Л.РАДЗИХОВСКИЙ. РОССИЯ СЕГОДНЯ

---

В ГОСТЯХ:Леонид Радзиховскийжурналист

ВЕДУЩИЙ:Оксана Пашина

8

О.Пашина― Я приветствую наших слушателей и зрителей, в эфире – программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Пашина, в нашей студии сегодня журналист Леонид Радзиховский. Здравствуйте.

Л.Радзиховский― Добрый день.

О.Пашина― Давайте начнем с вчерашней новости, но есть сегодня на нее реакция. Я имею в виду нападение на участников исторического конкурса, организованного «Мемориалом». Сегодня пресс-секретарь президента России Песков сказал, что это хулиганство, безобразие. Те, кто прикрываются георгиевской ленточкой, дискредитируют ее. Мне интересно ваше мнение: вы считаете, это была инициатива снизу, вот эти люди, я не знаю, персонажи с георгиевскими ленточками? Они посмотрели телевизор и решили проявить патриотизм? Или это было кем-то организовано?

Л.Радзиховский― Черт его знает. Ну, вроде, это ЦРУ, я так понимаю. Ну, я…

О.Пашина― Нет, ЦРУ, я так понимаю, организовал исторический конкурс.

sk.ru

Интервью

Л.Радзиховский― Нет, они хитрее работают. Там же, насколько я понимаю, эти вот ребята – они представляют Национально-освободительное движение депутата Федорова.

О.Пашина― Но Национально-освободительное движение немедленно от них отреклось.

Л.Радзиховский― Ну, обычная военная хитрость, если это Национально-освободительное.

О.Пашина― Они под прикрытием там были.

Л.Радзиховский― Национально-освободительное движение – это серьезная сила, которая борется за спасение России. Вполне естественно, что она применяет военные хитрости. Но фокус в том, что депутат Федоров, насколько я помню, в свое время рассказывал, что в его мозг внедрились агенты ЦРУ, и половина его мозга контролируется непосредственно американцами из Лэнгли. Вполне возможно, что та половина его мозга, которая контролируется американцами, отдала приказ этим людям дискредитировать георгиевские ленточки. А вторая половина его мозга в этот момент, по-видимому, дремала. И вот этот внутренний конфликт двух половин единого мозга гражданина Федорова, видимо, и привел к такой сшибке, как говорил академик Павлов, мозговой сшибке.

О.Пашина― То есть это если твое второе «Я» не видно и не слышно, это не значит, что оно спит? Возможно, первое спит?

Л.Радзиховский― Трудно сказать, какое у него первое, какое второе. Но, вот, он рассказывал… Я просто помню, на меня эта передача произвела большое впечатление, потому что не часто люди так откровенно рассказывают о том, как шуруют в их мозгах агенты ЦРУ. Вот, Федоров рассказал. Как они внедрились, не совсем понятно, но…

Л.Радзиховский:Половина его мозга, контролируемая американцами, отдала приказ людям дискредитировать георгиевские лентыQТвитнуть

О.Пашина― А что в мозгах тех, кто пришел вот с этими ленточками, нарядившись в эту форму?

Л.Радзиховский― У них в мозгах ничего нет – им просто заплатили. Обычная шпана. Нормальная городская шпана, бомжи.

О.Пашина― Если заплатили, значит, все-таки, организовали. То есть это был не душевный порыв?

Л.Радзиховский― Ну, для душевного порыва душа нужна.

О.Пашина― Логично.

Л.Радзиховский― Так что с порывами там, я думаю, проблем особых быть не должно. Обычные грязные бомжи. Как говорится… Кто-то сказал, что патриотизм – последнее прибежище негодяя, но, вот, это очень высокопарно. В наших условиях патриотизм – это первая ночлежка для бомжа, вот и всё. Валяются там. На унитаз помочились туда, бросили туда свои ленточки, потом там эти ленточки так и лежат. Так что для бомжей с ленточками самое оно. Ну, шпана. Я вообще, честно говоря, не очень понимаю, почему так много обсуждают грязных, вонючих бомжей? То есть это, может, и гуманно, конечно, бомжи тоже люди, но, в принципе, вонючие бомжи.

А то, что власть с этой сволочью связываться не будет, это, по-моему, тоже достаточно очевидно. Потому что если представить себе, что какие-нибудь люди плеснули бы водой из стакана всего лишь на депутата Федорова, то я думаю, что они бы уже сидели и довольно долго. А уж если бы они плеснули не на депутата Федорова, а на какого-нибудь другого депутата, то и вообще бы оказалось, что это теракт.

Так что… Закон же – он, как известно, в России давно уже… Еще, кстати, до советской власти так было. У нас же закон гражданской войны «Есть свои, есть чужие». Ну, Улицкая и все эти мемориальцы – чужие. Естественно, что эти козлы с ленточками никому не свои, просто козлы, но если они напали на чужих, то, следовательно, имеют, ну, не то, чтобы право, но, по крайней мере, никто их за это особенно прессовать не будет. Ну, вот, сказал там Песков и слава богу.

О.Пашина― Но давайте тогда не о животных, а о людях поговорим. А почему такая апатия у интеллигенции? Та же Улицкая сказала после этого нападения, что «Я не буду обращаться ни в какую полицию, я не верю, что будет какое-то расследование». Вот, всё вот в такой степени, уже никто не верит ни во что. И все смирились.

Л.Радзиховский― Ну, Улицкая – нормальный человек. А чего она должна была сделать? Вот, когда Михалкову там чего-то не так сделали, он по-христиански, по-братски ногой в лицо кого-то ударил. Но Улицкая не Михалков, поэтому она человек психически адекватный, зачем она будет делать рекламу довольно грязным животным? По-моему, это глупо.

О.Пашина― То есть Алексей Навальный, который подает заведомо, ну, безнадежные судебные иски по-вашему неадекватен?

Л.Радзиховский― Нет, Навальный адекватен, просто Навальный – политик, а Улицкая – не политик. Поэтому зачем ей срамотиться-то, устраивать фарс абсолютно без всякой цели, без всякого смысла?

О.Пашина― Как вам видится дальнейшее развитие ситуации? Ну, понятно, что, ну вот, кого-то задержали, какого-то одного случайного человека, да? Это такой сигнал вот этим персонажам (я не могу назвать их «людьми»), что можно дальше продолжать в том же духе?

Л.Радзиховский― Нет, эти люди… Ну, почему это персонажи? Люди, патриоты. Они обладают помимо многих своих других качеств одним – они патологически трусливы. Они не просто трусливы, они патологически трусливы.

Л.Радзиховский: Они выдумают себе новые проблемы. Но на время движение пойдет на убыль, враги России смогут отдохнутьQТвитнуть

Вот, был такой дядька, какая-то у него была странная кликуха «Плацебо» или что-то в этом роде. Который изображал из себя буйно помешанного юродивого, религиозного фанатика, рвал на себе кресты там, бесновался, по полу катался. На какой-то выставке разбил какую-то статуэтку. Я забыл его фамилию – что-то вроде плацебо (какая-то такая).

И, вот, когда этому самому Плацебе… Его не посадили, ничего, никакого «ата-та» ему не сделали.

О.Пашина― Энтео.

Л.Радзиховский― Энтео, точно! Ну, я говорю, плацебо. Вот. Оказалось, что плацебо. Сначала думали, что циану, а оказалось плацебо.

Так вот, когда этому герою ничего не сделали, просто, по-видимому, перестали платить за его религиозный фанатизм, он сдулся как использованный презерватив, в одну секунду всё исчезло: фанатизм, крики, борьба с нехристями, борьба с кощунниками, священный праведный гнев. Фук – и нету.

О.Пашина― Отпустила его сразу как-то.

Л.Радзиховский― А?

О.Пашина― Отпустило его.

Л.Радзиховский― Отпустило, я бы сказал. Отпустило. Вот.

Поэтому я думаю, что этот подвиг был вершиной деятельности Национального освободительного фронта или как он у них там называется? Народного освободительного?..

О.Пашина― Народного освободительного движения. Но оно не признает свою причастность.

Л.Радзиховский― Ну, тем более.

О.Пашина― Ну, под прикрытием. Мы уже выяснили, да.

Л.Радзиховский― Ну, тем более. Я думаю, что после этого две половины мозга депутата Федорова найдут друг друга, займутся внутренним диалогом, и дальнейшая Национально-освободительная борьба пойдет без участия. А этот самый бомж вернется к семье, на бутылку, наверное, он заработал. Ну и чего? Всё нормально. Выпьет.

О.Пашина― То есть вы считаете, что властям больше не нужны будут подобные власти?

Л.Радзиховский― По борьбе с Улицкой? Думаю, что нет.

О.Пашина― Ну, по борьбе еще с кем-нибудь. С Улицкой поборолись. Мало ли у нас врагов?

Л.Радзиховский― Мало. Чертовски мало. С кем бороться? С кем и за что бороться? Понятно, что есть огромное количество людей, которые заняты борьбой, и вся-то их зарплата есть борьба. И они отрабатывают эту зарплату как могут.

Л.Радзиховский:Если б Бастрыкин меньше думал о судопроизводстве, больше расследовал конкретные убийства, было бы лучшеQТвитнуть

Но изобретение врагов и борьба с ними посредством разбрызгивания зеленой краски, я думаю, что на какое-то время поостынут немножко. Ну, потом… Это ж всё синусоида, так? Потом, наверное, опять найдут, придумают какого-то врага, будут с ним бороться. Поскольку безработица – вещь неприятная, то, естественно, что они как-то выдумают себе новые проблемы, будут бороться с новыми врагами России. Но на какое-то время, я думаю, движение пойдет на убыль, и враги России смогут отдохнуть.

О.Пашина― Вы тоже можете немножко отдохнуть – мы вернемся к вам через несколько минут. В нашей студии Леонид Радзиховский.

РЕКЛАМА

О.Пашина― Мы продолжаем. В нашей студии журналист Леонид Радзиховский. Вот, пишут наши слушатели, видимо, очевидцы вчерашних печальных событий. «Леонид, — пишут, — к сожалению, это не бомжи, это молодые люди, на 95% мужского пола. По возрасту 15-25 лет, 11-й класс, вуз. Они в меру упитанные, чисто одетые. О них, полагаю, заботятся их родители. Среди них есть единицы под 45-50, но такие молодятся. Если бы это были бомжи… Всё намного страшнее», — считает наш слушатель.

Л.Радзиховский― Ну, видите ли, в чем дело? Может, они и по социальному положению не бомжи, но по интеллектуальному это абсолютнейшие бомжи, потому что, значит, два варианта. Первый вариант, все-таки, деньги нужны. А второй вариант – прикол, по приколу. Ну, если вот так, как пишут, они там упитанные и одетые, значит, прикалываются.

Ну… Люди 15-25 лет, которые прикалываются, брызгая жидкостью на женщин и детей, ну, уроды они уроды и есть. Уроды есть везде. Совершенно не стоит считать, что у нас этих уродов вся страна, как некоторые говорят, и что этих уродов стало гораздо больше. Уроды были, есть и будут. Это закон природы. А что этих уродов собирают в стайки, раздают им, значит, деньги и напяливают на них какие-то идиотские ленточки, ну, значит, есть люди, которые собирают уродов, так сказать, уроды в квадрате.

Я не склонен считать, что в этом есть что-то страшное. Эти гибридные черносотенцы – они на реальных черносотенцев мало похожи. Конечно, если была бы или будет другая ситуация, то запросто и убить могут. Ну, вряд ли, эти уроды (другие уроды найдутся). Но на данный момент это всего лишь гибридные черносотенцы, гибридные уроды, которые стоят не дороже, чем их ленточки и их жидкости, которые они из себя изливают, зеленые жидкости, которые они из себя изливают. Вот.

Л.Радзиховский: Жириновский – это, действительно, лицо, душа и мозг нашего парламентаQТвитнуть

То, что они безнаказанны, да, это плохо. Но кто когда сомневался, что в нашей стране есть 150 разных законов? Один закон для тех, кто брызгает жидкостью, другой закон для тех, в кого брызгают жидкостью, один закон для тех, кто брызгает в Михалкова, другой закон для тех, кто брызгает в Федорова, третий для тех, кто в Улицкую. 500 градаций найди, на всё свой закон найдется. По-моему, ничего нового в этом нет.

О.Пашина― Ну да. 3 года для того, кто выходит на одиночный пикет, и мелкое хулиганство для тех, кто нападает на детей и женщин.

Л.Радзиховский― Да. Естественно. Естественно. У нас законов, как известно, ровно столько, сколько прокуроров, инструкций там и так далее.

О.Пашина― Кстати по поводу закона. Как вам перепалка Генпрокурора Чайки и главы Следственного комитета Бастрыкина? Не слышали?

Л.Радзиховский― А чего? Чайка имеет что-то против Бастрыкина?

О.Пашина― Да. Удивительно, но они немножко разошлись во мнениях, и даже не немножко. Чайка раскритиковал законопроект о введении в судопроизводства принципа объективной истины. То есть суды становятся участниками расследования дела, а не такой, отстраненной стороной, арбитром между обвинением и защитой. Вот, Бастрыкин предлагает, чтобы суды были включены в расследование. Чайка сказал, что это ай-яй-яй. Вы на чьей стороне?

Л.Радзиховский― Я ни на чьей стороне. Вот, переписка Каутского и Энгельса для меня совершенно недоступна. Я грешным делом думаю, что если б гражданин Бастрыкин и его команда меньше думали о высоких истинах судопроизводства, а больше расследовали конкретные убийства, вот, например, убийство шести человек в городе Сызрани, то, наверное, это было бы, может быть, лучше. А уж как там, кто объективно, что в зале суда должен выяснять, эти высокие проблемы римского и греческого права… Вот, кто из них больший римлянин? Кто больше похож на римлянина, на фигуру римского права, Бастрыкин или Чайка?

О.Пашина― Хороший вопрос.

Л.Радзиховский― Вот это вот сложный вопрос, мне он просто не по зубам. Вот, мне кажется, что Следственный комитет, даже такие Шерлок Холмсы как Бастрыкин мог бы заниматься, вот, конкретными делами об убийствах. Может, они это дело и расследуют, хотелось бы, конечно, верить, но как-то, вот, у меня такое впечатление, что больше энергии тратится на выяснение вот таких важных тем, чем на расследование конкретных и, по-моему, очень важных дел.

О.Пашина― Ну, что там римское и другое право, когда президент уже сказал, что нужно равняться на английское право.

Л.Радзиховский― На английское право?

О.Пашина― Да. Стабильности там, — говорит, — побольше.

Л.Радзиховский― Где?

О.Пашина― Вот, в английском праве.

Л.Радзиховский: А―а-а.

О.Пашина― Вот, нам нужно туда.

Л.Радзиховский― Президенту виднее, наверное, не знаю. А, наверное, его привлекает Великая хартия вольностей. Наверное, это его привлекает в английском праве? Это ж основа.

О.Пашина― Ну, он сказал: «У нас не хватает определенности и ясности». Вот так он объяснил этот поворот к английскому праву. «У нас не хватает, там всё хорошо. Нам нужно туда».

Л.Радзиховский: М―м? Интересно. Не знал, что у нас президент такой англоман. До сих пор он, вроде, был германофил. Ну, может быть, с течением времени его взгляды изменились. А! Я думаю, что это растленное влияние Ганди. Ну, конечно. Постоянное общение с Ганди – оно, естественно, поворачивает человека в сторону английского права.

О.Пашина― Возможно. Невеселые у нас такие темы. Мы говорили с вами за эфиром о Валерии Зубове, депутате и бывшем красноярском губернаторе – он умер на этой неделе.

Л.Радзиховский: Жириновский – символ. Он своим шутовством легитимировал всё то, что легитимировать нельзяQТвитнуть

Л.Радзиховский― Да. Вот, я хотел несколько слов сказать. Дело в том, что я его знал немножко. Вот, Валерий Михайлович был хороший человек. Это Горький сказал, что хорошие люди редкие как фальшивые деньги. А хорошие депутаты, как вы понимаете, хорошие люди среди депутатов, как вы понимаете, еще гораздо-гораздо реже. Вот, он был человек хороший. Порядочный.

И интересно, что он голосовал против знаменитого закона подлецов. И, вот, любопытно, да? Он голосовал против закона подлецов и умер. А те, кто голосовали за закон подлецов, живы-здоровы. И закон жив и здоров. Так что… Мир устроен не так, чтобы нам легко было это понять.

И еще в связи с парламентом. Вот, на прошлой неделе было знаковое событие в парламентской жизни России, может быть, имеющее даже отношение к английской стабильности и к английскому праву. Исполнилось 70 лет выдающемуся парламентарию нашей страны господину Жириновскому.

О.Пашина― Да. Это было замечательно.

Л.Радзиховский― Это было с помпой отмечено и абсолютно справедливо, надо сказать, без всякой иронии, абсолютно справедливо. Потому что Жириновский – это, действительно, лицо, душа и мозг нашего парламента. Это абсолютно точно.

Значит, Жириновский (это мое, как говорится, оценочное суждение) очень, очень, очень плохой человек. Не такой частый случай человека, который за долгую жизнь не сделал ничего кроме зла. Ну, по крайней мере, насколько мы можем судить по его публичной деятельности. Может быть, он кому-то, кого-то перевел через дорогу в детстве – этого я не знаю. Но вся его публичная деятельность – это зло.

Он агрессивный, циничный, корыстный, бессовестный. То, что называется, вот, Толстой писал «О, низкая бессердечная порода!» Еще раз, это мои сугубо оценочные суждения.

Так вот что интересно. Внешне он, кстати, может без грима играть старика Карамазова. Удивительно похож.

Вот эти слова, которые я говорю, они, наверное, многим слушателям кажутся каким-то бредом. Так вообще не говорят «плохой», «хороший», «порядочный», «не порядочный», «злой», «добрый». Эти слова как-то вне дискурса, вне дискурса в нашей стране. Как раз главная заслуга Жириновского заключается в том за 25 лет его активной публичной деятельности…

Когда он пришел в парламент, парламент был разный. Через 25 лет Жириновский его полностью довел до своего уровня.

О.Пашина― Ну, вы считаете, это Жириновский его довел?

Л.Радзиховский: Никакой политической системы нет, а ее имитация, в том числе в исполнении этой несчастной оппозицииQТвитнуть

Л.Радзиховский― Не Жириновский один, хотя, он очень работал. Он очень активно работал, он очень активно старался, он всю душу в это вложил. Разумеется, не он один. Разумеется, ему одному это было бы не по силам. Работали все. Как говорится, все пахали. Но он – символ вот этой общей пахоты.

Парламент и вообще власть, и что гораздо важнее вообще общественное сознание доведены до этого уровня. Это сегодня норма. Вот, всё, что не это, то патология. А это – норма.

О.Пашина― Мы должны прерваться на несколько секунд. То есть Жириновский, надо так понимать, задал планку.

Л.Радзиховский― Планку, да.

О.Пашина― А о том, почему все начали равняться именно на эту планку, мы поговорим через несколько минут.

НОВОСТИ

О.Пашина― Мы продолжаем программу «Особое мнение». Журналист Леонид Радзиховский в нашей студии, и говорим мы о планке, которую по мнению нашего гостя задал Жириновский.

Л.Радзиховский― Нет, я, конечно, неправильно, не точно выразился. Сейчас вот меня бдительные слушатели разоблачат: «Ах, вы, значит, всю ответственность перекладываете на Жириновского! Нашли стрелочника!» Разумеется, нет. Разумеется, ответственность несут все пропорционально должности. Соответственно, максимальную ответственность несет всегда президент страны Путин. До него, соответственно, Ельцин. Это всё понятно.

Просто это некоторый символ. Жириновский – такой, яркий символ. И надо сказать, что он своим шутовством, своим мрачным шутовством легитимировал всё то, что, в общем, легитимировать нельзя. Вот, если назвать его действия… Он просто как пример. Его действия без улыбки, без такой мягкой, с усмешечкой, с подмигиванием, снисходительной улыбки, то это действия – оскорбления журналистов, угрозы, вталкивание людей в автомобили, таскание женщин за волосы, драки неспровоцированные и так далее (довольно длинный список)...

О.Пашина― Ну, так же, как «мерзавцы» можно произнести оскорбительно, а можно нежно.

Л.Радзиховский― Да. А если, значит, посмотреть на его фракцию за эти годы, то там два убийцы. Ну, вот, один из них сидит сейчас в Крестах по обвинению в организации убийства Старовойтовой, а второго депутата он же и убил. Они оба были депутаты от ЛДПР, один застрелил другого. Ну и так далее. То есть там довольно длинный список.

Вот, если это говорить всё без улыбки, а так просто, как призывают нас Чайка и Бастрыкин, объективно в суде, то это даже для российского общества немножко неприятно. Нормально, но немножко неприятно. А когда это всё с улыбочкой, с подмигиванием, с подсмешечкой, то это нормально, это проглатывается.

Л.Радзиховский: Любят Путина, не любят — не имеет значения. Потому что настроения никак не конвертируются в действияQТвитнуть

Вот, в президиуме когда он там острит, сидит Путин и смеется, сидит там еще кто-то и смеется. Под водочку идет хорошо.

То есть он один из тех, кто осуществил, так сказать, программу Достоевского. Вот, я говорил, что Жириновский похож как две капли воды на старика Карамазова, а программа эта изложена другим персонажем Достоевского, который говорил, что единственное право, которое нужно русскому человеку, это право на бесчестие. Вот это право, действительно, отстоял и наш парламент, и персонально Жириновский, и весь наш правящий класс. И это право с большим удовольствием, надо сказать правду, принял весь наш народ, всё наше общество.

Вот, говорят, что у нас страна, где нет прав человека. Неправда. Вот это-то право есть. А все остальные права из него вытекают автоматически (права или отсутствие прав). Если можно со смехом совершать очевидные уголовные преступления, публично причем, то это и есть правовая система, по-видимому, та самая правовая система, которую надо стабилизировать по-английски. Может быть, ввести Палату лордов для пущей стабильности, тем более лордов у нас хватает. Вот.

Вот это и есть та эволюция, та историческая заслуга отнюдь, конечно, не Жириновского, а общая наша заслуга (как говорится, все постарались), тот путь, который мы вполне объективно прошли, те плоды свободы, которые мы смогли съесть. Ну, у свободы же много плодов?

О.Пашина― Ну да.

Л.Радзиховский― Мы смогли съесть эти плоды – по нашему желудку хорошо пришлись они.

И, собственно говоря, когда нет почек, то немножко поздно пить Боржом и удивляться, и возмущаться по поводу того, что кто-то плещет какую-то там зеленую жидкость кому-то в лицо.

О.Пашина― Хорошо. Про сторону зла вы всё подробно объяснили. Давайте про сторону добра поговорим. Есть ли эта вообще сторона добра? Дмитрий спрашивает: «Чем вы объясните провал внутри Демократической коалиции?»

Л.Радзиховский― Я не вижу тут никакой стороны добра. Кто именно представляет добро, Паниковский или Балаганов, мне трудно сказать. Балаганов был в весе петуха, а Паниковский в весе курицы. Поэтому я не хочу обижать никого из высоких договаривающихся сторон, кто из них представляет кого. У нас нет никакой ни оппозиции, ни позиции по той простой причине, что у нас нет политической системы, потому что политическая система, ну, в английском, в высоком английском понимании, столь близком Путину…

О.Пашина― То есть мы ориентироваться теперь будем вот в ту сторону?

Л.Радзиховский― Ну, Путин сказал…

О.Пашина― Всё ясно.

Л.Радзиховский― В высоком английском понимании политическая система – это система конкуренции, раз. Конкуренции с неизвестным заранее результатом, два. Конкуренции по публичным открытым правилам, три. Конкуренции у нас нет, потому что у нас есть конкуренция между четырьмя головами орла. У нас вот такая мутация произошла: «Единая Россия», ЛДПР, КПРФ и «Справедливая Россия».

О.Пашина― А Демкоалиция – это какой орган у этого мифического животного?

Л.Радзиховский: Элиты зависят от того, с какой ноги встал Путин. Без него они боятся остаться наедине с обществомQТвитнуть

Л.Радзиховский― Ну, я не хочу оскорблять участников коалиции, описывая анатомию этого животного.

О.Пашина― Заметьте, не я это предложила.

Л.Радзиховский― А?

О.Пашина― Заметьте, не я это сказала.

Л.Радзиховский― Это вы сказали про анатомию.

О.Пашина― Я спросила.

Л.Радзиховский― А, вы спросили? Я ответил.

О.Пашина― А вы ответили.

Л.Радзиховский― А я ответил.

Так вот, у нас нет конкуренции. У нас, тем более, нет… Поскольку нет конкуренции, то нет конкуренции с непредсказуемым результатом. И тем более нет конкуренции по правилам. Потому что правило одно – кто ловчей вылижет определенную часть тела государя-императора. Не глубже (на глубину они все мастера), а ловчее. Кто с усмешкой, кто, как бы, с оппозицией, а кто, как бы, без оппозиции. Кто восторженно во всех отношениях, кто восторженно просто. И так далее. Не важно. Никакой политической системы нет, а ее имитация в том числе в исполнении этой несчастной оппозиции…

Поэтому я совершенно не хочу бросать камень и я не начинал эту тему. Вы задали вопрос. Я меньше всего хочу бросать камень в эту оппозицию: там есть люди, которые рискуют чем-то и, действительно, реально попадают в трудное положение. Например, кстати, тот же самый Навальный, у которого брат сидит в тюрьме. Это, наверное, маленькое удовольствие.

Более того, они делают некоторые объективно полезные вещи, рассказывают…

О.Пашина― У них есть какие-то шансы вообще? Или это?..

Л.Радзиховский― Шансы на что?

О.Пашина― Я не знаю. Добиться хоть чего-то.

Л.Радзиховский― Ну вот…

О.Пашина― Тех целей, которые они декларируют, по крайней мере.

Л.Радзиховский― Я не знаю, какие у них цели. Я знаю, что, вот, например, если…

О.Пашина― Победить на выборах.

Л.Радзиховский― На выборах куда?

О.Пашина― В Государственную Думу. Пройти. Хотя бы…

Л.Радзиховский― Куда?

О.Пашина― Туда же.

Л.Радзиховский― Зачем?

О.Пашина― Они хотят. Они считают, что они могут таким образом что-то изменить.

Л.Радзиховский― Безусловно, они могут изменить. Например, получить личную депутатскую неприкосновенность, что вещь не только им лично хорошая, но и вообще полезная. Скажем, если б тот же Навальный имел депутатскую неприкосновенность, он бы про шубохранилище мог больше рассказывать, это вещь полезная. Но, естественно, ни малейшего влияния на политическую ситуацию в нашей стране это оказать не может. Значит, популярный миф о том, что падение уровня жизни приведет к росту недовольства, за эти два года блестяще развеян. Уровень жизни упал.

Я, вот, сегодня смотрел статистику – она довольно интересная. С 2014 года объем внешней торговли России уменьшился в 2 раза. В 2 раза – это не шутка. Безусловно, падение не такое критическое как истерически сообщают разные оппозиции, но оно есть. Это никак не влияет на политическую ситуацию. Уменьшилась степень яростной любви к Путину, это точно. Вот это обожание истерическое давно прошло. Но любят Путина или не любят Путина, равен его рейтинг 80% или 50%, это не имеет никакого значения в смысле реальных действий, потому что, как давно сказано, энергию действия глуповцы противопоставили энергии бездействия. Никто ничего ни при каком настроении делать не будет. Настроения никак не конвертируются в действия, и никакая оппозиция в России этого сделать не может, потому что народ привык, что власть плохая или хорошая, воровская или менее воровская, пьяная или трезвая, любимая или ненавистная, она власть и обсуждать тут нечего.

Ельцин имел в 1996 году всеобщую ненависть, рейтинг 3%, и был избран президентом. Если даже были фальсификации, то по этому поводу никаких протестов ни от кого не было.

Понятие «власть» в сознании массовом в России на части не делится, и от качества носителя власти не зависит. Власть – она власть и есть.

Есть второй элемент – это элиты, которые всё делают. Вот, они сбрасывают власть и на следующий день после того как власть сбросили, никто о ней не вспомнит как было в 1917 году. В феврале был государь-император пусть такой-сякой, пьяный, плохой, на следующий день никто не вспомнил, когда его скинули.

Л.Радзиховский: Если б они сбросили Путина, начнется новый передел, в ходе которого кто из них уцелеет, не знает никтоQТвитнуть

Но эти элиты полностью зависят от того, с какой ноги встал Путин. Без него они просто боятся остаться наедине с обществом, не говоря уже о том, как они боятся Путина. И никакого раскола среди них тоже нет.

О.Пашина― А почему они так бояться Путина? Что он, по-вашему, может им сделать?

Л.Радзиховский― всё. Отнять барахло, например. У многих отнял. Вот, допустим, был такой, есть такой крупный предприниматель Евтушенков – у него барахло наполовину отняли. Он начал пищать жалобно. Когда он начал пищать жалобно, ему барахло наполовину вернули. Всё может.

О.Пашина― То есть элиты, по-вашему, разрозненны и апатичны так же, как и народ…

Л.Радзиховский― Безусловно.

О.Пашина― ...им не приходит в голову объединиться для того, чтобы у них не отняли?

Л.Радзиховский― Безусловно. Кроме того, они прекрасно понимают, что если они объединятся и если бы они, действительно, изменили власть, то есть произвели успешный дворцовый переворот и сбросили Путина, то начнется новый великий передел, в ходе которого кто из них уцелеет, не знает никто. И в любом случае уцелело бы меньше, чем могут уцелеть в полной подобострастности к власти.

Что касается экономической ситуации, то она обрекает Россию на медленное, тихое гниение при цене нефти от 40 до 50 долларов. Это цена гниения. Цена гниения зафиксирована, и никаких перемен в этом плане быть не может.

Единственное слабое звено в системе власти – это лично Путин Владимир Владимирович. Если ему всё это осточертеет, обрыднет и станет скучно до такой степени, что он просто не сможет себя заставить дальше изображать этот балет на тонущем корабле, то он, может быть, преодолеет массу соображений (привычка к власти, привычка к роскоши, потребность безопасности, потребность, чтоб его лизали, забота о семье, огромный спектр соображений)...

О.Пашина― Вы полагаете, что кто-то может от такого отказаться?

Л.Радзиховский― Я думаю, что если…

О.Пашина― И уйти в монастырь?

Л.Радзиховский― В монастырь – не знаю. Но поскольку он человек довольно нервный, как мне кажется, то ситуация полной, невозможной, невыносимой скуки… Вот, Калигула говорил «Никак не могу привыкнуть к тому, что я бессмертен, что время остановилось».

Главная проблема Путина, как я понимаю, повернуть время назад и остановить его (социальное время). Мы живем в стране XIX века. Экономика XIX века (сырьевая экономика, рентная экономика), политическая система XIX века. Вот та самая стабильность. Только не английского XIX века, все-таки, а русского XIX века.

Но с другой стороны, это безумно скучно. Вот этот поворот реки времени назад, запруда и сидение рядом с этой запрудой – это невыносимая смертная скука. Последняя цитата из Достоевского. Один герой Достоевского говорил: «Вы думаете, что ад – это там, где на сковородке поджаривают? Не-а. Это просто баня деревенская, по углу пауки и так всегда».

О.Пашина― Но мы, к сожалению, не можем повернуть время назад, и время наше истекло. В студии был Леонид Радзиховский. Мы прощаемся с вами, всего вам доброго.