четверг, 15 мая 2014 г.

КОМУ ПОВЕРИТ РОССИЯ?


"России как стране-цивилизации есть что предложить миру - это наш опыт строительства справедливых и мирных межнациональных отношений. Не было на Руси народов-господ и народов-рабов. Россия никогда не была тюрьмой народов, не было народов первого и второго сорта. Не в этом ли кроется глубинное народное противление фашизму, который предлагал совершенно иную концепцию межнациональных отношений?" - подчеркнул выступавший патриарх Кирилл.

«Вот уже два года, как христианство усердно практикует в царской России убийства и резню, с помощью которых оно в каждом столетии на протяжении девятнадцати веков вновь и вновь успешно убеждало христианский мир в том, что оно является единственной истинной религией — единственно подлинной религией мира и любви. Вот уже два года, как ультрахристианское царское правительство России официально устраивает и организует резню и избиение своих еврейских подданных. Эти избиения происходят так часто, что мы стали к ним почти равнодушны. Рассказы о них волнуют нас не больше, чем сообщение о падении железнодорожных акций, в которые мы не вкладывали денег. Мы так привыкли к описаниям этих ужасов, что теперь, читая о них, даже не содрогаемся».
     М. Твен «Размышления о религии».


 В очередной раз Россия на распутье. Кому она поверит: очередному патриарху? Документам истории? Ивану Бунину? Максиму Горкому? Льву Толстому?... Кому поверит, так и жить будет дальше.

БОЛЕЛЬЩИКИ МОСКОВСКОГО «СПАРТАКА» РАЗВЕРНУЛИ НА ТРИБУНЕ НАЦИСТСКИЙ ФЛАГ

 ЭТО КАК РАЗ НА ТЕМУ РЕЧЕНИЙ КИРИЛЛА.

ТАЙНА КОЩЕЯ БЕССМЕРТНОГО

Кем был Кощей Бессмертный на самом деле?

13 апреля 2014, 11:01Сергей Простаков
Репродукция картины «Кащей Бессмертный» работы художника Виктора Васнецова. Источник: Борис Игнатович / РИА Новости
Репродукция картины «Кащей Бессмертный» работы художника Виктора Васнецова. Источник: Борис Игнатович / РИА Новости

В книге «Русская демонология» детские сказки складываются в большой славянский миф — эпос

В книге Виктора Калашникова «Русская демонология» предпринята попытка систематизировать героев и сюжеты русских народных сказок. Делается это не из-за желания создать энциклопедию фольклора, а ради того, чтобы разглядеть, как за наслоениями эпох и культур (христианства, светского государства) в детских сказках растворился древний славянский эпос, героями которого были языческие боги и духи.
«Русская планета» с разрешения издательства «ЛомоносовЪ» публикует фрагмент книги Виктора Калашникова «Русская демонология», посвященный Кощею Бессмертному.
Кощей Бессмертный (или Кащей) — может быть, самая загадочная фигура в русских сказках. Афанасьев, например, считал, что Змей Горыныч и Кощей Бессмертный если не один и тот же, то, во всяком случае, взаимозаменяемый персонаж: «Как существо демоническое, змей в народных русских преданиях выступает нередко под именем Кощея бессмертного. Значение того и другого в наших сказках совершенно тождественно: Кощей играет ту же роль скупого хранителя сокровищ и опасного похитителя красавиц, что и змей; оба они равно враждебны сказочным героям и свободно заменяют друг друга, так что в одной и той же сказке в одном варианте действующим лицом выводится змей, а в другом — Кощей».
Но разве можно спутать живую мумию и дракона? Они ведь такие разные! Да и вообще, что за странное имя — Кощей? Что оно значит? Афанасьев считал, что оно происходит то ли от «кость», то ли от «кощуны» — колдовства. Другие ученые, склонные видеть в русских словах заимствования из языков соседних народов, считали, что имя живого скелета происходит от тюркского слова, означающего «раб, слуга». Если раб, то — чей? Ведь в русских сказках не упоминается хозяин Кощея. Этот живой скелет может оказаться в плену у Марьи Моревны, но как прикованный цепями к стене пленник, вовсе не слуга. Как у русского Кощея могло оказаться тюркское имя? Что означает его смерть, покоящаяся в ларце то ли под заветным дубом, то ли на дне морском? При чем тут звери-помощники?..
Словом, вопросов возникает множество, а ответов однозначных нет. Может, все-таки прав был Афанасьев, когда возводил имя Кощея к кощунам, то есть называл его, таким образом, волшебником. Ну действительно, кто еще смог бы продлить свою жизнь настолько, чтобы люди стали его величать Бессмертным? Конечно, всемогущий маг. Или человек, который обратился за помощью к демоническим силам, как, скажем, Фауст. Но Кощей в сказках вовсе не волшебник и не человек, он сам, скорее всего, относится к демоническому миру. Так что и объяснение Афанасьева страдает приблизительностью и неточностью.
Быть может, самой интересной догадкой является предположение Л. М. Алексеевой, которая в «Полярных сияниях в мифологии славян» написала: «Несомненно, к единому миру мертвых и холода относится Карачун. Его предположительно считают зимним славянским божеством, сохранившим черты олицетворения смерти. При этом белорусские верования уточняют, что Карачун сокращает жизнь и является причиной внезапной смерти в молодом возрасте. Для нас важно, что этот образ связан с объективным и четким природным фактором: Карачун — не только имя злого духа, но еще и название зимнего солнцеворота и связанного с ним праздника. Для слежения за Солнцем нужна определенная научная квалификация если не всех, то хотя бы некоторых членов общества (волхвов). Кроме того, имя божества вводит нас в круг развернутых сюжетов восточнославянской волшебной сказки: Карачун — это одно из наименований Кощея Бессмертного».
Обложка книги Виктора Калашникова «Русская демонология».
Обложка книги Виктора Калашникова «Русская демонология»

То есть, по Алексеевой, Кощей — это бог смерти от холода, и бог, или, скорее, демон, очень древний. Чтобы его одолеть, нужно как бы раскрутить колесо времен вспять, вернуться к самому началу мира, когда и появился на свет Бессмертный. Тогда понятно, отчего в сказке последовательно появляются: бурый медведь — властелин лесов, затем птицы — ястреб и утка, которую часто можно увидеть в северной тундре. Вслед ними, обитателями земли и воздуха, появляется водная жительница, рыба, в данном случае — щука. Может быть, когда-то давным-давно это была не щука, а совсем другая рыба? Скажем, белуха, живущая в приполярных областях. Если это так, то в сказке мы движемся не только в пространстве с юга на север, из зоны дремучих лесов через тундру в приполярные моря, но и вспять во времени — в обратном направлении по тому пути, которым когда-то прошли наши далекие предки, спасающиеся от наступления Великого оледенения. Проще говоря, сказочные животные указывают нам на север — туда, где некогда существовала прародина всех арийских народов, Арктида.
Возможно, там отдавали дань жертвами злому богу лютой стужи Карачуну, который появился на свет в самом начале творения мира — из золотого яйца, снесенного чудо-курочкой Рябой. Потом Карачун вышел из повиновения — холода становились все нестерпимее, уносили все больше жизней, и пришло время, покинув родину, которая на глазах покрывалась льдами, уйти вслед за рыбами, вслед за птицами на далекий материк и идти все дальше, спасаясь от движущегося по пятам Карачуна-Кощея. Идти следовало в леса, под защиту деревьев, и южные поля, где мороз был не так силен.
Это был исход с прародины, с крыши мира, где небо и земля едва не соприкасаются друг с другом, где зародился миф о Золотом Яйце. Поэтому поход с севера на юг означал еще и движение из далекого прошлого в настоящее и будущее.
Наши предположения вовсе не так фантастичны, как может показаться на первый взгляд. Согласно многочисленным легендам, из золотого яйца появилось все: не только Небо и Земля, но и подземные глубины; не только ясный День, но и темная Ночь, не одно лишь Добро, но и Зло также. Следуя логике мифа, нужно вернуться к самому началу времен, чтобы поразить Зло в его зародыше, при этом разломав… иглу. Почему — иглу? В уже названной книжке Алексеева предполагает, что речь идет о копье — главном орудии северных народов, которым били морского зверя и белого медведя. Да и на китов по сю пору охотятся не иначе как гарпунами — большими копьями, или, если угодно, иглами.
Хотя бессмертный демон стужи, конечно, — не медведь, не морж и даже не кит. Его обычным гарпуном не возьмешь, тут нужно нечто помощнее. Например, магический жезл — та самая волшебная палочка, о которой говорится едва ли не во всех сказках.
И снова вопрос — почему же этот магический жезл не обратить против Кощея, чтобы, произнеся заклинания, лишить его жизни? Почему жезл надо сломать? Да по той простой причине, что жезл этот, судя по всему, принадлежал если не самому Кощею, то верховному жрецу его культа. Только уничтожив жезл, можно оборвать нить жизни древнего, но отнюдь не бессмертного демона. Что и проделал Иван в сказке, хотя Кощей был уверен, что тому не дано дойти своим умом до подобных премудростей. Бессмертный был уверен, что русские люди позабыли, откуда они пришли в леса. Ан нет, не позабыли: вспомнили в нужный момент, и тут Кощею пришел «карачун» — то есть конец.
Есть и другое предположение о том, что же представляет собой заветная Кощеева игла. Бессмертный не вполне живой, но и не совсем мертвый, он находится будто бы на середине пути между тем и этим светом, то есть является практически тем же, что и ходячие мертвецы; их тела были преданы земле, но они поднимаются из могил и привидениями приходят в свой дом, чтобы тревожить родственников.
Кадр из фильма «Огонь, вода и… медные трубы». Режиссер Александр Роу. Источник: РИА Новости
Кадр из фильма «Огонь, вода и… медные трубы». Режиссер Александр Роу. Источник: РИА «Новости»
Обезопасить себя от назойливых мертвецов можно было единственным известным способом: в полночь разрыть их могилу, найти невидимую «навью» косточку и уничтожить ее, сломав, а еще вернее было сжечь ее. И тогда мертвец успокаивался, умирал окончательно. Если иглу, спрятанную в яйце, считать «навьей» косточкой самого Кощея, то понятно, отчего его настигала смерть.
Возможно, в древности существовал какой-то ритуал, который обещал человеку обретение бессмертия. Во всяком случае, в раскопанной археологами могиле основателя города Чернигова (не забудем, что чернигами называли на Руси служителей Чернобога), князя Черного, найдена изображенная в сказке сцена: смертельная игла в яйце, яйцо — в утке, утка — в зайце, заяц — в заветном ларце.
И здесь мы подходим к пониманию того, чем же, собственно, является бессмертие. Наказание ли это или благо? Сам ритуал обретения бессмертия давно забыт, но сохранился его символ — цветы бессмертники, о которых, вспоминая родное село Антоновку, писал Миролюбов: «В Антоновке принято было сеять на могилках бессмертники, особые шероховатые, сухие на ощупь цветы, желтоватые, красноватые и, кажется, голубоватые, которые можно было сорвать и поставить в стакан с водой, и они могли стоять так месяцами; если же их ставили в вазу без воды, они тоже стояли месяцами. Жизнь в них, видимо, была, но как бы и не была.
Так как я в это время был еще мальчиком, то интересовался, почему именно их предпочитают крестьяне сеять на кладбище. «Старые люди» мне отвечали, что «ото ж бессмертники — цветы мертвых родичей, потому что они и при жизни как мертвые». Старая Трембочка, баба на селе, как бы знахарка, объясняла иначе: «Та те ж цветы цветут в яме! Они из ямы, и все, кого яма забирает, через те цветы с нами сообщаться могут. Эти цветы меж нами и ими, как черта (граница), и мы до них дотрагиваемся здесь, а они — там. Смерть их не берет. Сорваны они или нет, но жизнь для них, как и смерть — одно и то же. Цветы эти без смерти». Другая баба, жившая у моста через речку Желтые Воды, говорила: «Оттож, коли Бог свет делал, так взял и стал творожить землю, а смерть не хотела. Тогда Бог сел на коня и стал смерть на бой звать, а она вооружилась всякими ножами, когтями железными, дубинками, ружьем и пошла против Бога. Бой длился целую вечность. То Бог поборяет, а то она, треклятая, и пока Бог бился против смерти, Он творил урывками, то — то, то — другое. Бог сделает, а смерть разрушит! Наконец, Бог подстерег смерть, когда та зазевалась, и убил ее. Но, падая, Смерть хваталась за кусты, травы, ветки, а за что схватится, то и посохнет. Схватилась она и за бессмертники да и начала рвать их с корнями. Бог сказал им расти крепче, чтобы она их вырвать не могла, а цветы выросли вокруг лежащей смерти только настолько, что закрыли ее наполовину, и Бог не мог ударить смерть так, чтобы она перестала двигаться! Тогда Он сказал: "Ну, так будьте же без жизни и без смерти!" И цветы остались такими навсегда. А сажают их на могилки, чтобы объявить усопшим, что "Смерти нет! Она убита Богом!" Но так как смерть еще не перестала двигаться и еще людей умерщвляет, то цветы напоминают усопшим о жизни, а живым о смерти!»
Куклы Василисы Прекрасной и Кащея Бессмертного работы художника Тузлукова. Фото: Владимир Минкевич / РИА Новости
Куклы Василисы Прекрасной и Кащея Бессмертного работы художника Тузлукова. Фото: Владимир Минкевич / РИА «Новости»
Действительно, пришлось наблюдать позже — крестьяне держать бессмертники в доме не любили. Это были могильные цветы. К ним было отношение почти религиозное. Сорвав несколько таких цветов, я пришел домой с кладбища, куда собирались весной дети для игры, и хотел цветы ставить в воду, но прислуга, заметив их, отобрала и бросила в огонь.
Что ж, это, пожалуй, наилучшее объяснение бессмертия Кощея, которое уже и жизнь не в жизнь, а смерть недостижима; он так и застрял между этими двумя мирами и оставался там до тех пор, пока Иван-царевич не избавил его от вечной муки и не даровал блаженное забвение смерти.
Если считать Кощея рабом, то он был слугой своего проклятого бессмертия. Все же он, скорее, принадлежал к потустороннему миру, ведь о появлении Ивана он узнает по запаху живого: «Русской костью пахнет!» Для мертвых, как известно, непереносим запах живых, так же как для живых отвратителен запах мертвечины. Этнограф В. Я. Пропп в «Исторических корнях волшебной сказки» писал по этому поводу: «Иван пахнет не просто как человек, а как живой человек. Мертвые, бестелесные не пахнут, живые пахнут, мертвые узнают живых по запаху… Этот запах живых в высшей степени противен мертвецам… Мертвые вообще испытывают страх перед живым. Ни один живой не должен переступать заветного порога».
На Руси чрезмерных долгожителей подозревали в причастности к колдовству, считалось, что они «заживают» (то есть отнимают) чужой век. Самым правильным считалось умереть в свое время, в окружении большой семьи. Бессмертие же никого не прельщало. К чему оно, если люди, обладающие бессмертной душой, продолжают бесконечное существование в новом, более счастливом мире, Синей Сварге, стране в небесах, где живут наши предки?
Надо сказать также о том, что образ Кощея очень интересовал русских писателей и композиторов. В первую очередь это относится к Александру Фомичу Вельтману (1800—1870) — не только чрезвычайно плодовитому литератору, основателю жанра русской научной фантастики, но еще и историку, фольклористу, директору Оружейной палаты, академику. Он, сын шведского посланника, стал истинным знатоком и любителем русской старины, что отразилось, в частности, в его романе «Кощей Бессмертный», написанном в 1833 году. Морской офицер и композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844—1908) написал в 1902 году оперу «Кощей бессмертный». Ну и, конечно же, надо вспомнить удивительные фильмы-сказки, поставленные Александром Артуровичем Роу (1906—1973). Роли Кощея Бессмертного и Бабы Яги в них сыграл замечательный русский актер театра и кино Георгий Францевич Милляр (1903—1993).
В. Калашников. Русская демонология — М.: ЛомоносовЪ, 2014.


Подробнееhttp://rusplt.ru/society/demonologuiya-Kaschey-kniga-9261.html?utm_source=smi2&utm_medium=cpc

ВАЛЕРИЯ НОВОДВОРСКАЯ. ИЗРАИЛЬ-УКРАИНА-РОССИЯ

статья У Голиафа нет шансов

Валерия Новодворская15.05.2014
Валерия Новодворская. Фото Граней.ру
Валерия Новодворская. Фото Граней.ру

 
Слава Богу, Украине и героям – Европа кое-чему научилась. Она не пытается дать "Донецкой республике" статус палестинской автономии. (А чем плохо: палестинская автономия колорадов, злобная, тупая со своей российской ГРУшной "Аль-Кайдой" во главе.) Шахидов навалом, и даже шахидки прикрывают своих хамасовцев на баррикадах и блокпостах. У палестинских террористов за спиной стоят Сирия и Иран; за камуфляжем и масками военных избирательных комиссий бьет хвостом и щелкает акульей пастью отвратительный Левиафан: путинская Россия. Милейшему Путину захотелось быть продюсером продолжения фильма "Молитва о гетмане Мазепе". Режиссеры в Кремле незаурядные, куда Юрию Ильенко до них!
Почему-то Империю Зла не устраивали мирные, богобоязненные, трудолюбивые украинцы, так хорошо и так недорого работавшие на Россию, к тому же христиане, к тому же великолепно владеющие русским языком. Путину захотелось, чтобы они вспомнили навыки, приобретенные в гайдамаках, в Запорожской Сечи, в ОУН и в УПА. Что ж, они вспомнили. Нехорошо учиться убивать, но соседям России, похоже, без этого навыка не выжить. Карл XII и гетман Мазепа могут смениться следующей парой: Дмитрий Ярош и Карл Бильдт, или даже Дональд Туск с Далей Грибаускайте. Украине позволят сделать с безумцами, решившими с ней воевать от имени Москвы, с крымско-приднестровским сбродом наемников все, что полагается делать с бандитами и убийцами, мучающими и топящими людей. Еще бы! Европа в шоке, она охапками тащит к себе американское оружие и готова украшать системы ПРО елочным "дождем".
А у России есть много наглости и ядерного оружия, но нет Петра. Петр I ведь прорубал окно в Европу, а Путин его заколачивает. Путин – персонаж "Хованщины". Это старовер, предлагающий России сжигаться в скитах в знак протеста против существования богатого, просвещенного и умного Запада. Вот пусть Путин, Шойгу и Рогозин и займутся этим делом, а мы посмотрим на них из партера Большого театра. Украинский Давид обязательно победит, потому что он мотивирован: надо защищать себя, Украину, лучшее будущее без колючей проволоки и без Голодомора.
Украинские крестьяне уже однажды встречали Голиафов из НКВД, уходя в леса целыми селами. А сейчас у них еще и оружия навалом. Давиды с Майдана имеют на своей стороне не только Бога, но и Европу, и США. Донецко-палестинская автономия узаконена не будет. Да, она послужит Кремлю плацдармом для безумных пиратских набегов "колорад". И все пойдет по нотам знакомой нам песни: "Пусть ярость благородная вскипает как волна, идет война народная, священная война". И если когда-то свое появление в украинских полях и степях СССР оправдывал изгнанием гитлеровцев, то у Путина с оправданиями совсем плохо.
Что агрессия вызвана желанием исправить неправильные убеждения членов партий "Батькивщина", "Удар" и "Свобода" и отвадить майданников от Запада, лучше не говорить. А то ведь западнее Украины тоже кто-то живет: Венгрия, Чехия, Польша. Они могут подумать, что Путин и их захочет от Запада отваживать. А политические партии Европы начнут задаваться вопросом: а устраивают ли Путина их убеждения? Тогда, пожалуй, Европа, минуя сильно запоздавшие санкции, попадающие в бровь, а не в глаз, взмолится НАТО об обезвреживании и Путина, и его государства. Итак, 18% колорадов хотят умереть за Сталина и за власть Советов. Донецко-палестинские данные. Еще посчитайте процентов 20 пассивных советолюбов и охотников провалиться в СССР. А остальные 62% имеют право на нормальную жизнь и нормальное будущее? Так о ком должно печься Временное украинское правительство? Об оглоедах-перебежчиках или о нормальных гражданах Украины?
Конечно, это нелегко - стрелять в живых людей, и мирные и добрые украинские Давиды с трудом усваивают эти новые жестокие правила. Евреям, народу Книги, тоже было непросто это усвоить. А сейчас у них так хорошо получается, что палестинские террористы только успевают жаловаться в ООН (между двумя терактами). Точно так же, как донецкие сиротки: убьют десяток-другой украинских солдат и бегут жаловаться России; собьют вертолет – и опять жалуются; сожгут БТР – и снова вопли и слезы. И бывают ли мирные боевики? А пособники боевиков могут ли считаться мирным населением?
Надо ли было пилотам "летающих крепостей" отказываться бомбить гитлеровскую Германию, чтобы не повредить жителям Дрездена, Берлина, Гамбурга? Те, кто делил имущество евреев, кидал книги в костры, орал "Хайль Гитлер!", использовал на своих фольварках труд рабов из Восточной Европы, – они тоже мирные жители? Члены Союза немецких женщин из подразделений ПВО, гитлерюгенд с фаустпатронами – их тоже нельзя было трогать?
Война – это отсутствие выбора: надо или защищать своих, которым вспарывают животы, или жалеть чужих, которые своими телами прикрывают военные объекты врага. Путин, конечно, не станет кормить палестинско-донецкую автономию. Собирать на гуманитарную помощь бандитам с автоматами – на это даже у Кремля бесстыдства не хватит. "Граждане, мы не местные, подайте на пулеметик". А жаль. Пусть Путин берет украинских колорадов (без земли), присоединяет своих и создает из них себе резервацию. И пусть станет в ней пожизненным президентом, а мы изберем что-нибудь поновей и поумней.
Кстати, Микеланджело изваял Давида, а не Голиафа. И скульпторы, композиторы, художники и поэты запечатлеют подвиги украинских Давидов. Я не вижу картины под названием "Путин ворует у Украины Крым" или скульптуры "Агенты России из ГРУ учат сепаратистов насмерть стоять на баррикадах". Так что у российских Голиафов шансы плохие: и на победу, и на место в музее. Разве что в музее оккупации. Как раз в таком я была в Таллине. Половина экспозиции – немецкая оккупация, половина – советская. Теперь такой музей создадут и в Киеве.
Валерия Новодворская15.05.2014

ЖЕСТОКИЙ ЗАКОН. СКОРО В РОССИИ


Запретительный зуд в российской Думе, похоже, превращается в форму хронической паранойи. Читаем: "Депутат от КПРФ Владимир Федоткин собирается до окончания весенней сессии внести на рассмотрение Госдумы законопроект о запрете на лечение за границей для чиновников и членов их семей.
"Я с такой законодательной инициативой выйду уже в ближайшее время", - сказал Федоткин"Интерфаксу" и пояснил, что надеется таким образом повысить уровень российского здравоохранения. Как уточнил депутат, сегодня уровень оказания медуслуг в стране чрезвычайно низок, "мы плетемся в хвосте у самых отсталых африканских стран".
"Если чиновникам и их домочадцам запретят лечиться за границей, то они сделают все возможное для того, чтобы наше здравоохранение стало качественным и доступным для граждан", - пояснил коммунист".

 Надо думать, чиновники лечатся в элитных клиниках, но, если даже они, врачуют болячки за бугром - дело совсем плохо. Но, возможно, здесь тайный умысел коммуниста. Пройдет закон - и Дума, где большевиков меньшинство, начнет стремительно пустеть, а коммунисты не пострадают - они народ крепкий, закаленный в классовых битвах и на стройках светлого будущего.

СПЕШИТЕ, ПАТРИОТЫ РОССИИ

В Крыму обвалились цены на аренду жилья
Фото: stranniktravelmagazine.com
В Крыму упали цены на жилье.

Стоимость сезонной аренды снизилась в 2,5 раза, сделки с недвижимостью пока невозможны.

Аренда сезонного жилья в Крыму из-за отсутствия спроса снизилась примерно в 2-2,5 раза по сравнению с 2013 годом. Об этом сообщил президент Международной федерации недвижимости "FIABCI-Украина" Александр Бондаренко.

"В Партените в сезон двухкомнатная квартира, условия проживания более или менее, стоила приблизительно $500 за 10 дней… Сейчас не сдается ни под каким соусом … по цене $200-250", – передает слова аналитика Интерфакс-Украина.

В свою очередь, президент "Союза специалистов по недвижимости Украины" Александр Рубанов добавил, что из-за отсутствия спроса также значительно упала стоимость проживания в гостиницах Крымского полуострова.

"Та же гостиница Ялта: в прошлом году проживание было в районе $150 в сутки, в пересчете, сейчас – $15-20 в сутки", – уточнил он.

Относительно изменений на рынке купли-продажи недвижимости в Крыму, эксперты сообщили, что из-за неурегулирования вопросов с регистрацией, прав собственности заключить сделку купли-продажи недвижимости на территории полуострова невозможно

Кроме того, эксперты отмечают наличие рисков для возможных покупателей жилой недвижимости на полуострове в связи с непризнанием Украиной и большей частью международного сообщества аннексии Россией Крыма. С точки зрения украинского и международного законодательства все заключаемые сделки с недвижимостью впоследствии могут быть признаны ничтожными, отмечают эксперты.

Ранее сообщалось, что владельцы недвижимости в Крыму могут ее лишиться.

ДВА РАССКАЗА О ЛИДЕРАХ



 ВОЖАТЫЙ
 Было это в 1963 году, в сентябре месяце. Нас, студентов первого курса ( я тогда учился в питерском политехе), как и положено, послали картошку убирать в деревню Беседы. Это называлось так: « Трудовой семестр». /
 Ну, картошка - картошкой, а молодость требовала свое. Кто-то пустил слух, что в клубе соседней деревни в воскресенье устраивают танцы. Вот мы и направились туда, пешим ходом, километров за семь от нашего барака в грязном поле. /
 Пришли, оттанцевали без особых происшествий. Кому-то повезло с женским полом, кому-то не очень. Стемнело глухо, когда собрались домой. /
 И тут один из нас. Помню, его Сергеем звали, и говорит: /
-          Я знаю короткую дорогу через лес. Пошли!/
Возразил кто-то:
-          Куда на ночь глядя. По дороге надежней. /
-          Там, - говорит Сергей. – Верная тропа через ельник, потом по просеке прямо к нашему полю. /
 Ну, мы и пошли за ним. Свернули с дороги – и в лес. Точно – тропа, хорошо протоптанная. Дали Сергею фонарь. Он шел впереди уверенно и быстро. Идем минут двадцать, пол часа … . Только вдруг примятость под ногами нашими исчезла. Вот была только что тропка, и нет ее. /
-          Серега! – кричим. – Где просека? /
-          Сейчас будет, - отвечает он уверенно. – Минут пять – и порядок. /
Шагов через триста мы забрели в болото. Еле выбрались. Какая там просека – мечтать стали о сухом месте. Лес пошел и вовсе непроходимый, в безлунной ночи страшный до сказочных страстей. /
 Мы ругаем Сергея, а он по-прежнему невозмутим. /
-          Спокойно, сейчас выйдем. Без паники, мужики. Да разве можно так? Первая трудность, а вы руки вверх. Вперед! Смелого  пуля боится! Смелого штык не берет! /
 Я уж и не помню, какую он еще ахинею нес. Наконец, одному из нас, самому старшему, все это надоело. /
-          Стоп, - сказал он, остановившись на опушке еловой рощи. – Привал. Будем ждать до утра. /
-          Ножки устали, - заерничал Сергей. – Мужики, понесем старшого?  Хлипким оказался Петюня. /
 В темноте этот самый Петюня не промахнулся. Без лишних слов съездил он Сусанину нашему по физиономии. Тот сразу сник, перестал словоблудничать, исчез куда-то, поскулив слегка для порядка. /
 Старший развел костер. Ночи были холодные. Мы наломали ельника, устроились вокруг жаркого огня. Помню, мне даже удалось задремать. /
 Утром  определились без труда. Точнее, это «старшой» определился. Он не стал звать нас за собой, а молча направился туда, куда считал нужным. И все мы, измученные ночным походом, двинулись следом. Сергей, помню это точно, устроился сразу за спиной вожатого. И вел он себя так, будто не блудили мы с его подачи по ночному лесу, и не схлопотал он по физиономии за свои труды./
  Часа через полтора вышли к своей базе, а вскоре нас выгнали на работу. /
 С тех пор очень боюсь говорливых, уверенных в себе проводников. Знаю точно: заведут в тупик, в болото, к черту на кулички. Причем весело заведут с шутками и прибаутками. Верю молчаливым, косноязычным, несуетным людям./
  Наш опыт – во многом наше мировоззрение, наша судьба.
 В тот давний год мы получили лидера на изнурительную пробежку ночью. Утром бредовый сон рассеялся. Мы все-таки нашли дорогу домой. Потом, еле ворочаясь в тяжелой, мокрой земле, копая картошку, проклинали этого самого Сережу, но на завтра все забылось. Выспались, отдохнули. Можно было жить дальше. /
 С лидерами нации все гораздо сложней. И не всегда способен появится на смену и во время молчаливый «старшой» на привале. Бывает, что целый народ ломится за самоуверенным, полубезумным вожатым, не разбирая дороги, только потому, что тот, не закрывая рта, выкрикивает бодрые, революционные лозунги, зовущие вперед к краю пропасти. /

 СОВЕТЧИК.
 Встреча с ним случилась уже в общежитии ВГИКа. Назову точный год – 1965. Две койки в комнате на четвертом этаже той общаги оказались пустыми. Одну занял я, а другую - студент второго курса экономического факультета по имени Леша. /
 Этот Леша был старше меня года на четыре. Армию он отслужил, и учился на втором курсе, а меня только приняли в институт. /
-          Витамины ешь? – чуть ли не вместо знакомства, поинтересовался Леша. /
-          Нет, - честно признался я. /
-          Будем есть, - сказал Леша. – В витаминах все. А потом экономия. Можно не обедать, не завтракать и не ужинать, а будешь жив, если принимаешь витамины. А вместо воды, отравы, соки надо пить. Вот попробуй, - и он протянул мне хрусткий пакетик./
 Я попробовал, но есть все равно хотелось. Сказал об этом Леше. /
-          Терпи, - посоветовал он. – Стоит неделю перетерпеть – и полный порядок. Ты в такой институт поступил! Каждый час лекций на вес золота. Будешь жрать всякую дрянь – болеть начнешь, пропускать занятия. А там и отчислить могут за неуспешность…. Когда встаешь?/
-          А когда надо? – осторожно спросил я. /
-          Будем вставать в шесть. Сделаем пробежку к Яузе и обратно. С утра нужно все мышцы разбудить в теле, чтобы дух был здоров. Ты на творческий факультет поступил. Ты сам в ответе за свой здоровый дух. А сейчас спать! –  он шустро разделся, лег, повернулся к стене, натянув на уши одеяло. /
 Если честно, никогда не мог похвастаться особым послушанием, а тут черт попутал: втихаря сжевал остатки печенья, разделся, лег, включил настольную лампу, открыл книгу. /
-          Лежа читать вредно, - четким голосом проговорил Леша. – Ослепнешь. /
Я вздохнул и щелкнул выключателем лампы. /
 Ровно в шесть сосед стоял надо мной. Он был в кедах и черных, сатиновых, тренировочных брюках. /
-          Встал, помылся – и вперед! – голосом, позаимствованным у диктора радио, произнес он. – Пять минут на сборы. /
 Я и здесь послушался…. Ужас этот продолжался месяца два. Потом к нам подселили парня из Грузии. Он опоздал к началу занятий. Какие-то были у Зураба ( он теперь знаменитый кинорежиссер) уважительные причины. /
 Новый сосед, парень хлипкий, небольшого роста, сразу же устроил застолье. Привез он из своего Тбилиси совершенно замечательные продукты. /
-          Мы едим витамины, - сказал Леша. /
-          Правильно, - внимательно посмотрел на него Зураб. – Иди, дорогой, ешь. Мы будем есть это. /
-          Мы встаем в шесть утра, - уже не так уверенно сообщил Леша, взявшись за ручку двери. /
-          Молодец, - одобрил Зураб. – Я буду вставать, когда надо, а ты будешь вести себя   тихо, чтобы меня не разбудить. Договорились? – и он улыбнулся самой лучезарной улыбкой в мире. /
 Леша ушел, а мы потом сидели за столом, ели мясо и пили вкуснейшее вино. Пили долго. /
 Тем временем, вернулся Леша. /
-          Алкоголь вреден, - сказал он. – Распитие спиртных напитков в общежитии, согласно решению студкома, запрещается. /

  - Слушай, - сказал ему Зураб. -  Ты такой большой и такой глупый. Это не алкоголь. Это «Изабелла». /

 И стало мне в тот момент невыразимо стыдно. Стыдно этот помню и сегодня. Пусть временно, но допустил над собой власть чужого, странного человека. Долгое время глотал кислые пилюли, вставал в шесть утра и зачем-то бежал к вонючей и мрачной реке за железнодорожным переездом. /
 Кто в этой жизни может знать, как надлежит нам жить, что есть, о чем думать, что читать, когда спать ложиться и когда вставать? /
 С Зурабом было легко. Он никогда не приказывал и не давал советы. Он предлагал – и только. Отказ встречал как должное, без тени обиды. Как я потом понял: он старался понять, с кем свела его судьба, определиться в пространстве и времени. Он и не думал лезть со своим уставом в чужой монастырь. Он уважал меня, и я невольно стал уважать своего нового соседа./
  Леша вскоре пропал куда-то. Он и в институте перестал появляться. Кто-то говорил, что он сделал попытку пробиться в информационный узел Курского вокзала, чтобы сделать какое-то объявление самому генеральному секретарю. Лешу задержали. Он повел себя неадекватно, и была вызвана «скорая» из психиатрической больнице. Не знаю, правда это или нет. В любом случае фанатика витаминов я больше никогда не встречал. /
 К чему я все это? Любое государство – это огромная комната Общежития. Мы все в ней соседи. И все мы разные, совсем не похожи друг на друга. Так вот, умные законы умного государства не насилуют и не оскорбляют и даже не советуют настырно, как нам жить. Умные законы подразумевают, что каждый из постояльцев комнаты имеет полное право существовать в своем режиме, если только этот режим не мешает окружающим. /
 Помню, как сказал Зураб: «  Я буду вставать, когда надо, а ты будешь вести себя тихо, чтобы меня не разбудить». /
 Порой, когда  слышу популистские заклинания политических лидеров, я вспоминаю безумного Алексея, знающего точно, как мне надлежит жить в его компании. Тогда, по молодости, принял настоятельные советы за приказ, и к стыду своему подчинился. Жрал витамины, плохо ел, начались головные боли. Утром мучительно не хотелось вставать. Потом, целый          день, ходил с «ватной» башкой. /
  Вот еще в чем был мой тот, старый грех. Помню, Леша не понравился мне сразу. Не понравилось его лицо, движения, манера речи. Но я стал слушаться этого человека. Я просто был обязан поверить самому себе и послать его подальше. Не поверил, не послал, предал, по сути,  себя же. Вот и был наказан двухмесячной мукой. /

 Мы из России, и знаем, что мукой этой может стать вся жизнь человека, его детей, внуков и правнуков. Стоит только пойти за безумцем, который лучше вас знает, как вам надлежит жить, по каким законам и с какой Конституцией. /

ШПИЦБЕРГЕН. ГОРА "КРАСИЛЬЩИКОВ"




Моего двоюродного брата – Саши Красильщикова нет на свете, но есть на самом севере архипелага Шпицберген вершина его имени. Есть выходит, еврейская, вершина совсем рядом с Северным полюсом Земли. Географическая точка, названная именем доброго и талантливого человека из России. Горжусь этим. Ушел из жизни и друг моего брата – Юрий Лифшиц. Предлагаю вам его очерк об Александре Аркадьевиче Красильщикове. Мне дали имя в честь его отца, погибшего в блокадном Ленинграде. Я очень любил Сашу. Мы были близки, но написать о нем, так хорошо, как это сделал Юра Лифшиц, увы, не смог.

ГЕОЛОГ, РОМАНТИК, ОДНОЛЮБ

…И всколыхнулась душа моя. Поплыли перед глазами острые вершины Западного Шпицбергена с  прилепившимися  облаками, сверкающие ледники,  ниспадающие в синие фиорды, олени, веером, разбегающиеся от ревущих вертолетов.  Вспомнились тяжелые маршруты в обязательных резиновых сапогах с подвернутыми голенищами, ежегодные отчеты, старые товарищи, бесконечные споры о тектонике Шпицбергена и всего Баренцева моря,  о  прогнозах на нефть и газ и,  конечно,  широкие наши застолья с общим пением и обязательным Ура!  в конце тоста.  И главное место в этих воспоминаниях занял среднего роста, худощавый, черноволосый человек с гордо посаженной головой и острым взглядом  -  Александр Аркадьевич Красильщиков. Я его  в дальнейшем буду для краткости именовать Сашей или А.К.
Практически вся  наша  жизнь  прошла рядом и была сходной.  Нас с А.К. часто называли тандемом,  и мы вместе фигурировали как в геологической литературе, так и во всяческих капустниках и КВНах.
·       Ну,  как же - Красильщиков и Лившиц,  Лившиц и  Красильщиков  -
Шпицберген, Баренцево море...
Впрочем, и людей нашего поколения, родившихся в Ленинграде в тридцатые годы,  не испытавших тяжести репрессий и получивших сходные профессии вообще жизнь обычно происходила более или менее одинаково,  отличаясь скорее внутренним содержанием,  чем формальными жизненными вехами и конкретными особенностями бытия.  Все  было  стандартизировано, все - под контролем.  Стандартные квартиры, мебель, посуда, даже книги:  собрания сочинений тех же самых авторов.  Но, конечно, были и  отличия.  И вот Саша Красильщиков,  окончивший школу с золотой медалью, в 1950 поступил на геолого-разведочный факультет  Ленинградского горного  института,  где  мы  и  встретились на первом же занятии группы  (геология и разведка  месторождений  полезных  ископаемых). Между прочим, конкурс на нашу специальность составлял 17 человек на место. В то время профессия геолога была нужна стране и  невероятно популярна. Геолого - разведочные факультеты в различных институтах росли как грибы и привлекали многих,  в частности повышенной стипендией (395 рублей против обычных 295) и красивой синей формой с золотыми вензеля ми ЛГИ на погонах и молоточками на  фуражках.  Правда,  тогда  товарищ Сталин одел в форму почти всю страну.  А после его смерти в 1953 форму отменили, хотя все студенты, конечно, форменные тужурки и шинели с фуражками донашивали.             
А.К. относился к славной когорте геологов-съемщиков. В 50-60х годах в Арктике,  как и на всей территории СССР шла интенсивная двухсоттысячная съемка.  Именно съемка и сформировала А.К. как геолога. Маршруты в тайге и тундре через реки и  горы  с  обязательными  палатками, спальными мешками  и вечерними кострами грели его душу романтика.  Одновременно, именно съемка приучила А.К.  к непрерывной работе мысли  в маршруте, к  необходимости сопоставлять и связывать казалось бы совершенно различные факты и создавать изящные геологические концепции.
С 1962 начался главный этап творческой жизни А.К.  - Шпицбергенский. 
Именно изучению Шпицбергена и прилегающих частей Баренцева моря и океана и была посвящена его дальнейшая исследовательская деятельность.  Как исследователь Шпицбергена А.К. стал известен во всем геологическом мире.Я думаю, что если выбрать два имени, важнейших для А.К. в течение всей его жизни, то это Лида (жена) и Шпицберген. К ним присоединяются,
конечно, и дочь Инна - ровесница Шпицбергенской экспедиции - и маленькая внучка  - солнышко Лидочка - согревшая последние 8 лет земного существования А.К.
Союз Саши и Лиды, длившийся 30 лет до ее трагической гибели  в автокатастрофе  в 1990  был  образцовым  союзом  двух прекрасных добрых и справедливых интеллигентных людей не только любивших, но и глубоко уважавших и понимавших друг друга.
Итак, Лида и Шпицберген. Имена эти определяют и главные черты Саши, не  столь уже и частые для нашего поколения.  Он был - однолюбом и романтиком. Он раз и навсегда полюбил Лиду и раз  и  навсегда  полюбил геологию и  Шпицберген.  Когда в его жизни были и Лида,  и Шпицберген, Саша был счастлив.  Когда же Лиды не стало,  свет буквально померк для него. В год своего шестидесятилетия,  в 1992, он прислал мне в Израиль фото Шпицбергенского медведя, одиноко бредущего у ледника, и написал:
Так и доживаем век белыми медведями,
И уже не греться нам у своего костра.
Но порою кажется - или это бредим мы -
Из далекой юности бесшабашно - весело
По душе натянутой полыхнет - "Ура-а!".
Ура! - Это вообще особая статья.  Именно словом "Ура"  заканчивались обычно  тосты на наших многочисленных и шумных дружеских застольях. И вот это "Ура!" очень часто вспоминал Саша после  Лидиного  ухода как символ  прежних  счастливых дней.  В том числе вспоминал и в своих стихах. Писать он их стал сразу после трагедии.  Все  они  были  очень грустными. В  них  выплескивалась наружу душевная боль  и, может  быть, становилось чуть полегче.  Настоящие стихи писал Саша в последние годы своей жизни.
Надо сказать, что рифмовать в НИИГА умели многие. Я уже не говорю о настоящих,  глубоких  поэтах и таких общеизвестных профессионалах как А.Городницкий и О.Тарутин. Профессия что ли наша располагает к писанию стихов. Но Саша-то в ранние годы писал лишь для различных капустников,КВНов и юбилеев, благо было их в НИИГА- Севморгео-ВНИИОкеангеология великое множество.  И  во всех этих мероприятиях А.К.  принимал активное участие. Юмор у него,  как уже упоминалось, с молодости был разящий, а остроты отточены  как стрелы.
Вообще А.К. очень тщательно относился не только к содержанию своих статей и отчетов,  но и к любому отдельному слову.  Я знаю это  как его многолетний  соавтор  по  научной работе и по подготовке различных юбилеев и подобных мероприятий.  Он был прекрасным редактором,  хорошо владел английским.  Помню его выступление осенью 1987 на Международном симпозиуме по геологии Шпицбергена в Лонжербюене  (норвежская  столица Шпицбергена - Свальбарда). Его доклад, посвященный итогам работ экспедиции, был не только наиболее интересным по содержанию,  но и по языку мало отличался от иностранных коллег. В то время это было большой редкостью. Вообще как знаток геологии Шпицбергена А.К.  был непререкаемым авторитетом не только в СССР, но и за рубежом. Я бы сказал, что за рубежом его знали больше, так как Шпицберген в течение более 100 лет уже является международным  полигоном для всего геологического мира.
  Сашу неоднократно приглашали в Норвежский Полярный институт в Осло, особенно в  последние годы,  когда сотрудничество с норвежцами стало гораздо более тесным,  в том числе и при полевых исследованиях. Правда следует сказать, что  первое  приглашение А.К.  было получено еще в 1969.  Ему предложили грант в Полярном институте в Осло на целый год.  На банкете в ресторане "Европа" по поводу защиты А.К. диссертации по древним толщам Шпицбергена, Гаррик Грикуров от имени соучеников по Горному институту даже  преподнес  ему чемодан.  Увы!  В те годы поездки заграницу, особенно на целый год вообще были редкостью.  Возможно, и анкетные данные сыграли роль.  В общем, пригодился этот чемодан А.К. для первой поездки в Осло только в 1975 и не на год, а на неделю.
Вспоминая Сашу, нельзя не сказать, что был он книгочей, настоящий знаток литературы и не только научной, особенно любил поэзию, бардовские песни,  прекрасно  пел.  Вся  его квартира была уставлена книжными полками. Полки эти были расположены так, что оставались места для различных геологических сувениров, преимущественно Шпицбергенского происхождения. Особое место занимали многочисленные  коробки  со  слайдами.
Как и все, что он делал, А.К. очень тщательно относился к фотографированию. И слайды прекрасно иллюстрировали его рассказы о природных  чудесах любимого Шпицбергена. Конечно, почетное место на полках занимала подборка журналов "Новый мир", 60х годов, редактируемого А.Т.Твардовским, -  евангелия  60-десятников  и  кассеты катушечного магнитофона с песнями Окуджавы.
А.К. был настоящим 60-десятником в лучшем смысле этого слова.  Не знаю, удалось ли это ему полностью,  искренне. Мне,  например, не удалось, но он старался выдавить из себя рабство, посеянное в душах практически всех,  рожденных в СССР до 1953. Он был честен с людьми, правдив, объективен,  не старался как-то высунуться вперед.  К чести НИИГА надо сказать,  что и обстановка в нашем институте всегда была довольно демократической. И  этот  дух справедливости,  посеянный первым директором незабвенным Борисом Васильевичем Ткаченко (и как это ему удалось в  те страшные 40-50е годы!), был унаследован Игорем Сергеевичем Грамбергом. Эта обстановка и обусловила особенности  целых  поколений  арктических геологов.
Я уже говорил,  что профессию свою А.К. очень любил. Он выбрал ее сознательно, гордился  ею, и прошел весь путь от геолога съемочной партии до руководителя и главного геолога Шпицбергенской экспедиции  всемирного авторитета по геологии Арктики.
  В июле 1962 мы с А.К. впервые увидели Шпицберген с борта небольшого парохода "Сестрорецк", много лет курсирующего между Мурманском и Шпицбергегом.  Где-то севернее о.Медвежий мы попали во льды.  Целые сутки вызволяло нас специальное судно,  высланное из Баренцбурга.  В конце концов, льды разошлись и всплыли на горизонте над синими фиордами бурые пики Западного Шпицбергена с  белыми языками ледников.  Мы  с  А.К.  часто потом вспоминали то восторженное состояние души, которое было у всех участников той первой Шпицбергенской экспедиции. Большинству геологов в то  время не исполнилось и  30  лет. Предстояла интересная новая работа в совершенно незнакомом,  легендарном и к тому же заграничном Шпицбергене.
Кстати вскоре выяснилось,  что в материальном отношении "курица - не птица, Шпицберген - не заграница".
Сейчас Шпицбергенская экспедиция (точнее партия в составе  Полярной экспедиции)  - одна из самых долгоживущих среди наследников НИИГА.
Знала она за прошедшие 40 лет и взлеты и падения.  Но все ее  ветераны (их правда,  все меньше и меньше) отмечают, что наиболее плодотворными были первые три экспедиции:  1962,  1963 и 1964. В течение именно этих лет А.К.  и  собрал основную часть материалов для своей выдающейся монографии "Стратиграфия и палеотектоника докембрия". Докембрий – это древнейшие породы земной коры.                               
После 1975 А.К.  в течение ряда лет исследовал тектонику и нефтегазоносность Северной Атлантики в целом.  В 1976 он участвовал в морском походе на судне Академии наук,  работал около Исландии и заходил и на Шпицберген.                                
Вообще А.К.  был  аккуратист.  У  него все всегда стояло на своих местах, в том числе и в палатке. Он никогда ничего не искал в отличие, скажем, от  меня.  Сделанное ранее,  он умело и точно классифицировал.
Это очень помогало ему в работе.  Помню, как тщательно готовился А.К. к маршрутам на о.Медвежий, где мы вместе работали в сезон 1970. О сезоне этом я расскажу поподробнее, т.к. район был очень важен А.К.
Медвежий - небольшой норвежский остров с полярной станцией - расположен примерно в 200 милях южнее  Шпицбергена.
Все вместе из лагеря в Руссехамна мы работали до начала  августа, провели несколько  общих  маршрутов,  побывали у норвежцев на Полярной станции на севере острова, в заброшенном с 20х годов норвежском угольном руднике Тунхейм. Нелегки надо сказать маршруты в центральной части острова. Белые  глыбы  размером  до полутора метров чуть выстилают и небольшие холмы и распадки между ними,  сплошными массами лежат на берегах многочисленных озер.  И хотя бы плоскостями лежали,  так нет.  Все глыбы вздыблены будто их специально поставили  вертикально.  И  прежде чем шагнуть,  надо правильно выбрать место для ноги,  иначе – поскользнешься - и уже телом своим ощутишь твердость этих  пород.  Недаром  их назвали песчаниками Урса, то есть медвежьими песчаниками.
И еще хочется мне рассказать о шторме,  который застал нас в Руссехамне 22-24 июля.  Ох, какой это был шторм!  Наша мирная и спокойная бухта превратилась в ипподром для сумасшедших волн. Словно бешеные кони мчались они  к  берегу.  Вся бухта являла собой нагромождение косматых черно-зеленых волн с белыми папахами гребней.  Волны бьются  о  скалы, белыми кипящими струями падают вниз, взлетают над островками 10-метровыми фонтанами. Пена бело-желтыми лохмотьями носится в воздухе. И когда вся эта бешеная масса воды,  волна за волной, несется на берег, кажется, вот-вот остров Медвежий не выдержит напора,  закачается и  тоже поплывет куда-нибудь.
А в лагере - волнение. Палатки-то стоят вроде высоко, но вода уже близко. Бурые  скользкие ленты водорослей аж до ящиков с оборудованием донеслись. Но больно уж не хочется лагерь  переносить:  стол вкопан, кровати стоят,  печки,  рация,  барахло всякое. Все же легли спать под аккомпанемент волн, к которому добавился еще скрип и скрежет креплений…
Я бегло рассказал лишь о части одного  полевого  сезона
А.К. в  составе  Шпицбергенской  экспедиции.  А  всего этих сезонов на Шпицбергене у него набралось,  наверно, около двадцати, включая и совместные полевые работы с норвежцами. И именно такую наполненную исследованиями полевую жизнь полярного геолога и любил А.К.

Мы знаем край, что всех милее

Где пики гордые белеют,
Где льды гремят непримиримо
Где наша молодость прошла.
Это он  пишет  в  1990  Д.В.Семевскому,  много лет возглавлявшему Шпицбергенскую экспедицию после В.Н.Соколова.
Итак, последние 15 лет своей жизни А.К.  - попеременно то главный геолог, то начальник Шпицбергенской партии Полярной экспедиции.  Независимо от должности он неизменный авторитетнейший научный руководитель работ.     
Хочу  сказать,  что только сейчас после 10-летней геологической деятельности в такой небольшой стране как Израиль, я понял как беспечно расточительны были мы,  не публикуя многочисленные и бесценные фактические материалы, погребенные в огромных фолиантах отчетов. Мы - жители огромной  страны - обычно отдавали предпочтение при публикациях региональным выводам. А ведь последующие поколения геологов интересуют в первую  очередь фактические материалы.  И именно отдельные,  но зато прочно установленные факты и публикуются, в  первую очередь,  во  всем геологическом мире.  Что же касается широких выводов, то с ними обычно не спешат.  Поэтому я считаю, особой заслугой А.К., что по его инициативе и под его руководством были опубликованы расширенные рефераты отчетов Шпицбергенской экспедиции за 30 лет (1962-1992) в Норвежском полярном институте в Осло (1994),  а затем с 1962 по 1996 - в Ленинграде
(1998).
Многое, очень многое сделал в своей жизни А.К. Что  говорить, даже занимаясь  одно  время  океаном,  он  успел опубликовать  не  только интереснейшие статьи,  но  и справочник-словарь по океаническому бурению, который стал  настольной  книгой  специалистов.  Он  редактировал "Стратиграфический словарь  Шпицбергена",  участвовал  практически  во всех сводных работах по геологии Арктики, в том числе и международных.
А здоровье  у  А.А.  было далеко не совершенным.  Двадцать лет он страдал от тяжелого заболевания крови.  Я видел его обессиленного и  в больнице Чудновского в Ленинграде и в Баренцбургской больнице. Но лишь в процессе написания этих воспоминаний я узнал, что еще в самом начале восьмидесятых годов  врачи  говорили,  что  с таким заболеванием живут обычно не более 3-4 лет.  Бывали у А.К. такие тяжелые кризисные моменты, когда не мог он ни жить, ни работать. Никто, ни в экспедиции, ни в институте об этом не знал. Выжить ему помогала только жена Лида. А какой мукой была для него ежегодная медкомиссия перед отъездом в поле.
С трепетом шел он получать результаты анализа крови.  Но каким-то чудом все обходилось. Он боролся и побеждал свою болезнь. И, может быть, он и победил бы,  если бы не трагический уход его жены.                        
Надо сказать,  что  до гибели Лиды А.К.  как турист за границу не выезжал ни разу.  Все его поездки были связаны только с работой.  Но в 90х годах  чтобы как-то облегчить сердце,  он трижды побывал в Израиле (1994, 1996 и 1998). 
Мы с ним пересекли на машине всю страну  севера до юга (от Цфата в Галилейских горах и до Эйлата - на берегу Красного моря) и с запада на восток - от  Средиземного  моря до Мертвого.  Расстояния здесь совсем небольшие, а палестинские соседи сейчас (я дописываю эти строки в июне 2001) стараются  их  еще  уменьшить.
Многое  повидал в Израиле А.К.,  но, пожалуй,  особое впечатление помимо старого города в Иерусалиме произвели коралловые рифы  в  прозрачной воде  Красного моря близ Элата,  окруженные всякой разноцветной живностью, да красные докембрийские песчаники  близ  знаменитых  копей царя Соломона в заповеднике Тимла. Пожалуй, это была самая южная точка,где А.К. удалось увидеть докембрий.
А.К. очень  тепло  принимали и родные и друзья.  Душа его немного оттаивала. Но скорее от человеческого тепла,  а не от израильских красот и древних памятников.
В мае 1998 мы виделись в последний раз, а в сентябре его не стало.
При прощании он выглядел чуть более похудевшим, чуть более молчаливым,чем обычно.  Но он вообще был интраверт, чувств своих не выдавал. Я бы никогда не  подумал,  что может случиться то,  что случилось,  что его гложет самая последняя и страшная болезнь.  Но какие бы ни были болезни, их течение всегда зависит от внутреннего настроя человека.  Тоска, глубокая тоска по любимой жене - вот главная болезнь Саши. Он очень любил свою работу и Шпицберген, но разве могут камни заменить нам на этой земле человека.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..