понедельник, 20 июля 2015 г.

БЫЛА КОГДА-ТО "ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА".

Была когда-то "Литературка" светлым пятном на мрачном фоне прессы СССР. Сегодня эта газета скучна и бездарна

И битвы, где вместе...

Илья Суслов, 1999 г.
Илья Суслов, 1999 г.
Когда–то давно, под моим началом служил здоровенный рыжебородый парень Витя Веселовский, человек хороший и жизнелюбивый. Он позвонил мне и сказал: «Ну что ты сидишь на своих приключениях? Идем со мной работать в новую «Литературку». Они хотят устроить отдел сатиры и юмора. Я буду зав, а ты зам. Это потому, что я сознательный и партийный, а ты... Сам знаешь, кто ты».
Я ему сказал:
— Витя! Я еврей, но беспартийный. Кто ж меня возьмет?
— Берут! — убежденно сказал Витя. — Говорят, что газета должна быть настоящей. И профессиональной. Все дела ведет Виталий Сырокомский, первый зам Чаковского. На анкету не смотрит, смотрит только на деловые качества.
— Он не псих?
— Не знаю. Я о тебе говорил. Он просил зайти.
Это было в декабре 1966 года. Газета должна была выйти 1 января 1967.
Я пошел. В приемной уже сидел Витя. Он был трезвый и собранный. Ничего хорошего я не ждал.
За столом сидел невысокий плотный молодой господин в золотых очках. Не поднимая глаз, он сказал:
— Мне о вас много говорили. Говорили, что вы хороший работник. Нам нужны хорошие работники. Вы приняты. Надеюсь, вы не подведете нашу газету. До свидания.
Я был поражен.
— Это все? — спросил я. — А должность какая, зарплата?
— В нашей газете это не главное! — отрезал он. — Главное — любовь к делу и энтузиазм. Мне говорили, что вы энтузиаст. Зарплата будет хорошая. Должность — заместитель заведующего отделом.
Я вышел. Виктор остался. Наверное, в эту минуту Сырокомский взял мою анкету, потому что я услышал:
— Это что такое? Почему вы мне не сказали? Ну что же это такое?
— Так вы ж меня не спрашивали! — оправдывался Веселовский. — Вы ж говорили: «по деловым качествам!»
— Слушайте, — нервно говорил Сырокомский, — у нас же явный перебор! Да и фамилия у него совсем ни о чем не говорит! Как же я мог подумать? Мне же голову оторвут. Скажут — свивает гнездо.
— Про него не скажут, — убеждал Веселовский. — Да и поздно уже! Вы ж его приняли!
— А он вам нужен?
— Вы даже не представляете как!
— А другой у вас есть?
Я сунул голову в дверь и сказал:
— А другого у него нет. Кто ж это умеет делать целую страницу сатиры и юмора в одну неделю? Вы шутите...
— Почему это «целую страницу?» — испуганно спросил Сырокомский. — Где это видано — целую страницу?
— Вот и я то же говорю... Вы не смущайтесь. Нет — так нет. Я привык.
— Ничего подобного! — сказал он. — Завтра выходите на работу.
Название «Клуб 12 стульев» родилось как–то сразу и сразу было утверждено.
Мы придумали несколько рубрик. Потом решили создать некий персонаж, который бы олицетворял серость, пошлость, мнимую многозначительность и бесталанность среднеарифметического советского писателя–соцреалиста. Решили, что имя у этого персонажа должно быть простым, как жизнь, как сама советская литература: Василий Федоров, Владимир Фирсов. Михаил Шолохов, наконец. (Очень мы недолюбливали последнего за его бандитские речи и хулиганские выступления), и пришел Марк Розовский и сказал:
— Фамилия ему предлагается Евгений Сазонов. Простенько, но со вкусом. И это имя будет нарицательным. И роман он пишет не «Тихий Дон», а «Бурный поток». И никто не догадается. Вот начало этого романа века: «Шли годы. Смеркалось. В дверь кто–то постучал. «Кто там?» — спросила Анна, не подозревая, что ее ждет впереди. (Продолжение следует)». А завтра я напишу продолжение.
И так пошло. Мы из номера в номер печатали творения нашего «душелюба»...
Но однажды я попался. На Шолохове. Вы помните про «Бумеранг». Там можно было найти безобидные, но смешные ответы читателям, типа:
Москва. П.О.Ни–ву.
Я купил с позолотою брошку,
Приколю тебе к теплой груди.
— Попробуйте сначала приколоть к своей...
В 1967 году появилось такое:
Ростов. М.А.Ш–ву.
От лица передовой общественности требую: закройте «Бумеранг!»— А где вас будут печатать?
На следующий день меня вызвал зам. главного редактора Артур Сергеевич Тертерян и сказал:
— Это все. Боюсь, что ваша карьера, Илья, кончилась. Получите волчий билет. Допрыгались!
— Что случилось, Артур Сергеевич? — спросил я, точно зная, что случилось.
— Сейчас по вертушке звонил секретарь Ростовского обкома партии. Он спросил, чья это провокация? И кто это осмелился травить Шолохова? Чаковский сказал, что сейчас это проверит и доложит. Вы зачем это сделали?
— Какой Шолохов? При чем тут Шолохов?
Тертерян с сардонической улыбкой показал мне «Бумеранг»: «Ростов. М.А.Ш–ву».
— Артур Сергеевич, — сказал я, — это письмо из Ростова от Моисея Абрамовича Шапирова. Какие инициалы я должен был поставить? И потом — Шолохов живет в Вешенской, а не в Ростове. В–третьих, почему я должен думать, что Шолохов — такой занятый человек — будет читать нашу несчастную страницу?
— Где письмо?
— Какое письмо?
— Этого вашего шлимазла из Ростова.
— Сейчас принесу! Это же уму непостижимо, вот так просто обвинить человека! Сразу — Шолохов, Шолохов! При чем тут Шолохов? — орал я, вылетая из кабинета.
Я пришел к себе и написал письмо от имени этого Моисея Абрамовича. Конверта у меня не было, а если бы и был, на нем должны были быть почтовые штемпели Ростова и Москвы. Я позвонил в Ростов и попросил срочно прислать письмо из Ростова от имени Моисея Абрамовича. Он помчался отправлять, потому что весь Ростов уже гудел от моего паршивого «Бумеранга». В отделе писем я по блату зарегистрировал письмо задним числом и понес Тертеряну.
Тертерян, покачивая головой, как старый еврей у Стены Плача, дочитал мою писульку и сказал:
— А где конверт?
— Какой конверт?
— Простой конверт из Ростова.
— Что же я, должен хранить конверты? Видите, он просит закрыть «Бумеранг», а я остроумно ему отвечаю...
— Я вижу ваше остроумие. Я не вижу конверта.
— Выбросил, наверное. Пойду поищу.
— Поищите, поищите, любезный.
И он пошел показывать письмо Чаковскому. Ах, как кричал Чаковский! Его было слышно на всех пяти этажах. На его месте я бы кричал еще громче. И зачем мне это было нужно?
Но все же Тертеряну удалось меня отстоять. С другой стороны, Чаковский сумел убедить ростовского вождя, что не на Шолохова же «Литературка» подняла руку! Да вот и письмо от какого–то идиота из Ростова...
Через два дня пришел конверт со штемпелями.
— Нашел, нашел! — кричал я, врываясь в кабинет Тертеряна. — Вот ваш конверт.
Тертерян брезгливо посмотрел на конверт и сказал:
— Оперативно. Вот только даты не совпадают.
Из «Бурного потока» Евг. Сазонова:
— Почему вы опоздали? — спросил Анну завуч Вероника Николаевна, старая, опытная педагог. (Продолжение следует.)
Штатным членом редколлегии у нас работал Георгий Гулиа, человек весёлый и очень опасный. Он когда–то получил Сталинскую премию. Ему отсылали наши штучки, если начальство в них хоть немного сомневалось. Он их с удовольствием рубил, а потом объяснял: «уж очень прозрачно было написано».
На редакционных летучках мы обсуждали вышедший номер и выясняли, что, с нашей точки зрения, хорошо, а что плохо.
В том номере прошел какой–то хороший рассказ и фразочка «Хорошо тому, кто носит подтяжки, говорить: «Затянем пояс!»
Гулиа сидел на летучке рядом со мной.
— Слушай, — шептал он мне, — это колоссально, что ты сумел сказать этой фразой! Это колоссально, слушай! Я тебе точно говорю, это замечательная фраза, она войдет в историю! Вот такое мое мнение.
Он поднял руку и сказал:
— Можно мне высказаться? До каких пор мы будем терпеть антисоветские выходки на 16–й полосе, а? Где это видано в советской печати так критиковать партию и правительство! Если партия на своем последнем пленуме совершенно правильно подняла вопрос об экономии в производстве и при потреблении продуктов питания, то кто дал право этим молодчикам с 16–й полосы обзывать партию «подтяжками», а? Слушай, я вам точно говорю, что некоторых уже пора разгонять. Развели здесь, понимаешь, демагогию, а мы, редколлегия, потом за них отвечай!
Я задохнулся!
Гулиа сел на место рядом со мной и прошептал:
— Слушай, не обращай внимания, это я так, для пользы дела. Фразочка колоссальная! Колоссальная, говорю, фразочка!
После ввода войск в Чехословакию и нашей реакции на него, нас стали проверять 8 цензоров. И полосы составлялись по старой российской цензурной методе: ты даешь начальству полосу с такой, скажем, фразой: «Если бы Лев Толстой жил в коммунальной квартире, он стал бы Салтыковым–Щедриным!» Начальство морщится и просит чего–нибудь другого. Ты несешь фразу: «Очереди станут меньше, если сплотить ряды». Начальство смотрит на тебя, как на красную тряпку и просит принести что–нибудь другое. Ты несешь фразу: «Знаете ли вы, что пулеметная очередь доходит до прилавка гораздо быстрее обыкновенной?» Начальство зеленеет и просит чего нибудь ещё. Ты приносишь: «Допустим, ты пробил головой стену. Что ты будешь делать в соседней камере?»
— Илья, — рычит начальство. — Вы издеваетесь? Можете принести что–нибудь человеческое?
— У меня больше ничего нет, — отвечаете вы, потупив глазки.
Начальство размышляет. Потом говорит:
— Принесите ту, первую. Тоже глупая, но не такая, как все эти.
…Пришел автор. По профессии — барабанщик в оркестре. Принес рассказик. Называется «Памятник». Рассказик такой: стоит человек и ловит такси. Снег идет. Холодно. Такси не останавливается. Час стоит, ловит, другой... Вдруг видит, на той стороне улицы другой человек стоит, тоже, видно, такси ловит. С протянутой рукой. Потрогал его герой и видит, что человек окаменел. Замерз, видно. Взвалил его на плечи, отнес домой, положил на диван. Утром жена говорит: «Ты кого, дрянь пьяная, принес вчера? Совсем упился?» Он смотрит на диван, а там этот лежит, с протянутой рукой. Памятник с площади.
Напечатали. Начались звонки. Понеслись письма. Посыпались жалобы. От старых большевиков, главным образом. Как? На кого? Руку? Очумели? Советская власть кончилась? На Ленина? На самого? Сгноим!
Наш непосредственный начальник Тертерян был спокоен. Он меня усадил в кресло. Он мне воды принес. Он был на «вы». Он был бледен, как Д’Артаньян, вручивший подвески герцога Букингемского французской королеве. Он сказал:
— Илья, из этой ситуации мы уже не выпутаемся. ЦК просит крови. Свою я отдать не могу. Мы выпустим вашу.
— Чего, чего? — залепетал я, придумывая на ходу версию. — Какую кровь? Вы шутите. Мы же гуманисты. Мы же за мир между нашими народами. Мы же за разоружение.
— Вы зачем Ленина тронули? — шепотом спросил он.
— Я? Ленина? Что я, псих? Кому надо трогать Ленина?
— Чей памятник подобрал ваш алкаш на площади?
— Пионерки! — сказал я. — Пионерки! Он ее принял за пассажира. Мы ведь с вами — за нормальную работу такси. Вот о чем рассказ.
— Пионерка? — заорал он. — Пионерка делает салют рукой! С вытянутой рукой у нас только Ленин стоит! На Ленина...
— Минуточку! — сказал я. — Почему только Ленин? А пограничник? Он стоит на бульваре и защищает границу родины.
— Я умру от вас, любезный, — сказал Тертерян. — Пограничник руку держит козырьком, всматриваясь во внешнего врага, нарушившего границу. Козырьком. Вы Ленина...
— Хорошо, — сказал я. — Пусть не пограничник. Это просто гипсовый памятник спортсмену, футболисту, Мичурину. Почему Ленину? Нам с вами и в голову не пришел Ленин. Мы с вами этот рассказ читали, не было там Ленина. Откуда появился?
Тертерян брезгливо бросил на стол толстую пачку писем.
— Это из ЦК, — сказал он. — Большевики вас раскусили.
Большевики писали, что только сионистскими происками американского империализма можно объяснить факт появление этой мрази на страницах другой мрази, называемой «Литгазетой». Просим принять меры! — так заканчивались все письма трудящихся.
— Ну, что будем делать? — спросил я, совершенно угнетенный их праведным гневом.
— Будем снимать с работы, — устало сказал Тертерян. — Вот теперь уже допрыгались окончательно. Сколько раз я вас предупреждал...
— Дайте побороться, — сказал я. — Товарищ Ленин как–то не пришел мне на ум в тот момент.
— Врете, — сказал Тертерян. — Это мне он не пришел в тот момент.
Я пошел к себе, вызвал секретаршу и попросил разыскать в библиотеке сведения о всех памятниках в СССР, где герой с протянутой рукой. Таких оказалось два типа: Ленину и Кирову, что тоже было плохо. У остальных руки были на месте: у пояса, у бедер, на груди, за спиной. У Венеры вообще рук не было. .
Я сел писать письма большевикам. Я написал, что только безумцы могут подумать, что парторганизация «Литгазеты» (я был беспартийный, но знал, как надо писать) могла проявить такую бестактность. И какой мерой испорченности надо обладать, чтобы принять пошлую гипсовую скульптурку за памятник вождю! Памятники Ленину делают из гранита и мрамора, так что совершенно невозможно отнести их на себе домой и положить на диван, неужели такая простая мысль не могла прийти в голову людям, справедливо охраняющим чистоту ленинского учения от происков...
Поэтому, наряду с заботой о более добросовестном обслуживании советских людей некоторыми таксистами, был поставлен вопрос об эстетическом уровне убранства наших городов в части архитектурного и скульптурного их оформления. И не следовало уважающим себя коммунистам бросать тень на «Литературную газету» и на ее коллектив, помогающий партии бороться со всеми и всяческими недостатками, все еще иногда встречающимися в нашей жизни!
Я отнес проект письма Тертеряну. Он прочел, остался доволен и понес его Чаковскому. Чаковский прошелся по письму рукой мастера, убирая подтексты и ненужную и даже идиотскую иронию, сохраняя то выражение невинности и некоторой обиды за вверенный ему коллектив, которые были заложены в проекте письма. Письмо было размножено, подписано козлами отпущения (мной и Витей Веселовским) и послано в ЦК и по остальным адресам.
А мне стало так скучно и так страшно, что в следующий номер я вставил фразу, как никогда отвечавшую моим тогдашним настроениям: «Объявление. Вчера вечером потерял на углу Цветного бульвара и Садового кольца интерес к жизни».
Нас опять простили. Но с тех пор с нас требовали только позитивной сатиры. Знаете, что это такое? Это когда «на похоронах Чингис–хана кто–то говорит: «Он был чуткий и отзывчивый». Это когда «в действительности все выглядит иначе, чем на самом деле».
И когда ты понимаешь, что сделал все, что мог, что ты дорос до своего потолка, и у тебя нет ни сегодня, ни завтра, а только вчера, ты начинаешь задумываться об эмиграции.
И потом ты уезжаешь. И начинаешь жить вторую отпущенную тебе жизнь. 

АНГЛИЯ ДОЛЖНА ОТВЕТИТЬ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЕ

                         Памятник погибшим на Струме в Ашдоде.


 
Иск против Великобритании

​       ​
 Прошло более 70 лет, но эта страна должна ответить за своепреступление…

На международной конференции, состоявшейся на днях в
​ 
 иерусалимском Центре Менахема Бегина, известный американский адвокат Тони Танаки сообщил, что в ближайшее время подаст в Международный суд в Гааге иск против Великобритании по 
​ 
 обвинению в пассивном содействии нацистам в уничтожении евреев, а также в связи с непосредственной причастностью к гибели евреев - мирных граждан. 
70 лет спустя Великобритания должна ответить за это преступление…

Скажем сразу: Тони Танаки – не еврей. По его собственному
​ 
 признанию, в течение многих лет он придерживался общепринятой 
​ 
 точки зрения, согласно которой, вплоть до освобождения Освенцима Красной армией союзники ничего не знали о массовом уничтожении евреев в концлагерях.
Однако случайное знакомство со спасшимся в Катастрофе
​ 
 профессором Калифорнийского университета Александром Гроссом, который, в свою очередь, свел его с профессором истории того же университета Эдвардом Рабиным, перевернуло его жизнь.
Профессор Рабин представил Танаки неопровержимые документы, доказывающие, что уже в начале войны союзники и, прежде всего, англичане и американцы знали ВСЕ!
Знали – и не только ничего не сделали для предотвращения или уменьшения последствий Катастрофы, но и, по сути, содействовали ей, перекрыв евреям путь в подмандатную Палестину.
С этого началась подготовка к иску, в центре которого - печально    известная история гибели парохода "Струма" с 700 еврейскими беженцами, надеявшимися добраться до берегов Земли Израиля.
В своем иске Танаки утверждает, что довод, которым
​ 
 воспользовались британцы, обрекая "Струму" на гибель, был 
​ 
 абсурдным и незаконным с точки зрения как сегодняшнего, так и тогдашнего международного права. 
Довод этот заключался в том, что на борту "Струмы" могли быть
​ 
 "шпионы враждебной стороны". Но среди 700 пассажиров "Струмы" было больше 200 детей.
Неужели британцы всерьез считали их потенциальными
​ 
 шпионами?! Да и всех остальных пассажиров легко можно было проверить на лояльность к Великобритании уже после того, как "Струма" пришвартовалась бы к берегам Палестины. Но ничего 
​ 
этого сделано не было.
В следующей части иска Танаки напоминает, что официально
​ 
 Великобритания получила международный мандат на Палестину "для
создания национального очага еврейского народа". Именно для этого, а 
​ 
 не для чего-либо другого. Таким образом, у нее не было никакого
права на ограничение эмиграции евреев в подмандатную ей  территорию.
Даже если после арабского восстания 1936 года она посчитала нужным ввести такие ограничения, то должна была получить на это разрешение международного сообщества. Не исключено, что оно поддержало бы британцев, но явно не позволило бы сделать их столь жесткими, чтобы свести еврейскую эмиграцию на нет. Правительство
​ 
 Великобритании того 
​ ​
 времени ввело эти ограничения исключительно по собственной инициативе, таким образом грубо нарушив полученный мандат на Палестину.
Как известно, это было сделано под давлением арабов, что опять-таки противоречило условиям мандата, обязывающего британцев "в
равной степени учитывать права и интересы всех проживающих в

​ 
 Палестине групп населения". В данном случае они явно предпочли права и интересы арабов правам и интересам евреев.
Утверждение британцев, что ограничение еврейской эмиграции
​ 
 было обусловлено "экономической емкостью Палестины", в иске
отметается как необоснованное: по всем данным, экономическое положение Палестины в1936 году было куда более благополучным, чем в других странах, причем не только в арабских и  южноамериканских, но и в некоторых европейских.
Таким образом, налицо политическая, откровенно проарабская подоплека решения об ограничении еврейской эмиграции, и то, что
Великобритания не изменила свою позицию даже после того, как ей стало известно, что нацисты творят с евреями, является военным преступлением.

Одним из юридических столпов, на котором базируется иск Тони
​ 
 Танаки, является то, что в самой Великобритании нет срока давности за
совершенное преступление. Танаки не скрывает, что подачей иска и возможной победой в суде добивается нескольких целей.
Во-первых, выплаты Великобританией компенсации за совершенное ею преступление как жертвам Катастрофы, так и Государству Израиль, которое впервые в юридической практике
​ 
 выступает в иске как коллективный представитель всего еврейского народа. 
Во-вторых, разумеется, признания Великобританией своей вины
​ 
 перед евреями и принесения им официальных извинений.
По мнению Танаки, такой шаг, с учетом процессов, происходящих в наши дни, будет принципиально важен для укрепления позиций Израиля в мире и некоторого усмирения тех, кто
разжигает ненависть к еврейскому государству. Вдобавок он остудит

​ 
 пыл множащихся отрицателей Катастрофы, а заодно предотвратит грубое вмешательство в дела других стран и новые нарушения 
​ 
 международного права со стороны держав, определяющих ныне мировую политику, то есть стран "большой семерки".
Но как для юриста для Танаки имеет большое значение и сам
​ 
 факт восстановления справедливости. "Ни одно преступление не 
​ 
 должно остаться безнаказанным. Безнаказанность порождает новые 
​ 
 преступления, и неважно, о каком-то конкретном человеке идет речь или о сверхдержаве. У англичан не было мандата на такое управление 
​ 
 Палестиной!" - убежден он.

КАК СТАЛИН ЗАЩИЩАЛ УКРАИНЦЕВ ОТ БУЛГАКОВА

Как Сталин в 1929 году защищал украинцев от Булгакова и русского шовинизма


В 1929 году Сталин встретится с большой группой украинских писателей. Они требовали от партии запретить Булгакова и его пьесу «Дни Турбиных», т.к. в ней неприглядно показаны украинцы. Также они просили дать им право ловить русских великодержавных шовинистов.
2 февраля 1929 года состоялась встреча генерального секретаря ЦК ВКП(б) с группой украинских писателей и культурных деятелей, прибывших на Неделю украинской литературы в Москве и настаивавших на неотложном свидании со Сталиным. Стенограмма этой встречи показывает, что Сталину в основном приходилось защищаться от украинцев и своих соратников по партии, в первую очередь Кагановича. Мы даём эту стенограмму с небольшими сокращениями.
Сталин. Я думаю, смешивать тезис об уничтожении национального гнёта и национального антагонизма с тезисом уничтожения национального различия никак нельзя. Это две вещи различные. Раньше путали Дагестан с Туркменистаном, теперь перестали. Путали Белоруссию с Украиной – теперь перестали.
Голос с места. Товарищ Сталин, как вопрос с Курской, Воронежской губерниями и Кубанью в той части, где есть украинцы? Они хотят присоединиться к Украине.
Сталин. Этот вопрос не касается судьбы русской или национальной культуры.
Голос с места. Он не касается, но он ускорит дальнейшее развитие культуры там, в этих местностях.
Сталин. Этот вопрос несколько раз обсуждался у нас, так как часто слишком меняем границы.(Смех.) Слишком часто меняем границы — это производит плохое впечатление и внутри страны и вне страны. Одно время Милюков даже писал за границей: что такое СССР, [если] нет никаких границ, любая республика может выйти из состава СССР, когда она захочет, есть ли это государство или нет?
Конечно, не имеет сколько-нибудь серьёзного значения, куда входит один из уездов Украины и РСФСР. У нас каждый раз, когда такой вопрос ставится, начинают рычать: а как миллионы русских на Украине угнетаются, не дают на родном языке развиваться, хотят насильно украинизировать и так далее. (Смех.) Это вопрос чисто практический. Он раза два у нас стоял. Мы его отложили — очень часто меняются границы. Я не знаю, как население этих губерний, хочет присоединиться к Украине? (Голоса: Хочет.) А у нас есть сведения, что не хочет. (Голоса: Хочет, хочет.)
Голос с места. Вы говорили о «Днях Турбиных». Мы видели эту пьесу. Там есть одна часть, в этой пьесе. Там освещено восстание против гетмана. По-моему, со сцены Художественного театра не может быть допущено, и если положительным является, что большевики принудили интеллигенцию прийти к сменовеховству, то всяком случае, такое изображение революционного движения и украинских борющихся масс не может быть допущено.

Каганович. Единая неделимая выпирает. (Шум, разговоры.)
Десняк. Когда я смотрел «Дни Турбиных», мне прежде всего бросилось то, что большевизм побеждает этих людей не потому, что он большевизм, а потому, что делает единую великую неделимую Россию. Это концепция, которая бросается всем в глаза, и такой победы большевизма лучше не надо.
Голос с места. Почему артисты говорят по-немецки чисто немецким языком и считают вполне допустимым коверкать украинский язык, издеваясь над этим языком?
Сталин. Насчёт некоторых артистов, которые по-немецки говорят чисто, а по-украински коверкают. Действительно, имеется тенденция пренебрежительного отношения к украинскому языку. Я могу назвать ряд резолюций ЦК нашей партии, где коммунисты обвиняются в великодержавном шовинизме.
Голос с места. Стало почти традицией в русском театре выводить украинцев какими-то дураками или бандитами. В «Шторме», например, украинец выведен настоящим бандитом.
Сталин. Возможно. Но, между прочим, это зависит и от вас. Недавно, полгода тому назад, здесь в Москве было празднество, и украинцы созвали свою колонию в Большом театре. На празднестве были выступления артистов украинских. (Голос с места: Артистов из пивных набрали?) Были от вас певцы и бандуристы. Участвовала та группа, которую рекомендовали из Харькова. Но вот произошёл такой инцидент. Дирижер стоит в большом смущении – на каком ему языке говорить? На французском можно? Может быть, на немецком? Мы спрашиваем: а вы на украинском говорите? Говорю. Так на украинском и объявляйте, что вы будете исполнять.
На французском он может свободно говорить, на немецком тоже, а вот на украинском стесняется, боится, как бы ему не попало. Так что, товарищи, от вас тоже много зависит. Конечно, артисты не будут коверкать язык, если вы их как следует обругаете, если вы сами будете организовывать вот такие приезды, встречи и прочее. Вы тоже виноваты. Насчет «Дней Турбиных» – я ведь сказал, что это антисоветская штука, и Булгаков не наш. Но что же, несмотря на то, что это штука антисоветская, из этой штуки можно вынести?
Это всесокрушающая сила коммунизма. Там изображены русские люди – Турбины и остатки из их группы, все они присоединяются к Красной Армии как к русской армии. Это тоже верно. (Голос с места: С надеждой на перерождение.)

Петренко. Мы хотим, чтобы наше проникновение в Москву имело бы своим результатом снятие этой пьесы.
Голос с места. Это единодушное мнение.
Сталин. Вы как, за то, чтобы ставились пьесы вроде «Горячего сердца» Островского?
Голос с места. Она устарела. Дело в том, что мы ставим классические вещи.
Сталин. Слово «классический» вам не поможет. Рабочий не знает, классическая ли это вещь или не классическая, а смотрит то, что ему нравится.
Голос с места. Островского вещи вредны.
Сталин. Как вам сказать! А вот «Дядя Ваня» – вредная вещь?
Голос с места. Тоже вредная.
Сталин. Так нельзя. А «Князь Игорь»? Можно его ставить? Как вы думаете? Снять, может быть, эту вещь?
Голос с места. Нет.
Сталин. Почему? Очень хорошо идёт «Князь Игорь»?
Голос с места. Нет, но у нас оперный репертуар небогатый.
Сталин. Уверяю вас, что «Дядя Ваня» и «Князь Игорь», «Дон Кихот» и все произведения Островского – они вредны. И полезны, и вредны, уверяю вас. Есть несколько абсолютно полезных вещей. Я могу назвать несколько штук: Билль-Белоцерковского две вещи. «Голос недр» – хорошая штука, затем Киршона «Рельсы гудят», пожалуй, «Разлом», хотя надо вам сказать, что там не все в чистом виде. И затем «Бронепоезд». Неужели только и ставить эти четыре пьесы?
Конечно, если белогвардеец посмотрит «Дни Турбиных», едва ли он будет доволен, не будет доволен. Если рабочие посетят пьесу, общее впечатление такое – вот сила большевизма, с ней ничего не поделаешь. Люди более тонкие заметят, что тут очень много сменовеховства, безусловно, это отрицательная сторона, безобразное изображение украинцев – это безобразная сторона, но есть и другая сторона.
Каганович. Товарищи, всё-таки, я думаю, давайте с «Днями Турбиных» кончим.

Голос с места. Вы несколько разговорились по вопросу о том, что целый ряд обид в области культурной и иной жизни, которые имеются в отношении Украины, что тут виноваты сами украинцы, которые недостаточно выдвигают этот вопрос. (Сталин: И украинцы.) У нас такое впечатление и убеждение, что формула XII съезда о том, что основная опасность – это великодержавный шовинизм и что с этой опасностью нужно бороться,- эта формула прекрасно усвоена у нас на Украине, усвоено и то, что одновременно нужно бороться и с местным шовинизмом. Но эта формула плохо усвоена в руководящих органах, даже в Москве.
Сталин. У вас получается нечто вроде декларации. Я несколько раз беседовал с товарищами Петровским, Чубарем и Кагановичем, когда он работал на Украине. Они высказывали недовольство тем, что в наркоматских аппаратах проявляют полное пренебрежение к хозяйственным и культурным нуждам Украины. Эти товарищи могут подтвердить это. Я каждый раз ставил вопрос – назовите хоть одно лицо, чтобы его можно было высечь на глазах у всех. Назовите хоть одного человека, который пренебрежительно относится к интересам Украины.
Голос с места. Я могу рассказать, как конфисковали украинскую литературу в Москве.
Сталин. Я спрашивал товарищей Чубаря, Кагановича и Петровского, и ни разу они не попытались назвать хоть кого-нибудь. Они всякий раз сговаривались и ни разу не назвали никого. Назовите таких людей, таких шовинистов, которые бы проводили великодержавную политику. Вы назвали Свидерского. Может быть, напишете?
Голоса. Мы пришлём заявление.
Голос с места. Трудно поймать великодержавного шовиниста за хвост.
Каганович. Итак, беседа с товарищем Сталиным сводится к тому, что надо, чтобы вы и все украинцы подошли к вопросам союзного строительства, к своим претензиям не с точки зрения критики, а с точки зрения органического внедрения и предъявления определённых требований. Это абсолютно правильно, и то, что вы приехали к нам в Москву, я убежден, свидетельствует о том, что мы продвигаемся вперед. Но нельзя отрицать того факта, что среди украинских писателей были известные настроения.

Сталин. Они чувствуют себя как гости, в то время когда они должны чувствовать себя хозяевами.
Каганович. Надо приезжать не только в гости, а надо органически взяться за дело, добиться переводов и так далее. Я думаю, что ваш приезд сюда во многом поможет, во многом сблизит нас. Национальная политика в ЦК совершенно определённа, вы это знаете прекрасно. И что ясно видно из выступления товарища Сталина – общая линия, которую мы проводили на Украине и которую проводим.
ТОЛКОВАТЕЛЬ

США. ВРАГ УДОВОЛЬСТВИЙ ЛУЧШЕ ДРУГА

Cuban intelligence officer Gerardo Hernandez was released from a US jail. After 16 years in US prisons, he was given a hero's welcome in Havana.
In 2001 he was convicted by a Miami court and handed down two life sentences for sending intelligence back home to Cuba. The court said his actions assisted in the murder of Cuban exiles - in the shooting down of two planes - who were attempting to overthrow the Castro government.
He was a spy, but Hernandez, and the other members of the so-called "Cuban Five" spies captured on US soil are now released and free. What hadn't been revealed was that in an unusual diplomatic gesture of good will, officials on both sides had worked to send Hernandez's sperm to Panama, where his wife Adriana Perez was waiting for artificial insemination. 
On arrival in Cuba Hernandez said "I will do it again if I have to!" (In order to create his 'legacy' before the retirement from the presidency, after all his international endeavors have failed, Obama is willing to do anything: Sign useless and dangerous agreement with Iran and even free the Cuban spy and killer. At the same time, Johnson Pollard, who gave information to Israel about enemies of the US and Israel , which the US as a friend was supposed to provide anyway but did not, is still in the US jail for 30 years by now! Even Soviet spies did not have such a harsh treatment.)
Business as Usual
The Israeli Air Force attacked an infrastructure target in Gazaon Thursday morning in response to a rocket that was fired from Gaza. Rocket fire on southern Israel has been on the rise over the past several weeks, including an incident in whichISIS affiliated terrorists in the Sinai Peninsula fired on Israel.
Mohammed Youssuf Abdulazeez, who murdered five US Marines in ChattanoogaTennessee, was the third Muslim of Jordanian-Palestinian descent to massacre US military or intelligence personnel in six years. Ironically, the father of this terrorist, despite the fact that he used to be on the FBI terrorist watch list, is employed as an unarmed special policeman by the Chattanooga City Council. (They have been terrorizing Jews in Israel for almost 70 years. Now they have moved to the US and EuropeIsrael and American people have the same enemies - the White House is still unwilling to face the truth.)
Food for Thought by Steven Shamrak
The name of the Nobel Peace Price has to be changed to 'Wishful Thinking' prize. A while ago it was given to Yasser Arafat and Rabin; recently President Obama and Al Gore also got it. But, there is no peace between Israel and Arabs; wars are still thriving in AfghanistanIraq and have spread to Syria ; global warming is in or out, regardless of fake Gore's activism. After receiving his 'bribe' for not challenging Bush after questionable presidential election, Gore lost his passion for the promotion of global warming! Note: The chairman ofNorway 's Nobel Peace Prize committee, Thorbjorn Jagland, the former Norwegian prime minister, who oversaw the selection of Barack Obama to receive the honour has been removed from his post.
The militants of Free Syrian Army, being supported by the West in the convoluted fight across the Middle East, have been found to be fighting alongside ISIS and al-Qaida.
The Temple Institute is working together with an Israeli cattleman to raise a red heifer in Israel , in strict accordance with the Biblical commandment. The end result of this program will be the introduction of the Red Angus breed into Israel.(We are one step closer to the Third Temple!)
Obama's National Security Adviser, Susan Rice, said thatWashington is interested in deepening its security cooperation with Israel following the Iran deal. "In every area where it was supposed to prevent Iran attaining nuclear arms capability, there were huge compromises," said Netanyahu. Netanyahu later made clear that Israel "is not bound by this deal with Iran." (Obama completely destroyed the trust and good relationship between Washington and Israel , as well as withSaudi Arabia, - now he began playing a fake PR friendship game!)
Saeb Erekat leveled the charges at a press conference that "Israel is using Teva-manufactured pharmaceuticals to destroy the organisms carrying the DNA which proves Palestinian ancestry to the exclusion of the spurious Jewish claim." Last year Erekat claimed that so-called Palestinians were descended from the Canaanites. (This is another idiotic attempt to justify an illegitimate Arab claim on Jewish land!)
Gaza is expected to receive a record volume of imports this year, around 140,000 truckloads. This is approximately double the number of truckloads which entered the Gaza Strip in 2014, before and after Operation Protective Edge.
Some Arab nations are worried that the deal may allow Iran to fund proxy wars and extend its regional influence. Arab countries have deep fears of Iran gaining a nuclear weapon, and some have been skeptical that a deal will prevent that from happening. Saudi Arabia issued a pointed warning, saying Iran must use any economic gains from the lifting of sanctions to improve the lives of Iranians, "rather than using them to cause turmoil in the region, a matter that will meet a decisive reaction from the nations of the region," in a statement carried on the state news agency. "This agreement, from our point of view, represents an indirect threat to Gulf and Arab interests and peace," said Tariq Al-Shammari, a Saudi analyst and president of the Council of Gulf International Relations.
Quotes of the Week:
"I'll remind you that the West signed a deal with North Korea , said it would make the world a safer place, and of course all the words evaporated and North Koreaacquired nuclear weapons. This is a rerun of North Korea." Naftali Bennett, Israeli Education Minister - Many Arab analysts are saying that in the nuclear deal with Iran is the same mistake that West made when it appeased Adolf Hitler in 1938.
"This deal is an American Munich ... Barack Obama is trying to appease the mullahs in Tehran by making one concession after another. The result will be not just a nuclear Iran, but half a dozen nuclear weapons states in the world's most volatile and dangerous region." - John Bolton, former U.S. ambassador to the United Nations.
by David Horovitz
(The deal wasn't about Iran's nukes, but to prevent Israel from doing anything about them!)
Ahead of the accord reached between the P5+1 and Iran it was reported that it was expected to be a "political agreement," not a "legally binding treaty."
The two sides would "announce understandings" and will not "sign" anything. It will take months of additional negotiations to develop the relevant implementation documents. It will allow the Iranians to claim that they never truly "signed away" their nuclear capacities.
Iran gets to keep its nuclear facilities, and there will be no truly intrusive international supervision!
- The Iranian regime is not required, as a condition for this deal, to disclose the military dimensions of its nuclear program.
- Iran will not halt all uranium enrichment. Thousands of centrifuges will spin at its main Natanz enrichment facility!
- Iran will not shut down and dismantle its Arak heavy water reactor and plutonium production plant, and its underground uranium enrichment facility it built secretly at Fordow.
- Iran will be able to continue its missile development!
- The deal allows a very protracted process of advance warning and 'consultation' to before inspections.
- No procedures are established to respond to Iranian violations, to ensure that the international community can act with sufficient speed and efficiency to thwart a breakout to the bomb.
- The Iranian regime will be able to arm, finance and train terrorists of Hezbollah in south Lebanon.
- Incitement of hatred among its people against Israel and the United States will continue!
In an interview with a notably hostile, even antagonistic BBCanchor, Bennett outlined perhaps the most glaring hole in the deal: the fact that Iran will receive nearly a month's notice prior to any inspections of nuclear sites - ample time to hide evidence of illegal, bomb-making activity.
"Here's the thing - in order to go and make an inspection, you have to notify the Iranians 24 days in advance. That's a farce!" said Bennett. "Of course within the 24 days they're going to clean up the facility, get away with the inspections and continue with what they do& Imagine a local police station raiding a drug baron and telling him a month in advance that we're going to raid you".
One particularly interesting detail: Tucked away near the very end of the deal's massive text is a section entitled "Nuclear Safety, Safeguards and Security," which stipulates that the West (consisting of the US, UK, France, Germany, Russia and China, as well as the EU) will train Iran to thwart sabotage against its controversial and covert nuclear program from all threats. (This makes the Munich agreement look tough.)

Dear Friends, the aim of this weekly editorial letter is to present Jewish point of view on Arab-Israel conflict and to motivate Jewish people and our true friends to uphold ideals and inspirations of traditional Zionism - Jewish National independence movement. This editorial is not sponsored by or affiliated with any government, political party or organization.
To make donation, please click on the link below:   

СВАСТИКА В МОДЕ

Скандал на конкурсе красоты: болельщица ЦСКА с неонацистскими взглядами получила титул «Мисс Обаяние». ФОТО


  20.07.2015 12:14  


Скандал на конкурсе красоты: болельщица ЦСКА с неонацистскими взглядами получила титул «Мисс Обаяние». ФОТО
В социальных сетях бурно обсуждают итоги конкурса красоты «Мисс Российская Футбольная Премьер-лига-2015», где титул «Мисс Обаяние» достался 21-летней болельщице ЦСКА Ольге Кузьковой. Просмотрев ее страничку в соцсети «ВКонтакте», пользователи сделали вывод, что девушка придерживается неонацистских взглядов. Так, на одной из фотографий Кузькова вскидывает руку в нацистском приветствии, на другой она запечатлена со своим молодым человеком, на ногах которого татуировка «14/88», что является известным кодовым лозунгом белых националистов. Также на странице Кузьковой размещены провокационные картинки с фашистскими высказываниями.

Обсуждая фотографии Кузькиной из соцсетей, блогеры резко осудили взгляды девушки и предположили, что дурное влияние на нее оказал ее молодой человек. Другие же отметили, что в околофутбольной среде подобные взгляды – не редкость. «Кузькиной стоило присвоить титул «Мисс зигулька-2015», - пошутил один из пользователей. 

 Хозяин ЦСКА - еврей, главный тренер - еврей наполовину.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..