ЗВЕРИ и ЛЮДИ

Звери и люди.                               

Борис Гулько

Мы оцениваем людей в зависимости от роли, которую они играют. Мухаммед Али остался в памяти народной великим боксёром, и сейчас никого не интересует, что привело его в ислам и понудило оставить имя Кассиус Клей, под которым он наносил свои первые нокауты. Когда Брежнев, во время визита Али в Москву в 1978-м году, повиснув на шее чёрного гиганта, поцеловал того в губы, генсек КПСС не проверял отношение боксёра к диалектическому материализму.

Дилемма драматургии – представлять персонаж в его главном качестве или стремиться изобразить всю его сложность, существует столько, сколько существует театр. Ещё Софокл отзывался о Еврипиде: «Я изображал людей такими, какими они должны быть; Еврипид же их изображает такими, каковы они в действительности».

Однако, стремясь постичь все нюансы личности, легко пропустить её суть. Средневековая комедия дель арте, возвращающаяся время от времени в выдающихся современных постановках, избрала несколько основных характеров, которые и разыгрывали действия. Это были скупец, псевдоучёный невежа, влюблённая девушка, умный слуга, ещё кое-кто. В замечательном спектакле «Тартюф», идущем в театре на Таганке уже полвека, режиссёр Юрий  Любимов, подчёркивая эту традицию, заставил актёров проникать на сцену и уходить с неё сквозь портреты своих персонажей: простака, лицемера, сообразительной горничной. Портреты подчёркивали одномерность героев.

Политика – тоже театр. И её персонажи зачастую укладываются в образы театральных масок: злодеи Гитлер, Сталин; мудрый Черчилль; простофиля Чемберлен. Иногда персонаж истории не умещается в одну маску. Президент Ф.Д.Рузвельт предал евреев на Эвианской коференции1938-го года, не впустил в Америку корабль Сент Луис с 900-ми еврейскими беженцами на борту, но, с другой стороны, вступил в войну против нацизма и спас цивилизацию.

Самым драматичным действием, которое я когда-либо наблюдал на экране ТВ, было подписание 13 сентября 1993-го года на лужайке перед Белым Домом договора Израиля с Арафатом. Действующими лицами были: 1)Простак – Ицхак Рабин. «Достаточно» – повторял он в своей речи вновь и вновь, – «Достаточно крови, слёз, смертей». Рабин искренне тряс руку Арафату. Видно было: премьер Израиля возбуждён. Тысячелетия продолжались войны, изгнания, преследования евреев. Последние десятилетия омрачались терроризмом, антисемитизмом международного сообщества. И вот теперь ему, простому, не очень образованному и не то, чтобы такому уж умному парню удаётся завершить всю эту долгую историю миром.

Мне говорили, что Рабин был не столь прост. Выборы 1992-го года он выиграл за счёт того, что пообещал сотням тысяч репатриантов из СССР, только что вброшенных как младенцы в незнакомый им мир, бесплатные квартиры и работы по специальности. Но это был не очевидный обман. Рабин был социалистом, а у тех своя реальность. Наверное, и Хрущёв, когда обещал в 1960-м году построить в СССР к 1980-му году коммунизм, надеялся на это. Если реальность не соответствует левой идеологии – виновата реальность.

2) Злодей, детоубийца, вампир – Арафат. Он бросал быстрые взгляды на Рабина, стараясь оценить: сколько удастся урвать с простофили денег и оружия? Когда можно будет вновь убивать евреев?

3) Самовлюблённый правитель – Билл Клинтон. На его лице легко прочитывалось: если Картер получил Нобеля за договор Бегина с Садатом, то он, скрепляющий соглашение Рабина с матёрым террористом, тем более его заслужит. Если бы спросить Клинтона в тот момент: не опасается ли он, что Арафат продолжит терроризм, тот бы не понял – о чём вы? Ведь речь идёт о Нобеле!

4) Шимон Перес, которого от Арафата отделяли Рабин и Клинтон. Тут маски не подобрать. Когда Арафат протянул ему руку, Перес не сделал шаг навстречу террористу, и заставил того для рукопожатия двинуться с места.

Кажется, Перес понимал, с кем имеет дело и предвидел последствия. Но зачем тогда затевал всю эту интригу?

Да, театральных масок для всего спектра явлений не хватает. Для аналогий с нашей жизнью куда лучше подходит многообразие животного мира. Это знают авторы басен, сказок, мультфильмов. Здесь характеры обозначаются рельефно, каким-то одним, характерным для данного животного качеством. Как в пародийном стишке Владимира Соловьёва о ревности:

…Ходила ты к нему иль не ходила?

Скажи сама!

Но не дразни гиену подозрения,

Мышей тоски!

Не то смотри, как леопарды мщенья

Острят клыки!

И не зови сову благоразумья

   Ты в эту ночь!

Ослы терпенья и слоны раздумья

   Бежали прочь.

Своей судьбы родила крокодила

   Ты здесь сама...

Джорж Оруэлл в «Ферме зверей» стёр грань между политическим и животным миром. Сталин и Троцкий у него – всего лишь два поросёнка. Как в стиле «Фермы зверей» выглядят персонажи последних десятилетий общественной жизни Америки? 

Билл Клинтон – президент с 1992-го по 2000-й год. Это петух, постоянно озирающий полянку – не осталась ли где непокрытой несушки? Идеологии у петуха нет. Начинал президентство Клинтон как левый, но, когда из-за этого рейтинг упал – стал, по совету своего советника хряка Дика Морриса (свиньи, в книжке Оруэлли, «были самыми одарёнными среди животных») относительно правым. Реформировал велфеер, боролся с преступностью – увеличил количество полицейских. Решения принимал на основе опросов общественного мнения. Люди к чему-то склонятся – Клинтон об этом кукарекает.

Хиллари Клинтон – та лисица. Хитрая и жестокая. Если бы для Палаты мер и весов потребовался образец лицемерия, я бы предложил улыбку Хиллари. Обычно, появившись на сцене вместе, один из Клинтонов показывает другому пальцем на кого-то в зале, и супруги смеются и радуются как дети. Они – простые, как люди в публике. Хотя допускаю – никого они там не видят.

Вы бы смогли обратить тысячу долларов в 100 000?  Хиллари смогла. Для этого надо только, играя на бирже, знать кое-какие секреты. А смогли бы в президентских дебатах прочесть публике маленькую лекцию о содержании свинца в почве Миннесоты? Ну, это если, как Хиллари, узнать через шпиона вопросы заранее …

Лисы жестоки. «Мы пришли, мы увидели, он мёртв» – потешалась Хиллари над убийством Каддафи, оставившим Ливию террористам. Немногим больше переживала она о гибели по её вине американцев, служивших под её началом в Бенгази. Они уже мертвы – какая теперь разница – успокаивала она на слушаньях конгрессменов.

Президентствовавший с 2000-го по 2008-й год Буш-младший – наверное, барсук. Из известной народной песни: «Тихо вокруг, только не спит барсук…».

Буш предпочитал не выползать из норы, а руководствоваться простыми правилами, названными им «сострадающим консерватизмом» – формой  политкорректности. Внешней политикой у него управляли афроамериканцы, второй срок даже женщина. Неважно, что некомпетентные. После 9/11 Буш изобрёл самую нелепую политическую формулу столетия: «Ислам – это религия мира». Она – в стиле лозунга из другой книги Оруэлла: «Война – это мир». Кампании в Афганистане и Ираке Буш вёл с целью установить там демократию. То есть – в понятиях «Фермы зверей» – привить вегетарианство в волчьей стае. Завершив свой срок, Буш уполз в нору и носа из неё уже не показывает.

Президент Обама (2008-2016) – тот – змей. Не пушкинский, укусивший вещего Олега, а библейский, змей-искуситель, про которого сказано: «Змей же был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог» (Бытие 3:1). Обама легко убедил американцев, что США – не христианская страна, но одна из самых больших мусульманских; что исламского терроризма не существует. Когда теракты стали случаться раз в два месяца, Обама успокоил население – поскользнувшись в ванной, гибнет больше людей, чем от рук… нет, не террористов, которых нет. По этой логике ядерная война не страшна – от естественных причин умирает больше народа.

Обама по-тихому устанавливал где мог исламистские режимы – в Ливии, в Египте (там, правда, египтяне свергли Мусульманское Братство – МБ). Оставил Ирак исламистам. Генерал Майкл Флинн, которого либералы недавно выжили из политики, в 2014-м году лишился должности главы военной разведки DIA из-за того, что подал доклад, утверждавший, будто салафиты, Аль-Каида и МБ, из которых Обама сколачивал оппозицию Асаду, создадут Исламское Государство (ИГ). Обама, чтобы успокоить общественное мнение о своём начинании, назвал ИГ «вторым составом юниорской команды». До последнего своего часа в офисе старался змей-искуситель перевести исламистам побольше американских денег.

Нынешний президент Трамп – это, конечно, пёс. Суматошный, шумный. Не спускает обиды, а облаивает обидчика. Трамп оберегает жилище. Его забота – чтобы в доме не было опасных чужаков, чтобы были надёжна изгородь, исправны ворота.

Но кто же хочет чужаков, несущих опасность? Оказывается, многие хотят. Как на «Ферме зверей» – вождь-свин вопрошал: «Я выдвигаю  этот вопрос  на рассмотрение собрания: являются ли крысы нашими товарищами? Голосование  прошло  безотлагательно,  и  подавляющим  большинством голосов  было  решено,  что  крыс  можно  считать  товарищами. Против голосовали  лишь  четверо – три  собаки  и кошка, относительно которой позже  было  выяснено,  что  голосовала  она  в  обоих  случаях».

Недовольство псом выразили многочисленные овцы в розовых чепчиках, символизирующих то, что у этих овец вместо мозгов. Овцы скандировали, то ли как у Оруэлла: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо», то ли что-то в этом духе.

Невзлюбила пса медиа – сороки и прочие галдящие птицы. Смысла в птичьих жалобах тоже, как у овец, немного. Ведущий комментатор внешней политики NYTimes Томас Фридман в теле-дискуссии заявил, что  вмешательство России в выборы президента США – катастрофа на уровне Пёрл-Харбора и 9/11. О чём он говорил? Подозревают, но не доказано, что именно российские хакеры разведали о жульничестве в Демократической партии. И это Пёрл- Харбор?

Пёс вызывает труднообъяснимое раздражение у интеллектуалов не только демократов (чей символ – осёл), но и республиканцев-слонов. Как у цитированного Соловьёва: «Ослы терпенья и слоны раздумья бежали прочь». Например, Билл Кристол, создатель консервативного журнала The Weekly Standard и движения «Только не Трамп» сообщил в интернете, что «предпочёл бы «глубокое государство» государству Трампа». Термин «глубокое государство» означает такое, разъясняет Давид Голдман, в котором  «спецслужбы, свергнув правительство, в условиях диктатуры манипулируют медиа и иными способами ликвидируют противников». Вроде Турции. К военному перевороту призывала и овца в «розовом чепчике» – комедиант Сара Сильверман.

Чарльз Краутхаммер имеет репутацию самого умного среди обозревателей-слонов и несколько отличается от крикливых сорок, метящих свой помёт в Трампа. В статье от 18-го февраля он признал, что на позиции управления внешней политикой Трамп призвал «людей опытных, разумных и традиционных», но тут же заметил, что такие люди могли бы войти в кабинет, «скажем, Хиллари Клинтон». С какой стати Хиллари включила бы в свой кабинет республиканцев? А Хуму Абедин из МБ вы не хотели бы видеть госсекретарём?

Краутхаммер называет политику Трампа «нестабильной и запутывающей», но признаёт, что в свой первый месяц она дала хорошие результаты. Он бы предпочёл наоборот – плохие результаты от стабильной политики?

Оруэлл написал «Ферму зверей» в 1943-44-м годах, когда он ещё сохранял свои троцкистские взгляды. Правящий класс фермы у него в конце предаёт интересы пролетариата и превращается в буржуев – людей.

Я, напротив, был бы рад увидеть возвращение человеческого разума к американскому правящему классу – этот термин стал общепринятым в США и подразумевает политиков, экспертов, журналистов, почему-то всяких развлекателей и актёров. Хотелось бы, чтобы сороки-журналисты распространяли новости, а не сплетни вроде болезненной фантазии об осквернении в Москве мочой постели, на которой спал Обама; чтобы к обозревателям и экспертам вернулись их «ослы терпенья и слоны раздумья»; чтобы овцы, перед тем как блеять, попытались подумать.

«Ферма зверей» американской общественной жизни за восемь лет президентства Обамы глубоко пропиталась ядом этого змея-искусителя. Сможет ли президент-пёс, обещающей Америке вернуть её былое величие, привить ей противоядие и вырвать ферму из извращённого мира, в который она погрузилась?