воскресенье, 22 мая 2016 г.

ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ


Алекс Тарн
Плечом к плечу
Как многие русскоязычные евреи, я рос, лелея в душе символы новой еврейской воинской доблести. Моими кумирами были непобедимый стратег Моше Даян, триумфатор Шестидневной войны Ицхак Рабин, дерзкий полководец Ариэль Шарон. Вы, конечно, помните этот гордый анекдот про «меняем трех наших генералов – дженераль Моторс, дженераль Дайнемикс и дженераль Электрик на трех ваших: дженераль Даян, дженераль Рабин и дженераль Шарон»… Вот каковы они были, эти великаны – круче всех мощных суперкорпораций, вместе взятых!
Тем тяжелее стало разочарование, постигшее меня, когда, уже приехав в Израиль, выучив иврит и получив доступ к прежде неведомым мне источникам, я ознакомился с истинным положением дел. Помню, как трудно было мне принять свидетельства постыдного честолюбия и сластолюбия первого, трусости и невежества второго, лживости и моральной нечистоплотности третьего… Но хуже всего стало осознание мною цены, которую вынуждены были платить за их художества другие. Другие – и Страна в целом. И хотя действительные заслуги тут и там оставались в их длинном послужном списке, с течением времени становилось все труднее отделять мнимые победы от подлинных, мифические подвиги от реальных, уворованное от заработанного с честью. Повторяю, это был весьма тяжелый для меня процесс крайне неприятного прозрения.
Неудивительно, что когда я в той или иной форме делюсь с читателями мнением о своих прежних кумирах, мне нередко приходится сталкиваться с той же самой – очень понятной и естественной реакцией отторжения. У кого-то она трансформируется в наивную агрессию – как будто шум ругани может заглушить неприятные для слуха вещи. Кто-то оскорбленно советует мне бережней относиться к мифам – без них, мол, мало что строится. А кто-то и вовсе делает из меня анти-израильского очернителя: «Вас послушать, так и героев здесь никаких не было!»
Но в том-то и дело, что герои были – настоящие, без скидок, с реальными подвигами, реальной доблестью, реальными заслугами. Хотите пример? Вот один из них – отличившийся в бою на перевале Митле младший лейтенант Дан Зив, интервью с которым было опубликовано на прошлой неделе в газете «Макор ришон» (интервьюер – Амнон Лорд). Позвольте только для начала привести тут несколько абзацев, необходимых для понимания исторического фона описываемых событий.
Перевал Митле находится в западной части Синая, в тридцати пяти километрах от города Суэц (южная оконечность Канала). Это довольно узкое (местами до 50 метров) извилистое ущелье контролирует две дороги, пересекающие полуостров в направлении с запада на восток – с отклонением к югу (в сторону Эйлата) и к северу (в сторону Эль-Ариша и Газы). Там и произошел в последних числах октября 1956 года один из самых известных боев «Операции Кадеш». Абсолютно бессмысленный с оперативной точки зрения, не слишком значительный по протяженности и по количеству вовлеченных в него сил, он тем не менее превратился в одну из самых известных легенд, сформировавших впоследствии ментальность нескольких поколений бойцов и командиров ЦАХАЛа. Уже хотя бы поэтому язык не поворачивается назвать его «боем» – пусть лучше будет «сражение». Сражение на Митле.
В июле 1956 года президент Египта Гамаль Абдель Насер принял решение о национализации Канала – что, в свою очередь, вызвало понятное желание прежних владельцев этой важнейшей стратегической ценности вернуть украденное. В поисках удобного повода для вмешательства англичане и французы заключили секретное соглашение с Бен-Гурионом (подписано в Севре 24.10.56). Согласно ему, на израильтян возлагалась весьма ограниченная задача. Грубо говоря, от ЦАХАЛа требовалось всего лишь слегка пошуметь в районе Синая – а тут уже вмешаются и европейские державы, которые совместными усилиями произведут оккупацию зоны Канала под предлогом обеспечения и поддержания мирного судоходства.
Учитывая, что боевые части ЦАХАЛа и так постоянно совершали рейды возмездия на египетскую территорию в ответ на нападения банд федаинов, англо-французское предложение и в самом деле не требовало от Израиля особых дополнительных усилий. Одна загвоздка: из-за повышенной секретности «демонстрационная» суть операции не была доведена даже до старших армейских командиров. Считается, что в тайну был посвящен, помимо Бен-Гуриона и нескольких дипломатов, только начальник Генштаба Моше Даян. Времени на планирование и разведку практически не было отведено. Да и зачем? «Слегка пошуметь» можно и без детальной подготовки.
Вечером 29 октября, то есть спустя всего пять (!) дней после подписания тайного Севрского протокола, 890-й батальон бригады парашютистов под командованием майора Рафаэля (Рафуля) Эйтана десантировался у восточного края перевала Митле и закрепился там. Сутки спустя к бойцам Рафуля присоединились (после 200-километрового сухопутного марш-броска) остальные части парашютной бригады. В принципе, на этом, согласно Севру, можно было и закончить: о продвижении ЦАХАЛа в глубь Синая было написано в газетах и объявлено по радио, так что затребованный европейцами «шум» состоялся. Поэтому Генштаб строго-настрого запретил парашютистам (то есть командиру бригады Ариэлю Шарону и его комбатам) продвигаться дальше, то есть в само ущелье. (прим.ред.сайта МАОФ - на деле британцы и французы начали высадку только 5 ноября, когда ЦАХАЛ уже занял почти весь Синайский полуостров. Брались в расчет и параллельные события в Венгрии, что помешало бы Советскому Союзу активно действовать на двух фронтах. Но американцы в очередной раз предали всех своих союзников. Что касается захвата перевала, то по первоначальному плану высадка планировалась западнее Митлы, так что весь перевал оказывался в кармане. Но авиаразведка ошибочно приняла палатки дорожных рабочих за лагерь египетских солдат и в последний момент место высадки было определено восточнее перевала. В момент высадки перевал был пуст и в случае быстрых действий мог быть занят без потерь. В следующие 2 дня египтяне перебросили туда части из района канала. Десантникам все равно пришлось бы занять перевал, так как в пустыне они были открыты бомбежкам авиации и попали бы под удар отступающих с востока египетских частей. Но делать это надо было или сразу после высадки или разумно, а не шароновским нахрапом)
Ариэль Шарон прекрасно знал о запрете, но разве когда-нибудь этого человека останавливали какие бы то ни было запреты? Для начала комбриг послал в Генштаб телеграмму, в которой настоятельно требовал позволить ему захватить перевал. При этом Шарон выражал уверенность, что Митле пока еще не защищен египетскими частями. Трудно сказать, на чем основывалось это мнение: как уже сказано, перевал находится на расстоянии часа неторопливой езды от Суэца, где совершенно точно располагались значительные силы египтян. Кроме того, в ситуации, когда о начавшейся операции уже написали в газетах, вряд ли можно было надеяться застать врага врасплох.
Само собой, Шарон получил решительный и недвусмысленный отказ. И не просто отказ, а совершенно конкретную инструкцию закрепиться с бригадой у восточного входа в ущелье и ждать. Некоторое время спустя парашютистов обстреляла египетская авиация, не причинив при этом, впрочем, никакого ущерба. Разглядев в этом еще одну возможность надавить на командование, Шарон послал в штаб новую телеграмму, в которой вновь требовал разрешить ему «улучшить позицию в западном направлении». И вновь получил отказ – вкупе с предложением отступить восточнее, если уж ему вовсе невмоготу держаться у входа в ущелье.
Более того, не ограничиваясь телеграммами, начальство послало к Шарону начальника штаба Южного округа подполковника Рехавама Зеэви (Ганди). Ганди было приказано удостовериться, что Шарон понял приказ и ни в коем случае не попытается захватить перевал. Шарон сделал вид, что согласен, и «в обмен» попросил о небольшой уступке: позволить ему выслать вперед небольшую разведгруппу для прояснения обстановки. Дав на это свое согласие, Ганди улетел назад в штаб. В его понимании «небольшая разведгруппа» означала максимум взвод разведчиков.
Зато в трактовке Ариэля Шарона понятие «небольшая разведгруппа» включала, как выяснилось, целый батальон десантников под командованием Моты Гура, разведроту, роту поддержки, а также минометную и танковую роты. Замыкали все это «небольшое» великолепие автомобили снабжения и армейский амбуланс. Вышли в 12:30, а 20 минут спустя, уже в глубине перевала, случилось то, что и должно было случиться: бойцы ЦАХАЛа попали под кинжальный перекрестный огонь двух египетских батальонов, надежно окопавшихся на обоих склонах ущелья.
Многие погибли от первого же залпа; значительное число бойцов вместе с Мотой Гуром прорвались в зону, куда не доставали египетские пулеметы, другие, под командованием Аарона Давиди, отступили, но часть машин, включая амбуланс, осталась на дороге. Извилистый характер ущелья позволял найти укрытие от огня, но он же и мешал определить, откуда именно стреляют. Одно не подлежало сомнению: батальон Гура был полностью отрезан. Залегшие в «мертвой зоне» парашютисты и приданная им рота НАХАЛя попросту не могли сдвинуться с места, и любая их попытка прорваться к своим была сопряжена с большим количеством жертв, если не с полным уничтожением.
А теперь слово Дану Зиву (выдержки из материала Амнона Лорда в моем переводе с иврита)
* * *
Снимали меня недавно для Десятого канала. Одели, засняли так, засняли эдак, полчаса перерыв, сижу, отдыхаю. Вдруг садятся рядом три девчонки, на вид от 15 до 25:
- Как вас зовут?
- Дан Зив, - говорю. Они сразу – прыг мне на шею, обнимают, целуют:
«Мы тебя искали столько времени, ты не представляешь!»
«А вы кто?»
«Мы внучки Иегуды Васмана…»
То есть Иегуда Васман – один из тех пятерых, кого мы тогда вытащили. А за девчонками, смотрю – мама, а за мамой – целое племя, человек семнадцать. Если бы не ты, кричат, никого бы из нас не было. Ты нашего отца и деда из того амбуланса вытащил, тяжелораненого.
Тяжелораненого? Я и не помню, как он был ранен. И кого я тащил, тоже не помню. Я и сам тогда был 20-летним мальчиком, младшим лейтенантом.
Я пошел в армию в ноябре 1954-го, в 890-й батальон парашютистов. Сначала-то меня в ВВС направили. Стали проверять, а у меня в левом ухе звенит. Я до этого в кибуце на тракторе работал, вот и звенело. Мне говорят: погоди чуток, пока звенеть перестанет, месяца три. Не, говорю, не хочу ждать. Так и пошел в парашютисты.
До января того года, до объединения с «частью 101», это был батальон, годный разве что для парадов. Раздали им красные береты, красные ботиночки, прямо как у девчонок. Девяносто процентов их операций заканчивались неудачей. Надо, к примеру, взорвать дом в полукилометре от границы, в Газе. Задача для десяти человек, а они посылают целый батальон. Зачем целый батальон на один дом? Ну и конечно, когда идут четыреста солдат, один обязательно выстрелит невпопад. И тут уже комбат думает: всё, мы обнаружены, разворачивает часть и возвращается ни с чем. Много у них было таких провалов, пока наконец Бен-Гуриону и Даяну не надоел этот фарс.
Когда Шарон сменил там Иегуду Харари, тот собрал своих офицеров и говорит: Арик здесь долго не продержится, так что я минимум через три месяца вернусь. Арик первым делом взял тех, кто остался, разделил их по парам и каждой паре задал маршрут по ту сторону границы. Просто пройти по отмеченным точкам и вернуться. К примеру, у моего друга Цури Саги напарником был одноглазый подрывник Ирми Барданов из кибуца Нирим, он потом погиб в Калькилии. Цури мне рассказывал, что они вдвоем с Ирми зашли в Газу и убивали каждого встречного араба. Немало уложили. Вернулись и говорят Арику: так, мол, и так. Арик им не поверил и Меир Хар-Цион тоже – думали, врут, хвастаются. А потом кто-то принес египетскую газету со статьей о неизвестной банде, которая оставила после себя кучу трупов там, там и там. То есть в точности на том маршруте, где Цури и Ирми прошли.
Но это Ирми и Цури, а большинство офицеров из 890-го даже до первых точек не добрались. Не умели ориентироваться. В итоге Арик почти всех их повыгонял: ему боевая часть нужна была, а не ходячие трупы. А потом набрал новых по принципу «свой приводит своего». Меир Хар-Цион пришел еще раньше, пришел Мота, пришли другие ребята из кибуцев и мошавов. Установили новые нормы. Что такое бой? Бой – это когда ты сокращаешь дистанцию между тобой и врагом с целью перейти в рукопашную. Этому учат, и ты учишься.
У меня было три учителя: Арик Шарон, Аарон Давиди и Рафуль, и пусть меня простят все мои остальные командиры. Тогда я научился главной вещи: преодолевать страх. Тебе говорят: ночью выходим на задание, и ты начинаешь бояться. Почему? Потому что можешь умереть. И вот тут важно найти свою систему. Я, к примеру, говорил себе: сегодня я точно погибну. И если это твердо усвоить, то уже ничего не страшно. А утром возвращаешься… и жив!
Ты вдруг открываешь в себе такие силы, о каких и не подозревал. Для борьбы со страхом ты мобилизуешь так много, что потом это остается в твоем активе – если, конечно, ты выжил. А со временем это входит в привычку, и ты просто думаешь только о задании. О том, что если ты провалишься, то тебя выгонят из батальона. А этого я никак не хотел – быть выгнанным. Это раз.
Два – это твой личный вклад в успех. И тут уже не важно, кто ты – комбат, комроты, комвзвода или рядовой. Помню, как Шарон приехал к нам после учебки и тренировок, спустя пять месяцев после начала нашей службы. Это был первый раз, когда мы его увидели. Он тогда спросил, знаем ли мы, какой взвод считается лучшим в батальоне? Тот, в котором из 24 человек личного состава найдутся хотя бы трое, которые могут подняться под огнем и пойти в атаку. Так и сказал: мне хватит этих троих. Они и станут у меня офицерами.
Арик сказал, что он командир, его дело планировать и решать. Но лицом к лицу с врагом находится не он, а мы. Мы должны смотреть и решать. Если Арик сказал пройти справа, а ты видишь, что лучше идти слева, то так и надо делать – слева. Ты вправе менять план, но при этом учти: если провалишься, вылетишь из части. Тебе всего 18 или 20 лет, но такой подход дает тебе крылья. Ты учишься брать на себя ответственность, учишься принимать решения.
И третье – это жизнь товарищей. Это свято. Свято, когда речь идет об одном человеке, и уж конечно, свято, когда их десять или сто. А Мота на Митле попал в переделку со 150 людьми – две полные роты – отрезанный от всех, вне поля видимости. И тут уже не было выбора, кроме как выручать их – забыв на время о тех ошибках, которые были сделаны. Когда Давиди остался с нами по эту сторону засады, он знал, что другого пути нет. Надо уничтожить египтян и добраться до Моты. При этом у нас даже не было карт этого места, так что радиосвязь с окруженными мало чего стоила.
И тут я вспомнил свою первую операцию – захват здания полиции в Хан-Юнисе. Август 55-го. Минное поле, и у нас нет ничего такого, что помогло бы пройти через мины. Рафуля тогда только назначили комроты. По одну сторону продвигался взвод Цури, по другую – взвод Шаули. Приказ Рафуля был таков: командиры взводов идут первыми. Два офицера в каждом взводе бегут впереди плечом к плечу, а взвод – колонной по одному – за ними, след в след. Цури так и бежал, вместе с другим офицером. Они впереди, а первый взвод за ними. И никто не погиб – ни одной мины не взорвалось!
Но у нас было иначе. Второй взводный, Шаули, вызвал меня и Амнона Лави из кибуца Сарид и сказал: вы вдвоем бежите впереди плечом к плечу, остальные вслед. Мы не знали о приказе Рафуля. Эта история всплыла только несколько лет спустя. Цури, когда узнал, был в ярости. А тогда я побежал, и уже после десяти метров понял, что бегу один. Пол-одиннадцатого ночи, и я бегу через минное поле один. Оборачиваюсь и вижу, что Амнон бежит за мной – не рядом, а вслед! Но не станешь же выяснять отношения в пол-одиннадцатого ночи посреди минного поля. Я решил – будь что будет, бегу до конца. И вот, мы почти добегаем, и тут Амнон присоединяется ко мне, как и намечено, сбоку. Остаются какие-то пять метров, и именно тут он решает бежать плечом к плечу! И вот именно тут, за пять метров до забора, он наступил на мину. Меня только контузило, его убило.
Тогда-то я и понял, что могу бежать в одиночку. Это пригодилось на Митле.
Когда Мота застрял, он связался с Ариком и с Давиди. Мота хотел, чтобы боем командовал Давиди, и Арик сказал – ладно. Но Давиди не мог действовать вслепую. Потом к нему подошел еще Рафуль и три роты. Я тогда был у Рафуля младшим лейтенантом. Я со своим взводом залег в двадцати метрах от Давиди и от Рафуля и слышал каждое их слово. Давиди сказал Рафулю: мне нужен доброволец, который примет огонь на себя и тем самым выявит огневые точки врага. Он поедет по дороге, а мы с биноклями будем засекать, откуда его убивают. Никто тогда понятия не имел, что там на склонах сидят два полных египетских батальона – думали, пулемет тут, автомат там.
Рафуль сказал: я буду этим добровольцем. Давиди сказал: заткнись, ты мне нужен для другого. И смотрит на Иегуду Кен-Дрора, водителя джипа. И говорит: Иегуда, садись в джип и езжай по дороге, пока не доедешь до Моты. В тебя будут стрелять, но ты не бойся, езжай. Иегуда побелел, как стена. Он сразу все понял. Ему было 20 лет. Теперь я иногда слышу, что у него просто не было выбора, что это не называется вызваться добровольцем. Ерунда. Ведь он мог сказать «нет», но не сказал. Вызваться добровольцем не значит дать объявление в газету. Так поступают люди, которые выросли в определенной обстановке. В бригаде парашютистов все знали: придет время, и тебе что-то поручат – что-то такое, что может стоить тебе жизни.
Иегуда садится в джип, трогает с места, заворачивает за первый поворот и скрывается из виду. И сразу раздается такой залп, какой редко услышишь. Во всяком случае, я до этого ни разу еще не слышал такого залпа пулеметного и автоматного огня. И хоп – тишина. Кончилось. Я тогда был едва-едва месяц после офицерских курсов, еще толком не умел командовать взводом. Но даже мне стало ясно, что Иегуда уже никогда не выполнит приказа доехать до Моты.
При всем при этом мы даже не видели, что с ним случилось – он был вне поля зрения. А Мота тем временем продолжал по рации требовать от Давиди, чтобы тот начал атаку. Но как штурмовать вслепую? Разведчики Михи Капусты трижды атаковали северный склон и трижды неудачно. Потом выяснилось, что они даже не поняли, что их поливают огнем с юга, с противоположного откоса. И вот Давиди и Рафуль подходят ко мне и говорят: теперь ты. Обо мне тоже потом говорили: он вызвался добровольцем. Смешно, честное слово…
При этом я вовсе не думал, что мне приказано умереть. Мне поставили несколько боевых задач. Проехать по дороге, засекая огневые точки врага. Да-да, вот так просто, как на прогулке с женой по цветущему лугу – засекая полевые маки. Это, считай, был первый контрольный выстрел в голову.
Далее – осмотрись, определи, что случилось с Кен-Дрором. Выясни у Моты детали его положения. И… возвращайся, забрав у него раненых! Это, считай, второй контрольный – на случай если первого не хватит… И все это нужно было проделать в открытом сверху захламе (захлам – захаль-ле-мехица – бронированная автомашина с двумя колесами впереди и двумя ведущими гусеницами сзади – АТ). (прим.ред.сайта МАОФ - это называется полугусеничный бронетранспортер)
Я выслушиваю все это, отвечаю «да» и выжидаю одну минуту – ровно то время, которое нужно, чтобы поговорить с Создателем. Уважаемый Бог, говорю я Ему. Я прошу одного: смотри на нас, когда мы поедем. Просто смотри на нас своим добрым взглядом. И вот мы с ребятами из моего взвода садимся в захлам. Нас пятеро. Ребята задраивают свои створки, я открываю свою, рядом с водителем. Я говорю ему: «Ты смотришь только на меня и делаешь то, что я говорю. И плевать, что будет вокруг. Главное, чтобы ты все время ехал. Остановка запрещена. Если остановишься – всё, конец нам всем. Это не значит, что нас не помнут тут и там во время поездки, поскольку здесь не Беверли-Хиллс. Но, с другой стороны, это ведь и не совсем кадиллак. Скорость держи 30 км/час. Вперед».
Дороги там было всего один километр. Место очень напоминает Шаар а-Гай – примерно та же топография. Только нужно соскоблить все сосны, выкрасить склоны желтым и разместить с каждого боку по батальону хорошо окопавшихся египтян. Вот через такой коридор мы и проехали. Я смотрел на это и думал только об одном: нужно вернуться к Рафулю и Давиди и рассказать им обо всем, чтобы можно было нанести на карту. Так мы доехали до Моты – хотя и не совсем. Полностью забраться в мертвую зону не удалось – мешал подбитый захлам одной из Мотиных рот.
Что касается Иегуды Кен-Дрора, то я видел джип в кювете и водителя, лежавшего головой на руле. Мы проехали мимо: я знал, что если остановлюсь, то не выполню задания. Доехав до Моты, я первым делом развернул захлам, чтобы потом возвращаться. Пока разворачивались, египтяне не переставали по нам стрелять. Только потом я стал искать Моту – он был в 150 метрах дальше, в мертвой зоне, куда не доставали пули. Мота не показался мне чересчур взволнованным.
Когда пришло время ехать назад, и я вернулся к своему захламу, возле него стоял один из бойцов Моты, из роты НАХАЛя. Там чуть дальше, в зоне огня, был наш подбитый амбуланс, с задней дверью, раскрытой в сторону египтян. Боец мне говорит: там наши, в амбулансе, раненые, много. Я спрашиваю: если так, почему не вытаскиваете? Он отвечает: ты рехнулся? Туда не подойти, всех перестреляют. Я говорю своим: а ну, покажем этим шлимазлам из НАХАЛя, что такое парашютисты. Они тут же спрыгнули из захлама и мы побежали к амбулансу – он был в двадцати метрах.
Я подбежал к двери, спиной к египтянам. Вижу: внутри лежат человек 12 – 14, прячутся друг за другом. Египтяне стреляли, когда кто-то там начинал шевелиться. Стали мы их вытаскивать. Семеро были уже мертвы, может, больше. Мы уложили их всех на землю и определили, что человек пять еще дышат. Мы взвалили их себе на спины и побежали к захламу. Все это под огнем. И за все это время ни у кого из моих ребят ни одной царапины! Когда я набил машину ранеными, троих моих бойцов пришлось оставить у Моты, потому что для них уже не было места. Так что назад могли ехать только я и Игаль Минцер из кибуца Мизра.
Я выхожу по рации на своего комроты, Оведа Ладыженского – он позже погиб в этот же день. Спрашиваю: мне возвращаться? Он говорит: ты что, жив? Ну тогда возвращайся! И мы проехали этот путь еще раз. Все эти десять минут.
Когда я снова подошел к Давиди, он лежал за камнем, а вокруг щелкали пули. Он, и рядом Рафуль. Они лежат, а я, двадцатилетний мальчишка, стою. Я младший лейтенант, он подполковник. Давиди смотрит на меня снизу и спрашивает, что я видел. Я рассказываю. Стоя. Говорю, что нельзя атаковать со стороны шоссе. Нужно зайти сверху. Он говорит – ну так возьми взвод и зайди сверху. Возьми и зайди. Ты не можешь сказать «нет» самому Давиди.
И все это время, пока я стою, Рафуль вопит мне снизу, чтобы я залег, что меня вот прямо сейчас убьют. А он, между прочим, мой комбат. И так это мне надоело, что я просто сказал ему, чтоб заткнулся. А ты, говорю, заткнись, понял? Он вскочил, встал передо мной в этой своей знаменитой позе – губы сжаты, руки скрещены на груди. Стоит. Он стоит, я стою, египтяне стреляют. Из нас троих самым умным был все-таки Давиди. Как заорет: эй вы, герои, а ну – упали! Приказ! Немедленно! На землю! Тот, кому удается пройти через то, что прошел тогда я, – пройти и вернуться живым – ощущает себя неуязвимым. И обычно именно в этот момент его убивают...
(конец выдержки из интервью)
* * *
Ориентируясь на данные, собранные Даном Зивом во время его безумной поездки, Мота Гур и Аарон Давиди составили план и с наступлением темноты провели согласованную атаку в тыл египетских позиций. Ударили с запада и востока, сверху, по обоим откосам одновременно. К 10 вечера все было кончено, перевал очищен от египтян. А к полуночи, словно подчеркивая полную оперативную бессмысленность происшедшего, израильтяне отступили на исходные позиции к востоку от Митле.
Раненых и погибших эвакуировали самолетами «Дакота». Первых было около 120, вторых, по разным источникам, от 38 до 49 – цвет и гордость ЦАХАЛа. Иегуда Кен-Дрор, кстати говоря, дожил до эвакуации. Когда стемнело, ему удалось выбраться из джипа и доползти до своих. Он умер в больнице два месяца спустя.
Дан Зив был награжден медалью «За мужество» – за спасение раненых товарищей. По его словам, он получал награду из рук Шарона и сначала заупрямился, не хотел брать. Шарон накричал на него: «Бери и выметайся отсюда! Вон!»
Впоследствии Дан дослужился до полковника, а его упомянутый выше друг Цури Саги – до бригадного генерала, как и Аарон Давиди. Рафуль и Мота стали генерал-лейтенантами, начальниками Генштаба (первый сменил в этой должности второго), а затем подались в политику.
Количество убитых на Митле египтян оценивают в 260 человек. Еще три раза по столько сумели убежать и вернуться в Суэц. О раненых и пленных источники не сообщают, что – как бы это сказать… – весьма характерно для того, completely smartphone-less времени. Особенно, если учесть ту изуверскую изобретательность, с которой арабы уродовали тогда тела евреев, которые имели несчастье попасться им в руки живыми или мертвыми.
И напоследок – знаменитый снимок, сделанный в 1955 году фотографом Авраамом Вередом из газеты «БаМаханэ». Тут они вперемежку, плечом к плечу, как требовал Рафуль. Правда, не на минном поле, что, видимо, и объясняет столь тесный контакт.
http://gazeta.rjews.net/Photo/raful.jpg
Стоят, слева направо: лейтенант Меир Хар-Цион, майор Ариэль (Арик) Шарон, генерал-лейтенант Моше Даян, капитан Дани Мат, лейтенант Моше Эфрон, полковник Асаф Симхони. Сидят, слева направо: капитан Авраам Давиди, лейтенант Яаков Яаков, капитан Рафаэль (Рафуль) Эйтан.

Решайте сами, кто тут истинные герои.

ЭТО, УВЫ, ПРАВДА

Д-р Мордехай Кедар

Эти факты трудно переварить, но это правда

Мои дорогие друзья, евреи в Израиле и диаспоре.
К моему глубокому сожалению, вынужден заявить вам, что теракты, от которых мы страдаем сегодня и страдали вчера, неделю назад, месяц, год, десять лет и сто лет назад, это часть все той же войны, той же борьбы, того же джихада, развязанного против нас нашими соседями и длящегося уже более столетия. Иногда это полномасштабная война с танками, грохотом, огнем, самолетами и кораблями, а иногда это медленно тлеющая война, известная как "террор" - со взрывами, ножевыми нападениями и стрельбой. Все это по-арабски называется джихадом, все это направлено на евреев только потому, что они евреи.
С сожалением напоминаю вам о том, что эта война началась еще до создания еврейского государства, объявленного в 1948 году. Погромы и массовые убийства 1920, 1921, 1929, 1936-39 годов и др, не были связаны с еврейским государством или тем, что наши враги называют «оккупацией» 1948 года, и, конечно, их причина не лежит в «оккупации» 1967 года. Кровавые и жестокие массовые убийства евреев Хеврона в 1929 году не были направлены против сионистского движения, а совсем наоборот. Я хотел бы напомнить вам, что Освободительное движение Палестины (ФАТХ) было основано в 1959 году, а Организация Oсвобождения Палестины (ООП) - в 1964 году, задолго до «оккупации» 1967 года, ставшей результатом победы Израиля в Шестидневной войне.
Не хотелось бы напоминать вам, что во время Войны за Независимость 1948 года мы слышали, в основном, крики “убей еврея”, а не «израильтянина» или «сиониста», потому что их проблема - это евреи, которые отказывались зависеть от милости ислама, отказывались жить согласно статусу дхимми, выделенному исламом для евреев и христиан. В арабском мире дети до сих пор поют (по-арабски): "Палестина - наша страна, а евреи - наши собаки".
Собака в исламской традиции - это нечистое животное. Шариат предусматривает, что если мусульманин молится, а собака, свинья, женщина, еврей или христианин проходит мимо, его молитва напрасна, и он должен начать весь ритуал сначала.
Неприятно говорить это, но в самом популярном лозунге, скандированном врагами Израиля, говорится (по-арабски):
 "Хайбер, Хайбер, O, евреи, армия Мухаммеда еще вернется". 
Хайбер - это оазис на Аравийском полуострове, населенный евреями до тех пор, пока Мухаммед не уничтожил их в 626 году н.э. В этом скандировании выражается ликование по поводу этого события и угроза его повторения. Евреи, согласно Корану (Сура 5, стих 82) - это самые большие враги мусульман. Стих 60 гласит, что проклятие и гнев Аллаха превратили их в обезьян и свиней. С каких это пор обезьяны и свиньи имеют право на государство? С каких это пор они имеют право на суверенитет?
Что бы вы ни думали, но мир с Египтом был достигнут лишь после того, как Садат понял, что, несмотря на арабские попытки уничтожить Израиль в Войне за Независимость 1948 года, в Синайской кампании 1956 года, в Шестидневной войне 1967 года, в Войне на истощение 1970 года и даже в Войне Судного дня 1973 года, заставшей Израиль врасплох, еврейскому государству удалось оттеснить все арабские армии и перенести войну на их территорию. Садат понял невозможность одолеть Израиль, и ему не оставалось другого выбора, кроме как установить мир, даже если этот мир носил временный характер и был основан на прецеденте 628 года н.э., когда Мухаммед заключил Худайбийский мир, дав 10 летний перерыв неверным из Мекки, но разорвал договор спустя два года, когда их часовые уснули на посту.
Ясир Арафат подписал Соглашения Осло, не потому что верил в мир, а потому, что называя их "Худайбийским миром", он считал эти соглашения троянским конем, средством одурачить евреев. Единственной целью Соглашений Осло было создание палестинского образования с армией и оружием, которые можно было бы использовать для уничтожения Израиля, когда наступит время. Он повторял это постоянно, но наши лица, принимающие решения, объясняли, что его слова предназначены только для своих, и когда смертники вышли на наши улицы, их жертвы были названы "жертвами мира". С каких это пор мир требует жертв? И когда оружие, которое мы позволили им получить, будет повернуто против нас?
Мне грустно говорить вам это, но все попытки Израиля угодить ХАМАСу в Газе провалились, и ХАМАС не только продолжает быть террористической организацией, но и стремится стать террористическим государством. Смертоносные ракеты, туннели для нападений на Израиль, самоубийцы - все это считается легитимным для джихадистов правительства Газы. К черту жизни мужчин, женщин и детей, живущих там, к черту их благосостояние, здоровье и имущество. Жители Газы - пешки в руках ХАМАСа, джихада и салафитов, назначивших себя посредниками между жителями Газы и Раем, и уже давших им почувствовать вкус ада на земле.
Мне больно говорить вам, всем миротворцам с уставшими от поисков мира душами в Израиле и во всем мире, что бетон и железо, которые вы заставили нас дать джихадистам в Газе на восстановление их разрушенных домов, были использованы для создания смертоносных туннелей, несущих смерть и жителям Газы, и израильтянам. Вместо того, чтобы строить больницы, школы и инфраструктуры, джихадисты построили инфраструктуру смерти, страданий и бедствий.
Вы снова ошиблись, основывая свою политику на воздушных замках, заблуждениях и надеждах, а не на фактах и ??цифрах. Аналитики, включая меня, также не были безупречными: мы все в один голос считали, что когда ХАМАСу придется нести ответственность за продукты питания, электричество и благосостояние в Газе, его лидеры станут более умеренными, реалистичными и прагматичными.
Мы были не правы. ХАМАС, несмотря на выход из оппозиции, чтобы добиться власти, не прекратил джихад против Израиля, Израиль по-прежнему находится в верхней части его списка приоритетов, и его совершенно отрицательное отношение к "сионистскому образованию” ни в малейшей степени не изменилось.
Мне неприятно разрушать идею о "двух государствах для двух народов", но я должен это сделать, потому что именно то, что происходит сегодня в секторе Газа, будет происходить со вторым палестинским государством, которое вы пытаетесь установить в Иудее и Самарии. ХАМАС победит на выборах в законодательный орган, как это было в секторе Газа в январе 2006 года, и он же победит на президентских выборах. Если этого не произойдет, они устроят жестокий путч и захватят всю Иудею и Самарию, как они это делали в секторе Газа в 2007 году. И когда это случится, что вы скажете? "Ой... мы не знали... мы не могли себе представить... ?" Но теперь вы знаете, и вам не нужно экстраполировать. Это должно быть вашей рабочей гипотезой. Если ХАМАС в Газе сегодня роет туннели смерти в песке, он будет рыть их в скалах Иудеи и Самарии. И давайте посмотрим, как вы найдете и взорвете их, когда это произойдет.
А тем, у кого короткая память, позвольте мне освежить ее. В июле 2014 года ХАМАСу удалось закрыть аэропорт Бен-Гурион на целый день, запуская ракеты из сектора Газа. Если и когда они получат контроль над Иудеей и Самарией, они смогут заблокировать Бен-Гурион и просматривать все взлетно-посадочные полосы с высот Бейт Арье. Все, кто не верит мне, садитесь в машину и езжайте на вершину холмов восточнее аэропорта Бен-Гурион, расположенных на "завоеванной, оккупированной территории" (завоеванной у кого именно?)
В соответствии с розой ветров Израиля, большинство самолетов, идущих на посадку в Бен-Гурион с востока, пролетают как раз над этими холмами. Позволит ли Хамастан самолетам, направляющимся в Израиль, кружить и заходить на посадку со своей территории? Какую цену должен будет заплатить Израиль после того, как РПГ или автомат собьет, не дай Б-г, один самолет компании El Al? Может быть, мы предложим им Иерусалим, чтобы их успокоить?
И если мы уже говорим о Иерусалиме, то что вы будете делать, когда Государство ХАМАС выдвинет вам ультиматум: Иерусалим или война? Храмовая гора - или мы закроем аэропорт Бен-Гурион? И когда мир поддержит их требование Иерусалима, позволяя Израилю заплатить цену за умиротворение радикального ислама, что вы скажете? И когда снайперы вернутся к стрельбе по прохожим на улицах Иерусалима со стен Старого города, как это делали до 1967 года их иорданские братья, где вы спрячетесь? За бетонными стенами? За забором безопасности? Или вы просто переместите столицу Израиля в Тель-Авив?
Мне жаль разочаровывать вас, но самое худшее, что когда-либо случалось с надеждами Израиля за мир, это подъем мирных движений, призывающих Израиль создать государство террора в Иудее и Самарии и даже отказаться от Восточного Иерусалима для этого. На Ближнем Востоке, на того, кто выражает стремление к миру, говорит о своем стремлении к миру и предлагает свою землю и страну, как взятку, в обмен на бумагу, на которой написано слово "мир", смотрят, как на проигравшего войну и молящего о своей жизни.
Мирные движения превратили имидж Израиля в имидж слабой страны, потерпевшей поражение. Этот имидж прямо противоположен тому, что такая страна может добиться мира на Ближнем Востоке. В жестоком и радикальном регионе, где пытается выжить Израиль, того, кто считается слабым, пинают, вы знаете, куда, и отправляют в ад, в лучшем случае, или уничтожают и обезглавливают, как само собой разумеющееся.
На Ближнем Востоке мир возможен только, если ваши враги считают вас грозным, слишком сильным и опасным. На Ближнем Востоке только непобежденный обретает мир.
Тем, кто не считается с этими фактами, кто не готов к "крови, поту и слезам", тем, кто нетерпеливо требует "Мира сейчас", нет места на Ближнем Востоке. Здесь есть место только для смелых, сильных, твердых и верящих в справедливость своего дела. Тем, кому не хватает этих качеств, могут найти подходящий дом в другом месте, где мирная жизнь, спокойная, благополучная и процветающая. Мы можем предложить Париж, Брюссель, Мадрид, Бостон или Сан-Бернардино...
Arutz sheva, 05.2016
Перевод Трансляриум

ПОЛЗУЧИЙ ПУТЧ В ИЗРАИЛЕ

Ася Энтова: ползучий путч в Израиле

Интервью провел Эзра Ховкин

Военный министр Израиля и ближний круг его сподручников в последние месяцы стараются высказаться против еврейского народа. Пример: зам начальника генштаба в День памяти жертв Катастрофы сравнил атмосферу в Израиле с нацистской Германией. (Мол, те гнали в душегубки евреев, а мы не даем разгуляться палестинцам). Но это цветочки по сравнению с одой собственного сочинения, которую прочел наш министр обороны Моше Яалон на приеме для старших офицеров ЦАХАЛ:
«Продолжайте говорить о том, что на сердце!
Делайте это, даже если ваши слова и мысли против
Старшего командования!
Даже если они не приняты политическим руководством!..»
"Старшие и политические" – это Биньямин Натаниягу и руководство Ликуда, партии власти. Как будто подчиняясь командам невидимого гипнотизера, Яалон начал тупо, по-ефрейторски, отрабатывать программу, которую он позволил засунуть себе под фуражку
Мы попросили политолога Асю Энтову объяснить этот феномен.
Ася, иногда в израильской толпе кто-то перегревшись, начинает всех толкать. Тогда ему, без особой злобы, кричат «Ата нормали?! Ты в своем уме?..»
- Моше (Буги) Яалон совершенно нормален. Проблема в том, что он генерал. Генералов в Израиле любят, по той простой причине, что в их руках ключи от безопасности страны. Среди них есть люди с отвагой и умом, а есть умные карьеристы, знающие, что делать и как говорить, чтобы угодить левой элите. Она, эта элита, со времен Бен-Гуриона стремится держать под контролем главные рычаги управления страной: Верховный суд, прокуратуру, армейскую и полицейскую элиту, прессу.
И у левых получается?
- Пока. С каждым годом становится виднее перекос: Кнессет, большинством голосов принимает какое-то решение, а Верховный суд или генпрокурор, или кампания в прессе его откладывают или отменяют. пресса и др., но только не коалиция. Левые уже не рассчитывают вернуть себе безраздельную власть в избирательном органе - Кнессете, но они рулят при помощи неизбираемых структур. Недавно социологи подвели итог: в Израиле всего лишь 7% населения называют себя левыми. Сейчас только одна партия в стране рискует объявить, что она левая – известный всем Мерец. Остальные, вроде Аводы, Еш атид, партии Кахлона и др., выдают себя за центристские, сионистские и пр. Иначе они потеряют избирателей.
Ася, слушая вас, у меня возникла в голове странная схема. Главная ось противостояния в Израиле, это хорошо организованное братство контор против огромного, рыхлого правого большинства. Как левым удается сохранять над нами такую власть?
- Многие структуры сформировались еще под властью Бен-Гуриона, а дальше «друг приводит друга». Формально есть опция голосования, переизбрания, но фактически несколько человек решают, кто «нам подходит», а кто нет. Например, в комиссии, назначающей судей Верховного суда, решающее влияние имеют сами судьи. Назначают своих, а потом БАГАЦ ставит свое «отказать» на решения Кнессета. "Четвертая власть", ТВ и пресса, у нас осталась традиционно левой, но уже не сионистской, как при создании страны. Хозяева экрана и печатного станка успешно оперируют штампами. Если левый офицер не хочет воевать с террористами в Шомроне, он спасают демократию, а "правые экстремисты», которые не хотят выселять евреев, демократии угрожают. Все это позволяет нашим левым влиять на ход событий, даже находясь на скамьях оппозиции, даже со слабым электоратом…
Генеральские погоны тоже зависят от «наших парней»?
- Конечно. В былые времена уже майор в кипе был большой диковинкой. Сейчас можно встретить религиозного генерала, но он должен до этого долго доказывать, что готов беспрекословно выполнить любой приказ левого начальства.
Например, уничтожать еврейские поселения в Гуш-Катиф и других местах Израиля
- Именно. Буги Яалон сейчас стал кричать о свободе слова в армейских рядах, но не предупредил, что это касается «больших звезд» на левом фланге. Правое слово такого права не имеет. Накануне выселения евреев из Гуш Катифа (так называемый «итнаткут») наш сын, Яаков Вовнобой, служил в армии и учился на офицерских курсах. На очередной "политинформации" у них началась промывка мозгов. Начальник объявил, что будущие офицеры не только должны с радостью выгонять евреев из их собственных домов, но и вызваться на это добровольцами. Яаков встал и сказал: «Этот приказ заведомо незаконный и выполнять его - преступление! Если под моим началом окажутся солдаты, я отдам приказ не подчиняться!»
И что было дальше?
- Его тут же вывели из класса и вывезли из части. Мгновенно приняли решение выгнать парня с офицерских курсов, а заодно и из боевых инженеров. Хочешь быть фронтовым сапером, тралить минные поля, ломать бункеры противника и огневые точки? Недостоин!
- А как же Буги призывает «говорить о том, что на сердце»?
- Это для высшего командного состава Люди проверенные, долго строили свою карьеру, и точно знают, что на сердце должно лежать.
Но ведь наш военный министр формально правый, сидит Кнессете от Ликуда?
- Генерал выбрал Ликуд, потому что Ликуд имел тогда большие шансы на власть. Со временем Яалон надеется занять премьерское кресло. Его странные призывы, это отмашка левым, обладающих малым электоратом, но большой властью: смотрите, я ваш, не нападайте на меня, как вы нападаете на Биби, а поддержите, со мной вам будет хорошо. Недаром газета Гаарец (находящаяся, что называется, "левее стенки"), поделилась мечтой: хорошо бы, чтобы в нашей стране армейская элита заменила Биби… На самом деле ползучий путч уже стартовал: армейцы наперебой заговорили о свободе мнений и других не очень близких им вещах. А между строк: законно избранная власть плохая, отдайте ее нам, генералам с левого берега…
  - Почему о свободе слова вдруг запели генералы?
- БАГАЦ, пресса, прокуратура слишком явно проводили левоэкстремистскую политику уже утратили доверие общества. Только армия все еще считается подлинно народной и леваки это используют. Именно с помощью армии сегодня перевоспитывают 18-летних мальчишек и девчонок, объясняют, что мы - оккупанты, что в террористов нельзя "разряжать всю обойму", что солдаты должны рисковать своей жизнью, охраняя вражеское население и т.д. Такое перевоспитание в духе высказывания генерала Голана для них не есть вмешательство армии в политику.
А когда родители солдат требуют не использовать их детей для разгрома «незаконных поселений», нам со всех экранов кричат, что такое требование - "угроза демократии".
  Будем надеяться, что с отставкой Яалона этот ползучий путч удастся приостановить.

ИГИЛ ОБЕЩАЕТ ВЗРЫВЫ

Bellingcat помогла вычислить местоположение сторонников ИГ в Европе после флешмоба в соцсетях

время публикации: 12:14
последнее обновление: 12:21
блогпечатьсохранитьпочтафото
Экспертно-журналистская группа Bellingcat вычислила местоположение сторонников ИГ в Европе после флешмоба в соцсетях
Накануне поздно вечером идеолог группировки Абу Мухаммад аль-Аднани опубликовал первое за полгода аудиопослание к сторонникам ИГ, призвав их атаковать гражданские и военные объекты в США и Европе в священный для мусульман месяц Рамадан
Экспертно-журналистская группа Bellingcatпомогла вычислить местоположение сторонников ИГ в Европе после флешмоба в соцсетях.
Накануне поздно вечером идеолог группировки Абу Мухаммад аль-Аднани опубликовал первое за полгода аудиопослание к сторонникам ИГ, призвав их атаковать гражданские и военные объекты в США и Европе в священный для мусульман месяц Рамадан. Reuters отмечало, что в сообщении ничего не говорилось о крушении египетского самолета, где теракт рассматривается в качестве одной из равноправных версий.
В преддверии редкого сообщения от аль-Аднани многие сторонники группировки решили продемонстрировать свою поддержку, опубликовав фотографии с исламистскими лозунгами, обычно написанными на тетрадных листах, в европейских городах. Это выглядело примерно так.
Bellingcat называет флешмоб первой за многие месяцы массовой акцией от "СММщиков" "Исламского государства" (ИГ, террористическая группировка запрещена в России) с привлечением европейских "фанбоев".
Как отмечает Buzzfeed, чаще всего для публикации использовались каналы в мессенджере Telegram. Интернет-пользователи опознавали места съемки по окружению на заднем плане, откликнувшись на призыв основателя Bellingcat Элиота Хиггинса в Twitter. Например, было установлено, на каком именно перекрестке в пригороде немецкого Мюнстера было сделано вышеупомянутое фото.
В комментарии для Buzzfeed Хиггинс сказал: "Надеюсь, правоохранительные органы уделят этому внимание, особенно тому фото, что сделано в Париже и, кажется, в частном доме".
Инициированное расследование было стремительным и, как уверяет Хиггинс, выявило места, где были сделаны десяток фото с лозунгами. Помимо парижского, были идентифицированы снимки, сделанные в Лондоне (с двухэтажным красным автобусом на заднем плане) и неподалеку от голландского Амстердама.
Bellingcat также надеется, что, зная время, когда были сделаны снимки, полиция сможет напрямую вычислить их авторов, воспользовавшись данными с камер наблюдения - по крайней мере в крупных городах.
"Исламское государство" взяло на себя ответственность за теракты в двух городах Европы - в Париже в ноябре прошлого года и в Брюсселе в марте 2016.
На неделе глава ФСБ объявил о предотвращении терактов "по парижскому сценарию" в России.

НИКОЛАЙ АКИМОВ. ФИЛЬМ


Акимов Николай



Смотреть далее:
http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=2563


Источник: http://chtoby-pomnili.com...

ЖИВУТ ЖЕ ЛЮДИ!








Источник: https://www.youtube.com/w...

ЛЕГЕНДА О "КНЯЖНЕ ТАРАКАНОВОЙ"


Зигзаги российской истории XVIII столетия с ее постоянными дворцовыми переворотами, самый дух авантюрного галантного века, помноженные на талант писателей и живописцев, создали легенду о "княжне Таракановой". Подлинное имя и происхождение этой дамы так и остались тайной, что, собственно, и не удивительно, поскольку эта красавица ничего не совершила. Вот только имя, под которым ее запомнили в истории, — она никогда не употребляла сама. И вопреки известной картине — "княжна" не погибла во время наводнения в каземате Петропавловской крепости…

Первое упоминание о таинственной принцессе (без упоминания ее имени) встречается на страницах книги французского дипломата и писателя Жана Анри де Кастера "Жизнь Екатерины II, императрицы России" (Vie de Catherine II, impératrice de Russie), которая вышла в 1797 году.
Естественно, по стародавней российской привычке, книга была запрещена у нас, хотя ее читали все образованные русские современники. За отсутствием собственных исторических книг и потому, что запретный плод сладок, книга де Кастера, который сам никогда не был в России и только пересказывал полученное из вторых, а то и третьих рук, пользовалась популярностью. Откуда бы обыватель смог узнать о тайном браке и незаконных детях императрицы Елизаветы Петровны? 
По российским городам и весям ходили зачитанные до дыр переводы труда французского писателя. Из тогдашнего "самиздата" читатели узнавали, что военачальник Александр Суворов лично рубил головы турецким янычарам, чтобы высыпать их из мешка у ног своего командира князя Григория Потемкина. Вот из такого сочинения, где правда причудливо перемешалась с неправдой, полуправдой и ложью, можно было узнать о плоде любви императрицы Елизаветы и ее фаворита Алексея Разумовского. 
Princesa-Elizaveta-Alekseievna-Tarakanova
Самозваная принцесса Володимирская. Мраморный барельеф, предполагаемый прижизненный портрет
Сначала принцесса стала игрушкой в политических играх польского магната Радзивилла, а потом в Италии обманом была схвачена Алексеем Орловым, от которого родила ребенка, а сама погибла в каземате Петропавловской крепости во время наводнения. Автор имел в виду сильное наводнение 10 сентября 1777 года, во время которого рухнула часть стены Петропавловской крепости, и по столице ходили слухи, что утонули заключенные. 
Бывший секретарь саксонского посольства при дворе Екатерины II Георг Адольф фон Гельбиг в своей нашумевшей книге "Русские избранники со времен Петра I (1680) до Павла I (1800)" объявил загадочную персону дочерью императрицы Елизаветы и ее другого фаворита Ивана Шувалова. Возможно, он был первым, кто присовокупил к титулу княжны фамилию Тараканова, которую она никогда не носила.
Кроткая княжна тихо жила в Италии и вовсе не мечтала о престоле, а лишь страдала от отсутствия средств. Коварные русские офицеры уплатили ее долги, чтобы заманить девушку в ловушку. Варвары отправили княжну в Россию, где бедняжка скончалась в шлиссельбургской тюрьме. Несчастный отец не посмел открыться дочери. 
В 1859 году в московском журнале "Русская беседа" появились выдержки из писем итальянского аббата Роккатани (составлены в 1820-х годах) о пребывании в Риме в начале 1775 года "неизвестной принцессы Елизаветы", именовавшей себя дочерью российской императрицы Елизаветы Петровны и искавшей поддержки у польского посла и папской курии. В конце своего сообщения аббат, лично знакомый с этой дамой, сообщал, что она выехала в Ливорно, где стоял на якоре русский военный флот.
I1
В журнале публиковались копии донесений командующего русским флотом в Средиземноморье графа Алексея Орлова об установлении контактов с самозванкой и рапорт от 14 (25) февраля 1775 года о ее аресте. О судьбе "принцессы" составители не знали и предполагали, что она умерла в заключении. 
В том же году историк русской литературы Михаил Лонгинов писал о "жизни Елизаветы Алексеевны Таракановой", о которой ему мало что было известно. Автор цитировал одно "предание", гласившее, что она погибла во время наводнения в тюрьме, а по другому — была погребена в Новодевичьем монастыре. Были и другие публикации, но настоящую славу этому имени принесла, выставленная в 1863 году, картина молодого живописца Константина Флавицкого "Княжна Тараканова в Петропавловской крепости во время наводнения". Именно художник дал красавице, величавшей себя десятком имен и титулов, фамилию Тараканова. 
Отметив мастерство, с которым написана картина, и "прекрасный сюжет" полотна, Михаил Лонгинов первым опроверг "ложное событие". Он основывался на рассказе к тому времени уже покойного сановника — председателя Государственного совета и по совместительству президента Академии наук графа Дмитрия Николаевича Блудова. В первой половине XIX века он готовил для Николая I обзор многих секретных политических дел екатерининской эпохи. Он и назвал точную дату смерти пленницы от чахотки — 4 декабря 1775 года, задолго до наводнения 1777 года.
IMG_2023
Писатель к тому времени уже не сомневался в самозванстве безвестной пражской трактирщицы, не знавшей русского языка и никогда не носившей фамилию Тараканова. В связи с этой историей появилась информация о существовании еще более загадочных "брате и сестре Таракановых", якобы имевших прямое отношение к роду Разумовских и безвыходно пребывавших в монастыре.
Несмотря на то что в 1867 году был опубликован большой корпус прежде секретных документов, проливающих свет на личность самозванки и сведения о ней, образ прекрасной авантюристки продолжал притягивать к себе беллетристов.  
Жертва самодержавия в романе Григория Данилевского "Княжна Тараканова" (1883). Двадцатиминутный фильм, снятый в 1910 году по драме И.В. Шпажинского "Самозванка (княжна Тараканова)", иллюстрирующий картину Флавицкого. В 1990 году выходит лента "Царская охота" по одноименной пьесе Л.Г. Зорина и многочисленным постановкам Театров имени Моссовета и имени Вахтангова, где фаворит императрицы Орлов, пользуясь любовью к нему красавицы Таракановой, выполняет приказ Екатерины II по пленению преступницы.  
Словом, образ жертвы гнусного самодержавного режима готов к применению, пусть уже и не в политических целях. Хотя почему бы лишний (лишний ли?!) раз не опорочить Россию и ее государственные институты. Лучше всего сделать это можно на примере жизни неотразимо красивой молодой женщины. Для литераторов тут тоже поле, на котором уже кто только не повалялся, включая Зорина и Радзинского: интриги сильных мира сего, любовь, обманутая красавица, государственный муж, мужчина-подлец и т.д.  
Григорий_Сердюков_Портрет_неизвестной
Г. Сердюков. Портрет неизвестной. По утверждению владельца картины П. Ф. Симсона, на ней изображена княжна Тараканова
Кому охота заглядывать в давно опубликованные архивные документы или прочитать все версии, чтобы отделить истину от вымыслов и мифов. Такую неблагодарную работу проделал писатель и историк Игорь Курукин, давший интересный обзор всевозможных гипотез и реальный срез событий.
По его мнению, женщина, которая именовала себя госпожа Франк, Шелль, Тремуйль, Али Эмете, княжна Элеонора де Волдомир, принцесса Азовская, графиня Пиннеберг и просто Елизавета, но никогда "княжна Тараканова", была обыкновенной авантюристкой, а не ребенком от морганатического брака дочери Петра Великого с кем-либо из фаворитов. 
Точная дата рождения "принцессы Елизаветы", которая не знала ни русского, ни польского языков, но хорошо говорила по-немецки и предпочитала писать по-французски, неизвестна. Сама она на следствии в 1775 году утверждала, что ей 23 года. Получается, она родилась в 1752 году. "Однако эта дата ничем не подтверждена, и похоже, что, указывая возраст, узница Петропавловской крепости лукавила, — замечает Курукин. — В письме 1773 года к министру трирского курфюрста-архиепископа она сообщила, что родилась в 1745 году; следовательно, тогда ей было от роду 28 лет, а ко времени начала следствия — и все тридцать. Так что сейчас мы можем лишь говорить, что ей было от 20 до 30 лет". 
Генерал-майор Алексей Иванович Тараканов действительно существовал, но мог ли он взять на воспитание ребенка императрицы и дать ему свое имя? Он был послан в Кизляр, где пробыл до ноября 1742 года, после этого служил в Москве, потом получил отпуск на два года, а в 1750-х годах не состоял на действительной службе.  
Dosifeya_(Tarakanova)
«Тараканова Августа (принцесса, в иноцех Досифея)»
"Побродяжка", или "авантюриера", как ее аттестовала в письмах к следователю Голицыну сама Екатерина, не имела ничего общего с реальной "принцессой Елизаветой". Автор биографии "княжны Таракановой" делает вывод:
"Пленница Петропавловской крепости затмила своей персоной ту, в отношении которой власти и исследователи, пожалуй, имели больше оснований для волнения: таинственную монахиню Досифею — предполагаемую дочь императрицы Елизаветы и Алексея Разумовского, родившуюся около 1746 года, проживавшую в почетной изоляции в московском Ивановском монастыре и похороненную в родовой усыпальнице бояр Романовых в Новоспасском монастыре.
Но история законопослушной затворницы не столь авантюрна, нет в ней ни бурных страстей, ни приключений, ни уголовного дела — вот и не сложилась красивая легенда".


Источник: http://www.softmixer.com/...
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..