Часто человек не знает и даже близко предоставить себе не сможет, почему у него крупные неприятности. Или не берут нигде на работу по специальности. Или не продлевают контракт. Нет повода, вроде. А он недоумевает. Хотя глубоко под водой все просто - деньги, зависть, его квартира, конкуренция, продвижение по службе, чтобы заметили пустышку. Раз по работе не получается.В этом смысле меня поразила, но и не удивила, судьба родителей известного режиссера Милоша Формана ( « Амадеус», « Пролетая на гнездом кукушки»...).
Когда немцы вошли в Чехословакию в марте 1939 года ему было семь лет. Они из небольшого городка, получешского и тогда полунемецкого. Но уже жили в Праге, где отец работал преподавателем в институте. Пожилой уже, спокойный. И грамотный, на свою голову.
Вскоре его вдруг взяли гестаповцы. Прямо в институте. Мол подпольщик. Держали в тюрьме, допрашивали, но ничего не добились. Коммунистом он не был. Евреем не оказался. Жил да работал.
Состоялся суд, от правительства коллаборационистов, который его оправдал.
Но на выходе из здания, где счастливые, стояли мать и Милош, прямо у ступенек, его вдруг подхватили гестаповцы, засунули в машину и увезли.
Отец потом погиб в нацистском концлагере.
Но это не все.
Мать с сыном вернулись в родной городок, где у них был свой дом, обычный. А недалеко, на озере, стоял построенный ими задолго до войны первый в тех краях небольшой отель для туристов.
Туда потом возили на отдых, на природу, подростков из Гитлерюгенда. А после войны детей рабочих.
Государство, хотя и разное, проявляло заботу об одних людях за счет других.
Построил, заработал трудом - отдай.
На то у него и чиновники.
А пока Форманы жили вдвоем дома. Уже без отца.
И вдруг ночью к ним снова пришли гестаповцы, с обыском.
Ничего не нашли, но мать забрали.
Соседи- друзья побоялись приютить мальчика Милоша и даже пойти к ним домой ночевать с ним, одним в доме. Мало ли что?
Но, по человечески, послали у нему на ночевки дедушку за семьдесят.
Такой уже никому не нужен. Кроме наследников.
Особенно государству.
Хотя гестапо или типа того срока давности не знают.
Кроме как для настоящих преступников.
Тогда неожиданно в районе забрали и еще одиннадцать женщин.
А дело в том, что в близлежащем магазинчике кто -то рано утром вывесил на стекле несколько антифашистских листовок.
Хозяин, открывая магазин, был в шоке.
И в возбуждении. Все таки событие.
Снял их, порвал и выбросил. Но не побежал в полицию.
А болтливый и даже гордый, что его магазинчик оказался не просто лавочкой, рассказывал о листовках, захлебываясь, всем немногим соседям, кто туда утром заходил за продуктами. - Во, как мол бывает...
Слух пошел. Но недолго.
Где слово, там и дело.
В этот же день его и увезли в гестапо.
Допросили. Пригрозили. Сунули в камеру. А ему и особо сказать нечего. Разве что имена тех, кому он с утра поведал об этих листовках.
12 женщин - соседок, пришедших к нему.
Их и взяли. Но вскоре выпустили.
Всех. Кроме матери Формана.
Далекой от политики и занятой бытом.
Как все нормальные люди.
Довольные жизнью пока есть, что есть.
Так он остался один, попав затем в Прагу к родственникам.
А мать увезли в нацистский концлагерь, где и убили.
После войны подросший Милош занялся поисками что случилось с его отцом и матерью.
И почему их забрали на мучения и смерть.
Оказалось, что все это произошло из-за обычного когда-то безработного, которого они мельком видели и даже не запомнили.
Некого было запоминать.
А был он немецким парнем, без особой профессии. Работал где придется, где найдет.
Такое бывает со всеми, на какое-то время, но, как правило решается и все идет своим чередом.
Форманы взяли его на работу с другими даже не строить, а сторожить их отельчик у озера, в стороне от их десятитысячного провинциального городка.
Сторожил и сторожил.
Пособий тогда от государства не было.
Тогда везде помощь и бедным, и талантливым была в основном по благотворительности.
От богатых, но совестливых.
Нувориши делиться не любят. Им не наесться.
Тот же Гитлер, не работавший в молодости, в Вене. Жил некоторое время в ночлежках, которые содержали в городе богатые евреи.
И они же, как правило, покупали, чтобы помочь парню, его картины.
Так он и понял для себя у кого деньги.
Потом у них абсолютно все забрали.
И у тех, кто успел выехать. При выезде. По закону.
И у тех, кто пожалел оставлять все, бросать дом и ехать куда-то в никуда ни с чем.
И у тех, у кого почти ничего не было.
Разве что, судя по складам в построеных для них лагерях смерти, волосы, ботинки и очки.
Это потом пособия и велферы ввели, напугавшись русской Революции.
Научила.
Лучше подкармливать, чтоб рот закрыть, чем ждать, когда голодные и бедные сами придут, чтобы забрать.
Но, когда в Чехословакию пришли нацисты, то они бывшему молодому, но бесперспективному для себя сторожу объяснили, что он и такие же, как он - не хвост собачий, а арийцы. Выше чехов.
Он быстро сделал карьеру, как новый полицейский.
А потом продвинулся и до гестапо в городе.
Кто был никем - тот станет всем.
Прямо как его фюрер.
Когда в городке возникла история с листовками и стали допрашивать хозяина лавочки и женщин, которые случайно утром зашли к нему за покупками и узнали об этом, то все их « дела» прошли через его руки.
И на одном из них он увидел и узнал по фамилии мать Формана.
И вспомнил, что он, уже власть, когда-то был у них сторожем черти где. На задворках мира и его жизни.
Но сегодня он ариец. Офицером стал. И немцы взяли страну.
А тогда он пахал часы своей пархатой жизни у каких-то чехов. Унижение.
И шлепнул печать на ее деле, что освобождению-возвращению не подлежит.
А это значит - в государственную мясорубку.
Шлепнул и забыл.
Так всех отпустили, а её увезли к лагерь. На смерть.
Если ты попал в камеру или в какой-то из многих параллельных миров этого мира, сам или засунули, то для тех, кто тебя охраняет или командует там, ты - один из...
Никто. Из никого.
А чешские Форманы были «простыми» во всем. И даже более, чем.
« Возвращению не подлежит».
С отцом Милоша было то же самое, что и с матерью.
Только чуть раньше.
И формальный повод был.
Двое преподавателей в Праге сразу после оккупации, встречались и обсуждали со знакомыми и коллегами из провинции то, что произошло с их страной. Договорились, что будут поддерживать друг с другом связь. Такими же.
Вскоре договорились и до гестапо. А там они рассказали с кем обсуждали и осуждали неожиданную для всех гибель страны. Точнее, государства.
Отданного Гитлеру еще за год до этого Францией и Англией в результате « Мюнхенского пакта».
Главное - сказали людям - чтобы войны не было.
Её и не было.
Еще несколько месяцев до нападения Германии уже на Польшу.
Поскольку « подпольщики» ничего не делали, а только успели поговорить и найти друг друга, выговориться, отца Милоша, продержав судили. И оправдали.
Правда восторжествовала?
Но.... До суда, чешского, пражское гестапо направило запрос и материалы его дела в городок, где они жили до Праги. До оккупации.
Кто мол он был там и тд.
Обычная полицейская рутина. Как вчера, так и сегодня.
И дело это попало в руки местного гестаповца, того же немца, бывшего « их» сторожа. Но уже начальника.
С чувством собственного достоинства. Высокого как его власть.
Хозяина жизней тех, кто до войны не знал свое настоящее место.
А чего-то там из себя якобы представлял.
И он, узнав по фамилии своего работодателя- чеха, шлепнул на папке смертельное « Возвращению не подлежит».
Поэтому-то отца и забрали, едва освободив.
И запустили в механизм, откуда уже выбраться, виновен ты в чем-то или нет, просто так невозможно.
Если попал - уже виновен.
А они, ни отец Милоша, ни его мать этого бывшего сторожа из пригородного отельчика, но уже гестаповца, даже и не упомнили.
Так и не поняли, за что их взяли, допрашивали, увезли и убили.
Мать казнили.
А отец, как оказалось, на работах умер в лагере от скарлатины.
Соседи и знакомые наверняка, в большинстве, говорили о том же.
Но по своему и с вариантами - Раз их забрали, значит что-то было, чего мы не знаем. Просто так топтать не будут. Раз сказали, так и есть. И , в конце- концов, мы же не знаем всей правды. На то и следователи, чтобы знать. Другой вопрос - зачем знать? Чтобы тоже топтать начали?
С подачи кого-то, о ком ты даже не ведал.
Вот и я о том же.
Фото: Милош Форман в работе накануне очередного " Оскара"
Комментариев нет:
Отправить комментарий