(На основе лекции р. Ури Шерки. Спасибо А. Уваркину за обработку)
1. Рав Давид а-Коэн, "Назир"
Одним из самых знаменитых ближайших учеников р. А.И. Кука, который смог систематизировать его учение в стилистике западной философии, и этим проложить дорогу многим десяткам тысяч учеников, был р. Давид а-Коэн по прозвищу "Назир" (1887–1972). Он вырос в Литве, к 18 годам получил отличное иешивное образование – но потом поехал изучать западную философию в университеты Берлина и Базеля.
Для того чтобы сохраниться как ортодоксальный еврей в этом великолепном и ярком европейском храме знания, который манил его душу - он взял на себя особые ограничения, которые в древности должен был соблюдать библейский "назир", назорей (статус, который уже две тысячи лет не применялся на практике). Он не стригся, не пил вина, а также был полным веганом (даже не носил кожаной обуви), и будучи когеном, избегал контакта с умершими.
В годы Первой мировой войны, узнав, что великий рав Кук находится в Швейцарии, недалеко от него, - приехал познакомиться. На встрече он пережил внутренний переворот, и в дальнейшем стал одним из ближайших соратников рава Кука, посвятив жизнь его учению. Но при этом Назир написал и свои собственные книги, главная из которых "Голос пророчества. Еврейская логика слышания".
2. Центральная интуиция: приоритет слышания
Назир формулирует центральную интуицию еврейской духовности как приоритет слышания, "слухо центризм": иудаизм это не "мировоззрение" (от слова "зрение"), а диалог, "ответ на звучащее слово Бога". Как говорит книга Второзаконие (4:12): "Тогда [при Синайском Откровении] Господь говорил с вами из пламени; вы слышали звук слов, но не видели образа — был только голос".
Главная формула иудаизма - это Шма, Исраэль, "слушай, Израиль". И "слушай" здесь это не просто восприятие звука, но и отклик, и через это Завет, при котором Божественное слово ежедневно обновляется в диалоге с народом. Эта ось тянется от пророков до наших дней: слушание как способ связи и ответственности.
В еврейской "логике слуха" визуальные метафоры философии ("картина мира, мировоззрение, перспектива, озарение") уступают место настроенности на восприятие Другого, и на самотрансформации через услышанное Слово.
В этом русле важно, что Рош ха-Шана – это не только "день трубления", но прежде всего "день слушания": заповедь формулируется как "слышать голос шофара". Мы благословляем не "на трубление", а "на слышание", на нашу возможность воспринять.
3. Шофар и тшува
Сказано у пророка (Исайя 6:10): "и ухом услышит, и сердцем поймет – и вернется, и будет исцелен". Т.е. слушание является основой тшувы, "раскаяния, возвращения".
Звук шофара в Рош ха-Шана - это не только лишь музыкальный тон. Есть три типа звуков: текиа, шварим и труа, которые по-разному комбинируются при праздничном трублении.
Назир сопоставляет трубление в шофар с речью, так что эти три звука являются буквами ее алфавита. Слово и музыка складываются в одну матрицу. Аналогично этому Слово Всевышнего, обращенное к миру, содержит не только текст послания, но и его дух, и нам важно слышать их вместе. Попытка ухватить только одну компоненту приведет к непониманию и вследствие этого к неадекватности.
4. Два дня Рош ха-Шана: научиться слушать людей и слушать мир
Заповедь слушать шофар должна научит нам широкому качеству слушания.
Есть два канала связи с Божественностью: через человека и через мироздание. Согласно каббале, в первый день Рош ха-Шана происходит подъем душ, а во второй день - подъем миров. Одного дня было бы недостаточно.
Это означает, что для полноценной тшувы мы должны научиться воспринимать оба эти канала: слушать людей и слушать мир.
Как мы отметили в начале обсуждения, есть важная принципиальная разница между "видеть" и "слышать". "Видеть" воспринимает все прочее как "что-то, окружающее". Единственный субъект здесь "я", все остальное для меня объекты.
Но когда мы "слушаем", то прежде всего полагаем что кроме нас есть и еще субъекты, хотим понять их как "кого-то, Другого".
В современной культуре есть огромный перекос в сторону видения (в ущерб слышанию). Она ориентирует нас препарировать окружающее – но совершенно не учит нас слушать других. Современный человек твердо знает, что у него есть "право слова и самовыражения, право высказать себя", - абсолютно игнорируя свою моральную обязанность "услышать".
Но когда люди не хотят слушать один другого, то это подрывает также и саму возможность сказать, причем не в меньшей степени чем это делают запреты. Поэтому сдвиг социальных институтов и всего культурного кода в направлении "услышать" - был бы важнейшей тшувой для всего общества нашего времени.
И это также верно по отношению к миру. Изучение природы сегодня почти целиком направлено на то, чтобы "открыть, увидеть новое", - и оно полностью (и очень напрасно) игнорирует то, что нам следовало бы "услышать" через новые научные открытия.
Такое добавление слышания к видению будет важным вкладом иудаизма в современную цивилизацию.
5. "Поднятие суда" от ветвей-действий к корням-намерениям
Согласно каббале, в Рош а Шана, день суда Всевышнего над человеком и миром – звук шофар, пробуждая тшуву, поднимает суд от сфиры Малхут, "категории действия" - к более высокой сфире, Бина, "категории понимания".
Мировое Дерево каббалистических сфирот растет сверху вниз: его корень в Бина (понимании), ствол идет ниже, через Тиферет (интенцию), а ветви располагаются в самом низу,в Малхут (действии).
Высшие сфирот являются корнями в отношении более низших, и поэтому поднятие от низших к высшим – это тоже "возвращение [к корням]" - т.е. тшува. И этот переход меняет характер суда, на котором Бог судит человека.
Малхут, Нижний суд, судит по "ветвями", действиям, т.е. он использует внешнюю связку "поступок – воздаяние".
Но тшува, "возвращение", поднимает рассмотрение дела в Высший суд, Бина, который судит по корням, т.е. намерениям и пониманию. Ведь возможно, что за неправильным поступком скрывалось непонимание, искренний поиск того, как будет лучше и правильнее – и тогда это смягчает строгость приговора.
Также и мы сами, когда судим окружающих в наших глазах – должны научиться учитывать не только их действия, но также и их намерения. И тогда мы сможем гораздо лучше отнестись к происходящему вокруг.
А поскольку Бог во многом судит каждого человека в соответствии с тем, как этот человек судит других – это принесет и нам самим более благоприятный Божественный суд над нами.
И благодаря этому да будем все мы записаны в этот Рош ха-Шана в Книгу Жизни и благополучия, успеха в материальном и духовном.
— Алло! Это соседка сверху говорит… Ты сам зайдёшь за спичками или за солью? Или мне тебя затопить?
Дата: 19.09.2025 04:39
Из окна отходящего поезда один мужик кричит другому, оставшемуся на перроне: — Ну, счастливо! Еще раз спасибо за гостеприимство! Все было классно! А жена твоя — это просто супер! Потом смотрит — в вагоне у всех пассажиров вокруг него челюсти отвалились. Он им, виновато: — Да нет, жена его так себе. Не хотелось просто хорошего человека огорчать.
— Ты не хочешь извиниться? — Хочу. Прости, я очень сожирею, что съела твой кусок торта.
— Алло, это психиатрическая больница? — Да. — У меня угнали машину, помогите найти вора. — Это не к нам, звоните в милицию. — Понимаете, угнали Запорожец 86 года выпуска.
Я думал, что ежедневные тренировки в 6 утра сделают из меня жаворонка. Щас. Они сделали из меня хмурую, сонную и уставшую сову.
Для получения детальной информации о природе Сибири воспользуйтесь ссылкой.
В честь 14 февраля я заказал нам с любимой столик. Думаю, мы отлично проведём время, собирая его.
Учёные из института интриги выяснили кое-что очень интересное…
Сидел в консерватории без наушников. Просимфонило
— Знаешь, почему так популярны селфи? Потому, что это единственный вид фотографии, который отражает мир таким, каким его видит автор: в центре — он сам, а всё остальное — пох… и не в фокусе.
Каждому человеку нужно иногда напиваться, чтобы глаза от компьютера отдыхали.
Как можно жить без телефона Аркадий вечером узнал От совершенно незнакомых Ничем не занятых парней
Дедушка, родившийся до 1917 года, успел пожить и в некотором царстве и в некотором государстве.
Сельская дискотека — это когда шансы забеременеть и умереть примерно равны…
— Опять ты всю кухню жиром забрызгал! — Дорогая! Русские яйца и немецкая сковородка! Ну не понимают они друг друга!
Для придания остроты отношениям моя девушка решила накормить меня устрицами. Я даже не предполагал, что когда-нибудь для подтверждения репутации героя-любовника мне придется сопли жевать…
Чтобы узнать, хорошо ли человек зарабатывает, надо спрашивать не где он работает, а где он отдыхает.
— Фира, я слышала , ты на диете? Сколько скинула? -Пять кило. — А сколько было? -Сто пятьдесят — Аааа, ну это как с танка гайка упала…
«Делу время, а потехе час», — подумал Ефим Соломонович в 2 часа ночи, отложил дрель… и взял скрипку!
— Я так рад за вас! В наше время так сложно найти вторую половинку- а вы такие счастливые, даже одеты одинаково! — Молодой человек, в трубочку дыхните!
Когда моя мама уходила на родительское собрание, то всегда возвращалась в чистую квартиру.
Жить надо так, чтобы к моменту, когда родители откажутся тебя содержать, уже подоспели способные на это дети.
Объявление для родителей: «Вашему ребенку 13 лет… Он не умеет курить и ругаться матом? Он не пробовал водку и любовь? Приходите к нам и купите путевку в летний лагерь!»
Любишь ночевать у мужика — люби и мыться шампуньгелем 8 в 1
-Любимая, я был не прав. Давай помиримся? -Погоди, не ешь, я чего-нибудь другое приготовлю…
Торт за ночь в холодильнике может сожраться.
Тот, кто считает, что домохозяйкой быть легко, просто никогда не пытался загрузить белье в стиральную машину с пирожным в одной руке и телефоном в другой.
Я сразу понял, что передо мной необычная девушка. Даже не могу сразу сказать, что навело меня на эту мысль. То ли томик Бальмонта в ее руке, то ли томная поволока в синих бездонных глазах, то ли впечатление полной отрешенности от суетного мира вокруг, то ли бюстгальтер, надетый поверх пальто…
Через несколько дней после прибытия в Тель‑Авив Джон Стейнбек, лауреат Нобелевской премии 1962 года по литературе и один из величайших певцов Америки, отправил в Штаты письмо с похвалами Израилю. «Страна эта кипит и булькает, — сообщал он своему редактору из нью‑йоркской газеты Newsday, — извивается и скачет во весь опор. Если и существует такая вещь, как фермент оживления, он, несомненно, здесь. В большинстве стран, где мне случалось бывать и жить, все, что можно сделать, уже давно сделано. В Израиле, несмотря на его четырехтысячелетнюю историю, все предстоит делать словно впервые. Он, можно сказать, подтверждает то, о чем я давно догадывался: устают только те, кому нечем заняться и некуда идти. Здесь усталости ни следа».
Путешествуя в 1966 году по Израилю, Стейнбек нашел то, чего, по его мнению, не хватало на родине. Он встретил людей, полных патриотизма, верных своей стране, охотно служащих в армии, — разительный контраст с тем, что он видел в американской молодежи, представители которой, по его словам, «жгли повестки, поскольку война во Вьетнаме была невыносимой». Джей Парини, биограф Стейнбека, отмечал, что великий писатель «намеренно противопоставлял проникнутое оптимизмом представление Израиля о будущем утрате оптимизма, свойственной Америке».
Джон СтейнбекФото: Rolls Press / Popper foto / Getty Images
Что еще увидел Стейнбек в Израиле, помимо этого оптимизма, — помимо множества смелых и энергичных молодых людей, сражающихся за свое будущее? Отчасти утраченные надежды Америки. Побывав на границе Израиля с Иорданией, Стейнбек отметил, что «[израильский] лес оканчивается изгородью из колючей проволоки, за которой нет ни деревца, лишь голая, унылая пустошь, с трудом поддающаяся обработке». Здесь, средь холмов Израиля, он обнаружил ту самую великую глушь, которая некогда олицетворяла юную, полную жизни Америку. Стейнбек считал, что Америка изменилась: это уже не та страна, что граничила с бесплодными пустошами, — она сама превратилась в пустошь.
Это ощущение заката Америки пронизывает гениальный роман «К востоку от Эдема», который Стейнбек написал в 1952 году. Источником названия и композиции романа послужила библейская история о Каине и Авеле, сыновьях Адама и Евы. Каин убил Авеля — почему именно, Библия умалчивает — и был изгнан из рая. «Уйдя от Г‑спода, поселился Каин в стране Нод, к востоку от Эдена» .
Масштабное 500‑страничное произведение Стейнбека можно истолковать как пространный мидраш на эту библейскую историю. Двух братьев‑соперников Стейнбек превращает в два семейства, Гамильтонов и Трасков из долины Салинас‑Вэлли, что в Калифорнии. Выстроив райскую жизнь в Салинас‑Вэлли, Гамильтоны и Траски лишаются унаследованного состояния из‑за раздоров и злобы, тем самым повторяя историю грехопадения и изгнания из рая.
Это горькое наследие саморазрушения и неверия в свои силы повторяется в следующем поколении — а именно в истории близнецов Трасков, Аарона и Кэла (Кейлеба). Аарон — «хороший сын», Кэл — «плохой сын»; в конце романа Кэлу приходится осознать, что злополучную судьбу семейства можно переломить, если приложить к этому усилия.
В драматической развязке романа Стейнбек воплощает библейское понятие «тимшел», это слово он толкует как способность человека преодолеть свои низменные инстинкты. Перевод этого ивритского слова из Библии подарил Стейнбеку один из главных лейтмотивов романа: развитие «индивидуальной ответственности и изобретение совести».
В Америке середины 1960‑х, по мнению Стейнбека, тимшел отсутствовал начисто — общество пребывало в подвешенном состоянии, государству не хватало воли применить силу и преодолеть невзгоды и разногласия. Стейнбек поддерживал участие Америки во вьетнамской войне, но не одобрял методы, какими эта война велась. И чем больше Стейнбек поддерживал войну во Вьетнаме, тем более чуждыми казались ему как студенческие антивоенные движения, так и большинство его коллег‑литераторов — они, по мнению Стейнбека, смотрели в будущее Америки без особого оптимизма.
Стейнбек считал, что военная доблесть Израиля бросает вызов поддержке, которую оказывал арабским странам Советский Союз; тем больше ему нравилось молодое государство. Стейнбек писал Джеку Валенти, помощнику по особым вопросам президента Линдона Джонсона: «Я давно не встречал таких стойких и энергичных людей, как израильтяне… их армия выше всяких похвал». Стейнбек полагал, что Израиль следует рассматривать в качестве важного союзника Соединенных Штатов. Из письма этого не следует, но Стейнбек явно верил, что Америка и ее вооруженные силы не обладают ни такой стойкостью, ни энергичностью.
В Израиль Стейнбек поехал по заданию лонг‑айлендской газеты Newsday; она была создана в 1940‑м и выходит по сей день. Журналистского опыта Стейнбеку было не занимать, репортажи о жизни рабочих‑мигрантов во время Великой депрессии послужили источником вдохновения для некоторых наиболее удачных его произведений, в том числе и для романа «Гроздья гнева», опубликованного в 1939 году.
В начале 1960‑х Гарри Гуггенхайм, владелец Newsday, попросил Стейнбека регулярно писать колонки для газеты. Заметки Стейнбека выходили с перерывами с ноября 1965 по май 1967‑го; сотрудничество с газетой оказалось для него плодотворным. Ему дали свободу писать обо всем, что привлечет его внимание во время путешествий, без сроков и строгого графика.
Стейнбек не только интересовался Торой: с Израилем его связывали семейные узы. Дед и двоюродный дед по отцу были членами «Маунт Хоуп», небольшой группы германских и американских протестантов, которые в 1853 году основали близ Яффы сельскохозяйственную миссию. Стейнбеки были немцами, женившимися на американках. Они надеялись обратить в христианство евреев Палестины (она тогда входила в состав Османской империи).
В январе 1858 года миссионеры повздорили с местными арабами из‑за отбившейся от стада коровы; в результате жестокого нападения на миссию деда Стейнбека убили, а сестру его бабки и ее мать изнасиловали. Нападение спровоцировало дипломатический скандал, американское и прусское правительства потребовали от турецких властей свершить правосудие. Вскоре после нападения пережившие резню миссионеры покинули Яффу и перебрались в Америку, поселились сперва в Новой Англии, потом в Калифорнии. В истории американской дипломатии этот инцидент 1858 года известен как бесчинства в Яффе.
Отчасти из‑за этой трагической семейной истории Стейнбек поначалу не хотел ехать в Израиль. «Я собирался несколько раз, — писал он, — да так и не собрался. Наверное, мне подсознательно не хотелось ехать из‑за того, что пережили там мои предки».
Два месяца в Израиле писатель провел в непрестанных разъездах. Ему понравилось путешествовать по пустыне Негев: она напомнила ему Неваду и отчасти Техас. Несколько раз он встречался с мэром Иерусалима Тедди Коллеком, тот знал, что предки Стейнбека пострадали во время яффских бесчинств 1858 года, и устроил писателю и его жене экскурсию по немногим уцелевшим зданиям миссии протестантов.
В статьях, которые Стейнбек писал для газеты Newsday из поездки, он осыпал Израиль похвалами, хотя от него не укрылись ни противоречивая история страны, ни непрочность самого ее существования. «В Израиле, на этом крошечном пятачке земли, человеческая выносливость не знает границ, а воля крепка и несгибаема. Обыщи хоть весь свет — равных Израилю не найдешь, в том числе и в смысле отвратительного прошлого масштабов поистине гигантских. А настоящее еще хуже, если такое возможно: страну окружают враги, твердо намеренные ее уничтожить».
И все же, несмотря на страшное прошлое и спорное настоящее, Стейнбек увидел в Израиле не что иное, как Землю обетованную.
Какой ущерб испанской армии нанесет отказ от израильского оружия? Что объединило израильские и британские флаги в Лондоне? И о чем напоминает голос свидетеля Катастрофы? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.
Вступление
Шалом! Это «Пятый пункт» — подкаст о том, как политика, культура и память складываются в картину недели. Пять сюжетов, пять ракурсов, и вместе они образуют тот фон, на котором мы живем. Сегодня — о том, как лозунг оказался сильнее армии, как Голливуд заменил благодарность продюсерам криками о Ближнем Востоке, как Лондон снова стал ареной символов, как Египет одновременно называет Израиль врагом и подписывает рекордные газовые сделки, и о том, как новая книга возвращает нас к голосу Катастрофы.
1. Испания: когда лозунг сильнее армии
История с отменой двух крупнейших оборонных контрактов Испании — на реактивные системы залпового огня SILAM и противотанковые ракеты Spike LR2 — выглядит как карикатура на политику, где лозунг становится сильнее здравого смысла. Решение Педро Санчеса ввести эмбарго на поставки оружия Израилю и сопутствующие заявления — вплоть до безответственного «сожаления» о том, что у Испании нет «ядерных бомб против Израиля» — уже обернулись прямыми потерями для собственной армии.
Испания за последние два года закупила у Израиля военной техники на сумму более миллиарда евро. В обратную сторону — лишь 84 миллиона за двадцать лет. Соотношение говорит само за себя: Мадрид куда больше зависит от Иерусалима, чем наоборот. Израильская оборонная промышленность остается одной из самых передовых в мире: системы высокоточной артиллерии, ракеты, средства ПВО и новейшие технологии связи. И вот теперь Испания добровольно отрезает себе доступ к этому источнику.
Цена отказа впечатляет. SILAM — это совместный проект с Elbit Systems, который должен был вернуть в арсенал испанской армии давно утраченное оружие: дальнобойные и высокоточные реактивные системы. Контракт на 697 миллионов евро обеспечивал не только поставку машин и ракет, но и трансфер технологий, рабочие места и долгосрочное сотрудничество. Все это испарилось за одну ночь.
Ситуация со Spike LR2 не менее показательна. 168 пусковых установок и 1 680 ракет должны были заменить устаревшие американские TOW и интегрироваться в новые боевые машины VCR Dragón. Испанская армия ждала этот комплекс как решение острой проблемы противотанковой обороны. Теперь Dragón останется без ракет, а его башни придется переделывать заново. Вместо современного оружия армия получила пустоту — и угрозу выплатить компенсацию за разорванный контракт.
И все это происходит в тот момент, когда Испания, как и вся Европа, живет в условиях растущей нестабильности. Восточная граница континента пылает, на юге Африки и Ближнем Востоке зреют новые конфликты, над Атлантикой все чаще появляются китайские самолеты. Но в Мадриде принимают решения, будто главная угроза — не дефицит вооружений, а «неправильная» репутация.
Можно понять политическую логику Санчеса: скандалы вокруг его партии требуют громких шагов, способных отвлечь внимание. Но этот отвлекающий маневр, как назвали его испанские обозреватели, оплачивается не абстрактными рейтингами, а конкретной боеспособностью армии. Испания остается без новых ракет, без новых систем залпового огня, без технологий и без гарантий безопасности.
И вот парадокс: пытаясь наказать Израиль, Санчес фактически наказал собственных военных. Израиль от этих решений потеряет мало: его оружейные заводы и так загружены заказами от десятков стран, а оборонная наука не зависит от испанских контрактов. А вот Испания рискует остаться и без оружия, и без денег, выплачивая штрафы за сорванные договоры.
История с SILAM и Spike LR2 — это не просто бюрократическая ошибка. Это симптом опасной болезни, когда идеология заслоняет стратегию. Государство, которое отказывается от оружия ради лозунгов, рано или поздно обнаруживает, что защищать ему нечем ни свою землю, ни свою честь.
2. Что не прозвучало на «Эмми»
Ханна Айнбиндер поднялась на сцену в блеске вечернего платья и с радостью юной победительницы. Она получила свою первую статуэтку «Эмми» за роль в сериале Hacks и закончила речь так: «Go Birds, f- ICE, and free Palestine». На лице — серьезность, в голосе — миссия. «Я чувствую как еврейка обязанность отделить иудаизм от государства Израиль», — пояснила она уже в кулуарах. И это стало главным событием вечера.
Айнбиндер не была одинока. Хавьер Бардем пришел в куфии и заявил: «Я не могу работать с теми, кто поддерживает геноцид». На красной дорожке мелькали значки Artists4Ceasefire, на сумочке актрисы Мег Сталтер крупно красовалась надпись “Ceasefire!”. Все это выглядело как обязательный ритуал — сегодня модно не столько благодарить продюсера, сколько спасать Ближний Восток между шампанским и вспышками камер.
В этом есть странная легкость, почти беззаботность. «Go Birds» вперемешку с «Free Palestine» — что это? Новый жанр политической сатиры? Или способ сказать своим: «Я хороший еврей, не такой, как те там, в Иерусалиме». Кажется, лидеры ХАМАСа в катарских небоскребах вряд ли ждут речи Айнбиндер. Но зато ждет публика в Лос-Анджелесе — публика, для которой важно услышать: она своя.
Контраст тем резче, что в это же время в Вашингтоне, в Кеннеди-центре, проходила панихида по Чарли Керку. Там звучали слова о свободе, там говорили о трагедии американской демократии, там скандировали «U-S-A». Две Америки: одна — скорбящая по убитому политическому лидеру, другая — демонстрирующая антисионистские значки на вручении телевизионных премий.
Голливуд все больше говорит сам с собой. Он не видит своей страны и не слышит ее проблем. Его пафос не адресован ни жителям Газы, ни жителям Израиля, а исключительно самому себе. И в этом, пожалуй, главное: «Эмми» становятся ареной внутренней игры, где «правильные лозунги» важнее реальной трагедии.
Напрашивается горькая ирония. Израиль на «Эмми» есть — и слишком много. А Америка, в которой убивают политических лидеров, — как будто нет. Как когда-то метко сказал Рики Джервейс, выходя на сцену: «Получите свою награду, поблагодарите агента и Бога — и убирайтесь». Но в 2025-м звезды Голливуда сделали выбор: лучше размахивать лозунгами о войне на Ближнем Востоке, чем смотреть на то, что происходит у них под окнами.
3. Лондон и марш Unite the Kingdom
Вечером 13 сентября центральный Лондон окрасился в ставшие уже непривычными цвета. Улицы, на которых в последние годы доминировали палестинские флаги, на этот раз заполонили сотни тысяч британских знамен — и рядом с ними, что особенно бросалось в глаза, израильские.
Марш под лозунгом Unite the Kingdom («Объедини королевство») собрал, по официальным оценкам, около 150 тысяч человек (по неофициальным — гораздо больше). Его организатором стал правый активист Томми Робинсон. Но сам протест вышел далеко за пределы партийной или идеологической акции: это был взрыв накопившегося недовольства, сплетенного из множества тем — от миграции и свободы слова до символов и памяти.
Для участников марша палестинский флаг превратился в символ того, что они называют «двойными стандартами» и «левым диктатом». На сцене лидер новозеландской Destiny Church Брайан Тамаки демонстративно разорвал знамя с надписью Palestine, вызвав бурные аплодисменты. В толпе звучали грубые выкрики: «Take your Palestine and shove it up your arse». Для многих это было выражением не только политической враждебности, но и чувства бессилия перед целым потоком пропалестинских акций.
Здесь не было единого социального портрета участников. Давид Робертсон из Манчестера, 64-летний отец пятерых детей, говорил о «гордости и надежде» от вида тысяч британских флагов. Он признавал право других демонстрировать палестинский символ, но считал необходимым противопоставить ему свой. Для него участие в марше было не политическим жестом, а актом «возвращения достоинства». Похожие слова звучали и от Мартина Гиллада, бывшего школьного учителя, державшего два знамени сразу — британское и израильское: «Первое — из гордости за нацию, второе — из гордости за наше иудео-христианское наследие. Потеряем его — и мы обречены».
Эти слова демонстрируют, что речь идет не только о внутренней политике. Израильский флаг, который можно было купить у уличных торговцев рядом с британским, стал частью нового символического ряда. В стране, где правительство Кира Стармера критикует Израиль и вводит частичное эмбарго на поставки оружия, появление израильского флага в руках британских консерваторов превращается в вызов — власти, левым митингам и самим правилам политической игры.
В толпе были евреи, многие с маген Давидами и значками в поддержку заложников в Газе — теми атрибутами, которые стало опасно носить в Лондоне после всплеска антисемитизма. Один из них, Руй Уильян Дорре, признается: «В этой толпе я как еврей чувствую себя в безопасности. Но стоит выйти за пределы митинга — и я снова мишень». Его слова перекликались с тем, что говорил бельгийский парламентарий Сам ван Рой: «Евреи — это канарейка в шахте. Если они чувствуют угрозу, значит, все общество в кризисе».
Марш был не только парадом флагов. Он стал трибуной для жалоб на «двухъярусную систему правосудия» и «угрозу свободе слова». Участники вспоминали осужденных за посты в соцсетях, арестованного комика Грэма Линэхэна, наказанного за резкие высказывания о трансгендерных людях. И почти у каждого звучал мотив: «Мы теперь больше не можем говорить то, что думаем!»
Особое место заняла память о Чарли Кирке, убитом в США за несколько дней до марша. Его портреты на футболках и баннерах создавали атмосферу траура и одновременно решимости. Англиканский епископ прочитал молитву под дождем, который вскоре уступил место солнцу: символический момент, о котором стали говорить как о знаке надежды.
На этих лондонских улицах, наполненных криками, плакатами и флагами, отразилось напряжение всей Европы. Для одних палестинский флаг — символ солидарности с угнетенными, для других — угроза национальной идентичности и безопасности. Для одних израильский флаг — символ спорного правительства и войны, для других — знак защиты общей цивилизации. И среди всего этого — Британия, в поисках собственного образа, собственного ответа на вопрос, кто имеет право говорить от имени нации.
«Не списывайте нас, — сказала Камилла, мать-одиночка, пришедшая с портретом Кирка. — Эти улицы бомбили в войну, а мы выстояли. Выстоим и сейчас». В ее словах — и вызов, и обещание: что бы ни происходило, марш Unite the Kingdom стал доказательством того, что борьба за символы и свободу не стихнет. И Лондон снова становится ареной, где переплетаются судьбы Британии, Европы и Израиля.
4. Египет: слово «враг» и газовая труба
Египетский президент Абдель Фаттах ас-Сиси впервые за десятилетия назвал Израиль «врагом». По словам главы Государственной информационной службы Диаа Рашвана, это первый случай с 1977 года, когда египетский лидер использовал такую формулировку.
Заявление прозвучало на арабо-исламском саммите в Дохе. Ас-Сиси увязал угрозу исхода палестинцев из Газы с национальной безопасностью Египта, назвав это «красной линией». Он также напомнил, что палестинский вопрос — «центральное дело арабов».
И параллельно — новости о крупнейшей в истории сделке: израильская компания NewMed и египетские партнеры подписали соглашение на 35 миллиардов долларов о поставках газа до 2040 года. Это не просто цифры: это реальная зависимость Египта от израильских месторождений Leviathan и Tamar, от инфраструктуры и от ценовой политики Иерусалима.
В результате возникает парадокс: в микрофон Каир говорит о враге, а в бухгалтерских книгах подписывает рекордные сделки. Это не «двойная игра», а особая форма политики выживания. С одной стороны — арабская улица, для которой слово «враг» все еще имеет магическую силу. С другой стороны — энергетический кризис, блэкауты, растущее недовольство населения. И единственный способ его смягчить — это газ, идущий из Израиля.
Гармоничным и благоустроенным предстает на страницах воспоминаний Гинцберга мир европейского еврейства до прихода нацистов к власти. Центром была Тора, по ее законам строилась жизнь, и люди умели благодарить Б-га за земные блага. Но все изменилось стремительно, и сознание не успевало принять ужасы.
Путь еврея из уютного дома сначала в гетто, затем в нацистский лагерь автор описывает со всей искренностью очевидца. За каждым его описанием стоит благодарность Б-гу, услышавшему материнскую молитву о сыне.
И это — особый акцент выпуска: в мире, где политики рвут контракты, актеры произносят слоганы, а улицы делят флаги, именно голос свидетеля Катастрофы напоминает, что вера и молитва способны пройти сквозь тьму.
Финал
Вот так и складывается время. Испания добровольно лишает себя оружия, Голливуд превращает награды в политический перформанс, Лондон ищет идентичность между британским и израильским флагом, Каир делит речь и газовые трубы, а в Москве выходит книга, которая напоминает: есть слова, которые переживают все кризисы — молитва, память, вера.
И, может быть, это и есть главный пункт: в шуме лозунгов и сделок не потерять то, что дает человеку смысл и опору. Все остальное меняется — а это остается.
История с отменой двух крупнейших для Испании оборонных контрактов — на реактивные системы залпового огня SILAM и противотанковые ракеты Spike LR2 — выглядит как карикатура на политику, где лозунг становится сильнее здравого смысла. Решение Педро Санчеса ввести эмбарго на поставки оружия Израилю и сопутствующие заявления — вплоть до безответственного «сожаления» о том, что у Испании нет «ядерных бомб против Израиля», — уже обернулись прямыми потерями для его собственной армии.
За последние два года Испания закупила у Израиля военной техники на сумму более чем миллиард евро. В обратную сторону — лишь 84 млн за двадцать лет. Соотношение говорит само за себя: Мадрид куда больше зависит от Иерусалима, чем наоборот. Израильская оборонная промышленность остается одной из самых передовых в мире: системы высокоточной артиллерии, ракеты, средства ПВО и новейшие технологии связи. И вот теперь Испания добровольно отрезает себе доступ к этому источнику.
Цена отказа впечатляет. SILAM — это совместный проект с Elbit Systems, который должен был вернуть в арсенал испанской армии давно утраченное оружие: дальнобойные и высокоточные реактивные системы. Контракт на 697 млн евро обеспечивал не только поставку машин и ракет, но и трансфер технологий, рабочие места и долгосрочное сотрудничество. Все это испарилось буквально за одну ночь.
Пусковая установка реактивной системы залпового огня SILAMYouTube
Ситуация со Spike LR2 не менее показательна. 168 пусковых установок и 1680 ракет должны были заменить устаревшие американские TOW и интегрироваться в новые боевые машины VCR Dragón. Испанская армия ожидала этот комплекс в качестве решения острой проблемы противотанковой обороны. Теперь Dragón останется без ракет, а его башни придется переделывать. Вместо современного оружия армия не получила ничего, кроме угрозы выплаты компенсации за разорванный контракт.
И все это происходит в тот момент, когда Испания, как и вся Европа, живет в условиях растущей нестабильности. Восточная граница континента пылает, на юге Африки и на Ближнем Востоке зреют новые конфликты, над Атлантикой все чаще появляются китайские военные самолеты. А в Мадриде принимают такие решения, будто главная угроза не дефицит вооружений, а «неправильная» репутация.
Можно понять политическую логику Санчеса: скандалы вокруг его партии требуют решительных шагов, способных отвлечь внимание. Но этот отвлекающий маневр, как назвали его испанские обозреватели, оплачивается не абстрактными рейтингами, а конкретной боеспособностью армии. Испания остается без новых ракет, без новых систем залпового огня, без технологий и без гарантий безопасности.
И вот парадокс: пытаясь наказать Израиль, Санчес фактически наказывает собственных военных. Израиль от этих решений теряет мало: его оружейные заводы и так загружены заказами от десятков стран, а оборонная наука не зависит от испанских контрактов. А Испания рискует остаться и без оружия, и без денег.
История с SILAM и Spike LR2 — не просто бюрократическая ошибка. Это симптом опасной болезни, когда идеология заслоняет стратегию. Государство, которое отказывается от оружия ради лозунгов, рано или поздно обнаруживает, что ему нечем защищать свою землю.
Для советских
евреев моего и смежных поколений, пытающихся понять окружающий нас мир, редким
подспорьем были книги немецкого еврея Лиона Фейхтвангера. В романе «Успех» он
рассуждал: «…тот незримый кормчий истории, который был открыт в
восемнадцатом столетии, в девятнадцатом тщательно изучен, описан и превознесён,
с тем чтобы в двадцатом быть тяжко оклеветанным и отвергнутым: прогресс». Писатель
верил в прогресс – медленный и с откатами, но неизбежный.
Царь Шломо – «мудрейший
из людей», в прогресс не верил: «Что было, то и будет, и что творилось, то и
будет твориться» (Коэлет,1:9).
Кто прав? Проверим
там, где нам ближе – в России. Русь объединил в единое варяг «Вещий Олег». Он прибыл
из Новгорода, где правил, в Киев, заманил в свою ладью тамошних князей варягов
Аскольда и Дира, и убил их. Вот и всё «объединение». Потом «Вещий Олег» с
дружиной ещё посетил Константинополь, прибил к его вратам свой щит и оставил по
себе и Руси память как о «Гоге из страны Магог» – библейском злодее.
Русь
разъединялась и объединялась многократно. Сначала юг ушёл к литовцам и полякам,
Московия – к татарам. Объединяли юг и север злодей Хмельницкий, Пётр I, прогнавший шведов,
Троцкий, победивший в Гражданской войне. Последними единой Русью подолгу правили
южане Хрущёв и Брежнев. А разъединил её
Ельцин.
Первым царём Руси
был Иван Грозный – он правил дольше всех – 51 год; много воевал; уменьшил
население страны с 10-12 млн человек до 5-6 млн;обрабатываемой
земли стало меньше чем в Литве. Другим великим царём был Пётр I. Правил 43
года; много воевал. По мнению историка Павла Милюкова, из-за войн население
страны сократилось. Как и Грозный, Пётр I убил своего
сына. Третий великий правитель – Сталин. Правил самодержавно 26 лет; много
воевал. Драматично сократил население страны; тоже загубил сына – отказался
выменять его, попавшего в плен. Нынешний правитель Путин много воюет; население
скукоживается. Сыновей у него нет. Близок по долголетию правления превзойти Сталина.
Пытается делать то, с чего начиналась Русь – завоевать Киев. Прогресса не
видно: что было, то и будет.
Современная
Европа началась с колонизации южной Иберии финикийцами и евреями. Они основали
первые на континенте города – торговые Таршиш и Кадис.
Пребывание
евреев в Иберии стало их «Золотым веком». Увы, пришедшие в Иберию много позже
евреев вестготы, принявшие католичество и превратившиеся со временем в испанцев,
завершили этот век, изгнав евреев. Дата окончательного изгнания – 2 августа (9
ава) 1492 года – день накануне отплытия флотилии Колумба в поисках Америки,
убежища для преследуемых.
Часть евреев
остались в Испании, притворно приняв христианство и в тайне продолжая соблюдать
иудаизм. Именно эти евреи – марраны, становились жертвами инквизиции. Их
сжигали на кострах аутодафе. Испания – супердержава того времени, постепенно
превратилась в задворки Европы, и пребывает в этом состоянии поныне.
Это подтвердили
и последние события. Недавно выяснилось, что в ней, из-за ненависти к евреям, оказалось
невозможным даже завершить престижную велогонку "Вуэльта". Последний
этап её отменили из-за толпы пропалестинских психов, которые заблокировали
трассу в центре Мадрида. Премьер-министр Испании Педро Санчес, по определению министра иностранных дел
Израиля Гидеона Саара – «антисемит и лжец», выступая на митинге Соцпартии в
Малаге заявил, что восхищается протестующими и сожалеет что у его страны нет
атомной бомбы… Какой мы оставили Испанию – юдофобской, такой и видим сейчас. Так
– что было, то и будет?
Европа, в
которой мы обосновались, покинув Испанию, тоже была к нам не то, чтобы
гостеприимна. Из Англии нас изгнали в 1290 году; из Франции изгоняли в 1182, 1306,
1321, 1394 годах, из Прованса ещё в 1430 году. Из России изгоняли трижды. А
когда не изгоняли – не отпускали. Нас сжигали в эпидемию «чёрной смерти»,
вырезали в пору первых крестовых походов». Может, от нас не было Европе никакого
прока?
Нет, это не так.
Чтобы это узнать, достаточно прочесть книгу выдающегося английского историка
Пола Джонсона «История евреев». В отличие от обычая еврейских историков концентрироваться
на бедах евреев, Джонсон описывал наши достижения. У него получилось, что европейская
цивилизация без евреев не сильно бы отличалась от цивилизации индейцев в верховьях
Амазонки. Всё, что есть европейская цивилизация – придумано и создано нами:
города; коммерция; банковское дело; информационные агентства; профсоюзное
движение и прочее…
В последнее
время меня преследует дежавю́ из времён незадолго до моего рождения –
антисемитская Европа Гитлера. Тот не любил евреев и пытался выслать нас из своего
рейха. Но выяснилось, что никто не согласен нас принять. Ни врачей, лучших в
мире, ни учёных, способных сварганить атомную бомбу или создать психоанализ, ни
финансистов, ни писателей и художников – никого. Полиция Норвегии или Парижа
изловила у себя евреев и отправила в немецкие лагеря уничтожения без приказа из
Германии, по своей инициативе…
Несколько дней
назад ООН голосовало: не разрушить ли еврейское государство, за короткие 77 лет
существования ставшее супердержавой в науке, в технологиях, в культуре –
особенно на жалком фоне умирающей европейской цивилизации? И не заменить ли его
террористическим образованием живущих там арабов – fromtherivertothesea? Проголосовали: разрушить и заменить!
Из европейцев «против»
проголосовала лишь Венгрия, да ещё воздержались «смельчаки» Чехия, Молдова,
Северная Македония и Албания. Остальные определённо – за террористов! Что было,
то и будет?
И все же на
дворе не 1492 год, и не 1933 год, когда нам негде было преклонить голову. У нас
есть успешное государство, которое наш премьер сравнил разом и с Афинами, и со Спартой
– с двумя супердержавами античности!
Но тут меня
начинают грызть сомнения: что если будет то, что было? Около середины 5 века до
н.э. евреи под руководством Эзры и Нехемьи вернулись из вавилонского изгнания в
свою страну. Они провели грандиозную работу: восстановили своё государство и
воздвигли в Иерусалиме Второй Храм.
Но с середины 3
века до н. э. евреи начали гражданские войны, которые сменяли одна в другую. Националисты
против греческих ассимилянтов; прушим против цдуким; этот наследник престола
против того; замириться с римлянами или воевать? Единственная передышка –
царствование Ирода, который и без войн перебил много народа. Закончилось это
трёхсотлетнее безумие в 70 году н.э. национальной трагедией – разрушением Храма
и Иерусалима и потерей страны – рассеянием. Ещё было в 132—136 годах восстание Бар
Кохбы, ухудшившее и без того ужасную ситуацию.
В марте 2019
года мы с женой перебрались из США в Израиль. Всё выглядело красиво. Только
какие-то полоумные ходили по улицам с чёрными флагами. Да по небу самолётики таскали
полотнища с обличающим «Krime-minister» (через «К», как в немецком). Имелся в виду Нетаньяху,
с выгодой для себя, им казалось, купивший для Израиля немецкие субмарины.
Немцы обиделись
за обвинение в коррупции и вдвое подняли цены на субмарины. Пришлось платить –субмарины
были нужны. Протестанты успокоились – деньги-то казённые.
После новых
выборов оппозиция составила лоскутное правительство с «мусульманскими
братьями». Те охотно приняли за услугу хорошие деньги: то ли 90 млрд шекелей,
то ли 60 млрд. Удалось отдать Хезболле часть своего морского дна с
месторождением газа. Администрация Байдена была такой щедростью довольна.
На следующих
выборах вновь победил Биби. Тут случился девятимесячный мятеж оппозиции, с
иными флагами, но с тем же посылом: «Рак ло Биби» – «Только не Биби». Субсидировали
его США – $1млрд через правительственный USAIDи $864 млн через общественные фонды. Завершила
мятеж катастрофа 7 октября: страшный провал израильских спецслужб и руководства
армии, его «глубинного государства».
Вот уже почти
два года идёт война. Мы добились многого, но потеряли более 900 солдат – лучших
их лучших. Одни политики бьются за победу; другие – за поражение. Их цель по-прежнему
– «Рак ло Биби!»
Приблизились ли
мы к истине? Чему учит наша история: «что было – то и будет» или всё же грядёт
прогресс?
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..
