ЗАГАДКА РУССКОЙ ДУШИ

 Россия. Весна 2006 г. У Заболоцкого в «Ладейникове»: «Природы вековечная давильня перемешала смерть и бытие в один клубок. Но мысль была бессильна соединить два таинства ее».

Вспомнил эти строчки в Осташкове, на Селигере. Полуживой, страшный город и киногруппа «Путешествия». Живая, талантливая, полная добрых амбиций. Вспомнил Юрия Норштейна: «Работа в кино делается братством».

 Рядом с группой этой подумал, что русский характер враждебен рутине. Ради одних денег, удобств, благополучия – поднять россиянина на дело очень трудно. Вот высокая цель – тогда он готов на все. Может быть, в этом и есть загадка русской души. И разгадка, почему страна  всю тысячу лет в убожестве, нищете, крови, так как сам по себе элементарный достаток, покой и обычная жизнь - не входят в систему приоритетов национального характера. Все перечисленное  требует рутинного, скучного труда и терпения.

 Лев Толстой – страдалец, накануне своего самоубийственного  бегства, нашел рутину во всем, даже в своем великом творчестве, и восстал против этой рутины: «Те две капли, которые дольше других отводили мне глаза от жестокой истины – любовь к семье и к писательству, которое я называл искусством, - уже не сладки мне».

 Весна, искусственные пятна снега, воздух чистейший, холодом по утрам веет с озера, от островков льда на нем. Холмы, все прячущие от глаз.

Все спрятано в пейзаже:

Сторожка, лес, река.

Неуловимы даже

На небе облака.

Потерянное плачет

Горючею слезой.  

И нас природа спрячет

Навечно, с глаз долой.

 Израиль. Зима 2008 г. Специальная трава для  газонов замерзла в холод. Получился серый, тоскливый ковер вместо веселой зелени. Тридцать лет не было в наших краях заморозков на почве. Естественная, дикая, трава выжила, как будто стала еще сочней, ярче.

Какого вида «трава»  народ еврейский? «Избранный» - значит специальный, искусственный, «идеологический» народ. В таком случае, он должен был, как трава газонная, исчезнуть от первых «заморозков», но не исчез, даже пережил многие народы «дикой травы».

Разгадка, видимо, проста? Всевышний ниспослал на свою, искусственную «травку» столько напастей, что закалил ее лучше «трав» естественных, диких. Холод, жара, прожорливые насекомые – все ей нипочем. Растет «трава» Божья.

Понимать великие жертвы народа еврейского, как наказание, не хочу. Как воспитание – это точнее. Строгое, даже суровое, но воспитание, без которого первый же заморозок способен убить «траву», превратить ее в серый, безжизненный ковер.

 Репатриантов в Израиле не так уж много. Большинство покинуло родину в поисках лучшей жизни – ну и что? Птицы улетают на юг, чтобы спастись от голода и холода, но никто не называет их отлет «колбасной эмиграцией».

Пагубна сила слова –  слова лживого. Вполне возможно, эта сила способна не только укрепить, но и погубить целые страны и общественные формации. Читаю величайшего философа античности Аристотеля: «Ремесла близки к рабству; человек чести, человек, имеющий общественное положение, хороший гражданин не должен учиться ремеслам, ибо он перестанет быть господином, а рабы перестанут быть рабами».

  При всей своей критике Торы и Талмуда, ушедший от традиций иудаизма в поисках своего Бога, еврей Борух Спиноза кое-какие заповеди соблюдал, как об этом написано в давнем очерке о голландском философе: «Еще в Амстердаме, следуя мудрому талмудическому правилу, предписывающему ученым изучить какое-нибудь ремесло, Спиноза изучил шлифовку стекол».

 Подлинный смысл монотеизма – уход от рабства к свободе всеми возможными путями. Язычество, большевизм, фашизм, нынешний, агрессивный ислам - немыслимы без рабства духа и тела.

 «Мудрому талмудическому правилу» пришлось следовать многим, русскоязычным писателям в Израиле. Ицхак Мерас, Эли Люксембург, Феликс Кандель – все они кормили себя в Стране предков не писательским, иным ремеслом. И все их книги, независимо от качества текста, проникнуты искренностью и духом свободы. Хочешь быть свободен в главном – владей рубанком и напильником, строй дома, сочиняй компьютерные программы, настраивай инструменты, да хоть собак стриги. Мне повезло, прокормил себя и семейство в Израиле ремеслом журналиста.