четверг, 5 марта 2015 г.

НЕ ЗАРЕКАЙСЯ рассказ


Марик как рос странным, так им и вырос: полный, необщительный юноша, чуравшийся веселых компаний своих сверстников, почти равнодушный к противоположному полу (и к своему тоже – не надо ни на что намекать!), с вечно уткнутым в книгу носом. Книги заменяли Марику всё и всех. Телевизор он не смотрел лет с четырнадцати, заявив пялящимся в ящик родителям, что телевидение делается подонками для недоумков и счастливо избежав наказания. В институте, вместо того, чтобы заглядываться на груди однокурсниц на уроках физкультуры, Марик записался в шахматную секцию. Нет, странный, странный мальчик!
Когда открылась граница, Марик бросил мединститут на пятом курсе и рванул из Львова так, как будто его травили собаками. Родители предлагали ему окончить сначала учебу и ехать уже с дипломом, но к тому времени они уже осознали, что спорить с сыном бессмысленно, хотя бы потому, что он, не участвуя в споре, делает только то, что считает необходимым. Поэтому родители безропотно поднялись вслед за Мариком и репатриировались в Иерусалим, где Марик немедленно восстановился на медицинском факультете местного университета (иврит, как выяснилось, он подпольно выучил еще на Украине). Получив же израильскую докторскую лицензию, Марик немедленно отправился на призывной пункт и добровольно призвался врачом в пехотный батальон. Рыхлый Марик в пехоте – умора! Но пойди докажи что-то тому, кто к своим поступкам относится, как к аксиоме!
Единственное, что как-то примиряло родителей Марика с ним, была его внезапная женитьба перед мобилизацией. С Катей он познакомился в университете, где она учила химию, и на третьем свидании сделал ей предложение. Видимо, Марик владел какими-то секретами крестных отцов мафии, поскольку отказаться от его предложения Катя не смогла и послушно отправилась вместе с Мариком в раввинат, где ей, чуть ли не единственной нерелигиозной девушке не пришлось врать об отсутствии добрачной половой связи с будущим мужем. До чего же странный этот Марик!
Но всё-таки одной из самых больших его странностей была ненависть Марика ко всему немецкому: товарам, языку, странам, где на нем говорят. Да, конечно, в Львовском гетто погибли его родственники, а тетку матери Марика – блестящего львовского педиатра – нацисты расстреляли в августе сорок второго вместе со всеми пациентами и персоналом больницы гетто, и, тем не менее… Пепел Клааса в сердце Марика заглушал голос разума, и Марик продолжал утверждать, что шесть миллионов евреев уничтожил не Гитлер, а немецкий народ, и прощать этому народу Марик не желал ничего. Более того, он решительно прервал какое-либо общение с родным братом, уехавшим в свое время из Львова в Гамбург, и теперь, когда брат ежегодно прилетал в Иерусалим повидаться с родителями и показать им внуков, Марик, не желая слушать мольбу матери о примирении братьев, в эти же сроки улетал в Европу. Естественно, в те страны, где шансы услышать немецкую речь были невелики. Возвращаясь домой, Марик на глазах у родителей аккуратно выбрасывал в их мусорное ведро нераспечатанные подарки брата.

Вот и сейчас Марик, услышав об очередном визите немецкого родственника, улетел с женой в Тоскану. Проведя бессонную ночь в аэропорту и самолете, они немного покатались по Сиене, поужинали и расположились на ночлег в снятой на неделю старинной вилле, переделанной хозяевами в семь отдельных гостиничных номеров. 

Катя и Марик видели уже десятые сны, как вдруг в дверь кто-то начал истошно колотиться. С трудом пробудившись и недоуменно глядя в окно (ночь на дворе!), Марик поплелся к двери.


- Кто там? – спросил он по-английски.

- Простите за беспокойство, вы доктор? – донесся из-за двери женский голос, говорящий по-английски с тяжелым немецким акцентом.


Марик удивился и открыл дверь. Перед ним стояла сухонькая женщина лет шестидесяти в кофте, надетой прямо на ночную рубашку.

- Мы ваши соседи, – объяснила женщина, – моему мужу очень плохо. Он задыхается. Я позвонила хозяину виллы, он вызвал амбуланс, но раньше, чем минут через сорок, он из Флоренции сюда не доберется. А хозяин вспомнил, что сегодня он записывал в журнал прибывших доктора и миссис Гершман. Умоляю вас, скажите мне, что вы доктор медицины, а не философии!
- Медицины, медицины, – буркнул Марик, делая в памяти зарубку наорать по приезде на своего турагента: зачем было упоминать докторскую степень в заказе, к чему это чванство?! Он быстро натянул джинсы и футболку, только теперь сообразив, что всё это время беседовал со старушкой в трусах, и поспешил в соседний номер. Проснувшаяся Катя из любопытства увязалась следом.


Сосед сидел в кровати и хрипел. На его синих губах белела пена. Очень толстый, в отличие от своей супруги, и, видимо, намного ее старше, дедок взглянул на Марика с мольбой.

- Отек легких, – пробормотал Марик, приложив ухо к спине старика, и ткнул его в левый сосок. 
- Сердце болит? – отрывисто спросил доктор. Старик испуганно посмотрел на жену, которая что-то быстро залопотала по-немецки. Марик скривился. Старик перевел глаза с жены на эскулапа и покивал головой.
- Значит, не просто отек, а вторичный сердечной атаке, – не слишком понятно для посторонних (а кто, собственно, кроме Кати, мог его понять?!) объяснил Марик. – Ладно, за дело. Катя, мне нужно много ваты, спиртосодержащая жидкость и три чулка.


Марик на руках перенес старика к окну, распахнул обе его створки и посадил соседа на стул поближе к вкусному ночному воздуху. Катя, поискав нужные слова, как-то перевела слова мужа соседке, и женщины забегали по номеру. Через минуту толстяк дышал носом в пук ваты, сильно отдающей водкой, а оба его бедра и правая рука были крепко перевязаны чулками. 

- Марик, что ты делаешь, если не секрет? – спросила Катя шепотом.
- Я ему сделал дыхательный фильтр – алкоголь осаждает влагу из легких. Ты же химик – неужели сама не догадалась? – упрекнул Марик жену.
- А чулки? Тоже самой догадаться? – съязвила Катя.
- Это я ему централизовал кровообращение – весь кислород, что есть в его артериях, нужен легким. Ноги могут немного подождать. Жаль, больше трех конечностей перевязывать нельзя! 
- Надо же, – тихо сказала Катя, – а у меня за годы общения с тобой и твоими коллегами сложилось впечатление, что сегодняшние врачи без своих лекарств и приборов беспомощны, как простые обыватели.
- Так и есть, – кивнул Марик, – но мне повезло: в львовском мединституте пропедевтику и терапию нам читал профессор Семенов. Он из семьи земских врачей, сам начинал в деревне еще до революции и натаскивал нас на диагностику и лечение в полевых и сельских условиях. Как выяснилось, что-то из его уроков я еще помню
.
Доктор налил еще водки на вату и подмигнул толстяку. Тот слабо улыбнулся и показал, что ему немного легче. 
- Где ж эта чертова «скорая»? – вздохнул Марик. – Инфаркт ждать не любит, а я его тут без кардиограммы чую. Кстати…
Он резко повернулся к соседке:
- У вас аспирин есть? Давайте сюда.


Марик взглянул на дозировку лекарства, уточнил у пациента отсутствие проблем с желудком и всунул ему в рот две таблетки, показав зубами: жуй, мол. Немец прожевал аспирин и скривился от горечи. 

- Ничего, ничего, вытащу я тебя, – сказал ему Марик почему-то по-русски и обрадовано прислушался: из коридора доносились торопливые шаги. Через минуту испуганный хозяин вводил в номер бригаду кардиореанимации. У вошедших врачей глаза поползли на лоб, но Марик быстро растолковал им суть своих действий. Доктора одобрительно выставили вверх большие пальцы и залопотали между собой.


- Кардиограмма, давление, мочегонное внутривенно, гепарин, – как бы про себя сказал Марик по-английски. Коллеги улыбнулись и синхронно показали Марику еще один интернациональный жест: «всё ОК». После чего занялись пациентом вплотную. Самый молодой член бригады тем временем уселся заполнять протокол.

- Как твое имя, доктор? – спросил он у Марика.
- Доктор Гершман, – ответил тот, косясь на выползающий лист кардиограммы и бормоча себе под нос: «инфаркт передней стенки, что и требовалось доказать».
- Где работаешь? – продолжил «допрос» итальянец.
- Врач в израильской армии. Точное место работы тебя, надеюсь, не интересует?
Доктора расхохотались.
- Доктор, ты еврей? – донеслось вдруг из-под кислородной маски, скрывавшей нос и рот больного.
- Еврей, конечно, – ответил Марик, пожимая плечами.
- Oh, mein Gott! – слабо сказал толстяк, но относилось ли это к еврейству Марика или к тому, что его закинули на носилки, осталось непонятым.


Марик помахал уезжающему соседу рукой и повернулся к Кате: 

- Сразу предупреждаю: если ты хочешь меня подколоть, сначала хорошо подумай.
Катя покатилась со смеху:
- Нет, ну, согласись, что это забавно: с твоими попытками абстрагироваться от существования немцев спасать их на отдыхе по ночам.
- Во-первых, не их, а его, во-вторых, он бы и так не умер – ничего я его не спасал, а в-третьих, может, он вообще не немец, а какой-нибудь швейцарец из немецкого кантона.
- Можно подумать, что, если бы ты был уверен в том, что он немец, ты бы его не лечил, – фыркнула Катя.
Марик хмыкнул. Помолчал. Поглядел в окно:
- Светает. А спать, как ты понимаешь, уже не хочется. Пошли пить кофе?

Катя посмотрела на мужа, как будто видела его в первый раз: в ее глазах читалось море уважения, омывавшее островок любви. Они вернулись в свой номер, позавтракали и уехали во Флоренцию, твердо намереваясь выстоять сколько угодно часов, но попасть в галерею Уффици.

Вернулись на виллу наши герои уже под вечер: галерея оказалась выше всяких похвал, а наличие в ней буфета позволило Кате и Марику не выходить из нее почти до самого закрытия. Во дворе на скамейке сидела соседка и курила тоненькую сигарету. Она явно их поджидала, потому что поднялась им навстречу, как только узнала силуэт Марика за рулем съемной «Альфа-Ромео». 

- Еще кому-то плохо? – пробурчал Марик. Катя прыснула:
- Обожаю твой цинизм, – сказала она, целуя мужа в щеку.


Они вышли из машины и приветственно помахали рукой немке.

- Как ваш супруг? – спросила Катя.
- Лучше, – ответила соседка. – Как и сказал ваш муж вчера, инфаркт и отек легких. Завтра моего Генриха переведут во Франкфурт: мы вызвали специальный вертолет для перевозок больных. Знаете, дома и болеть легче.
- Вот и хорошо, – бодро отозвался Марик, намекая, что беседа подошла к логическому завершению.


Старушка умоляюще посмотрела на него.

- Еще одну минуту, доктор, – сказала она, хватая за руку почему-то не Марика, а Катю. – Я понимаю, что отблагодарить тебя мне нечем: деньги бессильны, когда речь идет о спасении жизни, а без тебя амбуланс приехал бы к трупу. Я и ночью об этом догадывалась, а сегодня в больнице врачи сказали мне это прямым текстом. Но и уехать просто так я не могла. 
- Принимаю вашу благодарность, – равнодушно сказал Марик, – но не надо преувеличивать: я всего лишь исполнял свой долг.


Немка, казалось, его не слышала: она повернулась к Кате, в ее глазах стояли слезы.

- Бог не дал нам детей, – шептала она, – он мой единственный ребенок, моя любовь, моя жизнь. Твой муж спас не только его, но и меня – без него мне на этой земле делать нечего. Пожалуйста, прими от меня это, пожалуйста!
- Что это? – удивилась Катя, глядя, как старушка надевает ей на палец кольцо с большим камнем.
- Это наше фамильное кольцо восемнадцатого века, полтора карата и белое золото. Оно в моей семье было больше двухсот лет: я последняя из рода прусских дворян, и, поверьте мне, это был славный род. А сейчас я хочу, чтобы это кольцо перешло по наследству к тому, кто заслуживает его больше всех. 
- Что вы? Этому кольцу, наверное, цены нет – я не могу взять его у вас, – запротестовала Катя.
- Девочка, ты не можешь не взять то, что я уже тебе отдала, – ласково погладила ее по руке соседка, прощаясь то ли с Катей, то ли с кольцом, плотно надетым на ее палец.


Марик глядел на это, словно перед ним разыгрывалась сцена из телевизионного розыгрыша, но поскольку телевизор он не смотрел никогда, то и не рыскал глазами по сторонам в поисках скрытых камер.

- Доктор, для тебя у меня тоже кое-что есть, – сказала старушка. – Это письмо от моего мужа. Только, пожалуйста, открой его после моего отъезда.
Она вручила Марику конверт, поцеловала Катю в щеку, села в серебристый «Мерседес» и резко рванула с места.
- Бабулю только в «Формулу-1» приглашать – ничего себе старт! – ошеломленно сказал Марик.


Он вскрыл конверт и при свете фонаря прочитал несколько строк, написанных по-английски дрожащим почерком:

«Спасибо Вам, доктор, за все. Спасибо и, если можете, простите. Генрих Гросс, унтерштурмфюрер СС»
                                                       Ян Каганов. 

БЫКОВ О САКРАЛЬНОЙ ЖЕРТВЕ

ТЫ С НИМИ, ГРИГОРИЙ РЕВЗИН

  • " Меня, как верующего, оскорбляет РПЦ, как институт, потому что на месте представителя Бога на земле выступает человеконенавистническая организация, которая все время кого-то пытается умучить самыми разными способами: преследует и так далее. Тут нет любви христианской вообще ни к кому – только ненависти. Это институт ненависти к чужим, племенной такой. Ну хорошо – я просто туда не хожу. Я верующий, крещенный человек не хожу в церковь. Ну, потому что я там не могу находиться. Это ненависть. Ну, хорошо, я просто не хожу. Так и вы не ходите. Вот это демократия – это понятно. А, когда он, соответственно, сидя у себя на кафедре, запрещает здесь ставить спектакль – это не демократия, это репрессии, идеологическая цензура. Хорошо, вам так хорошо - живите так. Просто государство так развиваться не может. Государство не может развиваться без конкуренции. Государство не может развиваться без умных. Современное государство не может развиваться без свободы". 
  • Слушаю Григория Ревзина. Судя по всему. талантливый, умный человек, говорит о тоске, апатии в России перед наступающим мраком фашизма и вдруг:" Я - крещенный, я верующий". Смотрю на его физиономию и думаю, хоть бы молчал. Что ты хочешь от России, если ты предал своего отца, своих дедов и прадедов. Ты не прицерковленный, ты прироссийский и в наступающем мраке ты виноват вместе с теми православными, кто таскает на иконах лик Сталина. Ты с ними, друг Ревзин, и не надо делать вид, что ты какой-то особенный. Никто не зовет тебя в евреи и не призывает репатриироваться в Израиль, но ты сам приговорил себя к единству с Россией, так что не надо теперь лить слезы, что она не оправдала твоих надежд.

  • Родители — Исаак Иосифович Ревзин (1923—1974), лингвист, доктор филологических наук, один из основателей Тартуской школы;[5] Ольга Григорьевна Ревзина (1939), лингвист.
  • Жена — Юлия Евгеньевна Ревзина, историк архитектуры итальянского Возрождения[6].
    • Сын — Григорий Ревзин (1994).
  • Брат — Евгений Исаакович Ревзин (род. 1972), журналист и продюсер, один из основателейРосбизнесконсалтинга.[5]
  • Двоюродные деды — Григорий Иосифович Ревзин (1885—1961), писатель, член Союза писателей СССР, экономист; печатался с 1937 года, в серии Жизнь замечательных людей вышли его книги «Колумб» (1937—1947), «Риэго» (1939, 1958), «Коперник» (1949), «Ян Жижка» (1952); Яков Самойлович Улицкий — демограф, музыковед, учёный в области научной организации труда, дед Людмилы УлицкойЗоя Ревзина — член ЦК партии левых эсеров, погибла.
  •                                                 Из Википедии

ЧЕЙН - СТОКС НА ПУРИМ


"Как сообщает газета "Исраэль а-Йом" со ссылкой на арабские СМИ, Верховный лидер Исламской революции аятолла Али Хаменеи был экстренно доставлен в одну из тегеранских больниц в связи с отказом жизненно важных органов. Его состояние врачи оценивают как тяжелое".

 Теперь понятно, почему этот фюрер от ислама так торопился слепить атомную бомбу и отправить на тот свет все человечество. Теперь главное, чтобы новый аятолла был не так стар и достаточно здоров, чтобы ценить жизнь свою и человечества.

ИСЧЕЗ КИНЕМАТОГРАФ И ВЫПОЛЗЛИ ИЗ ПЕЩЕР ЛЮДОЕДЫ


Случайно наткнулся на один из фильмов Георгия Шенгелия и подумал: маленькая, бедная, скудно населенная Грузия, а каким был великим кинематограф: Иоселиани, Абуладзе, Шенгелия, Данелия. Параджанов... Цензура свирептствует, душит художника советская власть, а какие ленты: талантливые, честные, пронзительные, пронизанные народным духом.... Господи! А каким был Ленфильм всего лишь 30-40 лет назад: Хейфец, Козинцев, Авербах, Аранович, Герман, Панфилов... Кто-то вдруг повернул выключатель, вырубил свет - и всё пропало, все кончилось. Мрак. Не стало цензуры и государственного гнета - и все кончилось. И не только в России или Грузии, где о цензуре никто никогда и не слышал. Аллё, Италия! 

Где Феллини и Висконти, Пазолини и Джерми? Когда-то великий Федерико сказал: "Мой зритель умер". Ну, почему же только его, персональный зритель? Возможно, он умер вообще. Рассказы о людях больше не нужны миру. Человеку больше не нужен человек, а нужны автомобили и компьютеры, смартфоны и айфоны, телевизоры и холодильники, набитые жратвой. Такие пошли времена. И нечего удивляться, что по всей Земле проснулись дикари  - людоеды и пошли войной на "цивилизованное человечество", больше не способное рожать писателей и режиссеров, поэтов и скульпторов, художников и драматургов. Все эти мракобесы догадались, что человек и человечность оказались без защиты и пошли в атаку. Каждое утро молю Бога: "Господи! Пошли нам хотя бы одного Шекспира и мы отобьемся". В ответ - молчание.

ФРАЗА ДНЯ


Традиционный лозунг - отредактированный в духе путинского "либерализма":

"Бей жидов, спасающих Россию!"
 ДР

"ОСОБАЯ" ПАПКА НКВД

Сталин. “Особая” папка НКВД Начало Большого террора


 
5 августа 1937 годаПриказ №00447
наркома внутренних дел Ежова


Операция по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников.
Приказ № 00447 устанавливал для каждой местности лимиты по первой и второй категориям. Первая категория означала расстрел; вторая — высылку.И то и другое люмпены проводили без суда и следствия по решению внесудебных органов, так называемых “троек”, состоявших из председателя областного или республиканского комитета коммунистической партии, начальника местного НКВД и главного прокурора.

Так работал конвеер смерти под названием “Советская власть”. Такими методами активно шла “выбраковка” коренного населения царской России оголтелой чернью.
Сталин и Ко. в кругу чекистов. Эти отбросы общества, возомнившие себя вершителями судеб, стояли у истоков Большого террора.
Перед вами фотокопии телеграмм-ответов “с мест” в ЦК ВКП(б) И. Сталину на шифровку №863 из Кремля. В телеграмме давалось указание местным партруководителям составить количественные списки, сколько народу у себя они готовы расстрелять и выслать. В соответствии с их ответами приказ №00447, изданный спустя месяц, установил лимиты на первую и вторую категории. То есть, на растрел и высылку в концентрационные зоны и лагеря смерти.На каждой телеграмме стоит подпись Сталина – синим карандашом “Утвердить И.Ст”. Ниже ставили свои фамилии все остальные преступники, кому телеграмма была роздана для ознакомления, – Каганович, Молотов, Калинин, Микоян, Жданов, Косиор, Андреев…

Непосредственным исполнителем приказов был нарком внутренних дел Ежов, его подпись стоит на этих документах.
Некоторая часть сверсекретных бумаг относится к 1938-му году. В них речь идет уже об увеличении уже утвержденных лимитов. Краснопузая мерзость выслуживалась перед рябым паханом.
Эти пожелтевшие страницы говорят об истории страны уголовников захвативших власть и удерживающих ее по сей день больше, чем может рассказать любой свидетель.
Все документы периода “Большого террора”, несмотря на якобы “открытый” их статус в архивах, до сих пор находятся за семью замками. Нынче их охраняют детишки и внуки нажимавших на курки родственников, с твердыми мускулами и крепкой черепной костью.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка из Иркутска вх.№ 472/ш отпр. 15-54 26.4.1938
Запрос Филиппова и Малышева на лимит в 4 тысячи расстрелов в области.
Подписи: Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Ежов, Микоян, Чубарь.

Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка из Омска вх.№ 2662/Ш отпр. 13-30 19.11.1937
Запрос Наумова дополнительных лимитов по Омской обл. на расстрелы (1 тыс. к уже расстрелянным 10 тыс.) и для отправки в концлагеря (1.5 тыс. к уже репрессированным 4.5 тыс.).
Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Жданов, Ежов.
Постановление ЦК ВКП(б) 1157/49 от 31.1.1938г.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Микоян, Чубарь.

Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка из Свердловска вх.№ 1179/ш отпр. 23-23 8.7.1937г.
Запрос Столяра лимитов по расстрелам, ссылкам и концлагерям по Свердловской области.
5 тыс. расстрелять; 7 тыс — отправить в ссылку и концлагеря.
Подписи: Сталин, (Молотов?), Каганович, Ворошилов, Чубарь, Микоян.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка 1157/Ш из Новосибирска вх.№ 1157/Ш отпр. 11-56 8.7.1937г.
Запрос Эйхе на лимит по расстрелам 11 тыс. человек по Западно-Сибирскому краю.
Подписи: Сталин, (Молотов?), Каганович, Ворошилов, Чубарь, Калинин, Микоян.
В тексте шифровки прямо указано, что она является ответом на шифровку № 863/ш
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Хрущёв запрашивает лимиты по расстрелам и отправку в концлагеря для жителей Москвы и Московской области. 6500 + 2000 на расстрел; 23936 + 5869 человек в концлагеря.
Подписи: Сталин, Ежов, Каганович, Микоян, Чубарь, Молотов, Ворошилов, Калинин.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка из Читы вх.№ 393/Ш отпр. 17-15 13.4.1938г.
Запрос Муруговым нового лимита по области на репрессии (без уточнения категории) — 3 тыс.
Подписи: Сталин, Ворошилов, Каганович, (Молотов?), Камышин, Косиор, Чубарь, Микоян, Андреев.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка из Алма-Аты вх.№ 2748/Ш отпр. 18-30 1.12.1937г.
Запрос на увеличение выбранных лимитов по Казахстану по расстрелам (было 8 тыс, просят ещё 600 чел. для покрытия перебора) и концлагерям (было 8 тыс, просят ещё на 1 тысячу для покрытия перебора). Подписи: Сталин, Молотов, Каганович.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка из Грозного вх.№ 1213/ш отпр. 23-20 10.7.1937г.
Запрос Егорова на лимиты по ЧИ АССР на расстрелы (1,417 человек) и высылку (1,256 человек).
Кулаками явно названы русские казаки.
Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Жданов, Ворошилов, Калинин, Чубарь, Микоян.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Шифровка из Тбилиси вх.№ 1165/ш, отпр.14-55 8.7.1937г.
Запрос Берии на лимиты по Грузии на расстрелы (1,419 человек) и высылку/концлагеря (1,562 + 2,000 человек). Подписи: Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Чубарь, Микоян.
Прямое указание в тексте шифровки на то, что она является ответом на шифровку № 863/ш


Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Минск, Шарангович (Сталину — «На вашу телеграмму…») вх.№1186/ш отпр.7-15 9.7.37г.
Подписи: Сталин, Ворошилов, Каганович, Микоян, Чубарь, Молотов, Калинин (два раза).
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
Сохранились в русских архивах и расстрельные списки, завизированные Сталиным и его уголовной компанией, где они уже не лимиты выписывали, а прямо указывали, кого расстрелять, кого отправить в тюрьму/концлагерь.
Упрощённый способ визирования этих списков начался без Сталина (вождь пролетариата отдыхал в Сочи 4.10.1936г.) и без оформлении выписки из протокола заседания Политбюро. Решение принимали уже прямо о мерах расправы — о расстреле, о расстреле списком, а не как до того — об упрощённой процедуре рассмотрения. Расстреляв лучшую часть народа, палачи уже не скрывались.
Текст записки-постановления: «Вопрос т. Ежова. Согласиться с предложением т.т. Ежова и Вышинского о мерах судебной расправы с активными участниками троцкистско-зиновьевской контрреволюционной террористической организации по первому списку в количестве 585 человек. За. Каганович, Молотов, Постышев, Андреев, Ворошилов, Ежов.»
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
С февраля 1937 года подобные решения — о расстреле по спискам поставили на поток, и Сталин принимал в их одобрении самое активное участие. Больше расстрельных списков подписал только Молотов. В подписи этих списков и в дальнейшем принимали участие члены Политбюро, и даже кандидат в Политбюро — Жданов.
Наиболее активными подписантами расстрельных списков собственного народа были Сталин и Молотов, причем по частоте подписей лидировал последний — им завизировано 372 списка. Собственноручные резолюции «за» и подписи Сталина сохранились на 357 списках, Л.Каганович подписал 188, К.Ворошилов — 185, А.Жданов — 176, А.Микоян — 8, а впоследствии расстрелянный С.Косиор — 5 списков. На 8 списках стоит подпись Ежова.
Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС
№ 8 ВЫСТУПЛЕНИЕ Г.К. ЖУКОВА НА ИЮНЬСКОМ (1957 г.) ПЛЕНУМЕ ЦК КПСС
22 июня 1957 г.
«Списки арестованных, которые посылались в ЦК для получения санкции на их осуждение, составлялись НКВД небрежно, с искажениями фамилий, имен и отчеств, а некоторые фамилии повторялись в этих списках дважды и трижды. Препроводительные к этим спискам составлялись Ежовым на клочках грязной бумаги. Так, например, в томе № 9, стр. 210, хранится письмо Ежова к Сталину, написанное на клочке бумаги, такого содержания: «Товарищу Сталину. Посылаю списки арестованных, подлежащих суду Военной коллегии по первой категории. Ежов». Резолюция: «За расстрел всех 138 человек. И. Ст., В. Молотов».
В числе этих людей, обреченных на смерть, с Алкснис, Антонов, Бубнов, Дыбенко, Межлаук, Рудзутак, Чубарь, Уншлихт и другие.
Следующая записка Ежова. Секретно. «Посылаю на утверждение 4 списка на лиц, подлежащих суду: на 313, на 208, на 5 жен врагов народа, на военных работников — 200 человек. Прошу санкции осудить всех к расстрелу. 20.VIII.38 г. Ежов».
Резолюция Сталина: «За. И. Ст., В. Молотов 20.VIII». В тот же день, 20-го, прибыл список, и 20-го же судьбу решили: «за» — и пуля в лоб».
РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 225. Лл. 29~55. Подлинник. Машинопись; д. 259. Лл. 5–7.
Типографский экземпляр.
Опубликовано: Молотов, Маленков, Каганович. 1957. М., 1998, с. 33–41.
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
За расстрел всех 138 человек. Сталин, Молотов.
138 АП РФ, оп.24, дело 417, лист 211
Free Speech. Свобода Слова. “Особая” папка НКВД.
В этой шифровке Сталин собственноручно повышает план по расстрелам с запрошенных 300 до 500 человек. Какая мелочь!
http://ipvnews.org/pandora_article23102010.php

Сталин израсходовал Россию. Получится ли это у Путина с уже загубленной страной?

КОНТРЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ


4 марта 2015 г.

Хансйорг Мюллер, Даниэль Шпильман | Tages anzeiger

Энн Эпплбаум: "Россия хочет новой холодной войны"

Журналистка The Washington Post и Economist, лауреат Пулитцеровской премии и автор книг по истории России Энн Эпплбаум рассказала в своем интервью швейцарскому изданию Tagesanzeiger о своем видении конфликта на Украине, главной цели российского президента Путина и ошибках Запада по отношению к России. Интервью состоялось еще до убийства Бориса Немцова, однако чуть позже Эпплбаум все же прокомментировала случившееся на своей странице в Twitter: "Можно предположить, что абсурдные версии смерти Немцова, распространяемые государственными СМИ, являются частью игры Путина: мол, я настолько всемогущ, что могу рассказывать всем очевидную ложь".
По мнению Эпплбаум, в конфликте на Украине у Путина есть четкая стратегия. "То, как действует Путин, свидетельствует о том, что у него есть очень четкая стратегия на длительный период времени, - рассказывает историк. - (...) Стратегия заключается в интеграции Украины в сферу российского влияния и делегитимизации западных организаций вроде ЕС и НАТО. Но в настоящий момент он занят дестабилизацией ситуации на Украине". Самым же главным интересом российского президента в данный момент, по словам супруги главы польского Сейма Радослава Сикорского, является вопрос "дальнейшего нахождения у власти". "Для того чтобы остаться у власти, ему приходится делать сразу две вещи: с одной стороны, он должен показывать, что революция на Украине была ошибкой. Это делается для того, чтобы россияне не додумались до демократической революции у себя в стране. А с другой стороны, он пытается представить в качестве ошибки уже саму Европу и внушает, что европейская демократия на самом деле не является настоящей демократией. Для этого он поддерживает право- и левоэкстремистские силы в Европе и ведет информационную войну", - считает Эпплбаум. Также Путин, по ее словам, заинтересован в том, чтобы "выставить НАТО в качестве бумажного тигра".
Запад, как отметила историк, допустил ошибку, полагая, что "Россия станет более цивилизованной, если он будет правильно вести себя с русскими и приглашать их в западные организации". "Случилось как раз обратное: на протяжении последних 15 лет в России произошло что-то вроде контрреволюции, и теперь страной правит группа бывших сотрудников КГБ. Ошибкой всех американских и европейских политиков стало то, что они не заметили это раньше, - уверена Эпплбаум. - Обама и его партнеры в Европе опоздали с каждым шагом на полгода: вместо выжидательной позиции после крымского кризиса им следовало сразу же ввести санкции и послать свои войска в Прибалтику". Также Эпплбаум обвинила в наивности руководство США. "С 1991 года не было ни одного американского президента, который бы рассматривал Россию в качестве военной угрозы. Это было наивно, - считает журналист. - Конечно же, на Западе никто не хочет холодной войны, но Россия-то ее хочет". Так, Россия в открытую "называет США своим врагом, демонстрирует ядерное оружие по телевидению, а российские самолеты с бомбовой нагрузкой летают над Великобританией и нарушают воздушное пространство Швеции". "Все это классические игры в холодную войну", - подчеркивает Эпплбаум.
Также малоэффективна, по мнению Эпплбаум, и внешняя политика ЕС. "Раньше европейскую внешнюю политику определяли четыре государства: Германия, Франция, Великобритания и, возможно, Италия. Позднее они делегировали это право Евросоюзу, но это не сработало. В том числе, ничего не получилось и потому, что на должность верховного представителя ЕС по внешней политике поставили слабые фигуры вроде Кэтрин Эштон. В результате этого ни одно европейское государство кроме Германии не участвует в этой игре. Из-за того, что британцы слишком заняты собой, а у Франции слабый президент, главными переговорщиками с Путиным стали немцы, но они не делают ровным счетом ничего, чтобы укрепить свои позиции", - заявила Эпплбаум. Германия, как поясняет эксперт, "это сильное государство в финансовом плане, но не в стратегическом или военном. По большому счету, у Германии нет своей армии: на учениях Бундесвер использует веники вместо автоматов, а его самолеты не летают. Поэтому когда Меркель ведет переговоры с Путиным, у нее за спиной ничего нет, ведь она делает это не от имени ЕС или НАТО, а только от имени Германии. В результате этого Меркель не может сказать ничего такого, чего бы Путин испугался".
"Если посмотреть на внешнюю политику Запада на протяжении последних 20 лет, то окажется, что расширение НАТО на Восток стало единственным успехом Запада, - добавляет она. - Вкупе с расширением Евросоюза оно привело к созданию зоны стабильности и благополучия". Если бы этого не произошло, в Восточной Европе был бы "хаос и путчи".

КЛИНТОН В ПРЕЗИДЕНТЫ? ЧТО ДАЛЬШЕ?


"Ранее сообщалось, что Клинтон является одним из самых вероятных кандидатов от Демократической партии. Если верить результатам соцопросов, за нее готовы проголосовать 54 процента респондентов в том случае, если ее соперником окажется экс-губернатор Флориды и брат бывшего главы государства Джорджа Буша-младшего Джеб Буш, а также 55 процентов опрошенных, если за президентское кресло она будет бороться с одним из самых влиятельных представителей Республиканской партии Миттом Ромни". ". Из СМИ

 Логика либерализма также неумолима, как и логика тоталитаризма. Впервые президентом США стал чернокожий, следом за ним, тоже впервые, может забраться на вершину власти женщина-марксистка. Что дальше? Вполне возможно, - краснокожий мужчина наркоман, открытый гомосексуалист, со склонностью к скотоложеству. Бедная, бедная Америка.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..