В наше время довольно таки принято думать, что иметь единственного ребенка – правильно и удобно. Малыш получает все внимание и любовь родственников, у него не возникает чувство детской ревности, он абсолютно не вынужден постоянно конкурировать с братьями и сестрами. И еще, если одного ребенка мы можем обеспечить материально, предоставив ему возможность творчески развиваться, путешествовать и получить высшее образование. То есть, по нашим понятиям, сделать его полностью счастливым. Но…
   
Если провести опрос среди выходцев из многодетных семей и “единственных наследников”, выходит наружу обратная ситуация. Дети из большой семьи вспоминают свое детство всегда с удовольствием. Хотя им припоминаются и единственные дырявые ботинки, и длинная очередь к умывальнику, и ежедневная “пустая” каша из общего котла – все это не забывается. Но воспоминания эти всегда приятные: долгие зимние вечера в шумной семейной компании, возня с младшими, первые подростковые откровения старших. Именно общение с братьями и сестрами – главное достояние “многодеток”. 
Такая ситуация совершенно естественна. Глава семейств по понятным причинам “пропадает” на работе, а то и двух-трех. Ведь мать-героиня редко может совмещать воспитание детей с работой, у нее и по дому забот хватает. Вот поэтому образы отца и матери – это уважение и высший авторитет, тогда как ежедневное общение, из которого и складываются душевные привязанности, происходит между детьми. Им легче преодолевать свои возрастные кризисы: начало школьной жизни, половое созревание, осознание своей личности и роли в обществе. Ведь перед глазами – пример старших, с удовольствием готовых “поучить” малышей с высоты собственной взрослости. А у самих старших — всегда готовые жадно выслушать, щедро одобрить или сердечно посочувствовать малыши.
Отец с матерью часто оказываются за пределами этого сплоченного детского мирка, им иногда не хватает времени разбирать все психологические тонкости трех-пяти разновозрастных личностей. Детям же, особенно в сложном подростковом возрасте, гораздо более важно мнение сверстников (немногим старших братьев и сестер), а не взрослых.
Наркозависимость и криминал  – это главные проблемы подросткового поколения в наше время, они начинаются совершенно с малого: безделья, скуки, лишних денег и бесконтрольности. И, опять же, ребенку из многодетной семьи гораздо проще удержаться от этого: ни одной из вышеназванных составляющих у него просто нет. Его мать редко работает или находит работу на дому, а потому практически не выпускает детей из поля зрения. Да и братья-сестры прекрасно знают ситуацию во дворе или школе “изнутри”, а потому вовремя “схватят” назревающую ситуацию. 
Детские воспоминания одиноких детей, уже напротив, довольно редко окрашены благодарностью к родителям за ежегодные поездки к морю, дорогую одежду и полный набор развлечений. По истечению времени “наследникам” чаще вспоминается другое. Душевное одиночество в семье, например. Парадокс, но единственный на нескольких взрослых ребенок становится не столько объектом всеобщей любви, сколько предметом для торга. Родители шантажируют дедушек и бабушек позволением на общение с внуком, последние покупают эту возможность материальной помощью или иными уступками. И каждый – сознательно или нет – конкурирует с остальными за почетное первенство в сердце малыша не самыми “спортивными” методами. 
такие наследники, повзрослев, не могут забыть свои детские обиды за какое-то неисполненное родителями “нематериальное” желание. Иметь собаку, дружить с Колей, поехать с отцом на ночную рыбалку – ребенку, привыкшему ко всеобщему потаканию, трудно смириться с отказом, а неисполненное мимолетное желание способно превратиться в навязчивую идею и стать главным пунктом обвинения на всю жизнь. Лекарство от таких проблем кроется, разумеется, не в исполнении самых пустяковых желаний, а в невозможности малолетнего эгоиста манипулировать взрослыми и ожидать немедленного исполнения всех своих желаний. В этом и есть основная сложность при наличии “семи нянек” у одного чада.
Тем деткам, которые выросли в кругу только взрослых, присуще и раннее душевное отдаление от “стариков”. Если пятилетний малыш упорно держался в песочнице за папину руку, а десятилетний школьник, уже стыдясь одноклассников, все еще покорно позволял бабушке сопровождать его до школьных дверей, то в четырнадцать лет подросток способен взорваться при попытке матери разобраться в ящиках его письменного стола. Он начинает обвинять родителей в тотальном непонимании и допотопной морали. Эта жажда самостоятельности “тепличного” ребенка не только обидна и незаслуженна для старших членов семьи, но и “подталкивает” ребенка к поискам приключений в незнакомом мире, где его “поймут”. И это, вполне естественно, очень часто оборачивается трагедией. В ход идет и алкоголь, и “экстази”, лишь бы почувствовать хоть на время единение с компанией “братанов”, которые тебя “отлично понимают”.
И еще одна причина психологического краха “наследника”-подростка. В старших классах и на первых курсах вузов, когда в молодом человеке просыпается честолюбие, избалованные многочисленными похвалами членов своей семьи “наследники” очень болезненно относятся к тому, что окружающие не желают признавать их “пупом земли”. Эта собственная переоценка порой ломает молодую личность.
Хочется донести, что развитие выходцев из многодетных семей и единственных детей может пойти и по другим сценариям. Но тем не менее определенные отпечатки “семейного следа” прослеживаются и во взрослой жизни у людей самых разных профессий, темпераментов и жизненных устремлений.