пятница, 20 декабря 2013 г.

КАК ЕВРЕИ СПАСАЛИ РУССКИЙ НАРОД И РОССИЮ

 

 Получил недавно очередное письмо от жителя Ашдода – гражданина левых взглядов, в котором он еще раз напоминал мне, что «русский солдат спас евреев Европы», а товарищу Сталину мы по гроб доски должны быть благодарны за то, что он создал государство Израиль. Получил, значит, это письмишко по электронной почте, и подумал, что благодарность сама по себе – вещь скользкая и неопределенная. Кто за что в этой жизни и кому должен быть благодарен – сплошь и рядом не совсем ясно. Начинать разборки на эту тему – штука совершено пустая и опасная. Омерзительны, например, семейные разборки: кто кому должен быть благодарен и за что. Сколько несчастий из-за этих разборок: ненависти, мести и крови. Та же картина наблюдается  между странами и народами. Верю и принимаю только  один вид благодарности за то, что родился ты на этот белый свет, что само по себе в этом мертвом океане пустоты – уникальная, редчайшая удача.  Все остальное – дело совести и ума каждого и никакие прописи и установления здесь в ходу быть не могут.

 Сама постановка вопроса всегда настораживала. Это что же получается: Красная армия мужественно встала на бой с врагом, в то время, как евреи, если верить покойному Солженицыну, трусливо спрятались в тыловые норы, доверив свою безопасность другим народам? Цифры и факты говорят о том, что это не так, что евреи сами себя тоже активно спасали, при этом сохраняя жизни другим лицам не еврейской национальности. Мало того, боец Красной армии далеко не один сражался против гитлеризма. Выходит, «народ избранный» должен быть благодарен не только ему, но и английскому, американскому,  австралийскому, канадскому и даже французскому солдату. Беда только в том, что нацистам удался, в конечном счете, их чудовищный план. И благодарить за спасение, стоя у гигантской братской могилы с шестью миллионами жертв, как-то не совсем, мягко говоря, этично. Не хочется, но приходится, к примеру, вспоминать Эвианскую конференцию, собранную в марте 1938 г. под эгидой Лиги Наций и по настоянию Рузвельта.  Гитлер ясно дал понять, что он не намерен терпеть потомков Иакова в подвластном ему рейхе. Вот и собрались представители 32 государств, чтобы решить, кто из них должен пустить в свои пределы евреев? И все они, за исключением Доминиканской  республики (готовой принять 100 тысяч беженцев) решительно отказались это сделать. Сегодня через прозрачные границы стран Европы сотнями тысяч проникают арабы, индусы, китайцы и африканцы, а в те далекие годы границы были на крепком замке. Такими они и  оставались, за редким исключением, вплоть до победы над фашизмом. Тем самым «цивилизованный мир» не стал помогать фюреру решать «еврейский вопрос», оставив людоеда-вегетерианца  в одиночестве. Политика эта продолжалась вплоть до весны 1945 года. Как известно, ни  одной бомбы союзников не упало на подъездные пути к лагерям уничтожения. Факт интереснейший, имеющий прямое отношение к рассматриваемой «благодарности за спасение». Остановимся на нем подробней. Каждый, кто знаком с военной кинохроникой, знает, как были одеты и обуты немецкие солдаты армии Паулюса зимой 1942 – 43 годов. Одеждой и обувкой в двадцатиградусные морозы все это назвать никак нельзя. Гитлер мог решить  проблему экипировки своей доблестной армии еще осенью, но в безумии ненависти он продолжал щедро использовать, драгоценный по военному времени, подвижный состав на доставку приговоренного народа к газовым камерам. Как воюет одетый не по сезону солдатик понятно каждому.  Получается, что своими телами евреи спасали бойцов в окопах Сталинграда. Да, сложна и причудлива эта проблема, проблема благодарности, если вспомнить, что на всем протяжении войны транспортные приоритеты фюреры были неизменны.
 О благодарности Сталину – разговор особый. Сильно рассчитывал генералиссимус расположить свою военно-морскую базу в окрестностях Тель-Авива, а когда ничего из этого не вышло, решил в отместку покончить с евреями СССР, согласно завещанию «заклятого друга» – фюрера. Своих ошибок – другим он прощать не привык. И в мести был беспощаден.  Снова все крайне мутно и неопределенно. В любом случае, шаркать ножкой и благодарить этого вурдалака «за создание государства Израиль» я бы не торопился.
 Русский солдат был в большинстве на тех фронтах – это тоже факт, и жертвы его в той кровавой бойне неисчислимы, но  фюрер напал не на США, Австралию или Новую Зеландию, а на Россию матушку. Именно ее он намеревался сожрать с потрохами,  лишить независимости, а большую часть граждан – жизни. Это сама Россия должна быть благодарна героям всех национальностей, отдавшим жизнь за ее свободу и независимость. Проще говоря, сама себя благодарить. Уверен, не одному бойцу ЦАХАЛа, павшему в многочисленных войнах с соседями, не приходило в голову, что он отдает свою жизнь во спасение других народов и государств от опасности нашествия варваров под флагами арабского социализма, а потом и под зелеными флагами. Боец спасал себя, своих родных, свою страну от гибели и не требовал благодарности от русских, французов или граждан США. Не ждет он ее  и сегодня.
 «Когда мы были не войне, когда мы были на войне, там каждый думал о своей любимой или о жене» – поет замечательная Пелагея. Спетое  честнее, чем все, выше сказанное.  Что правда, то правда и русский солдат, героизмом и ценой жизни, невольно спас от окончательного уничтожения остатки евреев в Европе. Не тот, конечно, солдат, кто за первые два года войны целыми армиями сдавался в плен ( почти 4 миллиона человек). И не те сотни тысяч полицаев – палачей из коренного населения, что активно помогали фюреру решить «еврейский вопрос». Эти тоже, что очевидно, не спасали потомков Иакова. Скольких спасли? Скольких убили? Здесь особые весы требуются, а они не в наших, человеческих силах. Гитлер, кстати, сделал огромную, фатальную ошибку, устроив грабеж и кровавый террор против гражданского населения на оккупированных территориях. Как показывают первые полтора года войны, граждане СССР, в значительной своей части, вовсе не желали защищать режим Сталина, а вместе с ним и приговоренных нацизмом к смерти «жидов – комиссаров».  Сам генералиссимус признал это в послевоенной статье « О Великой Отечественной войне»: « Глупая политика Гитлера превратила народы СССР в заклятых врагов нынешней Германии».  Характерно само прилагательное: не жестокая, бесчеловечная, а «глупая». Сталин был уверен, что убивать миллионы людей можно на пользу дела, с умом. Уверен, что и к ликвидации нацистами еврейского населения захваченных областей он относился терпимо и спокойно. Мало того, Кремль в те годы все делал, чтобы никто в стране и армии не знал, о Бабьем Яре и тысячах других расстрельных рвах. Советский солдат должен был знать, что он защищает себя, свою социалистическую родину и свой дом, а не евреев, иначе…  Даже после войны тема Холокоста была под запретом. «Черная книга», как известно, появилась на свет только в 1993 году и то не в России, а в Литве. Тем не менее, «мантра» о спасении русским солдатом неблагодарных евреев всегда была на слуху. При этом крайне редко упоминалось, что евреи (а деваться им было некуда) кое – что все-таки сделали для своей защиты. Ну, например, такие великие разведчики, как Леопольд Треппер, Анатолий Гуревич, Шандор Радо или Лев Маневич.
« Из Центра вся эта информация была передана “Главному хозяину” – Сталину, от которого через руководство ГРУ мне была объявлена благодарность. В частности, была передана информация о планах немецкого командования на 1942 год, об изменении направления главного удара с московского направления на юг СССР, о готовящемся ударе войск противника на Кавказ в районе Майкопа и в направлении на Сталинград». Из интервью Анатолия Гуревича. Спрашивается, сколько еврейских, русских, украинских, белорусских, казахских и прочих бойцов спасла эта информация? Думаю, не одну сотню тысяч. Излишне напоминать, что все упомянутые разведчики были евреями.  Вспомним «короля танков» Исаака Зальцмана. Под его руководством было выпущено в годы войны не менее 20 тысяч бронированных машин. Не забудем и таких выдающихся конструкторов оружия, как… Нет, стоп! Здесь придется фолиант строчить на тысячу страниц. Кого защищали и спасали эти  таланты? Я уж не говорю о 200 тысячах потомков Иакова, погибших за годы ВОВ, хотя об этих солдатах, офицерах и генералах нужно говорить в первую очередь. И здесь участие евреев в судьбе Российской империи нужно признать чрезмерным. Кого защищали те герои? Кто-то скажет: сами себя, и это верно (горька окопная правда), но вместе с тем и неласковую родину свою, женщин, детей и стариков всех народов СССР. Такова доля любого солдата, кем бы он не был по национальности. А потому мне кажется, верхом подлости и глупости заводить счеты, кто кого спас, и кто кому должен быть за это благодарен. От требования персональных поклонов на эту тему так и разит раболепством и юдофобским душком. Кстати, и после войны евреи продолжали доблестно защищать и спасать Российскую империю от ядерной угрозы «проклятых империалистов», причем спасать сомкнутыми, интернациональными рядами: от семейства Розенбергов и Оппенгеймера до Ландау, Харитона, Зельдовича или Гинзбурга.
 В той страшной войне, увы, гибли не только евреи, русские, поляки или англичане, погибала вера в Бога и человека. Вот что самое страшное. Кого и за что здесь благодарить? 67 лет прошло со дня  великой победы над коричневой чумой. Цена той победы огромна, но даже ее не станем преувеличивать. Мало что изменилось с тех пор. Вот и новый фюрер грозится окончательно решить «еврейский вопрос», а «Лига Наций» – ООН занимает всю туже позицию, что и в марте 1938 года. К счастью, есть у «жестоковыйного народа» свое государство и народ этот хорошо усвоил, что дело  очередного избавления от геноцида в его руках – и только. Не будем обманывать сами себя. На государственном уровне никто и никогда, даже в те, сравнительно «романтические времена», не думал никого спасать. Поклониться низко мы можем и должны Праведникам Мира, тем, кому посажены деревья в Иерусалимском музее Катастрофы. Так называемый «цивилизованный мир», без веры в Бога и человека, давно погряз в эгоизме корысти и равнодушия, а потому перестанем искать, кого нам нужно благодарить и кто должен быть благодарен нам. Повторю, пустое это дело и не только пустое, но и опасное тщетным ожиданием помощи от  тех, кто, как и в прошлом, кровавом веке, и не думает ее оказывать.

КТО КОГО ПОБЕДИТ, ТАК И ЖИТЬ БУДЕМ



 «Арабо – израильский конфликт». Никогда не нравилось это словосочетания, сводящее проблему  до полного примитива.
 Время от времени тот или иной народ по ряду причин превращается в толпу, существующую по законам, далеким от здравого смысла и человеколюбия. Тем самым, противостояние толпы и личности становится подлинным содержанием трагедии, именуемой историей человеческих сообществ.
 Всегда был этот поединок: толпы с личностью. ХХ век, век большевизма и фашизма, продемонстрировал, чем может завершиться победа толп. Новый      век готовит очередную атаку на личностное начало в человеке. Теперь уже не под красным и коричневым знаменем, а под зеленым.
 Все красивые слова, выработанные для оправдания того или иного вида агрессии – всего лишь повод для атаки на личность. Предприимчивость, творчество, страсть к познанию – все это ненавидят толпы – собрание ленивых, бездарных и невежественных.
 - Победила улица! – с восторгом сообщает житель Каракаса по поводу победы Уго Чавеса  на последних выборах в Венесуэле. Улица – это толпа. Цели улицы никогда не отличалась разнообразием.  Масса надеется, что накопленные богатства, без труда, попадут ей в руки. И ведет ее к обычному грабежу коллективное подсознание, а не красивый словесный камуфляж, издавна формулируемый, как стремление к свободе, равенству и братству.
 - Отнять и поделить! – вот вечный лозунг коллективного дебила - Шарикова из повести Михаила Булгакова.
  Выдающийся современный психолог Серж Московичи счел борьбу толпы и личности завершенной:
 «Индивид умер, да здравствует масса! Вот тот суровый факт, который открывает для себя наблюдатель современного общества. В результате упорной и ожесточенной борьбы массы, кажется, повсюду одержали поразительную и бесповоротную победу. Именно они ставят новые вопросы и вынуждают изобретать новые ответы, поскольку их сила является реальностью, с которой отныне нужно считаться»
                                                               Серж Московичи «Век толп».
 Не думаю, что победа так уж бесповоротна, да и одержана она далеко не везде. Включаю телевизор: толпы наших соседей в очередной раз заполнили улицы Газы. Не имеет значение, что заставило собраться вместе этих несчастных. Ясно одно: только сбившись в гудящий рой, они обретают уверенность в своей правоте и неизбежной победе.  Все лица в толпе похожи одно на другое, все лица одинаково искажены ненавистью и жаждой крови. Все эти люди не умеют и не хотят работать. Долгие годы дрессуры научили их только убийству и разбою. Им кажется, что одно лишь участие в этом сборище есть труд, единственно нужный и необходимый. Вся эта демагогия о свободе и независимости, о правах человека – оправдание низменных страстей, которыми цементируются любые толпы.
« А все ли люди – это люди? – писал Навалис. – Ведь и совершенно иные существа, нежели люди, могут выступать в человеческом обличье». Толпа – прямой путь к полному расчеловечиванию личности.
 Они кричат и стреляют в воздух. В атмосфере покоя и тишины массы бессильны. Только в динамике, причем шумной, - они обретают чувство своей правоты и значимости.
  «В советских фильмах, я заметил, очень много лишнего шума…. Что-то подобное я ощущал в ресторанах на Брайтоне. Где больше шума, там и собирается народ. Может в шуме легче быть никем».
                                                  Сергей Довлатов «Соло на ундервуде».

 «Быть никем» - это и значит быть в толпе, быть с толпой. Шум без толпы существовать может: ну, там: грохот водопада, шелест листвы, пение птичек, а вот толпа без шума невозможна. Без шума, переходящего в вой и грохот, и постоянного желания действия массы распадаются на мириады капель и каждая из них неизбежно становится личностью.
 Толпа победила в Иране. Персы красивый народ. Почему они выбрали в вожди узкоглазого урода, недоноска? Альбер Камю писал  в эссе «Бунтующий человек»:
«Даже сама телесная сущность  Гитлера, посредственная и банальная, не ограничивала его страсть к движению, позволяя раствориться в человеческой массе. Лишь действие гарантировало ему стабильность. «Быть» значило для него «делать». Вот почему Гитлер и его режим не могли обходиться без врагов».
   Израиль и евреи – враги президента Ирана. И разве тут дело в каких-то «арабских землях, оккупированных сионистами». Чем бы взял толпу безумцев господин президент. Урод этот без потомков Иакова – пустое место.
 Каждый вождь толпы неизбежно становится языческим идолом. Без, так называемого, культа личности массами овладевает хаос. Без вождя толпа начинает пожирать сама себя изнутри, опять же не в идеологических или религиозных спорах, а в растерянности перед непонятным и диким духом демократии.
 Сегодня в Газе, Иудеи и Самарии происходит именно это. Толпа терзает себя сама вовсе не потому, что не может решить: имеет ли Израиль право на существование? Какое там правительство национального единства Хамаса и Фатха. Толпам нужен вождь, а с идолом  очевидная проблема, нет нынче лидера у арабов территорий.  
 Но «свято место пусто не бывает». Рано или поздно такой лидер должен появиться, одолеть своих противников  и направить массы на очередные кровавые подвиги. Глядишь, и новый лауреат Нобелевки появится, вроде усопшего в Париже раиса.                                                                   
«Примечательно, что в школе мы учимся относиться к людям, совершавшим все эти дикости, с уважением; даже почитать их как великих мужей. Мы приучены покоряться так называемой политической мудрости государственных руководителей – и настолько привыкли ко всем таким явлениям, что большинство из нас не может понять, насколько глупо, насколько вредно для человечества историческое поведение народов» - писал лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц.
 Ничего не поделаешь, смысл существования толпы именно в этом «историческом поведении народов», когда совершенно неважно, к чему оно ведет. Главное – чтобы было.
 Что первично - толпа или вождь? Конечно же – толпа: масса ленивых, жадных и глупых людей, мечтающих   о перманентном переделе собственности, а попросту говоря, о грабежах и убийствах.
 Адольф Гитлер чуть ли не до последних дней своей власти пользовался рабской покорностью немецкого народа. Он грабил, убивал, но умел делиться. Он делился с толпой тем, что удалось добыть во Франции, Голландии, Польше, России… Ныне у диктаторов, вождей толп, появилось возможность подкармливать массы даже без грабежей и убийств. Нефть, газ, минеральные ресурсы – вот на чем держаться тоталитарные режимы сегодня.
 Мало того, подобная  подкормка толпы не угрожает власти вождя, но только сокрушительные поражения  мгновенно превращают «общественных животных» в одиночек, страдальцев, наполненных тоской по великому прошлому, но эта тоска вновь заставляет обиженных  сбиваться в массы, готовые к реваншу.
   Бертольд Брехт писал о немецком фашизме: «Идут бараны, бьют в барабаны. Шкуру для них дают сами бараны». Только ли о нацизме писал Брехт?
 Толпе нужен вождь, как стаду пастух. «Человек животное общественное». Животное толпы. Идти за вождем, принимая подачки, – есть добровольное согласие быть в стаде.  Все попытки, так называемых, цивилизованных стран навязать  толпам демократию и смешны и наивны. Толпе нужны съедобные помои в корыте, а не деликатесы, нужны вожди, а не авторитеты, догмы, а не знания, нужна жизнь под ударами плети, а не труд в покое.
 Лев Толстой не мог быть знаком с современными достижениями психологической науки, а потому он писал: "Если плохие люди на земле объединяются ради того, чтобы творить зло, то, значит, задача хороших людей - также объединиться, но ради сопротивления и противостояния им".
 Слова Толстого, такие заманчивые для мутной людской совести, тиражировались неоднократно. И в самом деле, все так просто: вот наладим «интернационал добрых людей» - и заживем по-божески. Но не получается. Увы, хорошие люди, потому и хороши, что не умеют сбиваться в толпы. Разум не позволяет, совесть, Бог, наконец
   «Люди отдельно друг от друга ведут себя нравственным и разумным образом, но они же становятся безнравственными и неразумными, когда собираются вместе», - писал Серж Московичи.
 Личность беззащитна, одиночка обречен? Но вот уже сорок веков живет в одиночестве народ еврейский, всеми силами сопротивляясь атакам толп. Смысл современного противостояния только в этом. Так было в период костров Инквизиции, во времена геноцида, устроенного Богданом Хмельницким , в годы Холокоста.
 Еврей, воспитанный своим Богом, на культе знаний и подлинном монотеизме, упрямо держится за личностное начало в человеке и не  желает растворяться в толпе.                                                                
 «Это было половодье страха, - писал Стендаль в «Воспитании чувств» -… триумфальное равенство тупых животных, тот же уровень кровавой мерзости, поскольку фанатизм корысти уравновешивался лихорадкой желаний».
« Кровь. Фанатизм корысти и лихорадка желаний» - вот под каким лозунгом сбиваются в толпы соседи Еврейского государства. Именно так, а не по причине либеральной галиматьи, давно взятой на вооружение не только арабами-политиканами, но и левыми Израиля.  Принято считать, что  либералы – миротворцы местного разлива  наделены каким-то особым, высоким интеллектом, но на самом деле заняты они только одним: оправданием толп и поведение их продиктовано  невежеством и паническим страхом перед агрессивным множеством, страхом растерянной, вконец ослабевшей  личности, готовой превратиться с покорную скотину под бичом надсмотрщика.

 Кто кого? Не знаю. Знаю только, что за личностью человека жизнь и свет. За толпой - мрак и смерть.

ИРИНА ПРОХОРОВА - ГЛАВА ПАРТИИ


«Федеральный гражданский комитет (ФГК) "Гражданской платформы" на закрытом заседании принял решение о введении ежегодной ротации руководства "Гражданской платформы", оно вступило в силу с 20 декабря, передает ИТАС-ТАСС.  В результате голосования новой главой партии сроком на год была избрана сестра Михаила Прохорова – Ирина».


 Какой отличный ход… и наивный, конечно. Еще одна попытка красивого, чистого, мудрого и образованного человека заняться политикой. К великому сожалению, ничего из этого не выйдет. А как было бы здорово, если бы Ирина Прохорова стала президентом России! Как нужен этой стране именно такой человек с ясной головой и без черного прошлого. Россия – женского рода. Вот бы  женщину в президенты – какая была бы гармония.  Умница Прохоров понял, что зависть к его благополучию никогда не позволит добиться победы на выборах. Сестра - Ирина – совсем другое дело. Здесь и бесспорное обаяние, умение вести себя перед камерой, такт и бойцовские качества…  «Мечты, мечты, где ваша сладость?» Кроме личных свойств, совсем не подходящих для игр в грязном болоте политики, – еще и бабушка – еврейка. Нет, не быть Ирине Дмитриевне президентом.  Думаю, что и она на это не рассчитывает. Вот расчистить дорогу для брата – Ирина Прохорова сможет. А там – кто знает. Глядишь, в России на место дзюдоиста придет баскетболист. Мне, правда, больше нравится волейбол, но и это заметный прогресс.

ОТПУСК ПО СЕМЕЙНЫМ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ рассказ



 Лет двадцать назад  прочел статью, в которой доказывалось, что Древней Греции не существовало, а «копиист» Рим как раз и был подлинником всяких античных чудес. Подобной сенсационной литературы всегда было в избытке. Утверждалось, что татаро-монгольское иго – миф, что инквизиция никогда не разжигала костры, и Холокоста никакого не было, а евреи Европы сами вымерли по причине эпидемии тифа. Подобное не похоже на форму покаяния и следствие мук совести. Все эти попытки доказывают только одно: готовится новое рабство, новое иго, новые костры и новый геноцид...
Тысяча лет пройдет, и какой-нибудь писака сочинит «научный труд», в котором легко докажет, что никогда не существовало нацизма в Германии и большевизма в России, Гитлер был всего лишь известным литератором и архитектором, а под кличкой Сталин скрывался медицинский феномен, долгожитель, человек проживший 182 года – Лазарь­ Моисеевич Каганович.
На самом деле все было на белом свете, а потому и герой данного рассказа существовал. Свидетелей тому предостаточно. Вот и я постарался записать эту историю на манер свидетельского показания, так же просто, как она была рассказана мне.

Вениамин Хейфец считался хирургом от Б-га, а Соколовский стал врачом случайно. В январе 1953 года «случайный врач» написал донос, в котором сообщал компетентным органам, что его коллега неправильным лечением умертвил генерала Кубасова, а также способствовал преждевременной кончине еще ряда ответственных работников областного и районного масштаба. Донос попал к сыну главного врача больницы, старшему лейтенанту Комитета госбезопасности Агапову, и сын, в нарушение всех правил, сообщил отцу краткое содержание доноса. Чекист сделал это потому, что доктор Хейфец спас ему жизнь, когда младший Агапов вернулся тяжелораненым с фронта,
Главный врач сразу же вызвал Хейфеца в свой кабинет.
– Что там было с Кубасовым? – спросил он.
– Он умер, – ответил хирург.
– Я помню это. Причина?
– Острая коронарная недостаточность. Мы сделали все, что могли, Федор Николаевич… А почему вдруг?
– Пойдешь в отпуск, – вместо ответа распорядился главный врач.
– Зимой? – удивился Хейфец.
– Да, и немедленно. С завтрашнего дня.
– Но у меня больные, плановые операции...
– Завтра утром ты должен уехать из города, – сказал Агапов, – и как можно дальше.
Хейфец был из породы трудоголиков, в политике разбирался слабо, но и он что-то слышал о процессе «убийц в белых халатах». Доктор сел за стол главного и написал заявление с просьбой о предоставлении отпуска по семейным обстоятельствам. Агапов сразу заявление подписал и сказал, что позвонит и распорядится о выдаче отпускных денег. У двери Хейфец замешкался, затем повернулся к начальству и поблагодарил Агапова. Главный врач промолчал, сделав вид, что ничего не услышал.
Утром Хейфец уехал, взяв с собой шестилетнего сына Антона. Мать ребенка умерла родами, и доктор воспитывал мальчика сам, но с деятельной помощью соседки Алевтины Георгиевны, доброй одинокой женщины средних лет.
Соседка пробовала воспротивиться такому шагу, потому что сын Хейфеца страдал ангинами, и зимнее путешествие ребенку могло повредить, но отец сказал, что они едут на юг, там тепло, и мальчик, как раз напротив, поправит свое здоровье.
На самом деле он взял билет на поезд, идущий в западном направлении. Через сутки отец и сын прибыли в городок, на родину доктора Хейфеца, где он родился и жил до самого поступления в медицинский институт,
Городок этот был оккупирован фашистами на третий день войны, вся родня доктора погибла, о чем и сообщил ему сосед, друг детства, Тимофей Фомич Шамайло, письменно, летом 1945 года. Сам Шамайло воевал в партизанах до осени 43-го, потом вместе с Красной Армией дошел до Праги, вскоре был демобилизован, вернулся домой и стал работать на местном сахарном заводе.
Отец и сын постояли у дома Хейфеца, где теперь жили совсем другие люди, а потом перешли заснеженную улицу, освещенную единственным фонарем на углу, и постучали в калитку высокого забора дома напротив. Сразу же хрипло и зло подал голос цепной пес, но смолк послушно, остановленный резким приказом. Звякнул засов – и сам Шамайло открыл гостям калитку. По раннему времени он еще не успел уйти на работу.
– Кто такие? – спросил хозяин, щурясь.
– Это я, Тимош, – ответил Хейфец, – Веня.
Шамайло отшатнулся, как от призрака, потом, всхлипнув, прижал щуплого доктора к своей атлетической груди.
– Мой сын, – сказал хирург, высвободившись, – Антоном зовут. Я в отпуск, Тимош… Вот решил родные места навестить. Поживу у тебя, не возражаешь?
Шамайло не возражал. Был он человеком хоть и крупным, но негромким, а семью имел и вовсе тихую – жену Татьяну и дочку пяти лет.
Он ушел на работу, оставив гостей заботам жены, и Хейфец, завтракая яичницей, расспросил у Татьяны, кто теперь живет в его родительском доме.
Оказалось, что поселились там многодетные бедные люди. Отец семейства – инвалид, потерявший ногу в войне с японцами, а раньше все они жили в соседней деревушке, сожженной немцами дотла за связь с партизанами.
Дети понравились друг другу. Девочка показала Антону своих тряпичных кукол, а мальчик сказал, что может нарисовать ее портрет, Чистой бумаги в доме не оказалось, но нашелся карандаш, и Антон нарисовал дочь Шамайло на обложке брошюры – руководства по складированию сахарной свеклы. Рисунок он сделал удачный, все потом радовались этому рисунку и говорили, что сын Хейфеца обязательно станет знаменитым художником и, возможно, получит Сталинскую премию за свое искусство.
После завтрака Хейфец взял детей и отправился на прогулку по родному городку. Он узнавал дома и улицы, водокачку, торговый ряд на центральной площади, но людей совсем не узнавал, потому что до войны в местечке этом жили, в основном, евреи, а теперь ему встретилось по пути всего одно еврейское лицо, да и то совершенно незнакомое.
Хейфец с детьми направился к школе, а потом вдруг подумал, что совсем необязательно афишировать свое присутствие в городке, и ограничился пустыми рядами базара и синагогой неподалеку. От синагоги мало что осталось – одна кирпичная стена с окном без стекол, но во дворе, по странной случайности, сохранился навес с железной раковиной и ржавым краном, Здесь до 32-го года отец Хейфеца резал кур. Он был резником и один в городке имел на это право. Потом синагогу закрыли, но старший Хейфец продолжал обслуживать население вплоть до начала войны.
Дети покорно шли рядом с Хейфецем, и ему было тепло от детских ладоней в рукавицах.
Так начался зимний отпуск. Гость с нетерпением ждал возвращения Шамайло, чтобы узнать подробности гибели своей семьи. Он обрадовался, что Тимофей пришел поздно, дети к тому времени крепко заснули. Доктор выложил на стол городскую водку и колбасу, хозяйка отварила картошку и подала ее, дымящуюся, на большом блюде. Блюдо, украшенное поблекшими цветами, гость узнал, а хозяин и не стал отпираться.
– Как их... это... повел немец на Фрунзе, мамка твоя забежала, блюдо это сует и говорит: «Бери, Тимофей, на память о нас и за все хорошее».
Шамайло рассказал, что евреев всех собрали на улице Фрунзе и держали там изолированно почти год, до весны 42-го. Людей из гетто использовали на лесозаготовках, но кормили очень плохо, и многие умерли еще до акции, потом всех отвели в старый карьер и там расстреляли ночью из пулемета. В живых к тому времени осталось не больше пяти сотен, но сосед знал, что мать Вениамина и его младшая сестра не умерли с голоду, а лежат в карьере. Потом он рассказал о себе, как в тяжелые зимние месяцы собирал харчи для партизан, как немцы узнали об этом. Отца и мать Тимофея убили сразу, а его забрали в полицию, там били и требовали, чтобы он указал местонахождение партизанской базы, но Шамайло ничего не выдал врагам, а потом ему удалось бежать...
– Там, в карьере, есть что-нибудь? – спросил Хейфец.
– Ничего, – ответил хозяин, – вот только... березу я посадил на откосе, уже после войны.
– Завтра сходим, – попросил Хейфец.
– Завтра никак. В воскресенье, – сказал Шамайло.
Но в этот день случилось непредвиденное: Антону стало холодно, и он залез в будку злобного цепного пса. Мальчик не боялся собак. Он вообще ничего не боялся, потому что родился смелым, и у него совсем не было опыта страха.
Антон сидел в конуре, прижавшись к всклокоченной, вонючей шерсти животного, и пес постепенно перестал рычать и даже лизнул мальчика в щеку. Сын Хейфеца заснул в конуре и, когда к хозяину зашли чужие люди с какой-то просьбой, пес не стал выбираться на свет, лаять и греметь цепью. Он не решился потревожить мальчика.
– Спортили мне собаку, – сказал тогда Шамайло.
Он взял охотничье ружье, заменил цепь поводком и направился прочь со двора.
– Что ты хочешь делать? – спросил обеспокоенный Хейфец.
– Пошли, узнаешь, – буркнул хозяин.
Они долго брели через поле, к лесу. Место было открытое, ветер уносил снег, и по твердому насту им было нетрудно идти.
В лесу выручила протоптанная тропинка. По ней они и выбрались к карьеру, где еще до вой­ны рыли песок для нужд цементного завода.
– Вот здесь, – сказал Шамайло и привязал пса к стволу березы.
– Мама здесь? – тихо спросил Вениамин Хейфец.
– И Дорочка, – сказал Тимофей.
И от того, как было произнесено имя сестры, Хейфец не смог сдержаться, и заплакал, наверное, впервые со дня смерти жены и рождения сына.
Он не нашел в кармане платок и вытер глаза ладонью.
– Я твою сестру... это... любил крепко, – сказал Тимофей.
 – Я не знал, – прокашлявшись, отозвался Хейфец.


– Она меня тоже любила, – сказал Тимофей, – я им в гетто харч таскал… Бульбу там, свеклу...

– Спасибо, – сказал Хейфец. Место это казалось ему страшным еще и потому, что на дне карьера лежал снег, могила была холодной, и ничто не отмечало ее, кроме памяти Шамайло, а теперь и его, Хейфеца, памяти... Он вспомнил о березе и поднял глаза. К дереву была привязана собака.
– Отвяжи ее, – попросил Хейфец.
Шамайло не ответил, он думал о своем. Он смотрел в другую сторону и сказал гостю, не поворачиваясь к нему:
– Это я их убил... всех.
– Что ты сказал? – не понял Хейфец.
– Я... это, – повторил Шамайло, повернувшись к гостю.
– Не понимаю.
– Чего там понимать... Били тогда... Молчал, знал, что долго размовлять не будут – шлепнут, но молчал, никого не выдал. Они ночью пришли в камеру пьяные и регочут, что Великая Германия мне оказала особую честь покончить жидив. Дали минуту на думу, а потом, значит, пулю за отказ – там же, в камере… Выпить дали самогону... Вот здесь пулемет стоял станковый, где березка. Фриц надо мной топтался, с пистолетом, на всякий случай. Грузовики светили фарами. У ваших уже и сил не было, чтобы бежать, а так можно было: ночь... Меня никто снизу не видел. И я никого не видел, видеть не хотел... Потом полицаи внизу достреливали шевеление всякое... Опосля они меня отпустили, но сказали, чтобы домой не шел... Я в лес подался. Вот и все...
Хейфец сел на землю, захватил снег в пригоршню и стал растирать им глаза, лоб и щеки.
– Я Дорочку убил, – сказал Шамайло, – и твою маму... Держи ружье, можешь и меня убить, – Тимофей чуть ли не силой поднял гостя на ноги и заставил взять оружие. – Стрелять умеешь?
Хейфец кивнул.
– Ну, стреляй!
Он стоял перед гостем. Меловая бледность покрыла щеки Шамайло, в глазах его уже не было жизни.
– Я не смогу, – сказал Хейфец.
– Сука! Трус! Правильно вас! Стреляй, гад! Жидовская морда! – заорал хозяин.
– Не могу, – повторил Хейфец.
– Так, я счас, – вдруг засуетился Шамайло, – вот карандашик чернильный... Мы на «Беломоре» – «Прошу в моей смерти никого не винить»... Подпись, число… Какой нынче день, Венька?
– Пусть тебя судят, – прошептал Хейфец, – ты иди в милицию.
– Дурень, – сказал хозяин, – за что? За жидов? Ты сам долго не пробегаешь, газеты читай. Я орденоносец. Меня пионеры на сбор приглашают... Свидетелей нет. И... это... только ты меня казнить право имеешь.
– Я не палач, – сказал гость, – живи с этим, если можешь.
Хейфец ушел вперед. Но вскоре услышал выстрел и повернулся на звук. Шамайло стоял у березы живой. Он выстрелил в собаку, но сделал это плохо, только ранил животное. Пес визжал от боли, и тогда хозяин выстрелил в собаку вторично.
Антон долго прощался с девочкой и приглашал ее в гости, а жена Шамайло, Татьяна, крепко поцеловала Антона на прощание.
Они успели на воскресный поезд и через день были дома.
Наутро Хейфеца арестовали, но сын Агапова сделал все, чтобы затянуть следствие. А потом умер Сталин, и люди в России перестали повсеместно мучить друг друга с таким рвением, как прежде.

Хейфеца освободили, и он сразу же приступил к работе, потому что сложных случаев в больнице накопилось много, а «случайный врач» Соколовский уволился, написав заявление об уходе по собственному желанию. Он испугался последствий своей «бдительности». Город был невелик, все в нем знали друг друга, и доносчик был убежден, что местные евреи ему отомстят: отравят или даже пристрелят, будто бы случайно, «по шороху» – на его любимой охоте за кабаном.

ФРАНЦИЯ - АЛЖИР. ВОЙНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ.


                        
Франция & Алжир. Это перспектива всей Европы.
                   А так же, возможно, и Америки. 
.
Полвека тому назад, 17 октября 1961 года, в одном из центров западной
цивилизации, во Франции, в Париже, произошли весьма знаменательные события,унесшие жизни нескольких сотен человек. О них мало говорят во Франции, и тем более ничего не знают за ее пределами.
В 1961 году во Франции самой тяжкой национальной проблемой была тянущаяся уже восьмой год колониальная война в Алжире. Впрочем, юридически это была не война в колонии, а гражданская война в самой  Французской республике.
Расположенный напротив Франции на противоположном берегу Средиземного моря Алжир в 1830 году был захвачен французами. Алжир был переселенческой колонией, в которую устремились сотни тысяч переселенцев из метрополии. К 1950 году из 9  миллионов жителей Алжира 1 200 тысяч составляли французы. В колонии их  называли <<пье-нуар>> (<<черноногие>>), поскольку они носили, в отличие от туземцев, кожаную обувь. Быт и культура <<черноногих>> имели многие  особые черты, весьма отличавшие их от французов метрополии. Они напоминали американцев Юга США, высоко ценя свое европейское  происхождение, полные снисходительного презрения к арабам. Большинство  <<черноногих>> к тому времени проживали в Алжире уже на протяжении  четырех-пяти поколений. Из числа алжирских французов вышло невероятно  большое количество деятелей культуры и политики Франции. Самым  знаменитым <<черноногим>> был знаменитый философ и писатель Альбер Камю.  Влияние французского языка и культуры оказало воздействие и на аборигенное население Алжира. В той или иной степени большинство  местных арабов владели французским языком. Сложился крупный (более 20 % всех арабов и берберов) слой <<франко-мусульман>>, то есть местных > арабов, полностью офранцуженных в языковом и культурном плане, > отличавшихся от <<черноногих>> лишь мусульманским вероисповеданием.
Начиная с начала ХХ века, многие арабы начали отправляться во Францию в поисках более высокого заработка или по выполнению служебных  обязанностей. К 1960 году в собственно Франции проживали 370 тысяч алжирских арабов.  Алжир юридически перестал быть колонией, превратившись в часть Франции, представляя собой 3 департамента республики. Большинство  французов считали, что Алжир - это Франция. Однако Франция уже с конца  ХIХ столетия переживала демографический упадок. Численность населения  Франции не менялась на протяжении 60 лет.
Понятно, что удержать  колонии, коренные обитатели которых сохранили прежний уровень  рождаемости, было все сложнее. К тому же Франция переживала полный декаданс во всех сферах жизни, и к ХХ веку французы полностью утратили  дух крестоносцев и колонизаторов. Когда в ноябре 1954 года в Алжире  началосьвосстание арабов, то жители Франции в большинстве своем уже     были не готовы сражаться за территориальную целостность страны.
Но недаром Антуанде Сент-Экзюпери, многие годы прослуживший в  Северной Африке, говорил, что мы в ответе за тех, кого приручили. Французы превратили Алжир в процветающую страну, по уровню развития превосходившую Испанию. Жизненный уровень арабов

французского Алжира  был самым высоким среди всех тогдашних арабских стран (это было до появления нефтяных монархий Персидского залива). По уровню высшего и среднего образования на душу населения алжирские арабы уже в 30-е гг. опережали такие европейские страны, как Греция и Португалия.  Алжирские арабы при французском господстве пользовались широкой  внутренней автономией и сохранили свои культурные институты. Более  того, благодаря европейским достижениям в области здравоохранения, мусульманское население вступило в фазу демографического взрыва уже в  20-е гг. ХХ века.
Когда французы начали завоевывать Алжир, в нем было  лишь около одного миллиона жителей. К 1900 году число алжирских арабов  превысило 3 миллиона человек, а к 1950 году их стало уже 8, 5 миллионов.
По мере того, как арабов становилось все больше, а среди них резко  увеличилась доля полуобразованной, но при этом очень амбиционной  интеллигенции, французская власть в Алжире стала слабеть.
<<Почему  французам должны принадлежать все эти плантации, и роскошные дома, если они построены на нашей земле? - вопрошал текст одной из  подпольных листовок, распространяемых среди арабов. То, что именно  французы и построили все эти плантации и роскошные дома, разумеется, в  листовке не говорилось. > >
Алжирская война 1954-1962 годов была одной из самых кровавых войн ХХ  века. Причем восставшие арабы отнюдь не были невинными овечками.
Уже в  первые дни восстания мятежники расстреляли автобус с французским школьниками в городе Бон. В начале 1955 года мятежники практически поголовно вырезали все французское население шахтерского поселка близ Филиппвиля (ныне - Скикда).
Свою программу в отношении европейского населения Алжира мятежники поставили вполне конкретно в лозунге: <<Гроб  или чемодан>>!
Иначе говоря, всем европейцам предложили выбор между  смертью или изгнанием из Алжира. Ни о каких правах <<черноногих>> речь и не шла.   Многие французы, в том числе и из числа <<черноногих>>, поддерживали > мятежников.

Французские левые считали, что арабы всего лишь борются > против социального угнетения. А многие из них, полагая, что восстание  в Алжире есть начало социалистической революции во Франции, приняли  активное участие в вооруженной борьбе против собственной страны.  Состоящая в основном из французов алжирская компартия примкнула к  мятежникам.
Из европейцев состояли многие боевые группы мятежников,  особенно в столице колонии.
Среди французов метрополии широкую поддержку получили взгляды <<минористов>>, сторонников <<маленькой европейской Франции>>,  своеобразных <<уменьшителей>>, заявлявших, что Франции лучше самой  избавиться от колоний, чтобы не кормить быстрорастущее цветное  население. Поэтому <<уменьшители>> также резко выступали против войны в Алжире. 
На поле боя арабы потерпели поражение, но все же пришедший к власти в  1958 году генерал де Голль счел нужным дать Алжиру независимость.  Генерал говорил:
<<У арабов- высокая рождаемость. Это значит, что если  Алжир останется французским, то Франция станет арабской>>.  В начале 1961 года в курортном городке Эвиан начались официальные  переговоры между правительством Французской республики и  представителями некоего Фронта Национального Освобождения (FLN) > Алжира, представляющего собой разрозненный конгломерат различных  полуполитических, полукриминальных организаций арабов, ведущих  вооруженную борьбу в Алжире.
То, что Алжир получит независимость, было  ясно уже из самого факта начала переговоров. Речь шла о положении  <<черноногих>> и о статусе арабов в метрополии, которые поголовно имели  французское гражданство. Делегация FLN настаивала на том, что никаких  прав у алжирских французов вообще быть не может, зато арабы в метрополии должны иметь особый статус.
В частности, при сохранении  французского гражданства (и всех прав французского гражданина) арабы  должны обладать особым правовым статусом, быть подсудными только мусульманским судам, учится в своих арабских школах, содержать которые должно было министерство просвещения Франции, жить согласно законам  шариата и получать особую компенсацию за свои страдания под французской властью.
Поскольку даже готовые на уступки власти Франции не готовы были  выполнить такие наглые требования, то переговоры зашли в тупик. Тогда  арабы организовали в Париже ряд терактов против полицейских. Морис Папон - шеф парижской полиции - заявил на похоронах одного из своих  коллег: <<На каждый полученный удар мы ответим десятью>>.  К тому времени 51-летний Морис Папон более трех десятилетий служил в  полиции, пройдя путь от рядового постового до префекта столичной полиции, исправно служа всем периодически сменявшимся
правительствам > Франции. В 30-е годы Морис Папон разгонял демонстрации французских  фашистов. В период оккупации Франции немцами - раскрывал подпольные группы Сопротивления. После войны Папон ловил и сажал сотрудничавших с  немцами. Нет никаких сомнений, что приди к власти коммунисты - Папон  осуществлял бы экспроприацию и ликвидацию французской буржуазии как  класса, а новая власть, как и прежние, ценила бы его как выдающегося профессионала.
Пост парижского префекта Папон занимал в 1958-67гг. Эти годы пришлись  на пик алжирской войны. Еще в первых же своих воззваниях арабские > мятежники объявили о том, что перенесут войну в метрополию. Это не  было бахвальством. За 1957-61 гг. сотрудники Папона нейтрализовали  более 60 арабских групп общей численностью примерно в тысячу человек,  пытавшихся начать в Париже террористическую деятельность. Арабы планировали устроить взрывы в метро, аэропортах, взорвать телецентр в момент трансляции речи президента республики и даже заразить городской водопровод бактериями, но их планы были сорваны.
Одной из главных причин успехов префекта было то обстоятельство, что,  руководствуясь принципом <<на войне как войне>>, он не побоялся санкционировать применение при допросах террористов пыток и  психотропных веществ, а также взятие родственников заподозренных в  терроризме в качестве заложников.
Папон не боялся взять на себя всю  ответственность. Вступая в должность, он объявил своим подчиненным:  <<Выполняйте свой долг и не обращайте внимание на то, что пишут газеты.  За все ваши поступки отвечаю я и только я>>.
Пик противостояния пришёлся на октябрь 1961 года - 5 октября Папон  объявил комендантский час для всех <<французских мусульман из Алжира>>. В ответ FLN опубликовал воззвание: <<Алжирцы должны бойкотировать  комендантский час.

Для этого, начиная с субботы 14 октября 1961 года, они должны выйти из домов массами, с женами и детьми. Им следует гулять по главным улицам Парижа>>.
Арабские главари прекрасно понимали,  что разъяренные гибелью их товарищей парижские полицейские не потерпят  нарушений комендантского часа и хладнокровно рассчитали, что  определенное количество арабов непременно должны были погибнуть в этой  демонстрации, дабы кровь мучеников освятила все требования FLN.
  Демонстрация была назначена на 17 октября 1961 года.
Более 40 тысяч  арабов, многие с оружием в руках, несли лозунги: <<Франция - это  Алжир>>, <<Бей франков>>, <<Эйфелева башня станет минаретом>>, <<Прекрасная  Франция, когда ты сдохнешь?>> и <<Парижские шлюхи - где ваш хиджаб?>>. <<Мирная>> демонстрация быстро вылилась в погром.
Арабы сначала только  били витрины и поджигали автомобили, а затем ранили нескольких полицейских и прохожих. Огромная толпа арабов двинулась на остров Ситэ, где расположен знаменитый собор Нотр-Дам, а также Дворец  Правосудия, желая поджечь эти ненавистные символы французской религии  и правовой системы.
Но полицейские были готовы к действиям. <<Если арабы хотят войны, пусть  они ее получат>> - заявил Папон.
На старинном мосту Сен-Мишель, ведущим  на остров Ситэ, началось настоящее сражение. Демонстрантов били  дубинками до потери сознания и сбрасывали с мостов в Сену. Туда же  кидали убитых и раненых.
Множество обратившихся в бегство арабов было  затоптано насмерть. Во дворе главного управления парижской полиции  арестованных арабов избивали до смерти. В итоге, 40-тысячную  вооруженную демонстрацию арабов за два часа разогнали 500 полицейских,  причем разогнанные были настолько ошеломлены, что побросали на месте  более 2 тысяч стволов, не успев толком их использовать.
По официальным данным, погибло 40 человек, но реально речь идет о  нескольких сотнях. Точное количество до сих пор не установлено. Это объясняется тем, что убитых арабов вообще не считали. Многие утонули в Сене, и их трупы не были найдены. К тому же среди арабских  демонстрантов многие проживали во Франции нелегально, и установить  личность многих мертвецов не было возможности. 
Но успех Папона оказалось бесполезным. В марте 1962 года в Эвиане было  подписано мирное соглашения практически на условиях сепаратистов.  Алжир получил полную независимость. <<Черноногие>>, о правах которых так > и не договорились, в панике бежали из Алжира, бросив свое имущество.  Впрочем, они еще легко отделались.
В июле 1962 года, в день провозглашения независимости Алжира, арабские банды ворвались в город  Оран с преимущественно европейским населением и устроили там резню.  Только
вмешательство французских войск, командование которых, наплевав  на грозные окрики из Парижа не нарушать прекращение огня, спасло жизнь нескольких тысяч оставшихся в живых французов. После событий в Оране в  Алжире не осталось европейцев. Так закончилась эпоха ФранцузскогоАлжира.
Морис Папон отслужил в полиции до 1967 года, а в 1978-81 году был  министром бюджета в правительстве. В 1998 году, в возрасте 88 лет, он был осужден на 10 лет тюрьмы за то, что в период немецкой оккупации Франции он, будучи начальником полиции Бордо, способствовал аресту и  депортации 1690 евреев. О разгоне арабской демонстрации 17 октября  1961 год, разумеется, ему на суде не напоминали, иначе всплыли бы  имена слишком многих лиц, стоявших тогда над ним, включая Де Голля.
Папон вышел из тюрьмы в связи с преклонным возрастом в 2002 году, и умер спустя 5 лет.
Что касается Франции, то, несмотря на старания <<уменьшителей>>, избавившись от Алжира, Франция получила миллионы алжирских арабов. 
Похоже, французы уже стали нацменьшинством в собственной стране. Во  многих кварталах французских городов арабы и прочие иммигранты воссоздают свое прежнее общество с клановыми войнами, кровной местью, многоженством, похищением невест.
О существовании Французской  республики иммигранты вспоминают только в дни получения пособий.  Мусульмане Франции сумели навязать французам комплекс вины за колониализм, расовую дискриминацию и прочие преступления.
Сначала  мусульмане добились признания полигамных семей (то есть многоженства).  Затем добились себе особых прав как угнетенному меньшинству. Далее  мусульмане выступили против светского характера французской системы  просвещения. Вспомним, как по Елисейским полям маршировали толпы  мусульманок, требовавших свободы ношения исламской одежды, скрывавшей  лицо - хиджаба. Толпы вопящих под хиджабом теток шли по улицам Парижа  и вслед за скандированием лозунгов горланили Марсельезу. И никто не  подумал, насколько противоречат друг другу Марсельеза и хиджаб.
И, наконец, великолепно организованные беспорядки в парижских  пригородах в 2005 и 2007 гг. означают, что теперь Французская  республика постепенно должна признать особые права пришлых жителей  страны
. И новые Морисы Папоны вряд ли найдутся в этой стране, где  торжествуют толерантность и политкорректность. В 2001 году мэр Парижа  Бертран Делонэ на мосту Сен-Мишель открыл мемориальную доску в память  о событиях 17 октября 1961года.  Так вслед за французским Алжиром уходит в небытие и Франция.

КЕМ БЫЛ ОТЕЦ ПРЕЗИДЕНТА?



" Отец Путина, Владимир Спиридонович Путин (23.2.1911 — 2.8.1999) — участник Великой Отечественной войны(боец 330-го стрелкового полка 86-йдивизии Красной армии, воевал, защищая Невский пятачок, был тяжело ранен), до войны служил на подводном флоте,[9] после войны мастер на заводе им. Егорова". Из Википедии.

 Но, видимо, президент России России чем-то достал поляков, особо крушением самолета под Смоленском с высшим руководством страны. Да и вообще, только евреи могут соревноваться в Польше по ненависти к русским. Вот и появилось это убийственное разоблачение. Любопытно, последуют ли ответные санкции? У Путина (насчет отцов и дедов)  возможностей множество, если вспомнить, сколько поляков помогало фашистам убивать в этой стране потомков Иакова. Порой, они обходились и без приказа сверху.

ЧИТАЙТЕ ДОКУМЕНТЫ ВРАГА


ПАЛЕСТИНСКИЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЦЕНТР
Нехитрая саудовская «дипломатия» и симптомы обширного разлива желчи...
[ 20/12/2013 ]
Press TV

    Посол Саудовской Аравии в Великобритании принц Мухаммад бин Наваф бин Абдульазиз ас-Сауд обрушился с критикой на Запад в связи с политикой, проводимой им в отношении Сирии и Ирана.
    В минувший вторник принц Наваф, член правящей семьи саудитов, в интервью изданию «Нью-Йорк Таймс» заявил, что подходы Запада к разрешению проблем с Ираном и Сирией «несут в себе риски для стабильности и безопасности на Ближнем Востоке».
    Наваф подчеркнул, что Саудовская Аравия готова действовать самостоятельно ради «сохранения безопасности региона».
    «Это опасная и рискованная игра, и мы не можем молчать, стоять в стороне и бездействовать», - отметил саудовский дипломат.
    Эта "критика" (а по-существу, угроза)   пополнила длинный перечень публичных высказываний высокопоставленных представителей саудовской династии, выражающих недовольство дипломатическими инициативами Соединённых Штатов и других западных государств по Ирану и Сирии.
    Согласно имеющейся в настоящий момент информации, Эр-Рияд и Тель-Авив чрезвычайно обеспокоены намечающимся сближением Запада и Ирана; они опасаются, что западные державы достигнут соглашения с Исламской Республикой, облегчат режим антииранских санкций и не станут возражать против осуществления Тегераном его ядерных разработок.
    Напомним, 24 ноября пять постоянных членов Совета Безопасности ООН – США, Китай, Россия, Франция и Великобритания – а также Германия заключили в Женеве промежуточную сделку с Ираном, которая стала первым шагом на пути к полному разрешению многолетнего спора по поводу иранской программы в сфере ядерной энергетики.
    Решение Вашингтона об отказе от военного удара по Сирии также стало причиной мучительных тревог для Эр-Рияда, который является одним из крупнейших поставщиков оружия и финансовых ресурсов боевикам, сражающимся против сирийского правительства  с самого начала боевых действий в марте 2011 года.
    4 ноября министр информации Сирии Омран аз-Зуби сообщил о том, что Саудовская Аравия сегодня несёт ответственность за смерть и разрушения во всём исламском мире, в том числе в Сирии, и призвал Эр-Рияд прекратить спонсирование терроризма в государствах региона.
    По словам принца Навафа, дипломатические переговоры с Ираном могут привести к «ослаблению» воли Запада на продолжение конфронтации с Дамаском и Тегераном".

 А теперь поговорим по делу.
 Прежде "палестинское движение освобождения"  находилось на содержании СССР. Само собой, об Аллахе речь тогда не шла, а маршировали убийцы и бандиты под знаменем "арабского социализма". Нынче они разыгрывают исламскую карту, но и здесь проблемы. Первый, после распада СССР. оказались на кровавом рынке шииты Ирана. Они  купили "Хамас" и прежние социалисты стали шиитами. Это, само собой, не понравилось суннитам Саудовской Аравии. Борьба за власть над миром ислама - это не какая-то мелкая возня  с "сионистским агрессором". Хитрый лис Абу Мазен во время сообразил, что карта социализма далеко еще не бита, а денег у либералов Европы и США не меньше, чем у Эр-Рияда - вот он и не торопится принять сторону одного из враждующих течений в исламе. Естественно, при обязательном сохранении антиизраильской риторики. Опасно, что террористам "Хамаса" стала нравится политика США и Запада. Похоже, президент Обама все же тайный шиит, если не просто обычный лох, которого разводят хитрецы из Тегерана.



Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..