поехал мозгами на политкорректности, и мирно соседствующая с ней ханукия. И действительным оскорблением чувств верующего человека является как раз запредельный идиотизм поборников такого рода запрещений.
    Ну это я так, отвлекся... Ну их дураков, к чертям свинячьим. Я уже ханукию убрал, елку нарядил, огоньки повесил. И жители нашего городка очумело смотрят на дом, отказываясь понимать, что происходит: вот только-только ханукальные свечи горели, а теперь олень башкой туда-сюда крутит... С Новым Годом вас! Будьте счастливы.
     2015 г.


    ПОЗДРАВЛЕНИЕ ЛЮДЯМ ДОБРОЙ ВОЛИ!



    Дорогие и нежно любимые люди доброй воли!


    Завершающийся 2017-й год был, безусловно, лучшим за всю историю человечества. Были полностью побеждены рак, смертельные вирусы, закончились все войны, исчезли бедность и безработица. На рабочих местах каждые полчаса объявлялся перерыв, чтобы трудовой народ мог понюхать цветы и протанцевать вальс их же.

    Но, к сожалению, окончание этого прекраснейшего из прожитых человечеством годов было омрачено ужасным признанием Дональдом Трампом Иерусалима столицей Израиля. Разумеется, это немедленно привело мир к новым региональным конфликтам, голоду, эпидемиям и нищете. Но поскольку решать свои проблемы на местах человечество не хочет, оно гневно обвиняет в них Израиль и чуть менее гневно Трампа, чтобы он не услышал и не отменил материальную помощь, которая, в любом случае, не дойдёт до нуждающихся, а будет разворована по дороге. Чего и вам в Новом году желаем!
    Ян КАГАНОВ

    ОБСТАНОВКА В ИРАНЕ НАКАЛЯЕТСЯ

    Обстановка в Иране накаляется: армия отказывается стрелять по демонстрантам, первые лица бегут из Тегерана. Кадры

    30 декабря 2017, 23:13 — Мир  15586 
    иран, протесты, скандал, мюрид, революция
    Об этом сообщил “прозревший” идеолог войны на Донбассе, эксперт по Ближнему Востоку Анатолий Несмиян (Эль Мюрид), передает "Диалог.UA".
    Он отметил, что информация с Ирана приходит довольно противоречивая. Одно ясно точно: ситуация начала выходить из-под контроля. Массовые протесты охватили крупнейшие города страны. С ними по заказу местных властей пытаются разобраться боевики КСИР (Корпуса стражей исламской революции) - части иранских Вооруженных сил. Однако, по всей видимости, в армии Ирана по поводу протестов разделились мнения. Есть информация, что военнослужащие отказываются стрелять по активистам.
    Ситуация уже настолько серьезна, что страну начали покидать первые лица государства. Из Тегерана экстренно выехал Али Хаменеи - второй Высший руководитель Ирана.
    Тем временем активисты, требующие смерти напрочь коррумпированных властей, начали радикализироваться из-за убийств силовиками своих соратников. Полиция уже не может их сдержать и бежит. Ситуация ухудшается очень быстро.
    Напомним, ранее "Диалог.UA" сообщал, что силовики начали расстреливать демонстрантов в Иране.

    СЮРПРИЗЫ ОТ ТРАМПА

    23 НОЯБРЯ 2017 | FORBES

    Сюрпризы от Трампа. Как налоговая реформа в США отразится на фондовых рынках

    Алексей Каминский
    Почему налоговая реформа Дональда Трампа может стать важнейшим событием для инвесторов во всем мире? Читайте в колонке Алексея Каминского, ведущего стратега «АТОН», для Forbes.

    Налоговая реформа Дональда Трампа может стать важнейшим событием для мировых рынков. Как она повлияет на американскую экономику и чего ждать от нее инвестору?
    Инвесторы со всего мира следят за развитием ситуации с американской налоговой реформой, задуманной президентом США Дональдом Трампом, затаив дыхание. Это неудивительно: ведь она может поменять условия ведения бизнеса в крупнейшей экономике мира и принести повышенные дивиденды акционерам.
    Реформа предполагает общее снижение налоговой нагрузки для компаний любого уровня. Ее проведение должно побудить местные корпорации нарастить инвестиции, а транснациональных американских гигантов – увеличить вложения в существующий бизнес на территории США, в том числе путем репатриации прибыли или какой-то ее части.
    Вопрос репатриации в основном касается компаний IT-сектора, которые очень любили применять офшорные схемы и концентрировать прибыль за рубежом, чтобы не платить высокие американские корпоративные налоги. Согласно последней отчетности, размер наличных средств и активов, приравненных к таковым, на балансах у ряда компаний США составляет годовой бюджет приличного государства и превышает годовой ВВП многих стран мира:
    • Apple — $269 млрд
    • Microsoft — $133 млрд
    • General Electric — $93 млрд
    • Alphabet (Google) — $86 млрд
    • Cisco Systems — $70,5 млрд
    • Oracle — $66 млрд
    Если такие корпорации примут решение о репатриации прибыли, то выиграют, в первую очередь, их акционеры. Они могут рассчитывать как минимум на увеличение возврата средств через дивиденды и/или расширение программ выкупа акций.
    Хотя проекту, возможно, придется претерпеть некоторые изменения перед тем как стать законом, основная его концепция уже обрела очертания.
    Крупный бизнес
    Один из главных посылов текущего проекта налоговой реформы — стремление сделать американские корпорации более конкурентоспособными по сравнению с соперниками из других развитых стран. Эти цели преследует снижение налога на прибыль с 35% до 20%.
    Разумеется, нет гарантий, что налоги в других странах также не будут снижаться, но пока таких изменений нет в информационной повестке.
    Конгресс США предлагает разрешить одномоментно амортизировать полную стоимость капитального оборудования, тем самым снижая налогооблагаемую базу. Такую опцию могут ввести на 5 лет, чтобы не дестабилизировать бюджет. В целом это должно побудить корпорации нарастить инвестиционную активность и капитальные вложения.
    Важный элемент мозаики реформы налогообложения корпораций — вопрос «офшорных» доходов американских компаний. Чтобы привести американский налоговый кодекс в соответствие с мировой практикой, Конгресс предлагает отказаться от экстерриториального принципа налогообложения доходов иностранных дочерних предприятий американских компаний.
    При этом, чтобы не поощрять вывод прибыли компаний США в низконалоговые юрисдикции, будет установлен ряд ограничений. Так, например, 20% ставка налога на прибыль будет применяться только к 50% любых «избыточных» доходов (любые доходы сверх нормализованных для активов такого типа), заработанных за рубежом.
    Помимо всего прочего проект предлагает своеобразную одномоментную «налоговую индульгенцию» на денежные средства, находящиеся на офшорных счетах американских компаний. Это одноразовый 12% налог на доходы предыдущих периодов, находящиеся в денежной форме, или 5% в случае их реинвестирования в существующий бизнес на территории США.
    Средний и мелкий бизнес
    Налоговая реформа Дональда Трампа также может оказать существенное влияние на американские компании со средней капитализацией (от $2 до $10 млрд). Конгресс предлагает ввести новую единую ставку налога на прибыль в 25% для владельцев малых предприятий и партнерств с ограниченной ответственностью, а также для индивидуальных предпринимателей.
    Это должно устранить практику так называемых «транзитных бизнесов», когда доходы предприятия не облагаются налогом на уровне самой компании, а переходят транзитом на уровень физического лица-владельца, где и получают ставку по прогрессивной шкале до 39,6%.
    Для таких доходов предусмотрены ограничения на их размер — до 30%. Это нужно, чтобы не было соблазна снизить индивидуальный подоходный налог сразу на 15%, просто перерегистрировавшись как индивидуальный предприниматель, если, например, до этого человек зарабатывал деньги как наемный высокооплачиваемый консультант.
    Налогообложение физических лиц
    Проект также предусматривает ряд изменений в части ставок индивидуальных налогов, вычетов, налоговых освобождений и надбавок. В частности, прогрессивную шкалу налогообложения Конгресс предлагает сохранить с потолком в 39,6%.
    Под такую ставку попадут заработки свыше $500 000 в год (в настоящий момент это $418 000) для «одиноких» граждан и свыше $1 млн (против $470 000 сейчас) для супружеских пар, которые декларируют доход совместно.
    Одновременно практически удваиваются стандартные налоговые вычеты для «одиноких» — до $12 000 с текущих $6 350, для супружеских пар — до $24 000 с текущих $12 700. Однако при этом параллельно отменяются и/или снижаются другие разнообразные налоговые вычеты. Например, на размер процентных платежей по ипотеке.
    Влияние на рынки
    Существует мнение, что перенос производства в США (наряду с набирающей ход глобальной «роботизацией 2.0») может оказать крайне негативное влияние на ряд развивающихся рынков. Особенно это касается тех, где главным и, по сути, единственным преимуществом является дешевая рабочая сила.
    Тем не менее бить тревогу пока рано, поскольку не ясно, как пойдет реальное претворение в жизнь проекта налоговой реформы и насколько корпорации будут готовы последовать этому плану.
    Потенциальное принятие налоговой реформы в текущем виде будет иметь как позитивные, так и негативные последствия для отдельных направлений экономики и различных классов активов, а именно:
    • помогут бизнесу компаний малой и средней капитализации, по определению ориентированных на внутренний рынок. Они широко представлены в соответствующем индексе Russell 2000;
    • подстегнут рост экономики в целом через расширение платежеспособного спроса и увеличения инвестиций;
    • поспособствуют росту широкого рынка акций (S&P 500, Russell 2000). При этом стоит ожидать повышенного спроса в акциях корпораций – потенциальных «репатриантов»;
    • вызовут рост доходностей и увеличение наклона кривой доходности у облигаций — особенно, у бумаг с большой дюрацией;
    • могут создать довольно серьезный спрос на доллар и соответствующее давление на валюты, из которых деньги будут конвертироваться, в связи с массированной репатриации офшорных прибылей;
    • могут усилить давление на ценные бумаги (в основном, облигации), в которые эти валюты были вложены.
    Так или иначе, вряд ли стоит ожидать эффект лавины. Все будет делаться спокойно и размеренно, чтобы не вносить ненужную дестабилизацию на финансовые рынки.


    Источник: Forbes

    ЕВРЕЙСКАЯ ТЕМА В ПОЭЗИИ МАНДЕЛЬШТАМА

    ЕВРЕЙСКАЯ ТЕМА В ПОЭЗИИ МАНДЕЛЬШТАМА

    НАУМ ВАЙМАН

    +T-
    Тезисы выступления 25.12.17 в Тель-Авиве в магазине "Бабель".  
          Я хочу поговорить о еврейской теме в стихах Мандельштама. Здесь, в Израиле, это мне кажется, по крайней мере, "уместным". Сначала, несколько вводных замечаний.
          Литератор и переводчик Игорь Поступальский, кстати, в 1937 он был арестован как украинский националист и оказался солагерником Мандельштама, вышел после войны, так вот он вспоминает[1], как в декабре 28 года сделал "в узком кругу" доклад о творчестве поэта, который не понравился Мандельштаму и тот спросил его: «А почему вы не написали о еврейской теме в моей жизни? Ведь эта тема для меня очень важна». Специалист по Серебряному веку и биограф Мандельштама Олег Лекманов, который приводит этот эпизод, добавляет: Долгие годы страшившийся и бежавший "хаоса иудейского" поэт теперь сознательно провозглашал свою принадлежность к этому "хаосу".
          В письме Надежде Яковлевне от 17 февраля 1926 года поэт пишет о своей встрече с востоковедом Шилейко (кстати, второй муж Ахматовой): принял Шилейкино приглашенье пить портер в пивной и полчаса с ним посидел: пил черный портер с ветчиной и слушал мудрые его речи... Я живучий, говорил я, а он сказал: да, на свою беду... А я сказал ему, что люблю только тебя … и евреев.
         Заявление в пивной – это как речь в парламенте, дело нешуточное. Такое заявление совершенно немыслимо, например, для Пастернака или Бродского (беру для сравнения схожие по таланту величины). Разница в подходах к этой теме великих русских поэтов еврейского происхождения – отдельный и интересный вопрос, и он имеет отношение к нашему разговору.
          Нынче большинство литературоведов уже сошлись на важности этой темы и в жизни и в творчестве Мандельштама, так известный мандельштамовед Леонид Видгоф говорит в интервью Jewish.ru в 2015 году: Еврейская тема входит в число ключевых в мире Мандельштама. А, скажем, Григорий Кружков, известный филолог и переводчик английской поэзии пишет в своей работе "Рубище певца: Мандельштам и Йейтс": недооценивать еврейскую тему у Мандельштама нельзя, здесь — один из важнейших, чувствительнейших нервов его поэзии.
          Эта тема сопрягается с другим, и не вполне литературоведческим, но очень "живым" вопросом, который часто возникает: о национальной идентификации поэта и его поэзии.
          В моей последней книге о Мандельштаме "Любовной лирики я никогда не знал…" есть такой фрагмент:
        Тут уместно вспомнить известный обмен репликами между Клычковым[2] и Мандельштамом в пересказе В. С. Кузина: А все-таки, Осип Эмильевич, мозги у вас еврейские, на что Сергей Антонович получает ответ: Зато стихи русские (в других вариантах пересказа: Зато писатель я русский). Так как будем определять национальность стихов: по языку ли по мозгам? И есть ли вообще у стихов «нация»? Во всяком случае, поэтов часто в качестве духовных скреп вербуют на великое дело строительства национальной культуры, а значит, и национального государства…
          Писатель и журналист Алекс Тарн в своей очень толковой статье об этой моей книжке написал, как бы в ответ:
    Конечно, у стихов нет нации. Зато у наций есть стихи – стихи, выражающие их, наций, мироощущение, ментальность, характер. И превосходная книга Наума Ваймана заставляет серьезно усомниться в том, что русские стихи О. Э. Мандельштама принадлежат в этом смысле именно русской нации. Это не значит, Боже упаси, что Вайман (как и автор этих строк) собирается заниматься перетягиванием каната в заведомо идиотской игре «Наш! – Нет, наш!».
          Так вот, никаких перетягиваний каната, оставим этот "домашний, старыйспор, уж взвешенный судьбою": Ося – наш, и всё тут! А заодно и Крым. Мы там раньше были.
           Я как-то участвовал в телепередаче "Наши с Новоженовым", и Лев Новоженов спросил меня, как Вы думаете, если бы Мандельштам дожил до наших дней, уехал бы он в Израиль? Я тогда отшутился, да и кто его знает, в самом деле. А он таки приехал. Как-то я получаю письмо из Хайфы, мол, прочитал Вашу интересную книжку, приезжайте, поговорим, и подпись: Мандельштам. Я, конечно, помчался, открывается дверь и – передо мной, ну живой Иосиф Эмильевич! Речь, конечно, об Александре Александровиче Мандельштаме, племяннике поэта, который, к глубочайшему сожалению, недавно ушел от нас, и поэтому я хочу сказать о нем хотя бы несколько слов. Он жил в Хайфе, и мне вот выпала честь и удача – в этом есть что-то мистическое – познакомиться с ним и с его замечательной супругой Анной Вениаминовной. Кроме прочего он оставил свои воспоминания о семье Мандельштамов (когда поэт погиб, ему было только четыре года), замечательные по своей трогательной бесхитростности. Я помогал ему приготовить их к печати. А фамильное сходство с дядей было просто поразительным...
          Это я насчет "общности крови". У меня было много споров с разными людьми на эту тему. Некоторые считают идею "общности крови" расизмом. Но скажите, когда вы смотрите на родного вам человека: сына или дочь, внука или внучку, и вдруг видите общие черты с вашими родителями, с вашими дедушками и бабушками, более того, когда вы видите эти общие черты и в дальних родственниках или просто сородичах, разве вас не охватывает трепет тайны рода, этой бессмертной и нерушимой связи, которая будто прорастает во все стороны в лицах, жестах, формах рук и ног? Какие-то доктринеры назовут это расизмом? Да пусть называют, как хотят, клеют какие угодно идеологические ярлыки, – это живая, реальная связь. Особенно в том случае, когда эта связь скреплена общей судьбой. И вы меня извините, но я вам сейчас очень умную вещь скажу: культуры – цветы рас. Раса создает культуру, а не культура расу, давайте не будем ставить все с ног на голову. Да, конечно, когда культура уже существует, она воспитывает, поддерживает, и можно сказать формирует народ. Но она не с потолка берется, а из почвы. Да, из крови и почвы. В музее Клюни в Париже есть средневековая скульптура, которая называется "Человек": обнаженный мужчина, у которого детородный орган прорастает в землю мощным стволом с узловатыми корнями. Что-то вроде мандрагоры.  Семиотика семиоткой, но не надо забывать откуда ноги растут. "Роза землею была", писал Мандельштам.
          Увы, и сегодня, как и во времена Мандельштама, очень многие люди, причем имеющие влияние и власть, пытаются поставить этот мир с ног на голову (я уж не говорю о других позах), так вот Мандельштам к ним не принадлежал. Для него и культура передавалась через кровь, в "Шуме времени" он пишет о книжном шкафе, где лежали пластами еврейские, немецкие и русские книги:
    Это странная маленькая библиотека, как геологическое напластавание… этот шкапчик был историей духовного напряжения целого рода и прививки к нему чужой крови.
    Его восприятие мира было очень "физиологическим". Средневековье и его поразительную архитектуру он любил именно за его, как он писал, "физиологичность". Он сравнивал готические соборы с растущими деревьями. Вот его, можно сказать, программное стихотворение 1915 года "Нотр Дам":
     Где римский судия судил чужой народ —
    Стоит базилика, и — радостный и первый —
    Как некогда Адам, распластывая нервы,
    Играет мышцами крестовый легкий свод.
    Но выдает себя снаружи тайный план,
    Здесь позаботилась подпружных арок сила,
    Чтоб масса грузная стены не сокрушила,
    И свода дерзкого бездействует таран.
    Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
    Души готической рассудочная пропасть,
    Египетская мощь и христианства робость,
    С тростинкой рядом — дуб, и всюду царь — отвес.

    Но чем внимательней, твердыня Notre Dame,
    Я изучал твои чудовищные ребра,—
    Тем чаще думал я: из тяжести недоброй
    И я когда-нибудь прекрасное создам...
     Прошу особо обратить внимание на эту "физиологию" храма: "чудовищные ребра", "распластанные нервы", крестовый свод, "играющий мышцами", а также – на "лес", очень частотный образ у поэта, потому что все растет, как дерево, и – на "тайный план". Вяч. Вс. Иванов, авторитет в культуре – выше некуда, пишет в предисловии к Полному собранию сочинений поэта о его "биологической концепции искусства".
    Он хотел вернуться к 13 веку, когда готический собор казался "логическим развитием концепции организма". М-му мечталась такая новая поэтика, которая и словесные образы понимала бы как органы организма.
    Сам Мандельштам писал в статье "О природе слова", что словесные представления
    можно рассматривать не только как объективную данность сознания, но и как органы человека, совершенно так же точно, как печень, сердце.
          Мир для Мандельштама – растущий лес. Не случайно поэт интересовался биологией и на этой почве подружился с Борисом Сергеевичем Кузиным, не случаен его интерес к ламаркизму, достаточно вспомнить стихотворение "Ламарк". А Ламарк учил, что физические признаки не только приобретаются в течение жизни, но и наследуются, Мандельштам и писал, что природа – черновик, она "учится" и меняется вследствие обучения! Поэтому Ламарк у него – "за честь природы фехтовальщик". И он близко, как свое, воспринял философию Бергсона, у которого в основе всего есть "тайный план", алан виталь – жизненный порыв.
          Все это я к тому, что Мандельштам был не просто "певцом сладкоречивым", а был глубоким и острым мыслителем, поэтом-мыслителем. Лично мне именно это интересно. Мне интересна мысль и формы ее записи. В этом смысле я семиотик, если угодно. И мне кажется, что это глубоко "еврейский" интерес. Поскольку еврейская культура возникла и создавалась, и так вошла в общемировую, как культура письменная, семиотическая. Мандельштам совсем не случайно называл себя "смысловиком". И в эпоху, когда эксперименты с формой стали содержанием искусства, он остался верен "смыслам".
          Как пишет в своей новой книге Лев Городецкий, вся еврейская диаспоральная цивилизация есть, в сущности, «цивилизация Текста и Метафоры»! И я бы сказал, что хотя бы в этом смысле Мандельштам – глубоко национальный, еврейский поэт, именно в смысле культуры.   
          Вот, знаете, на ловца и зверь бежит, как раз на днях Городецкий прислал мне письмо, что у него выходит новая книга о Мандельштаме: "Пульса ди-Нура[3] Иосифа Мандельштама или Последний Террорист БО". В фокусе этой книги находится стихотворение "Мы живем, под собою не чуя страны", и ее главная идея – что это стихотворение было обдуманным террористическим актом бывшего эсера, мечтавшего стать боевиком, его "огненным ударом". На эту тему можно, конечно, и даже нужно поспорить, но что в книге, на мой взгляд, бесспорно, это выход к иудейским культурным корням Мандельштама. В частности, цитируя работу М-ма "Разговор о Данте", он пишет:
    РоД: «Я сравниваю – значит, я живу, – мог бы сказать Дант. Он был Декартом метафоры. Ибо для нашего сознания (а где взять другое?) только через метафору раскрывается материя, ибо нет бытия вне сравнения, ибо само бытие есть – сравнение». Ср. частотное и рутинное выражение в Талмуде, применяемое, когда нужно понять «значение» (смысл) рассматриваемого объекта (предмета, ситуации, высказывания и т. п.): hейхе даме? = арам. «на что это похоже?», после чего создаётся «рабочая метафора», улучшающая понимание объекта. Эта традиционная еврейская (она же мандельштамовская) установка на симулятивность/имитационность часто вызывала неприятие и неприязнь у «других»: с точки зрения «европейского» (христианского) мира, это «симулякризация» действительности, замена «реальных вещей» текстуальными симулякрами, приводящая к «тотальной семиотизации бытия вплоть до обретения знаковой сферой статуса единственной и самодостаточной реальности».
          Я бы добавил к этому "выводу" свой "комент": суть еврейской культуры не только в том, что она "тотально семиотическая", а в том, что она при этом (!) не утеряла своей связи с корнем бытия, с кровью и почвой. А вот многие европейцы, подхватив это "семиотическое" направление, эту связь утеряли. Так вот Мандельштам как раз эту связь и не утерял, она у него жива! И поэтому я согласен с Городецким, когда он называет М-ма фокусом матриц еврейской культурно-цивилизационной системы.
          И тут мы выходим еще на один очень важный и актуальный аспект творчества Мандельштама: он явился, всей своей личностью, судьбой и творчеством фокусом столкновения еврейской и русской цивилизаций. Вот все эти "200 лет вместе", дорогие друзья, это годы борьбы двух рас, двух цивилизаций. Как шла эта борьба, о смешении, как форме борьбы, об открытых столкновениях (погромы, революция и т.д.), как форме борьбы, и прочее – все это отдельная и очень интересная тема. Могу только сказать, навскидку, что русская цивилизация была и осталась в этой ситуации в более сложном положении: во-первых, ей приходилось и приходится вести борьбу на разных цивилизационных фронтах, во-вторых, это цивилизация молодая, еще не сформировавшаяся, и во многих своих основаниях – заимствованная, частично у тех же евреев, частично у Европы Нового Времени, которая тогда уже отвернулась от христианства в сторону возврата к античности. А в последнее время можно наблюдать такую своеобразную всеядность, вполне постмодернистскую, с уклоном в абсурд. И в аспекте этой борьбы, которая шла у него внутри (как говорил Гейне: трещина мира проходит через сердце поэта), очень характерна эволюция Мандельштама от еврея-эмансипе, типичного порождения эпохи Эмансипации, который всеми силами пытается оттолкнуться, уйти от "своих", погрузившихся, как ему казалось, в глубокую идейную стагнацию, к еврею, начинающему свой путь "хазара бе тшува", возвращения к своим глубоким корням и гордому своим культурным наследием, и даже осознавшему свое вольное или невольное противостояние русской культуре.
           Я настаиваю на том, что писательство в том виде, как оно сложилось в Европе, и в особенности в России, несовместимо с почетным званием иудея, которым я горжусь. Моя кровь, отягощенная наследством овцеводов, патриархов и царей, бунтует против вороватой цыганщины писательского отродья.
            Это "Четвертая проза", 30-ый год. Начав с отталкивания от еврейства, он пришел к отталкиванию от "русскости", и опять же – на "физиологическом" уровне! Надо сказать, что это отталкивание от "русскости", дикий страх перед "Русью", были всегда, с самых ранних стихов, как на уровне "физиологии", так и на уровне культуры. Вот что он пишет в 23 году о русских:
     Это какая-то помесь хорька и человека, подлинно "убогая славянщина". Словно эти хитрые глазки, эти маленькие уши, эти волчьи лбы, этот кустарный румянец на щеку выдавались им всем поровну в свертках оберточной бумаги.
           В другом произведении, "Путешествие в Армению"  сказано (не об Армении):
    Рядом со мной проживали суровые семьи трудящихся. Бог отказал этим людям в приветливости, которая все-таки украшает жизнь. Они угрюмо сцепились в страстно-потребительскую ассоциацию… Казалось, эти люди с славянски пресными и жестокими лицами ели и спали в фотографической молельне. И я благодарил свое рождение за то, что я лишь случайный гость Замоскворечья и в нем не проведу лучших своих лет. Нигде и никогда я не чувствовал с такой силой арбузную пустоту России…
     Это сказано именно в контрасте с Арменией, которую он называл "страной субботней" и "младшей сестрой земли иудейской". Надежда Яковлевна пишет в мемуарах:
     Для Мандельштама приезд в Армению был возвращением в родное лоно — туда, где все началось, к отцам, к истокам, к источнику. После долгого молчания стихи вернулись к нему в Армении и уже больше не покидали...
    Контраст подчеркнут словами, идущими за "арбузной пустотой России":
    кирпичный  колорит москворецких  закатов …приводил мне на  память  красную пыль Араратской долины.
         Мне  хотелось  поскорее  вернуться туда,  где  черепа  людей  одинаково прекрасны и в гробу, и в труде.
         Кругом (это уже о Замоскворечье) были не дай  бог какие веселенькие домики  с низкими душонками и трусливо поставленными окнамиВсего  лишь  семьдесят  лет  тому назад здесь продавали крепостных девок, обученных шитью и мережке, смирных и понятливых.
    И если снова вернуться к вопросу: приехал бы Мандельштам в Израиль, то – да, конечно приехал бы, потому что он приехал в Армению. Поехал, куда смог, лишь бы быть поближе. Есть очень подробный разбор Павла Нерлера, и этого путешествия, и как оно повлияло на творчество поэта, рекомендую для тех, кто хочет вникнуть в эту тему поглубже. Нерлер вообще очень толковый исследователь и прекрасный писатель. Кстати, случайно или нет, у него есть и еще одна ипостась – он занимается историей Катастрофы европейского еврейства…   
          И именно в Армении поэт познакомился с Кузиным и возникает близкая дружба, на почве "биологии", на почве культуры, как связи с предками. Мандельштам даже взялся за изучение армянского языка, переводил с древнеармянского, и вот какие поразительные слова он написал об этом языке:
    Я испытал радость произносить звуки, запрещенные для русских уст, тайные, отверженные и — может, даже — на какой-то глубине постыдные.
           Ведь это он говорит о еврейском языке! Разве армянский был запрещен для русских уст? И он не был постыден, тем более в глазах Мандельштама. А постыдны были, и именно в его устах, звуки еврейского языка. Типичный случай еврея, глубокого зараженного окружающей его ненавистью и презрением.
          Это уже поздний этап эволюции Мандельштама, в смысле его отношения к еврейству, в Армении он побывал в 1930 году, а книга об этом путешествии была опубликована в 1933 году, в том самом, когда он написал "Мы живем, под собою не чуя страны". Может, это он, еврей, не чуял под собою страны…
          Еще он назвал Армению "не оскверненной Византией". На что, или на кого тут намек, догадайтесь с трех раз?
           А вот – о России, "оскверненной" Византией, написано еще в 1915 году, о России как "культуре":
    Курантов бой и тени государей:
    Россия, ты – на камне и крови –

    И тут же:

    Участвовать в твоей железной каре
    Хоть тяжестью меня благослови.
         
    Этот мотив принятия России со всеми ее кровавыми потрохами, как говорится, не смотря ни на что – это и есть трагический путь Мандельштама и трагический путь еврейства эпохи Эмансипации, путь, который в конечном итоге привел к гибели европейского еврейства.
          Тут вообще-то было бы неплохо прочитать небольшую лекцию об эпохе Просвещения, во многом определившую нашу сегодняшнюю жизнь, со всеми ее достижениями и затаившимися опасностями, но мы, конечно, этого делать не будем. Для евреев это была эпоха выхода из гетто и приобщения к европейской культуре. Но поскольку европейская культура уже отошла от христианства и все стремительней возвращалась в античность (Мандельштам писал в статье "Девятнадцатый век", что во Французской революции проявился "дух античного беснования"), то для евреев это оказалось вторым раундом беспощадной битвы с античностью, все той же битвы монотеизма и язычества. И, также как в те далекие времена, большинство евреев, задрав штаны, побежало за благами личной свободы и технического прогресса, но какая-то часть осталась хранить наследие. И сохранила. Конечно, я заостряю, и между этими двумя полюсами, между двумя солнцами, желтым и черным, был бесконечный спектр оттенков "серого"… Например, и Мандельштам и Пастернак были детьми этой эпохи, их родители вышли из гетто и оба, не без влияния родителей, конечно, рассматривали еврейство, как умирающую культуру, стремились стать "русскими", что означало для них освобождение от "цепей Закона" и приобщение к великой и бурно развивающейся европейской культуре. Но постепенно пути разошлись и даже развернулись в противоположные стороны. И если сравнивать (а все познается в сравнении), то нужно отметить, что Пастернак никакого противостояния с Россией или с русскими не ощущал, а вернее, уверил себя, что его нет, потому что его не должно быть, Россия для Пастернака – это его светлое будущее, и русский социализм, и русское христианство и все остальное. Это тоже полное и безусловное принятие, вроде бы, как у Мандельштама. Но в нем нет внутреннего трагизма, наоборот, в нем внутреннее лицемерие. Пастернак принимает Россию, как Рай, а Мандельштам - как Ад. И слово "чуждость" не сходит с его уст: "Как я не мучил себя по чужому подобью…", "Тянуться с нежностью бессмысленно к чужому…", "Какая мука выжимать /Чужих гармоний водоро́сли!", "Чужая речь мне будет оболочкой" и т.д. "Переливания чужой крови" я уже упоминал. Надо сказать, что эта чуждость не только понималась, но и уважалась другими. Так, например, Пьер Паоло Пазолини в 1972 году написал очерк о Мандельштаме, где сказано: Мандельштам жил как ослепленное животное на незнакомых пастбищах. Вот еще важное замечание:
    жизни Мандельштама свойственно особое развитие, модель которого, возможно, следует искать не в нашем традиционном опыте, а в снах или произведениях Кафки.
    Увязка с Кафкой – это признание еврейской традиции. Пазолини не стесняется высказаться об этом и напрямую:
    Банальная ошибка. Двадцатилетний Мандельштам должен был не поступать учиться в Петербургский университет, а остаться в Гейдельберге или в Париже. … Он был еврей и ничего не потерял бы… И жил бы настоящей жизнью…
          Это уважение к "чуждости" Мандельштама проявила и Цветаева, дарящая свою Москву "чужеземному гостю", и такой подход, в моих глазах во всяком случае, делает ей честь.
    Пятисоборный несравненный круг /Прими, мой древний, вдохновенный друг. / К Нечаянныя Радости в саду / Я гостя чужеземного сведу.
    А вот Пастернак любого намека на свою чужеродность боялся, как огня. Во всем его огромном корпусе стихов вы не найдете слова "еврей". Как в анекдоте про Вовочку: жопа есть, а слова нет. Уж не знаю что тут больше: трусости, лицемерия или фанатизма "правильного выбора", мол, другого пути нет, да и народа еврейского уже нет, его история кончилась. Отсюда и вопль в "Докторе Живаго": "Опомнитесь. Довольно. Больше не надо. Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучу, разойдитесь".
           Уже давно подмечено было, что "чужие" не любят евреев не за то, что они евреи, а за то, что они рядятся в русских, немцев, или французов (нужное подчеркнуть), да еще и не просто рядятся, а пробиваются в эту иную среду, требуя считать себя "своими". Не любят их за то, что самозабвенно врут себе и другим. Вообще-то, если говорить об ассимиляции, то, конечно, в личном плане каждый решает за себя, и, как говорится: не судите, да не судимы будете. Но одну вещь все-таки, я думаю, стоит знать тем "деятелям культуры", кто решил записаться в русские, немцы, или в американцы, или еще в какую общность: не отворачивайтесь от прошлого, не плюйте в могилы предков. Тем более, когда вас не заставляют. Как говорил (по другому поводу) один герой советского фильма: не ставьте себя в глупое положение. К сожалению, было и есть немало евреев, которые этой простой заповедью открыто пренебрегали. Пастернак и Бродский всю жизнь старались держаться от евреев подальше, и здесь – не только идеология, но и соображения карьеры: одно дело стать всероссийской, а, через Россию, и мировой знаменитостью (и оба стали лауреатами Нобеля), а другое дело – работать на какое-то безнадежное (в начале 20 века) дело возрождения еврейской национальной культуры, когда в лучшем случае тебе будут аплодировать, как Жаботинскому, несколько тысяч русскоязычных сионистов. Вот вам две стратегии успеха, каждая из которых придумывает себе "веру". Кстати, у еврейской культуры в споре этих "вер" тоже есть свои аргументы, например знаменитое "нецах Исраэль ле ешакер" – вечность Израиля не обманет. По этому поводу сакраментально выразился Михаил Гробман: "Когда-нибудь русский язык будут изучать, как один из языков, на котором говорили евреи".
           Кстати, и опять же на тему "на ловца и зверь бежит". Александр Бродский, редактор культурного приложения "Новостей недели", прислал мне на днях интервью российского поэта и критика Михаила Айзенберга под сногсшибательным заглавием: «Поэзия перед выбором: умирать с Мандельштамом или выживать с Пастернаком?». Это естественным образом перекликается со старой идеей Александра Кушнера по поводу уже упомянутого стихотворения Мандельштама "Мы живем, под собою не чуя страны": по Кушнеру, это было явное самоубийство, а это "не наш путь", не еврейский, то ли дело Пастернак: "Сестра моя, жизнь". Действительно, вполне себе добротный еврейский лозунг: главное выжить. А выжить – значит приспособиться. И Владимир Козлов, который брал это интервью у Айзенберга, так и спросил его насчет "линии Пастернака": Линия выживания? Айзенберг ответил уклончиво: Я бы не стал так формулировать. Но при этом очень верно заметил:
    Пастернаковские стихи всё же включают в себя что-то, что стихи Мандельштама включить просто не способны: способность принимать за реальность то, что ею не является.
     То есть Пастернак всю жизнь обманывал сам себя. Это верно и глубоко сказано. Айзенберг добавляет еще очень характерный момент: я очень люблю Пастернака... Но не так, как стихи Мандельштама. Я никак не могу сказать, что люблю стихи Пастернака, ценю, восхищаюсь, но "любить" не в силах – нет внутреннего доверия, передо мной все время встает его лицемерие и ложь самому себе, причем ложь неосознанная – так фанатики той или иной идеологии верят в то, что они "на правильной стороне истории". И, конечно, точно знают, куда идет мир. Эту уверенность я слышу и сегодня со всех сторон… Думаю, что за свое лицемерие он был наказан: его единственный и главный роман, итог жизни, я имею в виду "Доктор Живаго", роман об исторической трагедии гибели России оказался, в силу глубокого внутреннего лицемерия, просто слабым.
          Я невольно вновь сползаю в эту заезженную колею – Мандельштам версус Пастернак поскольку оба семиты (одного сравнивали с арабским скакуном, а другого с верблюдом), и в пересечении их судеб мы видим трагический узел еврейской судьбы вообще.
          Но вот известный философ, культуролог Михаил Эпштейн в своем эссе "Хасид и талмудист" записывает обоих в поэты "еврейского образа мыслей". Причем Пастернака в хасиды, а Мандельштама – в талмудисты. Эпштейн по сути тоже Пастернаку не верит, когда пишет:
    Мне думается… что христианство Пастернака носило во многом условно - мечтательный характер…Органически же оно , это христианство , вырастало из бессознательных корней хасидского мироощущения.
     Ох, не согласился бы, Борис Леонидович с такой формулировочкой, не согласился бы. По мнению Эпштейна Пастернак хорош, когда молится природе, деталям жизни и быта (именно это в нем "хасидское"), но как только дело касается истории и судьбы человека, он становится беспомощен. И Эпштейн повторяет определение Пастернака, как "гениального дачника". Так вот именно поэтому уподобление Мандельштама и Пастернака Талмудисту и Хасиду, на мой взгляд, просто красивая схема (красиво жить не запретишь), но к действительности она отношения не имеет. Пастернак был не хасидом, а лицемером, и природу любил, поскольку в грозные дела человеческие старался без нужды не лезть. То же могу сказать и о знаменитом "многословии" Бродского, сам поэт "объяснял" этот словесный поток стремлением "заговорить смерть", однако зачем так сложно: чаще всего люди говорят долго и путанно, когда хотя скрыть правду, или когда ничего существенного сказать не могут.
           Сам Мандельштам всемерно восхищался поэтическим даром Пастернака. Но при этом Надежда Мандельштам в своих "Воспоминаниях" называет их "антиподами". В связи с квартирой, которую Мандельштам получил от власти в 33 году, она приводит такой эпизод: 
    Он забежал к нам на Фурманов переулок посмотреть, как мы устроились в новой квартире. Прощаясь, долго топтался и гудел в передней. «Ну вот, теперь и квартира есть — можно писать стихи», — сказал он, уходя. «Ты слышала, что он сказал?» — О. М. был в ярости.
    В записях самого М-ма 1931–1932 гг. есть такая фраза: К кому он [Пастернак] обращается? К людям, которые никогда ничего не совершат… Читатель его – тот послушает и побежит… в концерт. Кстати, нечто подобное писала Цветаева: Чего нет в Пастернаке? ... Вслушиваюсь — и: духа тяжести!
    Фактически, это обвинение в легковесности.
          Любопытно, что Эпштейн подобным образом, как легковесную (он даже называет ее "пустотной"), оценивает русскую поэзию вообще (не считая исключений вроде Тютчева и Баратынского).
    У величайших русских поэтов: Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Блока, Есенина — сильно ощущается песенная основа лирики, некоторая пустотность или разреженность смысла, который не напрягается сверх возможностей самого природного языка, но плавно течет в его пологих берегах . … Слово отстоит от слова на расстоянии своего обычного , словарного значения. И эта разреженность заполняется протяжной интонацией песни: событие происходит не только между значениями слов, но и между выдохом и вдохом поющего.
    Пустотность и разреженность перекликаются с "арбузной пустотой России" у Мандельштама.
    Иначе — у Пастернака и Мандельштама, наследников еврейской духовной традиции. … Речь Пастернака и Мандельштама кажется более густой , вязкой , замешенной на разноязычии , чем у их предшественников в русской поэзии.
    … Речь отчуждена от языка — словно бы проступает в ней другой язык, подлежащий многозначной, хитроумной расшифровке. Чтобы разгадать эту систему отсылок, переносов, аллюзий, сквозящую иным, ещe непрочитанным текстом, каждый читатель поневоле становится талмудистом и кабалистом . Пустотность , необходимая для пения , протяжно - певучего произнесения стихов, заменяется обилием смыслов и толкований, которые осуществляются не только в критическом, но и в читательском подходе к такой поэзии.
    У обоих поэтов образная перегруженность (у русских разреженность, у евреев перегруженность), “ захлеб ” текста постоянно превышает его голосовую протяженность . … Слишком много корней понапихано в строку...
    И т.д. Кстати, у Мандельштама в статье "Заметки о поэзии" (или "Вульгата", 1922-23) можно прочитать целый зашифрованный гимн ивриту:
    Поэтическую речь живит блуждающий, многосмысленный корень . Множитель корня — согласный звук , показатель его живучести ... Слово размножается не гласными, а согласными. Согласные — семя и залог потомства языка. Пониженное языковое сознание — отмирание чувства согласной.
    Эпштейн добавляет: поэтическая речь Пастернака и Мандельштама находится в известном отчуждении от того языка, на котором она создана.
          Готов согласиться с Эпштейном в том, что
    Любой национальной культуре делает честь вхождение в нее гения иной национальности. Таким смешением кровей и традиций живы самые полнокровные, бурно развивающиеся культуры наших дней — североамериканская, латиноамериканская, хочется думать, и российская (“евразийская ”).
    Но все же, мне кажется, что при всей желательности "прививок", для настоящей национальной культуры необходим некий собственный и мощный ствол и глубокие корни. Иначе получится пестрый салат, может и вкусный, но бесполезный (в лучшем случае).
          Эпштейн также высказывает мысль о том, что в принадлежности М-ма "тотальной семиотической цивилизации" виновато влияние отца, которого, как известно, готовили к поприщу раввина. Эпштейн даже гордо и смело называет это влиянием "крови", правда, разбавляет это "расистское" высказывание выражением "культурное бессознательное".
    Однако ирония крови, месть культурного бессознательного сказалась в том, что его сын стал величайшим талмудистом именно на светском поприще, превратив поэзию в своеобразную талмудическую дисциплину, кропотливое и законопослушное истолкование знаков мировой культуры. Культура выступает как священная книга, требующая все новых добросовестных комментариев и расшифровок.
          Эпштейн, как и Городецкий (настоящий сговор), цитирует для подкрепления этих идей тот же отрывок из работы М-ма "Разговор о Данте".
    Писатель для Мандельштама — не столько оригинальный создатель, что вряд ли совмещалось бы с традиционным иудейским взглядом на Господа как Первотворца всего, — но скорее переводчик и толкователь некоего первичного текста. ("Тайный план" и "алан виталь"!) И своего любимого Данте, само имя которого символизирует безграничную мощь воображения, Мандельштам зачисляет всего лишь в ученики и переписчики какого - то изначального текста. “Им движет все что угодно, только не выдумка , только не изобретательство. Дант и фантазия — да ведь это несовместимо! <...> Он пишет под диктовку, он переписчик, он переводчик ...
          Будем считать сказанное - вступлением в тему. Но прежде чем перейду к разбору стихов, отмечу еще один важный момент.
    Мандельштам писал в "Стихах о русской поэзии": "Лермонтов – мучитель наш". Так вот, это слово "мучитель" я могу смело отнести к самому Мандельштаму. Мандельштам мучителен, как мучительны Кафка, Вальтер Беньямин, Целан.
    Чего никак не могу сказать ни о Пастернаке, ни о Бродском. В чем разница? В выборе судьбы. И Кафка, и Мандельштам, и Беньямин и Целан прожили свои жизни, как евреи, не только сознательно принимая на себя парадигму еврейской судьбы, но и пытаясь (уже будучи ассимилированными!) вновь приобщиться к еврейской культуре. Пастернак и Бродский очень не хотели, чтобы их как-то связывали с еврейством. (Яркий пример: когда в 1941-ом году Михоэлс попросил у Пастернака выступить на антифашистском митинге, организованном Еврейским антифашистским комитетом, Пастернак отказался, объясняя это тем, что не хочет "мотивировать свой антифашизм своим еврейством".)
           И надо  сказать, что на первоначальном этапе и довольно долгое время отношение Мандельштама к еврейству мало чем отличалось от отношения Пастернака. Более того, он еще вносил в это свое отталкивание от еврейства элементы физиологического отвращения, Пастернаку не свойственные.
          В "Шуме времени" когда он описывает визиты к бабушке с дедушкой, родителям отца, в Дуббельню, "еврейский" курорт на Рижском взморье, у него есть такой фрагмент: 
       В Дуббельне, у евреев, оркестр захлебывался патетической симфонией Чайковского… Чайковского об эту пору я полюбил болезненным нервным напряжением… Как убедительно звучали эти размягченные итальянским безвольем, но все же русские скрипичные голоса в грязной еврейской клоаке!
          Для контраста приведу отрывки из писем Чайковского к фон Мекк:
    …грубый и пьяный жандарм, долго не пропускавший нас…; таможенный чиновник и артельщики, перерывшие наши сундуки…; жандармский офицер, подозрительно на меня смотревший и долго экзаменовавший меня, прежде чем решился отдать паспорт; …масса грязных жидов с сопровождающей их всюду отвратительною атмосферой; встреча громадного санитарного поезда, наполненного тифозными больными… - все это отравляло мне удовольствие видеть родную и страстно любимую страну свою.
    В Каменке мы живем бок о бок с жидами, и воздух всегда заражен еврейским ароматом. Сад здесь лишен всякой прелести, и дрянная речонка мало оживляет и красит ландшафт.
    Я очень доволен, что не вижу, не слышу, не обоняю жидов.
    (Кстати, у Розанова есть замечательный  и совершенно погромный текст "Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови", созданный в связи с известным "делом Бейлиса" и "кровавым наветом" – утверждением, что евреи на Пасху убивают христианских младенцев в ритуальных целях.)
          Об эффекте заражении ненавистью и презрением окружающих, да еще таких, кем ты восхищаешься, я уже писал... В общем, как говорили древние греки и римляне: Ducunt Volentem Fata, Nolentem Trahunt, судьба ведет покорного, и тащит строптивого. Звучит, как "трахает". 
    [1] Поступальский И. Встречи с Мандельштамом // Тыняновский сборник. Шестые-Седьмые-Восьмые Тыняновские чтения. М., 1998. С. 561.
    [2]  Серге́й Анто́нович Клычко́в (1889-1937) – "деревенский" поэт (Клюев, Есенин, Клычков), друг Есенина, возможно, "интимный", расстрелян.
    [3]  В прямом переводе с иврита – удар света, или удар огня, понятие в еврейской мистике, "огненные розги" для наказания злых духом. Не забудем, что сам Господь явился народу Израиля как столп огня.
    Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
    Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..