10 лет назад канцлер из страха перед «плохими» картинками открыла границы Германии.
Photo source: Youtube, screenshot
Вероятно, самую серьезную ошибку своего канцлерства Ангела Меркель допустила осенью 2015 г. Как и все свои прочие ошибки, она совершила ее не сознательно, а из оппортунизма – в конце концов, девиз правительства Меркель гласил: ни в коем случае не идти против (опубликованного) «духа времени».
А тогдашний запечатленный в СМИ «дух времени» был лучше всего выражен во фразе великой мыслительницы Ханны Арендт, которая когда-то констатировала, что немцы любят испытывать возвышенные чувства. В 2015 г. это означало спасать бедных и обездоленных сего мира и через высокую мораль занять свое место на троне. Для Германии датой, когда постмодернистские элиты достигли пика своего господства, является 4 сентября 2015 г.
Это день, когда начала разворачиваться разрушительная динамика; день, когда Германия попрощалась с реальностью. Решение Меркель, к которому она, как и прежде часто бывало, почувствовала себя вынужденной, должно было радикально изменить страну. Быстро, эффективно, бесшумно и умно она приспособилась к требованиям новых элит – виртуозно научилась играть по их правилам. Поскольку основа власти Меркель заключалась в союзе со СМИ, она пела ту песню, которую диктовали СМИ, – и припевом этой песни была «культура гостеприимства».
С помощью СМИ Меркель пришла к власти, благодаря власти она смогла распределять должности, посты и таким образом создала себе слой верных ей людей в партии. Важные стали неважными, а неважные – важными. В декадентских обществах условием существования элиты является ее дисфункциональность.
Ангела Меркель правила Германией под овации слишком многих, ведя страну к упадку, потому что в своем презрении к немцам она была единодушна с так называемыми «либеральными», постмодернистскими или просто «зелеными» элитами. Блок ХДС/ХСС слишком охотно последовал за Меркель по пути «зеленой» отрешенности от реальности, потому что его функционеры так хотели быть модными, так хотели быть партией больших городов…
Самый любимый анекдот в истории – это так называемый Treppenwitz (остроумие на лестнице – выражение, эквивалентное русской поговорке «задним умом крепок», означающая, что человек находит правильный/хороший ответ, когда время для него уже упущено. В буквальном переводе: «достойный ответ приходит, когда человек уже вышел из помещения на лестницу. – Ред.). И подобный анекдот о святой германской культуре гостеприимства заключается в том, что для Меркель на самом деле ничего не было более чуждым, чем стать «мамочкой Меркель». Миграция ее нисколько не интересовала. В 2014 г., но особенно в 2015-м, бурные дискуссии разгорелись вокруг долгов Греции и возможного выхода страны из еврозоны. Но в разгар дебатов о новом пакете помощи Греции Меркель в «летнем интервью» телеканалу ZDF загадочно пророчила о проблемах иммиграции: «Эти вопросы будут занимать нас гораздо больше, чем вопрос Греции и стабильность евро».
Сперва Меркель отмахнулась
В то время почти никто не понимал всю остроту этой фразы, потому что никто не знал о докладах спецслужб и не видел фотографии, которые в узком кругу показал тогдашний и нынешний глава Федеральной полиции Дитер Роман: те самые группы иммигрантов, которые уже отправились в Европу.
Весной и летом Меркель сначала старалась отвлечь внимание от проблемы, пытаясь распределить иммигрантов по странам Европы. Однако в других странах никто не хотел этого. Меры по оказанию эффективной поддержки странам, ответственным за внешние границы ЕС, или по укреплению Европейского агентства пограничного надзора (Frontex), ответственного за защиту внешних границ Шенгенского пространства, не стояли на повестке дня канцлера. Однако в течение года всё больше иммигрантов из мусульманских и африканских стран прибывали в Европу, особенно в Германию.
Здесь свою роль сыграли «факторы-приманки». В так называемом «глобальном Юге» ходили слухи о том, что в Германии иммигрантам якобы дают столько денег, что на них можно содержать всю семью на родине. Действительно, для некоторых африканских стран денежные переводы из Германии стали немаловажным фактором экономики, поэтому эти страны до сих пор не спешат принимать обратно своих граждан. В одном лишь 2016 г. иммигранты перевели из Германии в свои страны происхождения 17,7 млрд €.
С самого начала Меркель – и лояльные ей СМИ – почти демагогически смешали две правовые нормы, а именно право на убежище, закрепленное в Основном законе ФРГ, и Женевскую конвенцию о статусе беженцев. Когда Меркель тогда выступила против введения верхнего предела на прием иммигрантов, она аргументировала это тем, что право на убежище не знает верхнего предела. Это было и остается несомненно верным, однако, согласно законодательству о праве на убежище, большинство «просителей убежища» вообще не должны были оказаться в Германии. Ведь право на убежище распространяется только на политически преследуемых, но не на беженцев от войны и уж тем более не на экономических иммигрантов. Например, в отношении беженцев от войны действует Женевская конвенция о статусе беженцев, которая, однако, предусматривает квоты, а значит, и верхние пределы. (К тому же относительно недавно в Основной закон ФРГ была внесена поправка, исключающая предоставления статуса беженца лицу, попавшему в Германию через «безопасную» страну, каковыми являются все соседи ФРГ. – Ред.)
Таким образом, с 2015 г. был создан правовой клубок, который давал возможность представлять все меры против массовой иммиграции в социальные системы как несовместимые с немецким правом. Начали разрушать право, тихо и незаметно создавая параллельное право, к чему особенно стимулирует не имеющее демократической легитимности так называемое европейское право. Таким образом, толкование права вдруг стало следовать политическим или идеологическим установкам.
«Мы справимся»
В своем «летнем интервью» ZDF 2015 г. Меркель заявила, что Дублинское соглашение, согласно которому беженцы должны регистрироваться в том государстве, где они впервые попали на территорию ЕС, больше не работает. Поскольку Германия окружена «безопасными» третьими странами, для нее это не прежде представляло никакой проблемы. Но поскольку канцлер не закрыла вовремя границы, проблема иммиграции стала проблемой Германии.
31 августа и 1 сентября 2015 г. премьер-министр Венгрии Виктор Орбан отправил в Вену и Мюнхен специальные поезда с иммигрантами, которые застряли в Венгрии по пути в Германию. 31 августа в Мюнхен прибыло 900 «беженцев», а 1 сентября их число превысило 2400. Они держали в руках плакаты с надписью «Германия» и фотографиями Ангелы Меркель. На пресс-конференции Меркель, очевидно не обдумав своих слов, фактически обратилась к «беженцам» с приглашением: «Германия – сильная страна. Наш подход к этим вопросам должен быть таким: мы так многого добились – мы справимся! Мы справимся, и там, где нам что-то мешает, это нужно преодолеть, над этим нужно работать». Тем временем на вокзале Будапешт-Келети «беженцы» штурмовали все поезда, отправлявшиеся в Германию. На потенциальную угрозу со стороны части этих людей не только закрывали глаза, но и каждого, кто произносил заветное слово «убежище», практически стилизовали под сверхчеловека, беженца, нуждающегося в помощи, воплощение гуманности.
Для Венгрии возникла серьезная угроза общественной безопасности. В этой ситуации Венгрия обратилась за помощью к Германии. Немецкая сторона рассмотрела возможность отправки специальных поездов в Будапешт, но потребовала, чтобы «беженцы» зарегистрировались на вокзале Келети, что те, однако, отказались сделать, подозревая, что это ловушка.
Тем не менее, всё больше иммигрантов стекались на вокзал Келети. Смятение сеяла немецкая сторона. Хотя каждого прибывающего «беженца» в Мюнхене встречали овациями, в то же время правительства Германии и Австрии протестовали в Будапеште против того, что Орбан отправил специальные поезда с иммигрантами. Чего хотела Меркель, а чего не хотела? Она этого сама не знала и тем самым угодила в кризис, который до сих пор усугубляется в Германии с каждым днем.
3 сентября Deutsche Welle так описала ситуацию: «На Восточном вокзале в Будапеште происходят хаотичные сцены: более 1000 человек ворвались в здание после того, как несколько дней провели на площади перед вокзалом в ожидании продолжения путешествия в Западную Европу. По телевидению были показаны кадры, на которых беженцы толпились на платформах и перед поездами. Многие держали в руках билеты. Некоторые штурмовали поезд. Они пытались затолкнуть своих детей в вагоны через окна и двери. […] В первой половине дня венгерская железнодорожная компания MAV заявила, что прямых поездов из Будапешта в Западную Европу нет». Венгры были вынуждены прекратить железнодорожное сообщение с другими странами. Меркель, казалось, исчезла.
Бегство от ответственности
4 сентября, в пятницу, после утреннего совещания в своем ведомстве канцлер Германии отправилась в не особо важную служебную поездку, которая должна была привести ее сначала в Баварию, а затем в Кёльн. Возможно, в воздухе уже витало предвкушение выходных, ничего особенного не предвиделось. Только ситуация на вокзале Келети с каждым часом становилась всё более катастрофической. Но это, похоже, не интересовало Меркель.
Не должна ли была канцлер Германии уже тогда отменить все встречи и вместе с канцлером Австрии Вернером Файманом и премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном постараться найти решение? По крайней мере с 31 августа каждый ответственный политик в Австрии и, прежде всего, в Германии должен был осознавать, что ситуация будет обостряться и необходимо найти быстрое временное, а затем и принципиальное решение. Каждый, но только не Меркель. Очевидно, она не хотела брать на себя ответственность за развитие событий, которые не могла предвидеть. Относительно быстро после этого с помощью СМИ был создан миф о Меркель как о политике, приветствующей беженцев – можно цинично сказать, чтобы заставить всех забыть о ее уходе от ответственности в те дни.
В этот день, 4 сентября, когда Меркель отправилась в Баварию и Кёльн на встречи, где ее ждал теплый прием, а «беженцы» вышли из вокзала Будапешт-Келети в направлении Германии, посол Венгрии Йожеф Чукор пытался дозвониться до ответственного статс-секретаря Федерального министерства внутренних дел Эмили Хабер, но она не отвечала на его звонки. Поэтому он написал ей срочное письмо. Он сообщил статс-секретарю, что около 3000 «людей, называющих себя гражданами Сирии», движутся пешком по автомагистрали Будапешт–Вена и по железнодорожным путям: «По имеющимся данным, подавляющее большинство этих людей намерены продолжить путь в Германию. Они отказываются от любого сотрудничества с венгерскими властями, ссылаясь на то, что их примут в Германии. Они также отказываются от перевозки в венгерские лагеря для беженцев». Далее в сообщении говорится: «Австрийским и немецким властям вновь предлагается сотрудничать с венгерскими властями и приложить усилия для поиска совместного решения сложившейся ситуации, которое, однако, требует принятия неотложных мер».
Меркель в западне?
Немецкие СМИ позже попытались преподнести провал Меркель как коварство Орбана, который якобы подстроил ей ловушку. Но какую ловушку? Ведь все видели давление на внешние границы ЕС, которое усиливалось буквально с каждым часом; все видели ситуацию на вокзале Келети. Все, включая Ангелу Меркель и ее правительство. Венгрия неоднократно просила Австрию и Германию о сотрудничестве, но Ангела Меркель упорно закрывала на это глаза.
После того как тысячи иммигрантов вышли из вокзала Келети и двинулись по дорогам и железнодорожным путям, Виктор Орбан попытался дозвониться Ангеле Меркель. Он не хотел просить у нее помощи, а хотел согласовать с ней дальнейшие действия в этой обостряющейся ситуации. Но Меркель не отвечала на звонки. Она не хотела брать на себя ответственность за то, что происходило.
После встреч в Баварии она полетела в Кёльн. По дороге она узнала о колоннах беженцев, которые вышли из вокзала Келети в направлении австрийской границы. Но она всё еще не была готова поговорить с Орбаном. Вместо этого она грелась в Кёльне в лучах дешевой морали, когда в своей речи по случаю 70-летия ХДС Северного Рейна – Вестфалии провозгласила: «Человеческое достоинство неприкосновенно. На основании Женевской конвенции о статусе беженцев, нашего права на убежище и статьи 1 нашего Основного закона мы обязаны оказывать помощь тем, кто бежит от нужды, от политических преследований, – нравится нам это или нет». Идея позвонить Виктору Орбану ей явно не нравилось.
Австрийский канцлер Вернер Файман также уклонился от ответственности и не принял звонок Орбана. Вместо этого Файман попытался дозвониться до Меркель, но также безрезультатно. Тем временем Орбан, не дозвонившись до Файмана, направил в австрийское Министерство иностранных дел ноту, в которой официально проинформировал австрийское правительство о том, что «беженцы» находятся на пути в Австрию, и спросил, как Венгрии следует поступить. Поскольку Файман теперь должен был реагировать, но по-прежнему не хотел брать на себя ответственность, социал-демократ ответил, что позвонит Орбану, но только на следующий день, около девяти часов.
Тем временем «беженцы» продвигались километр за километром в направлении Австрии, и наступила ночь. Орбан опубликовал ответ Файмана, который теперь звонил уже не Орбану, а Меркель. Наконец Меркель ответила на звонок, но только потому, что Файман настаивал. Он предложил ей, чтобы Германия и Австрия приняли по половине беженцев. Меркель проконсультировалась со Штайнмайером и Габриэлем, а Зеехофер уже не смог до нее дозвониться.
Меркель в затруднительном положении
Из-за своих колебаний она оказалась в затруднительном положении: принять беженцев означало бы нарушить «правило Дублина». Однако в качестве абсолютного исключения в этой чрезвычайной ситуации это было бы возможно в соответствии с особыми положениями документа. Около 21.15 глава канцелярии премьер-министра Венгрии принял решение отправить автобусы, чтобы доставить «беженцев» к границе, поскольку их ночной марш по автомагистралям был слишком опасен. Около 22.30 Меркель сообщила своему австрийскому коллеге Файману, что она согласна. Наконец, австрийский канцлер связался с Орбаном и сообщил ему, что отправит автобусы на границу, чтобы забрать «беженцев».
Тем не менее, не этот единичный акт, названный открытием границ, стал большой катастрофой для Меркель. Она произошла неделю спустя. Чтобы остановить поток беженцев, федеральное правительство решило перебросить подразделения Федеральной полиции на границу Баварии для проведения пограничного контроля и отправки обратно всех, кто не имеет права на въезд, даже если они подали прошение о предоставлении убежища. Австрия и другие страны последовали бы этому примеру и закрыли бы границы. Домино-эффект, который возник бы в результате, остановил бы поток иммигрантов и дал бы время для улучшения защиты внешних границ и расширения Frontex. Подразделения Федеральной полиции уже были почти в пути, приказы уже были написаны.
На заключительном совещании в Федеральном министерстве внутренних дел чиновники, ответственные за вопросы иммиграции, выразили свои сомнения. Вместо того чтобы положить конец дебатам, министр Томас де Мезьер посоветовался с Меркель и в конце концов спросил ее, сможем ли мы вынести эти картины, если иммигрантов придется отправлять обратно с применением оружия, потому что их невозможно удержать мирным путем.
Боязнь «некрасивых картинок»
Возможность появления «некрасивых картинок» заставила Меркель пересмотреть свое первоначальное решение. В тот же день приказы были переписаны. Это напоминало карнавал. Федеральная полиция проводила проверки, но только для того, чтобы зарегистрировать желание получить убежище. Никого не могли отправить обратно, даже если у него не было документов. С этого момента немецкая социальная система стала открытой для всего мира. Меркель под восторженные возгласы СМИ купалась в лучах славы как канцлер, приветствующий «беженцев». Лишь немногие осмелились высказать несогласие. Патрик Банерс из Frankfurter Allgemeine позже воскликнул с искренним восторгом: «Критика Меркель теперь народный спорт? Всё это нытье выглядит беспомощным, смешным и женоненавистническим».
Кардинальная ошибка Меркель впоследствии была похоронена под идеологией гуманности: бездетная канцлер превратилась в «мамочку Меркель». Культура гостеприимства сопровождалась разрушением консервативного крыла ХДС. Не имея возможности править вместе с «зелеными», Ангела Меркель сделала всё возможное, чтобы превратить ХДС в «зеленую» партию – в вопросах климата, энергетики, иммиграции, ЕС, а позже и в политике борьбы с пандемией.
Помимо постоянной финансовой нагрузки, долгосрочными последствиями являются рост числа ножевых ранений и изнасилований. Уже в новогоднюю ночь 2015–2016 г. на площади перед Кёльнским собором произошли массовые сексуальные нападения на женщин и девочек. Было подано 1200 заявлений в полицию. На некоторое время полиция полностью утратила контроль над ситуацией.
Несмотря на то, что из близлежащего здания WDR можно было наблюдать за происходящим, СМИ сначала пытались замалчивать эти нападения. Когда наконец через социальные сети постепенно стало известно обо всей ужасности происходящего, 4 января началось – в смягченном виде – освещение событий в федеральных СМИ. Обозреватель либеральной газеты New York Times выразил потрясение неспособностью правительства видеть реальность: «Немецкое правительство, похоже, по-прежнему больше озабочено контролем над беспокойными местными жителями – в последнее время путем соглашения с Facebook и Google об ограничении ксенофобских постов – чем контролем над иммиграцией. Буквально на прошлой неделе Меркель отклонила предложение ограничить прием беженцев (в 2015 г. их число превысило миллион) в 2016 г.».
Когда 19 декабря 2016 г. террорист Анис Амри убил на рождественском рынке в Берлине 13 человек и ранил 54, в том числе тяжело, Ангела Меркель не проявила сострадания к жертвам, а лишь беспокойство о сохранности своей лживой «культуры гостеприимства», потому что преступник был «беженцем», ведь: «Это было бы особенно отвратительно по отношению к многим, многим немцам, которые ежедневно занимаются помощью беженцам». Германия платит за политику Меркель всё более дорогую цену, в последнее время в Золингене, Бад-Ойенхаузене, Франкфурте-на-Майне, Магдебурге, Ашаффенбурге и Мюнхене. Культура гостеприимства Меркель развязала культурную борьбу, которая всё больше превращается в борьбу за нашу культуру.
Клаус-Рюдигер МАЙ, «Еврейская панорама»
Перевод с нем. Оригинал опубликован на сайте Tichys Einblick online (www.tichyseinblick.de)
