Д. БЫКОВ. ЗАЧЕМ?

Затем ли Державин слагал «Снигиря»,  а Галич – «Трубят егеря»,  затем ли написана «Жизнь за царя!»  и отдана жизнь за царя    затем ли за несколько доблестных строк,  за пафосный слог и запал  Радищев поехал в Илимский острог,  а Новиков в крепость попал,  затем ли Демидовы лили металл,  и буйствовал Петр-исполин,  и Пушкин писал, и Гагарин летал,  и Теркин врывался в Берлин,  затем ли Чадаев томился тоской,  Некрасов рыдал в нищете,  затем ли Волконский и с ним Трубецкой  цепями гремели в Чите,  затем ли Россия слетала с колес,  красна от кровавых ручьев,  и Ленину все-таки то удалось,  чего не сумел Пугачев,  затем ли играли в серебряный век,  как больше нигде не могли б,  и «Вехи» закончились «Сменою вех»,  а вслед им неслось «Из-под глыб»,  затем ли Магнитка, затем ли Дубна,  и ширь, и тоска, хоть завой –  величие зверства, и зла, и добра,  и воли, и скуки самой,  затем ли Суворов, террор и застой  (который стояч, но глубок),  и блеск разговоров, и трижды Толстой,  и трижды Тургенев, и Блок,  жестокий, столетьями длящийся пир  открытий, отваги, потерь,  затем ли Россия, дивившая мир  полтысячи лет,– чтоб теперь –  чтоб валенка уровень, запах и цвет  мы выбрали в цели свои;  чтоб Ваенга – наш православный аскет –  писала «мичеть» через и;  чтоб после Кущевки и Крыма Ткачев,  чьи фокусы сильно бодрят,  набрал из кубанских своих казачков  нагаечный зондер-отряд;  чтоб время не двигалось, хоть удавись,  а стыло тянучкой во рту;  чтоб мелкий, но злобный один дзюдоист  сказал инквизиции «тпру»  чтоб главных занятий – распил и разъезд –  не думал никто прерывать;  чтоб церковь, оправившись, сделала крест  орудием казни опять;  чтоб прятали бабки у внешних врагов,  язык же засунули в ж.,  а всякое слово из пары слогов  тут сложным казалось уже;  чтоб вышли в тираж, поделились на сто,  подонкам кричали ура;  чтоб верхом возможностей сделалось то,  чего бы стыдились вчера;  затем, чтобы ростом считали развал,  ослами набили конвент,  чтоб тот патриотом себя называл,  кому «идиот» – комплимент;  чтоб символом вольности сделать тюрьму,  а символом прав – помело,  чтоб образ грядущего свелся к тому,  чем в прошлом Россию рвало;  чтоб прочие земли на парный тотем  смотрели, плюясь горячо...      Скажи мне, затем ли? Должно быть, затем.  И правда, зачем бы еще?