вторник, 8 октября 2019 г.

“Пусть будущее вынесет нам приговор..."

תמונה ללא תיאור
08.10.2019 10:09 Автор: Павел Полян фото: проект "Викимедия"

“Пусть будущее вынесет нам приговор..."

 
1
Ареал Холокоста в точности следовал контурам Второй мировой войны на европейском театре боевых действий. Военные и карательные органы Германии и ее сателлитов, как и их многочисленные добровольные помощники из оккупированных областей, с энтузиазмом хватали и убивали евреев на просторах от Лапландии до Крита и от Амстердама до Нальчика. Если бы танки Роммеля не увязли в песках Аламейну, а прорвались на Восток и вошли в Иерусалим, то за айнзатцгруппой дело бы не стало: она была сформирована в Греции и только и ждала отправки…
Негласной столицей этой империи человеконенавистничества являлся концлагерь в Аушвице, ныне Освенциме (по-еврейски Ойшвиц, или Ушпицын). Anus Mundi, или “Задница Земли”, как честно назвал это место один из не самых сентиментальных эсэсовцев. Позднее Аушвиц-Биркенау назовут новыми для человеческого уха именами: “лагерем уничтожения”, “фабрикой смерти”, “мельницей смерти” и т.п., а иные даже расколют историю надвое — на время “до” и “после Аушвица”, причем “после” — уже негоже писать стихи.
И сегодня, посещая Биркенау-Бжезинку и глядя на сохранившиеся ступеньки газовен, на руины крематориев и на деревья, видевшие тут всё и вся, инстинктивно задерживаешь дыхание и словно перестаешь дышать. И только пропуская над собой своды брамы и выходя, наконец, из этой резиденции смерти с ее сатанинской сакральностью, прочь от налакавшихся еврейской крови и наликовавшихся всласть убийц и палачей, невольно останавливаешься для того, чтобы набрать воздуха, восстановить дыхание и прийти в себя. До чего же уютным и милым был старинный Inferno времен Орфея и Данта!..
2
Здесь, всего в четырех газовых камерах и крематориях, эсэсовцы удушили синильной кислотой, сожгли трупы, перемололи непрогоревшие кости и сбросили в реку пепел приблизительно одного миллиона и трехсот тысяч людей, из них — миллиона и ста тысяч евреев. Это целый город людностью с Нижний Новгород! Каждая шестая жертва Холокоста погибла именно здесь — на крошечном пятачке между Вислой и Солой.
“В помощь” себе нацисты формировали зондеркоммандо — вспомогательные спецбригады, составленные почти исключительно из евреев, которых понуждали ассистировать себе в этом массовом конвейерном убийстве — на всех его этапах, кроме вброса самого газового коагулята. Непосредственным убийцей был немец, но и еврей-зондеркоммандовец уже не мог не ощущать своего соучастия в происходящем.
От каждого человека весом в 70–75 кг оставалось в среднем около трех килограммов темно-серого пепла. Но прежде чем забросить трупы в печи-муфеля или в гигантские ямы-костры на открытом воздухе, с женских трупов срезали волосы, а все челюсти открывали и проверяли на золотые зубы, каковые вырывали клещами.
В мае-июле 1944 года, когда на рампу приходило по 3–4 эшелона из Венгрии и Словакии, четверка крематориев Биркенау, этих настоящих печных монстров, вместе с двумя огненными ямами, могла пропустить через себя и 10, и 15 тысяч не прошедших селекцию человек. Укрытая за деревьями зона крематориев и газовых камер Биркенау — поистине образцовая фабрика смерти, рассчитанная на суточное производство до 40–45 тонн человеческого пепла! Отменные цеха, отлаженная инфраструктура, квалифицированный менеджмент, вышколенный персонал! Гитлер с Гиммлером — рачительные хозяева, не хуже Круппа, евреи — дешевые чернорабочие и одновременно недорогое сырье (местное или импортное — не важно: на транспорте не экономили!).
Доблестные союзники по антигитлеровской коалиции упорно снаряжали свои бомбардировщики на бомбежку промышленных объектов в Моновице, их самолеты пролетали и над “фабрикой” в Биркенау, но ни бомб, ни керосина для того, чтобы разбомбить хотя бы подъездные пути к ней так и не нашлось!..
3
Для того чтобы выдерживать такой функционал, евреям из зондеркоммандо не оставалось иного выхода как ментально расчеловечиваться — звереть, роботизироваться, сходить с ума. Найденные после освобождения лагеря в земле и пепле вокруг руин крематориев их прямые свидетельства — девять рукописей пятерых из них: Залмана Градовского, Лейба Лангфуса, Залмена Левенталя, Марселя Наджари и Германа Штрасфогеля1 — документируют это с поразительной полнотой.
Как минимум втрое больше таких свитков погибло: было уничтожено при находке мародерами-”золотоискателями” или же не были найдены. И то, что уцелели и были прочитаны эти девять, — настоящее чудо. Сами по себе эти свитки, бесспорно, центральные документы Холокоста.
Еще большим чудом представляется то, что не менее 110 членов зондеркоммандо выжили сами! Как непосредственные носители главного людоедского секрета Третьего рейха они были обручены со смертью и обречены ею. Четких инструкций об их “ликвидациях” не было, но сама угроза быть убитыми так и висела над ними каждый день, каждый час и каждую минуту.
То, что хоть один из них уцелеет и переживет их самих, нацисты не могли себе представить и в страшном сне. После войны они пришли в себя и расселились по всему миру, главным образом, в Израиле, США, Польше, Франции и Германии, некоторые из них в 1950–1960-е дали историкам обширные интервью2.
Все без исключения члены зондеркоммандо мечтали о мести и всерьез задумывались о сопротивлении и о восстании. Настолько всерьез, что однажды — 7 октября 1944 года — это восстание и впрямь состоялось. Думается, что подготовка восстания или хотя бы мысль о нем помогала им противостоять душевному расчеловечению.
Свое человеческое начало всем им пришлось доказывать заново и по самому высшему счету, и они его доказали! И самим восстанием, когда в считаные часы отвоеванной последней свободы сумели, сами почти безоружные, убить трех эсэсовцев, одного оберкапо, разрушить и вывести из строя один из крематориев, и тем, что массово и геройски погибли, и тем, что стали важнейшими летописцами Холокоста.
Независимо от исхода восстания сама подготовка к нему примиряла члена зондеркоммандо с ужасом происходящего. Более того, она возвращала его в рамки нормальности и нравственности, давая шанс искупить вину и оправдаться за все ужасное, что на их совести. И тут неудачи решительно не могло быть — удачей был бы уже шанс умереть по-человечески, а может быть, и героически — умереть в борьбе, умереть людьми!..
4
Говоря о еврейском восстании 7 октября, необходимо указать на сложную диспозицию сопротивления и подполья в концлагере в целом. Долгое время оно было разношерстным и разрозненным, разбитым по национальному признаку, а иногда и на несколько групп внутри одной национальной группы (например, среди поляков, где свои группы имелись у коммунистов, левых социалистов и националистов, у адептов Армии Крайовой и Армии Людовой и т.д.).
В мае 1943 года в Аушвице сформировался некий объединяющий центр сопротивления, вошедший в историю под названием “Боевая группа Аушвиц”. Ее ядро составили польские и австрийско-немецкие ячейки, но к ним примкнуло и большинство остальных. Стратегией “Боевой группы” был постепенный захват ключевых позиций — должностей так называемых “функциональных узников” и систематическое вытеснение с этих должностей внутрилагерных соперников и конкурентов, прежде всего немцев-уголовников. Другое направление — облегчение режима для своих, нередко помещение их в изоляторы к “своим” врачам, иногда — фабрикация фальшивых документов и даже смена узнических номеров. Искались и находились различные пути для взаимодействия с другими лагерными отделениями и, что особенно трудно и важно, с внешним миром: за время существования лагеря на волю было переправлено около 1000 касиб! И это, возможно, самое серьезное из того, что заговорщики могли поставить себе в заслугу: на основании этих писем в Кракове выходила даже летучая газета “Эхо Аушвица”!
Не примкнули к “Боевой группе” только французы, бельгийцы, чехи и цыгане, отдавшие предпочтение пусть маленьким, но своим очажкам. Особняком держались и зондеркоммандовцы, самый уязвимый статус которых делал их группой, максимально заинтересованной в восстании, — и чем раньше, тем лучше!
Тем не менее однажды оба центра сопротивления сумели договориться и даже согласовали общий план и дату выступления — пятницу 28 июля 1944 г. Но буквально в последнюю минуту и в одностороннем порядке польская сторона перенесла срок. Тем самым она не только сбила боевой настрой еврейской стороны, но и во многом деконспирировала ее. Это стоило жизни руководителю еврейского штаба — капо Каминскому, главному организатору восстания от зондеркоммандовцев.
Евреи, перефразируя З. Левенталя, сжали зубы, но промолчали. А вскоре после сентябрьской селекции в зондеркоммандо они окончательно разочаровались в перспективах сотрудничества с поляками. Они отказались от передачи информации “Боевой группе Аушвиц” и перешли к закапыванию ее в землю, сделав “курьером” мать сыру землю. Но самое главное: отныне они твердо решились на мятеж-соло.
После смерти Каминского руководство подготовкой восстания и самим восстанием перешло к другим — и скорее всего, к коллективу лиц, среди которых определенно был Градовский. Был среди них и советский военнопленный-еврей, предположительно Николай Мотин, майор или полковник.
5
Был разработан новый план восстания-соло, но реальные события почти полностью порвали его, заставив действовать спонтанно и едва ли не по самому неблагоприятному для восставших сценарию.
В субботу, 6 октября 1944 года, обер¬шарфюрер СС Х. Буш, один из начальников в крематориях IV и V, собрал еврейских капо этих крематориев и велел им в течение 24 часов составить список на селекцию, в общей сложности на 300 человек. Это делало восстание неизбежным.
Сохранилось несколько описаний начала, хода и подавления восстания. Примем за основную версию ту, что, обобщая многие свидетельства, рисует Андреас Килиан с соавторами в книге “Свидетельства из мертвой зоны. Еврейская зондеркоммандо в Аушвице”, но дополним картину деталями, встречающимися и в других источниках, не учтенных им или же оставленных без внимания.
Воскресным утром, 7 октября, стояла солнечная, безоблачная погода. В обед в крематории II, где жили все советские военнопленные, а раньше жил и Каминский, собрался штаб восстания. Это засек оберкапо Карл Тёпфер, пригрозивший всех заложить. Но его тут же схватили, убили и бросили в печь.
В середине дня (примерно в 13.25) около 20 эсэсовцев во главе с Бушем по¬явились на территории крематория V и приступили к намеченной селекции, двигаясь по списку от больших номеров к меньшим. К крематорию IV было приписано 170, а к крематорию V — 154 человека, в основном венгерские и греческие евреи.
Когда до конца списка осталось уже немного, вдруг обнаружилось, что части людей из списка в строю нет. Эсэсовцы кинулись их искать, и в это время на них набросился с криками “ура” и с молотком польский еврей Хайм Нойхоф, один из самых старых (около 54 лет) в зондеркоммандо. Его поддержали другие — с молотками, топорами и камнями. А в это время уже загорелся крематорий IV: забросав его самодельными гранатами, это сделал Йосель из Бедзина.
В 13.50 зазвучала общелагерная сирена. В это время эсэсовцы, к которым прибыло подкрепление из казармы, уже давно прицельно стреляли из безопасных укрытий; многие из тех, кто находился во дворе крематория V, погибли. Но части восставших — и среди них большинство советских военнопленных — все же удалось достичь близлежащего леска и приготовиться к бою, часть перерезала колючую проволоку (она была не под напряжением) и ушла в сторону “Канады”, один даже влетел в сортировочный барак № 14, но был схвачен тамошним охранником.
Овладев ситуацией сначала в крематории V, эсэсовцы согнали всех еще находившихся там и в крематории IV членов зондеркоммандо во двор и заставили лечь рядами ничком. После того как расстреляли каждого третьего лежащего, в живых из 324 человек из двух малых крематориев осталось всего 44. Оцепив территорию вокруг горящего крематория, эсэсовцы начали стрельбу в направлении леска, где скрылась часть восставших.
В двух других крематориях не происходило практически ничего. Отчасти потому, что выступление на крематории IV было настолько спонтанным, что другие крематории не были предупреждены, а отчасти потому, что эсэсовцы быстро, в течение получаса, взяли ситуацию под контроль.
Увидев горящий вдалеке крематорий и услышав стрельбу, члены зондеркоммандо на крематории II — и в первую очередь военнопленные — решили, что общее восстание началось. Они разоружили охранника-эсэсовца и бросили его в горящую печь вслед за ненавистным Тёпфером.
После этого пути назад не было уже ни у кого. Поджечь свой крематорий им не удалось: может быть, отсырел порох. Они разоружили второго охранника, перерезали колючку и побежали по дороге, ведущей к женскому лагерю. Перерезали проволоку и там, но никто из женщин-заключенных даже не понял, что произошло. Беглецы же продолжили свой путь, прихватив по дороге одного узника из команды, работавшей на очистных сооружениях, — брата капо Лемке Плишко.
Тем временем эсэсовцы подтянулись к большим крематориям. Тем, кто совершил побег из крематория II (около 100 человек), отрезали путь в Райско. Тогда они приготовились к сопротивлению и забаррикадировались в конюшне. После того как эсэсовцы забросали ее гранатами и подожгли, большинство в этой конюшне и погибло.
Но бежали из крематория II не все: оставались четыре врача во главе с М. Нижли, а также несколько других узников, в том числе трое (во главе с Элушем Малинкой), пытавшихся взорвать крематорий. После вмешательства Менгеле в живых были оставлены только “его” евреи-врачи. Все остальные члены зондеркоммандо из этого крематория — 171 человек, как принявшие участие в восстании, так и уклонившиеся от этого, — или погибли в бою, или были расстреляны.
По ходу восстания погибли все организаторы, кроме Я. Гандельсмана. Последний наблюдал за ходом события из крематория III вместе с З. Левенталем, Л. Лангфусом, М. Буки, Ш. Венецией и другими.
В ночь с 8 на 9 октября оставшиеся в этом крематории повстанцы во главе с Я. Гандельсманом и Ю. Врубелем, по-видимому, все же попробовали воспользоваться имевшейся у них взрывчаткой и взорвать собственный крематорий, вероятнее всего, вместе с собой. И только после того, как это им не удалось (возможно, что, как и в крематории II, их подвел отсыревший порох), они были схвачены в количестве 14 человек и брошены в гестаповский бункер главного лагеря. Арест мог произойти только 9 октября, но не 10, как об этом всегда писали, поскольку запись Левенталя от 10 октября говорит о Врубеле как об уже сидящем в бункере, а Роза Робота ко времени своего ареста уже знала, что Врубеля нет в живых.
Вечером 7 октября оставшихся в живых членов зондеркоммандо согнали на территорию крематория IV, где расстреляли еще 200 человек. После чего в крематориях II, III и V приступили к работе.
Но не в крематории IV: он был выведен восставшими из строя. Восставшими было убито три унтершарфюрера СС (Эрлер, Фризе и Пурке), еще 12 эсэсовцев были ранены. В печи сгорел и оберкапо Тепфер.
…Последними жертвами восстания стали Эстер Вайсблум, Регина Сафин, Элла Гартнер и Роза Робота: первые три добывали, а четвертая передавала Каминскому порох для самодельных гранат. Их повесили 5 января 1945 года — как бы в две “смены”: двоих около 4 часов дня и еще двоих около 10 часов вечера — в назидание обеим рабочим сменам лагеря. Оба раза перед казнью Хёсс зачитывал приговор Верховного суда в Берлине и добавлял: “Так будет с каждым…” (Так, кстати, стало и с ним!)
В этот день падал снег, и запорошенные тела висели три дня.
Через три недели, 27 января 1945 года, лагерь был освобожден Красной армией.
6
Восстание членов зондеркоммандо в Биркенау 7 октября 1944 года сродни обоим Варшавским восстаниям: шансов на победу никаких, но боевой и моральный дух — на исключительной высоте! Оно стало такой же кульминацией еврейского сопротивления в лагерях смерти, как и восстания в Треблинке и Собиборе, причем здесь, как и в Собиборе, выдающуюся роль сыграли советские военнопленные-евреи.
Зондеркоммандовцы доказали всем и себе, что они не штабная, а штрафная рота, и ее члены — это штрафники, сами рвущиеся в бой и надеющиеся на то, что кровью смоют с себя тот подлый позор, на который, не спрашивая, их обрекли враги. И еще на то, что весь мир признает и зачтет им не только их малодушие и преступления, но и их подвиги!
Как было написано в “Письме к потомкам” Градовского: “Пусть будущее вынесет нам приговор на основании моих записок, и пусть мир увидит в них хотя бы каплю того страшного трагического света смерти, в котором мы жили”.

________________________________
1. Именно так звали подлинного автора той рукописи, которую до недавнего времени приписывали Хайму Герману: выполненная с филигранной точностью и детективной интригой реатрибуция принадлежит немецкому историку Андреасу Килиану.
2. Более 30 таких интервью находится в распоряжении израильского историка Гидеона Грайфа. На сегодняшний день умерли все уцелевшие зондеркоммандовцы, но Грайф до сих пор, увы, ввел в научный оборот лишь несколько их них (см. подробнее: Kilian A. Vom einseitigen Umgang mit historischen Quellen. Uber die Auswirkungen von Quellenauswahl, Zitierweise und Ubersetzung auf die Darstellung von Auschwitz, am Beispiel der Monographie Aufstand in Auschwitz // Lagergemeinschaft Auschwitz-Freundeskreises der Auschwitzer. Mittteilungsblatt, September 2019. S. 5–24).

Источник: "Новая газета"
 
 

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..