Метель вымыслов, или Как Матти Фридман учит нас думать
Израильский журналист и публицист Матти Фридман — один из самых уважаемых в англоязычном мире комментаторов событий на Ближнем Востоке. Родом из Канады, он более десяти лет работал в агентстве Associated Press, был корреспондентом, редактором, а затем колумнистом, публиковавшимся в The Atlantic, The New York Times, Tablet, The Free Press и других изданиях. Его книги о ХАМАСе, Ливане, израильской разведке и войне за общественное мнение получили международное признание.
Но главной темой его текстов остается не война, а правда: не пули, а нарративы служат предметом его интереса. Не события, а то, как они выглядят: как искажаются, оформляются, продаются, превращаются в обвинения и мифы.
Статья Фридмана, опубликованная 28 июля, — не только очерк о гуманитарной катастрофе в Газе, но и размышление о крахе истины.
В начале войны в Газе, в октябре 2023 года, израильтяне внезапно узнали от крупнейших западных СМИ, что их армия разбомбила больницу и убила сотни людей. Разрушенная больница Аль‑Ахли оказалась на первых полосах газет по всему миру, а заголовок в The New York Times гласил: «Не менее 500 погибших».
Это сообщение вызвало ярость, протесты, в Тунисе разъяренная толпа сожгла синагогу.
Но «эта история оказалась лживой», напоминает Фридман: «Ракета, выпущенная палестинцами, упала рядом с больницей, а сама она осталась цела».
Одновременно с этим в прессе выстраивался такой нарратив: война, которую 7 октября начали палестинцы, была названа геноцидом — тем словом, которое, по выражению Фридмана, «еще в 1970‑х годах “бросали” в сторону Израиля советские пропагандисты, арабские диктаторы и западные левые».
И хотя в последующие месяцы израильские солдаты «гибли сотнями, сражаясь за каждый дом в районах, где палестинские гражданские — и боевики — были заранее предупреждены, чтобы покинуть территорию», мир продолжал верить в обратное.
Фридман указывает, что сообщения о голоде, якобы вызванном Израилем в Газе, сопровождают этот конфликт «на протяжении уже по меньшей мере 15 лет, с тех пор как ХАМАС захватил территорию, а Израиль и Египет ввели блокаду, которая якобы превратила Газу в “тюрьму под открытым небом”». Голод, между прочим, за все это время так и не наступил. И теперь звучит новая версия: «этот же период — чудесного процветания, разрушенного войной, — теперь изображается как идиллия, которую Израиль жестоко уничтожил».
Израильтяне привыкают к постоянным обвинениям — ложным, искаженным, манипулятивным сообщениям. «Фейковая резня и изнасилования» — такое тоже звучит годами. По словам Фридмана, «действия Израиля почти ежедневно бывают оболганы людьми, называющими себя журналистами, аналитиками, представителями ООН, зачастую они используют статистику, которая сама по себе лжива». В результате «непрерывный шквал клеветы — как и ракетные обстрелы — стал фактом жизни».
На этом фоне обычный человек ведет себя, как пассажир в нью‑йоркском метро: «Он отключается. Привыкает к выкрикивающим что‑то безумцам».
Но Фридман утверждает, что это не просто особенность израильского опыта, «это черта нынешнего времени»: «Преобразование институтов, обязанность которых говорить правду, в идеологические “мегафоны” дорого обошлось гражданам свободных обществ и этим самим институтам».
Он приводит в пример происходящее в Гарварде: «Ощущение, что тебя оторвали от объективной реальности, — как будто ты гребешь в лодке по бурному морю лжи и пропаганды, — это не иллюзия. Это сегодняшняя действительность».
И эта абстрактная дезориентация приобретает порой предельно конкретный, страшный вид: «Одна из самых ужасающих цен за этот процесс стала ясна на прошлой неделе, вместе с сообщениями о голоде в Газе».
Для уточнения информации Фридман стал звонить знакомым, «ветеранам израильской журналистики, глубоко вовлеченным в освещение происходящего, заботящимся и о здоровье нашего общества, и о судьбе невинных палестинцев». Результат был удручающим: «Наш статус журналистов в этой ситуации лишь ненамного лучше, чем обычных граждан: практически не существует надежных источников информации о происходящем в Газе».
Ни так называемое министерство здравоохранения Газы, которое подчиняется ХАМАСу, ни палестинские журналисты, находящиеся под угрозой, ни международные организации, вроде агентства ООН по делам беженцев UNRWA, замешанного в различных формах сотрудничества с ХАМАСом, — никто не заслуживает доверия. Все эти структуры «участвуют в успешной информационной кампании, которая использует палестинские страдания — подлинные и мнимые, — чтобы вызвать международный гнев и связать Израилю руки».
Фридман подчеркивает, что международная пресса — тоже не источник истины: «За годы работы в агентстве Associated Press я видел, как публикации изменялись под давлением со стороны ХАМАСа, в то время как читателям об этом не сообщалось. Я знаю из личного опыта: едва ли хоть одну новость из Газы можно принимать за чистую монету».
Но ключевое то, что «мы, израильтяне, не можем доверять и собственному правительству»: оно регулярно вводило общественность в заблуждение — о ходе войны, ее целях, об успешности операций, о приоритетах по освобождению заложников.
«Премьер‑министр Нетаньяху уверял израильтян более года назад, что мы «“всего в шаге от победы”, однако и сейчас десятки заложников остаются в плену — некоторые из них живы, другие мертвы».
Фридман продолжает: «Нельзя слепо доверять и армии, которая регулярно искажает информацию, явно или путем умолчания». Так, недавно ЦАХАЛ опубликовал видео, «на котором боевики ХАМАСа вдоволь едят в подземном тоннеле», это должно было свидетельствовать об отсутствии голода. Однако военный обозреватель газеты Haaretz вскоре указал, что видео снято год назад и некоторые из этих боевиков уже мертвы.
Фридман пересказывает сюжет, давший название его статье. Он задал вопрос своему знакомому, «до недавнего времени высокопоставленному чиновнику, связанному с самыми верхами как в Израиле, так и за рубежом», действительно ли люди в Газе голодают. И тот ответил: «Я не знаю».
Только это и соответствует действительности: мы не знаем.
В условиях, когда институты утратили доверие, а информация обрушена пропагандой, «для наблюдателя, стремящегося к реальности, верящего, что истина существует и может быть передана другим, единственной заменой институциональному доверию становится обращение к отдельным людям, чья репутация заслуживает уважения».
23 июля Дэвид Хоровиц, главный редактор The Times of Israel, опубликовал статью, в которой предупредил: игнорировать сообщения о голоде опасно. Именно это дало понять Фридману, что ситуация серьезная.
В эти же дни широкую огласку получил репортаж Охада Хемо, ведущего израильского корреспондента по палестинским делам, чьи репортажи на 12‑м канале израильского телевидения смотрит вся страна. Он заявил: «Я не знаю, действительно ли в Газе умирают от голода, как об этом говорят, но голод есть, и об этом следует заявить открыто».
Хемо сообщает, что склады с продуктами для бойцов ХАМАСа по‑прежнему полны, но при этом он беседовал с людьми, которые «не ели по нескольку дней». Даже когда гуманитарная помощь попадает в Газу, «только лишь сильные молодые мужчины могут прорваться к мешкам и ящикам у грузовиков и центров раздачи еды». Слабые и уязвимые остаются без всего.
Фридман пишет: «Можно было бы подумать, что голод сыграет против ХАМАСа, заставив его проявить милосердие к гражданским и согласиться на прекращение огня, которого хотят Израиль и США».
Но в действительности все наоборот: «ХАМАС прекрасно знает: катастрофа, которую он устроил в Газе, питает мировую кампанию против Израиля». Именно в тот момент, когда в СМИ достигает пика тема голода, «ХАМАС ужесточает позиции на переговорах, и это приводит к их приостановке».
Одно из главных его требований — закрытие Gaza Humanitarian Foundation, организации, учрежденной при участии США и Израиля для передачи еды гражданским, минуя ХАМАС.
За короткое время фонд передал «более 90 млн порций еды напрямую жителям Газы». Но слово «напрямую», уточняет Фридман, на практике означает хаос, давки и зачастую «смертельно опасный контакт с израильскими солдатами, которые боятся переодетых боевиков и не готовы к контролю над толпами».
«Невозможно точно узнать, сколько палестинцев погибло в этих инцидентах, — пишет Фридман, — поскольку цифры контролирует ХАМАС».
Но, по свидетельству его друзей из армии, «в нескольких случаях жертвы были», и «часть вины лежит на плохом израильском планировании». Один из офицеров сказал ему с отчаянием: «Это не работает! И не может работать!» Израильская армия «не способна организовать упорядоченную раздачу еды в военной зоне, разрушенной и погруженной в анархию, где власть принадлежит вооруженным кланам и бандитам».
Фридман приводит слова гражданского активиста, участвующего в раздаче помощи: «Пока массового голода нет. Но он может начаться очень скоро. Уже есть “карманы” недоедания и настоящего голода». Единственный способ предотвратить катастрофу — «Израилю отказаться от иллюзии, что ограничение помощи ослабляет ХАМАС, и немедленно наводнить Газу едой».
Это необходимо «не только по совести, но и стратегически», потому что гуманитарный кризис разрушает остатки международной поддержки Израиля.
Фридман обсуждает символическую сцену: как фотография палестинского ребенка Мухаммада аль‑Матука стала «иконой голода в Газе». Его лицо появилось на обложке британской Daily Express, а затем и The New York Times. Но вскоре выяснилось: мальчик страдает от детского церебрального паралича и других заболеваний, не связанных с недоеданием. Тем не менее его страдание уже использовано как инструмент: «Реальная боль стала средством в руках тех, кто ведет войну нарративов».
И финальный, страшный вывод Фридмана: «Палестинцы, начавшие эту войну и выстроившие извращенное поле битвы, на котором она ведется, не собираются спасать собственных людей. Голод и смерть служат плану ХАМАСа. А значит, Израилю предстоит решить: насколько далеко он готов зайти и когда остановиться».
Комментариев нет:
Отправить комментарий