вторник, 18 ноября 2014 г.

ВЕРЯЩИМ В ЧУДО



Спаржа. Кто бы мог подумать?*

    Обратите внимание!       Интересные наблюдения того, кто прочел
приведенную ниже статью о спарже.       Во время службы в ВМС США я
получил распределение в Ки-Уэст, штат   Флорида. Я работал в клинике
военно-морской авиации на Биг    Коппитт Ки, а нескольких милях к
северу от Ки-Уэст. В госпитале   Ки-Уэст амбулаторно наблюдались
проживающие поблизости отставные   военнослужащие. Если требовалась
госпитализация, пациента  перевозили на авиабазу Хомстед, штат
Флорида. У меня был   выходной, и я решил просто так зайти в госпиталь
(казармы   располагались поблизости).       В лаборатории работал мой
знакомый, отставной служащий ВМС; с ним   было очень интересно
поговорить. На флоте он служил в должности   биохимика.    Он спросил,
что я делаю в госпитале; я ответил, что у меня   выходной. Я пожалел,
что в тот день не работал: одного матроса   переводили в Хомстед - у
него обнаружилась серьезная инфекция в    почках. Мой пожилой знакомый
сказал, что матросу следует есть как   можно больше спаржи, чтобы
избавиться от недуга. "Почему?" - спросил я.   "Вы любите спаржу?"   -
спросил он. Я ответил, что люблю. "Вы не замечали, как плохо   пахнет
ваша моча, после того как вы едите спаржу?" - спросил он.    Я
ответил, что никогда не связывал это с пищей, но резкий запах
действительно есть. "Дело в том, что спаржа очищает ваш организм   от
вредных химических веществ!" - сказал он.       Это было в 1986 году.
Прочитав письмо, я решил поделиться с вами  этой историей.       Ешьте
больше спаржи, друзья мои.     Спаржа. Кто бы мог подумать?       Моя
мама ела консервированную спаржу (целые стели). Она готовила   из
спаржи пюре и съедала четыре столовые ложки утром и еще четыре
столовые ложки днем на протяжении месяца.       Она получает
химиотерапию для лечения 3-й стадии рака легких   (плевры).
Неделю назад обнаружилось, что количество раковых клеток  снизилось с
386 до 125.       Мамин онколог сказал, что в ближайшие три месяца ей
не нужно   приходить на консультации.       Статья       Несколько лет
назад я встретил человека, который искал спаржу для  своего друга - он
болел раком. Он дал мне копию статьи под   названием "Спаржа -
лекарство от рака", опубликованную в журнале"Новости раковых
заболеваний" от 1979 года.       Привожу здесь статью в том виде, в
котором тот человек показал ее мне.       Я биохимик, в течение 50 лет
изучал связь питания с состоянием здоровья.       Несколько лет назад
я узнал об открытии д-ра Ричарда Р. Венсала, согласно которому спаржа может вылечить рак. С тех пор я работал с ним вместе над этим проектом. Мы собрали информацию о ряде случаев с благоприятным
исходом. Вот несколько из них.       Случай No. 1. Пациент, страдавший
практически безнадежной формой болезни Ходжкина (раком лимфатических желез).
Он практически не функционировал. После года приема спаржи его врач констатировал отсутствие признаков рака. Пациент вернулся к
прежнему графику физических нагрузок.       Случай No. 2. На
протяжении 16 лет удачливый бизнесмен 68 лет страдал раком мочевого
пузыря. Многолетнее лечение, в том числе    радиотерапия, не принесло
положительных результатов. Пациент начал принимать спаржу.    Через
три месяца обследования показали, что опухоль мочевого пузыря исчезла,
почки в норме.       Случай No. 3. На 5 марта 1971 года была намечена
операция пациента, страдавшего раком легких. В операционной врачи пришли к выводу,
что раковое поражение очень
 распространилось и является неоперабельным. Хирург наложил швы и объявил случай безнадежным.
 5 апреля пациент услышал о лечении спарже и сразу начал ее принимать. В августе рентгеновские снимки подтвердили полное
исчезновения признаков рака.    Пациент вернулся к своим обычным
занятиям.       Случай No. 4. На протяжении нескольких лет женщина
лечилась от  рака кожи. У пациентки развилось несколько видов рака кожи, который различные специалисты диагностировании как тяжелую
стадию  болезни.       Через три месяца после начала прима спаржи
врачи обнаружили,что кожа очистилась от поражений. Та же пациентка отмечала, что спаржа излечила и заболевание почек, которым она страдала с 1949 года. Она перенесла более 10 операций по удалению камней в почках, а также получала пособие по инвалидности ввиду
неизлечимой болезни почек.    Пациентка уверена, что и избавлением от
этого недуга она обязана спарже.     Меня этот факт не удивил, так как
и медицинский справочник 1854 года под редакцией профессора университета Пенсильвании называет спаржу общепринятым средством от камней в почках. Автор отсылает нас к экспериментам 1739 года, подтверждающим способность спаржи растворять камни. Обратите внимание
на даты!     Я мог бы привести и другие примеры, но медицинский
истеблишмент не позволил нам получить некоторые записи. Поэтому я обращаюсь к читателям, прошу донести эту информацию для максимального большого количества респондентов и собрать как можно случаев с положительным исходом, чтобы поставить их в противовес скептицизму
медиков в отношении этого простого природного средства.     Для
использования в лечебных целях спаржу необходимо приготовить перед
употреблением. Подойдет свежая или консервированная спаржа.   Я
обратился в две ведущие компании, специализирующиеся на заготовки спаржи, "Глант" и "Стокли", и был рад узнать, что эти бренды не
содержат пестицидов или вредных консервантов.       Положите
приготовленную спаржу в блендер и измельчите до консистенции пюре.
Храните в холодильнике. Давайте больному 4 полные столовые ложки два раза в день, утром и вечером. Как правило, пациенты отмечают улучшение
состояния через 2-4 недели.    Можно разбавить пюре водой и пить как
холодный или горячий напиток.    Предлагаемая доза основана на
имеющемся опыте, однако в некоторых случаях требуется увеличить дозу,
которая в любом случае не навредит.   Как биохимик, я верю
высказыванию "то, что лечит, предотвращает болезнь". Вооружившись этой теорией, мы с женой уже употребляем пюре из спаржи. Мы разводим 2 столовые ложки водой до жидкой консистенции пьем с завтраком и ужином.
На протяжении долгих лет мы регулярно сдаем анализы крови. По словам врача, специализирующегося на вопросах питания,  результаты последних
анализов демонстрируют существенное улучшение всех показателей.   Мы
можем приписать их только употреблению спаржи.     Будучи биохимиком,
я тщательно изучал все аспекты раковых заболеваний и предлагаемые методы лечения. Результаты  исследований убедили меня в том, что спаржа лучше всего вписывается в современные представления о
злокачественных    заболеваниях и их излечении.       Спаржа содержит
значительное количество белка, именуемого гистоном.    Гистон
контролирует рост клеток. Вот почему можно утверждать, что спаржа активно нормализует рост клеток. Этим объясняется ее воздействие на раковые опухоли, а также ее общеукрепляющие свойства. В любом случае спаржа абсолютно безвредна. Управление по контролю за продуктами и лекарствами не помешает вам употреблять спаржу, которая принесет
вашему организму только пользу.   Национальный центр изучения рака в
США сообщает, что спаржа богата глутатионом, считающимся одним из
самых мощных антиоксидантов и антираковых субстанций.       Одно
примечание. Если вы задаетесь вопросом, почему эти данные до  сих пор не обнародованы, поймите: лечение рака не приносит дохода!
Пожалуйста, перешлите эту статью всем своим адресатам. Такой бескорыстный поступок обернется добром и для вас.

"СОЛОВЬИНЫЕ" ТРЕЛИ





«Соловьиные» трели
Михаил Марголин, Нью-Джерси


«Лицемер – всегда раб» 
Ромен Роллан 

«Большое зло - лицемерие, угодничество, 
приспособленчество. Умей распознавать это 
многоликое зло, будь нетерпим 
и непримирим к нему» 
В. А. Сухомлинский 

Мне всегда симпатичны люди, соблюдающие, независимо от своего вероисповедания, требования заповедей практически всех религиозных конфессий о любви и почтении к своим родителям. Поэтому много лет назад мне доставило большое удовольствие слушать по телевизору совместное интервью тогда молодого телеведущего Владимира Соловьева со своей обоятельной мамой Инной Соломоновной Шапиро. Это интервью было блестящим подтверждением абсолютного понимания и любви двух очень близких людей. Именно тогда я и обратил внимание на нового и, как мне показалось, многообещающего телеведущего, программы которого привлекали телезрителя свежестью мыслей – правда, несколько излишней демонстрацией своей непогрешимой эрудиции. 

Трудно себе представить, а мне это пришлось испытать на собственном опыте, как удалось еврейским родителям Володи Соловьева определить своего любимого сына в элитную школу, где в те годы учились дети и внуки членов ЦК КПСС, дипломатов и др. Вместе с тем, по причине несоответствия «пятого пункта», желанная дорога в МГУ была для него закрыта и, как у многих абитуриентов еврейского происхождения, доступными для них стали вузы типа Московского института стали и сплавов. Кстати, в этом же институте тогда учились ставшие впоследствии узнаваемыми персонами современной России Владислав Сурков, Михаил Фридман и Евгений Сатановский. 

Продолжая образование, Соловьев окончил аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений АН СССР, защитил диссертацию и получил учёную степень кандидата экономических наук. Непродолжительное время преподавал экономику в Алабамском колледже Америки, не преминув там же заняться бизнесом. С американским гражданином Колином Хэммондом создал совместное предприятие «Метеор Лайтинг и Метеор Персональ», в котором получил пост директора. Через пару лет совместной работы кинул своего наивного напарника по бизнесу, продав самому себе за три рубля (на свои фирмы с обновленным названием «Юниверсал Лайтинг» и «Юниверсал Персонель») все имущество компаний Колина Хеммонда, в результате чего стал богаче приблизительно на 200 – 300 тысяч долларов. Коллега по бизнесу Колин Хеммонд подал на Соловьева в американский суд: с тех пор действует запрет на визиты Соловьева в Америку. 

В 1998 году Cоловьев резко меняет свой профессиональный имидж и до 2010 года работает на радиостанции «Серебряный дождь» ведущим шоу «Соловьиные трели» и тогда же совсем ненадолго становится членом президиума Российского еврейского конгресса. 

Это не помешало Соловьеву в 2005 году с готовностью откликнуться на предложение бывшего однокашника по альма–матер Суркова принять участие в работе учредительного съезда прокремлевского молодежного движения «Наши». Впоследствии он занял в этом движении позицию преподавателя и активно проталкивал идеи кремлевских вождей, нацеливавших этот «путинюгенд» на борьбу с российской оппозицией, которых они открыто именовали «оранжевой, фашистской угрозой» России, а себя соответственно причисляли к «борцам - антифашистам». Тогда в одном из своих интервью Соловьев с некоторой иронией, но совершенно точно расшифровал свою позицию: «...забыл, я же этот, кремлевский соловей. Я все делаю по указанию Кремля. А знаете почему? Потому что я учился в одном институте с Сурковым и Фридманом... Интеллигенция всегда всем недовольна. Никогда ничего не предлагает и всегда недовольна!» 

Авантюрная деятельность «Наших» не ограничивалась лишь внутренними российскими политическими скандалами. «The WallStreet Journal» сообщала о наличии в своем распоряжении большого объема документов по переписке руководства «Наших» по проведению антиправительственных акций на территории США и обещание, что «бюджет для их проведения может быть любым, хоть 200 тысяч, хоть 200 млн. долларов». Для этих же целей был оформлен и зарегистрирован специальный « Международный фонд». 

Кстати, нечто похожее происходило и в Китае в средине 60 – х годов, когда по призыву Мао – Цзэдуна было организовано молодежное движение хунвэйбинов, которым было поручено проведение т.н. «культурной революции». Крайне радикальный разгул китайской молодежи достиг таких размеров, что спустя год для ликвидации отрядов хунвэйбинов председатель Мао был вынужден направить регулярные части китайской армии. 

Не без основания испугался и Путин, по решению которого активизация «Наших» тоже была постепенно сведена к нулю, а для борьбы с оппозицией на кремлевском небосклоне появилось новое движение более зрелых бойцов - Российский народный фронт. 

В это же время в Израиль со специальной миссий прибыл один из этих «фронтовиков», практически постоянный участник talkshow Coловьева, влиятельный российский политолог Никонов, внук ближайшего соратника Сталина В. Молотова. Этот апологет путинского режима руководит государственным фондом «Русский мир» и частенько навещает Израиль, где всегда готов щедро раздавать гранты русскоговорящим израильтянам, желающим по старой привычке служить своему «старшему брату». Причем официальное объяснение такой щедрой благотворительности всегда одно и то же: содействовать изучению русского языка и пропаганде русской культуры. 

После долгих скитаний по телеканалам, демонстрируя более чем полную лояльность кремлевской братии, в канун выборов 2011 – 2012 г.г. надежный пропутинский пропагондон Владимир Соловьев был переведен с «Серебряного дождя» на телеканал «Россия 1», где стал вести программы «Поединок» и «Воскресный вечер с В. Соловьевым». 

С самых первых программ «Поединка» и «Воскресного вечера», отражавших события в Украине, стала очевидной позиция телеведущего, неукоснительно соблюдающего политическую линию Кремля. В первую очередь это определялось подбором оппонентов, в числе которых предпочтения заслуживали одиозные фигуры российского политического бомонда: редактор газеты «Завтра» Проханов, лидеры квазиоппозиционных партий КПРФ и ЛДПР в российской Госдуме Зюганов и Жириновский. Каждый из них исполняет роль доверенного пропагандиста политических установок авторитарной власти России, где пресловутая вертикаль замкнута на персональном лидере Общероссийского народного фронта, президенте В.Путине. 

В российской истории это явление отнюдь не ново. Подобное устройство власти, многие века бытовавшее на Руси, детально описал великий русский писатель и мыслитель Л. Толстой, используя для этого приемы литературной метафоры. 

«Вертикаль власти» классик уподобил «конусу, все части которого находятся в полной власти тех лиц или того лица, которое находится на его вершине. Вершину же этого конуса захватывают те люди или тот человек, который более хитер, дерзок и бессовестен, чем другие, или случайный наследник (!) тех, которые были более дерзки и бессовестны». 

Невольно складывается впечатление, что это написал наш современник и что прохановы, зюгановы, жириновские и иже с ними, постоянные участники talkshow Cоловьева, накрепко влипли в этот метафорический «конус». Спрос на этих участников в соловьевских «трелях» достаточно велик, в чем неоднократно признавался и сам телеведущий, но удержать разбушевавшегося «Жирика» не всегда удается даже ему. 

В риторике при защите действий кремлевского руководства для телеведущего Соловьва тоже не существует никаких границ. В этом смысле показательно опубликованное на сайте Lenta.ru обращение студентов и преподавательского состава НИУ ВШЭ. Руководство Высшей школы экономики посчитало оскорбительным упоминание вуза в ходе дискуссии телерадиоведущего Владимира Соловьева со студентами учебного заведения, которых он обвинил в поддержке украинской оппозиции. Сообщение НИУ ВШЭ сопровождается цитатой из Марка Твена: «Не спорьте с глупыми людьми. Они опустят вас до своего уровня и задавят опытом». 

Это был ответ Соловьеву, который не постеснялся сделать заведомо ложное объявление, что «под эгидой» документа прикладной политологии в вузе действуют «организованные террористические группировки», которые готовят российское «майдановское подполье». 

Одна из самых одиозных фигур, принимающая практически постоянное участие в соловьевских «разборках», - депутат Госдумы И.Яровая. По её мнению, к власти в Киеве пришла «фашистская хунта», способная уничтожить не только Украину, но и Россию. Вот одна из реплик депутата Яровой: «На Украине, к сожалению, выросло поколение молодых людей, способных разрушать могилы предков и быть носителями нацистской идеологии. Мы же уверены, что нацистская идеология не имеет права на существование». 

На эту попытку «думской» особы «запудрить мозги» соотечественникам о якобы возможной реабилитации нацизма в России очень точно и своевременно отреагировала редакция «Независимой газеты»: «Борьба с оправданием нацизма» - не более чем демагогия. Будучи принят, закон может вывести Вторую мировую войну за пределы интеллектуального дискурса, де – факто превратив ее в объект культа. Это грозит привести к самоцензуре в академических кругах... Возможно, Яровая и её коллеги не преследуют конкретно эту цель, но подобные последствия их инициативы более чем реальны». 

Даже сам телеведущий этого лживого хора экспертов по событиям на Украине засомневался в истинности их заявлений и воскликнул: «Это абсурд какой–то, когда интеллигенция бежит из России, а из Новороссии беженцы бегут спасаться в Россию». 

Не отстает в своих суждениях от Яровой и другая вумен российского агитпропа В. Крашенинникова – гендиректор Института внешнеполитических исследований и инициатив. Совсем недавно вернувшаяся после учебы из Америки, г – жа гендиректор выделяется своим крайне радикальным антиамериканизмом. То ли от зависти, то ли « по просьбе» своих хозяев, но она убеждена - в любом негативном событии общественной жизни её страны повинны исключительно «пиндосы», т.е. американцы. 

Вот небольшой, но красноречивый абзац из её недавнего интервью: «Любить они (американцы, М.М.) нас будут, если мы сдадимся – как любят до сих пор на Западе Михаила Горбачева. Он в паре с Борисом Ельциным сделал США самый крупный подарок в их истории: собственноручно в инициативном порядке ликвидировал крупнейшего политического противника (СССР). Несколько лет назад в Вашингтоне на одном из заседаний по России кто – то задал вопрос: что Россия может сделать, чтобы её в США воспринимали более объективно? Американский ответ: пусть Владимир Путин сделает что нибудь такое, что сделал Горбачев». Комментарии тут не нужны. 

Практически во всех соловьевских talkshow участвует Николай Злобин – президент Центра глобальных интересов (США). Мне кажется, что этот ученый историк, политолог и писатель похоже даже не догадывается, что на шоу его друга Соловьева ему отведена роль, которую в охотничьем лексиконе принято называть «подсадной уткой». Хотя это единственный человек среди сомнительной когорты участников соловьевской камарильи, у которого всегда есть своя правда и он всегда готов за нее побороться, невзирая на поток лжи оппонентов. 

К примеру, Н.Злобин совсем недавно вступил в полемику с главой российского правительства Дм. Медведевым, который в одном из своих интервью отказывался гарантировать территориальную целостность Украины, хотя сам считает возможным получать гарантии от ЕС и США. 

Н. Злобин не без основания наставлял российского премьера, что « роль больших и влиятельных стран в мире всегда включала систему их гарантий малым и средним странам. Это основа любого миропорядка и статуса сверхдержав. Отказ России от роли страны – гаранта, если такое, действительно, произойдет, будет серьезным ударом по её внешнеполитическому авторитету и постепенно оттеснит Москву на обочину мировой политики. Страны, не способные или не рискующие быть гарантами для других, сами быстро становятся объектами чужих гарантий и договоренностей». 

Именно его, Николая Злобина, опытнейшего политолога – международника на одной из последних Воскресных встреч Соловьева беспардонно обвинил во лжи, вконец ошалевший от эйфории власти, первый председатель президиума Верховного Совета еще практически несостоявшейся Донецкой народной республики Д. Пушилин. Должен признаться, что совсем недавно был буквально шокирован, увидев на одной из соловьевских встреч Авигдора Эскина и его друга «легендарного командира батальона «Алия» Романа Ратнера. Никогда не мог и подумать, что эта авантюрная 20 – летней давности история о создании в Израиле батальона добровольцев, которые решили возложить на себя охранные функции, найдет свое продолжение в наши дни. Очень хорошо помню, как в Америку был командирован с целью сбора средств для развития возможностей этой боевой единицы один из бойцов мифического подразделения. Этот красивый (его фотографии были помещены в русскоязычной прессе Америки) молодой человек разъезжал по стране, находил связи в еврейских организациях, которые его щедро одаривали. Выступал он под именем Йорам, фамилия же его в материалах расследования израильского доктора Юлия Нудельмана имеет несколько производных (Лихтинштейн, Лихтенштайн, Лихтенштейн, Лихтиншайн), но точную фамилию узнать так и не удалось. 

Вот заявление представителя Генштаба Израиля, приведенное в материалах расследования (оно есть в интернете): «Никакого «Батальона Алия» и его подразделений у нас нет. Мы не знаем что это за «подразделение», нет такого подразделения, и никакое подразделение не проходило усовершенствование боевого мастерства как боевая единица». 

Тем не менее, на сборище у Соловьева Ратнер, активно поддержанный Эскиным, заявил, что у них «Есть пара десятков человек, готовых выехать в Украину прямо сейчас, а в течение месяца – двух мы можем мобилизовать порядка 200 военных с уникальным опытом». 

Эти двое после саморекламы на передаче Соловьева добрались и до газеты "Известия", где опубликовали интервью с Ратнером. Вот его заявление: 
«Мы не имеем отношения к государству Израиль, и оно нас никак не поддерживает. Это личное дело каждого бойца – как относиться к фашистам...» По его словам, бойцы формирования отправляются на Украину для того, чтобы «принудить Киев к миру». 

Конечно же, эти соловьевские сборища только создают «умный» вид при плохой игре (особенно при обсуждении трагических событий на Украине), поэтому по их разглагольствиям совсем не просто российскому телезрителю отличить зерна от плевел. 

Вместе с тем, ничто не может помешать Соловьеву находить себя в списках награжденных «за особые заслуги». По указу президента России от 22 апреля 2014 года среди 300 награжденных был и Владимир Соловьев, получивший орден Александра Невского «за высокий профессионализм и объективность в освещении событий по Республике Крым». Боевой Орден Александра Невского был учрежден ещё в 1942 году – тяжелейший период Второй мировой войны. В числе других награжденных этим орденом значатся знакомые россиянам фамилии из совсем другого клана: это руководители российского Центризбиркома, олигархи из президентского окружения, банкиры и три заместителя министра обороны, предположительно нелегально поставлявшие в Крым пресловутых «зеленых человечков». Вполне достойная компания для нашего героя.

ИНТИФАДА ИЛИ ПРОВОКАЦИЯ?

Фракции Сопротивления: Началась Интифада Аль-Кудс!..
[ 18/11/2014 ]
Газа - ПИЦ

       В центре внимания фракций палестинского Сопротивления  - повстанческая операция в оккупированном Иерусалиме, в результате которой были устранены и ранены около двадцати сионистов.
    Комитеты Народного Сопротивления заявили, что   акция стала естественным ответом на преступления сионизма против Аль-Кудса, его жителей и святынь.
    "Акции возмездия не   прекратятся, пока враг не положит конец жестоким     преступлениям", - говорится в заявлении КНС.
    "Началась Интифада Аль-Кудс!. Никто не сможет остановить её. Призываем к новым и новым революционным действиям", - добавили "комитетчики".
    Движение "Исламский Джихад" отмечает, что сегодняшняя операция стала реакцией палестинского народа на продолжающийся тотальный террор со стороны сионистского образования.
    "Палестинский народ не пойдёт на поводу у тех, кто призывает к "спокойствию". На то есть две причины: во-первых, "израильские" преступления не прекращаются. Во-вторых, состояние гнева охватило наш народ не сегодня и не вчера. Оно стало результатом тщательно спланированного  парманентного террора со стороны "Израиля", - указали в "ИД".
    "Кульминационная точка еще не наступила.   Градус противостояния будет нарастать", - прогнозирует "ИД".
    Движение палестинских муджахидинов отметило, в свою очередь, необходимость расширения революционного процесса на территории Западного берега. "В этом случае оккупация будет находиться под атакой во всех  захваченных ею районах", - отметила фракция в официальном заявлении.
    Народный фронт освобождения Палестины указал на важность объединения усилий в массовой борьбе с сионистским образованием.
    "Проект оккупации должен стать для "Израиля" нерентабильным. Тогда оккупанты всерьёз 
 задумаются о том, чтобы покинуть нашу Землю

   "Тотальный террор" - это доброта и терпимость евреев к преступлениям  кровожадных   подонков.Метод провокаций-старый способ этой мрази разжечь пожар и , размазывая кровавые сопли, просить у Запада сочувствия и денег. Вот и весь смысл их очередной  "интифады"

КОНЕЦ НЭПа?

Алексей Полухин

Президента ставят перед трудным побором

Возможно, ему придется решать судьбу скандальной инициативы премьера и «Единой России» о раскулачивании малого бизнеса
17.11.2014

ДВА БЫКОВА





"Мы никогда не дадим отождествлять Россию с людьми недобрыми, ничтожественными и неумными" Дмитрий Быков. (Из речи на митинге в Москве).

"Что-то очень похожее на высокомерие мужского пола перед женским, и даже еще основательнее. И все это, совершенно минуя доводы - прямо к выводам. Нечто вроде антисемитизма: актеры - жиды пархатые. Тут что-то от духовной черной сотни". Ролан Быков " Я побит, начну сначала. Дневники".

Маргиналы в любой части света со временем меняются мало. Русский обыватель 21 века, как обыватель французский, еврейский, китайский или маори, мало чем отличается от обывателя века 17-го. Другое дело - просвещенная часть общества, именуемая в России интеллигенцией. Вот здесь интереснейшие случаются метаморфозы, говорящие о состоянии общества не меньше, чем экономические показатели.

Начнем с Ролана Быкова. Спорят, успел ли великий актер принять крещение? Верю одному свидетельству: "Ролану Антоновичу предстояла вторая операция, когда родственники посоветовали ему креститься. Супруге он ответил: "Знаешь, Леночка, я это сделаю после операции. Не буду же я ставить условия: ты мне, Господи, даруешь годы жизни, а я за это покрещусь!".

Не успел, значит, так и умер, не отказавшись от веры далеких предков. Еврейства своего Ролан Быков не стыдился, генезис свой ценил, на внешность не жаловался и ее не прятал. 20 лет пролежал на полке фильм Аскольдова "Комиссар", в котором Быков гениально исполнил роль слесаря из Бердичева. Наконец, фильм допустили к показу. Вот что пишет Елена Санаева: "Мы стояли в проходе у входа в зал. Через 20 лет Ролан Быков встретился со своим героем Ефимом Магазанником. Впервые я вижу в темноте на щеках Быкова слезы".

И этому я верю, потому что рукой Быкова написано в его "Дневниках": "Сейчас слушал еврейские пластинки... действительно чудесные вещи. Возникла мыслинка - кинокартина "Евреи": дымящаяся, чужая земля, голая степь, вдалеке пожары.... Идут выгнанные евреи из чужого села, где они жили, работали... Талантливый, вольнолюбивый народ, гонимый, но живущий, благодаря своей жажде жизни, благодаря тому, что он умел находить наслаждения и радости в малом, в ничтожном, создает песню, тоскливую и мудрую, как сам поющий ее старик".

Не станем преувеличивать - Ролан Антонович Быков не декларировал свое еврейство, и вопрос о его крещении возник не случайно. Быков был евреем ассимилированным, далеким от сионизма и веры своих предков. Тем не менее, в его объемном (750 стр.) дневнике я ни разу не прочел ничего, что могло продемонстрировать характерный комплекс еврея в "чужом селе", истерично доказывающего, что "село" это ему вовсе не чужое. Время безжалостно не только к телу, но и к душе человеческой. В СССР, в среде людей порядочных, было как-то не принято плыть в русле юдофобской, официальной пропаганды, поливая грязью Израиль и его граждан. В нынешней России это табу снято, но, возможно, и количество людей порядочных сократилось до минимума.

В Интернете прочел очередной выверт однофамильца Ролана Антоновича - писателя Д. Быкова на еврейскую тему, связанный с его новым романом. Привожу текст полностью: "Живой интерес к списку ощущался лишь среди эмигрантских блоггеров, страшно довольных любой здешней мерзостью. Выходило, что всем оставшимся так и надо. Израильские национал-патриоты - самые невменяемые из всех, как жесточайше деды получаются из наиболее зачморенных салаг, - злорадствовали насчет Лурье. Все сходились на том, что если он не уехал в начале девяностых, то безусловно заслуживает своей судьбы. Бывшая одесская инженерша собрала урожай из трехсот восторженных отзывов под постом о гнусном отступничестве всех оставшихся, о том, что еврей, отказавшийся от Восхождения, фактически становится на сторону ХАМАСа, - и Свиридов впервые пожалел суетливого Лурье, режиссера эстрадных зрелищ, отпетого пошляка, радостно затаптываемого своими. Смешней всего было то, что негодующие репатрианты расписывались в ненависти к Эрефии на полуграмотном, но несомненном русском - многословном, многоцитатном русском языке воинственной жаботинской публицистики. Особенно длинный флуд разразился после робкого возражения израильской девушки, не желавшей верить, что ее мать, оставшаяся дома, предала свой народ. За спорами о том, стал ли Израиль сверхдержавой или только идет к этому, Лурье совершенно забыли".

Что тут скажешь? Среди евреев, как и среди людей иных наций, встречаются личности ограниченные, злые. Только такие люди могут желать зла населению любого государства мира. В данном случае, еще и глупые. Просто по той причине, что победа "мерзости" в России, огромной и значимой стране, неизбежно скажется на всей человеческой цивилизации роковым образом. Но почему Д. Быкову, причем всегда, когда дело касается Израиля и евреев в нем, нужны именно злые дураки, типизацией которых он и занят в этом посте? Мало того, почему этому еврею по маме и папе покоя не дает давно скончавшийся публицист Владимир (Зеев) Жаботинский? Почему сама идея сионизма кажется этому успешному московскому писателю и публицисту чем-то ужасным, если не преступным?

Здесь нет нужды разбираться в самом романе Быкова "Списанные 2008" - романе либерала и демократа, последователя Франца Кафки, прекрасно сознающего, в какой стране он живет, как нет нужды спорить с ним на обывательском, мелком уровне: какой еврей лучше - репатриировавшийся в Израиль, США, Германию, Канаду, Австралию или оставшийся в России? Нет нужды, потому что Быков, следом за своим любимым поэтом Б. Пастернаком, считает, что наличие евреев на Земле - явление совсем нежелательное. Лучше бы им всем исчезнуть, раствориться, ассимилироваться. Вот здесь нам становится интересен сам Быков - выкрест в православии - отражение общей атмосферы юдофобии и ненависти в России. В самом деле, как соединить веру в Бога-еврея, обрезанного в срок и либерализм демократа с откровенным мракобесием коричневого толка. На Западе полно либералов - антисемитов, но все они, как правило, атеисты, а тут такой странный коктейль в одном флаконе, невозможный, видимо, нигде, кроме северных просторов вокруг Кремля.

Быков, как будто, хорошо образован. Не может же он не знать, что вот уже сорок веков "еврейский вопрос" решается без какого-либо успеха. Народы древности, инквизиция, ассимилянты всех мастей, фашизм и большевизм сломали на нем шею, а жестоковыйный народ никак не желает исчезать, даже вновь построил свое государство. Видимо, некая Высшая сила не нуждается в советах и пожеланиях разного рода литераторов и шоуменов, а действует по своему разумению. Как-то осторожнее здесь надо бы быть, скромнее. Знать свое место - великое преимущество тех, кто не желает занимать чужое.

Есть, правда, "творческое" объяснение такой позиции Д. Быкова. Ему, возможно, кажется, что происхождение от папы и мамы с "не той фамилией" совершенно случайно и мешает ему стать классиком русской словесности. Увы, здесь разговор может идти только о грехе гордыни. Классиком Быкову не стать, даже с помощью кардинальной пластической операции.

Тем не менее, мне и в голову не приходит оспаривать право Дмитрия Львовича и таких евреев, как он, жить там, где им нравится, где они востребованы. Считаю полной и вредной глупостью требовать от всех потомков Иакова исповедовать идеалы сионизма. Я вовсе не думаю, что мои друзья, евреи, в Москве и Питере - люди недостойные, плохие и они "предали еврейский народ". Так кто же дал право Д. Быкову отказывать в желании и решимости на репатриацию другим евреям? Кто позволил ему чернить и порочить тех, кто уже совершил алию? Кто позволил ему отзываться с брезгливой, банальной пошлостью о Еврейском государстве? Наивный вопрос. Сам он себе позволил, чтобы без помех вписаться в мрачный, сгустившийся до тошноты, климат антисемитизма, в котором родился и живет. Диагноз этому времени точно поставил перед кончиной Ролан Быков: "Не знаю, в какой мере мы были страной победившего социализма, но государством победившего мещанства мы были наверняка. Правда, доведение чувства мещанина до чувства национальной гордости характерно не только для нашей страны. Это основа всяческого шовинизма, национализма и преклонения перед властью".

Время всесильной пошлости и мещанства взрастило шовинизм и юдофобию в России. Здесь, чтобы остаться тем, кем тебе произвели на свет, нужны особые качества: мужество, верность самому себе и своему роду, недоступные, надо думать, нашему герою. Он свой народ предал - это точно, а жить в сознании своего предательство тяжко, неуютно, хлопотно. Отсюда и суетливое, злое многословие Д.Быкова на тему Израиля, евреев и сионизма.
                                             2011 г.

ТОВАРИЩИ ПРОСЫПАЮТСЯ - ЖДИ БЕДЫ



Время просыпаться


18 ноября 2014  "Завтра"
Кенгурятники устроили бабью обструкцию Владимиру Путину во время саммита «большой двадцатки». Англо-саксонские хомяки, потомки беглых каторжников показали, как они умеют толкаться жирными ляжками. Похожий больше на картонную декорацию, нежели чем на живого политика, господин Обама в своей речи упомянул Россию в одном ряду с тропической лихорадкой. Перечислил через запятую главные опасности, грозящие всему цивилизованному, как и он сам, человечеству… 
Демонизация России идет полным ходом. План экономической и политической изоляции России разработан, утвержден и на всех парах претворяется в жизнь. При этом все этажи российского общества пребывают лишь в «смутном беспокойстве» или даже в «необъяснимой тревоге». Настало время объяснить самим себе, что нас так тревожит, и на пороге чего мы находимся. 
Мы порой заученно произносим термины: «экономическая война», «информационная война», «геополитическое противостояние». Мы, публицисты, жонглируем этими страшными понятиями, игнорируя их зловещий смысл. Затасканность закономерно истончает смысл этих слов… А между тем стоит распознать грозные значения означенных явлений.
Если против России началась война, то какова ее цель и каковы ее методы? Пока Россию пытаются задушить, используя лишь экономические и финансовые рычаги. Но это не «давление», как нас пытаются уверить западные дипломаты. С нами ведут настоящую финансово-экономическую войну на уничтожение. Россию хотят уничтожить, чтобы она больше никогда не смогла подняться.  «Закатные мудрецы» упустили нити внешнего управления, опутавшие Россию в период Перестройки. Теперь Западу нужна даже не колония. Ему нужен труп! Причем труп расчлененный, разрубленный на мелкие куски, с вырезанными и присвоенными внутренними органами!
Нас хотят убить и расчленить - а что же мы?! А мы расслаблены, как никогда в истории! Пусть «Путин-солнышко в Кремле» как следует позаботиться о нас, сорганизует бесплотные силы и даст как следует под зад врагам России, накажет супостатов внешних и внутренних. А мы в это время будем «жить своей жизнью», посасывать пивко, философствовать…  - не получится!  На грядущей войне даже тем, кто захочет сдаться – такой возможности не представится. Все равно придется воевать! Потому что пленных на этой войне брать не будут.
Если мы дрогнем, то страну разберут по винтику, пустят в распыл. 90-е ХХ века покажутся тогда образцом порядка и благопристойности. Детей растлят и сделают духовными и физическими калеками. Ресурсы отнимут все, включая лес, почву и воду. Лишат армии, оставив только региональные полицейские подразделения. Разгромят остатки промышленности, оставив только производство бетонных блоков и лесопилки. Все это отчетливо брезжит на горизонте, а мы спим!
Те, кто внизу или наверху общественной лестницы думают иначе, полагают, что конфликт с Западом как-то сгладится, рассосется, ослабнет - жестоко ошибаются. Особенно жестко обломается элита, которая и дальше собирается жить веселой клубной жизнью, посещая большие и малые Куршавели.
Враг холоден и беспощаден. И очень-очень силен. А мы расслаблены. Мы не готовы!
Родной сын крупнейшего сановника нашей Федерации при невыясненных обстоятельствах погиб в столице Объединенных Арабских Эмиратов. Все активно обсуждают: несчастный случай, убийство или кара Божья? А у меня другой вопрос: что делал на вражеской территории ближайший родственник постоянного члена Совета Безопасности РФ?
Дубай кишмя кишит агентами ЦРУ, это их вотчина. В сложившейся международной обстановке некоторым лицам ехать туда – не то, что бы опасно, это безумие и безответственность! Кстати, глава нашего дипломатического ведомства Сергей Лавров отправил доучиваться свою совершеннолетнюю дочь из США в Россию. Этот тертый советский кадр знает «технику безопасности». Он-то хорошо знает, с кем имеет дело в лице так называемого «цивилизованного мира».
Сам Путин – наш «замковый камень» - постоянно находится в разъездах на встречах. Мечется по миру, в попытках сколотить коалицию против «Нового мирового порядка». Но стоит ли игра свеч? Сбитый украинским истребителем малазийский «Боинг» вполне мог быть уничтожен по ошибке. Возможно, целью был самолет президента России.
А история со сгоревшим от болезни Уго Чавесом ничему не учит? Ведь негативное воздействие на неугодного лидера иностранного государства удобнее всего осуществлять на международных встречах, где в арсенале принимающей стороны огромные возможности подобного влияния. Неслучайно ведь Иосиф Сталин был домоседом. Как только он выбрался в Тегеран, его тут же попытались убить.
В 80-е годы журнал «Огонек» печатал глуповатые статьи, в которых Сталина упрекали в трусости, которую он якобы проявил во время Великой Отечественной войны. Он-де никогда не ездил на передовую, не ходил лично в атаку и прочее… Однако проблема в том, что Сталин, посещая важнейшую Международную конференцию в Тегеране, рисковал не собой, а судьбой страны. Именно в этом можно упрекнуть тогдашнего руководителя страны.
Сегодняшняя проблема – это не только административный аппарат, который от больниц до правительства работает из рук вон плохо (все слышали о динамичности и дисциплинированности бюрократии США и о расхлябанности, медлительности и робости бюрократии российской). Печалит общее настроение и функциональное состояние всего населения. В Москве почти невозможно найти правильного сантехника или качественного специалиста по ремонту жилья. Толпы разгильдяев, ротозеев и криворуких бездельников изображают из себя рабочий класс. Толпы устроенных по родству чиновников изображают из себя власть. Инфантильная прослойка менеджеров, любителей «бухнуть по пятницам» изображает из себя средний класс. Аффилированные с властью неподвижные монополии не способны развиваться, и привыкли только «стричь купоны». 
Это наше расслабленное алкогольно-прекраснодушное российское Настоящее, на самом деле уже Прошлое. Так дальше все равно продолжаться не будет. А как будет - зависит от нас, от народа, которому предстоит не «просто жить», а сражаться и побеждать. А для этого надо меняться, и меняться - немедленно!
Товарищи, просыпайтесь!

ЗАМЕТКИ О СЦЕНАРНОЙ РАБОТЕ В КИНЕМАТОГРАФЕ.


                                                
                                               Памяти Михаила Ильича Ромма


«Вероятность появления действительно хорошего кинофильма - невелика. А времена самой интересной (с А.Германом) и самой плодотворной с (А. Тарковским) работы уже миновали, и думается мне, навсегда". Борис Стругацкий.

 Было бы правильней отказаться от работы над сериалами, но…. Вот и работаю над ними. Унизительно, что каждый раз передо мной ставится схема, по которой я просто обязан писать. Вот она:

1. ПАВИЛЬОН. КВАРТИРА САШИ.

КОМНАТА МАКСА. Макс просыпается, привычным жестом глушит будильник и врубает свою грохочущую музыку.

СПАЛЬНЯ САШИ. Грохот будит Сашу, но она на этот раз в одиночестве, а потому очень сердита. Вскакивает, запахнув халат, торопится к сыну.

КОМНАТА МАКСА.

 Саша первым делом глушит «музыку».

 САША. У тебя есть совесть! В кои веки выспаться хотела!

Макс молча стягивает майку со стула.

САША. Нет у меня никого. Пусто, можешь убедиться.
МАКС. Извини, не знал.

И Т.Д.
 Я понимаю, что серию мне придется написать дней за пять. Я знаю, что снимут ее всего за одну смену. Я убежден, что сама по себе схема написания и сроки заранее обрекают на негодный результат. Все это своего рода рабство, а какой прок от раба в творчестве.

 Мне не по сердцу определение кинематографа, как искусства синтетического, то есть искусственного в чем-то, рожденного не под диктовку Бога, а по велению технического прогресса. В этом смысле, и театр, и живопись можно отнести к искусствам синтетическим, да и музыка построена не только на одиноком голосе человека. Любой музыкальный инструмент – дитя технического прогресса потомков Адама и Евы. Вот с музыки я бы и начал эти заметки, определив, что кинематограф - законный восприемник всего лучшего в искусстве, что смог накопить за тысячелетия человеческий гений.

 В разговоре о ремесле, о профессии всего лишь прикоснусь к главному. С годами измерять любое произведение искусства стал одной меркой – музыкальностью. Проза, поэзия, живопись, скульптура, архитектура – не услышу музыку и остаюсь равнодушен. Меня не увлекает сюжет, тема, идея – нет музыки – значит, нет ничего за произведением мастера, нет таланта. Есть музыка – выходит и на смысл, тему можно обратить внимание.
 Все сказанное напрямую касается сценарной работы. Нынешние, «голые» сценарии, написанные по голливудскому образцу, звучать не могут. «Скелет» без крови, жил, сердца способен только греметь костями. Не нужна музыка, когда зрителя приковывают к экрану на животном уровне страха, шока, ужаса. Точнее, не нужна оригинальная музыка, достаточно однообразного, общепринятого ритма монтажа. Технический прогресс и кинематограф поставил на конвейер, а конвейерное производство требует унификации деталей. Ныне в массовом кинематографе все держится на наборе штампов, опробованных на широкой аудитории и способных дать, так называемый, рейтинг. Все должно быть подчинено этой цели. Сегодня «рукопись», созданную вдохновением, а оно и есть музыка, продать крайне сложно.
 В лучших своих фильмах Чарльз Чаплин писал авторский литературный сценарий наравне со своей же музыкальной партитурой к фильму. Он сопротивлялся слову в кино, но и не думал противится музыке.
 Литературный сценарий, на котором были написаны шедевры французского, итальянского, русского, да и американского кино, музыкальностью прозы своей мгновенно  обнажали достоинства будущего фильма. Настоящий сценарий должен звучать, как музыкальная партитура. Можно ли научить этому? Нет, конечно, но именно в этом и кроется все достоинства модели будущего фильма, а не дешевой подделки под кинокартину.
«Поэтому, на мой взгляд, убаюкивающая эстетика нашего телевидения ни в коем случае не должна переноситься на большой экран. Телевидение приносит очень много зла. Я понимаю, что оно замыслено как анестезия на времена реформ, чтобы людям не было столь больно. Но из этого наркоза надо время от времени выходить» - отвечает Юрий Арабов на вопрос журналиста, но беда в том, что анестезия востребована всегда, так как жизнь человека в любые времена и в любой стране полна боли, неудач и кризисов. Подлинное искусство всегда хранило род людской от наркотика анестезии. Впрочем, большая часть теле-продукции похожа не на анестезию, а на шоковую терапию с употреблением ядов, способных окончательно убить душу человека. Это так, к слову. Вернемся к профессии сценариста.

«Толстой – гениальный писатель. Он достигает такой высоты своим языком, что глазам больно, до чего вы ясно видите, но если Толстой пускается в философию, то получается уже хуже. Это подтверждает мою теорию, когда Толстой пишет как чистый художник, он видит вещи своими глазами. Он до галлюцинации видит движение, жесты и находит соответствующие слова. Когда он пишет об отвлеченных вещах, он не видит, а думает»
   Алексей Николаевич Толстой  (Стенограмма беседы с сотрудниками газета «Смена»)
 «Красный граф» сознательно вывел мысль за скобки художественного творчества. В годы сталинского террора мыслящий автор рисковал оказаться без права переписки с миром живых, но почти все,  сказанное  третьим Толстым, справедливо. Мысль человеческая больше от гордыни мыслящего тростника - теодицея, поединок с Богом, вызов Всевышнему. И здесь ошибки неизбежны. Человек мыслящий легко овладевает искусством лжи, а любая ложь – враг гения. Вот обмануть глаза, особенно глаза талантливого мастера, крайне трудно.
 Есть еще одна особенность мысли: ее вектор, как правило, направлен на наше эго, а эго это изменчиво, греховно и полно противоречий, но главное – склонно к разрыву с живой природой, а природа эта – подлинный, если не единственный, «кормилец» гения человека.
 Красиво сказано: «Я мыслю, следовательно, существую». Но попробуем перевернуть это откровение Рене Декарта: «Я существую, следовательно, мыслю». По какому праву человек отказал в подобии  с собой траве или дереву, червям земным или черепахе. Все существующее мыслит. Вот ключ к постижению тайны  гения человека. Для того же, чтобы убедиться в существовании мира природы достаточно зрения. Конечно же, зрения особого, умеющего за оболочкой увиденного различить его суть.
  В письме сценарном умение видеть и слышать увиденное – основное в профессии.

ФЕДЕРИКО ФЕЛЛИНИ
Я начал с общих слов о музыкальности сценария, продолжу небольшой заметкой о фильме, который не просто продиктован музыкой. Он без музыки не смог бы существовать. Можно даже сказать, что сценарий фильма «Репетиция оркестра» Феллини написал в соавторстве с композитором Нино Рота.

Сотворенное большим мастером каждый невольно подгоняет под себя. Ну, не каждый, конечно, а тот, кому произведение искусства проникает в мозг и душу. Полотна Брейгеля, музыка Моцарта, проза Чехова, фильмы Федерико Феллини. Это обо мне, это мое! Произвол? Конечно. Субъективизм? Бесспорно. Но в этом и вся хитрость. Классики на то и классики, чтобы брать в полон зрителей, читателей, слушателей вне зависимости от их возраста, интеллекта, знаний, национальности, наконец. 
 Есть в этом определенная ограниченность, никто не спорит. Все мы не в силах выбраться из оболочки эгоизма. Ничего не поделаешь, восприятие искусства, если оно имеет место, тоже идет от нашего Я, как бы мы не старались скрыть это.
 Считаю «Репетицию оркестра» одним из лучших фильмов Феллини. Мой это фильм и  по духу и букве, что и постараюсь доказать.
 Напомню сюжет: симфонический оркестр, под отдаленный грохот, репетирует в старой часовне. Телевидение снимает фильм о музыкантах. Флейты, скрипки, трубы, ударные дают интервью. Оркестру не нравится дирижер, дирижеру не нравится оркестр. В результате, вспыхивает мятеж – революция. Погром перерастает в драку. Музыканты колотят друг друга. И вдруг от удара чугунной бабы рушится одна из стен часовни, обвал убивает арфистку. Оркестр в полной растерянности. Все спасает дирижер. Его мужество, его самообладание, его любовь к своему делу. Репетиция продолжается на развалинах часовни.
 Говорится в начале фильма о прекрасной, уникальной акустике в этом древнем здании. Стены? Верно, но звуки уходят к небу только на природе. Феллини помещает свой оркестр в открытое пространство Земли. Музыканты –  люди на этой Земле. У каждого свой голос, свой характер, свое отношение к музыке и жизни. Оркестр Феллини – это мы с вами, а сама «репетиция оркестра» -  эксперимент с человеческой цивилизацией, современной великому мастеру кинематографа.
 Собрание в храме природы. Молитвенное собрание. Музыканты собрались здесь, чтобы обратиться к богу музыки, а то и просто к Богу. Другой веры у них нет.
 Курт Воннегут сам сочинил надпись на своем могильном камне: «Для него единственным и достаточным доказательством существования Бога была музыка». Но вот у Пушкина: ««Из наслаждений жизни одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия». Выходит, есть два доказательства присутствия Бога – любовь и музыка. Считается, что наличие дьявола особых доказательств не требует. Почему же? Ненависть также обычна, как и любовь. Только ненавидящий – слуга Сатаны….
 Стены часовни мощны, но бесцветны и однообразны, как «Стена плача». И музыканты, как и все мы, не в Храме, а перед храмом, перед тем, что когда-то было хранилищем Ковчега Завета. И все мы молимся даже тогда, когда не подозреваем об этом. Да и жизнь наша не исполнение  чего-то законченного, цельного, а всего лишь репетиция какой-то другой, настоящей, удивительной и светлой жизни. О чем и говорит нам молитва и музыка.        
 Режиссер в интервью напоминает об истории. О времени, когда оркестр любил дирижера, подчинялся ему, а в результате достигал единства и прекрасной силы звучания. Эти времена прошли. Ныне личность музыкантов (фильм был закончен в 1979 году) защищает профсоюз. Социализм, либерализм, демократия, свобода личности. Посредник, профсоюзный бос, человек, которому «медведь наступил на ухо», диктует правила игры оркестра. Власть дирижера подорвана, а вместе с ней разрушается и сама музыка, сама вера, точно так же, как разрушаются стены часовни.
 Пишут, что в христианских странах Европы каждый год закрываются сотни костелов, церквей, кирх, зато мечети растут как грибы. И об этом я подумал, когда огромный чугунный шар взломал стены часовни. Та музыка, музыка созидания, на которой окрепла современная цивилизация, готова исчезнуть. Агрессия иной музыки, разрушения и смерти, атакует ее.
 Музыканты не хотят «петь в хоре», не хотят принять авторитет руководителя. Они свободны, они во власти гордыни, они убеждены, что сосед в оркестре не так уж важен, а музыка начинается с них и ими же заканчивается. Они не верят в эволюцию репетиции, не верят в постепенное достижение совершенства. Они, не все, конечно, но большинство - страдают нетерпением. Революция кажется им самой короткой и эффективной дорогой к результату.
 - Оркестр к террору! Смерть дирижеру! – орут революционеры.
 В ходе анархии бунта появляется огромный метроном. Только ему музыканты готовы подчиниться. Музыку они хотят подчинить технократической идее. Чудовищный        механизм, по замыслу революционеров, обеспечит единство исполнителей и качество звучания. Но не все музыканты готовы играть под диктовку машины и тут начинается «война гражданская». Революционеры делят власть яростно, с ожесточением, непримиримо.
 Рушится стена часовни. В проломе иным, страшным метрономом, раскачивается чугунная «баба». Только эта катастрофа заставляет безумцев очнуться. Мир рушится. Нет спасения. Оркестранты, смирные, тихие, стоят на развалинах в полной растерянности. Они готовы отдать власть любому, кто попытается вернуть их к жизни и к музыке.
 И здесь выходит из тени дирижер.
 - Музыка спасет нас, ноты спасут нас. Мы – музыканты. Мы здесь, чтобы попробовать еще раз.
 И оркестр забывает о революционном порыве, забывает о спорах и распре. Они играют стоя прекрасную музыку Нино Рота. Стены часовни готовы обрушиться, но они делают все, чтобы спасти себя и мир, в котором  слышат и видят ноты.
 Феллини – большой художник, он далек от дидактики и пафоса. Я же позволю себе «поднять» слова дирижера:
 - Всевышний (музыка) спасет нас. Закон (ноты) спасут нас. Мы – люди. И суть наша Богодуховна. Мы стоим на этой Земле, чтобы попробовать еще раз. Попробовать, пока живы, и вопреки всему.
 Повторю, Феллини далек от пафоса. Мало того, он боится авторитета посредника (даже такого: между Богом и людьми)¸ боится вождизма. Он снимает пафос просто и гениально. Дирижер, недовольный очередным исполнением, вдруг начинает орать на оркестр по-немецки. И здесь ждут человека очередные проблемы, словно говорит зрителю великий мастер. Не избавиться от них, нет нам покоя. Остается только одно. Вновь и вновь поднимать смычок к струнам и опускать пальцы на клавиши. Мы будем фальшивить, ошибаться, вновь забывать о палочке дирижера. Такова наша участь. Только бы не утратить мужество веры и надежды.
 - Репетиция продолжается! – последние слова в фильме Федерико Феллини.
 Под грузом лет и разочарований готов, иной раз, опустить руки и признать свое поражение. Вот тогда и пристраиваю к экрану телевизора кассету (теперь уже диск) с великим фильмом мастера, чтобы напомнить самому себе: пока ты жив – репетиция продолжается. 

 ТОЛСТОЙ И ПУШКИН

«Что ж мой Онегин? Полусонный
В постелю с бала едет он:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Проснулся утра шум приятный.
Открыты ставни; трубный дым
Столбом восходит голубым,
И хлебник, немец аккуратный,
В бумажном колпаке, не раз
Уж отворял свой васисдас».

 Александр Сергеевич Пушкин сценарному мастерству не учился, да и не было в те времена такой забавы, как кинематограф. Однако, дал классик блестящие образцы «сценарной поэзии». Читал об этом лет сорок назад у М. И. Рома на примере «Медного всадника», но вот, в который уже раз, бубню на память 1-ую главу Евгении Онегина» и натыкаюсь на совершенно готовый фильм, сотворенный по лучшим образцам современного кинематографа. Читаю готовый режиссерский сценарий:
 КР. ПЛ. Что ж мой Онегин? Полусонный
                 В постелю с бала едет он.
ПНР.       А Петербург неугомонный
                 Уж барабаном пробужден.
 ( Надо знать, что за «барабаном» была в первой половине 19 века утренняя смена караула будочников)
 СР. ПЛ. Встает купец.
 СР. ПЛ. Идет разносчик.
 ОБЩ. На биржу тянется извозчик.
 СР. ПЛ. С кувшином охтенка спешит.
 КР. ПЛ. Под ней снег утренний хрустит.
 ( Здесь и звуки, пробужденные барабаном. Утренний снег – чистый, свежий – он и хрустит чисто и свежо. Пушкин так и пишет: «Проснулся утра шум приятный» ).
 ПНР. Открыты ставни. Трубный дым
            Столбом восходит голубым.
 ( Белое и голубое – это к оператору о цвете).
 СР.ПЛ. И хлебник, немец аккуратный.
                В бумажном колпаке не раз
 КР.ПЛ. Уж отворял свой васисдас.
 ( Вас ис дас – «что вам нужно?» У классика, в том быту, - ящик со свежей выпечкой. Потому в отрывке не только образы, звуки, но и запахи. Если ящик крупным планом, - они будут).
 Здесь можно с раскадровкой поспорить: свое видение предложить, но факт, что это видение у Пушкина есть, то бишь присутствует кинематографическое мышление, как и у большинства классиков.
 Сценарий, который, случается, трудно понять – снять еще как-то можно, но сценарий, который не видишь, никогда не оживет на экране. Написал – закрой глаза – и прокручивай в «черепушке» пленку. Нет ее – выбрось написанное, зря испортил бумагу и убил время.

 Абрам Терц (Синявский) в «Прогулках с Пушкиным» отнес «зримую» особенность письма классика к легкости, пустоте, возможности собирать свои произведения из «сора» и т.д.
Он как раз и цитирует в связи с идеей своей книги «киношные» строки Пушкина: «Возок несется чрез ухабы, мелькают мимо будки, бабы, мальчишки, лавки, фонари…»
 «Вселенский замах, пишет Терц, не мешал ему при каждом шаге отдавать предпочтение расположенной под боком букашке». Оставим в покое кино. Пушкин уходил от гордыни, от позы пророка, прятал свой гений в юмор, в иронию. Он занимался «пустяками», страшась безвкусицы пафоса, которой был так полон 19 век. В русской литературе подлинный наследник Пушкина – Чехов. И Антон Павлович писал «сценарно». Как ему в этом близок Чаплин и Феллини в  лучших лентах. А.С. Пушкин вел поединок с Богом на единственно доступном для этого поле. Иной выбор всегда смешон.

 Проза Пушкина тоже не нуждается в экранизации, а лишь в бережном переложении на язык кино: «Только Лизавета Ивановна успела снять капот и шляпу, как уже графиня послала за нею и велела опять подавать карету. Они пошли садиться. В то самое время, как два лакея приподняли старуху и просунули в дверцу,  Лизавета Ивановна у самого колеса увидела своего инженера; он схватил ее руку; она не могла опомниться от испуга, молодой человек исчез: письмо осталось в ее руке» «Пиковая дама». Блестящий образец возможностей лучшего, «первобытного» кинематографа – немого.  И так практически по всей прозе «солнца русской поэзии». Именно этим этими поисками «киношного» Пушкина надо бы заняться, чтобы увидеть и понять КАК классик умел делать это.

А это стихотворение Владислава Ходасевича я бы предложил начинающим сценаристам, как образец написания «поэтического сценария». Музыкальности не хватает этому замечательному стихотворению, чтобы стать шедевром.

От крыши до крыши протянут канат.
Легко и спокойно идет акробат.

В руках его - палка, он весь - как весы,
А зрители снизу задрали носы.

Толкаются, шепчут: "Сейчас упадет!" -
И каждый чего-то взволнованно ждет.

Направо - старушка глядит из окна,
Налево - гуляка с бокалом вина.

Но небо прозрачно, и прочен канат.
Легко и спокойно идет акробат.

А если, сорвавшись, фигляр упадет
И, охнув, закрестится лживый народ,-

Поэт, проходи с безучастным лицом:
Ты сам не таким ли живешь ремеслом?


БАЛЬЗАК
 Кино сегодня не умеет передавать запах, хотя технически это совсем несложно. Видимо, по это причине в сценарии не принято писать о столь важной составляющей действительности, как запах. И совершенно зря. Вот образец блестящего, на мой взгляд, сценарного письма в прозе Оноре де Бальзака:
«В этой первой комнате стоит особый запах; он не  имеет соответствующего
наименования в нашем языке, но  его следовало бы назвать запахом пансиона. В нем  чувствуется  затхлость,  плесень, гниль;  он вызывает  содрогание, бьет чем-то мозглым в нос, пропитывает собой одежду, отдает столовой, где кончили обедать,  зловонной  кухмистерской, лакейской, кучерской. Описать его,  быть может,  и удастся, когда  изыщут способ выделить  все тошнотворные составные его части - особые,  болезненные запахи, исходящие от каждого  молодого  или старого нахлебника. И вот, несмотря на весь этот  пошлый ужас, если сравнить гостиную со смежною столовой, то  первая  покажется изящной  и благоуханной, как будуар». «Отец Горио».
 Предельная свобода творчества для талантливого художник. Запахи описывают предметы обстановки и саму комнату точнее, чем точное, фотографическое изображение. Запахи создают точный образ – главное в кинематографе. Мне никогда не хватало смелости включить в сценарий запах. Только однажды, в сценарии фильма «Псы» написал, что в погребе пахло гнилой картошкой. Написал, потом испугался своей смелости и запах вычеркнул. И зря. Впрочем, Дмитрий Светозаров снял этот погреб именно таким, провонявшим картофельной гнилью.

 Бальзак был великим мастером «смены впечатлений». Его «живопись» в прозе не терпит однообразия и скуки. «Картинка» писателя всегда полна юмора и глубины. Он не боится совмещать несовместимое. Бальзак смело идет за природой, ломая представления 18 века о гармонии и изящном.
 «Вскоре  он очутился между Винным рынком, этим огромным складом бочек, и приютом Сальпетриер,  этим огромным  рассадником пьянства,  около небольшого пруда,  где  плескались утки  самых  редкостных  пород,  сверкая  на  солнце переливами  своих красок,  напоминавших  тона церковных витражей. Здесь были собраны утки со всего света;  крякая,  кувыркаясь, барахтаясь, образуя нечто вроде утиной палаты депутатов, созванной помимо их воли, но, по счастью, без хартии и без политических принципов, они жили  здесь, не опасаясь охотников, но порою попадая в поле зрения естествоиспытателя». «Шагреневая кожа».
  Здесь точное видение, но и отвага художника: однообразное зрелище винных бочек и утиное, живое разноцветье в пруду. Читаю эти строки, и мне кажется, что пруд наполнен не обычной водой, а пенящимся шампанским. А какой живописец Бальзак! Хитрость хорошего сценария в том и заключается, что его «литература» должна вместить в себя музыку, живопись и слово.
 Вот еще один удивительный отрывок из «Шагреневой кожи»: «Сбежались  рабочие. Подмастерье взял кожу и бросил ее в каменноугольную топку горна. Выстроившись полукругом возле  огня, все с  нетерпением ожидали действия огромных мехов.  Рафаэль,  Шпигхальтер и профессор стояли  в центре притихшей черной толпы. Глядя  на эти сверкавшие  белки  глаз, на  эти лица, испачканные  опилками железа,  на черную  и лоснящуюся одежду, на  волосатые груди,  Рафаэль  мысленно перенесся  в  ночной фантастический  мир  немецких баллад». Нужна здесь еще какая-то, сугубо сценарная запись? Нет, конечно. Необходимо гуманитарное образование, знакомство с  пластами культуры. Режиссер, для которого мог бы писать сценарий французский классик, должен был быть вхож в мир немецких баллад. К чему это я? Мертвый чертеж «скелетообразного» сценария заранее признает право не только режиссера, но и всей группы на невежество во всем, что не касается прямой передачи изображения и звука.

ТОЛСТОЙ и ЛЕРМОНТОВ
«В холодный ноябрьский вечер Хаджи-Мурат въезжал в курившийся душистым кизячным дымом чеченский немирной аул Махкет.  Только что затихло напряженное пение муэдзина, и в чистом горном воздухе, пропитанном запахом кизячного дыма, отчетливо слышны были из-за мычания коров и блеяния овец, разбиравшихся по тесно, как соты, слепленным друг с другом саклям аула, гортанные звуки спорящих мужских голосов и женские и детские голоса снизу от фонтана». Лев Толстой «Хаджи Мурат».

 «Немирный аул». В мирный Хаджи Мурат не смог бы въехать до темна, но «немирной» - это еще и прямое указание режиссеру: все мужчины аула должны быть при оружии. И не только. Это аул вне мира его окружающего. Он издревле хранит  свое лицо, свой облик, ни что не похожий. Это аул Хаджи Мурата, не желающего перемен и родства с Россией.
 Далее изображение «лепится» звуком, но за каждым звуком виден его источник: печи, где тлеет кизяк, коровы и овцы, мужчины в горячем споре и мирный образ источника, куда за водой ходят женщины и дети.
Перед нами точный, исчерпывающий и глубокий образец сценарного письма, в котором мысль, тема и само изображение  слиты воедино. Всего шесть строк. Читаем эти строки не больше 20 секунд. Изображение на экране может идти целую часть, минут десять. Сценарное письмо и должно быть таким.
 А вот образец диалога, слов человеческих, за которыми чудовищный, нечеловеческий образ отрезанной головы человека.
 «- А я к вам, - сказал Каменев. - Хаджи-Мурата голову привез.
- Врешь! Убили?
- Да, бежать хотел.
- Я говорил, что надует. Так где же она? Голова-то? Покажи-ка.
Кликнули казака, и он внес мешок с головой. Голову вынули, и Иван Матвеевич пьяными глазами долго смотрел на нее.
- А все-таки молодчина был, - сказал он. - Дай я его поцелую.
- Да, правда, лихая была голова, - сказал один из офицеров.
Когда все осмотрели голову, ее отдали опять казаку. Казак положил голову в мешок, стараясь опустить на пол так, чтобы она как можно слабее стукнула.
- А что ж ты, Каменев, приговариваешь что, когда показываешь? - говорил один офицер.
- Нет, дай я его поцелую. Он мне шашку подарил, - кричал Иван Матвеевич.
Бутлер вышел на крыльцо. Марья Дмитриевна сидела на второй ступеньке. Она оглянулась на Бутлера и тотчас же сердито отвернулась.
- Что вы, Марья Дмитриевна? - спросил Бутлер.
- Все вы живорезы. Терпеть не могу. Живорезы, право, - сказала она, вставая.
- То же со всеми может быть, - сказал Бутлер, не зная, что говорить. - На то война.

 Здесь детали гениальны и все для экрана: пьяный, который хочет поцеловать отрезанную голову, казак, бережно опускающий мешок с мертвой головой Хаджи Мурата из уважения к врагу и в страхе перед тайной смерти, женщина – чье предназначение жизнь, а не смерть. Слова и детали, детали и слова – все переплетено в одно целое. Диалог в отрыве от «немого кинематографа» - мертв. Сначала сценаристу нужно  увидеть все, что происходит в кадре, а только потом услышать. В этом урок Льва Толстого.

БАЛЬЗАК И ЧЕХОВ

 Есть особое указание режиссеру, доступное драматургу. Дело в том, что только плохой сценарий лишен преимуществ прозы. Хороший - всегда предложит постановщику свою атмосферу действия, «живопись» вещи, неразрывно связанную с ее смыслом.
«Улица Нев-Сент-Женевьев, -  как бронзовая рама  для картины, - достойна
больше  всех  служить  оправой  для  этого  повествования,  которое  требует
возможно больше темных  красок и серьезных  мыслей, чтобы  читатель  заранее проникся  должным  настроением,  -  подобно  путешественнику  при  спуске  в катакомбы,  где с  каждою ступенькой все  больше меркнет  дневной  свет, все глуше раздается  певучий голос провожатого. Верное сравнение! Кто решил, что более ужасно: взирать на черствые сердца или на пустые черепа?»  «Отец Горио».
 Самые удачные экранизации на моей памяти – экранизации послушные воле автора повести или романа. «Идиот» Куросавы сильней всех остальных «Идиотов» не только потому, что сам Якиро - талант великий, но и способностью этого режиссера идти за автором, несмотря на то, что его князь Мышкин – японец и действие фильма происходит в Японии пятидесятого года прошлого века. Истинный талант не боится использовать найденное другим талантом. Он и берется за классику «по родству» своему с текстом вещи. Посредственность – всегда стремится к «своему прочтению».
 «Дама с собачкой» Иосифа Хейфеца – исчерпывающий пример точного следования за текстом Чехова и, пожалуй, самая впечатляющая победа в этом жанре.

ЛЕРМОНТОВ

 " Мне представлялось, как он, нисколько не страдая от угнетающей всех нас жары (известно было, что в Железноводске в специально прорубленной к источнику аллее в любую жару прохладно, легкий ветерок, ароматический воздух), не страдая от жары, он вольготно чувствует себя, любезничает с дамами, пописывает свои стишки и, главное, нисколько не задумывается о предстоящем поединке".
 В. Родин, роман-мистификация "Каинова печать".
Почти через полтора века я увидел  дом, откуда ушел поэт на смерть. Да какой там дом! Приземистую, вросшую в землю, хибару, где ночевал Лермонтов перед дуэлью с Мартыновым. По тенистой аллее не раз ходил к источнику: первому, самому старому источнику у Железной горы.
Лермонтов пил ту воду перед дуэлью Точно эту живительную влагу, горячую поутру, с легким духом сероводорода.
В первой половине девятнадцатого века не было кольцевой аллеи, опоясывающей парк на горе Железной. Впрочем, тогда и парка никакого не было, а был лес, хранящий минеральные сокровища самой горы.
Окружную аллею украсили памятными знаками в честь произведений Михаила Юрьевича. Не знаю, целы ли они сейчас, после жадной и разрушительной бури, прошедшей над Кавказом. Но тогда, в конце семидесятых и в начале восьмидесятых годов, - все было в порядке: деревья, скамейки и сами знаки, выполненные со вкусом и любовью к творчеству поэта.
В те годы я во всем искал возможности для кино. Вот аллея казалась готовым сценарием для фильма - реквиема о поэте. Человек в черном проходит мимо знака, посвященного "Мцыри" или "Герою нашего времени", звучат стихи или проза Лермонтова…. И музыка. Ну, конечно, красивейший из красивых - вальс Грибоедова, что же еще?… Дальше ничего не придумывалось. Мешала молодость и природа. Природа Северного Кавказа: богатая, звучная, живая. Она отвлекала, уводила в сторону от мыслей о смерти. Тогда я не знал, что на любые вопросы способна ответить эта природа. Тогда, в юности, я искал ответы там, где их невозможно было найти.
В то время, впрочем, я уже пережил М.Ю. Лермонтова на целых три года. Но тогда не испытывал стыда при мысли об этом. Это  сейчас, читая его стихи и прозу, думаю, что человек этот, погибший в 27 лет, старше и мудрее меня самого и моих современников на тысячелетие.   
Настанет год. России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать,
И станет глад сей белый край терзать;
И зарево окрасит волны рек;
В тот день явится мощный человек.
И ты его узнаешь – и поймешь,
Зачем в руках его булатный нож:
О горе для тебя! – твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.
Первые строки этого стихотворения цитировались часто, последующий текст не позволял включать его в хрестоматии. Жаль, что умер Ираклий Андронников накануне 21 века. Сегодня он бы отметил: "булатный нож" – сталь – Сталин.
Вот еще строфа Лермонтова из стихотворения "Пророк":
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка.
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
 Михаил Лермонтов и Франц Кафка. И тот, и другой с необыкновенным мастерством умели писать зримо, картинами, и силой пророчеств.
От пошлости жизни, от страха перед будущей Катастрофой ушел молодым из жизни Кафка. От злобы и порока, может быть и внутри себя самого, ушел на смерть юноша Лермонтов, но успел сделать столько, что стихами его и прозой будет живо искусство литературы до тех пор, пока  оно существует. Да и не только литературы. Потому что когда-нибудь, верю в это, и кинематограф вспомнит о том, что он – искусство.
Но прежде еще об одном событии в Железноводске. В то утро, как обычно, после стакана живительной влаги, вальяжно прогуливался по Лермонтовской аллее и вдруг услышал рев сирены. Этот рев был внезапен  и страшен. В оглушающем, надрывном реве   звучала сама смерть. Остановился. Не мог идти дальше.  Стоял и ждал, когда стихнут  звуки сатанинской трубы, заглушившие голоса птиц и шелест сухой листвы на деревьях. Мне было страшно и вдруг показалось, что сирена эта ревет, жестоко разрывая, терзая тишину, в память убитого на дуэли поэта, что горькие его пророчества сбываются вновь. Мне казалось, что сравнительно благополучная, устойчивая жизнь в России вдруг оборвалась, и теперь всех нас ждут темные времена. Но тогда же и подумал, что сирена – знак нашего кровавого времени. Звук этот совсем из другого фильма, не имеющего никакого отношения к гибели поэта.
Рев смолк. Спустившись с горы к санаторию,  узнал, что умер Леонид Ильич Брежнев. Всего лишь генеральный секретарь коммунистической партии СССР, человек незначительный и, сравнительно с другими вождями империи, в меру злобный и тихий, если не считать задавленную танками "чешскую весну", развязанную кровавую бойню в Афганистане и вялую борьбу с диссидентами. Время русского социализма вышло, так и не наступив. Брежнев был необходим тому времени болота и гнилых туманов. Нет, не о нем  писал Лермонтов пророческие стихи. 
Так, совершенно неожиданно, суетная и торопливая современность разрушила очарование парка Железной горы. Больше я не возвращался в Железноводск, да и о Лермонтове вспоминал не часто.
Вот только привлекла внимание внезапная, от издержек наступившей свободы, трактовка гибели поэта. Пророк вдруг стал жертвой жидо – масонского заговора. И все потому, что Мартынов (Мартыш) не то отчество носил. Да и не только Лермонтова объявили тогда жертвой злостных заговорщиков. Смотрел наскоро скроенный, фальшивый до последнего кадра, фильм Николая Бурляева и вспоминал только одну реплику поэта из "Героя нашего времени", слова Печорина: "Ни за что на свете, доктор! – отвечал я, удерживая его за руку, - вы все испортите; вы мне дали слово не мешать…. Какое вам дело? Может, я хочу быть убит…"
 Ведь все так просто. Заговор существует. Но иной, не придуманный, подлинный заговор, заговор пошлой, грязной и подлой жизни против высокого дара поэта. Хотел быть убитым Пушкин,  Лермонтов, Есинин и Маяковский, Цветаева. Не хотел жить Блок. Это только в России…
Бурляев свои фильмом будто надругался над памятью великого поэта, все опошлил, выстрелил в гения еще раз. Да и в меня тоже. Я  больше не хотел думать о Лермонтове, перечитывать его тексты.  
 И вдруг, как это часто бывает, через много лет, уже в Израиле, по какому-то внутреннему приказу вернулся к его стихам и прозе. Может быть, виной тому стала тоска по кинематографу. В какой-то момент я вновь стал "кадровать" и "монтировать" действительность, как это было в те давние годы, когда я впервые увидел домишко, из которого Лермонтов ушел в смерть.
Михаил Ильич Ромм обнаружил одну особенность классической словесности: она, как правило, удивительно кинематографична. Слушал его лекции, читал пособия, изданные во ВГИКе. Собственно все, что я пишу сейчас подсказано теми, давними уроками мастерства.
 Ты не только читаешь тексты Лермонтова, ты их видишь и слышишь. Слова уводят тебя за собой властно, приковывают полнотой содержания, точным монтажом эпизодов. Если ты видишь что-то, слышишь, ощущаешь запахи – ты невольно переносишься далеко от реального мира. Не читаешь книгу, а ныряешь в нее с головой.
Вот отрывок из повести Лермонтова "Вадим". Невольно порчу текст  киношными ремарками.
ОБЩИЙ ПЛАН ( трансфокатор: приближающая объект оптика): "День угасал; лиловые облака, протягиваясь по западу, едва пропускали красные лучи, которые отражались на черепицах башен и ярких главах монастыря. Звонили к вечерне; монахи и служки ходили взад и вперед по каменным плитам, ведущим от кельи архимандрита в храм;
КРУПНЫЙ ПЛАН: "длинные, черные мантии с шорохом обметали пыль вслед за ними;
СРЕДНИЙ ПЛАН: "и они толкали богомольцев с таким важным видом, как будто бы это была их главная должность.
КРУПНЫЙ ПЛАН: "Под дымной пеленой ладана трепещущий огонь свечей казался тусклым и красным;
ОБЩИЙ ПЛАН: "богомольцы теснились вокруг сырых столбов, и глухой, торжественный шорох толпы, повторяемый сводами, показывал, что служба еще не начата".
Готовый фильм на бумаге. Так снимать кино умел один Сергей Параджанов. Не даром он выбрал прозу Лермонтова "Ашик – Кериб" для своего фильма.
В начале семидесятых годов прошлого века Параджанов пускал всех желающих в свою киевскую квартиру. Вот и нас пустил. Он мечтал тогда снять филь о крушении Вавилонской башни. Сценарий был почти готов, записан в тетрадь и проиллюстрирован отличной графикой. Параджанову было все равно, кому читать свой сценарий. Он читал его нам. Потом вдруг отвлекся и сказал: "Хочу увидеть на экране "Ашик – Кериб".
-        Сережа, - сказал тот, кто привел нас к знаменитому режиссеру. – Зачем тебе  ислам? Ты же христианин.
-        Ислам, - улыбнулся Параджанов. – Это восток. Это Библия. Я люблю восток.
Пройдет 17 лет. Художник, не сломленный тюрьмой, снимет классический фильм о талантливом музыканте из города Тифлиса. Шесть страничек сказки Лермонтова. Шесть странных для поэта страничек, скупая запись рассказа, услышанного по дороге.  Параджанов совершил невероятное: он сделал за Лермонтова то, что не успел довершить поэт.
Перечитывал эту сказку и вспомнил слова режиссера о Востоке и Библии. Перед вами отрывок, будто взятый из "Песни песней": "Вот раз он лежал в саду под виноградником и, наконец, заснул; в это время шла мимо Магуль-Магери со своими подругами; и одна из них, увидав спящего ашика (балалаечник), отстала и подошла к нему: "Что ты спишь под виноградником, - запела она, - вставай, безумный, твоя газель идет мимо".
Корни пророчества Лермонтова лежали в его бесспорном восприятии мира через Книгу Книг, и Сергей Параджанов никогда не декларируя свою веру,  был  удивительно религиозным художником.
Вернемся к "Вадиму". "Торжественный шорох толпы, повторяемый сводами". Так нынче писать разучились. В пяти словах и музыка, и живопись, и динамика образа. Что еще нужно для того, чтобы перенести написанное на  пленку.
В первой трети позапрошлого века не было не только кино, но и фотография казалась чудом. Тем не менее, был Лермонтов мастером и документального фильма. Странно озаглавлены эти несколько незавершенных страниц печатного текста: <"Отрывок: "У граф. В… был Музыкальный вечер">. Не буду этот  отрывок кадровать и портить, вы легко сделаете это сами: "Сырое ноябрьское утро лежало над Петербургом. Мокрый снег падал хлопьями, дома казались грязны и темны, лица прохожих были зелены; извозчики на биржах дремали под рыжими полостями своих саней; мокрая длинная шерсть их бедных кляч завивалась барашком; туман придавал отдаленным предметам какой-то серо-лиловый цвет. По тротуарам лишь изредка хлопали калоши чиновника, да и иногда раздавался шум и хохот в подземной полпивной лавочке, когда оттуда выталкивали пьяного молодца в зеленой фризовой шинели и клеенчатой фуражке".
Все – фильм о Питере тридцатых годов девятнадцатого столетия перед вами.
 А с каким блеском Лермонтов монтировал эпизоды. Вновь вернемся к "Вадиму".  Торжественная, божественная месса – и встык мелочная суета нищеты человеческой на пороге в Храм.
ОБЩИЙ ПЛАН: "У ворот монастырских была другая картина. Несколько нищих и увечных ожидали милости богомольцев;
СРЕДНИЙ ПЛАН: "они спорили, бранились, делили медные деньги, которые звенели в больших, посконных мешках…
Все! Лермонтов взял читателя в плен, теперь можно и позволить себе авторский голос: "Это были люди, отвергнутые природой и обществом ( только в этом случае общество бывает согласно с природой); это были люди, погибшие от недостатка или излишества надежд, олицетворенные упреки провидения; создания, лишенные права требовать сожаления, потому что они не имели ни одной добродетели, и не имеющий ни одной добродетели, потому что никогда не встречали сожаления".
Пять строк, как прежде пять слов, похожи на атом, содержащий в себе космос противоречивой ткани, праха, из которого был создан человек,  всю глубину проблемы, над которой бились лучшие умы философии и литературы, исписав с этой целью десятки тысяч страниц.
Короткая формула Лермонтова способна заменить большую часть из написанного на эту тему до Михаила Юрьевича и после него.
В этих пяти строках и пророчество поэта: "Настанет год. России черный год, когда царей корона упадет; забудет чернь к ней прежнюю любовь. И пища многих будет смерть и кровь".
Эта та чернь у ворот монастырских. Люди, "отвергнутые природой и обществом". Отвергнутые природой только и способны на разрушение этой природы и самих себя. Пророчество – это не только озарение. Озарение – ничто без мудрости.
Кинематограф появился через полвека после смерти Лермонтова. Писать зримо настоящий художник обязан, иначе у него нет шанса быть прочитанным.
Вот строки из очень короткого романа "Княгиня Лиговская", но и этот роман может служить сценарием полнометражного фильма: "Спускаясь с Вознесенского моста и собираясь поворотить направо по канаве, вдруг слышит он крик: "Берегись, поди!…" Прямо на него летел гнедой рысак; из-за кучера мелькал белый султан и развивался воротник серой шинели. Едва он успел поднять глаза, уж одна оглобля была против его груди, и пар, вылетавший клубами из ноздрей бегуна, обдал ему лицо, машинально он ухватился руками за оглоблю и в тот же миг сильным порывом лошади был отброшен несколько шагов в сторону на тротуар… раздалось кругом: "Задавил, задавил, - извозчики погнались за нарушителем порядка, но белый султан только мелькнул перед их глазами, и был таков".
Какой-нибудь хитрый и расчетливый продюсер прочел бы  эти строки и тут же направил факс по адресу поэта с категорическим повелением взять билет на самолет до Лос-Анджелеса, Голливуда. Разумеется, за счет компании.
Впрочем, не знаю: слишком уж склонен был поэт к рассуждениям. Нынче они не в моде. Людям некогда думать. Нужно в спешке зарабатывать деньги и без промедления их тратить. Никаких пауз, никаких "размышлизмов". 
В романе Лермонтова, где впервые появился человек по фамилии Печорин, ничего не нужно нынешнему кинематографу, кроме чиновника, сбитого с ног лошадью…. Нет, может быть еще и это: "С отчаянными усилиями, расталкивая толпу, Печорин бросился к дверям… перед ним человека за четыре мелькнул розовый салоп, шаркнули ботинки… лакей  подсадил розовый салоп в блестящий купе, потом вскарабкалась на него медвежья шуба, - дверцы хлопнули, - " на Морскую! Пошел!…"
 Смерть и любовь   было бы велено оставить в романе-сценарии. Остальное – к черту! Вместе с удивительными знаками препинания в этом отрывке. Три точки, три точки, три точки… Сам Лермонтов не видит мир прерывисто. Это Печорин в страстях замечает только то, что желает видеть. Вместе с тем – это и указание оператору: высвечивается только путь розового салопа – все остальное во мраке.   
Талант пророчества – это еще и физическое совершенство зрения. Лермонтов видел мир не обычными глазами, а будто с помощью волшебной оптики, телескопа и микроскопа.
А как он умел одной строчкой в диалоге, одной репликой, дать характер героя. Читаю раннюю романтическую драму Лермонтова "Странный человек":
БЕЛИНСКОЙ. А! Здравствуй, Арбенин… здравствуй, любезный друг! Что так задумчив? Для чего тому считать звезды, кто может считать звонкую монету!"
И все – этот Белинской перед нами, да и его визави – звездочет - Арбенин – тоже.
Как же поздно я начал "копаться" в текстах поэта. Мне бы заняться этим почти сорок лет назад, во ВГИКе. Мне бы учиться уму – разуму, не слушая дурацкие лекции по атеизму и марксизму-ленинизму, а читая запоем и перечитывая с холодной головой школяра - Лермонтова. Но время ушло…. И все-таки я ставлю  три точки, как тайное его продолжение, как надежду, и читаю текст еще одного "сценария" поэта: "С мрачным лицом он взошел в комнату Ольги; молча сел возле нее и взял ее за руку. Она не противилась; не отвела глаз от шитья своего, не покраснела… не вздрогнула; она все обдумала, все… и не нашла спасения; она безропотно предалась своей участи, задернула будущее черным покрывалом и решилась любить… потому что не могла решиться на другое".
Сам Лермонтов задернул свое будущее "черным покрывалом", потому что слишком многое узнал о нем в юности. И вот еще что: никогда не читал и не слышал ничего точнее, чем это, авторское и режиссерское, указания актрисе: "… и решилась любить… потому что не могла решиться на другое".

ФРАНЦ КАФКА

 «Большая сумрачная комната. Войдя со свету, сразу ничего нельзя было увидеть. К. наткнулся на корыто, женская рука отвела его. В одном углу громко кричали дети. Из другого валил густой пар, от  которого полутьма сгущалась в полную темноту. К. стоял, словно окутанный облаками. «Да он пьян», - сказал кто-то…».
 Читая Кафку, всегда вспоминаю лучшие фильмы Алексея Юрьевича Германа. Вот и этот отрывок, словно из его неснятого фильма. Только этот режиссер каким-то удивительным образом умеет совмещать в одно целое странность среды обитания, цвета и звуки. Текст из «Замка» Кафки доказывает, что и сценарии можно писать таким образом, но здесь главная сложность – единство режиссерской воли и замысла сценариста. Шедевр Андрея Тарковского состоялся, когда воля и талант режиссера смогли подчинить себе высокое мастерство авторов. И здесь гений Кафки бродит призраком за каждым кадром этого фильма.
 «Потом впереди в тумане возникает темное пятно, и они вступают по колено в бегучую воду под гулкие своды нового тоннеля. Туман здесь гораздо реже, в сероватом свете поблескивают бетонные стены, по которым струится влага. Они бредут по воде, и несколько оправившийся писатель бормочет: «Ничего себе – сухой тоннель, Сталкер отвечает ему: «Это шутка. Обычно здесь по пояс, даже выше».
 У Кафки главные герои безымянны, так и в «Сталкере»: Писатель, Профессор, сам Сталкер. И еще - нет финалов в романах Кафки и в лучших сценариях, и фильмах так часто отсутствует сладкая, до приторности, закругленность истории. Не следует к ней стремится, пусть финал будет скрытый победительный в своей невозможности, как невозможен, будем надеяться, финал самой жизни. Нет финала и в горькой истории Сталкера. Есть исчерпанность притчи. И этим знаменит Кафка.
 Вот еще отрывок из ЛИТЕРАТУРНОГО сценария Стругацких, теперь уже для Александра Сокурова: «За окном уже надвигался вечер. Люди появились на улице. У подъезда на скамеечке сидели неподвижные черные старухи. Жара спадала. Медно-красное солнце тяжело висело над голыми скалами – сопками, окружившими город». В этой сценарной прозе кинематографа в тысячи раз больше, чем в «голом», производственном сценарии.

ШЕКСПИР, ГЕРЦ ФРАНК, АЛЕКСАНДР ТВАРДОВСКИЙ, НИКОЛАЙ ЗАБОЛОЦКИЙ

 Трехминутный фильм Герца Франка «После» видели немногие. Его сценарий предельно прост: пять строк японской танки. Вышел Герц из дома, зимой, в Иерусалиме и увидел чудо изморози, узоры мокрого снега на железе замка, на опавшем листе, на зелени усталой травы. Увидел и перенес все это на пленку. Три минуты поэзии, живописи и музыки Альфреда Шнитке – стали маленьким кино-шедевром. Блокбастеры, на которые потрачены миллионы – пустой звук по сравнению с этим фильмом, снятым за гроши.
 Вот и Шекспир сонетами своими создал замечательную основу для серии фильмов. Увы, вряд ли кто-нибудь решится сотворить сериал по сценарию сонетов гения, потрясающего копьем, а жаль.
 Седины ваши зеркало покажет,
 Часы – потерю золотых минут,
 На белую страницу строчка ляжет –
 И вашу мысль увидят и прочтут….
Зеркало, часы, лицо человека, белая страница – сколько здесь возможностей для хорошего фильма

Это 77 сонет, а вот сонет 102-ой:
Люблю, – но реже говорю об этом,
Люблю нежней, - но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, кто перед светом
Всю душу выставляет напоказ….
Есть и здесь фильм о любви в 16-ти строках этого сонета. В работе над сценарием нельзя забывать, что буквализм пересказа событий подчас, не только не нужен, но и вреден. Можно смело уйти от визуального ряда, дав поэтический старт будущей ленте, как это великолепно сделал Герц Франк.

 Когда-то задумывал сценарий «Путешествие с домашними животными», как поэму, но поневоле вставил в сценарий куски чисто прозаические, бытовые. Талантливый оператор Олег Лукичев снял все, но при монтаже  проза оказалась лишней, поэзия осталась. Это я допустил ошибку, что и понял, как только увидел фильм.

Александр Твардовский. Вот чья поэзия, как правило, не нуждается в экранизации. Поэт писал сценарии в стихах, в то же время, оставаясь великолепным стихотворцем.
Ночью первым из колонны,
Обломав у края лед,
Погрузился на понтоны
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся
И пошел. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым.
 Какой ритм, сколько  динамики в этих нехитрых строчках.

«Хлестало, будто из баклаги,

И над собранием берез

Пир электричества и влаги

Сливался в бешеный хаос.

А мы шагали по дороге,

Среди кустарников и трав,

Как древнегреческие боги,

Трезубцы в облако подняв».

 Это Николай Заболоцкий. Ну, какой еще сценарий нужен режиссеру и оператору. Трезубцы на фоне безумного хаоса неба.

ЕЩЕ О ГЕРЦЕ ФРАНКЕ

 Случается, когда сценарий вовсе не является основой фильма, а снятый материал выстраивается по каким-то своим, возникшим в ходе работы, законам. Особенно часто это происходит в кино документальном. Мало того, видимо, именно этот метод наиболее плодотворен. История одного из фильмов Франка тому доказательство.

 Камера летит над землей, над прекрасной землей, девственной и возделанной людьми. Это подмостки. Эта сцена. Сейчас на ней появится человек….

Я где-то прочел, что искусство существует для того чтобы заполнить пустоту между жизнью и смертью. Чем талантливей человек, тем активнее он эту пустоту заполняет. Жизнь моя была пуста тем утром, и вот она полна до краев. Полна лентой Герца Франка. Смотрел фильм этот и думал: а вдруг и сама жизнь наша, к которой мы относимся с такой трагической серьезностью, жизнь - с ее войнами и созиданием, с пошлостью и творчеством, с грехами и добродетелью - всего лишь репетиция какой-то другой, неведомой, настоящей жизни, спектакля, который людям еще предстоит сыграть. Прав был, конечно, Шекспир, но, может быть, с одной поправкой: жизнь - это не просто театр. Это репетиция в театре.

Есть одна хасидская мудрость: ты можешь сотворить множество добрых дел, но если в твою голову закралась хоть одна корыстная мысль, собери все свои добрые дела в ящик и забрось его в ад.

Тщеславие многих художников еще и в торопливости, в стремлении побыстрее добиться результата. Я и сам такой. Фильм Франка возник как бы без замысла снять фильм. Десять лет, присутствуя на репетициях в "Гешере", не думал он о ленте, а был просто благодарен театру за радость, за награду быть свидетелем. Да и сами люди "Гешера" не думали, не помышляли ни о каком фильме. Может быть, поэтому я и не заметил в ленте Франка ни одной тщеславной мысли.

"Репетиция – любовь моя" - так назвал свою замечательную книгу Анатолий Эфрос. Репетиция. Не спектакль. Почему так? Почему это событие – репетиция - так существенно? Может быть, и потому, что в ходе репетиции художник не ждет аплодисментов, не вглядывается в зрительный зал. Он далек от оценки того, что делает. Он свободен. И эта свобода дает уникальный шанс прикоснуться к самым истокам мастерства.

Герц Франк сделал фильм о репетициях в театре "Гешер" совершенно свободно, без тени корысти, будто на одном вдохновении. Он рискнул взять материалом восхитительный хаос рутинной работы и сумел организовать его так, что сами репетиции и то, что вокруг них происходит, стали одним целым. Это документ, но я смотрел новый фильм Герца как картину игровую, художественную, совершенно забывая о том "мусоре", из которого растет поэзия кино.

Главную "роль" в фильме исполнил Евгений Арье, и это справедливо, без него не было бы театра "Гешер". Но и актеры в ленте Франка никак не статисты, они тоже подлинные герои картины. Арье невозможно отделить, оторвать от артистов его театра. Он лепит спектакль с помощью своих актеров, а они лепят самого режиссера своей индивидуальностью, своим талантом. И все же каждый большой художник создает свой мир и живет в этом мире по собственным законам и правилам. Видя вдохновение на лице Жени Арье в фильме "Вечная репетиция", наблюдая за мучительным и радостным процессом рождения спектакля, я вспоминал живую игру чувств на лице ребенка в старом фильме Франка "Старше на 10 минут.

Родство душ – это еще и родство приемов творчества. Режиссерский почерк Арье явно тяготеет к кинематографу. Герц Франк признался, что некоторые эпизоды фильма ему даже не пришлось монтировать. Фильм словно подтвердил эту современнейшую особенность "старого" психологического театра – его кинематографичность.

Репатриация смешала языки - русский, иврит, английский, - но вавилонскую башню театра Арье и его актеры все-таки построили. Театр многоязычен, и фильм Франка получился таким. Правда, сюда нужно прибавить еще один язык - язык Латвии, земли, где родился Герц.

Музыка – язык общий и для театра, и фильма "Вечная репетиция". Язык композитора Ави Биньямина. Удивительно, что музыка, созданная для сцены, совершенно органична и в фильме.

Как капли расплавленного металла стремятся слиться в одно целое, так иной раз большие мастера находят друг друга в родстве душ и таланта. В результате появляется новое, удивительное событие в искусстве.

Очень повезло Евгению Арье в том, что есть на свете Герц Франк с его камерой, но и к Герцу Франку пришла удача встречи с Арье и его театром. Счеты здесь неуместны. Я смотрел фильм Герца и совершенно по-новому воспринимал знакомые спектакли, видел то, что прежде осталось незамеченным. Кино и театр слились в одно новое целое – с качеством высокой пробы.

Мне довелось когда-то бывать на репетициях в театре Георгия Товстоногова и Анатолия Эфроса. Тогда думал с досадой, что ничего не останется от этого уникального чуда сотворения жизни на сцене. Лента "Вечная репетиция" как будто перечеркнула эту несправедливость. Театр больше не должен быть в обиде на кино.

Время неумолимо и безжалостно. Искусство театра мимолетно, как поднятая сквозняком пыль на сцене, как затихающий звук аплодисментов, как сама тайна полной апатии или вдохновенного выброса энергии творчества. Спектакли, снятые на пленку, перестают быть театром и превращаются в фильм.

В фильме Герцу Франку удалось "остановить мгновение". Он дал портрет не только театра "Гешер", но театра вообще, со времен античности, со времен Шекспира. Камера режиссера утрачивает обычную оптику, словно Герц сердцем видит то, что происходит перед ним. Он соучастник, действующее лицо репетиций и спектаклей "Гешера".

Сам Франк в фильме говорит об этом так: "Сидя недалеко от Арье, я незаметно продолжал снимать. Уже после съемки записал в дневнике: "Дисциплина визуального мышления – вот что нужно документалисту! Каждый кадр, даже легкая панорама, остановка... должны идти от чувства, от мысли".

Становясь участником репетиции, Герц приобрел абсолютную власть над своим материалом. Он мог с ним делать все что угодно. Он мог радоваться вместе с актерами, умирать от тревоги, мучиться в предчувствии провала. Вот эта сила чувственной камеры, присущая Франку, что заметно практически во всех его фильмах, и делает картину о "Гешере" бесспорным событием в мире кино.

Евгений Арье сотворил чудо театра. Герц Франк сотворил чудо летописи этого коллектива, виртуозно владея удивительным инструментом кинематографа. Он решительно сломал дистанцию между зрителем и сценой. Удалил то, что должно быть на горизонте, и приблизил то, что необходимо видеть во всей полноте.

Вот сцена из "Раба". Я видел ее в театре и не смог разглядеть главного. В фильме Франка никакой обнаженки. Вот они рядом – прекрасные, юные тела артистов, но ты видишь одну лишь любовь и красоту. Думаю, что под прессом абсолютно доступной порнографии и нескрываемой чувственности, под гнетом массовой культуры мы утратили возможность доброты и целомудрия при виде обнаженных тел. Утратили то, что веками воспитывали в человечестве классические торсы античности, полотна Рубенса, Боттичелли, Рембрандта, Гойи, Делакруа…

Театры, как люди, рождаются, стареют и умирают. Сила кинематографа в том, что таким фильмам как "Вечная репетиция" Герца Франка ни старость, ни смерть не угрожают. А значит, и всему этому феномену под названием "Гешер" он подарил бессмертие. И в данном случае, мне кажется, это дороже денег, дороже всех наград на свете.

В рецензиях принято, даже при всех восторгах, отмечать некоторые недостатки, просчеты в работе. Вот вы, мол, конечно, молодцы, но я тоже не лыком шит и право имею. Возможно, и в фильме Герца Франка кто-то найдет сучки и задоринки. Творцов всегда мало – судей хватает. Я лично думаю, что любовь к книге, картине, фильму, спектаклю - как любовь к человеку. Она просто обязана быть слепой во имя зрячего сердца.


 ЧЕХОВ
 Экранизируют Антона Павловича часто, видимо, и потому, что не надо его вещи превращать  в сценарий. Чехов просто не умел писать о том, что не видел, а зрение у Антона Павловича было особенно острым, зрительная память уникальной, но при этом он знал, как и под каким углом должна стоять «камера», чтобы увиденное и услышанное прошло перед нами с наибольшим эффектом. «В овраге» - одна из самых печальных повестей Антона Павловича Чехова, может быть по этой причине повесть эта не была экранизирована, как и «Палата номер шесть» (этот текст написан до фильма Карена Шахназарова), о которой речь впереди. На палитре большого художника должны быть краски для жизни и смерти, радости и горя, любви и ненависти…. Мир Чехова был огромен, как раз потому, что его внимание к незаметным деталям соседствовало с чувством безграничности Вселенной.
 Начнем с красок жизни:
 «А с ярмарки из Казанского народ всё шел и шел; бабы, фабричные в новых картузах, нищие, ребята... То проезжала телега, поднимая пыль, и позади бежала непроданная лошадь, и точно была рада, что ее не продали, то вели за рога корову, которая упрямилась, то опять телега, а в ней пьяные мужики, свесив ноги. Одна старуха вела мальчика в большой шапке и в больших сапогах; мальчик изнемог от жары и тяжелых сапог, которые не давали его ногам сгибаться в коленях, но всё же изо всей силы, не переставая, дул в игрушечную трубу; уже спустились вниз и повернули в улицу, а трубу всё еще было слышно».
 Камера неподвижна, но мимо объектива проходит целый мир ярмарки: телеги, животные, люди. Каждая деталь описана подробно. И не только ее внешность, но и характер движения: упрямая корова и веселая лошадь, ребенок, который не в силах расстаться с подаренной трубой…
 Чехов работает за всех: сценариста, режиссера, художника, звукооператора. Он хозяин абсолютный хозяин на «съёмочной площадке». Изображение уходит вдаль вместе с затихающим звуком трубы.
 Теперь  о смерти. Посмотрим, как умирал доктор Рагин из рассказа Чехова «Палата номер шесть»:
  «  Сначала он почувствовал потрясающий озноб и тошноту; что-то отвратительное, как казалось, проникая во всё тело, даже в пальцы, потянуло от желудка к голове и залило глаза и уши. Позеленело в глазах. Андрей Ефимыч понял, что ему пришел конец, и вспомнил, что Иван Дмитрич, Михаил Аверьяныч и миллионы людей верят в бессмертие. А вдруг оно есть? Но бессмертия ему не хотелось, и он думал о нем только одно мгновение. Стадо оленей, необыкновенно красивых и грациозных, о которых он читал вчера, пробежало мимо него; потом баба протянула к нему руку с заказным письмом... Сказал что-то Михаил Аверьяныч. Потом всё исчезло, и Андрей Ефимыч забылся навеки».
 Казалось здесь все просто: монтируем несопоставимое под какофонию звуков: оленей, бабу с заказным письмом, голос Михаила Аверьяновича, но ведь главное-то, главное не в достижимом зрительном ряде, а в том, что мука несчастного доктора такова, что, умирая, он не хочет бессмертия. Даже безмерно страдающий Мастер в романе Булгакова был согласен на красиво обставленный покой после гибели. Доктор Рагин ушел в никуда.
 Как сделать такое в кино? Есть простой, банальный, привычный способ: голос автора, но сам Чехов подсказывает иной путь - это все содержание рассказа, пронизанное такой болью и страданием, что сам читатель, а за ним и зритель должен понять, что в бессмертии доктору Рагину делать нечего.
 Значит, в сценарии мы не имеем права опустить ни одну деталь, говорящую о неизбежном уходе доктора в отчаянную пустоту безверия. Чехов своей прозой учит не только тому, как надо писать сценарии, но и тому, что без главной, пронизывающей всю историю мысли, невозможно перенесения на экран любого серьезного произведения искусства. Впрочем, мысль, не пронизанная чувством, - это уже другой жанр, к кинематографу отношения не имеющий.

ЖАК ПРЕВЕР
Еще один пример неразрывности кинематографа с поэзией. Превер писал не сценарии, а настоящие поэмы в прозе. Он видел новые возможности в кинематографе. Молчание на бумаге – многоточие и только. В кино – это необходимый прием. Превер, как настоящий поэт, знал цену молчанию, паузе. Вспомним «Набережную туманов». Сколько там этой волшебной ткани, из которой только и слагаются стихи. И сколько отваги. В те замечательные годы «моды» на искусство, а не на вкусы воинствующей пошлости, художник не боялся многословия, как не  боялся говорящего молчания. Выписал из энциклопедии: «Вершиной творчества Превера считается фильм по его сценарию "Дети райка", который был признан жюри из 600 специалистов лучшим кинематографическим произведением века и решением ЮНЕСКО в числе еще трех лент объявлен мировым достоянием культуры».
 Раз в год пересматриваю «Дети райка». Не так важно, о чем этот фильм (он о вечном). Важно, что он сделан в оккупированном Париже 1943 года. Идет война: «Все для фронта, все для победы». Но Париж не желал работать на победу фюрера. Или немцам было плевать, чем забавляют себя французы под гнетом оккупации. Отсюда и  масштаб съемок, лучшие актерские силы и полное отсутствие идеологии. Хотя, сам пафос этой картины отважен для того страшного времени: «Уйдет этот бред злобы, останется любовь и искусство».  Так вот, Жак Превер и Марсель Карне не только в идеологии были отважны («Дети райка» пропитаны духом свободы и национального величия) они творили свой фильм без всякой ссылки на каноны и авторитеты, а, может быть, их и не было в то замечательное время.
Начало фильма: толпы на улицах, праздничная феерия, не вожди перед хаосом толпы, а лицедеи. Жизнью командует искусство, а потому фильм не о массовке и ее прототипах, а о таланте, о личности. Вор ты или актер – авторам это не важно, но сказанное не значит, что толпа в фильме индифферентна – она еще не утратила великую способность сопереживать и радоваться жизни. Она не безлика – толпа в «Детях райка». Раек – галерка театра, актеры – ее дети. Вильям Шекспир, уверен, был бы в восторге от этого фильма. Как в любви в искусстве нет ничего недозволенного, если это любовь и если это искусство. В «Детях райка» длинные монологи стоят рядом с не менее длинными кусками пантомимы. Мудрость не боится глупости, крик – тишины, чистота – грязи, подлинное – подделки, как не боялся пушкинский Моцарт «фигляра презренного», перевирающего его мотив.
 Но урок  шедевра Превера и Карне для меня, для сценариста не только в этом. Он прост, и в тоже время невероятно сложен: никогда не пиши о сиюминутном, временном, пиши только о вечном. Вот оно - великое преимущество настоящего художника: он способен, хотя бы в творчестве своем, оказаться вне времени. Получится – ты достоин своей профессии. Нет – зря тратишь на нее силы. Сам исходный замысел, сама тема, сам сюжет – не должны, просто не имеют права, спорить с этим простым правилом. Увы, нынешний кинематограф конкретен и страшен, как удар ногой по голове лежащего человека и держится только на том, что бьют на экране бутафорски и  актера, а не зрителя. Оговорюсь, что в понятии «вечности» нет гордыни, а есть обещание  бессмертия. Искусство без этого обещания – вещатель смерти, апокалипсиса. Тем и страшна любая халтура, особенно в кино, как в самом массовом из искусств.
 И вот еще что: совсем не случайно Жак Превер писал великолепные сценарии. Он и в стихах своих был предельно кинематографичен:
      В деревне мрачные лица:
      Смертельно ранена птица.
      Эту единственную проживающую в деревне птицу
      Единственный проживающий в деревне кот
      Сожрал наполовину.
      И она не поет.
      А кот, облизав окровавленный рот,
      Сыто урчит и мурлычет... И вот
      Птица умирает.
      И деревня решает
      Устроить ей похороны, на которые кот
      Приглашен, он за маленьким гробом идет…
 А какой страшный и смешной фильм можно снять по этому стихотворению, не меняя ни строчки:
      Все меньше и меньше остается лесов:
      Их истребляют,
      Их убивают,
      Их сортируют
      И в дело пускают,
      Их превращают
      В бумажную массу,
      Из которой получают миллиарды газетных листов,
      Настойчиво обращающих внимание публики
      На крайнюю опасность истребления лесов.



 РОЛАН БЫКОВ и БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ
 В настоящем сценарии должно быть и то, что в кадре и то, что за кадром. Вот отрывок из сценария Ролана Быкова. Писал он его несколько лет, но так и не смог реализовать, как пишет об этом Елена Санаева: «Кошка шла по карнизу крыши, с любопытством оглядывая колонну танков и орудий, короткие колонны солдат. Белые флаги в окнах трепетали на ветру. Кошка присела под порывом ветра. Шерсть волнами ходила по вздрагивающему телу».
 Детей и зверей Быков любил, но здесь описан не просто характер кошки для будущей четвероногой актрисы. Белые флаги – это не только знак сдачи, не сопротивления. Это символ мира и покоя. Все – кошмар вражды и кровопролития кончился, а тут еще и самое мирное, тихое и домашнее животное. Танки, орудия, кошка. Как здесь не вспомнить черепаху в реализованном замысле Быкова. Черепаху и гусеницы страшных машин навстречу ее медленному и беззащитному ходу.
  Сколько в хорошем сценарии деталей, пейзажей, лиц – совсем, казалось, необязательных, случайных, с каким мастерством прозаика работали над своими сценариями братья Стругацкие. Вот начало «Дня затмения»: «Раскаленный воздух лежит над выгоревшим, пористым шифером крыш, над размягчившимся асфальтом прямых, пустынных улиц. В жарком мареве колышутся бледно – желтые стены сейсмостойких домов, редкие колючие деревья, заросли телеантенн над домами…» Фильм Александра Сокурова, кто помнит, был именно так и снят. Этот режиссер умел и умеет с необыкновенным мастерством соткать из ненужного, случайного, из «мусора»  единственно необходимое.
  А вот пример очень «разговорного» сценария Стругацких. Когда вспоминаешь фильм Андрея Тарковского «Сталкер», ты слов, которыми фильм перенасыщен, будто не слышишь. Перед тобой одна лишь Зона, гнилая вода, тоннели, развалины. На самом деле, весь сценарий, да и сам фильм, сотканы из диалогов и монологов, из интеллекта и притчи. И все-таки кино – это прежде всего ЗРЕЛИЩЕ. Сколько бы не было в нем слов. Пусть и умных, талантливых, но главное все-таки в том, что мы видим на экране. Слова в хорошем фильме, как текст для песни на замечательную музыку. Вот и «Сталкер» берет тем, что он необыкновенно поэтичен и музыкален, как и сценарий Стругацких.

«Статистика американского проката 2011 года показывает, что в киноиндустрии разразился кризис идей. Большинство самых популярных фильмов уходящего года - либо продолжения франшиз, либо ремейки, либо экранизации комиксов, сообщает OpenSpace со ссылкой на The New York Times. В 2011 году сиквелов, перезапусков старых франшиз и фильмов по комиксам было выпущено больше, чем в предыдущие годы. Это показывает, что режиссеры и студии не готовы рисковать и делать ставки на новые сценарии и новые лица». Из СМИ

ИОСИФ БРОДСКИЙ
Этот, вполне возможно, последний поэт золотого века поэзии шагнул вперед в своем деле, но и вырос из классического наследия. Бродский был фанатиком слова настолько, что был убежден: слово творит поэта, а не поэт слово. Однако, и он предельно «кинематографичен». Курт Верхейл писал о Бродском так: «Стихи его, как и эссе, в высшей степени зрительны. Типичные для Бродского произведения можно охарактеризовать как серию фотографий. Желаемая картина, увиденная под оптимальным углом зрения, оптимальная резкость – и щелк! Сразу за первой картиной – следующая – щелк! И еще и еще. Критику, который задумал проанализировать литературную технику Бродского, будет полезно предварительно изучить тонкости операторского искусства и правила монтажа».
 Приведу стихотворение Бродского, наглядно иллюстрирующее эту мысль.

    "А. Буров - тракторист - и я,
     сельскохозяйственный рабочий Бродский,
     мы сеяли озимые - шесть га.
     Я созерцал лесистые края
     и небо с реактивною полоской,
     и мой сапог касался рычага.

     Топорщилось зерно под бороной,
     и двигатель окрестность оглашал.
     Пилот меж туч закручивал свой почерк.
     Лицом в поля, к движению спиной,
     я сеялку собою украшал,
     припудренный землицею как Моцарт".
Здесь не нужен сценарий. Снимай, как написано.

Из интервью: « Ваше любимое время года? Бродский: Я думаю, что все-таки зима. Если хотите знать, то за этим стоит нечто замечательное: на самом деле за этим стоит профессионализм. Зима -  это черно-белое время года. То есть картина с буквами. Поэтому мне черно-белое кино так нравится, знаете».
 Как это понятно. Мера условности, канон – гарантия качества в искусстве. Театр – сцена, поэзия, проза – знаковая тайнопись, кинематограф – графика, музыка – та и вовсе состоит из одних условностей.

 Еще можно добавить немоту. Цветной и звуковой кинематограф быстро уничтожил сам себя.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..