суббота, 7 декабря 2013 г.

АМОС ОЗ И ЕВРЕЙСКИЙ ФАНАТИЗМ




Писатель Амоз Оз побывал в Москве и выступил на пресс-конференции, устроенной в его честь. Отчет об этом событии можно прочесть в московском журнале «Лехаим» за ноябрь 2006 г.
 Кроме обычных и понятных реверансов в сторону России и ее культуры израильский писатель сказал следующее: «Земля, которую евреи называют Израилем, а палестинцы – Палестиной, принадлежит двум народам. И у израильтян, и у палестинцев нет иной земли для своего государства. Они не могут стать единой счастливой семьей, ибо они – не семья, и вместе несчастливы. Поэтому назрела необходимость общий дом поделить на две квартиры. Израиль и Палестина будут жить дверь в дверь. Я уверен, что это случится, потому что нет иного  пути. Единственная причина, по которой это еще не произошло,- фанатизм с обеих сторон».
 Не будем в очередной раз спорить с этим членом партии «Мерец», убежденным, что есть такая национальность – палестинец, и эти палестинцы имеют законное право претендовать на землю под названием Израиль. Позиция жертвы, убежденной, что во всех своих бедах виновата она сама - не нова и не оригинальна. Оставим странные рассуждения о несчастных палестинцах, вынужденных жить в границах Израиля. Здесь, похоже, Амос Оз ни разу в своей жизни не посетил такие города Еврейского государства, Как Ако, Лод, Назарет, Яффо, не был он, похоже, и в таких крупных арабских пунктах, как Абу Гош , сплошь заселенными «несчастными» арабами. Ладно, что не скажешь для красного словца. Такова, увы, писательская участь.
 Интересны не старые догмы из «Краткого курса» упомянутой партии, потерпевшей полное банкротство на последних выборах. Крайне любопытно, кого это  «инженер человеческих душ» относит к категории евреев – фанатиков? Вопрос риторический. Ну, конечно, тех религиозных евреев, считающих, что земля Эрец Исраэль принадлежит, по праву,  лишь потомкам Иакова. Они, выходит, виноваты в том, что народы, заселяющие Палестину, до сих пор несчастны.
 Допустим, но неужели Амосу Озу неизвестно, что «евреям - фанатикам» никогда не принадлежала власть в Израиле. Мало того, их влияние на политику государства ограничивается, особенно в последние годы, одним лишь лоббированием экономических интересов.
 Так кто же фанатик? Эхуд Барак, так и не решившийся отдать террористам Иерусалим и пустить в страну миллионы арабов, так называемых, беженцев? Может быть, к фанатикам относит Оз Ариэля Шарона или господина Ольмерта, которым так и не удалось ликвидировать все еврейские поселения на территориях. Не думаю, что гнев нашего писателя вызывают подлинные  фанатики в Израиле – левые радикалы, призывающие арабов к новой интифаде, известные  доносами на армию и полицию Изариля? Именно эти фанатики, спаянные давним бетоном мафиозных связей, раз за разом проигрывают все идеологические войны Израиля, это они калечат  детей в школах, и они ставят непреодолимый заслон всему талантливому и честному в искусстве Израиля. Нет, конечно, не об этих фанатиках говорит Амоз Оз.
 «Фанатики с обеих сторон!»: еврейской и арабской. Что это – полное игнорирование реалий, сон мозга, панический страх перед очередной угрозой геноцида? Не могу поверить, что все это - следствие обычной деятельности «агентов влияния»,  заинтересованных в гибели Еврейского государства? Нет, повторюсь, не могу поверить, что известный, не бездарный писатель, рожденный в Израиле, ничего не знает о войне поднятой террором против иудео-христианской  цивилизации, о решимости Хамаса и нового Амана покончить с Израилем и евреями. Не верю, что не знает, что воспитание фанатиков, ненавилдящих Израиль и евреев, входит в программы школ и университетов автономии. Все это, если поверить Амосу Озу, миру не помеха, помеха «взаимный фанатизм». Нет, понять пафос известного израильского писателя, с точки зрения обычного здравого смысла, совершенно невозможно. Неужели он и в самом деле думает, что, как только  заживут «дверь в дверь»  независимые  государства арабское и еврейское – два эти народа станут, как по мановению волшебной палочки, счастливыми? Именно этот тезис писателя о несчастных жителях нашего региона и заставляет меня напрямую обратиться к автору этой печальной информации.
 Уважаемый Амос Оз! Лично я, насколько мне известно, мои друзья и родные  в России и в Израиле, никогда не считали себя несчастным народом, даже тогда, когда  испытывали все тяжести галутного бытия или проблем абсорбции. Здесь, в Израиле, я что-то не встречал  толпы несчастных, посыпающих голову пеплом. Было всякое, но пребывать в состоянии горечи и печали – дело не еврейское. Так было и так будет, кто бы не жил рядом с нами. Можете считать это формой самозащиты, ибо народ, ощущающий себя обездоленным и несчастным, обречен на исчезновение. Не думаю, что и вы сами считаете себя, успешного писателя, страдальцем в доме скорби. 

 Другое дело, народы, заряженные завистью и ненавистью, страстью к грабежу и убийству, народы фанатиков - вот они-то по настоящему несчастны. Это им нужно срочно искоренять фанатизм, хотя бы в целях самозащиты и сохранения своего собственного вида. Им, а уж никак не народу, к которому вы имеете честь принадлежать.
                                              2007 г.

ДЖИНСЫ - ЕВРЕЙСКИЕ ШТАНЫ



 Давним  - давно один мой приятель говаривал  в подпитии так: «Хожу в еврейских штанах, сплю с еврейскими бабами, мой лучший друг – еврей, ношу на шее крест от распятого еврея. Ну, какой я русский?»
 Меня тогда поразило замечание насчет штанов. Понятия не имел, почему они «еврейские». Теперь я это знаю. И даже в деталях и подробностях.
 Жила еврейская семья Шраус в деревне  Буттенхайм, в Германии. Плохо жила, бедно, а когда в 1847 году скончался отец семейства, Гирш, было решено перебраться а Америку, искать счастье за океаном.
 Как раз, в год, когда другой еврей – Карл Маркс заселил Европу «призраками коммунизма», Штраусы сошли с борта парусника на землю Нового света. Карл Маркс благополучно раздул пожар разрушений и смуты в Европе. Младший из братьев  Штраус – Лейб – одел весь мир в прочные и красивые штаны, под названием «джинсы».
 Теперь в том городке Буттенхайм, где он родился и дожил до 18 лет, открыли музей этих самых джинсов. Отработали немцы дотошно, подробно, чисто. Собрали все документы о жизни Штраусов в Германии. Его отчий дом, постройки 1687 года, отремонтировали на славу. Соседнее строение, где родилась матушка Штрауса, тоже прикупили к музею. В общем, создали целый комплекс памяти в честь своего еврейского земляка.
 Уже больше десяти лет работает этот музей, и пользуется огромной популярностью. Выходит, Штраус этот умудрился через много лет после  смерти обогатить свою родину. Да и не только обогатить, но и прославить.  В городке этом нет больше никаких достопримечательностей. Музей стал красоваться на гербе Буттенхайма. Теперь его жители и не мыслят своей жизни без земляка-еврея. И, как писал один из посетителей этого брючного мемориала: « Теперь уже неясно, город владеет музеем, или музей городом».
 Нет, все-таки странный народ немцы: то уничтожают своих потомков Иакова безжалостно, то прославляют своего еврейского земляка - обыкновенного изобретателя модных штанов.
 Впрочем, меняются времена, меняются и люди. В незначительной степени, конечно, но все-таки…
 Ладно, вернемся к джинсам. В Америке Лейб Штраус стал Ливаем Страусом. Первые годы, как и положено в эмиграции, маялся, бедствовал, но потом открыл торговлю галантереей  в Сан-Франциско, обслуживал золотоискателей, и быстро разбогател.
 К хорошим деньгам всегда стремятся идеи, иногда гениальные. Так и не смог выяснить, кем был по национальности некий портной Джекоб Дэвис. Вполне возможно, был он таким Джекобом, как Лейб – Ливаем. В любом случае, этот бедный Джекоб пришел к богатому Ливаю и предложил бизнес на пару: оформить патент на брюки с заклепками.
 Вполне возможно, он и пришел с этой идеей, захватив с собой готовые штаны. Левис, вполне возможно, снял свои скучные брюки и облачился в самые первые в мире джинсы. И сам себе, наверняка, понравился.
 Если верить фотографии, фигуру эмигрант из Германии имел хорошую и нрав вполне ковбойский.
 В общем, понравилась идея новых штанов веселому, энергичному и предприимчивому Ливаю - Лейбу. Деньги на патент он дал, и 20 мая 1873 года новорожденные джинсы получили свою метрику и право на производство.
 Вначале, как положено, новые штаны шили надомники, но вскоре Левис и Дэвис открыли целое производство на 500 рабочих. Джинсы быстро завоевали Дальний Запад Америки и двинулись на восток.
 Ливай Страус, со временем, усовершенствовал свою продукцию. В 1873 году изобразил на заднем кармане две простроченные, кривые линии, так называемый, «полет орла», а в 1886 году придумал сзади, на поясе кожаную нашивку с изображением двух  мустангов. Потом и другие детали появились на джинсах Лейба из Буттенхайма.
 Поначалу эту форменную одежду для нижней половины туловища носили лесорубы, фермеры и ковбои. Сильным людям, покоряющим новый материк, нужны были крепкие, практичные штаны. Они их  и получили. Сразу к заклепкам джинсов пристало другое железо – кольт, «уравнявший шансы» граждан Соединенных Американских Штатов. Думается, и джинсы в  демократизации нового общества сыграли не последнюю роль.
 Надо признаться, что Лейб Штраус поставил лишь последнюю точку в интернациональном происхождении этих замечательных штанов. «Плавильный котел» Америки и здесь породил нечто новое. Саму, грубую, хлопчатобумажную ткань начали производить в Италии 18 века, специальную, голубоватую краску для тканей изобрели в Ниме, во Франции.
 Выходит, в основе штанов, которые мы все до сих пор с удовольствием таскаем, лежит гений вполне интернациональный, общечеловеческий, хотя пионерское значение портняжного подвига Ливая Страуса никто не собирается отрицать.
 Шли годы, джинсы перестали быть обычными штанами из грубого холста, а превратились в символ Америки. Благодаря фильмам Голливуда (тоже еврейского детища) они стали культовой особенностью цивилизации Нового света, да и всего мира.
 И даже, в какой-то степени, победным знаменем. Дело в том, что в Европу джинсы пришли вместе с  американской армией в 1944 году. Разрушенная, униженная, нищая Европа безоговорочно встала под этот штандарт о двух штанинах с орлом.
 Так состоялось странное «возвращение» Лейба Штрауса на свою родину. Через сорок два года после смерти первого фабриканта джинсов, его детище завоевало Старый свет.
 Идеям Карла Маркса так и не удалось покорить мир. Портняжная мысль Лейба Штрауса оказалась победительницей. Зря утверждали коммунисты, что «идеи всесильны, потому что они верны». Выходит, всесильны только джинсы, потому что они крепки и практичны.
 В начале пятидесятых годов немцы стали выпускать свои американские штаны под именем «Мустанг», а торговать «природными» джинсами Европа начала совсем недавно, с середины шестидесятых.
 Тогда же, брюки эти стали мечтой всего подрастающего поколения в СССР.
  Помню, как в конце шестидесятых, в доме творчества кинематографистов, в Болшево, на замечательном кинодраматурге Дунском  увидел настоящий джинсовый костюм.
 Мне тогда показалось, что одет известный сценарист в царскую мантию. Мой мастер по курсу ВГИКа, Маневич, Иосиф Михайлович,  восхищение своего студента отметил, и сказал так: « Вот будешь писать хорошие сценарии, и себе такой приобретешь». Я тогда не поверил, что подобное, великое счастье обладания когда-нибудь наступит.

 Видимо, с годами поумнел, остепенился, и уже не помню, когда и при каких условиях влез в свои первые джинсы. Влез и не вылезаю по сей день. И считаю это нормальным, потому что моего отца звали точно также как первого фабриканта джинсов – Лейбом.      

ДУШЕВНЫЙ РАЗГОВОР. ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА БОВИНА


 
В апреле следующего года исполнится 10 лет, как не стало Александра Евгеньевича Бовина - яркой личности в истории русско-израильских отношений. Да и отношения эти были в те годы особыми, внушающими надежды, что прежние злые тени в них исчезнут навсегда.

  Странное дело: спорил с автором чуть ли не на каждой странице этой книги, а закрыл ее – и такое чувство, будто поговорил по душам с добрым, умным, и талантливым человеком. А такой разговор дорогого стоит.  Отсюда и заголовок появился этих заметок. 
 Книга называется длинно: « 5 лет среди евреев и мидовцев или Израиль из окна российского посольства ( из дневника)». Название весьма условно. Ну, во-первых, когда человек оказывается в совершенно непривычной среде, он невольно остается наедине с самим собой. И это есть в книге. Во-вторых, не из окна увидел Израиль Бовин, а, подчас, глубже и точнее, чем некоторые наши политические деятели, родившиеся в Эрец – Исраель. Ну, а в –третьих, дневник, конечно, в книге присутствует, но взят он в большей степени, как организующее книгу начало, не более того.
 Бовин во введении перечисляет темы книги и признается, что в ней, «присутствует автор». Признание смелое, подразумевающее право автора на п р и с у т с т в и е. А оно у Бовина есть и бесспорное право. И это главное. Дело не только в очевидных, писательских способностях бывшего посла России, а еще и в том, что в наше время просто порядочный и хороший человек – это уже профессия, и профессия уникальная, особенно в политике.
 Книга об Израиле написана порядочным и хорошим человеком. Так мне, по крайней мере, показалось, хотя и не знаком, к сожалению, с Александром Евгеньевичем. И еще, Бовин – человек русский - написал, во многом, книгу еврейскую, полную юмора, прямо-таки библейской терпимости , пропитанную культом познания и жизнелюбием. И это понятно: « С кем поведешься, от того и наберешься».
  Бовин – «шестидесятник», человек тихой фронды коммунистическому режиму. Его литературные способности были востребованы этим режимом. Он, например, участвовал в подготовке доклада к 24 съезду партии, но многие из нас помнят, что это были за доклады – тихий ужас. Такие, как Бовин, и не собирались вытаскивать «империю зла» из губительной бездны бездарности. Талант, и даже поэтический, в те времена он демонстрировал, как Александр Евгеньевич сам пишет, в «порядке хохмы». Вот стихи к окончанию Шестидневной войны: « Там, где Синайская пустыня // Сверкает желтизной, как дыня.// Евреи, обнаглев вконец,// Арабам сделали … амбец…»/
 Видно, стихи эти застряли в архивах ЦК КПСС, всплыли в нужное время, и Горбачев решил послать поэта послом к победителям, Бовиным некогда воспетым. 
 Но обратимся к материям серьезным, хотя, если честно, в том, старом, шуточном стихотворении весь Бовин в неизменности, веселости и ясности характера.
  ПОЛИТИКА. Александр Евгеньевич сам признается, что  хотел перевести дух в Люксембурге или Новой Зеландии, а послали его в одну из наиболее «горячих точек» нашей неугомонной планеты. У нас сам воздух пропитан политикой. Живешь, дышишь – значит невольно ей и занимаешься.  И здесь вот что любопытно. Бовину по должности, так сказать, было положено любить в Израиле «голубей» и относится неприязненно к «ястребам», но Бовин писатель видел перед собой, прежде всего, людей: их человеческую цену, независимо от политических убеждений. Ему категорически не должны нравится деятели «правого» лагеря, но вот что он пишет о своем первом премьер-министре в Израиле, а пережил он троих за короткие пять лет: « Шамир выглядел усталым, утомленным. Но сразу чувствовался острый, живой ум. Разговор получился неформальным». И все дальнейшее идет под знаком этой характеристики: « Шамир, один из главных израильских «ястребов», был крайне сдержан. Он не мог видеть себя за одним столом с Арафатом. Он решительно не был согласен с американской, как он считал, теорией « мир в обмен на территории». Он настаивал на интенсивном строительстве еврейских поселений на оккупированных территориях, чтобы сделать невозможным их возврат палестинцам… По его мнению нужно прекратить уступки, отступление, аннулировать все соглашения с Арафатом… Я не был согласен с Шамиром, хотя его логика, логика ортодоксального сиониста, была мне понятна». 
 Господи, русскому дипломату  п о н я т н а  логика сионизма, да еще ортодоксального. Откуда понимание это. Все, я думаю, просто. Земля Израиля, пусть на какое-то время, стала землей Александра Бовина, и её проблемы он в какое-то мгновение понял, как свои, как общечеловеческие проблемы. 
  Дипломатия , интересы России – все верно, но есть еще обычная человеческая честность и здравый смысл. Бовин пишет: « … несмотря на то, что мы три десятилетия поносили Израиль, несмотря на то, что антисемитизм в СССР долгое время был почти официальной политикой, несмотря на мытарства, унижения, оскорбления человеческого достоинства, которые испытывал каждый еврей, желавший уехать из нашей страны, - несмотря на все это в Израиле сохраняется, если не иметь в виду всегда возможные исключения, доброе, благожелательное отношение к России и русским». 
 И, как человек порядочный, Бовин сам добр и благожелателен к Израилю, на протяжении всей своей книги. Другое дело – Россия. Тут он считает себя в праве говорить в ином тоне. Его спросили: « Россия станет крепкой державой?» Бовин ответил: « Я думаю, лет через пятьдесят. Моисей вел сюда евреев из Египта сорок лет,… пока не умер последний человек, который помнил египетское рабство. Вот и у нас, как я думаю, должен умереть последний, кто помнит сталинское рабство. И тогда уже будет новая Россия. 
 Бовин, конечно, поторопился, решив, что евреи за 40 давних лет избавились от рабства духа. Увы, новый Египет – галут – вернул многих на прежние позиции.
 Иной раз, послушаешь  «левых» и начинает казаться, что это Израиль навязал арабам Палестины бесправие, нищету и войны.  Стоит только вернуться к границам 1948 года, дать  «братьям» - симитам все права – и заживем мы в мире и дружбе. Много об этом пишет Бовин, но исключительно, как человек честный, неангажированный и знающий кое-что из истории Ближневосточного региона. Вот один из примеров: « 15 мая Лига арабских стран заявила, что «все арабские страны с этого дня находятся в состоянии войны с евреями Палестины. Началась Война за независимость. Против Израиля выступили войска Египта, Сирии, Ливана, Трансиордании и Ирака. « Это будет война на истребление, - пугал евреев и подбадривал арабов Генеральный секретарь ЛАГ Аззам Паха. – Это будет грандиозное избиение…» 23 мая Израиль предложил прекратить огонь и начать переговоры. Но арабы настаивали на «безоговорочной капитуляции» евреев. Израилю пришлось принять бой».
 Сегодня многие в Еврейском государстве ведут себя так, будто на всем протяжении истории Израиля все было с точностью наоборот. Израиль на скамье подсудимых. Израиль судят за его победы над агрессором.  Это евреи империалисты и захватчики, виновные в чем-то перед арабской нацией. А что изменилось? Соседи Израиля, как и 52 года назад требуют «безоговорочной капитуляции», или мира, на унизительных и гибельных для Израиля условиях "палестинцев".
 Евреев заставляют каяться, и они трусливо просят прощения у палачей и негодяев, ни на минуту не перестающих мечтать о новом Холокосте. Никак не умещается в голове, почему ясно понимал это русский человек и дипломат Бовин, но никак не хотят понять «левые» Израиля. Точку в своей книге он ставит решительно: 
 « Отвергнув решение ООН, отказавшись от создания арабского государства в Палестине, взяв курс на уничтожение Израиля, арабские экстремисты втянули Ближний Восток в длительную конфронтацию, спровоцировали череду бессмысленных войн».
 Точно также сегодня провоцируется череда бессмысленных «мирных» договоров. Бовин прекрасно понял, что с этим поколением арабов Израилю не достичь настоящего мира. Своим соотечественникам он обещал «сорок лет в пустыне». В том, что касается арабов, сроков не назвал.  Но эти сроки – проблема самих арабов. В 1948 году они были не готовы ни к миру с Израилем, ни к плодотворной работе во имя создания процветающих и демократических арабских государств. Готовы ли сейчас ? Вот главный вопрос, а «территории в обмен на мир» иди государство Фолистын – дело даже не десятое, а двадцать пятое. 
 Бовин, что понятно, даже в своей «свободной», посткарьерной книге осторожен, но «ахиллесову пяту» местных «миротворцев» он определил точно: полное отсутствие конечных целей переговоров. Он пишет о ситуации 1995 г.: « Они ( правительство Израиля А.К.) рассуждали примерно так: если мы сформулируем наши конечные условия ( «нет» суверенному палестинскому государству, «нет» – разделению Иерусалима, «нет» – возвращению беженцев, «нет» – ликвидации поселений, «нет» возвращению к границам 1967 года), то палестинцы откажутся вести переговоры. Да и с мировым общественным мнением возникнут сложности…. В общем, займемся тактикой, а она выведет на стратегические решения. Мне всегда казались сомнительными эти рассуждения». 
 Бовину, написавшему свою книгу уже в России, и в голову не могло прийти, что пресловутые «нет» легко поддадутся коррозии.  Он, как мне кажется, сам себя обманывал, или не догадывался, что истинные цели переговоров только от народа Израиля скрывались и скрываются, а не от арабов. Те прекрасно знают, что пресловутые «нет»  «левые» политики с легкостью готовы превратить в «да».
 А как точно разобрался Бовин с еврейским социализмом. Много хороших слов он сказал о кибуцах, но вывод сделал безжалостный: « … история киббуцев – это история типичной социальной утопии, которая, реализуясь, превращаясь в социальную практику, начинает деградировать». 
 Бовин везде и всюду старается докопаться до корней. Разбираясь с «социальной утопией» он цитирует Бен –Гуриона, его характеристику Ленина: « Пророк русской революции, ее вождь и учитель, ее вдохновитель и оратор, ее законодатель и вожак. Как велик этот человек! Взор его проникает в действительность, словно сквозь прозрачный кристалл: никакие формулы, катехизисы, лозунги или догмы не препятствуют ему. Этот человек наделен даром встречать жизнь лицом к лицу … Он обладает мужеством, интеллектуальной отвагой … Перед его очами вечно пылает алое пламя единственной, неизменной цели – великой революции, … сотрясающей до основания, до самого фундамента прогнившее и вырождающееся общество».
 Сказано было это в 1923 году. Вполне искренне сказано, без тени привычной корысти, компромисса ради «благополучия еврейского государства». Чем могла тогда России помочь сионизму?  Своей идеей диктатуры пролетариата? Позволю себе отвлечься от книги Бовина. Небольшая цитата на тему. В. Жаботинский: « История полна «лжепророками» – ловкими обманщиками, незадачливыми вождями. Приставку «лже» добавляют к их титулам, потому, что у них «сорвалось». Если бы «проскочило», то их величали бы более уважительно. Но ведь все они вели за собой массы; когда читаешь о них, выясняется, что они были обыкновенные, зачастую даже мелкие людишки. А ведь у многих из них «не вышло» лишь по случайности.
 Ленин был лжепророком, у которого «вышло». Это понимаем мы сейчас. Это понимал Жаботинский, но так и не понял Бен-Гурион. Боюсь, что это непонимание тяжким грузом тащится за Израилем по сей день.
  ЭКОНОМИКА. Здесь все просто, и Бовин отмечает с досадой: « Все застревало где-то в бюрократическом болоте. За все «мои» пять с половиной лет не удалось реализовать ни один крупный российско-израильский проект.» 
 Порядочный человек ждет результата своей работы, ощутимого, вполне материального результата. Но зря обижается Александр Евгеньевич. В Израиле и с отечественными, крупными проектами далеко не все благополучно. Зачем нужен этому развитию и консерватизм, и «бюрократическое болото» не знаю, но знаю, как опасен бывает прогресс и поспешать нужно, не торопясь. Норма нужна. Может и знают секреты этой нормы бюрократы всего мира. 
  Теперь о других СЕКРЕТАХ. Много тайн «мадридского двора» раскрыл в своей книге Бовин. Иногда, это «секреты Полишинеля», но следом за очевидным следует, как правило, совершенно неожиданное. Вот рассказ Юрия Любимова, гостя Бовина, о появлении на политической сцене Жириновского. Горбачеву напомнили : « Как-то раз вы дали Крючкову задание: « Нужен человек для оппозиции. Подыщи» Крючков тогда откопал Жириновского. Провели вечерок втроем: вы, Михаил Сергеевич, Крючков и Жириновский. И после этого вечера вы сказали: « Годится, запускайте!» 
  Боюсь, так сверху и запустили все эти процессы демократизации, реформ в России. Потому и буксуют они вот уже много лет. Не от народа реформы эти, а от власти. 
 То, что Жириновский – провокатор охранки – давно известно, но дальше следует неожиданное: « – А ведь меня тянули в свое время к Крючкову, - продолжал Юрий Петрович, - Коля Губенко ох как сильно тянул. «Поедем, он все твои проблемы решит моментально». А я все сопротивлялся: нечего мне у этого Крючкова делать». 
 Общие разговоры, разговоры вообще о продаже души дьяволу –  носят поверхностный характер. Увлекательны конкретные детали, с запахом серы, договорчиком на гербовой бумаге и прочим. Губенко – договор этот о продаже души некогда подписал. Отсюда и раздел «Таганки» и высокие посты этого актера. Любимов отказался идти в КГБ – и вышибли его в свое время из театра и Москвы. 
  Известный юдофоб Илья Глазунов оказывается приезжал в Израиль  подзаработать. Вот как пишет об этом Бовин: « 6 февраля в Тель-Авиве появился Илья Глазунов. Прилетел писать портреты израильских раввинов. Мне эта затея показалась немного странной. Тем не менее, по просьбе художника я связался с главными раввинами Израиля. Рав Овадия Иосиф, помню, согласился. Но израильская общественность встретила Глазунова не очень дружелюбно. Не по причине эстетики, а по причине идеологии. Был замечен в антисемитизме. Пришлось уехать». 
 Но рав - то наш Овадия каков!(Отметим сегодня - светлой памяти)  Или не в курсе он был мировоззрения портретиста, или решил, что к сефардам известный художник относится иначе.
 Оказывается, Глазунов явился тогда в Израиль вместе с Кобзоном. « Помощник премьера спросил: возможно ли сделать портрет Шамира? « Пожалуйста», - отвечал Илья Сергеевич. «Сколько это будет стоить?» – «Ничего, - ответил художник. – Только отпустите из тюрьмы Калмановича». Фамилию он прочитал по бумажке, подсунутой заранее Кобзоном».
  Да и сама история освобождения этого агента КГБ рассказывается Бовиным, увлекательно, с юмором, но как-то отстранено, и даже брезгливо, что бывает только в тех случаях, когда Александр Евгеньевич говорит  о людях ему чуждых по духу и судьбе.
  Бовин уехал из России в самом начале криминальной революции. Отсюда, как мне кажется, некоторая поспешность суждений о «русской мафии» и прочем, хотя и в его посольской жизни случались соблазны, сманивали Бовина в «новые русские». Вот один такой случай: « А ко мне домой неожиданно явились два генерала. С могучей бумагой, разрешающей им продавать за границу все, что угодно. Хоть комплекс С-300, хоть танковый завод, хоть боевые самолеты любых типов. Предложили проработать израильский вариант. Но я не был готов к такого рода деятельности. И хорошо помнил наставление Остапа Бендера: « Чтите уголовный кодекс!» Вежливо выпроводил генералов. Говорят. Они живут теперь на Канарах».
  А вот еще один визит: « Прилетел Андрей Караулов. Рассказал, что Ельцин пьет по-черному. Руки трясутся. Сваливается со стула. Вокруг не советники, а «стая», как выразился Караулов. Больно было слышать это. Даже если делить «на шешнадцать». Для меня, как и для многих, Ельцин был почти кумиром. Воистину – «не сотвори себе…»
 Ельцин уже не президент. Иногда его показывает телевидение. Выглядит бывший отлично. Руки не трясутся, и со стула не сваливается. Видать, раньше пил с горя, поняв, что ничего с Россией сделать невозможно в ближайшие 40 лет «блуждания по пустыне».  (Вот и Ельцина нет уже на свете).
 БЫТ.  И здесь вынужден быть лаконичным. Остановлюсь только на одной, глубоко человечной детали. Бовин пишет о своей жене, Лене Петровне: « Одно меня радует – хоть пять лет за всю жизнь Петровна пожила без быта в привычном советском или российском смысле этого слова. « Как в кино…».
   Я уже писал, что далеко во всем согласен с Бовиным. Мне, например, кажутся лишними и, во многом, искусственными его попытки понять иудаизм. Здесь не понимание, как в математике, например, требуется, а «принимание», что по многим причинам было невозможным для Александра Евгеньевича, да и нежелательным. 
 Сами попытки посла РФ читать Тору , «Агаду» или притчи хасидов – весьма похвальны, но все прочитанное, как мне кажется, должно было остаться в его культурном багаже, а не подвергаться оценочным характеристикам и поминанию всуе. Во мне не гордыня говорит, а досада и обида на некоторую легковесность суждений Бовина. 
 Наивна, во многом, и его характеристика израильтян в финале книги. Впрочем, он написал о них так много хорошего, доброго, что вполне имел право на критику. 
 Итак, чего не хватило послу России в Израиле: чистоты в отношениях между людьми и чистоты окружающей среды, точности, как формы уважения друг к другу, и культуры, как тяги к знаниям общемировых ценностей, способности строить свою жизнь, согласно этим знаниям и по этическому кодексу этой культуры. 
  Бовин прав, не все в Израиле благополучно с этим делом. Но  за словами Александра Евгеньевича вечная тоска интеллигентного, порядочного человека по миру гармонии: без хамства и пошлости. Он не нашел бы такой мир в Новой Зеландии или Люксембурге, куда Бовин рвался, но не попал, к счастью. И что же? Он, надо думать, не жалеет об этом, вспоминая годы в Еврейском государстве с радостью и без скуки. 
 Знаю, что книгу Бовина уже встретили и встретят неоднозначно. В Израиле Бовин оставил не только множество друзей, но и врагов. Я же, повторю это ,испытал подлинную радость от встречи с этим человеком на страницах его книги. 

 Он сказал в начале своей карьеры посла главные, на мой взгляд, слова. Слова эти были сказаны 29 июля 1992 года в Иерусалиме, на открытии памятника жертвам советского режима: « Я представляю Россию. Но я представляю ее в Израиле. Поэтому в этот трагический день я плачу вместе с вами, люди Израиля, и прошу вас – простите…» 
                                  2001 г.

ИЗ ХРОНИК БОРЬБЫ С СИОНИЗМОМ



 Мой хороший знакомый, еврей по папе и маме, по всем дедушкам и бабушкам, очень похож на Иванушку – дурачка, каким его представляют деткам иллюстрации к русским сказкам.
 Пользуется он своей внешностью давно и с успехом, считает себя разведчиком в рядах русских фашистов, проникает на все заметные тусовки этой братии, слеты, собрания, митинги.
 Началось его увлечение давно, еще с начала перестройки, когда юдофобы только начали собираться в Питере у памятника Кате - Екатерине Великой. Выслушал он тогда одного оратора, сообщившего собравшимся, что евреи уже захватили власть во всем мире,  сейчас подбираются к великой славянской державе, и что-то такое скептическое пробормотал.
 Сосед удивленно покосился на моего приятеля и сказал так:
-         Очень странно. Такое хорошее русское лицо, а сионист.
 Вот в этот момент и понял мой приятель, что с таким «паролем» он сможет проникнуть куда угодно, даже в святая святых новой коричневой плесени России.
 Сначала он, по наивности, думал, что сведениями его могут заинтересоваться органы правопорядка, но быстро понял, что большую часть нацистских акций готовят, как раз, эти органы, и дальше уже занимался этим делом себе в «удовольствие», как говорится, из одной любви к искусству.
 Мой знакомый – гость Израиля, и привез один из последних своих отчетов о Международной конференции по проблемам сионизма и ревизионизма. Они утверждает, что известную часть русского народа, как и встарь очень беспокоит «вопрос еврейский». Как-то назойливо, нездорово беспокоит, о чем и пишет в начале отчета мой знакомый:
 « Попал, как в отделение буйно-помешанных. Двести психов в одном помещении. На воле, без надзора медицинского персонала. Только сейчас я понял, что не совсем нормальной, несчастной нации просто необходим предлог, чтобы выявить свое безумие. Евреи – самый удобный повод, чтобы сучить ножками, пускать слюни, и проявлять агрессивность.
 Первым залез на трибуну некто Платонов. Пишу с диктофонной ленты: « Россия принадлежит к числу стран, которые наиболее пострадали от подрывной деятельности сионизма и связанных с ним иудейских организаций. В войнах, революциях и социальных столкновениях, навязанных России сионистскими вождями только в ХХ веке, погибло по крайней мере по крайней мере 30 млн. россиян».
( Вот силища какая! Оказывается, это не евреев убивали в погромах, расстреливали полицаи, топили, закапывали живьем во рвах Украины, России, Белоруссии, Литвы,  Латвии, Эстонии. Это потомкам Иакова только показалось, что за последние 100 лет евреев в России стало, как минимум, в 10 ( ДЕСЯТЬ) раз меньше. На самом деле, это сионисты занимались геноцидом русского народа, причем весьма успешно. Доктор в белом халатике, с вагонным ключом от всех дверей, где ты, родненький?)
 Дальше двое здоровых ребят с бритыми затылками, могучими подбородками и прозрачными глазками вынесли на сцену огромное наглядное пособие. На пособие этом, почему-то славянской вязью, было начертано:
 «1. Все, кроме евреев, являются неполноценными существами, равными животным, с которыми можно обращаться, как заблагорассудится.
 2. Все, кроме евреев, являются неполноценными существами, которых можно безжалостно эксплуатировать, обманывать, обирать, грабить, насиловать и даже убивать.
 3. Имущество неевреев является потенциальной собственностью евреев.
 4. Евреи – высшие существа, им принадлежит будущее, сам «бог» дает им право господствовать над человечеством.
 5. Все, кто не признает «право» евреев господствовать над миром, должны быть уничтожены.
 Тут эти парни с пособием протянули вперед свободные руки и заорали: «Хайль!» Как минимум треть зала тоже вскочила с этим воплем. Стыдно признаться, но я тоже поднялся, хотя орать не стал, а только ощерился.
 Потом снова заговорил Платонов и долго доказывал собравшимся, что иудеи еще с 11-12 века стремились Россию поработить. Ему дружно похлопали. Потом на сцену заполз древний старикашка с подозрительной внешностью, по фамилии Зигмантович. Старичок тоненьким голоском начал свой рассказ о времени  новейшем: « Российские социалисты – иудеи фактически перефразировали сионистское учение, трансформировали талмудическую доктрину о неизбежности мирового господства «избранного народа». Как и талмудический иудаизм, социализм Маркса предполагал широкие меры насилия и террора против всех врагов господствующего класса – «избранного народа».
 Тут с третьего ряда поднялся плечистый малый и спросил у старичка, как его зовут?
-         Ефим Григорьевич, - почему-то совсем тихо и даже испуганно ответил докладчик.
-         Долой Хаима! – вдруг заорал плечистый. – Да здравствует диктатура пролетариата!
 Мне показалось, что вот-вот начнется потасовка, но кто-то истошно заорал: «Бей жидов!». И брожение в рядах как-то сразу улеглось, будто все вспомнили о цели собрания.
 Старичок, будто испугавшись мести пролетариата, поспешно продолжил: « Господство еврейских большевиков над Россией было сломлено усилиями И.В. Сталина, который во второй половине 1930-х годов совершил контрреволюцию, свергнувшую власть носителей сионистской идеологии. Было устранено не менее 800 тысяч еврейских большевиков, цвет иудейской, антирусской организации, рассчитывавших превратить Россию в еврейское государство».
 Тут поднялся другой человек, теперь уже позади меня и заорал поставленным басом: « Да здравствует великий вождь Иосиф Сталин!». Этого человека то же поддержали хором.
 Потом старичок бегло поведал, что после смерти Сталина к власти в России снова пришли сионисты, а теперь они уже готовы совсем покончить с русским народом, заморить его голодом, споить водкой и особым наркотиком, выработанным в США  учеными евреями, с целью добиться бесплодия славянской расы. Старичок даже показал какую-то пробирку с мутной жидкостью и поклялся, что это и есть тот наркотик под кодовым номером Щ-11.
 Дальше выступил человек в погонах генерал-майора. Ведущий его представил, как Петрова Константина Петровича. Приведу только конец его горячей речи: « Самая мощная информация сегодня в России есть! Она изложена в Концепции Общественной Безопасности ( под эпическим названием «Мертвая вода»). Теперь наша задача в том, чтобы овладеть ею, защитить свой дом, отражая агрессию любого вида, и созидать в соответствии с многотысячелетними народными идеалами Святую Соборную Справедливую Россию – СССР. Наше дело правое! Победа будет за нами!»
 Вот здесь я слегка опешил. Не может быть, чтобы этот безумец где-нибудь украл мундир и знаки отличия. Вдруг он и в самом деле генерал- майор и командует над каким-нибудь гарнизоном. Беда! Тут даже бригадой санитаров не обойдешься.
 Дальше подсадили на сцену маленького, но кряжистого человечка. Его откровения были совершенно уникальны:
-         Для агрессии против человечества в незапамятные времена была создана специальная, самовоспроизводящаяся «армия» из одного семитского племени, - начал он прямо у рампы, не доходя до трибуны. – На первом этапе им был дан «божий завет» «обрезания мужского пола на седьмой день»! – выкрикнув это, кряжистый почему-то прикрыл ладонью интимное место и продолжил в этой позе уже тише: - В результате описанной операции формируются «биороботы», «отрезанные» от правильного, целостного восприятия мира, что закрепляется в поколениях на уровне подсознания.
  Этому докладчику хлопали вяло. Слишком хитро он выражался, но следующий дядя был прост, как мычание:
-         Что происходит? – заорал он. – Сионо –фашисты ведут против России полномасшабную войну на уничтожение народа!  Кто виноват? Мировая Финансовая Еврейская Мафия, которая руководствуется концепцией несправедливого устройства жизни на земле, библейской, сатанинской концепцией, выработанной в глубокой древности.  Что делать? Вступать в ряды общероссийской концептуальной партии « Единения». Вперед! За устройство справедливой жизни на земле!»
 Тут опять дружно поднялись те молодчики и начали орать: «Хайль!», но народ в зале уже подустал, жарко было, и следом за штурмовиками поднялись немногие.  Ряд выступлений я пропущу, но без завершающего аккорда обойтись никак нельзя. Точку в той конференции поставил мужик красивый, седовласый, дородный, с прекрасно поставленным голосом.
-         Считаю своим долгом заявить! – начал он торжественно: - Исторический опыт нашей страны позволяет сделать вывод, что сионизм является врагом всех народов и государств мира и представляет огромную опасность  для будущего человечества. Презирая и ненавидя всех неевреев, сионистские вожди готовы в буквальном смысле ограбить все человечество, поработить все народы, установив над ними полный контроль.  Участникам международной конференции предлагаю выйти с обращением в ООН с целью восстановить принятую 10 ноября 1975 года резолюцию, осуждающую сионизм как форму расизма и расовой дискриминации, как угрозу миру и безопасности.  Считаю целесообразным создание Международного общественного трибунала по преступлениям сионизма с целью юридической оценки конкретных преступлений, совершаемых носителями сионистской идеи.  Предлагаю также создать Международный общественный следственный комитет по расследованию преступлений сионизма!
-         Гром оваций, - продолжил свой рассказ  мой знакомый. -  Все поняли, что это выступление заключительное. Дружно проголосовали и вышли на свежий воздух. Я тоже вышел. И, знаешь, впервые не почувствовал гнева, ярости, а с болью пожалел всех этих несчастных. Тогда подумал, что нельзя сердиться на больных людей, страдающих острой формой психического расстройства. И не видать России покоя и благополучия, пока не поймут там люди, что не искать надо виновных в своих несчастьях, не тратить все силы на ненависть, не жить одной лишь ложью и мифом, а просто начать честно работать: строить, пахать, сеять, собирать урожай.
 Но в том-то и дело, что люди с больной психикой  – плохие работники, и успокаиваются они только тогда, когда входят в раж, подтверждая свой диагноз.
Умные и честные врачи утверждают, что болезни души неизлечимы. Вполне возможно, что это так. И сердится на тяжело больных людей просто глупо. Этих несчастных можно только пожалеть. Как и страну, их породившую.
 Тут я стал спорить с моим приятелям, доказывать, что он одним махом закрыл серьезнейшую проблему, что   евреям все равно, кто готовит новый Холокост: психи или нормальные люди. Они уже проходили ад в сумасшедшем доме нацизма.  Он только усмехнулся в ответ:

 - Ты не был на той международной конференции, а я – был.  

ОСОБЫЙ СЛУЧАЙ простая история




  Гриня увидел накануне фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм». Перед сном увидел, по телевизору, а потом ему приснился жуткий сон: безмолвная толпа, бредущая к газовой камере. Люди, рядом с ним, шли на смерть покорно, обречено, а он метался и кричал, раздирая горло. Гриня всем кричал, что произошла ошибка. Он случайно попал сюда. Он не еврей и может показать паспорт. Гриня лихорадочно искал удостоверение, выворачивая карманы, но не мог найти его. 
- Я русский! – вопил он. – Пустите меня!! Слышите, я русский. 
Никто не обратил внимания на его крики. Даже голову никто не повернул в сторону Грини. Он кричал в пустоту обреченных. Но эти люди брели такими плотными рядами, что выбраться наружу, такому маленькому человеку, как он, было невозможно. Гриня все-таки сделал попытку ужом выскользнуть из толпы. Он вдруг решил, что сможет бежать, прижавшись к земле, ползком, но и этот способ не помог. 
  Страшный барак с высокой трубой, выбрасывающий из себя толчками черный, тяжелый дым был все ближе и ближе. Гриня понимал – ещенесколько минут – и ему не избежать смерти. /
 Никогда прежде и потом такой ужас не приходил к нему ночью.  Утром очнулся Гриня в поту, и совсем другим человеком. 
 Собственно, звали его Борисом, но фамилию он носил  Гриневицкий, и в школе, еще в первом классе, получил кличку по фамилии. Точную кличку: на Гриню мальчик был похож гораздо больше, чем на Бориса. Вот кличка к нему и пристала накрепко, заменив имя. И мальчик так привык к ней, что на вопрос: «Как тебя зовут?» – часто отвечал, забывшись: « Гриня». 
   Мать Грини была простой русской женщиной, а отец – простым еврейским мужчиной. Оба родителя мальчика работали на большом машиностроительном заводе. Там они и познакомились. Мама Грини выдавала резцы, сверла и фрезы по требованию рабочих инструментального цеха, а отец в этом же цехе трудился мастером участка. Они вместе уходили на завод и вместе возвращались домой, а Гриня – их единственный сын – хорошо и прилежно учился  в школе, радовал родителей успехами и отменным здоровьем.
 Считалось, что талантами он пошел в деда по отцовской линии, а здоровьем удался в деда по материнской. О физической силе этого крестьянина – рассказывали легенды. 
  Но вернемся в то утро – после жуткого сна Грини о концентрационном лагере. Он проснулся не в свое время. Обычно Гриня завтракал в одиночестве и убегал в школу, но на этот раз он проснулся вместе с родителями.
 Отец мальчика, насвистывая по обыкновению, брился в ванной. 
-         Пап, - спросил Гриня напрямик. – Я  еврей или русский? 
Отец перестал свистеть, но бриться продолжил. 
-         Какая разница, - подумав, сказал он. 
-       Большая, - возразил Гриня. – Евреев  не любят. Их Гитлер убивал – всех, а русских не всех. 
 Отец перестал бриться и повернулся к мальчику. 
-         Гитлер был фашистом, - сказал он. – Это фашисты не любят евреев. /
-     Значит, бабушка Катя тоже фашист? – спросил Гриня. 
-         С чего ты взял? – отец начал злиться. 
-      Она маме сказала: « Вышла за жида – терпи». Я сам слышал, - промямлил Гриня. – И я знаю, что такое жид. 
-         О, Господи, - сказал отец, а потом он стал звать жену.–Таня, убери Гриньку! Я опаздываю! 
   Затем были визгливые крики  семейной ссоры. 
-  Что ты должна терпеть?! – кричал отец. – Чтобы я больше эту старую ведьму не видел в нашем доме! 
 Гриня не любил шум. Он быстро собрал портфель и убежал в школу, хотя до начала уроков был еще добрый час. Семья Гриневицких жила неподалеку от набережной. Туда, к реке, и отправился мальчик с тяжелым портфелем. 
 Он любил реку, большие деревья на берегу, кусты ивняка у самой воды, и ему нравился город на том берегу, как город дальний и неуловимостью жизни в нем.
 Гриня часто гадал «по реке». Он бросал в воду две щепки, спички или веточки, а потом  следил, какая из «лодок» первая достигнет коряги, торчащей из воды. Каждая из щепок несла с собой какое-нибудь желание или ответ на вопрос. 
 Гриню интересовало, например, будет завтра контрольная по арифметике или нет. Одну веточку он называл «будет», вторую – «нет». Как правило, течение реки его не обманывало. 
 На этот раз мальчик добыл два обломка сосновой коры. Он подровнял их перочинным ножом, затем один «корабль», тот что был поменьше, получил имя: «русский», второй был назван «евреем». Затем Гриня размахнулся и бросил свой флот в воду. 
  Первым по течению упал «русский», за ним шлепнулся в воду «еврей». Течение сразу же подхватило «лодки». «Малыш» заметно опережал ту кору, что была побольше. И вдруг случилось непредвиденное. Вокруг «русского» собралась мелкая рыбешка и устроила игру с ним, будто не сухую кожу дерева Гриня бросил в воду, а ломоть хлеба. Рыбешки замедлили движения «малыша», и кора – «еврей» , перегнала его и первой была у финишной коряги. 
-     Значит, я еврей, - сказал себе Гриня, и, как ни странно, успокоился на этом.
 Бабушку Катю он не любил за крикливость и резкость движений. Но, главное, после прошедшей ночи с жутким сном, его почему-то мучила совесть. Стыдно было Грине, что он кричал в той страшной толпе. Кричал в страхе, что вышла ошибка: он не еврей, приговоренный к смерти, а русский, рожденный жить. 
 Лицом и статью мальчик был в родню матери. Никто  и никогда не принимал его за еврея. И Гриня, в глубине души, решил, что тайну национальности он вполне сможет сохранить внутри самого себя. Он будет жить с этой тайной и даже радоваться, что отныне в его судьбе появится особый секрет.  Значит, и особое отличие от других, обычных судеб. 
  В те времена было невероятно трудно достать какую-нибудь литературу по «еврейскому вопросу», но Гриня поступил просто и честно: в школьной библиотеке, убедившись, что никого нет рядом, он подошел к учителю истории: Бронштейну Якову Израилевичу и сказал ему так: 
-     Яков Израилевич, я тоже еврей и хочу знать о том, кто я такой и к какому народу принадлежу. 
-         Ты  - еврей? – удивился Бронштейн. 
-         Мой отец – еврей. И я хочу быть евреем. 
-   Странное желание, - усмехнулся Яков Израилевич. – Но хорошо, попробую тебе чем-нибудь помочь … Да вот, кстати, книга Ильина. Можешь прочесть, там есть небольшая главка об «Иудейской войне». 
  На следующий день Гриня вновь подошел к учителю истории. Он снова сделал это тактично, убедившись, что рядом нет свидетелей. 
-         Я прочел, - сказал Гриня. – Я думаю, что сделал правильный выбор. 
Бронштейн внимательно посмотрел на Гриню, потом вырвал лист из школьной тетрадки в клетку и записал на нем свой адрес.
 - Вот, - сказал он. – Ты можешь зайти после шести. Найду для тебя еще что-нибудь. 

 Прошел год. Гриня даже внешне стал больше похож на семита. Он продолжал жить своей тайной и удивительной жизнью: учил иврит и читал все, что мог достать о еврейской культуре, традициях и религии. Причем, делал он это тайно, конспирируя свои усилия. 
 Надо сказать, что отец и мать ни разу не подняли на Гриню руку, но тут отец его ударил. Случилось это так. Отца вызвал к себе директор школы. Директор сказал родителю, что Гриня успевающий и дисциплинированный мальчик, но наотрез отказывается вступать в комсомол, без объяснения причин. Директор, как порядочный человек, не стал заниматься демагогией. А просто и спокойно предупредил старшего Гриневицкого, что у Грини, в результате, будут большие проблемы с поступлением в институт и вообще он становится на скользкую дорожку негативизма по отношению к советскому строю в СССР.
  Отец Грини очень испугался, и дома набросился на сына с упреками. 
-  Завтра же! – кричал он. – Ты подашь заявление в комсомол! 
-   Нет, - тихо отвечал Гриня. – Не будет этого. 
-    Но почему? /
- Комсомол по уставу – добровольная организация, - сказал Гриня. – Я не хочу по доброй воле идти в комсомол. Я не хочу быть комсомольцем. 
-  А чем ты хочешь быть? – опешив, спросил отец. 
-    Евреем, - тихо ответил Гриня. 
Отец - еврей посмотрел на сына так, будто тот признался в тайной связи со всеми фарцовщиками, стилягами и валютчиками  СССР. 
-   Это я – еврей! – вдруг заорал он. – Будь это еврейство проклято, а ты – русский. 
-  Ты не еврей, - тихо ответил Гриня. – Ты – предатель. 
Вот тогда он и схлопотал по физиономии. Тем не менее, дело с комсомолом замяли. Шел 1985 год. К власти пришел Горбачев, и страна медленно, будто на карачках, выползала из угара коммунистической идеологии. 
 Через год Гриня окончил школу с серебряной медалью, поступил в институт, одолел всю ВУЗовскую науку за три года, защитил диплом, и был оставлен на кафедре, как будущий аспирант и преподаватель. В тот же год он женился на дочери Бронштейна -  Любе. А в девяностом году у них родился сын – Наум. Это имя носил умерший дедушка младшего Гриневицкого по отцовской линии.
 В Любу Гриня влюбился сразу, с того первого посещения учителя истории. Более тихого, молчаливого, не суетного человека, чем Люба, он никогда не встречал. Девушка улыбалась – и в ее улыбке была тысяча восторгов. Она хмурилась, и в этой обычной гримасе было не меньше укоризненных слов. 
  У Якова Израилевич Бронштейна было три дочери. Люба – старшая. Да он и полюбил Гриню, как родного. Учитель истории с радостью согласился на брак молодых, тем более, что Люба уже была на четвертом месяце беременности. 
 Свадьбу отпраздновали скромно, даже слишком. Гриня сказал, что они все равно скоро уедут в Израиль, а там их ждут настоящие узы: под хупой. 
  Но быстрого отъезда не получилось. Все решили, что прежде Грине нужно защитить кандидатскую диссертацию. Он защитил ее блестяще и был замечен в научных кругах. Проект Грини по переработке отходов заинтересовал крупную международную фирму « ГРОСС», и молодому ученому предложили весьма выгодный зарубежный контракт по разработке и внедрению этого проекта. 
 Все вновь решили, что отказываться от такого заманчивого предложения глупо. Тем не менее, Гриня слетал в Израиль и на своем хорошем иврите попробовал заинтересовать страну евреев своим проектом, но там ему ответили… Нет, ему просто долго не отвечали, а потом, уже в Москве, Гриня получил вежливую бумагу, более похожую на обычную отписку. 
 Так он оказался, вместе с женой Любой и сыном Наумом, в Голландии. В стране тюльпанов его встретили наилучшим образом, поселили в коттедже университетского городка и предоставили все возможности для работы.
 Он работал, но как-то против воли. Дело в том, что во время спуска по трапу самолета, приземлившегося в аэропорту Амстердама, Гриня сладко зевнул. И зевок этот будто застрял в нем надолго. Грине было скучно. Он разрабатывал свой проект, борясь с этой скукой, он даже гулял со своим ребенком, и посещал достопримечательности Европы, скучая. 
  Он сделал еще две лихорадочные попытки перебраться в Израиль. Теперь за ним был крепкий тыл. В Израиле Грине не было скучно, и он шел напролом, стараясь доказать компетентным людям, что только его идея переработки мусора может осчастливить родину предков. 
 Гриня нравился этим компетентным людям. Ему даже предложили деньги одного из фондов, но молодой ученый сразу сообразил, что предложенная тема идет вразрез с его прежними разработками - и отказался. 
  В Россию Гриня ездил тоже часто. Отец разболелся, да и семья Бронштейнов стала для него родной. Сам Яков Израилевич решил ждать, когда истечет срок контракта зятя, и тогда, как было решено, они все вместе переберутся в Иерусалим. Гриня всех приучил к мысли, что в Израиле жить можно и должно только в Иерусалиме. 
  В один из приездов Гриня сделал тестю дорогой подарок. Дело в том, что Яков Израилевич был фанатиком - автомобилистом. Но, так уж получилось по бедности, что ездить ему пришлось на старых, никуда не годных, «клячах». Бронштейн без конца возился с ремонтом. И машины его чаще стояли, чем бегали по ухабистым дорогам России. 
  Гриня подарил своему старому учителю истории новенький «Форд». Счастью Бронштейна не было предела. Боясь угонщиков, он на последние деньги арендовал гараж неподалеку от дома. И стал пропадать в этом гараже надолго, шлифуя и без того блестящий корпус подарка. 
 Тесть берег новую машину. Ездить старался на старой, но Гриню в аэропорту Шереметьево обязательно встречал, сидя за рулем своего «Форда».
  В ту осень он встретил зятя точно по расписанию. Бронштейн никак не мог привыкнуть к такой особенности рейсов из Голландии. И каждый раз, когда обнимал Гриню, повторял с восторгом: 
- Знаешь, ты прилетел точно в срок! Это удивительно! 
По дороге он расспрашивал зятя о дочери и внуке, рассматривал фотографии, но вел при этом машину с плавностью, скоростью и осторожностью талантливого водителя. 
 Прежде они решили посетить родителей Грини. Старший Гриневицкий вновь скверно себя чувствовал. Гриня вез ему редкое, заморское лекарство, но визиты к отцу и матери  не доставляли ему радости. Между родителями и Гриней давно возник непроходимый частокол. Они будто видели друг друга по-прежнему, но перебраться через прозрачную ограду не могли. Так и жили по разные стороны пространства. 
  Родители Грини давно получили квартиру в новостройках и окна их дома выходили на настоящий лес. Лес этот тянулся за пределы кольцевой дороги. Березовый и сосновый массив пытались облагородить, превратить в парк, но получалось это плохо. 
 На окраине  леса Гриня попросил Бронштейна остановиться. Он вдруг вспомнил, что забыл купить что-нибудь сладкое для матери, большой сластены, а на той стороне широкого проезда высилось здание торгового центра. 
-         Я сейчас, - сказал Гриня тестю, и легко, молодо выскочил из машины. /
 Он быстро сделал нужную покупку, подивившись в очередной раз обилию и разнообразию товаров в магазине, выбрался на улицу, но был вынужден переждать поток грузовых машин и автобусов. 
  Тяжелые машины обдали его жаром и вонючим, удушающим смрадом выхлопа, затем дорога очистилась, и Гриня быстро направился к «Форду» Бронштейна. 
 Еще на проезжей части он увидел группу бритоголовых парней в черных кожаных куртках. Бритоголовые двигались от леса к машине тестя. Гриня невольно замедлил шаг. Он тоже был совсем близко от машины. Он видел улыбки на лицах парней. Особенно ему запомнился один : длинный, с костистым, уродливым черепом. Этот, как раз,  не улыбался.  Лицо его оставалось бесстрастным. 
 Длинный парень перегнулся пополам, заглянул в салон машины. 
-         Жид! – сказал он, выпрямившись. 
Все остальное произошло мгновенно. Под куртками бритоголовых оказались городошные биты. И этими битами они стали дружно и молча разбивать стекла "Форда".
 Гриня стоял совсем рядом, и  видел, как Яков Израилевич в ужасе закрыл голову руками. 
-   Что вы делаете! – заорал Гриня. – Прекратите!
На него никто не обратил внимания. Стекла машины лопались с треском, будто от выстрелов. Обломки блестели на закатном солнце. Прежде в окнах машины отражалось осеннее, желто-красное, чудо леса. Теперь отражение это исчезло. Зато Гриня ясно видел  Бронштейна. Тесть опустил руки. Он сидел за рулем, окаменев, и по его высокому лбу и впалым щекам стекали тонкие струйки крови. 
- Сволочи! – заорал вдруг Гриня и рванулся к машине. – Я тоже жид! 
Длинный с костистым черепом повернулся к нему, засовывая уже не нужную палку под куртку, за ремень брюк. Он никак не прореагировал на крик Грини. Прозрачные глаза бритоголового равнодушно скользнули мимо его лица. 
-   Доста, - скомандовал парень. – Уходим. 
 И они ушли, не торопясь, к лесу. 
Гриня не мог сразу сесть на сидение рядом с Бронштейном. Прежде он попробовал очистить кожу кресла от осколков. Удалось это ему плохо, но Гриня все же шлепнулся рядом с тестем. Он достал из бардачка салфетки и начал лихорадочно и бестолково отирать лицо Бронштейна от крови. Потом вспомнил об аптечке… Яков Израилевич морщился от прикосновения йодом. Глубокую ссадину на его лбу Гриня залепил пластырем. 
-   Фашисты, сволочи, - бормотал он, хлопоча над раненым. - Но почему, почему они мне не поверили?!
- Ну, и слава Богу, - сказал Броштейн и тесть вдруг улыбнулся. 
 - Знаешь, о чем я думал, когда они это... битами? - сказал он. – Мне на свои собственные глаза плевать было. Я думал, что они, слава Богу, не бьют по корпусу. С жестянкой, знаешь, сколько возни? У нас тут тебе не Голландия.

НОРМАЛЬНАЯ СДЕЛКА


 «Редактор еженедельника The Economist Эдвард Лукас утверждает, что в ходе переговоров в Сочи между президентами России и Украины, которые прошли накануне, была достигнута договоренность о присоединении Украины к Таможенному союзу. За это Янукович выторговал преференций на 15 млрд долларов, утверждает Лукас со ссылкой на собственные источники в Москве. Встреча президентов прошла на фоне непрекращающихся акций протеста на Украине и угроз со стороны лидеров оппозиции».


А почему бы и нет? Вполне возможно, что сделка состоялась. Объединенная Европа президенту незалежной отказала, а Путин жадничать не намерен. Просто по той причине, что все деньги державы у него в кармане. Все, до последней копейки. Чего уж мелочиться? И народ российский поймет  (деньги-то эти, по сути, ему принадлежат), что союз с прежней республикой не может стоить дешево. Уж лучше деньгами, чем танками. А что европейцы?  Ну, эти ребята бабки считать научились. Прежде и они давали промашку, но история с Грецией и Португалией кое-чему прежних транжир научила. Не хочет Европа больше выбрасывать деньги на ветер, понимая, что не в «коня корм» и ничем Украине эти миллиарды не помогут. Это, впрочем, и  Путин знает, но он человек идеи возврата СССР любыми средствами, пусть и дорогостоящими. Янукович, ясное дело, не Богдан Хмельницкий, от независимости, конечно, не откажется, но почему бы не сделать вид, что согласен Виктор Федорович  быть  задушенным в объятиях Кремля, то-есть таможенного союза. Главное, получить аванс и вовремя дать деру. Ну, например, в экс-президенты – до перевыборов всего-то чуть больше года... Да, про "акции протеста" забыл, но и здесь не вижу большой проблемы. Не справится "Беркут", поможет ОМОН.

АРАФАТ НЕ ПОСЛУШАЛСЯ МАНДЕЛУ


Трагическая фигура - покойный Нельсон Мандела. Всю свою жизнь он мужественно боролся за отмену апартеида в ЮАР, за свободу и независимость своего народа, а на старости лет убедился, что все его старания привели к апартеиду и бегству белого населения страны, обнищанию в бездне криминала, СПИДа и коррупции чернокожих братьев, о которых он так искренне и с любовью заботился.
 А подумал я о том, что к счастью Израиля, не удалось Манделе уговорить, в свое время Арафата, перестать лить кровь, а сделать попытку уничтожить Еврейское государство мирными средствами, путем ненасильственного сопротивления. Вот послушался бы раис мудрого Манделлу - и думаю на день сегодняшний за стенами Иерусалима прятались бы несколько сот тысяч упрямых потомков Иакова, а остальное еврейское население давно бы сбежало, сломя голову, из прежней, процветающей страны, превращенной властью арабов в голодную, больную и нищую пустыню.

ОНИ НАСТУПАЮТ!



 Проблема эта никуда не исчезла. Герой статьи и те, кто согласен с ним, наверняка существуют, а потому и давние эти заметки, к великому сожалению, актуальны.

 Прочитав статью Ю.Шварцмана, представил себе такую жуткую картину: . Хайфа. Порт. Ешиботники в традиционном наряде, но вооруженные автоматами, с рычащими овчарками на поводках, гонят к трапу грузовых кораблей толпы нерелигиозных граждан Израиля, приговоренных к повальному выселению из Еврейского государства, где власть захватили страшные бородачи в черном.
 Читателю, готовому упрекнуть меня в страсти к гиперболе, предлагаю цитату из статьи означенного автора: «Пассивное созерцание эквивалентно признанию  неминуемого поражения секулярной части общества. Результатом этого поражения будет готовность религиозной части к легитимному или нелегитимному захвату власти в стране и массовое изгнание секулярной части общества из страны».
 Слышишь, читатель, будь готов даже к «нелегитимному захвату власти» этими самыми харедами. Представь себе еще одну жуткую картину, как толпы вооруженных до зубов «пейсатых и кипастых» штурмуют ворота Кнессета, а охраняет наше уважаемое законодательное собрание только женский батальон из доблестных атеисток – феминисток.
 Но все эти ужасы нам преподносит Шварцман в конце своей обширной статьи. Подобные «страшилки» прочитываю легко, просто и весело. Весь остальной текст напомнил мне скучные лекции по атеизму, хорошо усвоенные в родном учебном заведении СССР. Мне даже показалось, что автор использует потрепанные конспекты, составленные на этих лекциях. Но кто знает, может быть, он сам сочинял их.
 Но и в этом тексте встречаются места удивительные. Кто-то, возможно, и думает, что  Израиль ведет войну с арабским террором, теряя  в этой войне своих солдат и мирных граждан. Оказывается, мы с вами проглядели самый опасный террор. Снова цитирую Шварцмана: « Секулярный  характер государства позволит обеспечить место Израиля в среде передовых, успешно развивающихся стран. В частности, это позволит смыть пятно позора, связанное с проблемой эмансипации женщин, с проблемами регистрации национально-смешанных браков, а также с такими проблемами, как некошерная торговля или практика  т е р р о р а ( разрядка моя А.К.), когда, например, определенную группу лиц лишают права передвижения в выходные дни».
 Читатель статьи, по разумению  Шварцмана, должен  причислить к членам террористических организаций, таких, как ХАМАС или Исламский джихад, и религиозных граждан Израиля.
 Не совсем понятно, в ряду каких государств числит сегодняшний Израиль автор статьи? Оказывается, только отказ от остатков иудаизма в стране позволит встать рядом с «передовыми и успешно развивающимися» государствами.
  Значит, до сегодняшнего дня Израиль удивлял весь мир своей дикостью и недоразвитостью. И все это потому, что в Хайфе, Акко или Нацерете автобусы по субботам ходят, а в Иерусалиме передвигаться нужно в шабат на своем транспорте или заказывать такси.
 Спрашивается, за что же такая немилость в адрес «недоразвитого» Израиля? Ответы находим в статье, их множество ответов этих, причем на том же «высоконаучном» уровне.
 Читаю: «Только секулярное общество может быть демократическим правовым».
 Примеры подобных обществ Шварцман не приводит. И правильно делает. Он наверняка помнит о таких откровенно секулярных, но «правовых и демократических» государствах, как нацистская Германия и СССР.
 Помнит, но старается забыть. О самом страшном, кровавом фанатизме безбожных режимов Шварцман не пишет, зато он находит явление это в Израиле: « Проблема фанатизма относится к категории существенных для израильского общественного сознания».
 Похоже, автор статьи свое, личное сознание путает с сознанием коллективным. Но это случается постоянно, когда пафос носит целевой характер. Но о характере этом потом.
 Спорить не будем, встречаются среди людей религиозных дураки. Но и среди атеистов эта публика наличествует в обязательном порядке. Но между фанатизмом и глупостью есть все-таки разница. Может быть, даже не одна, а две.
 Фанатизм, да извинит меня автор, я заметил в его отношении к религиозной прослойке населения Израиля.  Шварцман знает истину в конечной инстанции, он произносит приговор, который обжалованию не подлежит, что, как раз и свойственно мышлению фанатичному: «Ешиботники – это не только дети, это и взрослые мужчины, фанатики, пятая колонна демократии».
 Надо думать иезуиты, монахи, мормоны, буддисты и пр. публика – это не «пятая колонна демократии». Опасен только иудаизм. Католики не мешают демократической Польше или Италии, протестанты – Германии, и так далее. А вот иудеи мешают Израилю примкнуть к этим самым, образцовым, по мнению автора, государствам. 
Ортодоксы Израиля, если верить тексту статьи, только и думают, как заставить Ю. Шварцмана отказаться от любимых демократических принципов, и в скором времени силой, под угрозой смерти, заставят его надеть кипу и отправят под охраной молиться в синагогу.
 Все верно. В стране исхода десятилетиями приучали к мысли, что хуже еврея нет человека, а иудаизм – нечто чудовищное, преступное и по духу своему, и по букве.
 Здесь не место затевать спор с автором статьи о характере иудаизма. Его суждения на эту тему  наивны и поверхностны. Вот только один тезис из начала его статьи: « Говорят и пишут даже, что именно религия несет в себе элементы знания, ведущего к освобождению личности. Увы, это представление не соответствует практике иудаизма»
 «Не соответствует» - и все тут. Юрий Шварцман это знает точно. Тут ничего не поделаешь. Он самого себя числит личностью передовой и прогрессивной, а своих дедов и прадедов отсталыми мракобесами.
 Автор статьи не может пройти мимо воспитания детей в Израиле. Очень его волнует эта проблема: « Пропаганда иудаизма через детские учреждения и школы приводит к ослаблению и даже разрыву семейных связей».
 Где обнаружил Шварцман эту пропаганду? В  светских детских садах и школах, коих в Израиле подавляющее большинство? Второй тезис из этой цитаты и вовсе удивителен. Мы всегда гордились, что  религия потомков Иакова, трепетно относилась к семейному очагу и культ ребенка ставила превыше всего. А Шварцман вдруг обнаружил явление противоположное, перепутав желаемое с действительным.
 Но я увлекся и невольно начал спор. Больше не буду. Главное, почему я не считаю возможным вступать в полемику с автором статьи «Религия – дело индивидуальное», имеет отношение не к содержанию его заметок, а к их цели.
 Дело в том, что в последнее время запахло очередными выборами. Значит, впереди дележ денег и власти. Тут зашевелились  идеологические, пропагандистские отделы разных партий.
 Есть в Израиле партии, разыгрывающие  антирелигиозную карту. Они считают, что атеисты поневоле, прибывшие из стран с тоталитарным режимом, – их потенциальные избиратели. И считают так не без оснований. Вот почему именно новоприбывших из СССР и СНГ стараются убедить, что страшнее религиозного еврея зверя нет.
  Текст всей статьи Шварцмана и мутен и наукообразен. Зато финал ясен и недвусмыслен. Он даже набран крупным шрифтом: « Сегодня главное оружие религиозных партий – дисциплина голосования и формула представительства в Кнессете. Ему следует противопоставить….»
 То, что «следует противопоставить» читатель должен уразуметь из самого текста статьи. И понять, наконец, что главный его враг – не террор арабов, не поднявшаяся волна мировой юдофобии, а его сосед, который, накрывшись талесом, спешит по утрам в синагогу.

 Определенные функционеры бояться, что без  этого понимания не видать им теплых местечек в Кнессете и правительстве. Думаю, именно резонными опасениями этой публики и продиктован Богоборческий и антирелигиозный целевой пафос статьи  господина Шварцмана.            
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..