Достойнейшие,
талантливые люди, поляк и литовец, далекие от юдофобии говорят о «еврейском
вопросе». Собственно, о ликвидации этого вопроса в Польше и Литве. Но именно
этот аспект проблемы не кажется им существенным. Мало того, Милош вспоминает о «
тяжелой, обидной нелюбви евреев к полякам» при какой-то особой терпимости к
русским и немцам, будто не знает, что «нелюбовь» эта – чистая лирика. В то
время, как ненависть поляков к евреям имела деятельный агрессивный, погромный характер.
Гитлер не зря построил Аушвиц в Польше. Эта страна и сегодня, несмотря на отсутствие
потомков Иакова, - в первых рядах мировой юдофобии.
Письмо Венцлова носит
иной, более взвешенный характер. И, тем не менее, оба эти человека не понимают
до конца, что Польша и Литва для евреев – это воплощение трагедии Холокоста. И
здесь любые рассуждения на тему кто кого и как любит не кажутся мне плодотворными.
Тем не менее, два
эти письма любопытны с точки зрения истории, как еще один документ об
удивительном, талантливом и ярком мире евреев
Европы, уничтоженном нацизмом.
Вильнюс
как форма духовной жизни
Перевела с польского
А.Израилевич
1978
г.
ЧЕСЛАВ - ТОМАСУ
Когда мы говорим о Вильно, следует
помнить, что в значительной степени это был еврейский город. Но в совершенно
другом смысле, чем Варшава. Еврейский район в Вильно состоял из лабиринта узких
улочек, совершенно средневековых, с арками между домами, с изрытой мостовой
шириною в два, может в три метра. А в Варшаве — улицы безобразных доходных
домов XIX века. Еврейская нужда
в Вильно меньше бросалась в глаза; это не значит, что ее не было. Но не в этом
состояла разница. Вильно было влиятельным центром еврейской культуры, с традициями.
Напомню, что именно здесь, на базе еврейских рабочих, — тех, что говорили на
идиш, — перед первой мировой войной возник Бунд. Его лидеры, Альтер и Эрлих,
потом были расстреляны по приказу Сталина. В Вильно был Еврейский Исторический
Институт, переехавший впоследствии в Нью-Йорк. Я думаю, что именно Вильно
весьма способствовало возрождению языка иврит в Израиле. Живя в таком городе, я
должен был получить обо всем этом представление, но обычай оказался слишком
сильным препятствием. Еврейское и нееврейское Вильно жили врозь. В речи и
письме они пользовались разными языками. В студенческую пору я был крайним
интернационалистом — впрочем, поверхностным. Я ничего не знал об истории евреев
в Польше и Литве, об их религиозной мысли, еврейском мистицизме, Каббале;
разобраться в этом мне удалось намного позже, в Америке. Это показывает,
насколько были разделены две общины; что уж говорить о других городах довоенной
Польши, если я в таком окружении остался невеждой! Никто в Польше, насколько
мне известно, не отважился предложить, чтобы древнееврейский язык преподавался
в школах как один из “классических” языков, чтобы изучалась история мысли
польских евреев или хотя бы Ветхий Завет с комментариями: такого человека
забросали бы каменьями. И если нелюбовь евреев к полякам, — хотя они странным
образом склонны прощать немцев и русских, — мне очень тяжела и обидна, я все же
должен признать, что мелкий антисемитизм (по-английски я сказал бы “petty”, по-французски — “mesquin”) может оскорбить не
меньше, чем преступление, потому что с ним люди сталкиваются ежедневно.
ТОМАС - ЧЕСЛАВУ
…Возьмем, к примеру, еврейский вопрос. Ты
Прав: Вильнюс не может быть тем же самым городом без еврейских кварталов,
которые снесли отчасти немцы, отчасти Советы. И все же немногочисленные евреи
остались в Вильнюсе значащей группой. Их отношения с литовцами не просты,
потому что действительно часть литовцев (как и поляков, русских и других) была
спровоцирована на преступления во время войны. Тому есть разные причины, в
которые здесь я не собираюсь вдаваться; при этом следует добавить, что сотни
литовцев занимались спасением евреев, иногда рискуя жизнью; но преступление
есть преступление, тут ничего не поделаешь. Недавно среди литовской эмиграции
нашумел телевизионный фильм “Холокост”, в котором литовское подразделение СС
уничтожает варшавское гетто. Строго говоря, такого подразделения не было, были только
единицы; но многим захотелось “отстоять честь нации”, как будто что-нибудь
можно отстоять, умалчивая факты, искажая их и сваливая вину на немцев, а то и
на самих евреев. Это только обнажало комплексы и не вполне чистую совесть. Так
вот, для меня, человека с той стороны, это было совершенно непонятно. Видимо,
там мы уже преодолели этот комплекс. Мы знаем несколько аксиом. Прежде всего:
ни об одном преступлении не надлежит молчать. Во-вторых, коллаборационисты были
и есть, иногда в меньших, иногда в больших количествах, в зависимости от
исторических условий, но не существует коллаборационистских наций. В-третьих,
антисемитизм и советизация — это примерно одно и то же. Страшная потеря для
литовской культуры, что все следы еврейского Вильнюса ликвидированы, даже то,
что можно было сохранить; и страшный позор, что о замученных евреях даже не
говорят, вспоминают только “ни в чем не повинных советских граждан”. Если
человек разобрался в этих простых вещах, это ему очень помогает при решении
литовско-еврейских конфликтов и при установлении сотрудничества. Антисемитизм в
Литве (кроме официального) сейчас ослабел, может быть даже вымирает. Конечно,
еврею видней, но я слышал об этом и от евреев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий