пятница, 21 сентября 2018 г.

ГАРАНТИЯ ПОЛУЧЕНИЯ КРЕДИТА

Гарантия получения кредита

Mногие из нас иронически улыба­ются, когда видят в рекламе сло­ва «Гарантия», особенно, когда обещана «Пожизненная гарантия..». И их сомнения вполне оправданы, так как усло­вия использвания этой гарантии обычно туманны и расплывчаты.
Сегодня же мы поговорим о гарантиях при получении финансирования, а эта «Га­рантия» впоне конкретна и строго сформули­рована. Следовательно, ей можно доверять.
Например, если условие приобретения квартиры Ассоциация требует, чтобы вы были страше 55 лет и вы этому условию удовлетворяете, то с этой точки зрения никто нам не сможет отказать. С другой стороны, если это же сообщество жильцов наложило ограничение на проживание в их доме животных, а у вас есть ваша любимая кошечка – забудьте о возможности перее­хать в данный дом.
Подобные требования предьявляют за­емщикам любые кредиторы.
Банк хочет быть спокоен за свои деньги и потому хочет иметь дело только с intelligent customer. (Желающие могут ознакомиться с моей статьёй на данную тему.)
Конкретно это выражается в следую­щем:
  • Клиент должен иметь отличную кредитную историю:
— насчитывающую не менее 2-х лет
— credit score > 720 (что, впрочем, зави­сит от конкретного случая)
— иметь не менее 4-х кредитных линий: кредитные карты и разного рода займы
— средний лимит на кредитных картах должен быть не менее $10K
  • Клиент должен иметь доход – taxable income, превышающий в три раза регуляр­ные месячные платежи по взятым кредитам без учёта оплаты комунальных услуг
  • Клиент должен иметь достаточно денег на своих счетах, чтобы оплатить пер­вый взнос, затраты на оформление сделки и резервы (не менее 2-х месячных платежей за полученный займ)
И теперь читатель должен задать резон­ный вопрос: почему я должен это всё знать, если я всё равно никак этим кондициям не соответствую?
Потому что сейчас мы сделаем так, что­бы эта ситуация перестала быть для вас «тупиком», а ваши кондиции стали соответ­ствовать упомянутым выше требованиям. Безусловно – это работа, но работы выпл­нимая.
Первое, с чем часто сталкиваешься при анализе семейного бюджета – это некий в понимании клиента «тупик». Одни, пессими­сты, считают: «Раз я не соответствую требо­ваниям банка, значит не получу Mortgage, следовательно не смогу купить дом. А раз не смогу купить дом, то и не планирую эту ситу­ацию исправлять.
Другие, оптимисты, переоценивают своё реальном состояние, не могут получить фи­нансирование, так как обращаются за зай­мом, не имея времени на коррекцию своих кондиций.
За много лет я хорошо изучил данную си­туацию и всем своим клиентам рекомендую одно и то же: к получению финансирования надо готовиться. У моих клиентов на это ухо­дят 6-8 месяцев. Этого времени достаточно, чтобы к моменту подписания контракта га­рантировать получение финансирования. В подтверждение этого правила могу сказать, что за последние как минимум 10 лет все файлы, прошедших через такой подготови­тельный цикл, получили финансирование.
К счастью, банки не скрывают свои тре­бования к потенциальным клиентам. Вы видите их описание выше. Остался пустяк – этим требованиям соответсвовать и сделать это в наших силах.
Наша жизнь весьма динамична, и мы не знаем, когда нам могут потребоваться день­ги. Поэтому наша цель — быть в «готовности №1» уже сегодня и сохранять её всегда.
А о том, как себя подготовить к гаран­тированному финансированию, читайте в следующей статье.
joseph RozenbergPlease call me for more information: 847-520-7030.
email: mockbajr@gmail.com
site: www.drfgroup.net

КАРАМЕЛЬНЫЕ ИРИСКИ

Карамельные ириски

Всем знакомый вкус детства – сливочные ириски. Сколько их прошло через мои руки! 🙂
Тягучие, жесткие, хрупкие – по этим показателям можно было определить «возраст» конфетки. Приехала она только что из фабрики, или месяцами томилась на пыльной полочке склада.
Я обожала ириски – «Кис-кис», «Мяу-Мяу», «Золотой ключик»….Всё это было «болезнью» моего детства.
И знаете, труднее всего было не купить их (стоили копейки), а достать из простой, не вощеной бумажки. Как часто приходилось отдирать её от «карамельного наркотика», но терпение ведь не железное!!! Так что, часто за вкусом горьковато-сливочной ириски, следовало послевкусие упаковочной бумаги 🙂
Как вы уже, наверное, знаете – карамель, кофе, шоколад и ваниль – это мои слабости. Карамель мне по вкусу во всех проявлениях – но гонялась я именно за той самой – тягучей, грозой всех пломб и страшным сном дантиста.
Сегодня мы именно их и приготовим. Но немного «взрослый» вариант, с крупными кристаллами соли сверху. Это невероятно, когда соль внезапно взрывается во рту, контрастирует с приторной сладостью конфеты. Так и хочется опять и опять натолкнуться на ещё один кристаллик.
Хотела бы я написать, что идеально было бы использовать не простую соль – а Флёр-де-Сель (Fleur de Sel), но у меня её нет. Неравноценной заменой может служить крупная морская.
Да! И ещё одно! Если вы хотите более мягкую, пластичную ириску получить в итоге – варите карамель немного меньше по времени.
Выход – ок-700 г
Вся порция – 2844 ккал
Конфетка (10 г) – 40 ккал.

Ингредиенты:

  • Сливки (не менее 33 %) – 240 г
  • Сливочное масло – 60 г
  • Вода -60 г
  • Глюкоза ( инвертный сироп) – 60 г
  • Сахар – 360 г
  • Соль –щепотка
  • Соль (сверху) — опционально ( по желанию)

Приготовление:

  1. В толстостенном сотейнике смешать сахар + глюкозу + воду + небольшую щепотку соли. Поставить на огонь. Не мешать!!!
2. Отдельно прогреть сливки со сливочным маслом. Довести до кипения, но не кипятить. Нам необходимо просто «выровнять» температуру, чтобы при введении сливок, масса не так сильно бурлила.
Вот такое состояние сиропа при температуре 120 С
3. Сахарный сироп довести до температуры 150 С. Выключить.
  1. Влить сливочно-масляную смесь в сироп. Очень осторожно!!! Масса будет очень активно бурлить. Всё время перемешивайте деревянной лопаткой.
5. Снова отправить смесь на небольшой огонь. И теперь уже довести до температуры 125 С (цвет -кофе с молоком)
6. Форму, в которую после будете заливать ирис, застелите пергаментом.
  1. Готовую смесь отправьте в форму и сверху присыпьте морской солью.
8. Оставьте массу стабилизироваться на ночь, прикрыв пищевой пленкой.
  1. На следующий день, немного смоченным в воде ножом, нарежьте ирис на порционные конфетки и заверните в кусочки вощенного пергамента, или упаковочную бумагу.
Всё! Наши ириски готовы! Кстати, главными упаковщиками можно назначить детей. Уж больно им нравится эта важная миссия!
Приятного аппетита!

Renault показала концепт беспилотной капсулы

Renault показала концепт беспилотной капсулы для доставки товаров по городу

Она сможет передвигаться без водителя, но в ней всё равно есть место для человека.

Французский автопроизводитель Renault представил концепцию беспилотного транспортного средства EZ-Pro, предназначенного для доставки товаров до дома или офиса клиента. Также их можно будет использовать как мобильные точки продаж.
EZ-Pro представляет собой роботизированные платформы на колёсах, которые способны передвигаться самостоятельно либо в колонне. Капсулы полностью автономны и способны передвигаться без водителей, но в них всё равно предусмотрено место для человека — «консьержа», который будет передавать заказы клиентам, а также отвечать за логистику, контроль сроков доставки и обслуживание флота.
Получатель сможет отслеживать свой заказ, выбирать время и место доставки с помощью приложения, а также самостоятельно забрать товар из специальной камеры хранения в капсуле. Пользователи будут контактировать в основном с приложением, а не с автомобилем, заметил главный дизайнер Renault Лоренс ван ден Акер (Laurens van den Acker) в разговоре с Bloomberg.
В Renault объяснили, что дизайн EZ-Pro вдохновлён внешним видом кейса для ланча с открывающейся сбоку крышкой. По замыслу компании, такие капсулы смогут выйти на городские дороги в 2030 году.

ЛЮДИ И НЕЛЮДИ

Люди и нелюди

За несколько часов до подлого убийства Ари Фульда стало известно, что высшее руководство ЦАХАЛа решило создать комиссию по досрочному освобождению террористов, осужденных военным судом на пожизненное заключение. Символично, не правда ли?
Ари Фульд
Ари Фульд
Тысячи человек пришли в минувшее воскресенье на похороны известного общественного активиста, жителя Эфрата 40-летнего Ари Фульда, убитого террористом возле торгового центра Гуш-Эциона.
Торговый центр, расположенный на перекрестке Гуш-Эцион, хорошо знаком всем жителям и еврейских поселений этого района, и окрестных арабских деревень. В прошлом возле центра не раз происходили теракты или попытки терактов, тем не менее, он продолжал оставаться местом встреч евреев и арабов.
16 сентября здесь произошла очередная трагедия — 16-летний Халиль Джабрин, житель деревни Ята, набросился сзади с ножом на Ари Фульда, а затем направился было к следующей жертве — продавщице фалафельной. Но получивший смертельное ранение Фульд нашел в себе силы достать пистолет, броситься за террористом и открыть по нему огонь. Судя по всему, это предотвратило еще большую трагедию. В убийцу стреляли еще два человека, но в итоге он был лишь легко ранен и в настоящее время прекрасно себя чувствует. А вот Ари Фульда довезти живым до иерусалимской больницы «Шаарей-Цедек» не удалось. Несмотря на все усилия, врачам не оставалось ничего другого, кроме как констатировать его смерть.
Теракт в Гуш-Эционе еще раз напомнил, что сегодня в Иудее и Шомроне противостоят друг другу не просто два народа, а два мира, две идеологии, принципиально по-разному относящиеся к жизни и смерти, а также к общечеловеческим ценностям.
Биография Ари Фульда достаточно типична для жителей Эфрата, значительную часть которых составляют выходцы из США. В 18 лет он репатриировался в Израиль, учился в армейской иешиве, затем служил в десантных войсках. В дни Второй ливанской войны оказался на передней линии фронта. Входил в состав добровольной охраны поселения.
Значительную часть своей жизни Фульд, отец четверых детей, посвятил тому, чтобы донести правду о происходящем в Израиле до мирового сообщества. Он создал необычайно популярный блог IsraelShield («щит Израиля»), в котором размещал свои статьи на актуальные темы, вел в «Фейсбуке» страницу, посвященную истории, достопримечательностям и сегодняшней жизни Старого города Иерусалима, а также часто выступал с лекциями об израильско-палестинском конфликте в англоязычных странах. В своем блоге он пообещал выплатить крупную денежную премию любому, кто докажет, что хотя бы один из приводимых им фактов об этом конфликте — ложь.
Словом, Ари Фульд был хорошо известен и в Израиле, и в США, и не случайно среди тех, кто пришел в его дом после похорон, были Биньямин Нетаниягу, депутат Бецалель Смотрич, видные раввины и лидеры поселенческого движения. Президент Реувен Ривлин направил семье Фульд соболезнование, в котором отметил, что Ари жил как герой и погиб как герой, преследуя своего убийцу и спасая жизни других людей.
Террорист Халиль Джибран родился в деревне Ята близ Хеврона. Той самой, из которой вышли десятки террористов-убийц. Той самой, куда не раз наведывались левые израильские радикалы, чтобы выразить свою солидарность семьям этих убийц и заявить о своем протесте против оккупации. Судя по всему, семья Джибран была хорошо осведомлена о настроениях Халиля, и когда утром во вторник он не явился в школу, родные забеспокоились. За 7 минут до инцидента мать Джибрана явилась на КПП ЦАХАЛа и сообщила, что ее сын, возможно, собирается совершить теракт, но она не знает, где именно. Видимо, надеялась, что это поможет спасти дом семьи от разрушения.
Так как Ари Фульд был гражданином не только Израиля, но и США, одним из первых на его гибель откликнулся посол этой страны в Израиле Дэвид Фридман. Он подчеркнул, что был знаком с Фульдом, который был патриотом как Израиля, так и Америки.
Известие об очередном убийстве американского гражданина вызвало резонанс во всех американских СМИ, что в немалой степени осложнило положение пропалестинских организаций и их активистов. Не исключено, что именно этим объясняется то, что впервые за много лет организации «Шалом ахшав» и «Новый израильский фонд» поспешили выступить с осуждением теракта, заявив, что не приемлют насилия ни от одной из сторон.
Что касается террориста, его, вероятнее всего, приговорят к пожизненному заключению, и он, сидя в израильской тюрьме, будет получать немалую зарплату от властей ПА. Как подсчитал сотрудник Иерусалимского центра по исследованию государственной политики, бригадный генерал запаса Йоси Купервасер, за годы отсидки Джибран и его семья суммарно получат 6 086 400 шекелей. Купервасер напомнил также, что на зарплату сидящим в израильских тюрьмах террористам сейчас выделяется 7% бюджета ПА и почти 20% от получаемой ее властями международной помощи.
Террорист как раз направлялся к месту убийства, когда стало известно, что в генералитете ЦАХАЛа нашлись люди, озаботившиеся тем, чтобы через некоторое время после вынесения приговора он вышел на свободу: за несколько часов до теракта стало известно, что высшее руководство ЦАХАЛа решило создать комиссию по досрочному освобождению террористов, осужденных военным судом на пожизненное заключение.
Эта идея вызвала резкую реакцию Биньямина Нетаниягу и министра обороны Авигдора Либермана, а затем к их мнению присоединились и другие члены правительства. Министр культуры и спорта Мири Регев заявила, что прямым следствием освобождения террористов-убийц станет рост террора, так как возможность убивать евреев и получать за это миллионы, а затем наслаждаться свободой, неминуемо вдохновит новых «шахидов».
Незадолго до похорон Ари Фульда стало известно, что Авигдор Либерман своей властью заморозил работу новой комиссии. Биньямин Нетаниягу заявил, что никакой подобной комиссии вообще не будет. Но кто знает, что еще придет в голову нынешнему руководству армией и военной прокуратурой?!
На данном этапе в ШАБАКе озабочены вопросом, является ли убийство Ари Фульда одиночным терактом или же мы находимся в начале новой волны «интифады ножей». Но это, как говорится, жизнь покажет. И, тем более, смерть.
ХАМАС и «Исламский джихад» уже заявили, что благословляют Халиля Джибрана за убийство еврея, и призвали к продолжению интифады. В заявлении утверждается, что убийство Ари Фульда — «естественная реакция на преступления сионистов».
В этом и заключается разница между двумя мирами, о которых говорилось в начале этих заметок. Для одного мира естественным является спасение жизней, для другого — удар ножом в спину.
Петр Люкимсон

ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ

Двойные стандарты

Трагическая история, которую рассказала профессорша Кристина Блейзи Форд, обвинившая кандидата на пост Верховного Судьи Брета Кавано в том, что он в семнадцатилетнем возрасте не смог снять с нее трусы, как ни странно, не закончилась снятием Кавано своей кандидатуры, чего, видимо, добивались демократы, а стала развиваться по не совсем правильному сценарию.
Глава сенатской юридической комиссии Чак Грасли обратился к обоим участникам этой драмы с просьбой выступить перед его комиссией, и Кавано тут же согласился, а юрист, представляющий интересы Кристины, начал ставить Чаку различные условия, при выполнении которых его клиентка, возможно, соизволит предстать перед этой комиссией.
Чак слушал этого юриста не очень долго, зато очень невнимательно, и довольно резко в пределах бюрократической вежливости ему ответил, что у комиссии есть строгие правила ведения расследований, а предложения юриста в эти правила не вписываются, поэтому ему нужно немного пересмотреть свое поведение. Кристина тут же встала в позу униженной и оскорбленной и заявила, что выступит перед комиссией только после тщательного расследования ФБР.
Народ немного удивился такой постановке вопроса и попытался объяснить Кристине, что, во-первых, ФБР вряд ли будет расследовать события тридцатишестилетней давности, потому что ее воспоминания, из которых память стерла не только количество и имена участников, но и место и даже год этой вечеринки, не позволят ФБР восстановить эту страшную картину, и уже прошли все допустимые для такого расследования законом сроки, а во-вторых, если ей уж так хотелось, чтобы ФБР этим занялось, то почему она мужественно молчала два месяца после того, как отправила письмо сенаторше Дайан Файнстайн, которая тоже не торопилась обращаться в ФБР? Чак посмотрел внимательно по сторонам, покачал головой, поправил несколько раз очки и сказал, что если Кристина откажется выступать перед комиссией, то голосование по кандидатуре Кавано состоится уже в этот четверг.
Энтузиасты из твитера тут же пошли изучать биографию Кристины, но довольно быстро обнаружилось, что она только что уничтожила практически все следы своей жизнедеятельности в социальных сетях. Осталась, правда, мелкая зацепка на LinkedIn, из чего выяснилось, что за всем этим, похоже, стоит организация Planned Parenthood, пропагандирующая аборты и сильно переживающая, что из-за Кавано Верховный Суд пересмотрит решение, приведшее к расцвету этой организации, регулярно получающей серьезное госфинансирование. Народ решил найти ее школьных товарищей, чтобы поинтересоваться, достаточно ли нордический был у Кристины характер, но и эта попытка быстро закончилось неудачей, потому что школа, в которой училась Кристина, на всякий случай убрала со своего сайта линки на списки выпускников.
Главная порнозвезда CNN Сторми Дэниелс в начале октября выпускает книжку, в которой она рассказала свою версию о романе с Трампом в 2006 году и заявила, что секс был хуже некуда, а на свое шоу “Apprentice” Трамп ее не взял, хотя вроде и обещал. NY Times, разумеется, тут же решили, что эта книга, выходящая примерно за месяц до выборов в Конгресс, коренным образом поменяет соотношение сил, и Белый Дом, по мнению этого умирающего издания, очень сильно переживает из-за этой секс-бомбы. CNN чрезвычайно возбудилось по этому поводу и чуть ли не десять минут посвятило обсуждению некоторых анатомических подробностей Трампа, описанных в книге.
Демократы и примкнувшие к ним СМИ во вторник продолжали продавливать идею о том, что рассекречивание Трампом документов по Русской Саге – это заговор против ФБР, минюста и всего американского народа, потому что спецслужбам нечего скрывать, а если уж они что-то и засекретили, то исключительно из заботы о национальной безопасности. Как обычно, демократов, и в первую очередь Адама Шифа, немного подвели двойные стандарты, потому что в далеком 2016 году, после победы Трампа, но еще при Обаме, он с пеной у рта требовал немедленно рассекретить все материалы по Русской Саге, потому что американский народ должен знать, кого он выбрал.
Михаил Герштейн

ГОРЬКИЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ИЗРАИЛЯ

Ботинок

Жуткая история, но это наша история. Кстати, известная, ничего нового. Что удивляет - к каждой волне новоприбывших неприятие, но, конечно, не сравниваем.
Владимир Лазарис
«Простите, что мы не знали»

После окончания Второй мировой войны десятки тысяч евреев, переживших лагеря смерти, оказались в лагерях для перемещенных лиц. У них не было ни дома, ни семьи, ни родных, и они не могли даже подумать о том, чтобы остаться в Германии или вернуться в свои страны. Многие хотели в Эрец-Исраэль, куда англичане их не пускали.
В октябре 1945 года Бен-Гурион впервые приехал в лагеря для перемещенных лиц в Германии. Он решил использовать их обитателей, как главный козырь в борьбе за создание независимого еврейского государства.
Бен-Гурион рассказал об увиденном и услышанном на заседании правления Сохнута, и примерно то же самое секретариат Рабочей партии узнал от посланца Сохнута в Европе. «Тот факт, что кто-то был в концлагере, вовсе не дает ему право автоматически попасть в Эрец-Исраэль, – сказал посланец Сохнута. – Если мы привезем все эти лагеря, нам конец».
Но Бен-Гурион от своего козыря не отказался, и с января 1948 года по июнь 1949 года в Израиль прибыли двести тысяч евреев, переживших Катастрофу. Они составили половину всех новых репатриантов за эти полтора года.
Люди без возраста, изможденные, с желтушным цветом лица, беззубые, с синими номерами, вытатуированными на руках, они казались выходцами из ада или сбежавшими из сумасшедшего дома. Особенно сабрам, которые не совсем точно знали, что происходило в Европе с сентября 1939 года по май 1945 года: в это время в Эрец-Исраэль хватало своих событий. Хватало и тех, кто теперь хвастал правотой сионистского движения и напоминал живым скелетам: «Мы же вам говорили, а вы нам не верили. Мы вас звали, а вы не приехали». И при робкой попытке тех, кто выжил, рассказать, что с ними было «там», они услышали: «Надо было сражаться». Пущенное с ужасающей легкостью в листовке командира партизанского отряда, поэта Аббы Ковнеры определение «как овцы на бойню» надолго определило отношение сабров к Катастрофе.
Один из лидеров Рабочей партии Ицхак Табенкин написал: «Как же еврей, который рыл себе могилу, не схватил лопату и не проломил голову немцу?» Для Табенкина, как и для многих других, Катастрофа европейских евреев была абстракцией: ее масштаб, ее ужасы были непостижимы.
Хотя члены Рабочей партии знали гораздо больше остальных граждан, но и для них события делились на происходившие «там» и происходившие «тут».Там война закончилась, тут она только началась.
Поэтому Моше Шарет жаловался, что из Европы присылают «нежелательный элемент». Министр абсорбции Моше Шапира настаивал на «селективной репатриации» и жаловался, что «присылают всяких калек, тогда как нам нужны молодые люди призывного возраста, пригодные для войны (…) Конечно, если мы решим, что можно привозить кого угодно без всякого предварительного отбора, мы набьем много кораблей, но сейчас мы отбираем только тех, кто нам подходит, а не тех, кто помешает нам вести войну».
А Бен-Гурион требовал присылать «не стариков и детей, а молодых людей в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет, способных держать в руках оружие».
Среди обитателей европейских лагерей для перемещенных лиц было немало больных, которые шли на любые ухищрения, чтобы избежать медицинских проверок представителей Сохнута. Те, кто прошел селекцию в Освенциме, знали, что новая селекция помешает им попасть в Эрец-Исраэль. Один из врачей, работавших в лагерях для перемещенных лиц, написал в Израиль министру здравоохранения и Центру больничных касс: «Часть больных, перепуганная тем, что им придется остаться на территории Германии, сумела репатриироваться без разрешения отдела репатриации Сохнута. Этот страх до того силен среди тех, кто был в лагерях смерти, что против него бессильна любая логика, и больные не желают думать о том, что могут заразить других».
По мнению Бен-Гуриона, кроме заразных болезней, тысячи бывших лагерников могли серьезно подорвать мораль молодого государства, а также повредить в деле воспитания нового еврея. Выступая на заседании ЦК Рабочей партии в июле 1949 года, Бен-Гурион сказал, что новоприбывшие – «трудные и плохие люди, эгоисты», иначе они не вышли бы живыми из лагерей. В том же году он планировал послать бывших узников в своего рода военный лагерь, где можно будет «избавиться от деморализующего элемента». Один из коллег Бен-Гуриона по партии сравнил переживших Катастрофу с «большим комом теста, которое надо раскатать до ровной массы». А глава поселенческого отдела Сохнута Леви Эшколь сказал, что «Эрец-Исраэль не сможет абсорбировать еврейских сумасшедших со всего мира».
Спустя годы в оправдание такого отношения к пережившим Катастрофу была создана легенда о том, что в Войне за Независимость победили только сабры, так как евреи, пережившие Катастрофу, не умели и не хотели сражаться.
Но факты опровергали эту легенду: во время Войны за Независимость выходцы из ада прямо с корабля отправлялись на фронт и сражались так же героически, как и сабры. Не говоря о том, что добровольцы-евреи из разных стран составили треть ЦАХАЛа и хотели служить только в боевых частях.
По инструкции новые репатрианты должны были пройти необходимую военную подготовку до отправки на фронт, но на это не было времени. К ним полагалось относиться «с должным вниманием и уважением и сделать все необходимое, чтобы они почувствовали, что вернулись домой».
В 1948 году был принят закон об освобождении единственных детей от службы в боевых частях. Он касался только тех детей, «чьи родители жили в Эрец-Исраэль», то есть только уроженцев страны. Не говоря уже о явной дискриминации новых репатриантов, закон не принимал в расчет, что евреи, пережившие концлагеря, были не только единственными детьми, но во многих случаях – единственными оставшимися в живых продолжателями рода, сгоревшего в крематориях Освенцима.
Военкоматы и канцелярия Бен-Гуриона были завалены душераздирающими прошениями не посылать на фронт «единственного ребенка, кроме которого у меня больше нет никого в мире».Почти все прошения остались без ответа. В лучшем случае на них стояла резолюция «Отказать».
С другой стороны, освобождение от службы всех, кто имел на это право, могло привести к расформированию целых армейских соединений в самый разгар тяжелейшей войны.
Неадекватное отношение к Катастрофе и полное непонимание психологического состояния переживших ее новых репатриантов привели к появлению инструкции министра обороны о гебраизации фамилий всех мобилизованных солдат, и в армии была создана специальная комиссия, помогавшая солдатам выбрать новую фамилию. В инструкции говорилось, что «желательно сменить немецкие, англосаксонские, славянские и прочие фамилии на ивритские, потому что ЦАХАЛ должен стать ивритским не только по духу, но и по всем внешним признакам». Поэтому всем, кто хотел походить на сабров и делать военную карьеру, пришлось менять фамилии. Даже тем, для кого она осталась единственным связующим звеном с прошлым.
Позднее Бен-Гуриона обвиняли еще и в том, что европейские евреи были для него «пушечным мясом», которое командиры не жалели в самых безнадежных и опасных операциях.
Бывшие лагерники, служившие и воевавшие наравне с сабрами, были лишены равенства и в палатках, и в окопах. В январе 1949 года в газете одной из бригад ЦАХАЛа писалось о тоске по тем временам, «когда мы все были закадычными друзьями, сидели у одного костра, травили байки и кейфовали. А сегодня есть «мы» и «они», и что общего между нами?».
Если бы «они» умели читать на иврите, то узнали бы, что их называли «пыль человеческая», «эгоисты», «паразиты», а также, что «за годы пребывания в лагерях уничтожения у них выработались такие чуждые нам качества, как чрезмерная забота о куске хлеба и недоверие к ближнему».
Стоило сабрам впервые услышать, из чего в Освенциме изготавливали мыло, как «мыло» стало прозвищем евреев, переживших Катастрофу.
Другое прозвище появилось после того, как оказалось, что «мыло» сражалось в партизанах. «Парти-вус?» – спрашивали сабры.
Психологическое исследование, проведенное в ЦАХАЛе в те дни, показало, что ЦАХАЛ не сумел решить вопроса интеграции в израильское общество новых репатриантов.
Киббуцы же выступали против мобилизации новых репатриантов в армию, потому что хотели заполучить их к себе. В борьбе за новых репатриантов не раз возникали стычки между киббуцниками и военными, и тогда приходилось вмешиваться военной полиции. Но мало кто из новых репатриантов пошел в киббуцы: обязательный в те годы забор из колючей проволоки вокруг киббуца был слишком болезненным напоминанием о недавнем прошлом. А те, кто все-таки решили попробовать киббуцной жизни, поначалу были приняты очень тепло, но скоро отношение к ним изменилось: их упрекали в замкнутости, нежелании разделять заботы коллектива, участвовать в общих собраниях и в культурной жизни.
Враждебность к новым репатриантам выросла до того, что в некоторых киббуцах предложили открыть для них отдельные столовые. В письмах к знакомым новые репатрианты жаловались, что «киббуцники с утра учатся, а потом работают. А мы работаем с самого утра. Мы живем в палатках и в бараках, а они в домах. У нас нет ни радио, ни шкафа, ни занавесок».
Новые репатрианты жаловались на равнодушие со стороны старожилов, а старожилы – на нежелание новых репатриантов учить иврит. Кончилось тем, что половина новых репатриантов ушла из киббуцов.
В 1949 году около трети населения Израиля высказалось за то, чтобы регулировать репатриацию.
Среди переживших Катастрофу было немало образованных людей и профессиональных специалистов в разных областях, но несколько лет в лагерях для перемещенных лиц убили в них желание работать. При своей ранимости и подозрительности они не ждали ничего хорошего от новой страны, о которой к тому же знали очень мало.Например, они были уверены, что Израиль должен им заплатить за все пережитые страдания и взять на себя их содержание.
Другой пример. Узнав, что арабы бегут из своих домов, бывшие лагерники тут же захватили их и жили там без воды и электричества, вступая порой в драки с демобилизованными солдатами, которым тоже не хватало жилья. Дело дошло до того, что военная полиция выставила охрану у брошенных арабских домов, а в Яффо даже был введен комендантский час, и часть евреев силой выселили из захваченных домов.
Большинство населения было против газет на идише, который Бен-Гурион назвал «чужим языком, режущим слух». Новых репатриантов с номерами на руках старожилы не приглашали к себе, а если с ними где-то и заводили разговор, то начинали с вопроса: «Как же вы остались в живых?» Сабры могли подразумевать под этим что угодно, но пережившие Катастрофу воспринимали их вопрос, как упрек и обвинение. Евреи перестали понимать друг друга. Это привело к тому, что более двадцати тысяч евреев, переживших Катастрофу, эмигрировали из Израиля.
Пережившие лагеря смерти стояли в очередях в больничных кассах, чтобы вытравить лагерные татуировки: они хотели стать такими же, как и все. Но вытравление татуировки не помогало. И пережившие Катастрофу замкнулись в себе.
В трудные 50-е годы свою лепту в общий кризис внесли репарации из Германии, которые неожиданно дали возможность новым репатриантам кое-как встать на ноги. Теперь им
завидовали и еще больше недолюбливали.

Прошло еще несколько лет, и в Израиле прогремело «дело Кастнера».
После немецкой оккупации Венгрии председатель комитета по спасению венгерского еврейства Исраэль Кастнер вступил в переговоры с Адольфом Эйхманом, целью которого было обменять миллион венгерских евреев на десять тысяч грузовиков для вермахта. Немцы назвали эту операцию «Кровь за товары». По поручению Эйхмана Кастнер ездил в Швейцарию, однако союзники на эту сделку не пошли. Но Кастнеру удалось заключить другую сделку: Эйхман согласился утвердить его поименный список из расчета по тысяче долларов за голову. В список вошли тысяча шестьсот восемьдесят шесть евреев, включая всех родственников Кастнера. Этот документ до сих пор называется «список Кастнера». Вошедшие в него евреи выехали из оккупированного Будапешта в 1944 году и остались живы.
После войны Кастнер с женой и дочерью поселился в Израиле, стал активным членом правящей Рабочей партии и хотел баллотироваться в кнессет. Но в 1953 году его обвинили в сотрудничестве с нацистами, якобы ускорившем гибель семисот тысяч венгерских евреев, от которых Кастнер утаил известный ему план «окончательного решения еврейского вопроса», да еще и присвоил себе их деньги. В 1954 году Кастнер подал иск о клевете в иерусалимский окружной суд, и после целого года заседаний суд признал его виновным, но он обжаловал приговор в Верховном суде.
В 1957 году в Тель-Авиве на Кастнера было совершено покушение: его тяжело ранили тремя выстрелами, и через две недели он скончался в больнице. Преступников арестовали, и на допросе они заявили, что действовали под влиянием сложившейся в стране политической обстановки линча и общей истерии. А в 1958 году Верховный суд Израиля отменил решение окружного суда и посмертно реабилитировал Исраэля Кастнера.
Теперь израильские историки сходятся на том, что Исраэль Кастнер определенно не был героем, но и предателем он не был. Но тогда «дело Кастнера» бросило тень на переживших Катастрофу. Их снова начали обвинять в том, что они не могли постоять за себя.
Израильские школьники долгое время воспитывались на единственном примере героизма евреев, проявленном уроженкой Венгрии Ханой Сенеш. В группе из тридцати двух парашютистов она была сброшена за линию фронта, и ее казнили венгерские фашисты.
Один израильский историк написал, что «дополнительной причиной популяризации Ханы Сенеш было частично сознательное, частично подсознательное решение увековечить память именно тридцати двух парашютистов из Эрец-Исраэль (…) В 50-е годы заслуги ишува в войне с нацизмом подчеркивались значительно больше, чем заслуги борцов гетто, все теми же описаниями героических деяний все тех же тридцати двух парашютистов, а также Еврейской бригады в составе английской армии».
С годами произошла классификация смерти: «постыдная» – в гетто и в лагерях и «героическая» – в партизанских отрядах, а тем более в боях ЦАХАЛа. Кроме отличия между «убитыми» и «павшими», ежегодный День Катастрофы стал называться «Днем Катастрофы и героизма»: прошло много лет, прежде чем израильтяне начали понимать, что «требовалось немало героизма и для того, чтобы выжить, что все выжившие – герои и все не выжившие – герои, а не овцы, идущие на бойню».
Переломным событием для сабров стал судебный процесс Адольфа Эйхмана в 1961 году.
«Процесс Эйхмана помог освежить воздух. До него сабры занимали хорошо известную, примитивную, воинственную позицию: почему наши отцы не восстали, не защищались и не погибли в бою? Для сабров нацистский период был не эпохой страданий и мученичества, а эпохой позора. Но родители (…) отказывались обсуждать эти вопросы. Для них было вполне достаточно пережить то время: его нельзя было забыть, но можно и нужно было хранить молчание.
Процесс Эйхмана показал, что евреи были беззащитны против вооруженных легионов (…) но, как только обстоятельства позволяли сопротивляться, каким бы безнадежным ни было сопротивление (…) они погибали, сражаясь. Молодые сабры также узнали, что в те дни весь мир остался равнодушным, наблюдая уничтожение невиновных миллионов, а потом заявил, что не знал об этом. Это заявление произвело на сабров самое сильное впечатление (…) Наконец-то они поняли (…) что массовое убийство в нацистскую эпоху было еврейской трагедией, а не еврейским позором. Процесс Эйхмана показал им (…) что жертвы и – увы! – даже их палачи были людьми. До них дошло, что процесс Эйхмана был позором Германии, а не позором еврейства».
Офицер израильской полиции Михаэль Гольдман-Гилад два года бессменно оставался на посту при Адольфе Эйхмане и присутствовал на его казни. Много лет спустя он об этом рассказал:
«30 мая 1962 года президент Израиля Ицхак Бен-Цви отклонил просьбу Эйхмана о помиловании, и в тот же день правительство приняло решение о его казни через повешение. Казнь была назначена на полночь следующего дня в тюрьме города Рамлы. В 22.30 туда прибыли представители израильской прессы, один иностранный журналист, англиканский пастор и начальник Управления тюрем.
За три минуты до полуночи двое надзирателей подвели Эйхмана к виселице (…) Они связали ему руки и ноги и в последний раз проверили крепость узла на петле.
Через минуту после полуночи раздался приказ, под ногами у Эйхмана пол раскрылся, и он повис в воздухе (…) Я поставил свою подпись на заранее подготовленном протоколе, где говорилось, что нижеподписавшиеся свидетели подтверждают, что приговор Адольфу Эйхману приведен в исполнение в их присутствии (…) Труп Эйхмана лежал на носилках, прикрытый одеялом. Надзиратели сняли одеяло для последнего опознания, открыли тяжелые стальные двери зала, где уже горел огонь, и внесли туда труп. Через два часа он сгорел, и я был потрясен тем, что от него осталось так мало пепла. Именно в эту минуту я вспомнил тот холодный ноябрский день 1943 года в Освенциме, когда меня вместе с другими подростками загнали на гору пепла рядом с крематорием. Мы должны были посыпать этим пеплом дорожки, по которым ходили эсэсовские патрули, чтобы они не поскользнулись. Я уже тогда знал, что это гора человеческого пепла, но мне не верилось, что его было так много. Только глядя на черную горстку, оставшуюся от Эйхмана, я понял, сколько же тысяч людей было сожжено в Освенциме. Разве можно сравнить: пепел убийцы едва ли наполнил половину двухлитрового кувшина, а пепла его жертв были горы».
После процесса Эйхмана в Израиле, в самом деле, многое изменилось, о чем свидетельствуют слова молодой израильтянки: «Я никогда не была в Польше. Моя нога не ступала в лагерь смерти, и, насколько я знаю, никто из членов моей семьи не погиб в Треблинке, в Дахау, в Освенциме. Я не выросла на рассказах о Катастрофе, и никто из моих родных не носит на руке татуировку с синим номером. Со всех точек зрения можно сказать, что я – настоящий бело-голубой израильский продукт, типичная сабра образца 1963 года. Поэтому я хочу попросить прощения:
Простите, что мы не понимали.
Простите, что мы не знали.
Простите нас».


Отправлено с iPad

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..