4 октября 2003 г. в хайфском ресторане "Максим" был совершен, увы, очередной теракт. Очень страшный: погиб 21 человек, среди которых были и арабы-израильтяне. Наверное, ни организаторы теракта, ни сама террористка, не могли знать наверняка, что среди арабских жертв будут только христиане (и поэтому постфактум теракт, с их точки зрения, был уж точно полностью оправдан).
Но дело тут еще и в выборе места: ресторан "Максим" был и остается своеобразным символом еврейско-арабского сосуществования в Хайфе (не только арабского христианского, разумеется). А все равно для совершения теракта нелюди выбрали именно его. То есть: никакого сосуществования палестинским (и не только) террористам и их вдохновителям не нужно.
Но с Израилем все понятно: в воюющем за свое существование государстве и на прилегающих к нему территориях границы между врагами государства и теми, кто просто хочет в этом государстве жить, довольно четкие. Современные же западноевропейские государства оказались в ловушке, которую сами же себе и соорудили: приезд мигрантов-мусульман и наличие демократических законов – гремучая смесь, которая иногда взрывается то тут, то там, а со временем, возможно, похоронит европейскую цивилизацию в том виде, в котором мы ее знаем.
Вряд ли это произойдет на нашем веку, хотя не удивлюсь, если произойдет: уж слишком ускорились процессы, уж слишком пассионарны их участники. Ждать они не хотят (иногда, правда, это способно сослужить им дурную службу).
Перенесемся в 2020-й год, во французский город Дижон. Тогда там разгорелся конфликт между местными арабами и чеченцами, которые, по словам Лорана Винатье, научного сотрудника Института Томаса Мора, съехались со всей Европы(!), чтобы заступиться за соотечественника (редчайший случай в новейшей европейской истории, когда евреи оказались ни при чем).
Неважно, что причина конфликта была совершенно ерундовая. Голос крови, позвавший чеченцев на борьбу с теми, кого они определили в обидчики, вылился в серьезные беспорядки и кровопролитие. Примечательно здесь то, что полиция особо не вмешивалась в эти разборки: полицейские в Западной Европе вообще стараются сохранять нейтралитет (особенно когда бьют евреев – нейтралитет по отношению к погромщикам, разумеется).
Когда стало ясно, что никакая французская полиция ничего в Дижоне не разрулит, туда отправили спецназ (только он и помог).Но как-то трудно припомнить участие европейского спецназа в разгоне сколь угодно беснующихся "фрипалестинских" толп или с целью защиты евреев. А полицейские в противодействии звериным припадкам любви к Газе не участвуют, хотя всегда при них присутствуют.
По следам слишком уж громких нарушений общественного порядка или совсем уж вопиющих нападений на евреев (вне зависимости от того, израильтяне они или нет) могут арестовать кого-нибудь потом(!), но предотвращать... Если даже они не симпатизируют погромщикам, то искать приключений на свои бейджики, защищая евреев, уж точно не хотят.
(Под "приключениями" я подразумеваю не только физические столкновения с буйнопомешанными демонстрантами, но и последующие неминуемые разборки с полицейским начальством.)
Действия европейских чиновников и полицейских по обузданию исламистов в своих странах носят всегда реактивный (а не проактивный) характер. Это по следам убийства учителя Самюэля Пати и теракта в церкви Ниццы Макрон выдвинул мусульманским лидерам Франции ультиматум относительно запрета политического ислама и иностранного вмешательства [в дела мусульман Франции], а заодно защитил права изданий публиковать карикатуры на пророка. А ведь это конец 2020 года – ишь, когда спохватился!
После своих громких заявлений Макрон на какое-то время даже стал большим врагом для жителей многих мусульманских стран. Но, разумеется, все это – лишь полумеры, которые раздражают все компоненты политического спектра по обеим его сторонам.
Жестокий разгон, скажем, голландским спецназом (если таковой существует) "фрипалестинских" погромщиков в Амстердаме – с дубинками, а может, и с огнестрельным оружием – послужил бы хорошим сигналом антисемитским любителям "теории геноцида в Газе". Но вместо этого сигналы были такие: мэр Амстердама (с еврейскими корнями!) передумала называть погром погромом, а король Нидерландов – посмелее, конечно, чем трусливая градоначальница, назвал вещи своими именами, сравнив события ноября 2024 г. с гонениями на евреев во время Второй мировой войны.
И признал, что голландцы подвели евреев и тогда, и сейчас. Но маловероятно, что голландские антисемиты сразу покраснели от стыда и сжались от ужаса перед лицом полицейской или судебной расправы после слов короля. Скорей наоборот: это признание их победы – конечно, над евреями, до которых они смогли дотянуться, и – не менее важно – над жалкими властями, которые не захотели ничего предотвращать и вряд ли могли. Маловероятно, что применение спецназа в Западной Европе в принципе возможно в таких случаях с юридической точки зрения.
А если даже допустить, что лидер нидерландских правых Герт Вилдерс, большой друг Израиля, придет к власти на следующих выборах (а равно, скажем, Марин Ле Пен или ее сторонники – во Франции и "Альтернатива для Германии" – в Германии), то нивелировать эффект мусульманской миграции не получится просто юридически: ведь не лишат же они мигрантов-террористов гражданства и не запретят ислам.
А между тем, по мнению польского исследователя Марцина Стонавски, суммарный коэффициент рождаемости в мусульманских семьях в Европе на 47% превышает таковой в семьях немусульманских, притом что во Франции, например, процент мусульман от общего населения – ок. 10% (в других странах меньше, но тоже немало).
Мало того, что с электоральной точки зрения это очень много, и никакой макрон и никакие английские лейбористы не хотят (и боятся) потерять столь большое число избирателей и потому не хотят (и боятся) слишком уж активно защищать от мусульманских радикалов остальных граждан; простая математическая модель показывает, что в исторической перспективе до электорального большинства французским мусульманам не так уж и далеко (хотя это точно не произойдет в наше время). Вот и получается, что в погоне за властью, защищая выдуманные ценности, современные европейские левые выступают если не могильщиками собственной цивилизации, то уж точно ведут под нее подкоп.
В апреле 2024 г. исламисты Гамбурга потребовали устроить в Германии халифат. Полиция разрешила выступление, так как... по ее мнению, не было угрозы беспорядков. Без комментариев, как говорится, хотя тогда комментарий последовал – и от кого! – от Ахмеда Алаттара, посла ОАЭ в Германии, который встал на защиту европейских ценностей.
Такого рода событие – ярчайший пример самодеструктивного демократического бессилия: посол Эмиратов вступился за немцев, а немцы сами за себя – не смогли. Ну правильно, ведь шариат в Германии может наступить путем демократического прихода к власти определенных партий. Там уже когда-то было что-то похожее... Немцы тоже пытаются ограничить влияние извне на своих немецких имамов, и от этого еще в 2017 г. между Германией и Турцией возник дипломатический конфликт. Но даже если влияние и ограничили, гамбургские сторонники халифата – тут как тут.
Подобно тому, как готовы к самопожертвованию исламские террористы, готовы к нему же и "левашисты" – разумеется, не сторонники националиста Левашова, а современные европейские левые, которые готовы и инакомыслящим глотку перегрызть, скажем, в споре про Газу (лучше всего, конечно, перегрызть ее евреям, которые мыслят иначе уже хотя бы потому, что хотят жить), и себя в жертву принести, условно приплыв в ту же Газу в составе флотилии и "неожиданно" оказавшись не той ориентации. (Термин "левашисты" придуман прямо сейчас и прямо мной, но оказалось, что блогер Айзек Левин (должно быть, еврей) тоже его придумал, причем раньше меня.)
Такие левашисты в конечном итоге могут окончательно выиграть у европейских правых, даже когда последние время от времени начнут приходить к власти в своих странах (если начнут): политический маятник в Европе вряд ли качнется в сторону ультраправизны и консерватизма так сильно, чтобы отыграть назад завоевания многолетнего впрыскивания самим себе исламистского и "левашистского" яда. И ведь это не Россия – приобретенное гражданство не отнимешь. А политическая система – это именно маятник: после правых снова придут левые и так, возможно, и будут чередоваться – до самого халифата. А там уже наступит стабильность.
Ален Финкелькрот, французский философ (правда, еврей), заметил, что воукизм ("пробужденчество"), к которому можно отнести и пропалестинские симпатии, – это культ смерти, а высшим проявлением воукизма является антисемитизм. Точнее не скажешь, особенно учитывая, что еще в далеком 2019 г. самого Финкелькрота чуть не линчевали за еврейство (в Париже). А закончить это жутковатое эссе можно цитатой из хорошей книги Елены Чудиновой "Мечеть Парижской богоматери":
"Деду [Патрису Левеку, министранту] было пятьдесят лет с небольшим, когда ваххабиты ворвались в собор крушить скульптуры и кресты. Священник, служивший в тот день, торопливо скинул в ризнице нейлоновую накидку [...] Мучеником священник стать не захотел, отшвырнул облачение, выдернул из ворота синей рубашки белую пластиковую вставку, выскользнул из ризницы, устремился к выходу. Его никто не удерживал. Да и вообще все внимание ваххабитов было занято Патрисом Левеком, вставшем на их пути со смехотворным оружием в руках – палкой с крюком, ею обыкновенно поправляли высоко расположенные драпировки. Двоих или троих он оглушил по головам, кого-то отбросил колющими ударами. Всего схватка длилась не более нескольких минут, а затем дед, с перерезанным от уха до уха горлом, упал, обагрив кровью подножие Божьей Матери, той, что, говорят, протягивала Младенцу каменную лилию.
(Теперь уже, когда статуи разбиты, и не узнаешь, вправду ли Младенец тянул ручки к цветку Франции, или сочинилось для красоты после)".
Воистину, смехотворно оружие Европы в борьбе с исламистами. И не хотят (столь многие) европейцы осознавать, что никакого сосуществования с ними исламистам не нужно.
