пятница, 29 ноября 2013 г.

СОН РЕБЕНКА. ОТПУСК 2001 года.



 Знаю, что будет вскоре: покой, прохлада, осенний парк и полноводная река. Все это называется странным словом «отпуск». Я туда  о т п у щ е н - в покой, прохладу и тишину. А еще – в мир без войны, ненависти, агрессии, насколько он возможен такой мир.
 К телевизору отпущен, где в новостях ровно пять минут занимают политические события, а остальное - местные сообщения экологического порядка и репортажи о новостях культуры.
 Полчаса до аэропорта и 180 минут лета – вот и все, что отделяет меня от аллеи вязов в осеннем парке.
 Спасибо ребенку. Младенец готовит нас к перемене участи. Он спит в машине. Спящего хранит специальное кресло. Ребенок склонил головку набок, прижавшись розовой щекой к ремню безопасности.
 Машина продвигается в пространстве на скорости 100 километров в час.
 Дома, деревья, редкие прохожие – все это проскакивает мимо, не задерживаясь, не застревая в памяти.
 Ребенок спит.
 Мы говорим о суетном и необходимом. Нервничаем, потому что предстоит разлука. Мы терпимо и даже любовно относимся друг к другу. Впереди расставание и от этого наши чувства еще нежнее. Мы испытываем что-то, вроде комплекса вины перед теми, кто нас провожает.
 Мы улетаем в мир и прохладу. Они остаются в хамсине и войне. Мой сын с автоматом, а дочь- солдатка за рулем военной машины.
 Мы же, старики, отпущены на волю, а потому все-таки возбуждены сверх меры и говорливы. Ребенок не слышит взрослой речи. Время сна, и он спит. Нервы ребенка в полном порядке. Он не знает злых, глупых и жестоких снов. Ребенок убежден, что все слова, произносимые людьми, ласковы и спокойны. Слова речи взрослых в машине не пугают ребенка.
 Он спит.
 Мы любим спящего в машине, но нам, в глубине души, не хочется, чтобы ребенок спал. Нам на прощание нужна радость от этого существа. Нам хочется тормошить его, целовать и слушать, потому что в речи ребенка нет ничего, кроме надежды на мир и покой.
 Но ребенок спит, а спящий младенец – это святое. Положено при всех обстоятельствах хранить сон ребенка. Глупая, непростительная жестокость разбудить его только потому, что нам мало видеть его спящим и счастливым.
 Непредсказуем и зол мир вокруг. В любой момент люди могут начать грабить и убивать друг друга. Шум двигателя и наши голоса не способны разбудить ребенка, но взрывы и вопли страдания вот уже много тысяч лет жестоко будят спящих младенцев.
 В каждом прерванном сне чистого существа – победа силы зла и разрушения. Мы знаем об этом, улетая в отпуск, и безмолвно молимся о спящем ребенке…
 Мы обгоняем платформу, на которой, как памятник, высится танк. Эту тяжелую, страшную машину поставят возле зловещей пещеры, из которой в любую минуту могут выползти люди, способные не только разбудить ребенка, но и убить спящего….
 Скоро, в отпуске, мы, перед входом в магазин, будем по инерции браться за молнии и замки сумок, но там никто не станет подозревать нас в злом умысле, и мы быстро привыкнем к миру, как и  привыкнем к полноводной и чистой реке, под смешным, «местечковым» именем ВАХ.
-         Вах! Какая нас ждет река, на берегах которой сидят рыболовы, отпускающие пойманных лещей обратно в реку…
 На въезде в аэропорт длинная очередь автомобилей. Идет строгая проверка. Полиция, военные с автоматами.
 Темнокожий полицейский наклоняется к нашей машине. Он видит спящего ребенка, и суровое лицо военного человека становится мягким и женственным.
 Он выпрямляется и машет рукой. Нельзя задерживать машину, в которой спит ребенок.
 Нельзя будить его и в минуту прощания. Мы только прижимаемся губами к его головке. Мы делаем это бережно, осторожно.
 Ребенок спит, а над аэропортом грохочущее небо. Реактивные самолеты взлетают один за другим, и рвут пространство в клочья. Ребенок остается вне грохочущего мира, в мире спокойных снов.
 Он улыбается своим снам. Собственно, это и есть мир. Не голубь с оливковой ветвью в клюве, за появлением которого маячила не только гора Арарат, к которой пристал Ковчег с семейством Ноя, но и вся история человечества, пропитанная жесткостью, несправедливостью и кровью.
 Спящий ребенок – вот единственно возможный символ настоящего мира.
 Наш спит в машине, исполняя самую свободную и самую радостную работу в жизни. Его отпуска из неволи еще впереди. Его знание общества, построенного людьми, в будущем. Он спит под грохочущим, разодранным в клочья, небом аэродрома.
 Мы оставляем его спящим. Так хочется, чтобы встретил нас этот ребенок через три недели отпуска, повзрослев на тысячу лет.

 Встретил улыбкой, в которой будет и любовь, и высшее знание, и мир, и надежда.

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..