среда, 25 июня 2014 г.

ЛИЧНОЕ. СУГУБО.


ЖАК ПРЕВЕР


ЖАК ПРЕВЕР — еще один пример неразрывности кинематографа с поэзией. Превер писал не сценарии, а настоящие поэмы в прозе. Он видел новые возможности в кинематографе. Молчание на бумаге – многоточие и только. В кино – это необходимый прием. Превер, как настоящий поэт, знал цену молчанию, паузе.
quai
Вспомним «Набережную туманов». Сколько там этой волшебной ткани, из которой только и слагаются стихи. И сколько отваги. В те замечательные годы «моды» на искусство, а не на вкусы воинствующей пошлости, художник не боялся многословия, как не  боялся говорящего молчания.

Выписал из энциклопедии: «Вершиной творчества Превера считается фильм по его сценарию «Дети райка», который был признан жюри из 600 специалистов лучшим кинематографическим произведением века и решением ЮНЕСКО в числе еще трех лент объявлен мировым достоянием культуры».
Раз в год пересматриваю «Дети райка». Не так важно, о чем этот фильм (он о вечном). Важно, что он сделан в оккупированном Париже 1943 года. Идет война: «Все для фронта, все для победы». Но Париж не желал работать на победу фюрера? Или немцам было плевать, чем забавляют себя французы под гнетом оккупации? Отсюда и  масштаб съемок, лучшие актерские силы и полное отсутствие идеологии. Хотя, сам пафос этой картины отважен для того страшного времени: «Уйдет этот бред злобы, останется любовь и искусство».  Так вот, Жак Превер и Марсель Карне не только в идеологии были отважны («Дети райка» пропитаны духом свободы и национального величия) они творили свой фильм без всякой ссылки на каноны и авторитеты, а, может быть, их и не было в то замечательное время.
Начало фильма: толпы на улицах, праздничная феерия, не вожди перед хаосом толпы, а лицедеи. Жизнью командует искусство, а потому фильм не о массовке и ее прототипах, а о таланте, о личности. Вор ты или актер – авторам это не важно, но сказанное не значит, что толпа в фильме индифферентна – она еще не утратила великую способность сопереживать и радоваться жизни. Она не безлика – толпа в «Детях райка».


Раек – галерка театра, актеры – ее дети. Вильям Шекспир, уверен, был бы в восторге от этого фильма. Как в любви в искусстве нет ничего недозволенного, если это любовь и если это искусство. В «Детях райка» длинные монологи стоят рядом с не менее длинными кусками пантомимы. Мудрость не боится глупости, крик – тишины, чистота – грязи, подлинное – подделки, как не боялся пушкинский Моцарт «фигляра презренного», перевирающего его мотив.

Но урок  шедевра Превера и Карне для меня, для сценариста не только в этом. Он прост, и в тоже время невероятно сложен: никогда не пиши о сиюминутном, временном, пиши только о вечном. Вот оно — великое преимущество настоящего художника: он способен, хотя бы в творчестве своем, оказаться вне времени. Получится – ты достоин своей профессии. Нет – зря тратишь на нее силы. Сам исходный замысел, сама тема, сам сюжет – не должны, просто не имеют права, спорить с этим простым правилом. Увы, нынешний кинематограф конкретен и страшен, как удар ногой по голове лежащего человека и держится только на том, что бьют на экране бутафорски   актера, а не зрителя. Оговорюсь, что в понятии «вечности» нет гордыни, а есть обещание  бессмертия. Искусство без этого обещания – вещатель смерти, апокалипсиса. Тем и страшна любая халтура, особенно в кино, как в самом массовом из искусств.
И вот еще что: совсем не случайно Жак Превер писал великолепные сценарии. Он и в стихах своих был предельно кинематографичен:
В деревне мрачные лица:

Смертельно ранена птица.
Эту единственную проживающую в деревне птицу
Единственный проживающий в деревне кот
Сожрал наполовину.
И она не поет.
А кот, облизав окровавленный рот,
Сыто урчит и мурлычет… И вот
Птица умирает.
И деревня решает
Устроить ей похороны, на которые кот
Приглашен, он за маленьким гробом идет…

А какой страшный и смешной фильм можно снять по этому стихотворению, не меняя ни строчки:
Все меньше и меньше остается лесов:

Их истребляют,
Их убивают,
Их сортируют
И в дело пускают,
Их превращают
В бумажную массу,
Из которой получают миллиарды газетных листов,
Настойчиво обращающих внимание публики
На крайнюю опасность истребления лесов.

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..